Во многих генетических исследованиях можно встретить упоминания анатолийских земледельцев в качестве примесей в популяции различных регионов Евразии, как анатолийский неолит. Но кем были эти люди, изменившие генетический облик жителей Европы? Они тоже откуда-то мигрировали или сами занялись земледелием? Эти вопросы давно обсуждаются и в новом исследовании международная группа учёных даёт ответы о происхождении анатолийцев, а также делится интересными и неожиданными результатами, которые включают и некоторые фенотипические признаки.

Практика земледелия началась примерно 11–12 тыс. лет назад на Ближнем Востоке, в регионе, названном, как Плодородный полумесяц из-за своей формы, который охватывает современный Ирак, Израиль, палестинские территории, Сирию, Ливан, Египет, Иорданию, юго-восточную окраину Турции и западную окраину Ирана. Некоторые авторы в этот регион также включают и Кипр. Именно в этом регионе впервые возникло оседлое земледелие, и достигнув центральной Анатолии, около 10300 лет назад, распространилось по всей Западной Евразии, всё больше вытесняя местных охотников и собирателей.

В отличие от Европы, в регионах Плодородного полумесяца, таких как Южный Левант и горы Загрос, расположенные между современным восточным Ираком и западным Ираном, структура населения сохраняется на протяжении всего неолитического перехода. Это указывает на то, что охотники-собиратели этих регионов локально перешли на производящее хозяйство. Здесь стоит отметить, что не правильно в качестве представителей древних анатолийцев, представлять более современных турок, потому как они генетически смещены в сторону жителей Центральной Азии, и это согласуется с историей смешения с населением этого региона.

Центральная Анатолия имеет некоторые из самых ранних свидетельств сельскохозяйственных обществ за пределами Плодородного полумесяца и, таким образом, является ключевым регионом в понимании раннего распространения земледелия. В этом исследовании учёные сообщают о новых данных, в которых впервые представлен геном анатолийского охотника и собирателя из эпипалеолита, возрастом в 15642—15073 года, обнаруженного на участке Пынарбаши, Турция. А также в исследовании представлены геномные данные пяти ранних неолитических докерамических анатолийских земледельцев, возрастом от 10300 до 9800 лет, из археологического участка Бонджуклу, Турция. И двух земледельцев раннего неолита из южного Леванта, возрастом от 9700 до 8685 лет. В целом эти данные включают генетическую запись от эпипалеолита до раннего голоцена, охватывающую появление сельского хозяйства в регионе. Помимо новых, в анализе принимали участие генетические данные 587 древних представителей из разных популяций.

Генетическое наследие и примеси у анатолийцев

Эпипалеолитический анатолийский охотник-собиратель генетически отличается от других зарегистрированных популяций позднего плейстоцена, а анатолийские популяции неолита получили значительную часть этого генома в наследство. Это позволяет предположить, что земледелие было принято местными охотниками-собирателями центральной Анатолии, а не привнесено в результате массовых миграций. Исследователи также обнаружили чёткие генетические взаимодействия между популяциями центральной Анатолии и более ранними сельскохозяйственными центрами на востоке в течение позднего плейстоцена / раннего голоцена и зафиксировали генетическую связь с европейскими охотниками и собирателями, которая возникла ещё 15 тыс. лет назад. То есть, ещё до появления земледелия охотники и собиратели из Европы и Ближнего Востока успешно смешивались между собой. Данные указывают на то, что эпипалеолитический анатолийский охотник-собиратель генетически является промежуточным звеном между западноевропейскими охотниками-собирателями и популяцией неолитического Леванта. Что невозможно объяснить без потока генов между этими тремя группами. Но это подтверждает наличие в позднем плейстоцене как ближневосточных, так и европейских предков, связанных с охотниками и собирателями, в центральной Анатолии. Примечательно, что эта генетическая связь с Левантом предшествует появлению сельского хозяйства в регионе как минимум на пять тысячелетий.

А вот, докерамические анатолийские земледельцы немного смещены от анатолийского охотника и собирателя, в сторону древнего и современного Кавказа и иранских групп.

Около 10% неолитического происхождения, связанного с древним Ираном, по-видимому, распространялось в центральной Анатолии во время заключительных стадий плейстоцена или раннего голоцена, скорее всего, через контакты в восточной части Анатолии. А представители анатолийского керамического неолита имеют больше аллелей, связанных с жителями Леванта раннего голоцена, чем анатолийцы докерамического неолита.

Генетические связи между плейстоценовой Европой и Ближним Востоком

Анатолийские охотники и собиратели пережили климатические изменения во время последнего оледенения и заселили регион, соединяющий Европу с Ближним Востоком. Однако донеолитическое взаимодействие между Анатолией и Юго-Восточной Европой до сих пор недостаточно хорошо археологически задокументировано. Интересно, что предыдущее геномное исследование показало, что современные жители Ближнего Востока имеют больше аллелей с более поздними охотниками и собирателями Европы моложе 14 тыс. лет, чем с более древними.

Большинство поздних европейских охотников и собирателей принадлежат к значительно однородному генофонду, называемому «кластер Виллабруна», в честь его самого старого, из найденных, представителя эпиграветтской культуры в северной Италии. Результаты показывают, что неосновное евразийское происхождение древних анатолийцев и жителей Леванта происходило из генофонда, связанного именно с этим кластером, до того как он попал Европу, после 14 тыс. лет назад.

Поздние европейские охотники и собиратели с Балканского полуострова, который географически соединяет Анатолию и центральную Европу показывают наибольшее генетическое сродство с анатолийскими охотниками-собирателями и в меньшей степени с представителями натуфийской культуры Леванта.

Охотники и собиратели Балкан или представители района Железных Ворот, которые упоминаются в новой статье уже были описаны на канале в видео «Стоянка охотников и собирателей Лепенски-Вир. Традиции, искусство и датировки перехода к земледелию». Если кто не смотрел, рекомендую, это дополняет материал.

Исследователи отмечают, что популяцию Железных Ворот можно смоделировать как трёхстороннюю смесь:

Ближневосточных охотников-собирателей, а именно 25,8 ± 5,0% эпипалеолитических анатолийских охотников и собиратель или 11,1 ± 2,2% натуфийцев.

Западноевропейских охотников-собирателей 62,9 ± 7,4% или 78,0 ± 4,6%, соответственно.

И восточноевропейских охотников-собирателей 11,3 ± 3,3% или 10,9 ± 3% соответственно.

Последующие анализы предполагают, что однонаправленного потока генов с Ближнего Востока в Европу может быть недостаточно для объяснения избыточного сродства популяций охотников и собирателей Железных Ворот и Ближнего Востока.

Поэтому можно предположить, что до 15 тыс. лет назад существовал двунаправленный поток генов между популяциями, предками которых были юго-восточные европейцы раннего голоцена, и предками анатолийцев позднего ледникового периода, или генетическим притоком из популяций, чьи предки происходили от юго-восточных европейцев на Ближний Восток.

Гаплогруппы и фенотипический анализ

При анализе с использованием однопараметрических маркеров эпипалеолитический анатолийский охотник-собиратель был помещён в митохондриальную подгаплогруппу K2b и в гаплогруппу Y-хромосомы C1a2, которая редко встречается у современных евразийцев. Митохондриальная гаплогруппа K2 до сих пор не была обнаружена у палеолитических охотников-собирателей. Тем не менее гаплогруппа Y-хромосомы C1a2 была зарегистрирована у некоторых из первых европейских охотников-собирателей (все сунгирцы, к примеру). А первые земледельцы принадлежат к типам ранних неолитических митохондриальных гаплогрупп — N1a, U3 и K1a и Y-хромосомных гаплогрупп — C и G2a. Исключением стал один древний представитель Леванта, у которого была выявлена самая ранняя митохондриальная группа N1b.

Помимо этого, в результате исследования аллелей связанных с фенотипическими признаками, в древних геномах были обнаружены интересные особенности. У троих докерамических анатолийских земледельцев был обнаружен производный аллель rs12913832 в гене HERC2, который в первую очередь ответственен за более светлый цвет глаз. Этот аллель был ранее обнаружен у охотников и собирателей, возрастом 13–14 тыс. лет из Италии и Кавказа. Но ранее не сообщалось о подобных находках у охотников-собирателей или ранних земледельцев Ближнего Востока.

Выводы

Подытожить всё это можно тем, что на протяжении 7 тысяч лет, в Анатолии была относительно однородная генетическая картина между охотниками-собирателями и ранними земледельцами, примерно на 80–90%, во время перехода от присваивающего к производящему хозяйству. Эта демографическая картина аналогична той, которая наблюдалась в более ранних фермерских центрах Плодородного полумесяца и отличается от модели распространения сельского хозяйства в Европе.

Новые результаты дают генетическую поддержку археологическим свидетельствам, о том, что Анатолия была не просто ступенькой в движении ранних земледельцев из Плодородного полумесяца в Европу, но скорее местом, где именно местные охотники-собиратели переняли идеи и технологии соседей, а возможно, до чего-то дошли и сами.

В дополнение к локальному генетическому вкладу более ранних анатолийских популяций, земледельцы анатолийского докерамического неолита наследуют около 10% своих генов из генофонда, связанного с неолитическим Ираном / Кавказом, в то время как более поздние представители керамического неолита Анатолии получили около 20% генома из другого отдельного генофонда, связанного с неолитическим Левантом. А на западе прослеживается тысячелетняя генетическая связь между анатолийскими и европейскими охотниками и собирателями плейстоцена. В частности, мезолитические юго-восточные европейские охотники-собиратели Балкан, демонстрируют сильную генетическую связь с эпипалеолитическими анатолийскими охотниками и собирателями.

Однако широкие временные разрывы между доступными геномами в настоящее время ограничивают возможности исследователей. Получение дополнительных данных из этих регионов, а также из географически промежуточных популяций восточной Анатолии и региона Большой Месопотамии может помочь определить, как произошли эти генетические изменения в центральной Анатолии. Либо в результате кратковременной массовой миграции, либо благодаря фоновому потоку генов низкого уровня.

А нам остаётся ожидать новых данных, зато теперь при упоминании анатолийских земледельцев и не только, зрителям и читателям, будет проще представить о ком идёт речь.

Создано на основе статьи в журнале Nature::
Late Pleistocene human genome suggests a local origin for the first farmers of central Anatolia
Michal Feldman, Eva Fernández-Domínguez, Luke Reynolds, Douglas Baird, Jessica Pearson, Israel Hershkovitz, Hila May, Nigel Goring-Morris, Marion Benz, Julia Gresky, Raffaela A. Bianco, Andrew Fairbairn, Gökhan Mustafaoğlu, Philipp W. Stockhammer, Cosimo Posth, Wolfgang Haak, Choongwon Jeong & Johannes Krause doi.org/10.1038/s41467-019-09209-7

В видео инфографика с дополнениями

Богатые археологические находки свидетельствуют о давней истории присутствия людей в регионе, а если ещё учесть и находки в Дманиси... Но более массовое заселение региона началось со времен верхнего палеолита. А неолитический образ жизни, основанный на производстве продуктов питания, начался на Кавказе с 6-го тысячелетия до н. э.

Как регион, богатый природными ресурсами, включая руды, пастбища и древесину, Кавказ был довольно интересным регионом для экономики растущих городских центров в северной Месопотамии. Археологические данные с 4-го тысячелетия до н.э. свидетельствуют о наличии двух основных культур бронзового века в регионе - это майкопская и куро-араксская. Майкопская культура хорошо известна своими большими и богатыми курганами, особенно на одноименном участке, которые отражают возникновение новой системы социальной организации, в то время как куро-араксская культура прослеживается на обоих флангах Кавказского хребта, демонстрируя связь между севером и югом. Контакты между Ближним Востоком, Кавказом, Причерноморско-Каспийской степью и Центральной Европой, как археологически, так и генетически, задокументированы еще с 5-го тысячелетия до н. э. Интенсивность этих контактов увеличилась в 4-м тысячелетии до н. э., параллельно с развитием новых технологий, включающих использование колёсного транспорта, медных сплавов, нового вооружения и более продуктивных пород овец. Интенсивность контактов с соседями имела решающее значение для многих культур. В культурно-генетическом образовании древнеямной культурно-исторической общности, к примеру, до половины генома. Потому как в 3-м тысячелетии до н. э. возросшая мобильность, связанная с колесным транспортом, лошадьми и совершенствованием скотоводческих практик, привела к резкому увеличению численности популяций тесно связанных с ямной культурой. Что в конечном итоге существенно сказалось на генофонде как современной Европы, так и Южной Азии. А Кавказ сыграл значительную роль в предыстории и становлении евразийского генетического разнообразия.

Недавние палеогенетические исследования позволили решить несколько давних вопросов, касающихся культурных и популяционных преобразований в доисторические времена. А также исследования обнаружили загадочную древнюю популяцию северной части Центральной Евразии, но об этом позже.

Одной из важных особенностей кавказского региона является родословная европейского происхождения у охотников-собирателей, которая распространялась примерно с запада на восток. Это происхождение отличается от такового у ранних европейских фермеров, которые более тесно связаны с ранними земледельцами северо-западной Анатолии и Леванта.

Ближний Восток и Анатолия издавна считались регионами, из которых пришло сельское хозяйство и животноводство в Европу. В мезолите и раннем неолите в этих регионах было три разных популяции, с анатолийским и левантийским происхождением на западе и группы с отчетливым восточным происхождением, соответственно на востоке. Восточные были впервые описаны у особей из Грузии верхнего плейстоцена как охотники-собиратели Кавказа, а затем у мезолитических и неолитических особей из Ирана.

В последующие тысячелетия, от неолита до бронзового века, наблюдалось смешение этих наследственных групп, что привело к генетической однородности исходных популяций. К северу от Кавказа представители медного и бронзового веков из Самарской области (5200–4000 гг. До н.э.) имели одинаковую смесь восточных и кавказских охотников-собирателей, так называемого «степного происхождения». Люди с этой генетической смесью распространились дальше на запад, оставив вклад в современных европейцах, и на восток в Алтайский край, а также в Южную Азию.

Уже не первый год ведутся работы в кавказском регионе чтобы понять и охарактеризовать генетическую изменчивость кавказских популяций. Ранее уже были проанализированы группы из различных географических, культурных, этнических и языковых традиций. Кавказ был описан как асимметричный полупроницаемый барьер, основанный на более высокой генетической близости южнокавказских групп к анатолийским и ближневосточным популяциям и генетическом разрыве между ними и популяциями Северного Кавказа с прилегающей Евразийской степью. В то время как данные аутосомной и митохондриальной ДНК кажутся относительно однородными по всему Кавказу. А разнообразие Y-хромосом выявляет более глубокую генетическую структуру, свидетельствующую о влиянии нескольких так называемых «отцов-основателей» с поразительным географическим соответствием этнических и языковых групп, и исторических событий. В новой работе учёные стремились исследовать, когда и как сформировались генетические шаблоны, наблюдаемые сегодня в регионе, и проверить, их наличие с доисторических времен. А также какую роль сыграл Кавказ в качестве проводника генного потока в прошлом и в формировании культурного и генетического состава более широкого региона. Это имеет важное значение для понимания того, каким образом были связаны Европа, Евразийская степь и первые городские центры на Ближнем Востоке. Учёные стремились генетически охарактеризовать людей из культурных комплексов, таких как майкопский и куро-араксский, а также оценить количество генного потока на Кавказе в периоды интенсификации эксплуатации ресурсов степной среды, поскольку это могло быть вызвано культурными и технологическими инновации позднего медного и раннего бронзового веков, около 6000–5000 лет назад. А поскольку распространение степного происхождения в Центральной Европе и восточных степях 5 тыс. лет назад стало ярким миграционным событием в предыстории человека, учёные также проследили формирование профиля степного происхождения и проверили влияние соседних фермерских групп на запад или центры градостроительства дальше на юге.

В данной работе исследователи показывают, что жители Кавказа из описанного временного интервала, образуют два различных генетических кластера, которые были стабильны в течение 3000 лет и соответствуют экогеографическим зонам степной и горной областей. Что отличается от ситуации в настоящее время, когда горы Кавказа отделяют северное население от южного. Тем не менее, в начале бронзового века наблюдается тонкий поток генов с Кавказа, а также из восточноевропейских фермерских групп в степной регион, ещё до массовых миграций степных скотоводов в 3-м тысячелетии до нашей эры.

Генетическая кластеризация и наследственные маркеры

Основываясь на графиках главных компонент и примесей, можно наблюдать два разных генетических кластера: один относится к ранее опубликованным древним особям из западной части Евразийской степи (кластер «степь»), а второй из популяций южного Кавказа и древних особей бронзового века из современной Армении (кластер «Кавказ»), в то время как несколько человек из выборки занимают промежуточные позиции между ними. Резкое различие, наблюдаемое за 3 тыс. лет, отмечено в распределении гаплогрупп Y-хромосомы, с типами R1 / R1b1 и Q1a2 в степных популяциях и L, J и G2 в кластере Кавказа.

Напротив, распределение митохондриальных гаплогрупп более разнообразны и схожи в обеих кластерах.

Два отдельных скопления наблюдаются у самых древних особей описываемого временного интервала, датируемых медным веком (~ 6300–6100 лет назад). Три человека из могильников Северного Кавказа Прогресс-2 и Вонючка 1 («степь медного века»), в которых прослеживаются родословные, связанные с восточными и кавказскими охотниками-собирателями, генетически очень похожи на особей медного века из Самарской и Саратовской областей, включая Хвалынск II. Это разбавляет признаки восточных охотников и собирателей, благодаря предкам связанных с кавказскими охотниками и собирателями на участках, расположенных непосредственно к северу от предгорий Кавказа. И наоборот, более древние особи самого северного горного фланга, связанные с дарквети-мешоковской культурой медного века, которые являются родственниками первой степени из Унакозовской пещеры (аналитическая метка «Кавказ медного века»), демонстрируют смешанное происхождение, в основном связанное с анатолийским неолитом (оранжевый) и кавказскими охотниками и собирателями / Иран неолит (зеленый). В то время как аналогичные профили предков были зарегистрированы для анатолийского и армянского медного века и лиц бронзового века, что свидетельствует о наличии смешанной предковой линии к северу от Кавказа уже ~ 6500 лет назад.

Древняя североевразийская родословная у степных майкопских особей

У четырех особей из курганов, археологически связанных со степным вариантом майкопской культуры, отсутствуют компоненты анатолийских фермеров, по сравнению с майкопскими особями из предгорий Кавказа того же периода.

Вместо этого они несут третий и четвертый компонент предков, который тесно связан с верхнепалеолитическими сибиряками. Этот компонент максимизирован у отдельных жителей Афонтовой Горы III и коренных американцев, а также у современных жителей Северной Азии, таких как нганасаны Северной Сибири.

Дополнительные анализы показали, что простые двухсторонние модели степного варианта майкопской культуры в виде смеси связанной со степью медного века как из Афонтовой горы III или с американскими индейцами не подходят. Больше подходит модель: степь медного века (63,5 ± 2,9%), Афонтова гора III (29,6 ± 3,4%) и американский Кенневик (6,9 ± 1,0%).

Сигнал связанный с кенневикским человеком, скорее всего, обусловлен восточноевразийской частью индейской родословной, поскольку статистика показывает, что у степных майкопских особей больше общих аллелей не только с индейцами каритиана, но и с народом хань из Китая.

Профиль предков Кавказа

Майкопский период, представлен 12 особями из восьми майкопских участков: двое из Майкопа; четверо представителей новосвободненской культуры из могильника Клады; и 6 из позднего майкопского периода. Их представители выглядят однородными.

Они очень похожи на предшествующих кавказских особей медного века и представляют собой продолжение местного генетического профиля. Эта родословная сохраняется в последующие столетия, по крайней мере, до ~ 3100 лет назад, как это показали представители куро-араксской культуры и с северо-востока (Великент, Дагестан), и с Южного Кавказа (Капс, Армения), а также из среднего и позднего бронзового веков с севера, например, Кудахурт и Марченкова гора.

А в целом, Кавказский профиль родословной относится к армянскому и иранскому медному веку и неотличим от других особей куро-араксской выборки (Армения ранняя бронза на графике), что предполагает двойное происхождение с участием анатолийско-левантийских предков и кавказских охотников-собирателей с иранским неолитом, с минимальным вкладом восточных охотников-собирателей и западных охотников-собирателей, возможно, как часть предков, связанных с анатолийскими фермерами. Кавказские охотники-собиратели и анатолийский медный век для всех шести групп из кавказского кластера, включая Кавказ медного века, поздний бронзовый век, майкопскую и позднемайкопскую, майкопско-новосвободненскую, куро-араксскую и дольменную культуры, составляют от 40 до 72%.

А представители куро-араксской и новосвободненской выборки, вероятно, получили дополнительные примеси, связанные с иранским медным веком, по 24,9% и 37,4% соответственно.

Профиль степной родословной

Особи из северокавказской степи, связанные с ямной культурой (5300–4400 лет назад) почти идентичны особям из Калмыкии, Среднего Поволжья, Украины, и другим лицам бронзового века из евразийских степей, которые имеют характерный профиль «степной родословной», как смесь родословной, относящейся к восточным и кавказским охотникам-собирателям.

Эти индивиды образуют плотный кластер, в который также входят представители северокавказской культуры предгорной степи (4800–4500 лет назад), которые имеют общий профиль степных предков, как и представители катакомбной культуры в кубанских, каспийских и предгорных степях (4600 –4200 лет назад), который пришел на смену ямной.

Особи посткатакомбного культурного блока средней бронзы, возрастом 4200–3700 лет, из поздней северокавказской и лолинской культур, представляют оба профиля предков, распространенных на Северном Кавказе. Представители горного района речки Кабардинка (не путать посёлком в Краснодарском крае) имеют типичный профиль предков в степи, тогда как особи из участка Кудахурт, менее 100 км к востоку и один представитель дольменной культуры поздней бронзы, возрастом 3400–3200 лет, сохраняют «южный» профиль Кавказа. И наоборот, один человек лолинской культуры напоминает степную майкопскую родословную.

Примесь в степную зону с юга

Доказательства взаимодействия между Кавказским и Степным кластерами прослеживаются в генетических данных от представителей, связанных с поздней степной фазой майкопской культуры около 5300–5100 лет назад. Эти «смешанные» особи были похоронены в тех же захоронениях что и степные, они имели более высокую долю предков, связанных с анатолийскими фермерами, хоть и смещенную в сторону кавказского кластера. Ранее люди из данного региона получили дополнительные анатолийские и иранские неолитические примеси, примерно 20 поколений или 560 лет назад.

Родословная анатолийских фермеров в степных группах

Представители самарского медного века образовывали переходные формы, от восточных к кавказским охотникам и собирателям, однако с этого пути их сбили примеси иранских и анатолийских предков в последующие века. Потому как эти примеси передавались через южную часть Кавказа. Первое появление комбинированного родства с анатолийскими фермерами в степной зоне очевидно связано со степным кластером майкопской культуры. Тем не менее, результаты анализа позволяют предположить, что ямная и более поздние группы западноевразийских степей также имеют родство с анатолийскими фермерами. Так как они слегка смещены в сторону европейских неолитических групп по сравнению с предыдущими представителями медного века.

Культуры среднего и позднего бронзового века, такие как полтавкинская, андроновская, срубная и синташтинская, показывают дальнейшее увеличение доли анатолийских фермеров, что непосредственно не связанно с событиями на Кавказе. А прямой источник происхождения, связанный с анатолийскими фермерами может быть исключен.

Однако культура шаровидных амфор и группы медного века из Причерноморья (современные Украина и Болгария), представляющие более отдалённые источники кавказских, восточных и западных охотников-собирателей, а также анатолийских фермеров, являются одними из наиболее поддерживаемых кандидатов для источников этих примесей в вышеупомянутые популяции минуя Кавказ.

Вклад от анатолийских фермеров у особей из ямной культуры Самары составляет 13,2 ± 2,7%, а у ямников Украины и Кавказа по 16,6 ± 2,9%. Также выяснилось, что представители поздней северокавкозской и ямной культур, Кавказа и Украины (Днепропетровская обл.), вероятно, получили дополнительные примеси от 6% до 40% от соседних кавказских групп.

Это предполагает более сложную и динамичную картину групп степных предков во времени, включая формирование локального варианта степных предков в северокавказской степи из представителей местного медного века, вклада степной майкопской культуры и непрерывность популяций между ранним периодом ямной культуры и средним бронзовым веком, 5300–3200 лет назад.

Совместная модель древнего населения Кавказского региона

Самая подходящая модель повторяет генетическое разделение между кавказскими и степными группами совместно со степными особями медного века, получившими более 60% родословной от восточных охотников-собирателей, а оставшаяся часть от основной линии, связанной с кавказскими охотниками-собирателями, тогда как майкопская группа получила около 86,4% от кавказских охотников-собирателей, 9,6% от лиц, связанных с анатолийскими фермерами, и 4% от восточных охотников-собирателей. А ямники Кавказа получили большинство своих предков от степных особей медного века, но также получили около 16% от анатолийских фермеров, связанных с культурой шаровидных амфор.

Заключение

Доисторический период проанализированный в новом исследовании, примерно с 6 до 3 тыс. лет назад, продемонстрировал генетическое разделение между группами в северных предгорьях Кавказа и группами степных регионов севернее. По сравнению с более современными популяциями Кавказа, которые показывают четкое разделение на группы Северного и Южного Кавказа вдоль Главного Кавказского хребта, в бронзовом веке была другая ситуация.

А тот факт, что люди, похороненные в курганах в предгорной зоне Северного Кавказа, более тесно связаны с древними людьми из регионов, расположенных на юге в современной Армении, Грузии и Иране, приводит к двум основным наблюдениям.

Во-первых, спустя некоторое время после бронзового века популяции на Северном Кавказе должны были получить дополнительный поток генов от степных популяций, которые теперь отделяют их от южных кавказцев, сохранивших профиль предков бронзового века. Археологические и исторические записи предполагают многочисленные вторжения в течение последующих периодов железного века и средневековья, но это влияние на ДНК ещё предстоит проверить.

Во-вторых, новые результаты показывают, что Кавказ не был препятствием для человеческих миграций в доисторические времена. Вместо этого сопряжение степных и северных горных экозон можно рассматривать как территорию переноса культурных инноваций с юга и прилегающих евразийских степей далее на север. Что лучше всего иллюстрируется двумя захоронениями степной майкопской культуры, которые имеют дополнительное происхождение анатолийских фермеров. Это также может объяснить регулярное присутствие «артефактов в стиле Майкопа» в погребениях, которые разделяют традиции степи медного века и генетически также относятся к степной группе. Следовательно, разнообразные группы «степного Майкопа» представляют собой связь степных и кавказских групп, в том числе и культурную.

Что касается влияний с юга, самые ранние даты из нового исследования дарквети-мешоковской культуры, непосредственных предшественников майкопской (медный век Кавказа), указывают на то, что генетический профиль Кавказа уже присутствовал к северу ~ 6500 лет назад. Это согласуется с неолитизацией Кавказа, которая началась в поймах рек Южного Кавказа в 6- м тысячелетии до нашей эры, откуда она распространилась на запад и северо-запад в течение следующего тысячелетия.

Остается неясным, присутствовал ли местный профиль кавказских охотников и собирателей (из карстового грота Котиас Клде и пещеры Сацурблия в современной Грузии) в регионе Северного Кавказа до неолита.

В данной работе исследователи показывают, что область предгорного Северного Кавказа была генетически связана с югом во времена майкопской культуры. Даже без прямых древних данных ДНК из северной Месопотамии, результаты свидетельствуют об увеличении ассимиляции особей медного века из Ирана, Анатолии, Армении и Кавказа медного века в интервале 8-6 тыс. лет назад и они, вероятно, также усилили культурные связи. Возможно, что культурно-генетическая основа майкопцев сформировалась в рамках этой сферы взаимодействия.

Майкоп долгое время интерпретировали как конечный пункт расширения месопотамских цивилизаций. Далее было высказано предположение, что наряду с этим влиянием, ключевые технологические инновации в Западной Азии, которые совершили революцию в конце 4-го тысячелетия до нашей эры, в конечном итоге также распространились и на Европу. Более ранняя связь в конце 5-го тысячелетия до н.э., однако, позволяет предположить об альтернативном археологическом сценарии: был ли этот культурный обмен взаимным и добровольным? И какую роль в передаче инноваций сыграли богатые металлом районы Кавказа? Вполне возможно, что жителей соседних регионов посещала мысль: «а зачем платить если можно завоевать и владеть?»

В пределах 3000-летнего интервала новые данные показывают, что северные фланги были последовательно связаны с Ближним Востоком и получали многочисленные генетические потоки с юга во время майкопской, куро-араксской и поздней фазы северокавказской культур. Интересно, что этот обновленный внешний вид южной генетической структуры в предгорьях Кавказа соответствует периоду ухудшения климата 4200 лет тому назад (известному как событие Бонда 3). Что совпала с коллапсом Аккадской империи и концом египетского Древнего царств. А в прикаспийской степной зоне, наблюдался спад на протяжении нескольких сотен лет. Исследователи также отмечают, что различие между Степью и Кавказом, хоть и не строго, но скорее отражает изменяющуюся границу генетического происхождения во времени, возможно, из-за климатических или культурных факторов, связанных со средствами к существованию или социальным обменом. Таким образом, появление степного предка в северных предгорьях, вероятно, совпадает с расширением ареала скотоводов ямной.

Важным наблюдением является и то, что самарские и степные представители медного века, расположенные непосредственно к северу от Кавказа, первоначально не получали потока генов анатолийских фермеров. Вместо этого, профиль степных предков медного века показывает равномерную смесь предковых линий восточных и кавказских охотников-собирателей, указывая на культурные и генетические различия между популяциями степи и Кавказа.

Все более поздние степные группы, начиная с ямников, отклоняются от смеси восточных и кавказских охотников и собиратели в сторону европейского населения на Западе. Однако они получили предковые примеси анатолийских фермеров от собратьев по культуре из Украины (Днепропетровская обл.) и Болгарии. А на Северном Кавказе этот генетический вклад мог произойти благодаря контактам с кавказскими группами. Альтернативным источником, объясняющим увеличение родства, связанного с западными охотниками-собирателями, может быть контакт с группами медного и раннего бронзового веков, такими как культуры шаровидных амфор и трипольская из Украины, у которых уже была примесь анатолийских фермеров.

Археологические аргументы согласуются с обоими сценариями и скорее всего имели место примеси из всех источников.

Помимо этого контакт ранней ямной и поздней майкопской культур подтверждается майкопскими следами в ранних ямных комплексах. Эти взаимодействия очевидны из поразительного сходства образов в погребальных камерах Центральной Европы и Кавказа и в схожести геометрических узоров на каменных могилах Причерноморской степи и каменных стелах Кавказа.

А также отмечено сходство с керамикой культуры шаровидных амфор, которая связывает восточную окраину Карпат и Балтийское море. Это совпадение символов подразумевает сеть связей и взаимодействий конца 4-го тысячелетия до н.э., которая прослеживается по всему Черноморскому региону с участием Кавказа, а затем и ранних групп шаровидных амфор в Карпатах и центральной Европе. Роль ранних ямников в этой сети до сих пор неясна. Однако эта зона взаимодействия предшествует любому прямому влиянию групп ямной культуры на генофонд Европы или последующему формированию культуры боевых топоров. А продолжительность этого взаимодействия способствовала тонкому потоку генов от фермеров на восточной границе пахотных земель в степь, за несколько столетий до массового расширения ареала обитания скотоводческих групп, достигших Центральной Европы в середине 3-го тысячелетия до нашей эры.

Удивительным открытием стало и то, что особи степного майкопа из восточных пустынных степей имели особый наследственный компонент, который связывает их с позднепалеолитическими стоянками Сибири, как Мальта 1 в Иркутской области и Афонтова гора III у Красноярска, а также с коренными американцами. Это подтверждается и более часто встречающимися в Восточной Азии особенностями, включая и производный рецептор эктодисплазина-A (EDAR), который также наблюдался у охотников собирателей из Карелии и Скандинавии.

Дополнительная близость к восточноазиатским народам предполагает, что это происхождение исходит не от древних северных евразийцев, а от еще не идентифицированной наследственной популяции в северной части центральной Евразии с широким распространением между Кавказом, Уралом и Тихим океаном. Следы этих популяций исследователи обнаружили у юго-западных и самых молодых представителей выборки.

Понимание того, что Кавказские горы служили коридором для распространения потока генов кавказских охотников-собирателей на север, а также для тонкого более позднего потока генов с юга, позволяет сделать предположение об источнике праиндоевропейских языков.

Стоит отметить, что в предыдущих исследованиях эти же авторы склонялись к местоположению источников протоиндоевропейских языков к северу от Кавказа, однако в новом исследовании они перенесли предполагаемый источник уже к югу от Кавказа. По их мнению, это может объяснить раннее разветвление анатолийских языков, до греческих, индоиранских и индоарийских. Тем не менее, последние результаты палеогенетики из Южной Азии предполагают распространение среднего и позднего бронзового века через степной пояс.

Независимо от более ранней схемы разветвления языковых групп, распространение некоторых или всех ветвей протоиндоевропейских языков было бы возможно через Северное Причерноморье и Кавказ и оттуда, вместе со скотоводами в Европу. Этот сценарий находит поддержку в хорошо засвидетельствованной и широко документированной «степной родословной» в европейских популяциях. Однако сами авторы признают, что они пока не могут решить эту проблему.

Создано на основе статьи:
Ancient human genome-wide data from a 3000-year interval in the Caucasus corresponds with eco-geographic regions.
Chuan-Chao Wang, Sabine Reinhold, Alexey Kalmykov, Antje Wissgott, Guido Brandt, Choongwon Jeong, Olivia Cheronet, Matthew Ferry и другие. doi.org/10.1038/s41467-018-08220-8 nature.com
Вспомогательные материалы:
Upper Palaeolithic genomes reveal deep roots of modern Eurasians. doi.org/10.1038/ncomms9912 nature.com

Лангобарды — древнегерманское племя, также известны как ломбарды или длиннобородые.Одна из групп варваров.

В новом исследовании, учёные изучали палеогеномные данные 63 человек из захоронений Солада в западной Венгрии и Колленьо в Северной Италии. В этой работе целью была не этническая принадлежность отдельных захороненных людей, а изучение социальной организации этих сообществ в целом и их миграций.

Текстовый вариант статьи