Ехать было далеко, за шестьсот километров. Никакого заработка, ехали по общему делу, засветиться.
Поманеврировать в этом убогом городишке.
Как военный флот, заходящий в чужие порты, показать флаг с мёртвой головой.
Модные мобилки, "Моторолы", носили специальные люди, в руках, как ядерные чемоданчики. Телефоны попроще были намертво прикручены в машинах.
За городом они не работали, да и в городе брали не везде.
Чтобы в дороге не потеряться без связи, решили ехать караваном, а встретиться за КПП на рассвете.
Караваны в то время ходили часто, и мусора на КПП по ночам записывали номера машин. Примерно тогда же на КПП стали стоить ДОТы .
Наш старший, Санёк, мутный, шустренький дядя лет сорока, дал мне ключи от хаты. Он как раз начал богатеть, и работал на износ, лез в каждую дырку, боялся ошибиться, над ним тоже был старший, а вокруг завистники.
- Вован, заночуете на хате, соберётесь с вечера, пусть водилы отсыпаются, а вы так перекантуйтесь, кроватей на всех не хватит. В шесть утра на трассе, первый мост за КПП. На хате сильно не бухайте, и не тушите бычки об стол, а то попривыкали, на хуй.
- Это что, твоя хата? Чего ты так колотишься? - Санёк явно перерождался, вёл себя не по понятиям, столы какие-то, думал о незначительной хуйне.
Впрочем, хуй его знает, может он таким и был, я его плохо знал, он был новым старшим, предыдущий пропал без вести, а тот, что был ещё раньше, получил восемь лет строгого. Как во всех армиях - основные потери на младший офицерский состав.
- При чём здесь колотишься, - зачастил Санёк лагерной скороговорочкой, - хата съёмная, дорогая, я там и с тёлками зависаю, друзья приезжают, короче, ты понял, не хулиганьте, не ведите себя как всегда, пора культуры набираться, - и заржал как конь, показывая, что это шутка, всё путём, братва и т.д.
- Как скажеш, - я взял ключи, и мы поехали.
Хата и в самом деле была дорогая - три комнаты, импортная мебель, посуда, круглая ванна с чёрным зеркалом на потолке, здоровый телевизор "Сони", - я в такой хате был первый раз, понял, чего Санёк колотился.
Особенно, когда увидел на полированном столе следы от окурков. Были, значит, прецеденты.
Выпили на восьмерых три бутылки водки, правда, литровых.
Мукачевский "Распутин" вставил сразу, закуски не было, всё не по доброму, да и обстановочка, зеркало в ванной.
Разврат ожесточает сердце. А жестокость склоняет к разврату.
- Вован, так Санёк здесь с тёлками зависает? - спросил Рыжий, молодой ветеран движения, начинавший ещё с напёрстков. С каких-то хуёв он считал себя весьма продуманным, и всегда начинал издалека.
- Надо газету купить, с объявлениями. Закажем двух дур на всех, лавэ есть, мне Санёк дал, - мы давно уже понимали друг друга с полуслова.
- Да нахуя дурам платить, лучше раздерибаним эту сотку. А если сутенёры залупятся - забьём их в говно! - это уже голос народа, наверно и у Махно так же решались важные вопросы.
- Могут деньги вперёд потребовать, суки. Ладно, там видно будет, пиздуйте кто-нибудь за газетой. И бутылку ещё купите.
- А эти? - Рыжий махнул рукой в сторону спальни, где храпели водители, - Разбудим?
- Пускай спят, не хватало ещё разбиться на хуй.
Рыжий рванул за газетой.
Через десять минут, усевшись вокруг стола, мы изучали газету, как на картине про ликбезы.
- Так, "Маркиза для вас", "Красавицы скучают", "Ночная бабочка" - куда будем звонить?
- Давай в "Маркизу" - они в центре, хоть не будут два часа добираться.
- Дурак, это ж диспетчера телефон, а дуры на другой хате, могут вообще в какой-то жопе сидеть, это без разницы, какой у них телефон. - ещё один умный, кличка Двоечник.
- Что значит дурак? Ты гонишь, вася?
- Кто вася?- Санёк был прав, хулиганство-это наш образ жизни.
- Бля, да хватит вам, бакланы голимые! - Рыжий не на шутку загорелся идеей набраться культуры и мыслил конструктивно.
Я набрал номер, после затяжных гудков на той стороне сняли трубку.
- Алё, - скрипучий женский голос.
- Я по объявлению - долго говорить с обладательницей такого голоса не хотелось, такие голоски обычно отвечают в лифте, если нажать кнопку переговорного устройства.
- Два часа пятьдесят долларов, час - тридцать - проскрипела трубка.
- Давайте, двух девушек, на два часа.
- Вас там сколько? - подозрительно скрипнуло в трубке, наверно услышала голоса.
- Мы с товарищем, - спокойно сказал я, жестами показывая остальным на трубку, на лоб, а потом просто пригрозил кулаком.
- Хорошо, какой у вас адрес?
- Сейчас посмотрю - я полез за запиской с адресом, которую мне дал Санёк, и зачитал.
- Мы не поедем, - в трубке не скрипнуло, а звякнуло.
- Что? Что значит не поедете? Почему? - я растерялся.
- Вы лучше знаете.
Короткие гудки.
Минут пять мы проклинали скрипучую дуру. Рыжий нажал повтор, рассказал в трубку, через сколько минут мы у них будем, и что сделаем со старой блядью. В третий раз дозвониться не удалось, поставили в "чёрный список" на АОНе.
Мне стало интересно, я никогда не сталкивался с такими выходками, обычно просто не приезжали, если что-то подозревали.
В течение часа мы обзвонили всех "красавиц", "волшебниц", "бабочек" и "кошечек".
В "кошечках" прохрипели: "Этот адрес не обслуживается" - видимо бывшая официантка сидела на телефоне.
"Красавицы" попросили больше не звонить.
"Очаровательные" просто положили трубку.
- Бля, да что тут было? - даже самый нелюбопытный из нас, Рома, работавший до революции на бойне, заинтересовался.
- Хуй его знает. Да может оно и к лучшему, один раз вот так жду халяв, звонок в двери, смотрю - а там два ОМОНовца стоят. Я волыну в окно, открываю - а они мне: - Девочек заказывали?, - подрабатывали, суки.
Вечер воспоминаний, мата, "Распутина" и телевизора.
Наутро мы храпели в машинах, ехали хуй знает куда, навстречу судьбе. Пили воду, как Распутин в Неве.
Закончив визит вежливости, пообедав, попёрлись домой, без ночёвки, да и где заночевать сорока разбойникам? В пещере?
Я сел к Саньку в машину, и рассказал ему эту историю. Он заржал, и не отрываясь от дороги, была ночь и дождь, раскрыл мне глаза на загадочное поведение проституток.
- Там у меня запорожские пацаны останавливались недавно. Вот они и погуляли.
- В смысле? Не заплатили и охранникам дали пизды?
- Да ты хуёво их знаешь, Вован. Они говорят этой суке - "Смотри, не пришли каких нибуть поганок, чтоб тёлки были хорошие" - Санёк захохотал, коронки заблестели.
- Ну и ?
- А привезли каких то поганок грязных - так они сутенёра в сраку выебали.
- Да ты что? Выебали? - я не на шутку удивился, и задал глупый вопрос: - При тёлках?
- Ну да.
- А телок тоже? - я задавал вопросы, чтобы скрыть свою неготовность к таким событиям.
- Да нет, нахуй они нужны.
- Нехуёвые запорожские, - я тихо присвистнул.
- Не свисти, Вован, срок насвистишь, - заржал Санёк, сверкая фиксами.
Через пару месяцев, когда Саньку неизвестный гражданин выстрелил в затылок из ТТ и снёс пол черепа, я помчался к его бизнесмену, запуганному маленькому человечку. Саня из крысячьих соображений никому его не светил, чтобы не заносить долю батьке.
Мячик так боялся всего, что Саня ему почти доверял, и хранил у него разную нелегальную хуйню. Про его существование я узнал случайно, и решил опередить мародёров.
- Привет! Я за Саниными вещами, ему уже не надо.
- Простите, а вы кто? - заблеял хранитель.
- Ты что, хуйло, не понял?
- Понял. Вот, только видеокассеты, больше нет ничего, ничего нет - запричитал коммерсант, даже слёзка появилась в голосе.
- Ладно, хуй с тобой. Крыша будет та же, а деньги будешь давать через меня. Понял?
- Понял.
- Ну, будем дружить, - я забрал три кассеты и пошёл.
На первой кассете тёлкам ставили клизмы, а потом жрали говно. Один порнушник был похож на Гитлера. Сильно похож, только усы побольше и голый.
На второй кассете жырный, кучерявый, похожий на литовца блондин с бородкой подвешивал дур на верёвке, обмотав эту
верёвку вокруг сисек. Пиздил кнутом, плётками, бамбуковой удочкой. Подвешивал к пизде килограммовые гири на цепочках, и гири от ходиков, в форме еловых шишек.
На третьей - суровые культуристы в белье от "Кэлвин Клайн" ебали друг друга в рот и жопу.
Ну, допустим, про культуристов я и раньше догадывался.
Я сидел перед телевизором, смотрел наследство Санька, прозревал.
И думал: - Какие ещё на хуй запорожские..
Нестеренко В.