И я даже не знаю, взгрустнуть или улыбнуться. А не пора ли задуматься, что люди настолько не равны из за климата в котором образовалась их генетика, из за условий жизни, что стоит разделять по расам спортсменов? Это как ставить на соревнования по бегу медведя и зайца. Заяц просто быстрее и всё, а медведь победит в силе любого зайца. А птица будет лучше летать чем любая белка летяга, хотя вроде бы умеют летать оба, но летяга кое как планирует, а воробей именно летит.

Вот я вижу, что три европеоида не получили свои места, потому что три негроида изначально, по генетике, имеют дикую фору.

Белые

Азиаты

Черные

Люди, которые думают, что у всех рас одинаковый тип черепа.

П.С. На самом деле - пародия на вот такие картинки

Небольшое вступление. Когда я начинала игру я не совсем понимала на что влияют расовые бонусы и какую расу во что лучше качать. Конечно если вам очень хочется, то можно качать как угодно, но всё же можно сделать этот момент более быстро прокачиваемым. Т.к. все расовые бонусы дают прирост очков опыта, т.е. если бонус есть, навык прокачается быстрее, а это очень ощутимо на уровне навыка выше 60 и тем более выше 90. Примерно каждые 30 уровней навыка это  плюс одна ступень на вершину.

В игре есть 4 расы, две из которых имеют подрасы.  Обо всех по порядку.

Люди - имеют 2 подрасы: зеленоземцы и жженоземцы.

Зеленоземцы - имеют 3 бонуса и совсем нет дебафов. Люди как обычно в играх, самое универсальное и среднее по статистикам. Они будут отличными домочадцами, последят за огородом, приготовят еды, можете назначить одного из них на роль ученого который будет изучать новые технологии, так же навык науки влияет на геологическую разведку местности, это вам очень поможет при основании своего города (пример ниже на скрине).

Но если вы решите, что хотите себе снежка воина, то он тоже себя отлично проявит т.к. у него, напомню, нет штрафов к прокачке всех навыков.

Жженоземцы - имеют 5 бонусов, но и 4 дебафа. Они самые полезные на тот момент когда у вас есть свой город и вы хотите заняться производством, т.к. только у них есть бонус к созданию оружия и брони. Кроме того, они будут отличными боевыми мастерами, которые сражаются без оружия на кулаках. Их не стоит делать фермерами, кулинарами и простыми рабочими.

Рой - имеют 3 подрасы: принц, рабочий трутень и трутень-солдат.

Принц - имеет 9 бонусов и 2 дебафа. Принцы отличные медики, учёные и воры, только у принца есть бонус одновременно к скрытности, взлому и воровству, плюс с них выйдет хороший арбалетчик за счет бонуса к восприятию. Воины ближнего боя они тоже не плохие, но у них очень мало хп, поэтому не стоит делать из них мили воина. Их не стоит назначать на простую работу.

Рабочий трутень -  имеют 9 бонусов и 3 дебафа. Трутни лучшие инженеры, рабочие, фермеры (как и зеленоземцы), у них есть бонус к турелям, но турелями лучше делать скелетов (об этом ниже), вы так же можете сделать из них воинов ближнего боя или боевых мастеров. У них есть бонус к воровству и скрытности, но нет бонуса к взлому, а одно без другого не живет, поэтому принц лучше трутня подходит для роли вора. Из них не стоит делать кулинаров и учёных.

Трутень-солдат - имеет 2 бонуса и 9 дебафов. Они чистые воины, причем хорошо подойдут и для обычного воина и для боевого мастера, т.к. у него нет штрафа к ловкости. Не стоит делать из них арбалетчиков, фермеров, кулинаров, учёных, инженеров и кузнецов/бронников.

Шеки - не имеют подрас. Имеют 3 бонуса и 9 дебафов. Шеки чистые воины, как и трутни-солдаты, но более выносливые.  Их не стоит делать фермерами, ворами, учёными, рабочими и боевыми мастерами.

Скелет - не имеет подрас. Имеет 3 бонуса и 3 дебафа. Скелеты идеальные турели, т.к. они не требуют еды и у них есть бонус к турелям. К примеру их можно забаррикадировать в здании и их никто никогда не убьет, зато они будут машинами для убийств. Так же их можно сделать воинами ближнего боя с тяжелым оружием, но т.к. скелетов не так много в игре для наёма, больше 1 воина скелета, не советую делать особенно на старте. Их не стоит делать ворами, в остальном они в принципе как и люди не имеют дебафов и могут быть кем угодно.

Таблица навыков.

Пройдемся немного по другим навыкам. Крепость самый важный навык в игре, т.к. она влияет на то что будет с вами когда вы упадёте без сознания. К примеру ваша крепость 11, тогда ваша точка нокаута будет 19 (цифры взяты из игры, ничего сама не считала), при крепости 83 точка нокаута 72. Эти цифры говорят о том что если вам выбьют голову/живот/грудь и цифра будет меньше чем точка нокаута, вы отлежитесь в потере сознания и встанете, вы не будете валяться в коме до поправки и медленно умирать, если рядом нет врача. Так что чем больше крепости, тем выше ваша выживаемость. Кроме этой статистики есть еще 2 весьма важные - это атлетика и сила.Чем выше показатель атлетики тем быстрее вы бегаете, а в игре к примеру есть такие звери как клювастая тварь, которые бегают со скоростью около 30 и убежать от них очень и очень сложно, так что чем быстрее прокачаете атлетику тем меньше шансов сдохнуть, снова.  Сила влияет не только на то сколько лута вы можете нести, но и на урон от боевых искусств.

На самом деле в игре очень подробно все расписано по навыкам, нужно только навести мышку на интересующий вас навык и игра напишет, как его качать и для чего он нужен.

Подводя итоги, хочу сказать, что не стоит пренебрегать бонусами, думая что 10-20% это фигня и можно прокачать любого как захочется. Это безусловно так вы можете, но потратите в разы больше времени реального.

Чукча не писатель, за ошибки сильно не пинайте. Если что-то не точно или упущено, извините =)

Спасибо за внимание. На этом пока всё.

P.S. На днях добавлю гайд по персонажам которых можно нанять в отряд, а так же планирую сделать по охоте за наградой.

Генетика генетикой, но антропологи тоже не сидят на месте и вносят свою лепту в исследования расселения людей по планете. Тем более здесь можно взять образец в руки и обмерять самостоятельно. Так сказать, пощупать можно... В последней работе было измерено около 8 сотен черепов, дополненных документированными данными других исследователей, от позднего плейстоцена до голоцена или настоящего времени из Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии, а также Океании.

Чтобы не было путаницы, исследователи поясняют, что в данном исследовании под Северо-Восточной Азией они подразумевают современный Китай, Северную и Южную Корею, Японию, Монголию, Сибирь и Дальний Восток России.

А под Юго-Восточной Азией современную Мьянму, Таиланд, Вьетнам, Лаос, Камбоджу, Малайзию, Сингапур, Индонезию, Бруней, Филиппины, Тайвань, Андаманские и Никобарские острова.

Анатомически современные люди первоначально мигрировали в восточную Евразию до 65–50 тыс. лет назад, однако детали миграционных маршрутов с последующей популяционной историей были спорными.

Новое краниоморфометрическое исследование в согласии с археологическими данными, проливает свет на некоторые вопросы, одним из которых был вопрос о количестве основных волн миграций. Результаты указывают как минимум на двухслойную модель. Также интересно, какое влияние оказали вновь прибывшие на культуру и образ жизни людей, которые там уже жили? Еще один комплекс вопросов связан с ролью фермерских хозяйств в демографических процессах за последние несколько тысяч лет.

Что касается первоначального появления анатомически современных людей в восточной Евразии, то крупномасштабные межрегиональные данные до сих пор предполагают наличие двух основных групп, в южных и северных областях, хотя в конечном итоге они могли происходить от общего предка до 65–50 тыс. лет назад. А своеобразным шлагбаумом к выходу сапиенсов из Африки служил Синайский полуостров. Который большую часть времени был пустынным и практически непроходимым, в интересующем нас интервале, для анатомически современных людей, примерно от 80 до 56 тысяч лет назад. На южной стороне восточной Евразии первые жители мигрировали одновременно в Юго-Восточную Азию, Австралию, Новую Гвинею и Тасманию. А с северной стороны, люди достигшие Северо-Восточной Азии, в несколько этапов, рассредоточились и по американским континентам через Берингов пролив в течение последнего ледникового периода. Не забывая при этом смешиваться и с людьми, идущими с юга. Вероятно, картина была ещё более сложной, учитывая растущие свидетельства многочисленных локальных вариаций и смесей, когда популяции людей встречались ещё и с неандертальцами и денисовцами.

А вот основные демографические изменения можно объяснить появлением и развитием фермерских обществ, которые также вызвали ряд миграций в течение нескольких тысяч лет.

Археологические данные указывают на то, что выращивание риса и проса возникло в первую очередь в районах Китая на реках Хуанхэ и Янцзы, более чем 9 тыс. лет назад. Это в конечном итоге привело к переменам на всей территории Восточной Евразии и позже на островах Юго-Восточной Азии после 4 тыс. лет назад. Параллельно с археологическими данными, также интересны и лингвистические, которые затрагивают движения австронезийских и австроазиатских языковых семей, связанных с древними обществами, которые выращивали рис и просо. Учитывая значимость сельского хозяйства в формировании и росте популяций восточной Евразии, это новое население должно было быть наложено на уже существовавшее более древнее. Потому как азиаты, вероятно уже тогда были большими затейниками в вопросах наложения одного населения на другое. Поэтому детали могут быть удивительно сложными, но потенциально они могут быть выяснены путем непосредственного изучения древних останков из соответствующих археологических памятников.

Находки до начала земледелия и после продемонстрировали различия, как в остатках пищи, структуре домов, погребальных практиках так и других материальных археологических признаках, которые могут быть скоординированы с физической антропологией, включая и краниоморфометрические исследования.

Результаты

На графике, с использованием 16 черепных измерений, основанных на определениях Мартина, от мужских образцов из 89 выборок, наблюдается разделение надвое в двух основных кластерах. Первый включает австрало-меланезийцев, а также позднеплейстоценовых - раннеголоценовых восточных и юго-восточных азиатов (красный круг на графике), которые тесно связаны с обстановкой до земледелия и субнеолитической культурой хоабинь. Второй включает северо-восточных и восточных азиатов (синий круг), а также юго-восточных азиатов, по большей части относящихся к раннему земледелию и поздним популяциям.

В рамках общих моделей кластеризации, естественно, при ближайшем рассмотрении можно наблюдать некоторое перекрытие или обмен как ожидаемый результат мелкомасштабной примеси. Например, точки данных для говорящих на австроазиатских языках фермеров разветвляются от кластера Восточной Азии, немного в сторону кластера с австрало-меланезийскими группами или веддо-австралоидов. Точно так же подкластер для групп, говорящих на австронезийских языках, в островной ЮВ Азии немного отклоняется от кластера Восточной Азии и разветвляется в сторону австрало-меланезийских. А несколько образцов из культуры гаомяо (Gaomiao) в провинции Хунань, неолитической пещеры Зенпиньян (Zengpiyan) и Андаманских островов, по-видимому, имеют слабую близость с популяциями Северо-Восточной Азии.

Если первоначальные популяции анатомически современных людей в восточной Евразии во время плейстоцена обладали в основном австрало-меланезийской родственностью, то как и когда эти группы уменьшились, а отдельные восточноазиатские черты широко распространились за последнее время? Чтобы решить эту проблему, учёные исследовали серию человеческих скелетных останков из археологических памятников периода ранних фермерских хозяйств, раннего земледелия и более поздних контекстов в Китае, Японии, России и Юго-Восточной Азии.

Первый слой

Человеческие останки из последнего большого ледникового периода плейстоцена были решающими в этом исследовании. Ряд позднеплейстоценовых черепов из Верхней пещеры в Чжоукоудяне (север Китая), а также из участков в Люцзяне (южный Китай), Минатогава и Ширахо-Саонетабару (Япония), Там Па Линг (Лаос), Мох Хиеу (Таиланд) Табон (Филиппины), Ниа (Малайзия), Вадьяк (Индонезия) и другие были датированы в диапазоне от 47 до 16 тыс. лет. В целом эти образцы предоставили множество достоверных краниоморфометрических измерений. График показывает близкое сходство черепов между археологическими образцами из Верхней пещеры в Чжоукоудяне и из Люцзяна и Вадьяка, а также с более крупными австрало-меланезийскими и веддо-андаманскими группами.

Этот результат свидетельствует о том, что люди позднего плейстоцена, которые жили в этих местах, имели общее генетическое происхождение с анатомически современными людьми первой волны, поселившимися на большей части восточной Евразии, а также в современной Австралии и Новой Гвинее. Распространение анатомически современных людей в это время совпало с ледниковыми периодами, когда значительно более низкий уровень моря образовал огромные участки суши и более короткие водные переходы из Восточной Азии через материк и острова Юго-Восточной Азии, с меньшими глубоководными преградами до Австралии и Новой Гвинеи. Исследователи задокументировали протяженность «первого слоя» в южном Китае на основе участков охотников-собирателей, возрастом около 14 и 5 тыс. лет. Эти исследовательские площадки включали Далунтан, Зенпиян, провинции Гуанси, Хунань и Фуцзянь, а также остров Лян в Тайваньском проливе. Несмотря на то, что в этот период времени у рек Хуанхэ и Янцзы люди уже выращивали рис и просо, группы охотников-собирателей все еще занимали южные районы. Диагностические признаки останков этих охотников-собирателей включали наличие долихоцефального свода черепа, большие скуловые кости, заметно выделяющиеся надбровные дуги и глабеллы, вогнутые переносицы, а также низкие и широкие лица.

Примечательно, что древние японские охотники-собиратели, ёмоны или дзёмоны, принадлежали к той же группе.

В дополнение к образцам из Китая, в этом анализе в основном были представлены донеолитические группы охотников-собирателей Юго-Восточной Азии из пещерных археологических участков хоабиньских слоёв, которые содержали галько-инструментальный комплекс. Культура Хоа-Бинь существовала на протяжении IX—III тысячелетия до н. э.

Полученные данные показывают, что все проанализированные останки хоабиньцев из Вьетнама и Малайзии имели общие черепные характеристики с австрало-меланезийцами. Эти черты были сохранены в более поздних постхоабиньских охотниках-собирателях, в том числе во Вьетнаме и на Суматре, Индонезия, возрастом 6,5 и 5 тыс. лет соответственно.

Второй слой

Популяция «второго слоя», связана с современными людьми Северо-Восточной Азии, включая все сибирские этнические группы. Формы черепов отражают сильную межгрупповую однородность. Их можно описать как людей монголоидного типа с более плоским и длинными лицами и сравнительно короткими головами.

Эти формы, возможно, возникли у людей, которые жили в холодных условиях и адаптировались за счет уменьшения общей площади поверхности тела. В неолите, бронзовом и железном веках в восточной Евразии эти северные популяции постепенно вытеснили и ассимилировали живших там ранее охотников-собирателей. Преобладающая гипотеза о происхождении «второго слоя» и распространении его потомков в большей части Восточной и Юго-Восточной Азии предполагает ключевую роль сельского хозяйства, основанного на выращивании риса и проса, в содействии росту и расширению этого населения. Сельскохозяйственные традиции прослеживаются с 9 тыс. лет назад в районе рек Хуанхэ и Янцзы. В период с 7 до 5 тыс. лет назад сельское хозяйство поддерживало ряд крупных поселений, которые со временем расширились по всему Китаю, а их жители создали сложные социальные, политические, экономические и религиозные системы.

Ранние китайские фермерские группы, имеют близкие родственные связи со своими сибирскими коллегами из Северо-Восточной Азии. В результате чего исследователи делают вывод, что «второй слой» населения был связан с самыми ранними участками сельского хозяйства в регионе. И на этот слой сильное влияние оказал поток генов, ассоциированный с жителями Северо-Восточной Азии. Их черты явно отличались от ранее существовавших в регионе австрало-меланезийских, как в более древних выборках из Китая и Юго-Восточной Азии. Предыдущие исследования с использованием археологических данных и лингвистики показали, что в Юго-Восточной Азии произошел замечательный культурный переход 4,5 - 4 тыс. лет назад. Это подтверждается наличием останков людей из «второго слоя» во Вьетнаме, Лаосе и Таиланде. Что отражает расширение неолитического образа жизни с фермерскими хозяйствами, более передовыми технологиями изготовления инструментов и керамики. А также изменения коснулись структур поселений, которые были аналогичны поселениям в долине реки Янцзы. Эти традиции распространялись через южный Китай, материковую и островную Юго-Восточную Азию, Тайвань и, в конечном итоге, в Океанию. Наборы краниоморфологических данных в этом исследовании последовательно подтверждают сходство неолитических популяций в южном Китае и Юго-Восточной Азии, датированных от 5 до 4 тыс. лет и немного позже в Океании с популяциями «второго слоя» из Северо-Восточной Азии. Это отражается и в погребальных традициях, когда более древние захоронения в согнутом положении сменяются погребениями в вытянутом положении.

Что наиболее контрастно выглядит в Китае и Юго-Восточной Азии, где археологические данные показывают сходство захоронений людей из «первого слоя» на протяжении тысячелетий, которые были резко заменены захоронениями «второго слоя» на огромной площади. Однако не по всей Юго-Восточной Азии была резкая замена и ассимиляция первого слоя вторым. Взаимодействия между различными популяциями, по-видимому, были более сложным в некоторых регионах Юго-Восточной Азии. В отдельных регионах представители первичных миграций с австрало-меланезийскими чертами продержались до 2,4 тыс. лет назад, хоть и стали более разнообразными. Такие поздние переходы в бронзовом или железном веках происходили в некоторых районах Вьетнама и Суматры, Индонезия.

Внутренние миграции

Сходство черепов у бунунов Тайваня, жителей Суматры, Молуккских островов, Филиппин и Сулавеси предполагает интенсивные, торговые сети, обмен и миграции, проходящие через Южный Китай. Кроме того, их скопление на юге Китая и позднее прибытие на острова Мацзу в Тайваньском проливе подразумевает их отдаленную родину где-то на юге Китая. Что может указывать на миграции и с севера, и с юга. Лингвистические данные приравнивают эти древние экспансии к семейству австронезийских языков на Тайване, участках материковой части Юго-Восточной Азии и большей части островов Юго-Восточной Азии и Океании, а также к семейству австроазиатских языков в материковой части Юго-Восточной Азии.

Общая неоднородность, наблюдаемая в этом подкластере, предполагает региональные различия в количестве генетических примесей при скрещивании популяций первого и второго слоя.

Хотя особенности популяций Северо-Восточной Азии были доминирующими. Кластеризацию с неавстронезийскими группами (Таиланд, Мьянма, Камбоджа и Лаос) можно объяснить результатами переменных соотношений между потомками ранних групп коренного населения и более поздними иммигрантами. Такое распределение не может быть объяснено одноволновой моделью заселения или региональной непрерывностью всех групп населения в целом. Даже такие группы малорослых австралоидных племён Филиппинских островов, как аэта и семангские негрито из внутренней части Малаккского полуострова, несмотря на то, что они обладают фенотипически различимыми чертами от окружающих людей, такими как маленький размер тела и темный цвет кожи, также по-видимому, скрещиваются с окружающими популяциями. Учитывая большие различия среди образцов Юго-Восточной Азии, в отличие от сравнительной однородности образцов Северо-Восточной Азии, наиболее вероятный сценарий включает сильно однородный по составу генетический вклад популяций Северо-Восточной Азии в разнообразные регионы Юго-Восточной Азии.

Заключение

Результаты из нового исследования показывают четкое разделение надвое между первым и вторым слоями населения, которое остается последовательным в больших географических масштабах и предполагает общее генетическое происхождение источников второго слоя, а также его распространение по восточной Евразии. Что указывает на однородный «второй слой» населения, а не на случайное получение одного и того же результата на нескольких участках из-за воздействия климата, питания или других локализованных факторов, которые могли повлиять на морфологию черепа.

Результаты из данного исследования находят дополнительную поддержку в неметрической стоматологической морфологии, которая, как правило, находится под сильным генетическим контролем и независима от воздействия окружающей среды, указывая на те же два слоя популяций. Одна из групп наблюдается у австрало-меланезийцев и ранних юго-восточных азиатов, что соответствует «первому слою». Другая группа отмечена у северо-восточных азиатов и американских индейцев, что согласуется со «вторым слоем».

Это исследование также соответствует и результатам генетических анализов. Одним из ключевых моментов истории был процесс глубокого разделения признаков у анатомически современных людей за пределами Африки, что привело к разветвлению и разнообразию современного восточноевразийского населения. Следы этого разделения были обнаружены в образцах из Вьетнама, филиппинских негрито

и охотников-собирателей — ёмонов в Японии.

Генетические исследования выявили, что примесь денисовцев наиболее заметна в филиппинских негрито и в разной степени в других австрало-меланезийских популяциях, что указывает на особый древний вклад в «первый слой» суши Юго-Восточной Азии и дальнейшую миграцию его представителей в сторону Австралии. А отсутствие примеси денисовцев у представителей второго слоя из Северо-Восточной Азии предполагает их отдельное происхождение от жителей Юго-Восточной Азии и Австралии, которые связаны с современными австрало-меланезийскими и филиппинскими негрито.

Однако, как образовалась популяция Северо-Восточной Азии, до прихода в район Хуанхэ и Янцзы около 9 тыс. лет назад?

В одном из возможных сценариев древние люди, из «первого слоя» с австрало-меланезийскими чертами, переместились в Сибирь и впоследствии адаптировались к чрезвычайно холодному климату во время последнего ледникового максимума 24–16 тыс. лет назад. Другая возможность могла быть связана с Западной Азией или европейским происхождением, когда люди мигрировали из Западной в Восточную Сибирь через Северную Евразию. Но эта проблема пока не решена, потому как довольно мало находок из плейстоцена Сибири, ещё до адаптации к холодному климату, включая уплощение лица.

Среди немногих известных находок сибирских анатомически современных людей до 40 тыс. лет, является усть-ишимский человек, возрастом 45 тыс. лет.

Данные анализа ДНК указали, что он был представителем популяции северной Евразии. У него были общие предки с современным восточно-евразийским населением и до земледельческим западно-евразийским населением с незначительными следами неандертальского генома, как у современных монголоидов. Еще один анализ ДНК 40 тыс. летнего человека их пещеры Тяньюань под Пекином, показывает тесную генетическую связь с некоторыми современными восточноазиатскими популяциями и отличия от ДНК нынешних жителей Европы, что предполагает расхождение между европейскими и азиатскими популяциями уже в те времена.

Принимая во внимание все данные, две популяции анатомически современных людей в восточной Евразии отражают глубокое расхождение, которое, скорее всего, связано с отдельными миграционными событиями и маршрутами, как это выражено в описанной модели. Эти два миграционных сценария могли быть разделены Гималаями, создавая барьер между южными и северными маршрутами. До настоящего времени самый северный след людей из «первого слоя» был отмечен в серии пещер Чжоукоудяня в данном анализе краниометрии. А северный маршрут менее ясен с точки зрения палеогеографии.

По гипотетическому сценарию авторов исследования, предки северо-восточных азиатов мигрировали через Сибирь из Западной Евразии около 45 тыс. лет назад, а их археологические следы включали технологию микролезвий. Позже их потомки развили совершенно другую культурную стратегию в Китае после 9 тыс. лет назад, с одомашненным просом и рисом, а их более поздние потомки значительно расширили ареал обитания, создавая различные фермерские хозяйства.

При этом они значительно отличались от первых жителей, как по черепно-морфометрическим характеристикам, так и по погребальным традициям, керамике и структуре поселений.

В общем, хоть исследование и не отвечает на все вопросы, в комплексе оно довольно интересно. А также исследование подчёркивает, что нельзя судить о древних исторических миграциях, отталкиваясь от нынешнего места проживания отдельных фенотипически отличающихся популяций. Как это часто делают люди начинающие интересоваться древней историей.

Создано на основе статьи в журнале "Nature":
Craniometrics Reveal “Two Layers” of Prehistoric Human Disperl in Eastern Eurasia. Hirofumi Matsumura, Hsiao-chun Hung, Charles Higham, Chi Zhang, Mariko Yamagata, Lan Cuong Nguyen, Zhen Li, Xue-chun Fan, doi.org/10.1038/s41598-018-35426-z