Горячее лето 44-го. Пролог
… Въ лѣто 1974 от Рождества Христова, как раз 18-го июня (ровно 46 лет назад), в московской больнице скончался военный пенсионер Г.К.Жуков, единственный в истории Маршал Советского Союза в отставке.
Почему «единственный»? Обладатели этого звания не могут покинуть ряды Вооруженных Сил, и являются действующими военными до самой смерти. Когда маршалы, в силу возраста или состояния здоровья, уже были не способны выполнять свои обязанности, их переводили в Группу Генеральных инспекторов при Министерстве обороны. В этой группе можно было, в принципе, ничего не делать, а только числиться и получать зарплату и доплаты (за выслугу, за звание и так далее). Это имел в виду А.И.Солженицын:
«… Если командиру взвода нужна и сообразительность, и неутомимость, и отвага, и чтенье солдатского сердца, — то иному маршалу достаточно брюзжать, браниться и уметь подписать свою фамилию. Всё остальное сделают за него …».
Кроме того, были казнены по приговору трибунала маршалы Блюхер, Тухачевский, Егоров, Берия и Кулик (последний сначала был понижен в звании до генерала, а через несколько лет казнен).
В этом смысле Г.К. Жукову сильно повезло: он, единственный из советских маршалов, после расставания с армией успел 17 лет «просто пожить нормальной человеческой жизнью» (как мечтал один из персонажей романа «Тихий Дон»). В отставку его отправили ещё в 1957 году, после того как он заигрался в политику. Как выразился другой великий полководец И.С.Конев: «…Жуков не оправдал доверия партии, оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму …». Словом, как в уже подзабытом анекдоте: «Петровна, а за что Медведев уволил Лужкова? – Доверенность потерял!».
Рассказывая о Жукове, многие авторы упоминают: в послевоенные годы он получил народное прозвище «маршал Победы». Не уточняя, какой именно народ придумал подобное прозвище, и для чего. Есть гипотеза, что в данном случае в роли «народа» выступил сам Г.К.Жуков. Ведь, как мы увидим далее, подлинного маршала Победы звали Сталин Иосиф Виссарионович. После его смерти, Жуков и другие полководцы из команды бывшего Первого Украинского фронта, привели к власти Никиту Хрущёва, для чего им понадобилось убить маршала Берию и с ним нескольких генералов (и есть ещё версия, что генерала Ватутина – тоже они). Затем ими была внедрено нынешнее изложение истории, в соответствии с которым «Сталин управлял войной так: к глобусу подходил и показывал» - это заявил на партийном съезде бывший комиссар Первого Украинского фронта, генерал-лейтенант Н.С.Хрущёв, под аплодисменты Жукова и других великих полководцев.
А поскольку в обществе, по любому вопросу, обычно «гуляют» минимум две взаимно противоположные версии (и обе неправильные), то у Жукова есть и оппоненты. Последние резко критикуют его, а иногда и сносят памятники – но только потому, что, по их мнению, он не дорожил солдатскими жизнями, из-за чего сделал плохую статистику потерь в тех операциях, которыми командовал. На самом деле, конечно, статистику делали немецкие пулемётчики и танкисты, а не Жуков с Ватутиным, но главное заблуждение кроется именно в этом «командовал». То есть опять-таки продвигается образ «народного маршала Победы», который в каждом сражении успел отличиться, а дискуссия сводится к теме: «можно ли пожертвовать некоторым количеством солдат, чтобы спасти многих людей» (так этот вопрос сформулирован в американском тесте по психологии для спецназовцев).
Как известно, Жуков озаглавил свою книгу мемуаров не совсем удачно – «Воспоминания и размышления». Ведь от столь информированного автора ждут не философских нравоучений, а конкретных сведений по некоторым важным темам. Тем более, что Сталин, Ватутин, Берия и ряд других высших офицеров не оставили своих мемуаров, по понятным причинам. Образовавшийся вакуум заполняли, условно говоря, Резун-Суворов-Солженицын и ряд других авторов (вплоть до Л.И.Брежнева с его «Малая Земля»), очевидно не владеющих вопросом, либо не желающих внести ясность в события 1941 года и некоторые другие вещи.
Сравните, как озаглавил свои воспоминания немецкий фельдмаршал Манштейн: «Утерянные победы», где уже в самом названии, по-военному прямо обозначил итог своего многолетнего противостояния с генералом Ватутиным. По этой аналогии, уместнее было бы дать мемуарам Жукова народное название «Украденные победы», то есть записанные на себя достижения других людей, которых уже давно не было в живых.
Предстоящий цикл моих публикаций, под условным названием «Горячее лето 44-го…», посвящён не совсем Жукову, а, главным образом, описанию боевых действий на участке Первого Украинского фронта (поскольку там воевал мой дед – офицер артиллерийской разведки Пётр Прокофьевич Лисичкин) и, в меньшей степени, соседних фронтов. Мы лишь начали разговор с юбилея смерти Жукова, точно так же, как ранее, при описании Весны 44-го, прологом было покушение на генерала Ватутина, а финалом – его похороны. Так история лучше запоминается.
Итак, к лету 1944 года Советская Армия почти везде вышла на довоенные границы СССР, а кое-где и проскочила их, вплотную подойдя к порогу полуострова Европа. В частности, довоенная территория Украинской ССР была очищена от противника полностью, а РСФСР – почти полностью (кроме северной части Ленинградской области и Карелии). Немцы продолжали удерживать Прибалтику и частично Беларусь. Линия фронта показана на интерактивной карте по ссылке:
Соответственно, главная цель летней кампании 1944 года заключалась в устранении этого «почти», для чего Советская Армия провела каскад наступлений, по следующей системе: боевые операции начинались через определенные промежутки времени (но финиш у всех был в конце лета), причём каждая последующая операция проводилась южнее предыдущей, они как бы «спускались» (по карте) с севера на юг. Под общим руководством маршала Сталина, один за другим в течение лета начинали и выигрывали сражения на своих участках нижеперечисленные фронтовые объединения и их командующие (подчиненные непосредственно Сталину).
Первыми, с 10-го июня 1944 года, стартовали Карельский и Ленинградский фронты (под командованием маршалов Мерецкова и Говорова), своими смежными флангами совместно проводя Выборгско-Петрозаводскую операцию. На второй день (11-го июня) они прорвали рубеж обороны противника на Карельском перешейке и овладели городом Териоки, а 21-го июня – Выборгом (это исторически второй, во всех отношениях, город Финляндии, совсем как Ленинград второй для России после Москвы). 24-го июня они форсировании реку Свирь на участке между Онежским и Ладожским озёрами, 29-го июня взяли Петрозаводск и Кондопогу, а 21-го июля вышли на линию довоенной границы между Финляндией и СССР. Финляндия, потерявшая армию в этих боях, поставленная на колени, с 25-го августа 1944 года запросила перемирия и получила его, на условиях маршала Сталина. Главным условием было: прекратить боевые действия, расторгнуть военный союз с Гитлером, и сохранять нейтралитет до конца Второй мировой войны. Последнее условие перевыполнено: Финляндия до сих пор сохраняет нейтралитет (как Швейцария), несмотря на все попытки «наших англо-американских партнеров» втянуть её в НАТО.
Южнее (на стыке Прибалтики и Ленинградской области) действовали Второй и Третий Прибалтийские фронты (под командованием генералов Ерёменко и Масленникова).
Ещё южнее, в Белоруссии, 23-го июня 1944 года стартовала операция «Багратион», проводимая силами четырёх фронтов: Первого Прибалтийского (генерал Баграмян), Третьего Белорусского (генерал Черняховский), Второго и Первого Белорусских (генералы Захаров и Рокоссовский). Нетрудно заметить, что дата старта этой операции приурочена к годовщине, как это часто делали в Советском Союзе, а именно – к годовщине начала Великой Отечественной войны. Ход «Багратиона» (как и других нижеперечисленных операций) будет освещён далее.
Ещё южнее и ещё позже включились «украинские» фронты: 13-го июля Первый Украинский фронт (под командованием маршала Конева) начал Львовско-Сандомирскую операцию (силами одного этого фронта, который, впрочем, стоил двух), и, как финал всего, 20-го августа стартовала Яссы-Кишиневская операция, проводимая совместно Вторым и Третьим Украинскими фронтами, под командованием генералов Малиновского и Толбухина – они справились за неделю.
Как видим, по сравнению с весной-44, в высшем командном составе произведены знаковые перестановки. Погиб командующий Первым Украинским фронтом генерал Ватутин, а после взятия Севастополя был расформирован Четвёртый Украинский фронт генерала Толбухина. Но высвободившегося Толбухина не поставили на место Ватутина, а провели рокировку: каждый из «украинских» командующих перешёл на фронт, номер которого меньше на единицу: Толбухин с Четвёртого на Третий, Малиновский – с Третьего на Второй, Конев – со Второго на Первый Украинский фронт. Это было необходимо для того, чтобы жуковский протеже Конев участвовал в последующем взятии Берлина, вместе с самим Жуковым (который, как мы увидим далее, «подвинет» Рокоссовского и займёт его место во главе другого фронта, берущего Берлин – Первого Белорусского). На повышение пошли полководцы, проявившие себя в весенних боях на Правобережье Днепра: командовавшие армиями генералы Черняховский и Захаров возглавили Третий и Второй Белорусские фронты, а с собою Черняховский забрал генерала Людникова (чей корпус штурмовал Тернополь) и сделал его командующим армией на своём новом фронте.
Теперь возникает вопрос – а где же в этой расстановке был Г.К.Жуков, будущий «народный маршал Победы» (до которой оставалось 11 месяцев войны, и то – уже на чужой территории)?
Чтобы это понять, нужно вернуться немного назад по тексту: «… Второго и Первого Белорусских фронтов (генералы Захаров и Рокоссовский) …» - вот там-то и «спрятан» Жуков: как заместитель Сталина, он координировал взаимодействие Захарова с Рокоссовским. Сам Сталин редко выезжал в войска, тем более на командные пункты армий и дивизий: для этого он отправлял своих представителей, одним из которых и был Жуков. Другими были, например, маршалы Василевский (он координировал взаимодействие между фронтами Черняховского и Баграмяна) и Тимошенко (координировал Толбухина с Малиновским).
Должность координатора очень важна. Это очевидно, например, всякому, кто знаком с ходом Второй и Третьей битв за Харьков. В обоих случаях происходила военная катастрофа из-за недостаточной координации взаимодействия двух соседних фронтов: того, что брал Харьков, и того, что действовал южнее (в Донбассе). В обоих случаях «донбасский» фронт пропускал противника через свои боевые порядки, в результате «харьковский» оказывался в окружении, из-за внезапного удара противника из Донбасса на север (вдоль русла реки Северский Донец).
Однако руководителем боевых действий на участке фронта является только командующий войсками этого фронта (подчиненный непосредственно Верховному Главнокомандующему, т.е. маршалу Сталину). А не приехавший в командировку из Москвы (с личным поваром и 16-ю телохранителями) консультант, координатор или чей-либо заместитель. Парадоксально, что лучше всех это объяснил именно сам Г.К.Жуков. Как-то, во время битвы за Москву (где Жуков командовал фронтом, а Рокоссовский – одной из армий этого фронта), Жуков запретил Рокоссовскому отводить свою армию немного назад – на более выгодный рубеж обороны. Рокоссовскому удалось дозвониться до начальника Генерального Штаба и получить согласие на отход. Однако Жуков сразу прислал Рокоссовскому грозную телеграмму: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Жуков».
Обычно эту телеграмму приводят, чтобы обвинить Жукова (армия Рокоссовского в итоге погибла, а немцам открылся путь на Москву). Но никто и никогда не подвергает сомнению само право командующего фронтом отменять приказы даже начальника Генерального Штаба, поскольку они противоречат субординации: такие приказы может отдавать только Сталин.
Поэтому очень странно, что во всех рейтингах «Лучшим Полководцем» объявлен именно Жуков, хотя он ещё в августе 1942 года был отстранён от самостоятельной командной работы, и не имел в подчинении даже батальона. С тех пор Жуков был только координатором, лишь весной 1944-го временно исполнял обязанности командующего Первым Украинским фронтом (вместо раненного Ватутина), потом снова ушёл в координаторы (передав «Первый» Коневу), и лишь с ноября 1944-го, подвинув Рокоссовского, возглавил Первый Белорусский фронт и командовал им уже до конца войны. Как видим, в отношении и Ватутина и Рокоссовского была применена одна и та же схема: сначала Жуков их «координировал» (вникая, вынося мозг и ни за что не отвечая), а потом занимал их место, не забывая протягивать Конева (которого в своё время спас от трибунала и расстрела).
Возвращаясь в 18-е июня 1974 года: к этой дате подготовил красивое стихотворение Иосиф Бродский (лауреат Нобелевской премии по литературе, похороненный в США), представитель того самого народа, что дал Жукову прозвище «маршал Победы» для вытеснения имени Сталина из военной истории. Стихотворение приводится ниже (не полностью), как видим: здесь Жукову приписан «манёвр среди волжских степей», хотя на самом деле Сталинградским контрнаступлением командовали генералы Ватутин, Рокоссовский и Ерёменко, а Жуков в те дни проводил неудачные операции в районе Ржева, вместе со своим протеже Коневым. Лучше бы Бродский обыграл именно эту тематику.
Кстати, на Курской Дуге тоже командовали Ватутин и Рокоссовский, «… а памятник – Жукову», в смысле – именно он изображён на звоннице в Прохоровке (на прилагаемом фото отмечен стрелкой, симметрично относительно фигуры Георгия Победоносца, который вверху как бы скачет навстречу Георгию Жукову). Надо ли после этого напоминать ещё и о скандальном памятнике в Харькове – городе, который был взят Ватутиным и Коневым ко Дню рождения дочери Ватутина (ей 23-го августа 1943 года исполнилось 12 лет), а Жуков тогда выступал в привычной роли «координатора взаимодействия между фронтами Ватутина и Конева».
Да и свои дни он заканчивал отнюдь не «в опале»: начиная с 1965 года, когда Хрущёва сменил Брежнев (тоже – бывший генерал с Первого Украинского фронта), Жуков снова был в фаворе, приглашался на правительственные мероприятия, выступал с лекциями и интервью, награждался юбилейными орденами, писал книги и консультировал кинорежиссеров, т.е. продолжал создавать «правильную» военную историю, а его прах захоронен в Кремлёвской стене, что не является признаком опалы. Тут скорее можно говорить о сугубо внутреннем душевном дискомфорте, с которым, возможно, был вынужден жить Жуков после убийства Берии (и не только), хотя формально его за это никто не преследовал в юридическом порядке. Да и само по себе описание пышных похорон мало согласуется с опалой; того же Сталина закопали совсем не так, небрежно вытряхнув из Мавзолея.
«… Вижу колонны замерших внуков,
Гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
Русских военных плачущих труб.
Вижу в регалии убранный труп:
В смерть уезжает пламенный Жуков.
Воин, пред коим многие пали
Стены, хоть меч был вражьих тупей,
Блеском манёвра о Ганнибале
Напоминавший средь волжских степей,
Кончивший дни свои глухо, в опале,
Как Велизарий или Помпей.
К правому делу больше десницы
Жуков уже не приложит в бою.
Спи; у истории русской страницы
Хватит для тех, кто в пехотном строю
Смело входили в чужие столицы,
Но возвращались в страхе в свою…»
Вторая битва за Харьков 1942. Маршал Тимошенко
78 лет назад – 28 мая 1942 года – завершалась Вторая битва за Харьков, одно из наиболее масштабных поражений в истории Красной Армии. Руководителем данной операции с советской стороны был маршал Тимошенко, командовавший Юго-Западным фронтом. Но по какой-то причине к нему не выдвигалось особых претензий, и он как ни в чём не бывало продолжил такое командование вверенными ему войсками, в течение последующего месяца приведя немцев из-под Харькова – да на подступы к посёлку Сталинград, и с 12-го июля возглавил новообразованный Сталинградский фронт.
Скорее всего, причина такой лояльности Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина к подобным результатам полководческой деятельности маршала Тимошенко (а других, как известно, расстреливали и за меньшее) не сводится к близкородственным отношениям. Они были Сваты (запрещены на территории Украины), в смысле: дочка Тимошенко была замужем за сыном Сталина, однако эти отношения они оформили официально уже после войны, в 1946 году.
Чтобы попытаться понять суть происходящего, мы можем начать, как и в случае с предыдущими великими полководцами, с анализа их социального происхождения. Как правило, они все были потомственными русскими дворянами, их предки веками торговали людьми на невольничьих рынках, проигрывали целыми деревнями в карты и «пороли на конюшне». После 1917 года они затаились, стали министрами, генералами и директорами заводов, но в глубине души сохраняли всё то же, генетически обусловленное отношение к быдлу: смесь безразличия и пренебрежения – со стремлением доить народ, выжать из него все соки для финансирования богатой жизни себе, красивым. Отсюда и дичайшие диспропорции в вооружении: фактически наша армия против немецкой в начале войны была, по техническому уровню, как индейцы с луком и стрелами против испанских завоевателей. И безалаберное «бросание в атаку» миллионов людей с палками на немецкие пулемёты, сами оставаясь в полной безопасности (кроме случаев, когда их самих сливали «свои», бросая в окружении).
К сожалению, маршал Тимошенко отказался писать мемуары, заявив буквально следующее:
«Опубликовать правду всё равно не дадут, а врать есть кому и без меня».
Под теми, «кому есть врать», здесь имеются в виду маршалы Жуков, Конев, Рокоссовский, Баграмян, Ротмистров и другие великие писатели, лихо громившие врага на страницах своих мемуаров. Проще перечислить, кто НЕ написал мемуары: те, кто не дожил до конца войны, либо уже после неё погибли на боевом посту при исполнении воинского долга – Кирпонос, Ватутин, Черняховский, Павлов, Сталин, Берия и так далее.
В этом плане Тимошенко, доживший до 1970 года – исключение из правил, а главное: уже сам по себе этот факт даёт основания предположить, что дворянином он, в отличие от них, не был. Дворянин, не имеющий тяги к бумагомарательству – это как еврей-дворник.
Конечно, биографии всех наших великих полководцев и политических деятелей тщательно подчищены, все как на подбор – крестьянские дети. Ведь что может быть более естественно для потомственного крестьянина, чем командовать артиллерийской дивизией или группой армий. Но, как было показано ранее, анализ косвенных свидетельств позволяет установить факты умышленного искажения биографий, когда например выпускника духовной семинарии (т.е. лицензированного священника) И.В.Сталина выдают за «незаконнорожденного сына пьяницы-сапожника», хотя подобный диссонанс невозможен и в наши дни, и тем более в классовом обществе дореволюционной Российской империи.
В этом плане биография маршала Тимошенко – приятное исключение. С какой стороны не подойди – украинский крестьянин из Бессарабии, и всё тут. Один вопрос: вы когда-нибудь встречали в Бессарабии украинских крестьян? Это, если что, на дальнем юге Одесской области, все эти полузатопленные края в дельте Дуная: Измаил, Рени, Килия, Аккерман, Затока.
Внезапно вносит некоторую ясность публикация в газете «Аргументы и Факты»: сначала по инерции рассказав об украинских крестьянах, они вдруг зачем-то пишут: в тех местах селились отставные солдаты-гренадеры.
Гренадеры – это достаточно специфические солдаты, в дословном переводе – гранатометчики, элитные пехотинцы типа Рэмбо в исполнении Сильвестра Сталлоне, а целая группа таких двигается под руководством Арнольда Шварценеггера в фильме «Хищник». Их отличительная черта – выдающиеся физические данные, прежде всего высокий рост и богатырское телосложение. Есть даже понятие «гренадерского росту», это минимум 188,4 см.
Нет ни одного группового фото, где хоть кто-то, даже стоя на табуреточке, был бы выше ростом маршала Тимошенко. Хотя напрямую нигде не приводится его рост в сантиметрах, мы можем безошибочно определить его как «гренадерский», и тогда всё становится на свои места. Очевидно, его отец и был тем самым отставным гренадером. Причём не офицером, а из нижних чинов (к чему бы офицерам селиться в той глуши, когда для них есть Петербург или Крым с Кавказом). Отсюда и генетическая склонность Тимошенко к военному делу, однако и не обязательно дворянское происхождение.
Если же Тимошенко не был дворянином (что подтверждается и отсутствием тяги к графоманству), то возникает логичный вопрос – как же ему удалось стать Маршалом? С учётом продемонстрированных им результатов командования войсками, можно допустить один из возможных вариантов объяснения: хитросделанные ребята, типа Жукова и Хрущёва, просто прикрывались этим простым парнем, ставили его на ответственные должности и потом крутили им как хотели (как и Сталиным И.В.), регулярно макая лицом в грязь. Чего стоит, например, такой пассаж из мемуаров адмирала Кузнецова (который теперь авианосец), приводимый на сайте Википедия:
«… первые заседания Ставки Главного Командования Вооружённых сил в июне 1941 года проходили без Сталина. Председательство наркома обороны СССР маршала С. К. Тимошенко было лишь номинальным. Как члену Ставки мне пришлось присутствовать только на одном из этих заседаний, но нетрудно было заметить: нарком обороны не подготовлен к той должности, которую занимал. Да и члены Ставки тоже. Функции каждого были неясны — положения о Ставке не существовало. Люди, входившие в её состав, совсем и не собирались подчиняться наркому обороны. Они требовали от него докладов, информации, даже отчёта о его действиях …».
Если верить Кузнецову, то выходит, что Тимошенко, более года занимавший должность Министра обороны СССР (назначен 7 мая 1940 года), которая тогда называлась «нарком, т.е. народный комиссар обороны», абсолютно неспособен провести рабочее совещание. Он теряется, когда за столом собираются сразу много людей, да ещё и всухомятку.
Как же он тогда держался на коллегиях Министерства Обороны весь год перед началом войны?
И, опять-таки, тут скорее претензии не к нему, а к тем людям, которые его поставили: неподготовленного человека, на такую должность и именно в такое время.
Тут надо пояснить: для современного читателя кажется естественным, что обязанности Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами как бы автоматически возлагаются на Главу государства, будь то Император, или Президент страны или, как в 1946-1991 годах, Генеральный секретарь ЦК КПСС. А Министром обороны при этом может быть какой-нибудь Кузьмук или Шойгу, да хоть даже Гриценко Толик, главное чтобы обеспечивал охрану складов с сапогами и кормил солдатиков борщами из крапивы. Но так было не всегда.
С 1919 года, и до своей смерти в 1946-м, Главой государства в СССР был Михаил Калинин, который собственно этот СССР и создавал. Но сам он не являлся человеком военным (как и, скажем, учёным или сельскохозяйственным), поэтому делегировал специалистам полномочия по управлению отдельными отраслями, а сам осуществлял общее руководство страной, пытаясь отстаивать интересы народа – и за это пренебрежительно называемый дворянами «всесоюзным старостой». В этой схеме, Министр обороны (в данном случае Тимошенко) был самым главным в стране по военным вопросам. Естественно, когда началась война, Министр обороны продолжал делать то, что и так делал ранее, за что он получал зарплату: управлять Вооруженными Силами. Тимошенко, как Министр обороны, с начала войны был Верховным Главнокомандующим и Председателем Ставки Верховного Командования.
Результат первых дней войны вы все знаете, и наконец терпение Калинина лопнуло: 19 июля 1941 года он подписал Указ о том, что отстраняет Тимошенко от занимаемой должности, и вместо него назначает гражданина Сталина И.В. (который до этого был Премьер-Министром) на все эти должности, ранее занимаемые Тимошенко. С указанной даты гражданин Сталин И.В., сохраняя за собой занимаемую ранее должность Премьер-Министра, назначается по совместительству: Министром обороны, Председателем Ставки Верховного Главнокомандования, а также Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР. Несколько позднее, весной 1943 года, Калинин также присвоил Сталину воинское звание «Маршал» (до этого Сталин был в статусе гражданского министра обороны, как это принято и сейчас в некоторых скандинавских странах, где министры обороны вообще женщины).
А Тимошенко стал заместителем Сталина как министра обороны.
Но эта Команда продолжала и в дальнейшем громить СССР, и Калинин сделать ничего не мог: сам он не военный (в отличие от Сталина, командовавшего фронтами и обороной населенных пунктов ещё в Гражданскую войну), а вокруг одни предатели, прикрывающиеся дураками. Самое обидное, что отрабатывалась одна и та же схема на разных участках боевых действий, и хоть бы где-то она не сработала.
Если бы это было противостояние равного оружия, то результат в таких случаях, строго говоря, не предопределен и заранее не известен, он может быть каждый раз разный, в зависимости от стечения многих факторов (сегодня мы на юге побили немцев, завтра на севере немцы побили нас). Если же одна из сторон обладает преимуществом в вооружении (привет всем, кто по занимаемой должности готовил Красную Армию к войне!), то в 10-ти сражениях из 10 результат будет один и тот же.
Сначала, конечно, на центральном направлении, в Белоруссии. Войска Первого стратегического эшелона на участке Западного фронта разбиты в приграничном сражении: попадают в «котёл» и бессмысленно гибнут, вообще не повлияв на скорость наступления противника к Москве. Командующего фронтом генерала Павлова быстренько снимают с должности и расстреливают: кошка бросила котят – это Павлов виноват! Вместо него ставят Тимошенко, личный вклад которого:
«… Вступив в командование Западным фронтом, Тимошенко пытался разгромить в наступлении немецкие подвижные дивизии, выделив для этой цели 5-й и 7-й мехкорпуса. В итоге мехкорпуса были потеряны в малоуспешном контрударе на Сенно и Лепель …».
Ничего не напоминает? Провальный Лепельский контрудар двух мехкорпусов 6-9 июля 1941 года на Западном фронте под руководством Тимошенко – это ремейк организованного Жуковым несколькими днями ранее на соседнем Юго-Западном фронте, провального контрудара пяти мехкорпусов в треугольнике Ровно – Луцк – Броды. Просто у Жукова было 5 мехкорпусов, у Тимошенко – всего лишь два, и все они сточились в этих одинаково провальных контрударах. По причинам, о которых я рассказывал ранее: обладая многократным численным преимуществом, советские мехкорпуса в бою против немецких – это толпа индейцев с камнями и дубинками против закованного в броню эскадрона испанских завоевателей.
После этих контрударов, где потеряна вся техника, противника удалось остановить (к сожалению, ненадолго) на реке Днепр: Западный фронт – в районе Смоленска, Юго-Западный в районе Киева. Логично предположить, что если (помимо бронетехники) вся живая сила Западного фронта истреблена в Минском «котле», то и на Юго-Западном фронте без «котла» не обойдётся, т.к. разработчики этого действа креативом не блещут. И Тимошенко летит в Киев.
Здесь он сменяет Будённого, который ну никак не хочет в «котёл» залезать, всё требуя вовремя вывести войска из обреченного Киева. Всё чего добился Будённый – это разрешения вывести из Киева лично себя, пинком под зад, а его место занял более правильный Тимошенко. Далее сайт Википедия сооружает такую смысловую конструкцию:
«… Вначале Тимошенко, следуя указаниям Ставки, требовал удерживать Киев, однако вскоре разобрался в обстановке и согласился с мнением Буденного об оставлении Киева. Однако время было упущено, большая часть Юго-Западного фронта оказалась в окружении, управление фронта, пытаясь выйти из окружения, было разгромлено …».
То есть вроде как о предательстве, об умышленном создании «котла», речь не идёт, и в большинстве публикаций можно прочитать так: «Тимошенко был неплохой парень, но он слишком долго думал. Если бы он думал на трое суток быстрее, то 650 тысяч наших солдат и офицеров не погибли бы в Киевском котле».
То есть я не открою Америку, если скажу своими словами: тут либо специально поставили тугодума, либо всё-таки в чистом виде предательство со стороны самого Тимошенко и его друзей, а какие ещё могут быть варианты?
Что же было дальше? Первый стратегический эшелон Юго-западного фронта гибнет в Киевском «котле» вместе с командующим фронтом генералом Кирпоносом. (Тимошенко при этом был «командующий направлением», которому подчинялись два фронта: Юго-Западный и Южный). Из войск Второго стратегического эшелона формируется новый состав Юго-Западного фронта во главе с генералом Костенко. Тогда как Тимошенко остаётся командовать обоими фронтами на данном направлении.
Тем временем, на соседнем Западном фронте, который тоже воссоздавали, после Минского «котла», из войск Второго стратегического эшелона, ненадолго задержавших противника под Смоленском, происходит новый гигантский «котёл» - Вяземский, если не ошибаюсь. Кто им руководил – не припоминаю, но Жуков точно был там в те дни, как и спасенный им от расстрела Конев. Включаем логику и думаем, что теперь ждёт Юго-западный фронт, уже в районе Харькова, под руководством Тимошенко? Правильно, новый (очередной) «котёл», в котором должен, как и у Жукова, погибнуть Второй стратегический эшелон данного фронта.
Те, кто остановили немцев под Москвой и Сталинградом – это уже будут Третьи стратегические эшелоны данных фронтов.
И вот после этого сотни аналитиков садятся и анализируют «причины гибели войск маршала Тимошенко в так называемом Харьковском котле». Мне встречалось, например: «недооценка противника вследствие эйфории после Битвы за Москву» (там эйфории не могло быть в принципе, что будет показано при рассмотрении этой битвы), либо даже традиционное «тугодумие Тимошенко», который на пару дней затянул вывод войск из «котла». И потом как ни в чём не бывало, возглавил Третий стратегический эшелон, а сам Юго-западный фронт был переименован в Сталинградский. Но это уже другая история.
Мне, как налогоплательщику, приятнее было бы считать, что мы имеем дело с тугодумами, а не с предателями, которые продают нас недорого, за наши же деньги. Ну как недорого: за вот такие вот результаты командования войскам, Тимошенко (доживший до 1970 года) имел шикарную квартиру в Москве (не за МКАДом, не волнуйтесь), дворец в Подмосковье и возможность отдыхать на лучших курортах сколько хочешь, лечиться в лучших больницах, имел машину с водителем и штат прислуги, а его многочисленные родственники и челядь не знали – что такое ездить на метро или ходить пешком. Кстати, я не исключаю, что Днепропетровский клан Тимошенко (куда взяли Юлию Григян) – тоже родственники, ведь Маршал был 17-м ребёнком в семье.
Сравните, что получил генерал Ватутин, показывавший совсем другие результаты. После его смерти, хозяин Украины – Никита Хрущёв – предложил его семье особняк в Киеве, но те ответили: не возьмут ни копейки из рук предателя. Ну и х… с вами, ответил Хрущёв, и продал тот особняк за миллион рублей талантливой семье писателя Корнейчука и его жены Ванды Василевской.
Так вот, мои как налогоплательщика мечты об отсутствии предательства, безжалостно разбиваются ещё одним пассажем из статьи Википедии. Свидетельствует генерал-полковник Покровский, бывший начальник штаба Западного и Третьего Белорусского фронтов:
«… у него было очень своеобразное отношение к штабу. Он имел с собою так называемую группу Тимошенко. Он не доверял нам, людям, работавшим в штабе Юго-Западного направления. И в то же время он нас не снимал. Мы продолжали работать все на своих местах, но к каждому из нас был назначен своего рода дублёр. То есть целая группа генералов, полковников, приехавшая с Тимошенко, докладывала ему. Находилась при соответствующих отделах штаба, при начальнике штаба, оперативном отделе, разведывательном и так далее и докладывала ему своё мнение, свою точку зрения на события. Получались двойные донесения, двойная информация. Это, разумеется, создавало ненормальную обстановку в работе. Чувствовалось, что Тимошенко доверяет людям из своей группы, хочет в каждом случае перепроверить те данные, которые дают работники штаба. Стремление знать в точности обстановку — стремление хорошее, но то, как это проводилось при помощи такого дублирования, создавало совершенно ненормальные условия для работы …»
Вряд ли Покровскому позволили сказать больше, чем просто пожаловаться на неудобства от таких условий работы. Кто и откуда эти люди, ездившие за тугодумным Тимошенко? Агенты немецкого Генерального штаба? Если нет, то какие основания сказать «нет», с учётом результатов тех сражений, и, как выясняется, коллективного тугодумия?
А вот сам Жуков всегда отзывался о Тимошенко только положительно. Например (хотя, казалось бы, чем гордиться в июле 1941 года?):
«… Маршал Тимошенко командует Западным фронтом менее четырёх недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал всё, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное…».
Поправим Жукова: войска «верили в Тимошенко», и с этой верой шли в «котлы», а немцы вскоре прошли Смоленск и оказались под Москвой и потом под Сталинградом – и это тоже главное.
Но Жуков не унимался, и уже после Харьковского «котла», в беседе с писателем Константином Симоновым заявил следующее:
«… Тимошенко в некоторых сочинениях оценивают совершенно неправильно, изображают его чуть ли не как человека безвольного и заискивающего перед Сталиным. Это неправда. Тимошенко – старый и опытный военный, человек настойчивый, волевой и образованный и в тактическом, и в оперативном отношении. Во всяком случае, наркомом он был куда лучшим, чем Ворошилов, и за тот короткий период, пока им был, кое-что успел повернуть в армии к лучшему. Случилось так, что после Харьковской катастрофы ему больше не поручалось командовать фронтами [неправда. Потом был Сталинградский фронт, потом Северо-Западный под Ленинградом], хотя в роли командующего фронтом он мог быть много сильней некоторых других командующих, таких, например, как Еременко [тот сменил Тимошенко на Сталинградском фронте, и провёл всю Сталинградскую битву до момента расформирования данного фронта в связи с окончанием данной битвы]. Но Сталин был на него сердит – и после Харькова, и вообще, – и это сказалось на его судьбе на протяжении всей войны. Он был человеком твердым, и как раз он никогда не занимался заискиванием перед Сталиным. Если бы он этим занимался, вполне возможно, что он получил бы фронт».
То есть всё дело в «твёрдости», в том – как ты держишься в кабинете Сталина. И это, сугубо дворянское – «получил фронт», словно очередную цацку на погоны, это в данном случае – получил бы возможность утопить ещё сотни тысяч людей в «котле». На самом деле фронты не «получают», это тебя поставили выполнять работу по управлению проектом, в интересах налогоплательщиков, с соответствующей зарплатой и соцпакетом из их налогов, а ты обязан показать результат, соотносимый с затратами.
Ещё одно высказывание Жукова вспоминает Л.Ф.Минюков, бывший генералом для особых поручений при маршале С.К.Тимошенко:
«… 27 августа 1942 года, прощаясь с Семеном Константиновичем Тимошенко, получил от него последнее поручение – вручить письмо Г.К. Жукову в Москве. Тут же он и сообщил мне новость – о назначении Георгия Константиновича Жукова первым заместителем Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина…
Получив из моих рук письмо, Жуков задумался, а потом, как бы спохватившись, сказал:
«– Семен Константинович поздравляет с назначением… Ему, конечно, обидно, что так получилось. Эту должность должен был бы занять он, но его здорово подвела Барвенково-Харьковская операция. Слишком самонадеянно он настаивал на ее проведении, а в результате такой огромный просчет! Правда, не он один в этом повинен, но дров наломали много».
Дров, действительно, наломали много, но Жуков и тут лукавит. После Харькова, да и после первых дней уже Сталинграда, и после не менее провального командования Северо-Западным фронтом под Ленинградом, маршала Тимошенко в марте 1943 года наконец отстранили от командования фронтом, но не отправили в отставку, словно какого-нибудь фон Бока или Рунштедта, Гудериана или Гёпнера. Его назначили на точно такую же работу, какая была у самого Жукова.
Попробую пояснить, в чём эта работа заключалась. Это был личный представитель Сталина, который вместо него ездил в командировки в войска, т.к. сам Сталин практически не покидал Москву. Такие представители – маршалы Жуков, Василевский, Тимошенко и другие, получали инструкции в Москве, выезжали в войска, и там на месте контролировали, собирали информацию и передавали в Москву. Плюс координировали взаимодействие двух соседних фронтов. Каждый командующий фронтом подчинялся напрямую лично Сталину, но Сталин далеко, поэтому на месте вопросы решались вот такими представителями. Например, во время Курской битвы, Жуков присутствовал как представитель Сталина на фронте Рокоссовского, а Василевский – на фронте Ватутина, и он же – на фронте Толбухина в ходе Крымской наступательной операции. Ещё Жуков координировал взаимодействие между фронтами Конева и Ватутина в ходе Корсунь-Шевченковской операции, и нескольких фронтов в ходе операции «Багратион».
Так вот, Тимошенко точно так же после 1943 года и до конца войны координировал взаимодействие двух фронтов: Второго и Третьего Украинских, которые возглавлялись Малиновским и Толбухиным соответственно. Особенно рад был Малиновский, уже повоевавший в такой конфигурации под Харьковом в мае 1942-го.
Здесь Тимошенко принимал участие в разработке и проведении некоторых операций, в том числе Яссы-Кишинёвской, освобождал свои родные места – юг Одесской области, Бессарабию, Румынию, Болгарию; награждался медалями За овладение Веной, Белградом, Будапештом, как и За оборону Ленинграда, Сталинграда, Киева и Кавказа. Похоронен, разумеется, на Красной площади, недалеко от В.И.Ленина. Он ведь был не только военным, но и выдающимся государственным деятелем – членом Президиума Верховного Совета и Центрального Комитета Коммунистической партии. То есть сам себе льготы устанавливал, в том время как, скажем, розыском останков и мест погребения «участников войны» (т.е. его же солдат) занимались всякие энтузиасты за свои деньги, общественники или журналисты типа Сергея Кашурко, но никак не Государство.
В Праге снесли памятник маршалу Ивану Коневу. Почему и за что? Спасибо, соседи...спасибо!!
Сорок семь лет бронзовый маршал стоял на пьедестале с букетом сирени.
Знаете, я когда приезжаю в свой город "воинской славы", часто прохожу по аллее, на которой в граните выбиты имена, воинские звания и портреты, смотришь на них, а они как живые...
от рядового до генерала...
У нас микрорайоны названы в честь генералов и маршалов...
Они, это те, кто воевал за родину на которой я родился...
А если прогуляться до расстрельного места, можно прочитать фамилии людей расстрелянных в период окупации 1942-1943 год
Памятник этот делали, отталкиваясь от исторической фотографии: букет не фантазия скульптора, букет вручили маршалу благодарные жители освобожденной Праги в 1945 году.
«Скульптура будет перемещена», – сообщил пресс-секретарь района Прага-6 Ондржей Шрамек, когда маршала, с петлей на шее, положили на газон.
По словам пресс-секретаря, его перевезут в какой-то коммерческий музей скульптуры.
А глава районной управы цинично прокомментировал причины демонтажа памятника:
«Он был без маски».
Действительно, более удобного момента для сноса было не найти. Возможно, организаторы надеялись, что на фоне пандемии эта новость проскочит краем, не заметят.
Заметили.
Запомнили.
И стоит припомнить еще кое-что.
К сожалению, чехи так и не сообразили, что времена советского добросердечия давно закончились. Хотя, осадочек в отношениях был всегда. Есть она любопытная быль, исторически-достоверная на 100 процентов.
И даже не важно, случился ли в реальности этот разговор.
Учитывая то, что Конев с 1955 года был главнокомандующим объединенными вооруженными силами стран Варшавского договора, быль в тему.
После учений «Братство по оружию – 80», выпивали два боевых союзника по Варшавскому блоку - советский офицер и чешский. После второй бутылки, наш спрашивает чеха:
- Янек, почему вы нам не помогали с фашистами бороться? Вот ты что во время войны делал?
Янек удивился и даже немного обиделся:
- Как это не помогал? Во время войны я работал на заводе, собирал самоходки "Хетцер". Но я во всех забастовках за повышение зарплаты участвовал!
К концу войны, чехи построили 1500 самоходок «Хетцер» собственной разработки - в Третьем рейхе это было основное средство борьбы с советскими танками. Самоходка получилась настолько удачной (постарались чешские инженеры), что еще десяток лет после войны, она состояла на вооружении нескольких европейских стран.
А заводы «Шкода» - технологическая кузнеца фашистской Германии, остановились только 5 мая 1945 года, когда Протекторат Чехия-Моравия освободили полностью, а война уже закончилась – чехи все продолжали помогать Гитлеру, не понимая, что пора бы остановиться. Всего, за время Второй мировой чехи изготовили четвертую часть всех немецких танков, 26% грузовиков, 40% всего стрелкового оружия. Это колоссальные цифры.
Но чехи не были за это наказаны СССР. Советский союз жил мифами о братстве пролетариата, а еще, ему нужно было любой ценой, создать по своим западным границам «пояс безопасности» из относительно лояльных стран, укрепив их расположенность общим рынком и общей идеологией. Именно отсутствие наказания по заслугам за помощь фашистам, укрепило чехов в своей правоте, подарило им ложные иллюзии.
Они не поняли просто, что помещение Чехословакии в соц. лагерь – просто мягкая форма наказания. Иллюзии эти закончились, в итоге, «Пражской весной» - кровавым антисоветским восстанием, организованным Западом.
Так что, объективно, Конев не был для чехов «маршалом-освободителем». Разрушителем привычного буржуазного образа жизни – да.
А нам, эта скотская история, в очередной раз напомнила, что истинные союзники России, это пехота, флот и Ракетные войска стратегического назначения. А маршала нужно вернуть домой, в чешские народные сказки о «перемещении» верить не стоит.
В ЭТО ВРЕМЯ
Пресс-секретарь президента Чехии осудил демонтаж памятника, дословно:
- Муниципальные власти решили покрыть позором нашу страну.
Прага устраняет памятник маршалу Коневу – освободителю Освенцима и Чехии от нацистских оккупантов.
Правда, как будут наказаны муниципальные власти за самоуправство, пресс-секретарь не сказал.
Скорее всего – никак.
ДОСЬЕ КП
Иван Степанович Конев, родился 28.12.1897, умер 21.05.1973 года от рака.
Маршал СССР, дважды Герой Советского союза, кавалер ордена «Победа».
Воевал всю жизнь, начиная с Первой мировой.
Самая результативная военная операция Ивана Конева – Корсунь-Шевченковская, где потери немецкой армии были сопоставимы со сталинградскими.
За эту операцию Коневу присвоено звание маршала. Именного его 1-й Украинский фронт провел последнюю стратегическую операцию Великой Отечественной – Пражскую.
Паскудно это как то все...
Товарищи славяне...
А мы то думали...
Так умирают маршалы франции
С саблей, перебитой английским штыком, нещадно ругаясь, он прорубил себе путь к еще не разбитому французскому каре и медленно, шаг за шагом отступал – как он делал это на выжженной солнцем равнине в Португалии или преследуемый казаками в России. «Смотрите, как может умирать маршал Франции!» - кричал он пробегающим мимо солдатам.
МАРШАЛ НЕЙ. Сергей Захаров.
- Где Абель? - крикнул толстяк через всю таверну, увидев знакомого.
-Примерил ядро на голову! - Франц отодвинул пустой кувшин давая возможность толстяку поставить свою кружку.
- Он был славный Малый, ты пьешь отраву, помянем его чем по лучше. Эй девка принеси лучшее вино в этом проклятом месте!
-А ты везде таскаешься со своей кружкой.
-Посмотри на её передник он грязен как и все вокруг. Держу пари они не моют посуду.
Франц и товарищи посмеивались над толстяком за излишнюю чистоплотность, но он искренне верил что это бережет от болезней. Принесли вино, Франц не вольно разглядывать передник, его все устраивало, видали места и по грязнее, людей противнее. И таверна и Париж ему нравились, а вот толстяк все менее. Толстяк был артелеристом, Франц линейщиком - место во втором ряду; если бы толстяк больше ходил, он не был бы таким толстым и довольным.
- За Абеля!
-За Абеля!
-Как поживает Мишель? - черт бы побрал этого толстяка, постоянно что-то спрашивает. Это раздражало Франца, но тело уже плохо слушалось, за туманом в глазах сложно было увидеть, что чувствует линейшик глядя на артелериста.
- Жив пока, но в мазать правой тебе больше не сможет. .. Слышал про Нея?
-Маршал наш... Или Наполеона, я уже не знаю кому он служит.
-Мишель был с ним при Ватерлоо, он видно хорошо приложился головой, но клянется что Ней святой и лично видел нимб над головой, этот сумашедший клянется что лошади сами бежали к Нею и умирали под ним закрывая от пуль... Завтра я расстреляю Маршала.
-Да ты и сам умом тронулся. Еще вина! - толстяк смеялся, а Франц совершенно остекленел- одной рукой держал пустую кружку, второй вцепился в стол, а пятой точкой надежно удерживал стул.
-Капитан назначил меня в Растрельную команду. Подать сюда всех Пэров и всех генералов, я и их расстреляю.
Здесь мы оставим Франца, тем более что нести он начинает сущий бред, и завтра судьбаносный день. На прощание взглянем на Франца - и правда в глазах его все меньше человеческого и взгляд похож на лошадиный; той самой лошади, что неслась умирать за Маршала Франции Мишеля Нея.
Утро постучало к Францу тяжелыми сапогами капитана и сотней проклятий на голову линейщика.
-Вставай, собака, а не то поставлю с Неем в один ряд. - капитан ни когда не церемонился с солдатами, тем более что эти деревенские оборванцы только и понимали что грубую силу.
Ясное утро, быстро плывущие облака, чертовы птицы орут сильнее обычного, каждое движение отдается взрывом в голове-личный ад Франца. Внезапно все в мире замерло, перед шеренгой солдат стоял человек, прямой взгляд, расправленые плечи, открытая грудь. Это он будет растрелян? Каждый в шеренге знал из первых уст о его подвигах. Кому он служил? -Франции. И каждый на маленькой площади был Францией. Теперь Франц бы и сам поклялся что видел нимб над головой Маршала.
-Заряжай... Целься... Пли! - скомандовал капитан отчего-то без свойственной ему жестокости.
Раздался залп. Мир снова завертелся. Маршал продолжал стоять (потом в кабаках говорили, что он улыбался):
-Солдаты целитель в сердце! - этот голос заставил мир снова остановиться. Все вокруг исчезло - площадь шеренга капитан- только Франц, маршал... И ружьё. Голос продолжал:
-Заряжай... Целься... Пли!!! - выполнять приказы Франц умел.
Так умирают маршалы Франции.
Умер Дмитрий Тимофеевич Язов - последний Маршал СССР
"Русские привыкли бравировать своим бесстрашием, но скажу честно: умирать не хочется никому. Тем не менее мы поднимались и с криком: «За Родину, за Сталина!» шли в атаку…"
Тайны маршала Рокоссовского. Судьба выдающегося советского военачальника
Главным, непререкаемым авторитетом в Советской армии военных времен был, конечно, Жуков. Однако Рокоссовский ни в чем ему не уступал. Только вот биография его напоминала извилистую дорогу, полную опасностей и невзгод. Пока он дошел до признания, славы, снискал уважение генералиссимуса – многое пережил, испытал, закалил характер…
Следует начать с того, что никакой он не Константин Рокоссовский, а Константы Рокоссовски. Поляк, родился в Варшаве – в Царстве Польском, входившем в состав Российской империи.
Согласно автобиографии, написанной в 1940 году, отец будущего маршала Ксаверий был машинистом на Риго-Орловской, а затем – на Варшавско-Венской железной дороге, точнее – батюшка действительно служил на железной дороге, но только в должности ревизора.
С матушкой «проблем» не было: Антонида Овсянникова, по национальности – белоруска, была учительницей. А вот с более дальними предками просто беда – они воевали против русских. Прадед Юзеф – подпоручик уланского полка, в составе наполеоновской армии сражался на Бородинском поле. Дед – тоже Юзеф – был участником Польского восстания 1863 года. И была у них деревенька под Варшавой – Рокоссово…
Наверное, все это было известно, как принято выражаться, компетентным советским органам. Хотя, может, и не все. А когда Рокоссовский уже прославился, его грудь усыпали ордена, то копаться в биографии никто не стал. Да и Сталин бы не позволил. Рокоссовского он уважал: всех военачальников называл по фамилии и только его и маршала Шапошникова – по имени и отчеству.
Дата его рождения верная – 21 декабря. А вот год – нет. По анкете он родился в 1896 году, на самом деле – в 1894-м, ровно 125 лет назад. К чему такая манипуляция? Чтобы скрыть важную деталь. Рокоссовский пошел на Первую мировую сразу после ее начала, 18-летним добровольцем. То есть, стремился защитить монархию. А вот ежели его взяли в армию 20-летним, то мобилизовали, и воевать за царя-батюшку он вроде как не хотел.
Изворотливые советские биографы придумали, что родился будущий маршал якобы не в Варшаве, а в Великих Луках, а уже потом его семья переехала в Польшу. Остальное – правда: наш герой работал учеником зубного техника, учился на кондитера. И даже каменотесом был, что уже вполне по-пролетарски. Кстати, Константином Рокоссовским он стал, когда пошел на фронт.
Был направлен в 5-й драгунский Каргопольский полк 5-й кавалерийской дивизии 12-й армии. Причем отличился уже через несколько дней после начала боевых действий, в конной разведке, и был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. Не прошло и года, как Рокоссовского представили к новому «Георгию» – уже 3-й степени. Но эту награду почему-то не получил. А вот три Георгиевские медали его увенчали.
В 1917 году приятели Рокоссовского Адольф Юшкевич и Иван Тюленев – полный георгиевский кавалер, будущий советский генерал армии – уговорили его вступить в Красную армию. Дальше все по анкете – воевал на Вологодчине, Брянщине, Украине, Сибири, Забайкалье, Монголии. Быстро сделал карьеру – начав рядовым бойцом, дослужился до командира кавалерийского полка.
Но удачная карьера была неожиданно прервана – на целых три года. Сначала Рокоссовского исключили из рядов ВКП(б) – это произошло в июне 1937-го, а вскоре арестовали по доносу. Говорили, что на то были причины.
Однажды осенью он, командир кавалерийской дивизии в Забайкалье, поднял часть по учебной тревоге и вывел на учения. И тут начались проливные дожди, грянули заморозки. Но ни всадники, ни их лошади не были подготовлены к непогоде должным образом и пострадали. В общем, на Рокоссовского завели дело…
Однако, скорее всего, он стал политическим узником. Сидел в ленинградской внутренней тюрьме на Шпалерной улице. Его били, жестоко пытали, требовали назвать «сообщников». И даже выводили на расстрел и палили поверх головы холостыми.
Однако финал дела Рокоссовского оказался не кровавым, как у многих тогда, а вполне благополучным. Он вышел на свободу в марте 1940-го. Свидетели, дававшие показания против него, были уже мертвы. По некоторым данным, его отправили в лагерь. Но есть и другая версия – Рокоссовского тайно переправили в Испанию, где шла гражданская война, в качестве военного советника.
После заключения Рокоссовского восстановили в партии, вернули награды и даже повысили в звании – он стал генерал-майором. Спустя годы Сталин, по слухам, даже извинялся перед ним за то, что тот пострадал безвинно.
К слову, и маршал уважал Иосифа Виссарионовича. Не таил на него обиды за годы, проведенные в неволе. И даже, когда началась борьба с культом личности Сталина, он отказался присоединиться к обличительной кампании, начатой Хрущевым, за что в 1962 году был снят с поста заместителя министра обороны…
Заслуги Рокоссовского в Великой Отечественной войне широко известны, они грандиозны. Он участвовал в оборонительных боях 1941 года – 16-я армия, которой он командовал, попала в «котел» под Вязьмой, но успешно оттуда вырвалась. Потом было сражение под Москвой, битва под Сталинградом, где Рокоссовский принял капитуляцию 6-й германской армии под командованием фельдмаршала Паулюса. Был тяжело ранен – стало быть, не прятался от пуль и осколков. Впрочем, это подтверждали и его сослуживцы.
Рокоссовский участвовал в битве под Курском, в освобождении Белоруссии, в боях в Восточной Пруссии и Померании. Полководец был участником главных военных операций Великой Отечественной. И из всех выходил с честью. Не зря Сталин доверил ему командование парадом Победы на Красной площади в июне 1945 года.
Он гарцевал на коне в сияющем от наград мундире, и в летнем воздухе грохотал его голос, обращенный к Жукову: «Товарищ маршал Советского Союза, войска действующей армии и Московского гарнизона для парада Победы построены!»
Рокоссовский выглядел очень эффектно, напоминая всем своим видом русских бравых полководцев прежней поры. Сталин втайне питал пристрастие к военному антуражу царских времен. Не зря же новая форма Советской армии, введенная в 1943 году, напоминала ту, что носили офицеры и генералы до октябрьской революции 1917 года.
Впрочем, и принимающий парад Жуков не уступал ему. Эти два полководца стали самыми известными военачальниками Великой Отечественной. Они были разными по характерам, по взглядам на стратегию. Нередко конфликтовали, но и уважали друг друга безмерно.
Рокоссовский-стратег был одним из немногих, кто смел возражать Сталину. Он трезво оценивал обстановку, обладал уникальным даром предвидения, не лез на рожон, устилая землю трупами своих солдат.
Он всегда стремился предугадать действия противника, ошеломить его неожиданными ударами. Писатель Александр Бек, военный корреспондент, случайно услышал, как Рокоссовский отчитывает своего подчиненного: «Пока не узнаешь, где противник и каковы его силы, не имеешь права продвигаться! Когда мы, наконец, научимся культурно воевать?»
Интересно, что в первые годы войны Сталин неоднократно повторял с грустью: «У нас нет Гинденбургов…» (отчего ему этот немецкий генерал-фельдмаршал так запал в душу?). Лишь летом 1944 года, после того, как в Белоруссии громадная немецкая группировка была разбита в пух и прах, вождь восхитился: «У нас нет Гинденбургов, но у нас есть Рокоссовский!» Операцию «Багратион» разработал и отстоял именно он, в то время как Сталин сомневался в успехе его необычного плана.
Даже враги признавали его полководческий дар. В частности, немецкий фельдмаршал Эрнст Буш говорил: «Если нашего Роммеля называют лисом пустынь, то Рокоссовского можно назвать львом степей и лесов». Еще немцы называли его «генерал-кинжал» – за острые, неожиданные прорывы, разрывавшие их оборону.
…Спустя много лет Рокоссовский вернулся в Польшу. Прошел с боями по родной земле, встретил свою сестру Хелену. Он не видел ее три десятка лет. Она пережила немецкую оккупацию, и когда в Варшаву вошла Советская армия, вместе со всеми встречала освободителей. Хелена чувствовала, что ее Константы где-то рядом…
Они увиделись в феврале сорок пятого. Хелена еще некоторое время оставалась с братом. Присутствовала во время встречи Рокоссовского с британским фельдмаршалом Бернардом Монтгомери. Видела парад Победы и даже была представлена Сталину.
Казалось, Рокоссовского ждет дальнейшее возвышение. Как, впрочем, Жукова, Василевского, других известных полководцев. Однако Сталин ревностно вглядывался в лица своих маршалов. Они, победители, были овеяны славой, почетом. Относительно молодые, полные амбиций. Не замахнутся ли на власть? Ведь однажды его уже хотели сместить военные во главе с Тухачевским.
Впрочем, возможно, все это Сталину показалось. Однако он, судя по всему, ничуть не жалел о тех, «профилактических», чистках. Зато других приструнил так, что они о крамоле и думать забыли. Но с этими бравыми молодцами что делать?
В 1946 году Жуков угодил в «трофейное дело» – на его даче был проведен обыск, и обнаружилось несметное количество всякого иноземного добра. Так ведь не один вывозил из Германии ценные вещи, этим грешили и многие другие маршалы. Однако объяснения был вынужден давать только «бонапартист» Жуков. Он повинился перед Сталиным: «Я даю крепкую клятву большевика – не допускать подобных ошибок и глупостей… Я уверен, что я еще нужен буду Родине, великому вождю товарищу Сталину и партии…»
Под суд маршала не отдали – слишком высок был его авторитет. Но круто понизили в должности – сняли с поста главкома сухопутных войск и отправили командовать Одесским военным округом. Через три года его перевели на аналогичную должность на Урал. Еще дальше от глаз Сталина…
Рокоссовский был и вовсе удален из страны.
Сталин вспомнил его польское происхождение и отправил в Варшаву. Рокоссовский и до этого находился в Польше – командовал Северной группой войск. Теперь же ему предстояло снять советский мундир и облачиться в польский. Но это выглядело не как приказ, а как выполнение просьбы президента Польши Берута.
Сталин говорил, что надо строить новую армию, и нужны специалисты. К тому же, поляки никак не могли найти толкового министра обороны, а Рокоссовский для них – свой…
Нельзя сказать, что он принял новое назначение с радостью. И был прав – люди, которые его окружали, не очень-то жаловали пришельца. Ведь он, хоть и поляк, все равно был прислан из Москвы, а потому маршал Польши Рокоссовский стал чужим среди своих. Неспроста же два раза на него покушались.
Это было смутное время. В польской армии шли репрессии. Кого-то Рокоссовскому удалось спасти, но многие не избежали ареста. Но память о себе там маршал оставил не только этим. При нем в Войске Польском ввели новый устав, военных обучали на основе методик, которые использовались в Советской армии. Для подготовки офицерского состава в стране были открыты три военных вуза.
После смерти Берута к власти пришел Гомулка, и позиции Рокоссовского пошатнулись – он был сталинистом, а новый руководитель Польши придерживался противоположных взглядов. И в конце 1956 года маршал покинул свою родину. Все свои личные накопления он сдал в министерство обороны и просил использовать их на развитие армии. Уезжал с тяжелым сердцем и якобы поклялся больше никогда не приезжать в Польшу. Так, впрочем, и произошло.
Власти Польши, спустя много лет, «отомстили» ему. В 2017 году городской совет Щецина в Западно-Поморском воеводстве лишил звания почетного гражданина города семь человек, в том числе Рокоссовского. Памятник же маршалу, стоявший в Легнице, был сброшен с пьедестала и разбит на куски еще в 1992-м.
На счастье, в дело вмешался местный активист, создатель частного музея Красной армии Михал Сабадах. Он выкупил куски памятника и восстановил его во дворе своего музея. С тех пор каждый год 9 мая к памятнику маршала приходят участники ветеранского движения и возлагают цветы. О проделках вандалов напоминает только «шрам» на шее бронзового Рокоссовского…
Специально для «Столетия»
http://www.stoletie.ru/sozidateli/tajny_marshala_rokossovsko...
Умер последний маршал СССР
Сегодня умер последний маршал СССР Дмитрий Язов. Ему было 95 лет.
В Минобороны сообщили, что он скончался после тяжелой и продолжительной болезни.
Язов был последним военачальником, которому присвоили звание советского маршала — он получил этот статус в 1990 году. Также он был последним министром обороны СССР с 1987 по 1991 год.