Я достал пачку, протянул каждому из типов. Они взяли по одной. Но центральный не унимался.

― А может по две? Не жадный же?

― Вас там ещё кто ждёт? ― я сунул в зубы сигарету и закурил.

― Да просто по-братски заделись, чего тебе стоит?

Я вздохнул и достал ещё две сигареты. Центральный взял их, но все трое не спешили уходить.

― Может тогда уж всей пачкой поделишься? Не в службу, а в дружбу.

Я окинул взглядом пацанчиков. Ребята не на спорте. У одного через куртку выпячивалось пузо, другой низкорослый, выглядел не опасно.

Тем не менее недооценивать их нельзя.

Если бы они просто хотели стрельнуть пять сигарет и пойти дальше, никаких вопросов. Мне не жалко. Сейчас времена такие, если не покурить лишний раз, можно и с ума сойти.

Но у меня было стойкое подозрение, что пацанчики планируют устроить конкретный гоп-стоп. Всё-таки у меня недешёвое пальто.

― В дружбу дал уже пять сигарет. Расскажи зачем пачка тебе понадобилась? Может войду в положение? Но просто так ничего не дам.

На секунду дерзкая улыбочка сменилась недоумением.

― Ну как зачем? Ночь на дворе, купить негде, а тут такой человек щедрый подвернулся.

Я глубоко вздохнул.

― Ребят, а вы патриоты?

Центровой удивился.

― С какой целью интересуешься, уважаемый?

― Да вот за вас, ребят, воюешь, а вы потом последнюю пачку сигарет пытаетесь забрать.

Центровой сделал шаг назад.

― Так ты фронтовик?! А чего здесь оказался? В увале?

― Контракт закончился. Отдыхаю.

Они все переглянулись. По взглядам было видно, что ребятки в сомнениях.

Устраивать драку не хотелось. Но пришлось бы. Коли не дойдёт до юродивых, что шутить сейчас не следует. Наконец центровой повернулся ко мне.

― Ну тут не обессудь, попутали. ― он протянул руку, я её пожал. ― Пацаны, пойдём, не будем хорошего человека задерживать. Бывай. И спасибо за сигареты!

Они пошли по улице, выкрикивая какие-то лозунги. Из окна пятиэтажки послышался недовольный женский крик. Видимо, они её разбудили.

― Бывай. ― тихо сказал я, докурил сигарету и бросил бычок в мусорку.

Спустя минут двадцать я стоял напротив круглосуточного магазина. На вывеске было написано страшное: «закрыто на ремонт».

Да твою же мать! Почему именно сейчас? Когда я больше всего в жизни хочу бутылку тёмного пива!

Я закурил ещё одну сигарету, в пачке оставалось восемь штук. Где-то со стороны забора, за которым велись строительные работы, послышался лай. Ладно бы это была одна собака, но судя по всему, там целая стая.

Поначалу я не придал этому никакого значения, но хлопнувшая калитка, заставила вздрогнуть и оглянуться.

Выскочила стая из десятка собак. А я, как человек опытный, прекрасно знал, что они могут со мной сделать, поэтому дал дёру до ближайшего забора.

Благо, такой оказался недалеко, поэтому я галопами доскакал до него влёт. Чудом нигде не поскользнулся, вспоминая армейскую подготовку, сиганул на каменную плиту и перебрался через неё.

Пола пальто зацепилась за выступающий штырь, послышался протяжный треск. Когда я приземлился с другой стороны, я уже был готов выть от досады. Любимое, чёрное пальто.

Посмотрев на полу, я увидел, что её разорвало напополам от пояса и до самого низа. Торчали лоскуты подкладки, немного ватина. До чего же досадно. Но ладно. Ещё досаднее будет, если я не найду бутылку пива до утра. Я уже, чёрт подери, теряю терпение.

Оглянувшись по сторонам, я понял, что оказался на огромном пустыре. Когда-то здесь был силикатный завод. Но теперь его нет. Голая земля, строительный мусор и несколько бульдозеров, припорошённых февральским снежком.

Надо было искать выход, но где-то подальше от забора, через который я перелез. Лай собак всё ещё слышался с той стороны, а значит, мне туда нельзя.

Долго пришлось ковылять до противоположной стороны пустыря. Наконец я это сделал и перелез через забор. Закурил.

Осталось семь сигарет.

Внезапно передо мной остановилась машина. Чёрная бэха пятёрка. Года девяноста восьмого. Плохой знак. Я успел сделать лишь одну затяжку. С места двигаться не стал.

Если побегу ― погонятся за мной. Если напрягусь ― будут говорить, как опущенным. В таких случаях надо уверенно стоять и наблюдать за происходящим.

В конце концов могли просто обознаться.

Из задних дверей выкатились два братка. Грузные, тучные, широкоплечие в кожаных чёрных куртках. Уверенно зашагали в мою сторону, сжали кулаки.

― Думал через силикат свалишь, фраер?! У нас тут везде глаза.

― Стой, это не он! ― внезапно сообщил второй.

Первый остановился, осмотрел меня с ног до головы.

― Ты кто такой? ― спросил он меня злобно.

― Смотря, кто спрашивает? ― ответил я ему вопросом на вопрос.

― А ты чего, дерзкий что ли? Может по-другому с тобой поговорить?

У ребят нервы явно были на пределе, они кого-то искали, и встреча со мной спутала им все карты.

Внезапно переднее стекло бэхи опустилось и оттуда высунулся ещё один браток.

― Ну что ты там возишься, Кирпич?! Пакуй фраера и дельтуем.

Харя у высунувшегося была широкая, отожранная и очень, очень злая. Кого бы они ни искали, он им знатно поднасрал.

― Так это не он! ― повернулся Кирпич в сторону пассажира. ― Всё равно паковать?

― А кто это? ― нервно спросил пассажир.

Кирпич повернулся ко мне снова.

― Слышь, фраер, говори кто ты! И какого чёрта по заборам лазаешь? Ты знал, что это частная территория?

Я затянулся сигаретой и выпустил дым.

― Мимо проходил. От собак бежал. На силикатной улице целая стая развелась на стройке. Вот и дал дёру.

Кирпич повернулся к тачке.

― Это левый короче, босс, надо дельтовать. Упустим Харитонова. Нет времени с этим возиться.

Внезапно у меня кольнуло в груди. Харитонов? До боли знакомая фамилия. Мы учились вместе в четырнадцатой школе. Вместе ходили на бокс, на рукопашку. Вместе получали кандидатов в мастера спорта. Он даже мастера потом получил.

И что он не поделил с братками?

― Пресани фраерка, Кирпич! ― рявкнул босс. ― Он мог что-то видеть. Ночью тут просто так никто не шляется. А ты в машину и поехали дальше искать.

― Босс! Да что мне с ним делать-то? ― расстроенным голосом заговорил Кирпич.

― Работать!

Второй браток нырнул в бэху, та стартанула и быстро скрылась за поворотом. Мы остались вдвоём с грузным Кирпичом. Он проводил взглядом тачку, затем залез во внутренний карман куртки, достал пистолет Макарова и взвёл.

― Не повезло тебе. ― сказал он сквозь зубы. ― Лавэ есть? Ща искать буду.

― Деньги с собой не ношу. Особенно по ночам.

― Карманы выворачивай. ― приказным тоном обратился он ко мне. ― Видел кого подозрительного на пустыре?

― Так карманы выворачивать или на вопросы отвечать?

― Ты меня, фраер, не беси. Я пока добрый, только лавэ заберу. А коли разозлишь, колено прострелю, будешь ползти до дома, как шавка раненая.

Я закурил ещё одну сигарету. Осталось шесть.

Нужно было, чтобы браток сделал шаг вперёд. Тогда я смогу резко сократить дистанцию и выбить пистолет. Но как его спровоцировать так, чтобы не выстрелил? Задача не из лёгких.

― Я же с тобой нормально разговариваю. ― негромко ответил я спокойным тоном. ― А ты угрожаешь, волыной трясёшь, деньги требуешь. Ты бы хоть поинтересовался, кто я.

Он начал злиться и сделал шаг вперёд, но не выстрелил. Замечательно. В глазах братка промелькнула тень сомнения. Вдруг я и правда какой-то важный человек? А он шмальнёт. Тогда разбираться придётся.

― Уже спрашивал, кто ты, молчишь в тряпочку. Значит никто. Не беси меня, ещё раз говорю. Останешься без коленей!

― Спросил, а не поинтересовался. ― спокойно говорю я и выпускаю дым в сторону.

― Да ты не припух ли часом?!

Но не успел он закончить эту фразу, как я резко шагнул вперёд, отвёл его руку с волыной в сторону, схватился за запястье и скрутил братка одним движением.

Тот взвыл, захрипел, даже пытался не выпускать макарыч из руки. Один раз шмальнул в молоко. Но по итогу я его обезоружил.

Сразу же проверил предохранитель, вытащил магазин и удостоверился, что в пушке были патроны. Семь штук. Прекрасно.

Кирпич резко подрывается и кидается в мою сторону, чтобы отыграться. Но я держу ствол перед собой, и он понимает, что дело дрянь.

― Ты чё, сука, фраер! Ты вообще понимаешь с кем связался?! Ты вообще понимаешь, что ты уже мёртв?

― Тихо, тихо, тихо. ― без тени напряга сказал я, не вынимая сигареты изо рта.

― Я те ща устрою тихо, я у тебя сейчас свет выключу, фраер, волыну возвращай, на! Или я те, грю, в канаве окажешься утром.

Я глубоко вздохнул. А ведь хотелось всего лишь выпить пива. Но приходится невольно ввязываться во все эти приключения.

― Ну ты успокаивайся, а пока успокаиваешься, на вопрос ответь. ― сказал я докуривая шестую сигарету. ― С кем наша родина воюет знаешь?

― Слышь, ты кто такой, чтобы вопросы тут…

Он не успел договорить, я шмальнул ему под ноги. Фонтанчик из снега и земли поднялся вверх на месте прилетевшей пули.

― Давай ещё раз, ты, видимо, непонятливый. ― продолжил я. ― С кем наша родина-мать воюет знаешь?

― Знаю, ёпт!

― Ну вот и слушай внимательно. Сорок седьмая армия, семьдесят седьмой стрелковый корпус, сто восемьдесят пятая стрелковая дивизия. Позывной у меня Бессмертный, а знаешь почему?

Браток притих, спеси у него поубавилось. Он помотал головой.

― Потому что я в такой жопе выжил, из которой никто и не вернулся, кроме меня. ― продолжил я свой рассказ. ― И вот теперь ещё раз внимательно оцени положение вещей. Я тебя обезоружил, братков ты позвать не можешь, не поймут прикола. Отнять у меня свою волыну ты тоже не сможешь, даже не пытайся. Патронов в магазине ещё семь штук, я тебя могу изрешетить тут и не поморщусь. Я контуженный. Доходчиво изъясняюсь?

Он кивнул головой.

― Ну вот. Валить тебя здесь по беспределу у меня цели нет. Но ты вёл себя неуважительно по отношению к ветерану боевых действий. Братки не поймут и не оценят. А меж тем, документик у меня при себе. Что такое военная прокуратура знаешь?

― Знаю.

― Ну вот. О последствиях ты осведомлён. ― я выкидываю бычок от сигареты в сторону. ― Ну и последний вопрос, браток, будешь дальше борзеть? Или нормально пообщаемся?

― Второй вариант.

― Правильно. ― опускаю пистолет. ― А сразу так нельзя было?

Он опустил голову, чертыхнулся, пнул мыском снег, перемешанный с землёй.

― Да день параша! ― выругался он. ― То одно, то другое, стрелка не по плану пошла, потом ещё…

Кирпич не договорил и посмотрел на меня с недоверием.

― Да что ты можешь знать вообще. ― махнул рукой браток.

По его лицу видно было, что хотел обозвать меня по привычке. Но не стал.

― Давай следующим образом поступим. ― сказал я.

Сделал паузу, достал сигарету и закурил. Осталось пять.

― У меня закончился контракт. ― продолжил я. ― Я уже пять лет не был в родном городе. Помотало меня, понимаешь? И единственное, чего я хочу ― это выпить тёмного пива. Велкопоповицкий Козел. Люблю его. Знаешь такое пиво?

― Ну знаю.

― Вот и обмен. Найди мне тёмное пиво: Велкопоповицкий Козел, а я тебе верну волыну. Все довольны. А про недоразумение забудем. Идёт?

Он оглянулся по сторонам, как будто кто-то мог нас спалить. Но вокруг на километр ни души. Единственное светлое окно в пятиэтажной хрущёвке напротив перестало гореть. Город уснул окончательно.

Мы с Кирпичом стояли друг напротив друга. Его голова покрылась шапкой снега. Валило мощно. На расстоянии двадцати метров уже ничего не было видно, кроме рыжих конусов света фонарей.

― Ты реально контуженный. ― буркнул он. ― Идём. Есть одно местечко.

Через пятнадцать минут мы уже брели через центр города. Вокруг пустота. Ни души. Снег продолжает валить крупными хлопьями. Я посмотрел на часы, время полночь.

Мы с Кирпичом петляли меж улочек, забредая во всё более узкие. Наконец оказались перед дверью, явно ведущей в подвальное помещение. Кирпич улыбнулся.

― Нам туда, воин. ― сказал он и показал пальцем на железную дверь.

Ржавая, согнутая в уголках без табличек и надписей. Просто дверь. Недолго думая, я пошёл вперёд. А Кирпич за мной. Тёмный коридор без освещения не заканчивался. Казалось, что он бесконечный.

Запах сырости дополнял картину, и мне даже начало казаться, что Кирпич реально планирует меня здесь вальнуть.

Но через пять минут блуждания, когда мои глаза уже привыкли к тьме, за поворотом возник едва уловимый красный свет. Он обрамлял тёмную дверь, проникая через тонкие щели проёма.

― Нам туда, контуженный. ― сказал Кирпич.

Я открыл и за дверью увидел бар. Очевидно подпольный. Интерьер бара так себе. Если бы я тут оказался в пятницу после рабочего дня, задерживаться бы точно не захотелось.

Но так как задача у меня простая ― выпить тёмного пива, то и такое заведение сойдёт.

Кирпич здоровается с барменом за руку, мы упали за стойку, вокруг ни души. Только какая-то симпатичная официантка собирала кружки за пустым столом. Видимо, до нас тут была тусовка. Кружек много. Штук десять точно.

― Вампир! ― обратился Кирпич к бармену. ― Ливани-ка козела тёмного. Угощаю товарища.

― Угу. ― буркнул бармен. ― Что за товарищ?

Он спросил и посмотрел на меня.

― Защитник родины нашей, ветеран, в общем, хороший и правильный человек. Так что наливай доверху и пены поменьше.

Я улыбнулся. А Кирпич уже и не кажется мне таким мерзким ублюдком. Впрочем, это лишь иллюзия.

― Есть, босс. ― флегматично ответил Вампир. ― А где Замполит?

― А тебе до этого дела быть не должно. ― резко ответил Кирпич. ― Замполит делами занимается, ясно?

― Нашли Харитонова?

У меня в груди снова ёкнуло.

― Ты давай лей, а не вопросы задавай. ― снова оборвал Кирпич. ― Мы тут, чтобы отдохнуть, а не по делам.

― Понял, понял. ― спокойно ответил Вампир.

― А почему Вампир? ― спросил я, закуривая ещё одну сигарету.

Осталось четыре.

Кирпич рассмеялся в голос.

― Ну ты посмотри на него. ― сказал браток. ― Кто это, если не Вампир? Только Чикатило, разве что.

Бармен вскинул брови, а Кирпич загоготал, как конь. Я оглядел Вампира, и действительно нашёл много сходств. Бледная кожа, синяки под глазами, худощавость. Даже клыки больше и острее, чем у обычного человека.

Одно мгновение спустя передо мной оказалась пинта тёмного козла, и я немедля прильнул жадно глотая.

Освежающий, терпкий, с ледяным холодком вкус напитал меня смыслами. Я об этом так долго мечтал, и наконец я это получил. Закрыв глаза, насладился моментом, вспомнил самое лучшее, что со мной случалось в жизни. Блаженство.

Кирпич взял и себе, мы чокнулись, выпили за победу. А потом ещё. И ещё. И ещё. Уже после пятой я перестал считать.

Я даже не запомнил, как мы оказались за столиком в углу. Кирпич уже заметно расслабился. Перестал воспринимать меня, как врага. Даже забыл про волыну, что я отжал.

― А этот Харитонов, понимаешь… ― он вдруг решил разоткровенничаться. ― Он-то в нашем деле вообще не при чём. Но Замполит на бабу его глаз положил. А пацанчик дерзко повёл себя. Сам понимаешь, если Замполиту что-то приглянулось, то лучше уйти с дороги.

Я чуть было не поперхнулся.

― Да, знаю, ситуация спорная. Но сам понимаешь, мне Замполит бабки солидные отслюнявливает, а ты уж больно был похож на Харитонова. Особенно издалека. Ну обознались, с кем не бывает. Не обессудь, родной.

Он поднял кружку, и мы снова чокнулись.

― А девчонку-то как зовут?

― Надя.

Ещё один укол в груди. Панфилова?

― А фамилия?

― С какой целью интересуешься? ― с улыбкой спросил Кирпич.

Допиваю пиво. Голова плывёт.

― В туалет сгоняю.

― Э! ― внезапно встрепенулся Кирпич. ― Я с тобой!

― Нет необходимости.

Он вытянулся над столом.

― Волыну мне там передашь. ― прошептал он. ― Если Вампир увидит, что ты у меня волыну отжал, расскажет Запмолиту. А Замполит меня за это кастрирует. Понял?

Я кивнул. Мы оба встали и направились в туалет. Кирпич снова превратился в доброжелательного и крайне компанейского человека.

С Вадиком Харитоновым и Надей Панфиловой меня связывало нечто большее, чем просто дружба. Мы с ними вместе гуляли с детства. Мы вместе росли, мы вместе попробовали впервые пиво. Кстати, тёмное. Вместе поступали в университет.

Это я уже с военной кафедры ступил не на ту дорожку. А Вадик и Надя молодцы. Учились. Письма мне писали. Вадик стал юристом, Надя ― врачом. Сначала работала медсестрой, потом устроилась терапевтом в нашу городскую поликлинику.

За пять лет моего контракта много воды утекло. Я уже их обоих давненько не видел. Соскучился. Но не уверен, что они соскучились по мне. Да и не стоило вмешиваться в их жизнь Надо было просто отпустить. У них всё хорошо. Было. До сегодняшнего дня.

В туалете я закурил ещё одну сигарету, поделился другой с Кирпичом. Осталось две.

― И что планируете с Харитоновым делать? ― деликатно поинтересовался я.

― Ты волыну отдай сначала. ― сказал он.

Лицо у него было сильно поплывшее, браток шатался из стороны в сторону. Глаза полуприкрыты.

Я протянул ему Макаров, и он сунул его за пазуху. Нужно было усыпить его бдительность. В голове постепенно рождался план.

― Что там Замполит с ним сделает, когда поймает, одному богу известно. ― затянулся Кирпич сигаретой. ― Но Харитонов борзый. А с такими разговор короткий. Вот на днях Кошмара в реанимацию отправил. Чёрт позорный. Не знали мы, что он драться умеет. Выглядел, как доходяга. Теперь знаем.

Кирпич осёкся. Он совершенно позабыл о том, что мы знакомы совсем недавно. Видимо, пиво сильно дало в голову.

А я умел втираться в доверие. Многие люди мне рассказывали самые сокровенные тайны, хотя я об этом даже и не спрашивал.

― Значит валить планируете. ― тихо произнёс я.

― Ты давай тут не это... ― Кирпич икнул. ― Не того…

После этих слов он повернулся к писсуару и начал отливать. Пиваса мы выпили очень много. Поэтому процесс затянулся.

Когда у Кирпича что-то ёкнет в груди, будет поздно. Нужно действовать сейчас.

Лёгким движением рук я сворачиваю ему шею. Хруст, мгновенная смерть, тело Кирпича обмякло и упало на пол словно мешок с картошкой.

Я достал Макаров у него из-за пазухи. Можно было бы, конечно, убить его выстрелом в упор, пока пистолет был ещё у меня в руках. Но тогда Вампир бы услышал и забил тревогу. А у меня конкретный план на этих братков.

Выбросил бычок от сигареты, закурил ещё одну. Осталась последняя.

Затем я залез в карман к Кирпичу, достал его смартфон. Вот же кретин. С Айфоном ходит. Разблокировал по его лицу. Он даже пароль не поставил. Идиот.

Открыл сообщения. Разумеется, Замполит так и записан. Конспирологи из них так себе. Любой следак этого Кирпича расколол бы за пятнадцать минут. А понтов-то сколько было.

Внезапно приходит сообщение от Замполита. Адрес этого бара. Скоро братки окажутся здесь. Замечательно. Я кинул дорогой смартфон на грязный пол. Экран тут же треснул.

Я докурил сигарету, бросил бычок в зелёно-коричневый от грязи унитаз, который не мыли с момента установки. Затем вышел наружу, оглянулся по сторонам и скрылся в тени противоположного здания. С какой бы стороны ни подъехал Замполит, обнаружить меня ― невозможно.

Через двадцать минут стало уже совсем холодно, я даже засомневался, что бэха приедет. Но через мгновение услышал рёв движка. Припарковалась она неподалёку. Метрах в десяти от меня.

Братки вышли из тачки. Всего трое. А затем один из них подошёл к багажнику и выволок оттуда человека, на голове у которого был чёрный мешок.

У меня аж сердце сжалось. Вадик.

Я стиснул Макаров в руке так, что аж больно стало. Нужно, чтобы я не терял самообладания. Сейчас будет только один шанс, и его нельзя упустить. Три выстрела. Три человека. Дело сделано.

Надо лишь их немного подпустить поближе. Сейчас ещё далековато.

Браток начал толкать человека с чёрным мешком на голове. Тот спотыкался, у него заплетались ноги, через мешок слышались стоны. Видно было, что его сильно били.

Сердце у меня начало колотиться, как бешеное. Адреналин в крови зашкаливал.

Ещё метра три и можно стрелять. В середине этой «колонны» шёл, видимо, Замполит. Та самая жирная, щекастая, злая харя, которую я видел, когда перелез через забор пустыря.

Два метра. Ещё немного.

Метр. Пора!

Я вскинул руку, нажал трижды на спусковой крючок. Послышались три хлопка. Каждая пуля вошла в голову одного из братков. Они даже не успели понять, что произошло. Попадали штабелями. Лишь человек в чёрном мешке на голове стоял и трясся, как банный лист. Он что-то говорил, я не мог никак разобрать.

― Вадик, не переживай. Всё позади, я выиграл тебе время. ― сказал я вполголоса, спешно шагая в его сторону.

Он по-прежнему что-то лепетал, я никак не мог разобрать, что именно. В голове проносились разные мысли, пока я шёл.

Не так я себе представлял нашу встречу после пяти лет службы по контракту. Я думал, что мы созвонимся, встретимся в кафе или в баре, опрокинем по пивку. Но такого я точно представить не мог.

Когда я сорвал с него чёрный мешок, я опешил.

Это был кто угодно, только не Вадик Харитонов.

― Ты кто такой?! ― я чуть ли не наорал на него.

― Я Никита… ― испуганно ответил он. ― Никита Харитонов.

Лицо у него было разбито в мясо. Ни одного живого места не нашлось. Сечки на губе, на бровях. Всё в крови.

― Какой ещё, мать твою, Никита?! ― я задал этот вопрос и понял, что он не имеет смысла. ― А Надя?! Надя где?

― Надя? Н-надя д-дома… Не трогайте, Надю, умоляю!

― Фамилия у Нади какая?! Фамилию говори мне!

― Арзамасова! Арзамасова! Только не бейте, прошу, я уже не чувствую лица.

Арзамасова Надя.

Харитонов Никита.

Неужели такие совпадения вообще бывают?

Я только что убил четырёх людей. И я убил их по ошибке.

Возможно, я помог Никите и Наде. Они наверняка в большой беде, раз Замполит за них взялся. Наверняка. Но это не мои друзья. Более того, мои друзья вообще не фигурировали в этой истории.

Когда я спросил фамилию Нади у Кирпича, он не ответил. А имя Харитонова я и вовсе не додумался спросить. Какой же идиот.

Я закурил сигарету. Последняя.

― Что вы со мной сделаете? ― жалобно спросил Никита. ― Вы меня убьёте? Не убивайте, я принесу деньги!

Я посмотрел на него, подошёл к одному из жмуриков, достал у него нож из кармана и перерезал верёвки, которыми был связан Харитонов.

― Иди. Тебе повезло. У тебя есть второй шанс. Хватай свою Надю и вали из города.

Он посмотрел на меня, затем на трупы, снова на меня и сорвался с места. Только пятки и сверкали.

Сигарета закончилась, я бросил бычок в сторону.

Обмыть завершение службы по контракту я планировал скромно.

А уж как оно в итоге получилось, так и получилось.

В Хасавюрте две девушки в парке устроили словесный конфликт с двумя парнями, которые сделали замечание девушкам за то, что они якобы попросили сигарету, сидя в парке. А дальше всё на видео: девушки качают за базар, то, что один из парней косо посмотрел, в ответ на все слова девушка начала расскачивать, что сейчас её брат приедет на «хипишь», упоминая о том, что парням максимум 17–18 лет, а ее сын почти их ровесник, хотя девушка на видео сообщает о том, что ей 26 лет. В итоге парни дали понять, что это не Москва и не Питер, это Хасавюрт, надо себя вести культурно.