часть 7

Вторая экспедиция за периметр, по всей видимости, вызвала немалый переполох в стане местных — с самого утра над нашим импровизированным лагерем на изрядной высоте кружило два крылатых монстра. Радовало, что в этот раз никакими Фибоначчи они не заморачивались и вели, скорее всего, только скрытное наблюдение. И как инженеры из кожи вон не лезли, пытаясь отпугнуть шпионов сканированием снятой с «Индигира» системой позиционирования, плевать «драконы» хотели на все их усилия.

— Наверное высота полёта делает неуязвимыми для наших излучателей, — в конце концов заключил Владимир.

— Да и ладно. Пока не шалят с Фибоначчи, нехай летают. — По доброте душевной разрешил несанкционированные полёты над лагерем Семён.

— А не подслушивают ли они часом наши разговоры? — высказал я вполне здравые опасения в целесообразности присутствия над головами этих монстров.

— Хм-м, — тут же засомневался в своём решении Семён, — У кого какие мысли? Шеф-кок, что думаешь?

— Напрямую подслушивать они вряд ли способны, слишком разная морфология у ваших организмов. Но мы понятия не имеем о способах их коммуникации, а они наверняка весьма продвинуты. А если они телепаты и могут воспринимать образы непосредственно?

— Сомневаюсь, — попытался возразить я, — Если они могут считывать наши мысли непосредственно, зачем бы им тогда над нами так долго висеть?

И все посмотрели на небеса, где зловеще парили две чёрные тени. Которые, возможно, были телепатами. Или чего похуже. Я попытался прочувствовать в голове копошение чужих... Но ничего, кроме настойчивого желания съесть на завтрак положенные два куска хлеба с маслом не обнаружил. И сомневаюсь, что это мне внушили «драконы».

— Может, обсудим дальнейшие действия за завтраком? — предложил я.

— Кому овсянку? — Мгновенно поддержал меня Шеф-кок.

А пока мы завтракали, «драконы» благополучно смылись в неизвестном направлении, не оставив после себя ни единого копья. Чего они летали над нами и чего этим добились, осталось неясным.

— Какие наши дальнейшие действия? — жуя бутерброд, задал самый насущный вопрос Савелий. — Парящие над головой монстры мне совсем не по душе. И аппетита не прибавляют.

— А они никому не по душе, — согласился Семён, — Этакая перманентная угроза сверху. И что ожидать от них? Шлюп-то они изрядно вон покромсали. Инженеры, когда восстановите?

— Я думаю, за пару-тройку дней. Пострадали только консоли. Но какие у этих тварей здоровенные клыки с когтями. И как они запросто дырявят обшивку. Любо-дорого...

— Не разделяю твоих восторгов, — сурово поправил инженера Семён. — Единственное транспортное средство, и то на приколе теперь.

— Да, я так... К слову, — начал оправдываться неуместному славословию Владимир.

— Пока инженеры заняты восстановлением шлюпа, предлагаю попробовать пешим порядком достичь обнаруженного кратера с возможно разбившимся там кораблем, — экспромтом начал накидывать предположительный план дальнейших действий Семён, затем обратился ко мне, — Штурман, на каком расстоянии обнаруженный кратер?

Внутренне удивляясь своей проницательности, я расстелил перед участниками утреннего завтрака-совещания свежий лаваш, на котором Шеф-кок по моим намёткам напечатал карту местности:

— Набросал тут... Приблизительно. Отметил примерные расстояния. Правда, на обратном пути нас так болтало, что уже не до наблюдений было.

Стоит заметить, что на Мас-а-Тьерра имелись определённые проблемы не только с электроникой, частью разбившейся, частью испустившей дух уже на спутнике, но и с простой писчей бумагой, которую днём с огнём поискать. Приходилось вот выкручиваться подручными средствами. Благо Шеф-кок давно отточил свои умения на дизайнерских пенках в капучино.

— Так-так-так, — пробормотал Семён, разглядывая очередной шедевр от Шеф-кока. — Это что за закорючки?

— Отметил отдельно стоящие деревья буквой Ге, — пояснил значение своих картографических символов я.

— Но почему Гэ? — Удивился Семён. — А не, например, Де?

— От слова — гекатонхейры.

— А что... Похожи. — Согласился с моим видением Владимир. — Предлагаю назвать местные «баобабы» — Гекатонхейрус. И звучит научно, и познавательно.

— Тогда уж, Гекатонхейрус Тимофеус. В честь нашего затейника штурмана.

Я даже слегка засмущался. Стать прародителем названия новому виду инопланетных растений, это вам ни хухры-мухры.

— И так... — продолжил обсуждение Семён, — До кратера километров десять-двенадцать по прямой. Часа четыре ходу. Как понимаю, ни оврагов, ни речушек, ни каких иных естественных преград?

— Ровно, как поле для гольфа. — Подтвердил я и с удовольствием добавил, — Только одиночные Гекатонхейрусы Тимофеусы.

— Что решаем? — обратился Семён к присутствующим, — Делаем вылазку? Или ждём, когда инженеры починят шлюп?

— А если и починят, — засомневался Савелий, — Как далеко нам дадут на нём улететь? Прошлый раз мы воспользовались эффектом неожиданности. Но теперь-то та сторона готова и отмобилизована.

— Не могу не согласиться с мнением Савелия, — подал голос Шеф-кок, — Овсянку не желаете?

— Спасибо, но как-то не хочется, как бы искусно ты её не готовил, — галантно отфутболил его Савелий. — А вот от кофе с дизайнерской пенкой не откажусь.

— И мне кофе, — попросил за компанию и я.

Довольный оказанным вниманием Шеф-кок заурчал, имитируя звук кофейной мельницы.

— И так, кто за пешую вылазку? — Семён вновь обратился к присутствующим.

Подумав, все подняли руки, кроме Шеф-кока, занятого приготовлением кофе. Хотя и рук, которыми можно проголосовать, у него отродясь не бывало. Только виртуальное лицо, да и то — давным-давно отключенное коварными инженерами.

В третью по счёту, и опять пешую, экспедицию направились впятером — командир «Вейтуна» Савелий, за главного; механик Георгий, в качестве специалиста по разбившимся кораблям; старший спасатель Игорь и просто спасатель Максим, как специалисты по кризисным ситуациям; и я, уже готовый специалист по ориентированию на незнакомой местности. Савелий и спасатели взяли с собой импульсные излучатели, к нашей великой радости уцелевшие при падении «Вейтуна», прочий же люд вооружился копьями из набора Фибоначчи. Шеф-кок наготовил сухпайков, так что мы оказались снабжены всем необходимым на пару недель пути. Подразумевалось, что за это время успеем дойти до нужной точки, вдумчиво исследовать, что там найдём, и благополучно вернуться назад. Правда, благополучно — это подразумевалось скорее авансом.

— Если через две недели не вернётесь, отправлю за вами шлюп. Надеюсь, к тому времени инженеры расстараются. — Напутствовал Семён. — Так что, если какой лютый конфликт с местными, сидите на месте, ждите помощи и не рыпайтесь. От маршрута не отклонятся, иначе не найдём.

— Всё будет тип-топ, — успокоил его Савелий, — Мы аккуратно туда и обратно.

И после недолгого прощания, пятёрка исследователей неизвестно чего бодро пошагала, надеясь на пресловутый тип-топ и свои силы.

Горную цепь преодолели без особого труда, и за периметром сделали краткую остановку.

— А с поверхности они смотрятся завораживающе огромными, — глубокомысленно изрёк Савелий.

— Вот она — Terra incognita. — Блеснул я познаниями древней латыни.

— Тогда уж — Hic sunt dracones, — неожиданно возразил спасатель Игорь и, увидев мой вопросительный взгляд, перевёл, — Здесь водятся драконы. Так древние мореплаватели отмечали неизвестные земли.

— В точку, — согласился с древними мореплавателями Савелий и уже обращаясь к возглавляемому экспедиционному корпусу из пяти человек, — Ну, что, отдохнули перед дорогой? Тогда пошагали в логово этих самых драконов...

часть 6

— Где же ваши «драконы»? — спросил Иннокентий после завершения работ. — Хотелось бы на них посмотреть вживую.

— Думаю, скоро появятся. А иначе, зачем мы эту красоту выкладывали?

Но небо оставалось чистым. Возможно, после очередного громкого обрушения инопланетного гостя с небес в старый кратер Мас-а-Тьерра, местная крупнотоннажная флора с фауной взяли перерыв и для иных добрых дел.

А тем временем у инженеров с механиками дела шли не так бодро, как у нас с Иннокентием...

Вечером за ужином обсуждали итоги дня.

— Тимофей, что с шедеврами от Шеф-кока? — Честь первым отчитаться досталась мне.

— Всё готово в соответствии с выданными рисунками. С высоты до полукилометра видно в лучшем виде.

— Хорошо. Чем порадуют инженеры с механиками?

— Ничем хорошим. — Радовать нехорошим пришлось Владимиру. — Повреждения оказались более чем серьёзными. А ремонт осложняется уничтожением всех ремонтных запасов вместе с «Индигиром». Что-то из оборудования и инструментария мы достали ранее, но остальное безвозвратно утеряно. Поэтому предлагаю наиболее повреждённый шлюп пустить на «органы».

— То есть, на ходу у нас будет только один шлюп, штатной вместимостью четыре человека?

— Да. Но при большом желании и энтузиазме желающих улететь, в него можно набить и десятерых. Но под завязку и без удобств. А разукомплектованный предлагаю использовать для связи — аппаратура к счастью уцелела на обоих шлюпах.

— Что со связью с Землёй?

— А вот этого нет и не будет. На «Вейтуне» при ударе начисто снесло всё внешнее приёмно-передающее оборудование, а аппаратура шлюпов изначально не предназначалась для межзвёздной связи.

— Что двигатель Павлова?

— Мёртв.

— Значит, опять без связи...

— Я последний раз общался с Землёй, — поддержал разговор Савелий, — при выходе на орбиту материнской планеты. И думаю, сейчас в Центре небольшой переполох в виду исчезновения в данной звёздной системе ещё одного корабля. Как бы сюда не направили ближайшую эскадру звёздного флота, и чего бы при этом не вышло... Нехорошего.

— Поддерживаю, — согласился с высказанными сомнениями товарища Семён, — Мас-а-Тьерра слишком мал, чтобы принять ещё и звёздный флот впридачу. Но предупредить силы вторжения мы пока не в силах. И потому, требуется поспешить с разгадками всех этих местных ребусов.

С чем участники вечернего совещания были полностью согласны.

Наши с Иннокентием шедевры так никого в последующие дни не заинтересовали. То ли местная живность была холодна к чужому математическому творчеству, то ли имела более насущные проблемы. А вот инженерам всё-таки удалось оживить один из шлюпов и даже совершить небольшой облёт территории ставшего родным кратера. Высотой полёта не злоупотребляли, чтобы заранее не обеспокоить потенциальных противников. Чёрт его знает, на что может сподвигнуть «драконов» вдруг появившийся в небесах приличных размеров конкурент. Никакого оборонительного вооружения на борту у спасательных шлюпов изначально не предусматривалось, и потому итог возможного противоборства за лидерство оставался непредсказуем. Теплилась, конечно, надежда на отличные манёвренные качества земной техники, но способности «драконов» к высшему пилотажу пока находились в гипотетической папке «сов.секретно».

Вечером решали, кто будет участвовать во второй экспедиции за «периметр».

— А чего тут решать? — сходу заявил Савелий, — Управлять шлюпом буду я, как наиболее подготовленный к этому пилот. Со мной полетит старший спасатель Игорь, как наиболее подготовленный к критическим ситуациям специалист. И, наверное, хватит, учитывая неопределённый характер угроз, когда может случиться что угодно.

— Согласен, — вынужденно согласился с железными аргументами коллеги Семён и неожиданно добавил, — Только предлагаю включить в экипаж шлюпа ещё нашего штурмана, как специалиста по ориентированию на незнакомой территории. Как никак, штурман и этим всё сказано.

Савелий с недоверием посмотрел на меня.

— Не возражаю. Тем более, там я уже бывал, — заверил командира бывшего «Вейтуна» в своей компетенции я.

— Значит, летим...

...

Стоило нам перевалить за горную гряду, опоясывающую кратер, как открылся просто умопомрачительный вид на Мас-а-Тьерра. Огромные деревья с иного ракурса смотрелись этакими великанами гекатонхейрами, тянущими многочисленные руки к богам, расположившимся на таких здесь близких небесах.

— Ого! — Не смог сдержать изумления Савелий. — Огромные!

— Но стоит держаться подальше, — предупредил его я, — Как бы им не вздумалось поделиться знаниями последовательности Фибоначчи на наши плоскости.

— Я в курсе, штурман.

Драконы в этой идиллии пока не наблюдались, и это радовало. Хотелось надеяться, что пролёт по окрестностям не принесёт нежданных подарков... Но на наши хотения местные боги плевать хотели с высокой колокольни — буквально через пару минут спокойного полёта из кроны ближайшего гекатонхейра вывалилась пара чёрных клякс. Стремительно спикировав практически до самой поверхности, они развернули крылья и перешли в набор высоты, быстро сокращая дистанцию.

— А вот и гости, — прокомментировал появление «драконов» Савелий.

— Точнее, группа встречающих нежданных гостей, — поправил его я.

Заняв позицию на господствующей высоте, встречающие начали по очереди пикировать, целясь ухватить когтистыми лапами за кокпит. И Савелию пришлось раз за разом демонстрировать на что способна земная техника. Мотало при этом конкретно. Совсем как древних моряков во время восьмибального шторма где-нибудь в Мессинском проливе.

— У меня такое ощущение, что эти порождения Тифона и Ехидны пытаются нас увести в сторону. Возможно в приготовленную ловушку, — поделился я своими сомнениями.

— Или наоборот — не дают попасть в некое интересное место, — возразил Савелий.

— Хм-м-м... Проверим?

— Попытаемся. Во всяком случае, и так, и так, хуже не будет.

Шлюп резко с переворотом ушёл в пикирование, у самой поверхности спутника выровнялся и на форсаже рванул в противоположную сторону. «Драконы», не ожидав такой прыти, на некоторое время отстали. И мы потеряли их из виду.

Древесные гекатонхейры располагались более-менее равномерно в паре-тройке километров друг от друга, с попадавшимися порою огромными проплешинами — лужайками, поросшими только травой и кустарником. И когда мы оказались над одной из таких, Савелий указал рукой на проявившуюся впереди кольцевую горную гряду:

— Смотри!

Наш шлюп теперь настойчиво лез в высоту, и потому постепенно становилась видна до того скрытая за невысокими пиками местность очередного ударного кратера. И примерно по середине там возвышались некие останки, странным образом напоминавшие разбившийся корабль.

— Что там такое? — растерянно спросил я.

— А чёрт его знает! — вскликнул Савелий. — Вот подойдём поближе, возможно станет понятно.

Но поближе подойти и рассмотреть нам банально не дали — резкий удар по плоскости чуть было не перевернул шлюп вверх тормашками.

— Проклятье! — начал ругаться на неспортивное поведение местных Савелий. — Лишь на секунду отвлёкся, и на тебе... Получите — распишитесь!

Шлюп от удара повело в сторону, и на все попытки командира выровнять полёт, он никак не реагировал.

— Наверное повредили плоскость... Сво... — Договорить не успел, как второй мощный удар заставил дребезжать всё, что ещё могло дребезжать.

Нас замотало, закрутило, и я уже смирился с мыслью, что сейчас будет поставлена окончательная точка в приключениях на Мас-а-Тьерра. Но, видимо, спасательный шлюп имел многократный запас прочности, а Савелий каким-то чудом удержал его от катастрофического падения. Пришлось срочно менять курс на обратный — домой. И на последнем издыхании мы поковыляли до наших товарищей в кратере, уже не отвлекаясь на изучение местных интересностей. А «драконы», видимо решив, что с нас достаточно, отпустили с миром.

По итогу подробного отчёта о второй экспедиции Семён сделал заключение:

— Очень интересно, но ничего непонятно.

И я был полностью согласен с командиром — местные реалии только прибавляли загадочности Мас-а-Тьерра.

— Шеф-кок, есть соображения?

— Конечно, — скромно заверил пищевой принтер.

— Слушаем.

— Так вот, что бы приготовить качественную овсянку...

— Чего-о?! — хором воскликнули мы, приготовясь было внимать поразительным откровениям.

«Фантомас» — это настоящая суперклассика французского кинематографа 1960-х годов, представляющая собой уникальное сочетание приключенческого кино, комедии и лёгкой фантастики, которое до сих пор сохраняет свою популярность и продолжает радовать зрителей самых разных поколений. Этот фильм, вышедший в 1964 году, был поставлен талантливым режиссёром Андрэ Дюнебелем, чья режиссёрская работа позволила создать яркую и запоминающуюся атмосферу. Именно «Фантомас» стал первой частью знаменитой трилогии, рассказывающей о захватывающих похождениях комиссара Жюва — решительного и последовательного борца с преступностью, чей главный оппонент — загадочный и неуловимый преступник по имени Фантомас — вызывает у зрителей одновременно и страх, и восхищение своим гением и необычайной изобретательностью.

Одним из ключевых аспектов, который выделяет этот фильм среди множества других лент своего времени и даже современных картин, является великолепный актёрский дуэт в главных ролях. Жан Марэ, воплотивший образ Фантомаса, с присущей ему изысканностью и таинственностью великолепно перевоплощается в этого зловещего и одновременно харизматичного злодея, чьи планы и преступления кажутся почти неразрешимыми загадками для закона. В то же время Луи де Фюнес, сыгравший комиссара Жюва, привносит в фильм динамику, живость и огромное количество комических моментов, которые делают повествование лёгким и непринуждённым. Вместе они создают экранный дуэт, наполненный контрастами и гармонией, что является одним из главных залогов успеха фильма. Благодаря их великолепной игре, юмору и сценическим взаимодействиям фильм смотрится с удовольствием от начала и до конца, удерживая внимание зрителя и вызывая не только смех, но и настоящее сопереживание.

Сюжетная линия фильма наполнена увлекательными и порой весьма хитроумными преступлениями, а также головокружительными погонями, которые разворачиваются на фоне живописного Парижа 1960-х годов. Этот город предстает перед зрителями не просто как декорация, а как живой, многогранный и интригующий персонаж фильма. Каждое новое перевоплощение Фантомаса становится для защитников порядка серьёзным вызовом и поводом для напряжённых поисков и расследований. Важным дополнением к главной линии стала фигура помощницы комиссара по имени Элен — смелой, решительной и обладающей ярким характером женщины, которая является подругой журналиста Фандора. Её присутствие в сюжете добавляет повествованию особый драматизм, эмоциональную глубину и даже романтические оттенки, что позволяет сделать историю более многослойной и привлекательной для самой широкой аудитории зрителей.

Отдельного внимания заслуживает трюковая составляющая фильма, которая в значительной мере повлияла на создание его запоминающегося образа. Жан Марэ, несмотря на свой зрелый возраст, в районе 50 лет, проявил большой профессионализм, выполняя самостоятельно практически все трюки, что говорит о его преданности и страсти к роли. Вместе с тем, для наиболее опасных и технически сложных эпизодов, таких как сцены с мотоциклом, был задействован каскадёр и мастер трюков Реми Жюльенн — человек, который впоследствии прославился как легенда в индустрии кинематографа. Его участие в фильме добавило сценам динамичности и правдоподобия, а впоследствии он стал одним из ключевых специалистов, работавших над культовыми проектами, включая серию фильмов о Джеймсе Бонде, что еще раз подтверждает высокий уровень постановочных работ в «Фантомасе».

Интересный исторический и культурный момент связан с дизайном постеров трилогии, демонстрирующим эволюцию восприятия главных актёров публикой. На первом из них доминирует образ Жана Марэ как Фантомаса, подчёркивая его значимость и таинственность. Вторая часть уже показывает равенство двух героев, отражая растущее признание Луи де Фюнеса. К третьей части, благодаря огромной популярности и харизме де Фюнеса, он занимает центральное место на афише, что символизирует изменение акцентов и признание его звездности, а также свидетельствует о переменах в общественном восприятии актёров и персонажей.

Нельзя пройти мимо и забавных киноляпов, которые присутствуют в фильме и добавляют ему особое очарование. Например, знаменитая сцена с побегом Фантомаса с вертолёта содержит заметные несоответствия во времени суток, что не осталось незамеченным внимательными зрителями и вызвало доброжелательные улыбки и обсуждения. Такие мелочи не портят общего впечатления, а скорее подчеркивают человечность и непредсказуемость кинопроцесса, напоминая всем, что кино — это прежде всего развлечение и возможность окунуться в мир фантазий и приключений.

После премьерных показов в СССР «Фантомас» произвел настоящий фурор, особенно среди подростков, для которых эта картина стала одним из немногих фильмов с криминальным сюжетом, освещенным с помощью легкой комедийной обёртки. Для целого поколения эта трилогия стала значительным культурным событием, по-новому взглянув на жанр детективного кино и расширив рамки той кинематографии, к которой они привыкли. Не удивительно, что фильм сумел завоевать сердца людей разных возрастов, укрепив свои позиции как произведение, способное одновременно увлечь, развеселить и немного поразмыслить.

В итоге можно смело утверждать, что «Фантомас» — это не просто фильм, а настоящий культурный феномен, который объединяет в себе элементы приключений, комедии, мистики и лёгкой фантастики. Это произведение искусства, которое раскрывает перед зрителем ярких и колоритных героев, насыщенные смешными диалогами сценарные моменты и захватывающий сюжет, способный держать в напряжении до самого финала. Для тех, кто ценит качественное и нестандартное кино, знакомство с «Фантомасом» станет настоящим подарком и источником множества положительных эмоций. Если же вы ещё не смотрели этот бессмертный французский шедевр, то настоятельно рекомендую не упустить возможность погрузиться в его атмосферу — уверен, вас ждёт море улыбок, незабываемых впечатлений и удовольствие от качественного кинематографа.

13.08.2025 г.

часть 5

— Ура-а-а! — Не смогли сдержать восторга мы.

С появлением спасателя тут же оказались забыты и драконы с Фибоначчи, и прочие деревья с кустарниками. Родная планета спешила к нам на помощь!

— Хм-м-м, — неожиданное сомнение зазвучало в голосе Семёна, — Как-то странно он строит манёвр...

И действительно, корабль, спешащий за нашим спасением, начало раскачивать из стороны в сторону. Сильней, сильней, как вдруг — закрутило, завертело и внезапно бросило прямо на нас!

— Полундра-а-а! — Несдерживаемый восторг сменился настоящим ужасом, и мы бросились врассыпную...

Когда пыль осела, глазам предстало кошмарное зрелище — спасатель грохнулся прямиком на останки «Индигира», отчего последний просто исчез, а вновь прибывший превратился в изрядно помятую груду металлолома.

— Вот и верь после этого приметам, что снаряд в одну воронку дважды не падает, — растеряно произнёс Владимир.

— Быстро к кораблю! — скомандовал Семён, — Может ещё кто живой остался!

И мы кинулись спасать наших спасателей.

Когда подбежали к дымящимся останкам, к нашему немалому изумлению, входной люк потерпевшего катастрофу корабля был уже распахнут, а на травке подле него лежали все пятеро спасателей. Завидев нас, с трудом поднялись на ноги.

— Спасатель «Вейтун» прибыл для спасения экипажа «Индигира», — доложил один из вновь прибывших, — Командир корабля Савелий Каморин.

— Савелий, здорово! — обрадовался вновь прибывшим Семён, — Рад, что целы остались, после такой то посадочки. Удивительно.

— Да, уж... — Командир «Вейтуна» развёл руками. — Думал, помогу старому товарищу. Помог...

— Не расстраивайся, все целы и ладно. Мы тут уже немного обжились, теперь следующих спасателей будем ждать вместе. Такой-то компанией, веселее будет. Медпомощь кому требуется?

Прибывшие с оглушительной помпой на Мас-а-Тьерра дружно покачали головами.

— Нам бы поспать, — попросил Савелий, — К вам спешили, не до сна как-то было. Тут же никаких срочных дел нет?

— Можете отдохнуть вон в той пещере, — показал рукой Семён, — Там у нас для этого всё устроено. А мои пока осмотрят корабль... Точнее, что от него осталось.

От последнего замечания Савелий скривился как от зубной боли.

Прибывшие в сопровождении Семёна двинулись на внеплановый сончас. Мы же через главный шлюз проникли в остатки предполагавшегося спасителя. Стоит признать, внутренние отсеки пострадал вполне себе умеренно, поминая искорёженные коридоры «Индигира». Возможно, это наш ремонтник и послужил хорошим демпфером при ударе о поверхность спутника.

Беглый осмотр показал, что не смотря на небольшие внутренние повреждения, использовать корабль по прямому назначению уже не получится. И даже инженеры на вопрос — подлежит ли восстановлению, лишь развели руками. Для ходовых систем посадка оказалась фатальной. Но два имеющихся на борту спасательных шлюпа инженеров порадовали — после незначительного ремонта, их вполне можно было использовать. В общем, не всё так плохо оказалось.

Вечером ужинали обновлённым составом, и по случаю пополнения клиентской базы наш Шеф-кок расстарался как никогда. Особенно его порадовало, что на прибывшем спасателе пищевой принтер сломался по пути, и экипаж «Вейтуна» последнее время перебивался на аварийных сухпайках. Шеф-кок оставался на Мас-а-Тьерра вне конкуренции.

— Что случилось при посадке? — спросил Семён у коллеги с «Вейтуна». Как оказалось, они знали друг друга ещё по училищу, где привыкали к дисциплине и строгим порядкам в одной учебной роте.

— Уже на подходе к спутнику в управлении стали проявляться сбои в работе систем позиционирования и стабилизации.

— Странно, — подал голос Владимир, — Там трёхкратное дублирование по всем каналам.

— Пришлось перейти на ручное управление... — продолжал рассказывать Савелий.

— Но как ты умудрился на такой скорости вручную воткнуться точнёхонько в «Индигир»? — перебил его Семён, — Захочешь, не попадёшь.

— Это не я, — отвёл подозрения в виртуозном пилотировании Савелий и развёл руками, — Ручное полностью отказало на высоте два километра, и дальше мы падали как тот лист с ветки.

— Но стоит признать, весьма удачно падали. Мы упали гораздо существеннее, — заключил Семён.

— Что-то тут не вяжется... — подал голос я.

И все посмотрели на подавшего голос.

— Поясни, — попросил Семён.

— Два корабля, потерявших управление, упали в одну и туже воронку и даже с нулевым разбросом. Теория вероятности, как впрочем и я, против таких совпадений. И тут стоит задуматься об обитателях Мас-а-Тьерра, поклонниках последовательности Фибоначчи.

Экипаж «Вейтуна», который ещё ни сном, ни духом о местных реалиях, с удивлением воззрился на меня.

— Какие Фибоначчи? — чуть ли ни хором воскликнули наши бывшие потенциальные спасатели.

— Да. Есть тут такие, — на правах старшего слово взял Семён, — Пока мы тут обживались, столкнулись с местной, страдающей избыточным гигантизмом флорой и фауной, и как оказалось, имеющей неплохие познания в математике...

Я с удовольствием наблюдал, как по мере рассказа командира, лица новых поселенцев на Мас-а-Тьерра вытягивались, а рты непроизвольно открывались. И стоит честно признаться, было отчего вытягиваться и открываться.

— Поэтому, было бы совсем нелишним ещё до прибытия очередного спасателя разобраться с местными фокусами и фокусниками... — Подвёл черту под свой монолог Семён.

— Необходимо разработать план действий, — согласился Савелий, — Если это злая воля, как-то её нужно будет нейтрализовать. Иначе, зависнем мы на этом спутнике до конца своих дней. А спасатели будут падать и падать...

— Есть предложения? — обратился Семён к участникам ужина, непроизвольно превратившегося в рабочее совещание.

— Починить спасательные шлюпы «Вейтуна» и совершить облёт Мас-а-Тьерра, — предложил Владимир. — Мы оценили повреждения, там работы на пару дней.

— Хорошо, — согласился Семён, — Знание текущей обстановки на спутнике совсем не будет лишним. Ещё предложения?

— Может, попытаться вступить в контакт с «драконами»? — предложил я.

— Каким образом?

— Воспользоваться их же разработками — выложить последовательность Фибоначчи, например, из камней. Может, это их заинтересует?

— Ладно. Попробуй.

— Предлагаю, — подал голос Шеф-кок, — Не ограничиваться только Фибоначчи. Я готов разработать несколько математических узоров...

Экипаж «Вейтуна» растерянно воззрились на наш пищевой принтер, словно обыкновенный бытовой утюг только что выдал им бином Ньютона.

— Да, забыл вам представить ещё одного члена экипажа «Индигира», — поспешил внести ясность Семён, — Пищевой принтер Шеф-кок. Это по его предложениям была налажена иная связь Мас-а-Тьерра с Землёй.

— Ничего себе, — удивился Савелий, — А у нас на борту почему не такой... был? Ничего кроме порриджа от него не добиться было...

— Традиционная шотландская овсяная каша порридж — готовится из овсяной крупы, сваренной на воде без соли и сахара, с соблюдением строгих правил приготовления... — привычно затеял лигбез Шеф-кок.

— Шеф-кок, есть что по существу? — спешно перебил Семён.

— Приготовление овсянки, — назидательно отвечал Шеф-кок, — очень ответственный процесс, требующий...

— Нисколько не сомневаюсь в твоей исключительной компетенции, — заверил командир, — Но на данный момент требуют разрешения более насущные вопросы. Поэтому прошу не смещать обсуждение в гастрономическую сторону. Тем более, мы все уже с удовольствием поели и не голодны.

— Так о чём это я? — невозмутимо продолжил Щеф-кок, — Математические узоры, содержащие в себе отсылки на известные математические формулы, позволят продемонстрировать потенциальному контакту наши познания в этой сфере...

— Согласен, готовь. Только планируй не на кофейной гуще.

— Как-то двусмысленно прозвучало...

За ходом препирательств командира с пищевым принтером экипаж «Вейтуна» следил как заворожённый, видимо их бортовой принтер не был столь же искусен в спорах с вершиной эволюции — человеком.

— На этом пока и остановимся, — закруглил совещание Семён, — Инженеры — вам и механику заняться шлюпами, привести их в рабочее состояние, Шеф-кок — с тебя дизайнерские узоры, штурман — отвечаешь за выкладку на видном месте из подручного материала того, что там Шеф-кок насочиняет, экипажу «Вейтуна» — обжиться. У меня всё. Савелий?

Тот обратился к своим:

— Механик — помогаешь инженерам «Индигира» со шлюпами. Штурман — с коллегой выкладываете математически выверенные узоры. А спасатели организуют для экипажа места отдыха, благо пещера позволяет разместить и ещё пару экипажей. Вроде так.

На том и разошлись. А утром закипела работа.

Штурман «Вейтуна» Иннокентий оказался весёлым парнем, и перекидываясь шуточками мы быстро выложили замысловатые рисунки, что Шеф-кок печатал нам на блинах. К сожалению, работать с бумагой он был не приучен. Но имелась в этом и своя положительная сторона — после реализации рисунка в натуре, блин съедался...