1964 год. «Калифорнийский Медведь» стоял под погрузкой у пирса тридцать семь в порту Окленда. Наша бригада докеров работала в ночную смену. Мой напарник по прозвищу Здоровяк сказал: «Чёртова лоханка. Гнилые механизмы, гнилой экипаж. И наш бригадир та ещё сволочь». И, словно услышав его, бригадир Молоток Хэнк проорал: «Корабль отчаливает через час. Шевелитесь живей, недоноски!»
Иллюстрация Александра Петрова. Другая художественная литература: chtivo.spb.ru
«Калифорнийский Медведь»
Стоял под погрузкой у тридцать седьмого пирса
Мы вкалывали в ночную смену,
Солёный пот, солёное слово
Здоровяк, мой напарник, сказал:
«Это чёртова лоханка.
Гнилое железо, гнилой экипаж. Бригадир тоже сволочь…»
Тут корабль дал двойной гудок
«Отчаливает через час! Через час! —
прокричал бригадир, Молоток Хэнк. —
Шевелитесь живее!»
Крановщик грохнул на палубу ящик
И следом ещё один
«Ну и дерьмо! — сказал Здоровяк. —
Ну и дерьмище!»
Здоровяк привалился к ящику,
Вытирая лоб грязным платочком
«Погоди, — он сказал, сунув руку в карман, —
Мне нужно умерить жажду
Одним хорошим глоточком».
И приложился к бутылке с виски
«Вот, хлебни».
Я взял и тоже хлебнул
Он был прав. Я сказал:
«Да, мне этого не хватало».
Молоток Хэнк подкрался как тень
«Точно, парни, отличная мысль».
Забрал у меня бутылку
И выпил до дна
«Навались на работу, парни!
Навались!»
Мы принайто́вили груз
Каждый ящик
Тросами и та́лрепами
Виски у нас не осталось
Бригадир выжрал остатки
«Ну, вот и всё, — бросил он. —
Вылезайте из трюма на палубу»
Мы поднялись. Хэнк велел:
«Прихватывай груз!
Крепи здесь и здесь!
Прихватывай к палубе!»
«Сукин сын, — сказал Здоровяк. —
Любитель чужого виски»
«В чём проблема, — ответил Хэнк. —
Добудешь себе другую бутылку.
И потом, мы тут закончили.
Так что топай на берег.
Корабль отправляется на Филиппины».
Я сел в машину
Проехал вдоль Эмбаркадеро
Корабль как раз проходил под мостом
Его бортовые огни едва виднелись в тумане
Я направился в сторону Саттер-стрит,
Повернул на Джонс-стрит
И там увидел её, стоящую в переулке
Она тоже вела коммерцию
У неё был свой специальный бизнес
Она тоже была кораблём, плывущим в тумане
Стоя в дверях
Она зажгла сигарету
Глубоко затянулась
Вдохнула табачный дым
Швырнула окурок
И растоптала
Она ожидала в дверях
Крепко сжав губы
Жёсткая линия рта
Была некрасива
Готовая ко всему
Она зажгла «Лаки Страйк»*
Глубоко затянулась
*Выражение 'lucky strike' восходит ко временам золотой лихорадки и означает внезапную удачу.
Она пробежалась пальцами по гриве чёрных волос
Поманила призы́вным взглядом
И я пошёл за вертлявыми бёдрами
Не раз сослужившими добрую службу
Холл был едва освещён
Лишь наши тени его оживили
Лестница справа вела наверх
Разносилось гулкое эхо
Наших твёрдых шагов
Её бёдра влекли меня
Их осёдлывали и другие
Теперь уже позабытые
Что предстояло и мне
Дверь на скрипучих петлях
Открывалась со стоном
Терзающим уши
Она попыталась найти выключатель
Не нашла
Ну и пусть, наш друг темнота
Приняла нас нагими в объятия
Её бёдра меня обхватили
Их до меня много раз
Ласкали чужие руки
Я искал в ней себя самого
Был ли то акт творения?
Или вой одиноких волков?
Она лежала, тяжело дыша
Глотая спёртый воздух комнаты
Потом достала сигарету
И вспыхнувшая спичка осветила
Грудь, вылепленную жадными руками
Бесплодную, без молока
Но в чреслах жизнь по-прежнему бурлила
Погасла спичка
Тлела сигарета
То я, кто был в той комнате?
Или, быть может, мои мысли?
Нас разделял какой-то атом
Затем их стало больше, больше
Нас разнесло в пространстве
И теперь там, где мы были,
Пустота
А следующей ночью мы стояли ко́длой в холле профсоюза
Диспетчер Франко-сицилиец назначал бригадам смены:
«Бригада сто четырнадцать и сто пятнадцать — на разгрузку кофе».
Теперь настал для сто шестнадцатой черёд
«Пойду возьму для нас наряды», — взялся Здоровяк
Диспетчер шлёпнул штампик: место, время
«Куда назначили?» — спросил Жуау-португалец
«Вот, сам смотри, — ответил Здоровяк. —
"Африка-мару", кофе, пирс двадцать седьмой».
Мы влезли в битый «форд» Здоровяка
И покатили по Эмбаркадеро
«Приехали», — сказал нам Здоровяк
Паркуясь возле пирса двадцать семь
Пройдя насквозь весь склад
Мы вышли из ворот к причалу
Где у причальной стенки ожидал «Африка-мару»
От носа до кормы в иллюминации
Палубных огней
И прожекторов с причала
Наш бригадир по кличке Молоток
Стоял в самом начале сходней
Он был одет в линялый чёрный свитер
С залатанными локтями
На голове, повязана по брови,
Бандана красная, пропитанная по́том
Наряды взяв из рук Здоровяка,
Он пробурчал: «Ну, поглядим, кого прислали нынче.
Жуау, Паулу, Здоровяк и Эрих.
Слушай краткий инструктаж: не квасить на работе», —
Так он сказал и подмигнул
«Нам разгружать второй отсек.
Марш-марш на палубу!»
Мы потянулись вверх по трапу
Последним шёл наш бригадир
В соседние отсеки шли другие
Мы поднялись на борт
На палубу ступили
Здесь нас встретил мореман
Стоявший у распахнутого люка
Его объёмистое пузо
Свешивалось через ремень
А к губе прилип чина́рик
Он смерил нас угрюмым взглядом
И что-то буркнул
«Я не врубаюсь, что он там сказал?» — осведомился Здоровяк
«Когда ходил матросом, то чуток узнал по-польски, —
Промолвил Хэнк. — Короче, он сказал: вот и пиндосы».
«Ах ты, говнюк», — озлился Здоровяк
И замахнулся даже
Но матрос метнулся быстро прочь
И спрятался от нас за дверью
Мы по одному полезли в трюм
По лестнице отвесной, а это, понимаете, не трап
От палубных огней внизу было светло как днём
Спустившись друг за другом
Мы столпились возле груза
И стали ждать
Вот и лебёдка зажужжала, мы наверх взглянули
В люк медленно пошла палета
Её проворно ухватили руки и придержали на весу
Пока на палубу палета не легла
На ней был ящик с пивом, эль «Рейнье»
Он же «Зелёная отрава», крепость 4,6 %
«Помянем мою Джину», — Здоровяк сказал
И чокнулся с каждым из нас своей бутылкой
Мы пили эль «Рейнье»
Пили в память о покойной Джине
Мы пили
«Зелёною отравой» наливаясь вдоволь
«Ну как, балласт набрали? —
Хэнк спросил. —
Да ладно, можете не отвечать.
Пустую тару суньте в ящик,
А пиво, что осталось, спрячьте
Возле левого борта».
«Вира!» — крикнул Здоровяк,
Пивную тару отправляя наверх
Через минуту вниз пришла сто́па палет
Одну забрали я и Здоровяк
Другую — Паулу с Жуау
Оставшиеся мы сложили возле правого борта
«Пора закапываться!» — рявкнул бригадир
(У докеров в ходу приём, наваливать груз на палету:
Сперва берёшь мешки из середины,
И в груде образуется проём,
А когда в него можно пролезть,
То залезаешь и роняешь разом всё, что с краю
Ну а потом — по новой)
Здоровяк вонзил свой крюк
В угол мешка
Я сделал то же самое
Мешок с другого края подняли руками
И, крякнув в унисон,
Зашвырнули на палету
«Ровно!» — Здоровяк вопил
И значит, что мешок кидаем вдоль
«Наддай!»
И значит, что кидаем с моей раскачки
«В манду!»
И значит, что мешок кидаем между двух других
Три первых мы укладывали вдоль
Потом три поперёк и поверх
Всё выше, выше
Паулу с Жуау двигались, словно танцуя
Покрикивая по-португальски
А Здоровяк вопил мне:
«Ровно!
Поднаддай!
В манду!»
Мешок за мешком заполняли палеты
Палета за палетой уходили в люк
Затем на склад
Из дока — на грузовики
На фабрики «Хиллз Бразерс», «Эм-Джей-Би», «Фолджерс»…
Там кофе и обжарят, и рассортируют
Отправят в ресторан, что рядом с вами:
Быть может, «У Джимми Вонга»
Быть может, «Летающее блюдце»
Быть может, «Буэнависта»
Быть может, в ваш супермаркет
Быть может, к вам домой
Быть может, к вам в погреб
Быть может, вам на стол
Быть может, иезуиту
Быть может, толстому плешивцу
Быть может, медсестре
Быть может, доктору
Тому, кого согреет чашка кофе
Тому, кого она взбодрит
Избавит от страданий, пусть на время
«Топай на берег!»
Бригады с других кораблей
Из других отсеков
Набиваются в бар «У Риордана»
Виски льётся рекой
«Налей всем этим», — сказал Здоровяк
«Чего им налить?» — уточнил бармен Шон
«Четыре виски для нашей бригады».
Бармен налил до краёв
«Держи пятёрку, Шон. Сдачи не надо», —
Крикнул кто-то
«Пьём залпом и до дна», — велел нам Здоровяк
Был слышен звон тарелок, стук шаров бильярдных
И крики докеров бармену:
«Кой хрен ты положил лимон в мой виски?»
«Джо, твой приятель, так сказал».
«Не знаю никакого Джо!»
Кричали по-английски и по-итальянски, по-португальски, даже по-немецки
Деньги за выпивку сыпались на стойку
Но кто за что платил —
Часто даже Шон и бармены другие
Уж сами не особо разбирались
Порой в сторонке сиживал отец Сабастиан
В компании портового дельца, Антонио Росси
Случалось, что отец Сабастиан смеялся шутке
И подносил к губам стакан
«До дна», —
Он молвил на латыни
Или на греческом?
И, как всегда, пасла клиентов шлюха
Блондинка или рыжеватая, как знать?
В зелёном платье и с разрезом сбоку на бедре
И кое-кто из докеров отправлялся с ней в сортир
С блондинкой или рыженькой, как знать?
В зелёном платье, что с разрезом на бедре
С помадой красной на губах, с красной сумочкой в руках
Она выкачивала деньги из мужчин
Которые в порту ломали спины
И в трюмах проливали пот за деньги
Утекавшие из их карманов в сумочку её
Здоровяк допил виски и бросил:
«Пора возвращаться на борт».
Другие бригады тоже шли к выходу
И даже блондинка в зелёном
С разрезом на левом бедре
Захлопнула красную сумочку
Захлопнула красные губки
Мы двинулись обратно на пирс двадцать семь
Опять по лестнице вниз
К кофейным мешкам
И опять Здоровяк покрикивал:
«Ровно!
Наддай!
В манду!»
Мешок за мешком
Груз за грузом
Здоровяк и Эрих
Жуау и Паулу
Пока наконец Молоток Хэнк не рявкнул:
«Топай на берег!»
Отсек номер два, который оживляли
Люди, что пили пиво, впахивали и чертыхались
Теперь стоял безжизненный, пустой
Его дух обретался в лимбе
До той поры, когда придут другие
И вновь к жизни пробудят
В другой раз нам дали наряд на новый корабль —
«Мэтсония», пирс тридцать семь
«Что за коробка? — спросил Здоровяк. —
Я не вижу лебёдок».
«Это контейнеровоз, — пояснил Молоток. —
Его загружают портовыми кранами».
Вскоре кран поднял большой ящик с лестницей наверху
Мы подправляли его, когда он завис над палубой
«Отцепите стропы!» — велел Молоток
Раскрыв карабины шекелей
Мы отцепили петли всех четырёх строп
Здоровяк заглянул в ящик, спросил:
«Где же пиво?»
«Это контейнеровоз, — повторил Молоток. —
Насчёт пива тут строго.
А теперь все сюда. Я с этим дерьмом уже дело имел».
Двадцатифутовый контейнер
Вскоре мы увидали двадцатифутовый контейнер
Прицепленный к спре́деру крана
Когда он завис над палубой
Мы завели его между D-образных колец
Потом кран ушёл в порт
Хэнк сказал: «Поставьте лестницу сбоку.
Паулу, держи крепче.
Жуау, давай наверх.
Эрих, подай ему шекели.
Здоровяк, подай ему цепь.
Жуау, крепи цепь за шекель,
А шекель цепляй за проушины.
Пристегни карабин, брось свободный конец».
И вот со всех четырёх углов свисают четыре конца
Затем мы к концам прицепили та́лрепы
А та́лрепы — к палубным кольцам
Закрепили один контейнер, другой
Методично, без спешки и без азарта
Не чувствуя запаха кофе, сырой мешковины
Не подзадоривая:
«Наддай!
Ровно!
В манду!»
Когда мы закончили, Здоровяк подытожил:
«Видали, как мало мы погрузили?»
«За смену двадцать контейнеров», —
Ответил Хэнк-бригадир
«Именно, — сказал Здоровяк. —
А могли бы забить весь трюм
Ящиками или мешками».
В другой раз опять был контейнеровоз
За смену успели один ряд по палубе
Затем уже два ряда в высоту
Затем — ещё больше и выше
И даже почти полный трюм
Нижний ряд крепили уже без цепей
Одними только та́лрепами
Крановщик всё подтаскивал
Быстрее, ещё быстрее
Машины вытеснили людей
Хотя пока не всех
Машины — твари без души
Нет больше деревянных ящиков
Нет в доках щепок
Кругом асфальт, чёрный асфальт
Уже никто не отмечает в баре
Закончив на горбу таскать мешки
Теперь кругом холодное железо и асфальт
И больше не слыхать азартных криков:
«Ровно!»
«Поднаддай!»
«В манду!»
Перевод с английского: Олег Кустов
Корректор: Александра Крученкова
Другая художественная литература: chtivo.spb.ru