Пробуждение эльдрази
Давным-давно, задолго до появления Зендикара, эльдрази - порождения Слепых Вечностей, уже бродили по пространству между мирами, поглощая ману и жизненную силу любого плана, повстречавшегося им на пути. При выборе очередной планарной жертвы, они придерживались какой-то своей таинственной и непостижимой логики. Насколько известно, эльдрази не соответствуют ни одному из пяти цветов маны. В своем первозданном виде они не имеют физического воплощения и весь смысл их существования сводится только к утолению безграничного голода. Беспрепятственно блуждая по Слепым Вечностям, эльдрази уже успели стать бедствием для несметного числа миров мультивселенной.
Трое мироходцев однажды предприняли попытку уничтожить первобытных монстров.
Уджин, Дух Дракона. В борьбе с Эльдрази использовал свое огненное дыхание невидимого пламени. Он долгое время изучал природу бесцветной магии и довольно успешно применял свои навыки.
Вампир-мироходец Сорин Марков использовал свои обширные познания в магии жизни и смерти, позволяющей "перекачивать" жизненную энергию от одного существа к другому.
Пока эти двое отвлекали Эльдрази своими атаками, третий мироходец - скульптор-литомант Нахири, должна была придать чудовищам материальный облик, после чего их можно было бы окончательно уничтожить и избавить наконец-таки мультивселенную от этого проклятия.
Но план союзников провалился. Эльдрази были слишком огромные, слишком чужеродные и слишком могущественные, чтобы их можно было просто уничтожить. И тогда мироходцам пришлось решиться на крайние меры. Хотя они и не могли убить эльдрази, они могли заключить астральных тварей в каком-то одном мире и навсегда выбросить ключ от темницы, тем самым отрезав их от отступления в Слепые Вечности и сохранив остальную часть мультивселенной. Выбранный ими мир наверняка подвергся бы опасности быть полностью уничтоженным, растерзанным тысячами голодных монстров, но мироходцы решили, что этот риск - приемлемая цена за спасение всей мультивселенной.
Следующим пунктом их плана, стал поиск подходящего мира.
И они нашли такой. Мир с буйной, пышной экосистемой и уникальной по своей активности маной - лакомая приманка для вечно голодных монстров. Они нашли Зендикар.
Но даже в стазисе, голод Эльдрази продолжал расти, и стены темницы начали расшатываться. Спустя несколько веков после заточения, титаны попробовали на прочность прутья своей решетки и подобрались очень близко к своему освобождению. Они воспрянули и начали пожирать все вокруг, обрушив свою колоссальную мощь на такой же дикий и необузданный мир. Их пробуждение сопровождалось появлением свиты более мелких дронов. Каждый из титанов дал начало своему выводку, и каждое существо в нем унаследовало от своего прародителя такой же неутолимый голод и всеядность - способность поглощать жизненную энергию в любом её виде.
Легионы чужеродных тварей заполонили Зендикар. Вокруг старших эльдрази, куда бы они не пошли, моментально возникала область разрушений, в которой не оставалось ни капли маны, а следовательно, и ничего живого. Низшие создания тем временем рвали в клочья цивилизацию Зендикара, с ужасающей скорость обращая все в прах.
Пробуждение ярости.
Оставленный на растерзание, Зендикар начал реагировать на вторжение. Когда счет жертв среди населения пошел на тысячи, сама земля стала отбиваться от нашествия эльдрази, наподобие гигантской иммунной системы. Словно предвещая гораздо более драматичное Пробуждение Мира, которое произойдет тысячелетия спустя, земля нашла способ защитить себя от вторжения: природные ловушки, яростные хищники, земляные элементали и главное оружие - Великий Вал.
Никто не смог бы выстоять против целого мира. Не смогли и Эльдрази-порождения. Они пали, оставив трех титанов их оцепенении. Жизнь медленно возвращалась на Зендикар, и разрушения, причиненные эльдрази, постепенно стиралось из памяти.
Но угроза никуда не исчезла - она надолго затаилась в самом сердце мира. Из-за этого экосистему Зендикара продолжало лихорадить и трясти. И проявления этой горячки становились все более странными, яростными и жестокими.
Козни дракона.
Шли годы... Тысячелетия... Эльдрази ждали...
Со временем, Зендикар обрел репутацию смертельно опасного мира, буквально, нашпигованного жестокими ловушками и прочими опасностями. Земли, пропитанные небывало активной магической энергией притягивают мироходцев со всей мультивселенной, но добраться до них не так-то просто. Зендикар - край приключений, обязанный всеми своими опасностями титанам эльдрази, стершимся из памяти но все еще скрывающимся глубоко в его недрах.
На основе скудных воспоминаний о Эмракуле, Уламоге и Козилеке возникли целые религии. Даже сейчас повсеместно можно найти признаки их древней эдровой темницы, и странная энергия этих развалин, некогда испытавших на себе гнев эльдрази, все еще сбивает с толку путешественников.
Археологи и ученые, как например, Ановон, Мудрец Руин, пытаются изучить прошлое Зендикара по его древним, ускользающим мифам и легендам. Однако, спустя столько веков после последнего пробуждения титанов, никаких свидетельств почти не осталось.
Все это время эльдрази копили силу в ожидании дня, когда они смогут выйти на волю - уж если не в полной мере - в Слепые Вечности, то хотя бы в пределах Зендикара. Но пока они все еще были взаперти. Заклятие Уджина оставалось таким же сильным.
До сих пор.
Один могущественный Старший Дракон-мироходец однажды заинтересовался Зендикаром. По одному ему известной причине, древний дракон Никол Болас заглянул на Зендикар, подметил Око Уджина, почувствовал присутствие и временный ступор Эльдрази, и тихо растворился в Слепых Вечностях.
Сархан Безумный.
Сархан Воль был шаманом, почитавшим драконов, но за последнее время в его жизни произошли значительные перемены. Однажды он отправился на один из осколков Алары в поисках образцовой мощи и ярости. Он хотел найти дракона, достаточно могущественного, чтобы поклоняться ему. И в конце концов он встретил такого - древнего коварного мироходца Никола Боласа - дракона, источавшего такую силу и величие, что даже отточенные инстинкты Сархана не уберегли его раболепного подчинения.
Это решение коренным образом изменило всю его дальнейшую судьбу.
Для исполнения своего тайного плана, Болас отправил Сархана на Зендикар - мир, на котором тот никогда не был, чтобы найти и охранять Око Уджина - загадочную пещеру, о которой он никогда прежде не слышал.
Сархан нашел Око и долгое время бродил по его коридорам, убивая редких незадачливых путешественников, случайно нашедших тайную обитель.
От длительного пребывания в одиночестве, среди древних эдров и таких же древних видений, у Сархана началось помешательство. Он погряз в пучине собственных мучительных мыслей и воспоминаний, и его разум медленно, но неуклонно стал утрачивать связь с реальностью.
Он потерял счет дням, а может и неделям, проведенным здесь, в Оке Уджина. Сархана терзали голоса, эхом отражавшиеся от стен, с выгравированными на них эдрами. А может это было всего лишь его собственное воспаленное воображение? Что ему делать с этими видениями - должен ли он разгадать какую-то тайну в этих драконьих покоях, или же он слишком многое возомнил о своей роли в этой истории и просто-напросто скатывается в безумие? Зачем его владыка послал сюда, и что за непостижимая сила обезвреживает здесь любое заклинание? Как мог согласиться он прийти и охранять пустую гробницу от назойливых мародеров? Как, вообще, он согласился служить этому дракону, беспламенному тирану, так легко завладевшему его разумом?
(Небольшое отступление для тех, кто немного знаком с игрой. Sarkhan The Mad был первым planeswalker'ом без "плюсовых" абилок. Это отражало его положение безвольного слуги - он не мог сколь угодно долго оставаться на поле боя. Но зато, эта карта могла сразу разыграть свою "ульту" - последнюю способность. В обращении с драконами ему все еще не было равных.)
Сражение в Оке.
Эта история началась с эльдрази и трех мироходцах, ими она и закончится.
Кроме Сархана, еще двое планарных путешественников отправились к Оку.
Пиромантка Чандра Налаар, ведомая таинственным свитком и считавшая, что Око - это какой-то могущественный артефакт.
Джейс Белерен, преследуя Чандру, оказался в том же месте. Он догнал ее уже в оке в тот самый миг, когда она встретила там Сархана.
Выполняя приказ своего повелителя, тот принял облик дракона и вступил с ними в схватку. Но его усилий оказалось недостаточно, чтобы защитить око и остановить неминуемое.
Тысячи лет назад, трое союзников соорудили Око Уджина, чтобы пленить Эльдрази. И когда череда событий привела к появлению трех других мироходцев в этом месте, комната пробудилась. Оставался последний элемент мозаики - невидимое плямя Уджина. Джейс и Чандра, объединив усилия в борьбе с Сарханом, случайно раскрыли секрет Призрачного пламени, тем самым сняв последнюю печать. Все элементы снова сошлись в одном месте. Магический замок щелкнул...
Древняя магия ослабла. Сдерживающие заклятия развеялись. Эдры начали менять свое местоположение, образуя странные перекрещивающиеся суперконструкции в небе.
Этот мир уже сталкивался с подобным. Спустя тысячи лет, чудовища, дремавшие в заточении, вновь пробудились из спячки.
Эльдрази возродились...
История Мира FALLOUT — Питт (Питтсбург)
Жители Мохаве вынуждены боятся работорговцев из Легиона, но даже если они вас схватят, вы будете знать, куда отправитесь.
На востоке от Столичной Пустоши очень много работорговцев, но слишком мало рабов. И всем интересно, что же случается с теми, кто попадает в рабство, и как оказалось работорговцы Парадайз Фоллс – занимаются экспортом. Когда они схватывают несчастных, то не продают их на месте, а переправляют на Север, в место под названием Питт.
Еще до войны, Питт в Восточном Содружестве назывался Питтсбургом. Торговая Палата этого города, как известно из голозаписей, славилась сталелитейной промышленностью.
Так это место выглядело в 21ом столетии. Слишком мало известно о том как выглядел город после Великой Войны. Об этом месте даже не слышали, пока тридцать лет назад члены Братства Стали во главе с Паладином Лайонсом не попали сюда во время изучения восточного побережья.
Когда они прибыли, все выглядело ужасно. В то время, как на западном побережье медленно восстанавливалась цивилизация, Питтсбург на протяжении этого времени превратился в генетическое болото с едва похожими на людей мутантами, поедающими друг друга.
Разные части пустоши обрели свой собственный колорит. В Питте, сочитание радиоактивных стоков и промышленного мусора породило то, что называют Инфекционным Троглодитовым Вырождением.
Каждый, кто остается в Питте заражается им буквально через пару недель. Большинство приобретаю лишь гулеподобную внешнюю форму, некоторые лишаются рассудка. Самые несчастные же теряют все признаки человека. Эти «Троги», как их называют, ползают нагишом на четвереньках и прячутся от людей в тени.
Когда Братство Стали проходили через Питт в 2255ом, Старейшина Лайонс не смог равнодушно смотреть на происходящее, и в итоге уничтожил большинство каннибалов, рейдеров и мутантов.
Операция получила название «Бич Божий». Они принесли смерть в ад, разрушили город и забрали найденных там не мутировавших детей в Вашингтон. Несколько их них теперь полноценные члены Братства Стали. Но Братство также оставило кое-кого в Питте. Паладина, который был ранен во время «Бича Божьего», Ишмаэля Ашура.
Паладин Ашур был верным братом, но когда проснулся окруженный рейдерами, то увидел многообещающий город. Питтсбург когда-то назывался Городом Стали, и Ашур знал, что секрет стали мог помочь восстановить железные дороги Америки.
И вправду, благородная цель, но перековывать железную руду в рельсы – работа не их легких. И так было даже до войны, что говорить о нынешнем положении. С учетом того, что люди в Питте превращаются в троглодитов спустя две недели, желающих работать – мало. Сокращающееся населения Питта нужно было компенсировать, и Ашур искал рабочую силу в Столичной Пустоши.
Рабам нужна мотивация, причина не отчаяться и не отдаться на растерзания трогам. Для рабов в Питте – это Дыра. Боевая арена, где храбрые могут в бою доказать, что они достойны быть свободными. Выживи три раунда внутри кратера Питта, и ты становишься членом армии Ашура.
Искусство кулачного боя в Дыре не славиться. Рабы сражаться всем, что попадается под ругу, одному даже удалось получить свободу вооружившись доской с гвоздями.
Слишком мало людей покидают Питт. Но всё же, один человек выжил в Дыре и даже побывал в Столичной Пустоши с голокасетами, которые якобы были личными записями паладина Ашура, где говорилось о поиске лекарства от Трогодитовой Инфекции. Еще более «благородное» стремление…
Те, кто желает лично увидеть, что творится в Питте, могут отправиться туда из Северного Мэриленда. Рельсы ведут прямиком в Питтсбург. И не смотря на ваше отношение к работорговле, это место – воплощение инженерной мысли, и свидетельство того, что мир еще можно возродить.
Есть Шанс, что будущие поколения, в конце концов восстановят железные дороги соединяющие побережья. Но вот перебраться через океан – это другой вопрос. Несколько людей со странным акцентом, утверждают, что они из-за рубежа, но найти корабли, которые были бы на плаву – невероятная задача.
Один парень говорит, что его старая лодка может плавать по Атлантическому побережью, хотя большинство добирались лишь до болота недалеко на юге. Это место тайн и древней магии. Так говорят те немногие, кому удалось там побывать и вернуться оттуда. Но это совсем другая история...
Журнал Джавад Назрин, охотницы за реликвиями из Онду
На этот раз, отряд получился меньше обычного, т.к. Кабира располагается в стороне от большинства экспедиционных маршрутов. Однако сокращение численности никак не сказалось на нашей боеготовности. Трое опытных наемников, и я, достаточно давно путешествующая по диким просторам, чтобы восполнить недостающие нам навыки. Вот мои компаньоны.
Условия контракта стандартные для поисковиков: все что найдем – мое по праву, а я выплачиваю оставшуюся половину жалования, когда окажемся в безопасном порту, с реликвией в повозке. Я не сказала, что именно мы ищем. Так я чувствую себя увереннее.
Солнце издевается над нами, пробиваясь через любые наши укрытия. Мы все носим шляпы или другие головные уборы, а Сали Оран даже намазала щеки какой-то целебной мазью. Но белые камни эдров, разбросанных по всей выжженной саванне, отражают солнечные лучи прямо нам в глаза.
В полдень, мы заставили гурду идти вровень с нами с западной стороны, тем самым обеспечив себе небольшой клочок тени. Но мне по-прежнему не терпится попасть в густую прохладную рощу. Надеюсь, Криволесье ответит на мои вопросы, и я найду там свой артефакт.
Сегодня мы пережили целых три происшествия. Сперва, пришлось погоняться за рысью, пробравшейся к нашим запасам копченого мяса. От испуга, гурда начал метаться по лагерю и чуть не раздавил Киду, но тот, к счастью, оправдал свое прозвище. Пытаясь поймать гурду, мы наткнулись на логово рогатой кошки – фелидара. Этот весьма известный обитатель полярных регионов Седжири здесь имеет золотистый окрас шерсти, который делает его практически незаметным в пожухлой траве. Его тенистое логово было в нише между двух прислоненных друг к другу огромных эдров, куда в панике и устремился наш гурда. Через секунду раздался короткий хрустящий звук, и мы поняли, что фелидар схватил свою добычу. Гхаззан сразил кошку широким взмахом секиры, пока я отвлекала ее своими не слишком эффективными выпадами, но это не вернуло нам наше вьючное животное. Пришлось перепаковать свои пожитки и нагрузить двух запасных лошадей. Слишком большое расстояние мы прошли от Кабиры, чтобы возвращаться за новым гурдой.
Вскоре дорога закончится, и нам долгое время предстоит просто идти на север, в надежде набрести на болотистые низины, окружающие знаменитый Склеп и выходящие к северной оконечности острова. Сали Оран раскритиковала этот маршрут, назвав его «дорогой дураков», но я напомнила ей о своем опыте путешествий по Онду и об ее контракте.
До полудня мы отдыхали в тени громадных эдров, и основную часть сегодняшнего пути прошли вечером, когда солнце приблизилось к горизонту. Лошади поначалу капризничали из-за увеличившейся поклажи, но, кажется, начали успокаиваться, поскольку утром и вечером было не так жарко. С трудом, они все же справляются с весом, рассчитанном на гурду.
У Киды странная манера езды в седле: полуприсидя на босых ногах, ухватившись за гриву своего пони и амортизируя коленями толчки от его аллюра. Чуть ли не ежечасно я наблюдала, как он кубарем падал со своего скакуна, выкручивая лодыжки или, что еще хуже, ударяясь пальцами о землю, рискуя их переломать. А ведь для искателя ловушек руки – основной инструмент. Но, к счастью, пока все обходилось, и каждый раз он проворно запрыгивал обратно.
Завтра нам предстоит спуск в глубокое ущелье, разделяющее эдровые поля и болота – самый короткий путь в Криволесье. Поэтому вечером я посоветовала своим компаньонам потуже зашнуровать ботинки и поострее заточить все колюще-режущее оружие.
В ночной прохладе, я отчетливо ощутила всю важность этого путешествия и приближение к поворотному моменту в моей судьбе.
Сегодня погиб Гхаззан. Все эти шесть дней мы постоянно подвергались здешним опасностям: скользкие камни ущелья; коварные топи, которые мы преодолевали пешком, взяв лошадей под узду;
летучие мыши – глумхантеры, огромные насекомые и прочие, переносящие заразу крылатые твари;
слюнявые пасти-ловушки в болотах, которые так и остались голодными только благодаря сверхъестественной интуиции нашего гоблина.
Могучий минотавр отважно защищал нас все это время, в одиночку убив семерых крупных и несчетное число более мелких хищников. Но сегодня он пал.
Вот как это случилось. Прошлой ночью, пока мы спали, Великий Вал разворотил землю вокруг, перенеся то ли нас с тропы, то ли тропу из-под нас. Так или иначе, мы оказались в опасной близости от Агадимского Склепа.
Нас разбудил обескураживающий, мычащий вопль Гхаззана, которого кто-то тащил в пасть пещеры. Было уже слишком поздно. Сначала я решила, что его схватил крупный вампир – светящиеся злобой глаза, обнаженные клыки, но, по гладко изогнутым рогам и сверхъестественной мускулатуре, я поняла что ошиблась. Теперь я думаю, что это было существо из самых недр мира, использовавшее пещеру как выход на поверхность. Мы попытались вступить с ним в схватку, осыпая его заклинаниями и ударами меча, но его сила была огромной, и его невозмутимый вид и хищный рев недвусмысленно намекали, что он сожрет всех нас, если мы не отступим. И тогда мы сбежали.
Только потом мы осознали как нам повезло, что мы потеряли одного только Гхаззана. Я решила, что будет справедливо поделить его вознаграждение между остальными членами отряда. Все равно эти расходы уже учтены и никак не повлияют на мои финансы.
Все эти дни мы безостановочно шли от Склепа, беспрепятственно оставив позади большую часть Агадима. С облегчением мы достигли северного побережья и сели на борт Змееруба, заплатив капитану мехами и секирой нашего павшего героя. Ласковое солнце отражалось от тонкой полоски Силундийского моря, отделяющего нас от материковой части Онду.
Наш мерфолк решила отправиться своим ходом, и иногда рядом с бортом ялика в толще воды мелькает зеленый и пурпурный блеск ее чешуи, плавников или волос. Я уже могу различить тонкую линию дальнего берега, отсвечивающую такими же пестрыми тонами.
Сложно сказать, была ли сегодня погода хорошей сама по себе, или это результат воздействия усмиряющей магии мерфолка.
После нашего удручающего пешего похода, отчаяние почти овладело мной. Но сегодня у меня легко на душе. Если мы сохраним такой темп, есть шанс, что я доберусь до своей цели до дня солнцестояния.
Солнце снова издевается над нами, посылая копья своего света вниз, через полог Криволесья. Свет и тень перемешались на земле, образуя вводящий в заблуждение узор, путая и без того едва заметную тропу. Настоящих змей пока не видно, но извилистые формы деревьев, обступивших нас со всех сторон, и их скрипучие голоса действуют удручающе. Сали Оран заметила, что деревья Криволесья обязаны своей форме и размерам невидимым силам, которые могут указать на скрытые вещи и опасности.
Здешние эльфы дикие и они быстры не только в перемещении, но и в стрельбе из лука. К счастью, и они сами, и их волки пока держатся от нас на расстоянии. Мы идем тем путем, который мне указали, постоянно сверяясь с ориентирами на местности и нанося их на карту так часто, что чернила на ней не успевают как следует высохнуть. По правде говоря, есть только одна вещь, которой я могу доверять. И это не загадка сфинкса, не бардовская баллада, но то, что ждет нас впереди, в самом сердце Криволесья.
Я благодарна Киде из Лавоступов за его вклад в нашу экспедицию. Без него мы бы уже давно стали безымянными жертвами Криволесья. Его инстинкты уберегли нас от падения в яму с гадюками, но их оказалось недостаточно, чтобы спасти его самого. Он угодил в ловушку и потревожил обитавшего там василиска.
Смерть Киды, и то, что мы потревожили лес своими мачете, только разожгли его аппетит. Сали Оран сказала, что у нее нехорошее предчувствие, но под моим давлением она согласилась поспешить.
Должна признать, мои чувства были абсолютно противоположными: чем ближе мы к цели, тем быстрее бежит моя кровь по венам, и мне кажется, что я слышу ободряющие слова в скрипе ветвей. Словно сам лес благословляет нас на успех. Дни становятся длинными. Они лениво растягиваются по мере приближения солнцестояния. Я чувствую, что вот-вот обнаружу нужное мне устройство и узнаю тайны, долгое время остававшиеся скрытыми.
Чем ближе солнцестояние, тем невыносимее становилась череда бесконечных дней и ночей. Спать стало практически невозможно, к тому же, нам пришлось отказаться от всего, кроме двух усталых лошадей – на нашем пути практически не встречались водоемы с питьевой водой. Мы захватили малую часть продовольствия, и только спокойствие Сали и значимость нашей цели поддерживали мой дух и заставляли переставлять ноги. Я видела так много смертей в этом коротком путешествии, что мой разум тонул в скорби. Теперь я понимаю, какой ценой даются ответы на мои вопросы. Я не смогу расплатиться за них даже ценой своей жизни.
Это свершилось в день солнцестояния. Мы нашли артефакт на каменистом возвышении на вершине холма, с которого, словно с маяка, открывался вид на бескрайние зеленые волны Криволесья. Солнечные часы Провидца – массивная каменная полусфера. Металлические части конструкции отбрасывали тени на изрезанное рунами чашу. Эти часы очень древние. Возможно, их возраст превышал возраст леса вокруг. Но бороздки на дне бассейна были столь же четкими и ровными, как лезвие клинка. Мох и лишайники даже не притронулись к ним. Солнце чертило резкие черные тени по чаше часов, и мы с Сали Оран заворожено смотрели на эту картину. Мы наблюдали, как линии пляшут на выгравированных кривых, считывая послание, которое они пытались донести до нас через таинственные диаграммы. Не особо вдаваясь в смысл предсказания, мы торопливо переписывали его в свои дневники.
День подошел к концу, и у нас почти не осталось места в наших журналах, ровно как и в головах. Было понятно, что экспедиция увенчалась успехом – часы дали нам ответы. Но из головы не выходила мысль, что это были ответы на вопросы, которые мы едва ли могли задать. Впереди нас ждет кропотливая работа по расшифровке того, что мы увидели в пляске теней на дне чаши. Сали знакома с некоторыми учеными из Мореграда, которые могли бы нам помочь. Путешествие туда будет во много раз дольше и труднее. Но в ее глазах я увидела отражение того, что таится в моем собственном сердце: сложно переоценить значимость этой реликвии для всех нас. Они предвещают будущее, полное тьмы. В этой экспедиции я хотела узнать, как сложится моя судьба искателя реликвий. (О, как эгоистично сейчас выглядит мое желание!) И я добилась своего - узнала это, и даже больше. Больше чем сама хотела бы.
Разумеется, устройство оказалось слишком большим, чтобы забрать его. Так что, в качестве доказательства у меня будет только этот документ и слова моего компаньона. Отсюда мы двинемся на север, взяв курс на Грейпелт - небольшое поселение трапперов. Там живет несколько моих знакомых. Мне просто необходимо скинуть груз с плеч. Я не о своем походном снаряжении, а о том гнете мрачного предзнаменования, что накрепко засело у меня в голове.
Оригинал: http://magic.wizards.com/en/articles/archive/savor-flavor/journal-javad-nasrin-2009-10-13
Оригиналы картинок по Зендикару на Яндекс Диске
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.