Безымянный план. Примерно 6 000 лет назад.
Крепкий каменный редут вырос прямо из земли, окружив небольшой походный лагерь, разбитый последи открытой степи. Гладко изогнутые стены венчали изящные зубцы.
Литомант Нахири осмотрела свою работу и нахмурилась. Стена была сделана на совесть и при хороших условиях будет стоять веками. Но хороших условий не предвиделось.
В живых осталось где-то около сотни беженцев. Завтра придется вновь переносить лагерь, иначе их раздавят эти... штуки - неважно как их называть. Мерзкие твари, монстры из ночных кошмаров - отсутствие четкого определения не мешало Нахири ненавидеть их.
- Можно тебя на пару слов, Нахири?
Резкий холодный голос раздался прямо позади нее. Достаточно близко, чтобы услышать шаги собеседника, почувствовать чужое дыхание на своей шее. Но его обладатель передвигался по-кошачьи бесшумно и не утруждал себя мелочами, вроде дыхания. Вампир. Нахири передернуло от одной мысли, о его губах находящихся так близко к ее шее. И это при том, что девушка знала о его присутствии - в конце концов, ступал то он по голому камню. Но Нахири не спешила раскрывать всех своих секретов даже друзьям, по его же собственному наставлению, кстати. А причислять или нет вампира к своим друзьям, она еще не решила, хотя здесь, так далеко от родного дома, он был единственным ее союзником.
Девушка повернулась к нему лицом. Сорин Марков - вампир-мироходец из Иннистрада.
Из них выходила отличная пара. Люди, темноволосые, румяные обходили их стороной, так что места у них было предостаточно. У обоих были белые волосы, но цвет кожи разнился: пепельно-серый у него и алебастровый у нее. Глаза Сорина безошибочно выдавали в нем незнакомца - черные там, где должны быть белки, с пугающе-яркими радужками.
Огибая костры, мироходцы подошли к небольшому скалистому возвышению у самого края лагеря. Взобравшись на него, они посмотрели за стену. Солнце уже почти зашло за холмы на горизонте, милостиво накрыв тенью ужасную картину в долине.
- Ты создала это убежище для них. Снова. Я думаю, пришло время предоставить их самим себе.
- Нет. Мы здесь чтобы спасти их.
- Это ты здесь чтобы спасать. А я пришел остановить этих тварей здесь, пока они не перебрались на остальные планы - на мой или твой.
Темные силуэты по-прежнему корчились в долине. Шум лагеря доносился до них заметно приглушенным.
- Невыносимо смотреть на их страдания.
- Тогда отвернись и посмотри на картину в целом.
Нахири взглядом окинула лагерь. Некоторые из беженцев пристально наблюдали за мироходцами.
- И что я там увижу? Мы побеждаем?
Сорин стоял недвижим, будто статуя, пристально вглядываясь в сумерки.
- Нет.
Резкие черты лица его были омрачены. Было ли это чувство вины за их провал? Или стыд из-за их беспомощности? А может лучше этого и не знать?
- Мы можем остаться и дать им бой., - продолжил Сорин. - Вместе мы могли бы отбросить их. Но мы не сможем одновременно сражаться и обеспечивать безопасность этих людей.
- Это не вариант, - возразила Нахири. - Мы оба знаем, что это последние выжившие в этом мире. Мы обязаны их сберечь. Обязаны попытаться.
- Ну, тогда давай сидеть и держать их за руки, пока они не канут в забвение, а эти монстры продолжат поглощать миры. - Сорин произнес это, возможно, чуть громче чем следовало бы. - Уверен, им будет гораздо спокойнее помирать, зная, что мы ПЫТАЛИСЬ.
Нахири снова посмотрела в сторону лагеря. Никто больше не смотрел на них двоих. Их глаза были обращены на то, чем были заняты дрожащие руки. У всех, кроме одной.
Девушке было около пятнадцати, и во взгляде ее застыла сталь.
Нахири хотелось сказать что-нибудь уместное, что-нибудь ободряющее. Но слова не шли на ум. Она не могла гарантировать ни спасения, ни победы. Только обещание попытаться. А после "пламенной" речи Сорина, любые сантименты были бы фальшью и пустословием.
Она отвернулась от Сорина, спустилась с возвышенности и направилась к девушке.
- Как тебя зовут?
- Лиана.
- Ты умеешь управляться с мечем?
Лиана кивнула, хотя и была безоружной.
Нахири подошла к ближайшему валуну и пробудила в памяти одно древнее заклятье, которое выучила в те стародавние времена, когда была еще молода и смертна. В этом камне, как во всех остальных, раскиданных вокруг, присутствовал металл. Она погрузила запястье прямо в камень, который тут-же расплавился и вспенился вокруг ее молочно-белой руки.
Кто-то в толпе ахнул. Сорин нахмурился. Девушка просто смотрела.
Нахири воззвала к металлу в камне, и ощутила, как рукоять меча формируется у нее в ладони. Она вытащила руку и элегантное лезвие выскользнуло из расплавленной породы.
Какое-то время литомант подержала его, позволяя последним лучам заходящего солнца поиграть на его поверхности. Когда клинок остыл до приемлемой температуры, она передала его Лиане.
- Теперь он твой. Этот камень, эта земля - вот за что вы должны сражаться. Вы можете не доверять нам - это ваше право, но это ваш мир.
Лиана взяла меч, проверила его вес и балансировку.
- Мы все умрем, не так ли? – тихо спросила она.
- Я не знаю. Но если так, по крайней мере, вы погибните сражаясь.
Лиана молча кивнула.
Нахири повернулась к Сорину.
- Очаровательно, - на этот раз он произнес это тихо, так чтобы услышала только она. – Полагаю, пустая надежда лучше чем вообще никакой.
- Любая надежда лучше чем никакая. Всегда.
Сорин насупил брови, но прежде чем он успел ответить, земля загрохотала. Нахири оступилась, но устояла на ногах. Небольшие толчки были весь день, но ничего подобного этому. Долина окончательно погрузилась во мрак и там все так же копошились жилистые, выкрашенные в болезненные цвета туши врагов. Но теперь в их поведении появилось нечто странное – впервые за все те несколько недель, что Сорин и Нахири боролись с ними. Все они разом повернулись на запад, в сторону заходящего солнца, и начали раскачиваться. А затем, за холмом на дальней стороне долины, возникла огромная фигура – чужеродная, невообразимо ужасная, с целую гору величиной. Мешанина белых костей и мускулистых щупалец.
Земля содрогнулась еще раз. Титан обернулся. Он возник перед своими сородичами и когда начал двигаться, вся толпа устремилась к нему, как железные стружки притягиваются к магниту.
- К бою! – прокричала Нахири.
Но никто не шелохнулся. Они смотрели вдаль словно сквозь в нее, отказываясь верить своим глазам. Что может сделать обычные оружие и тактика против рассерженного бога?
- Шевелитесь же! – Лиана пыталась привести их в чувство.
Беженцы начали подготавливать оружие, сворачивать лагерь готовясь то ли к сражению, то ли к бегству. Родители сгребли в охапку своих детей. Мужчина со сломанной ногой поднялся, опираясь на копье как на костыли.
Земля дрожала не переставая – грохот не стихал ни на минуту. Облака закручивались спиралью в направлении огромного существа на горизонте, и целые пласты земли взмывали в воздух рядом с ним, а потом рассыпались на части.
Первая волна стрекочущих монстров достигла лагеря. Они визжали и вопили, хныкали и выли, щелкали пастью, стучали клешнями, колошматили щупальцами и безглазыми костяными головами. Самые мелкие были размером с собаку, а самые крупные - высотой с целый дом и они вынуждены были с трудом продираться сквозь своих сородичей. Добравшись до стены, твари начали карабкаться друг на друга, чтобы преодолеть ее.
Нахири обнажила меч. Сорин встал от нее с одной стороны, Лиана с другой, приготовившись отражать наступающую волну плоти и безумия.
Сорин сделал пас рукой, и дюжина монстров обратилась в прах. Нахири сконцентрировала магическую энергию и еще одна дюжина утонула в каменистой почве. Но их было много. Безнадежно много. И самый громадный из них казался огромным торнадо, затягивающим в себя все без разбора: тела, волю, даже их магию. Нахири всем организмом чувствовала, как мана улетучивается, едва она успела собирать ее.
Еще один сейсмовсплеск. Кончики волос Нахири наэлектризовались и встали дыбом. Заходящее солнце очерчивало силуэт монстра, который полностью его затмевал. Свет, нестерпимый свет, который еще никто не видывал. Бездна разверзлась, расщепив стену, созданную литомантом, и из нее полилось все то же потустороннее свечение. Нахири попыталась усилием воли закрыть расселину, но ничего не получалось. Это не было разломом в грунте. Это был разлом мира - реальность разлеталась на части.
- Что происходит? Что это? – закричала Лиана. Ее лицо было окровавлено, но она еще пока держалась и меч был при ней.
- Это, - ответил Сорин на удивление спокойным голосом, - начало конца.
Свечение стало нестерпимым. А затем, люди с которыми они провели не одну неделю, спасаясь от жутких тварей, истошно закричали. Но звук был тихим, как будто его источник находился на огромном расстоянии. Крик оборвался вместе с их жизнями. Нахири почувствовала, как ее тело отрывается от земли, которая сама уже начала распадаться.
- Нахири! Все кончено!
Позади нее, Сорин растворился в пустоте межмирья. Она хотела схватить Лиану за руку, но от девушки осталась только «тень», выжженная на земле. Ее меч все еще был тут, парящий в слепящем воздухе.
Проклиная себя, Нахири схватила меч и покинула обреченный мир.
Зендикар. Дом
Это было их оговоренным местом встречи – безопасный уголок, куда никакой другой мироходец не смог бы пробраться. Этот мир был под защитой Нахири.
Сорин не спешил приглашать ее в Иннистрад. Возможно, потому что опасался, что твари последуют за ними. Он был слишком осторожен, хотя, возможно, для его возраста это обычное дело. Ему было как минимум тысяча лет, и Нахири иногда пыталась представить, каким он был в молодости.
Они молча сидели на краю временного корского поселения на изрезанном плато в Акумских горах. Отдыхали и восстанавливали связь с планом, которая питала их манной. Если Сорин и испытывал хоть толику скорби по погибшему миру, на его лице это никак не отражалось. Нахири держала в руках меч – последнюю реликвию исчезнувшего плана.
- Нахири, у нас гости.
Она тоже это почувствовала. Особое движение воздушных масс – признак того, что кто-то материализовался из эфира. Нахири поднялась на ноги, чувствуя как участилось ее сердцебиение.
- Они…
- Нет. Что-то не такое огромное. Но достаточно крупное.
И в следующий миг он предстал перед ними – массивный, эфемерный дракон, окруженный мягким бело-синем сиянием. Два плоских рога обвивали его голову, заходя за затылок. Его тело тонуло в тумане, а длинные крылья аккуратно были сложены за спиной. Он был огромен – не менее 12 метров в длину, но он появился на почтительном от них расстоянии и всем своим видом демонстрировал миролюбивые намерения. Тем не менее, Нахири взяла меч на изготовку.
- Как вы, должно быть, уже заметили, - произнес сияющий дракон. – у нас тут определенные проблемы.
- Нет никаких «нас», дракон, - ответил Сорин вставая. – Есть мы, и есть ты. Зендикар под ее защитой.
- И тебе здравствовать, Сорин из Иннистрада. И говоря об этой проблеме, под «мы» я подразумеваю все живое и все сущее.
Он повернул огромную голову к Нахири.
- Я Нахири – защитница Зендикара.
Она смотрела прямо его таинственные глаза и старалась не казаться испуганной.
- Кем бы ты ни был, здесь ты находишься с моего позволения.
- Само собой, - кланяясь ответил дракон – Приятно познакомиться и спасибо за гостеприимство.
Он снова повернулся к Сорину, и тот нахмурился еще сильнее.
- Нахири, это Уджин, Дух Дракона. Он стар, как само время и настолько же упрям.
«Одного такого я уже знаю.» - подумала про себя Нахири, но вслух сказала только:
- Я так понимаю, вы знакомы?
- Мы сотрудничали когда-то давным давно – ответил ей Уджин.
- Не так уж и давно. Уджин, что ты здесь забыл?
- Мне нужна ваша помощь.
Гость раскрыл ладонь и создал небольшую призрачную иллюзию тех существ, которых они повстречали на погибшем плане.
- Ты все видел, и не помог нам!
- Вам ли не знать, что существует целая мультивселенная, и везде люди, нуждающиеся в помощи. И существует миллион способов им помочь. Пока вы пытались одолеть их в той драке, я смотрел и искал способы одержать победу в этой войне в целом. Для нас троих это первоочередная задача.
Это МОЯ задача, - Нахири негодовала. – И я ставлю под сомнение моральный облик любого, для кого уничтожение целого мира – всего лишь какой-то исследовательский проект.
- Узнал что-нибудь про них? – Сорин пропустил речь Нахири мимо ушей.
Замечательно. Взрослые дяди начали взрослый разговор. Он уже поступал так с ней, встречаясь с другими мироходцами. Но, по большей мере, Нахири доверяла его суждениям. Она выслушает дракона.
- Их называют эльдрази, - начал свой рассказ Уджин, - И они пожирают целые миры. Хотя эльдрази и не являются мироходцами, в нашем понимании, они могут путешествовать между мирами. По всей видимости, эти создания - естественные обитатели Слепых Вечностей. Единственные в своем роде, насколько мне известно. Если их не остановить, они станут угрозой для всей мультивселенной.
- Они не могут сожрать все миры до единого. Мультивселенная бесконечна.
- Ты не понимаешь, Сорин. Если есть бесконечное множество миров, зачем тогда спасать какой-либо из них? Почему бы просто не перебраться на другой план, на котором эльдрази еще не побывали? Нет. Мультивселенная безгранична, но ее «содержимое» очень даже конечно. Надеяться на обратное – все равно, что совсем не беспокоиться об этом. И когда ты стар, как я, ты начинаешь понимать, что нигилизм – это не то оправдание, которое можно себе позволить.
Сорин насупился, но ничего не сказал. Возможно, он действительно поверил во все то, что дракон сказал о мудрости, приходящей с годами.
- Как мы остановим их? – спросила Нахири.
- В этом то вся и проблема. Они – порождения Вечностей. То что вы видели – это всего лишь их проекция, тень ожившего эфира, отбрасываемая в наше трехмерное измерение.
Нахири попыталась представить оживший Эфир, но в ее воображении все застилал силуэт, затмивший солнце. И то существо казалось вполне осязаемым.
- Получается дилемма. С одной стороны, если мы бросим им вызов в Слепых Вечностях, то нам придется противостоять им в их родной среде, где мы сами едва выживаем. Но если мы справимся только с физической проекцией, мы толком ничего не добьемся, так как подлинная сущность останется невредимой в эфире.
- Мы должны придумать, как уничтожить их. - Сорин, прервал эту лекцию.
- Может статься, что это невозможно. И уж точно это неразумно.
- Погибают целые миры, - вмешалась в разговор Нахири. Ее рука покоилась на эфесе меча. - Что такого мудрого в том, чтобы оставить этих тварей в живых?
- Знаешь ли ты, Нахири из Зендикара, кто они? Каково их предназначение? – дракон приблизил к ней свою голову и пристально посмотрел в ее глаза. – А что если они представители какой-то неведомой нам формы жизни? Или. Что случится, если их уничтожить? Заслуживают ли они смерти? Твои моральные принципы затрагивают только существ, подвластных твоему пониманию? Что скажешь? У тебя есть ответ хоть на один из этих вопросов?
Дракон перевел взгляд на Сорина.
- А уж ты, Сорин, как никто другой должен понимать необходимость баланса.
Нахири показалось, что замечание попало точно в цель, но она недостаточно хорошо знала прошлое Сорина, чтобы судить наверняка.
- Ты говоришь о гипотетических вещах, - ответил ему Сорин. – Интересно, будешь ли ты так же ханжески размышлять о благоразумии, когда твой собственный мир окажется в опасности?
Казалось, и эта реплика попала в цель. А ведь Уджин так и не назвал свой родной план. Или назвал?
- Так что же ты предлагаешь? – спросила Нахири. – Ты говоришь, что хочешь их остановить, не прибегая к уничтожению. Должно быть, у тебя есть план.
- Мы можем заточить их в клетку. - Уджин создал еще одну иллюзию – чертеж какого-то грандиозного сооружения. Сеть из тысяч узлов и сотен переплетенных линий. – Приковать их к какому-то одному плану, используя их физическое обличье как якорь, и погрузить их в спячку. В отличии от убийства, это может сработать. И это даст мне необходимое время, чтобы изучить их, не жертвуя другими мирами.
- Думаешь, ты сможешь усыпить их всех?
- Да. Всех троих.
- Троих? - усмехнулся Сорин - Обнови свои полевые сводки, дракон. Мы сражались с тысячами!
- Вы бились с их порождениями, - ответил ему Уджин, взмахнув рукой. – просто отросток единого организма. Всего существует три подлинных Эльдрази, бродящих по мультивселенной. В их отсутствие, отпрыски будут чахнуть и вскоре погибнут, так же как отнятая рука или нога. Мы заманим эту троицу на заранее выбранный план, и заключим их там.
- То есть, пожертвуем каким-то одним миром? - уточнил Сорин.
- Риск, несомненно, присутствует. Но тот способ, которым мы пленим Эльдрази, подразумевает погружение их в стазис. Если все получится, мир, в котором мы их схватим, будет поврежден, но не уничтожен. В случае провала, да – он обречен. Но он так или иначе обречен, если мы ничего не предпримем.
- И каким же планом ты намереваешься… рискнуть? – спросила Нахири.
Рогатая голова описала широкую дугу, когда он окинул взглядом каменистые просторы Акума.
- Он должен быть мало населен, достаточно велик и насыщен манной. Желательно найти место, где мы сможем разбить штаб и он не должен находится под чьей-то протекцией. К тому же, время от времени, нам придется наведываться туда, следить , как протекает их анабиоз.
Вот она – отвратительная голая правда. После красивых слов о том, что все нужно сделать правильно…
- Иннистрад не подходит под эти критерии. Почему бы не выбрать твой мир – как он там Называется?
- Он не годится, - возразил Уджин. – Мы можем начать поиски подходящего мира, но это займет время. Время, за которой еще несколько миров падут. Было бы лучше начать незамедлительно.
Два древних мироходца посмотрели на Нахири. Уджин выглядел бесстрастным. Сорин моргал своими яркими оранжевыми глазами. Медленно, словно хищник, выслеживающий добычу.
Она вцепилась в рукоять камнекованного меча, принесенного с другого плана.
- Нет!
- Нахири… - начал Сорин своим, как ей показалось, обиженно-покровительственным тоном. – Ты видела, что они сделали с тем местом. Ты можешь предотвратить это. Ты слышала Уджина. В случае успеха, с Зендикаром все будет хорошо.
- Слишком рискованно. Какой-то урон неизбежен. Что дает мне право подвергать опасности живущих здесь?
- А что дает тебе право бездействовать? – подключился Уджин. – Я же говорю, что мы можем рискнуть потерять один мир, но спасти остальные. И все миры, включая этот, уже в опасности. Выбор очевиден.
Он снова пристально уставился прямо в ее глаза.
- Если ты не хочешь подвергать свой мир опасности, хорошо - мы потратим какое-то время на поиски другого подходящего. Если он находится под патронажем какого-либо мироходца, мы должны будем убедить его сотрудничать. С помощью силы, если понадобится. Если же он «ничей», мы сразу приступим к реализации своего плана.
- И снова: кто мы такие, чтобы так распоряжаться чужими жизнями? Да, хорошо – рискнуть одним, чтобы спасти остальные. Если так мы сможем остановить эльдрази, то да – возможно, нам придется. Но как можем мы решить какой из миров будет нести это бремя?
- А какой у нас выбор? Устроить референдум? - съязвил Сорин.
- Это еще одна причина, по которой я выбрал Зендикар, - тихо произнес Уджин. – У него уже есть протектор, достойный, способный вершить его судьбу. Кто-то, кто примет верное решение.
- А если я откажусь? Вы «убедите» меня силой?
- Нет, - ответил Уджин. – Потому что мне так же нужна и твоя помощь.
Сорин и Нахири уставились на светящегося дракона.
- Вы оба владеете навыками, в которых я не силен. И перед нами стоит задача, неподъемная для одиночки, не важно, насколько он силен. Трое их – трое нас. Вместе, мы сможем сохранить все сущее.
Нахири опустилась на колени и прижала ладонь к земле. Акум – вулканическиактивный регион, и в земле чувствовалось пульсирование текущей в ее недрах магмы. Мироходец потянулась дальше – к холмистому Онду, иссеченному реками Тазиму, клубящемуся сернистыми испарениями Гуул Дразу. Она прочувствовала Зендикар целиком. Но его обитатели для нее были загадкой. Их шаги и мысли терялись на фоне рокота живой земли.
Она думала о разломах, что возникли из ниоткуда и обратили в ничто целый мир. Рано или поздно, эльдрази доберутся сюда. И когда это случится, она будет не в состоянии защитить свой мир в одиночку.
А если схватить их на каком-нибудь другом плане, чтобы сохранить Зендикар, как она сможет простить сама себя? Воздух ее любимого мира навсегда будет пропитан смрадом вины.
Зендикар крепок. Он сможет продержаться достаточно долго, чтобы пленить Эльдрази. Он станет их тюрьмой, а Нахири – тюремщиком. Один мир и один мироходец на страже всех остальных.
Она встала, окидывая взором необъятные просторы.
- Каков наш первый шаг?
Уджин скрупулезно приготовился к предстоящей операции. Он разработал способ пленить эльдрази, используя тщательно рассчитанную сеть из силовых лучей и магических узлов. Все что оставалось сделать – построить ее.
Нахири была хороша в строительстве.
Потребовалось сорок лет практически непрерывной работы. Один за другим, она извлекала из земли бережно сформированные каменные монолиты – эдры. Такое название дал им Уджин.
Она наполнила небо Зендикара камнем, а дракон нанес на них древние руны своего народа. Эти письмена поддерживали каменные глыбы в воздухе и служили бы оковами для эльдрази.
Кроме того, эдры служили приманкой, посылая в пространство импульсы магической энергии, которые приманивали эльдрази, как запах крови приманивает акул.
Медленно, неуклюже и, по словам Сорина, игнорируя другие миры, эльдрази приближались к Зендикару.
Нахири, используя свою ментальную связь, разослала всем сообщение о грядущем: мерфолкам, корам, людям и эльфам. Амфибии сурракакы перешептывались в темных глубинах вод о пришествии злобных богов, а ангелы бдительно патрулировали небеса, усеянные эдрами.
Когда эльдрази пришли, Зендикар был готов к их появлению как ни какой другой мир.
Даже один титан, даже издали, казался отвратительным монстром. Вся троица вблизи вселяла поистине вселенский ужас.
Тот, что Сорин и Нахири видели раньше (Уджин звал его Уламогом), оказался самым маленьким из всех троих. Другой – Козилек – был окружен огромными черными обсидиановыми клинками, парящими вокруг того, что, по видимому, служило ему головой. А над ними, во всех смыслах, была Эмракул – ужасающая гора фасеточной плоти и цепких щупалец, лениво проплывающая над истерзанной землей.
Уджин дыханием невидимого пламени испепелял выводок меньших эльдрази. Сорин блокировал их способность высасывать жизнь своей собственной вампирической магией, лишая их сил прежде, чем они вберут достаточно жизненной силы Зендикара. Народы Зендикара также принимали участие в битве с порождениями. Но тем не менее, было понятно, что если их натиск не ослабеет, исход сражения предрешен.
Титаны, казалось, лишившись рассудка, безразличные ко всему, неумолимо двигались к центральному звену эдров – источнику зова, повинуясь которому они прибыли сюда - в самое око циклона.
Нахири поджидала их в подземном зале, которую они с Сорином прозвали «Оком Уджина».
Для Сорина это было насмешкой. Для Уджина – предметом гордости (хотя тут сложно сказать наверняка). Для нее же, это было посланием: «Помни, дракон. Это была твоя идея».
Всплеск манны - и вот уже Сорин и Уджин оказались рядом с ней. Земля задрожала, хрустальные стены Ока в ответ сочувственно завибрировали.
- Они на месте, - сказал Уджин.
Трое мироходцев сконцентрировали всю свою огромную мощь в одной точке. Ключевой камень соединился со всеми остальными невидимыми лучами энергии и маны.
Все до единого, эдры на поверхности засветились и переместились на новые позиции. Сеть приняла свою окончательную форму.
От ледовых полей Сейджири до самого Силундийского моря, Зендикар содрагнулся от усилия.
Дело было сделано.
Они запечатали пещеру магическим замком, который мог быть открыт только совместными усилиями трех мироходцев, после чего выбрались на почти разрушенную поверхность.
Нависая над Акумским плоскогорьем , трое титанов застыли в окаменении, окруженные сетью парящих эдров. Нахири чувствовала изменения в почве. Земля уже начала реагировать, вздымаясь вокруг Эльдрази как рубец вокруг раны.
Зубы Акума проглотят прародителей, а люди выследят и истребят остатки их племени.
Зендикар устоял. Растерзанный, но живой. Его жителям придется учиться жить в тени эдров.
- Отличная работа, Нахири, - сказал Сорин. – Твоя работа. Твоя жертва.
Они еще раз проверили надежность заклинания, удерживающее титанов. Возможно, Уджин и Сорин помогут ей очистить землю от порождений. Она надеялась на это. А затем, рано или поздно, двое мироходцев покинут ее, а Нахири и Эльдрази навсегда останутся здесь.
Она посмотрела на безмолвные каменные изваяния. Каменные завалы уже окружали их, словно крепостной вал. Возможно, за тысячу лет память о них сотрется, причиненные ими разрушения превратятся в легенды. Но Нахири этого никогда не забудет, как и сама земля.
- Это была наша работа – ответила она. – Моя работа только начинается.