Фото людей на улицах ЮВА
Насобирал фотогафии людей сделанные мной в 2010-2015гг. Если зайдет, сделаю дополнительный пост.
Насобирал фотогафии людей сделанные мной в 2010-2015гг. Если зайдет, сделаю дополнительный пост.
Продолжение, начало в этих обзорах - "Адский сад Банг Саен", "Подземелье вопящих грешников" и "Холм повелителя Преисподней". У всякого, кому доведется побывать в парках Сала Кеоку и Будда-парке, не останется сомнений в том, что автор этих грандиозных проектов – большой фантазер, неистощимый выдумщик и невероятно талантливый человек. Только неисправимого мечтателя могла озарить мысль о создании такого яркого и живого сказочного мира, только вдохновенному энтузиасту могло оказаться по силам воплотить блестящую идею с помощью прозаичных и бездушных средств, вроде бетона, кирпича и арматуры.
Казалось бы, откуда у монаха, посвятившего всю свою жизнь религии и даже возглавившего одно из новых буддийских течений, такое безудержное стремление к сказке? Однако природа одарила этого человека таким пышным букетом многогранных талантов, что в личности Луанг-пу Бунлыа Сулилата вполне органично сплелись полярные ипостаси: художника и религиозного лидера, мистика и реалиста.
С разработкой масштабного проекта он справился играючи, а средства на приобретение земли под парк и возведение мифических скульптур были собраны воодушевленными последователями зодчего-энтузиаста. И в 1978 году неподалеку от граничащего с Лаосом таиландского города Нонг Кхаи был воздвигнут – нет, даже не парк, а настоящий мифический город, бродить по улочкам и кварталам которого можно бесконечно. Но самое удивительное, что это не первое творение скульптора — двадцатью годами ранее, на противоположном, лаосском берегу Меконга им был воздвигнут Будда-парк, или Ват Сиенгкхуан, похожий скульптурный парк религиозной тематики, содержащий более 200 буддийских и индуистских статуй.
По одной из легенд, Бунлыа Сулилат, будучи еще очень молодым, упал в пещеру, где его встретил отшельник Кэо Ку, ставший его духовным наставником. И вот, в 1958 году, Бунлыа, основатель своего собственного культа, собрав своих последователей, создает этот парк, вдохновленный символикой древнего буддизма и индуизма. Таиландский же Сала Кеоку явился логическим продолжением идей, выраженных в своем лаосском близнеце.
Равнодушных зрителей в «театре» Сала Кеоку не найти: бетонные «актеры» идеально справляются со своими ролями, порождая в зрителях десятки чувств и эмоций – от восхищения до умиления. На каждую из монументальных скульптур посетители могут взглянуть издали, а могут рассмотреть и с самого близкого расстояния – планировка сказочного городка позволяет приближаться к мифическим героям почти вплотную. А посмотреть есть на что – каждая фигура вылеплена с громадной любовью и содержит сотни мельчайших деталей.
Кстати, пристального зрительского внимания заслуживают не только персонажи сказочного парка – постаменты к некоторым статуям выполнены с великим мастерством: они украшены сложным орнаментом и представляют собой подлинные шедевры. Некоторые скульптуры имеют средние размеры, габариты других поражают воображение – встречаются и такие гиганты, высота которых достигает 20 и более метров.
Сала Кеоку – великолепное место отдыха, где нескучно ни детям, ни взрослым. Помимо множества скульптур, здесь имеется живописный пруд и ухоженные клумбы. Кстати, на территории чудесного парка нашел свой последний приют и его гениальный создатель: в стеклянной сфере, открытой для свободного посещения, покоится его забальзамированное тело.
Источник: http://tourpedia.ru/sala-keoku/ © Энциклопедия Туризма TourPedia.ru
Случилось это числа 18-го июня. При утренней пробежке за едой я вдруг почувствовал боли при ходьбе, усталость. Ну, думаю, ничего страшного, банальная усталость. На следующий день, выбирая себе гамбургер, глаза скользнул на ноги: ах ты ж ё...ть. Ноги как не мои, разбарабанило так, что стали похожи на слоновьи, а поскольку на ногах у меня густая растительность, то слон был волосатым. Или как у кентавра, из сериала "Удивительные приключения Геракла"?
P. S. Фото ног и гамбургеров внизу
Ну, жена, естествено, как всегда начала причитать: "пошли в аптеку, пошли к доктору". Кое-как сдерживая в себе чекистскую "ненависть к паникёрам, предателям и трусам" с лицом колобка из "Солдат", уговорил подождать денёк в надежде, что все пройдет.
На следующий день, едва продрав глаза, увидел, что ничего не поменялось, такие же волосатые козьи ножки.
Пришлось уступить жене пошли в аптеку, хоть и не комфортно мне было передвигаться. Аптекарша молодец, дала мне diosmin 500 mg с указанием приема по 2 таблетки два раза в день, то есть утром и вечером. Препарат этот от застойных явлений в сосудах.
Пропил я этот диосмин 2 дня и опухоль потихоньку начала спадать. Еще через несколько дней заканчивалась моя виза и надо было ехать на бордерран в Лаос. Купили как всегда билет с перелетом до Удон Тани за 400 бат (хотя бывают и по 200 бат, несколько раз летал уже по таким билетам). Обратные же авибилеты были неоправданно дороги, и я запланировал вернуться либо на автобусе компании Sombat Tour (это которые с проститутками в спинках кресел, фото прилагается), либо поездом. В день Ч, ровно в 4 часа, собрав все свои пожитки, взяв книжечку "Бандитский Петербург" про всем известного набожного дедушку,
а так же зарядку от телефона, сел в такси до аэропорта.
Часть вторая
Проведя час в полете за чтением книги, незаметно прибыли в Удон к 7 утра. Сразу же побежал за билетом.
При подъезде к границе почувствовал - подперло по большой нужде. Мелькнула мысль, что было-бы романтично, по-царски, заехать пос₽ать в другой стране. Нельзя было упускать шанса потешить свое самолюбие. Когда высадились, народ пошел на паспортный контроль, людей было немного, а это означало, что я еще успевал и сбегать в магазин и не обос₽аться в долгих очередях или, выражаясь литературный языком, "и рыбку съесть и на х... трамвай сесть"
Развернувшись на 180 градусов побежал в 7\11. Если кто не знает, он там, за козырьками.
Купив влажных салфеток и кусочек мыла побежал на паспортный контроль, после чего купил билет на автобус, пересекающий мост дружбы. После пересечения лаосской границы направился на рейсовый автобус, идущий до автовокзала.
На все про все у меня ушло мало времени и по прибытии на автовокзал, со своими салфетками и кусочком мыла побежал осуществлять задуманное, грехоподобное дело. Завершил, начал прогуливаться по прилегающему к автовокзалу рынку. В этот раз, сравнивая с моими предыдущими визитами во Вьентьян, бегало на удивление много детворы, просящей денег. Одна девочка все ходила за мной, тянула за шорты. Быть может, я что-то и дал бы ей, но еще 5 минут назад ей уже давали купюру, после чего она куда-то убежала и потом вернулась ко мне. Опасаясь, что так ведь и обчистить могут, решил быстрее выезжать с Лаоса. Задуманное уже осуществил, можно возвращаться. Купил билет на автобус Vientiane Udon Thani, отходящий через 30 минут. Побывать в Лаосе и не отведать знаменитых багетов? Решил попробовать, в предыдущие поездки все как-то не удавалось. . (см. фото)
Ну что сказать, я так и не понял, почему все его хвалят (а может быть мне просто не повезло). Сильно жесткий батон, этот багет мог бы стать оружием ближнего боя при надобности. В общем, мне не сильно понравился, во Вьетнаме я обожал покупать их и есть. Там очень мягкий батон, с печеночным паштетом и жареным яйцом, с сосисками, огурцами и майонезом. Кое-как дожевав без удовольствия этот злополучный багет, сел на автобус и наконец-то выехалза пределы Лаоса. Добравшись до Удон, зашел в 7\11 так как, кроме древнего батона, хоть и напичканного свежими овощами, с утра ничего не ел. Купив гамбургер с морепродуктами и стакан кофе, пошел искать, где можно присесть. Перекусив, от нечего делать, обратил внимание на ноги.
Опять опухли окаянные.
До запланированных мною для возвращения поезда или автобуса с планшетниками оставалось 6 часов, решил не ждать и взятл билет на первый ближайший автобус, который отходил через 5 минут. Путь оказался не долгим для меня, даже принес удовольствие, так как всю дорогу был погружение в чтение детектива о похождениях глубоковерующего криминального авторитета Виктора Палыча. Что поразило меня? По соседству сидела девочка, школьница, а впереди еще грпуппа детей. Все они ехали в Конкэн, а это 2 часа езды. И тут меня осенило, что эти дети катались со мной вот так и год, и два года назад, и, скорее всего, они так ездят каждый день в школу. Я был шокирован и восхищен этими детьми. Была бы моя школа в двух часах езды, и я, и другие мои одноклассники были бы редкими гостями в школе.
На вокзале в Накхон Рачасиме столкнулся с кое-чем новым. Дело было часов в 9 вечера. Люди из иммиграционной полиции останавливали автобусы. Проверяли паспорта, спрашивали, что делаешь в Тайланде, зачем едешь. Сколько мы так стояли, не помню, может час, может полтора, но дальше поехали не все. Сразу же полез отписаться маме и обнаружил что батарея сдыхает. И зарядка хоть и была, но забыл свой Powerbank
Часть 3 Возвращение
Всю остальную часть пути проспал, так как ни телефона не было ни света чтобы читать. По прибытию домой ноги уже адски ныли. Все три последующие дня я лекарств пока не пил, кроме того же диосмина, но с левой ноги отек спал и осталась только правая. Жена все паниковала что надо идти к доктору, на что я отказывался и вконце концов написала моей матери. Таким образом получил я двух паникеров, НКВДшник во мне еле сдерживался. Мать все переживала, на что я вспомнив ироничную фразу Колобка из "Штрафбата" ответил ей: "Все будет в ажуре, товарищ Генерал. Ром будем пить и сосисками закусывать".
И смех и грех. Сразу после этих слов он погиб при проведении операции по захвату немецкого продуктового склада с этими сосисками
Я узнал что мне стоит опасаться тромба и к диосмину получил еще пару лекарств: аспирин и мочегонное (на фото внизу)
В первый день я сразу же выпил четвертинку аспирина и мочегонное ну и естественно. Хочу предупредить что надо быть осторожнее с Hydrochlorotiazide. Мне кажется или с аспирином он не сочетается или он такой сильный, но через несколько часов после приема пошел я в душ и меня так крутануло будто бы в сильном подпитии. Больше я его не пил. Пил только четвертину аспирина раз в день и диосмин по 2 таблетки два раза в день. Опухоль начала спадать, пока постепенно не ушла. Но вместе с тем жена говорит я и худеть начал.
Через пару дней видно сильно похудел что жена во сне даже не поняла кто обнимает, чья рука. Очень тонкая. Ну сдался. Решились сходить к доктору. Учитывая что мне захотелось еще посоветоваться насчет тромба. Но к доктору с пустыми руками не пойдешь. И вот 1 июля, встав рано утром, мы уже мчимся в лабораторию. За все анализы отдали 1800 бат. 1000 за обычные анализы и 800 анализ на тромб. Результаты обычных анализов должны были быть готовы на следующий день, но прислали в Лайне буквально через пару-тройку часов, а вот на тромб нужно было около недели. Самый главный для меня анализ так как скоро надо бы лететь в Россию, а я побаиваюсь что тромб оторвемся в полете. То есть ожидая результата ощущал себя Гагариным: допустят до полетов или нет.
И вот, на третий день ожидания пришли результаты на D-Dimer. Это тест, показывающий наличие тромба. И при этом он показал что тромба-таки у меня нету и это значит что до полетов я допущен. Мысленно с удовлетворение и немного с гордостью подумал что даже Гагарина года два не допускали к полетам, а мне сразу разрешили.
Коряво изложенный личный опыт с подробностями и не более того. Длиннопост. Присутствует эмоционально окрашенная ненормативная лексика.
Актуальность инфы : осень 2018.
Поначитавшись до боли опытных блогеров и думая, что поездка за визой в Лаос это легко и приятно, мы с воодушевлением собрались покорять новую страну. Изначально хотели поехать аж на 3-4 дня, но, что-то внутри остановило, заставив нас все же провести эти дни в Бангкоке.
По совету очень «умных» и нихера не проверяющих то, что они пишут, блогеров, мы попытались безуспешно найти билеты на ночной рейс за 900 батт онлайн на 12asiago. Их там нет. На автовокзале есть, а на сайте нет. Едем на автовокзал Mor Chit. Другой Бангкок. Грязно, мусорно и неприятно. Автовокзал как бы подготавливает к тому, что ждёт в Лаосе, но об этом позже.
И так, купив билеты, мы, как и многие другие не особо умные туристы, перед самым отбытием осознаем, что у нас как бы overstay, ибо выезжаем мы (как нам казалось) в последний день легальности нашего пребывания, а приезжаем на саму границу на следующий день. Нехерово переволновавшись и, начитавшись отзывов, пол ночи я не могу уснуть, но на утро, услышав отзывы уже бывалых в такой ситуации знакомых, таки успокаиваюсь.
Уже собирая вещи, решаем заглянуть в паспорт, и обнаруживаем, что виза у нас не с 31го по 30, а по 29, так, уже два дня overstay. Понимаем, что два дня нам точно не простят, и готовимся расстаться с 2000 батт на двоих (по 500 батт за каждый день с человека).
Примечание: это наша первая поездка за визами в Лаос.
Ещё раз подмечаем, какие же мы таки тупые, вызываем мототакси и мчим на автовокзал.
Ровно в 20:00 выезжаем из Бангкока. Кресла сомнительной удобности для дальних ночных рейсов (хотя и лучше чем в обычных междугородних автобусах), при этом ещё и укачивает. Парнишка (он же помощник водителя), ещё менее умный, чем мы, но дохуя ,видимо, ответственный, раздаёт сначала воду, потом сок, коробку с кексами и растворимым кофе (нахрена? Воды горячей все равно нет). После чего радостно собирает со всех по 5 батт и выдаёт departure и arrival cards (если где то потеряли тайскую departure ее тоже выдаст) и настаивает на немедленном заполнении (чтоб вы понимали, автобус приедет на границу через 10 часов). Начинаем заполнять, жутко укачивает, забиваем на это дело и ещё часа два переживаем последствия его идиотской настойчивости. Далее несколько остановок, причём на одной из них, водитель и этот придурок сваливают из салона, оставив двери закрытыми. К слову, в автобусе есть туалет, но мероприятие это конечно сомнительное.
К 7 утра приезжаем на границу. Мудак шлёт нас в короткую очередь за 20 батт с человека. Там у Жени забирают 20 батт и шлют нас нахер - оплачивать overstay. У меня забрать не успели. Там уже огромная очередь, движущаяся со скоростью один человек в 6 минут. Один преклонных лет дядечка, молча и с уставшим и каменным лицом, принимает оплату. Есть ещё что-то вроде vip очереди, для тех кто заказал visa tour. К слову, для них же всякие раздражающие помогалы выбивают место в очереди. Начинаешь возмущаться, делают вид, что непричем. Начинаем ненавидеть людей. В этот момент наш автобусный мудак подбегает и заявляет, что ждать нас он не может и сваливает. С пометкой, что мы доедем отсюда за 15 батт (промолчав, что доедем мы только до лаоской границы, а не в сам город). Видимо с понятием кармы у него не очень. Ну да ладно, Будда ему судья.
На лаоской границе нас встречает тётка. Суровая и видимо держащая таксишную мафию всея границы. Предлагает такси за 300 батт до посольства. Инет не работает, куда ехать и что делать не знаем, ибо к такому нас блогеры не готовили. Соглашаемся. Уже на выходе какой-то мужик предлагает ехать с ним за 200. Соглашаемся, садимся. У тетки с мужиком начинаются разборки. Мужик говорит «выходите». Орем, что нихера, и поедем только за 200. Тетка соглашается на 200. Через несколько минут мы уже в крутой тачке созерцаем нищету Лаоса на пути к посольству.
Далее все и правда идет как рассказывали. В виду того, что ни один из найденных дохуя умных блогеров написав, что сделал фото заранее в Бангкоке не уточнил где именно (а Бангкок так то не маленький), идём делать фото в здание слева от входа, предварительно заняв очередь за милым, плохо понимающим нас японцем. Заходим: фото 120 батт за 6 штук, 2 копии (главная страница паспорта + штамп о въезде в Лаос) по 5 батт за каждую. За 2 минуты делают фото с убитыми дорогой лицами на фоне белой стены и вручают все это нам.
По- английски понимают не очень. Но, ручку, клей карандаш и ножницы дают ( не забудьте вернуть). Форма для заполнения есть здесь же. Очень паримся, заполнили ли все верно и не коряво. По итогу понимаем, что всем похер. Копии не подписывали. Хотя кто-то опять же из дохера умных..ну вы поняли..гласил, что это надо сделать обязательно. Возвращаемся в очередь. Часа через 1,5 сдаём документы. За минуту их проверяют и отправляют восвояси, то есть возвращаться завтра за паспортами, не забыв с собой по 1000 батт с человека. У выхода из посольства нас уже встречают с многообещающим «тук тук» около 10 человек, прорываемся идём дальше к отелю. Благо идти минут 20. Тут вообще практически куда угодно можно дойти минут за 20.
Перепрыгивая через мусор и, временами сворачивая на проезжую часть, топаем в отель. По пути заходим в банк. Доллары на батты не меняют. Английский не понимают. Язык жестов понимают. При этом улыбаются и искренне, пытаются помочь. Меняем батты на местные деньги и топаем дальше. Отель, видавший виды, кардинально отличается от того, что на booking, но нам пофиг - мы устали и тут лишь на одну ночь. Девушка на ресепшене идеально говорит по-английски. Хоть кто-то, и то хорошо. Приносит чай. Оплачиваем и топаем в номер. Окна нет (не новость), ремонта тоже (уже новость). Вода в кране (раковина) горячая, в душе холодная. Моемся и валим смотреть город, зря приехали что ли? Надо дать шанс Лаосу.
Вьентьян очень грязный и бедный. И вот если бедность - это не порок и город не особо портит, то вот мусор просто везде, и это конечно беда. Исключение лишь территория у посольств, храмов, ТЦ , триумфальной арки и единственного парка который мы нашли. Меконг пересохший и восхищение не вызвал. Город вообще чем-то напомнил Красноярск в его не лучшее время. Посмотрев арку (а она и правда крутая), потопали искать багеты причём в место которое просто восхвалили одни блогеры, как самое охрененное и просто повод вернуться в Лаос. Нет. Вкусно, но не так чтобы захотелось это есть и есть. Оставляем 500 батт в кафе, разочаровываемся, прогуливаемся ещё немного по городу, покупаем попить и перекусить, топаем в отель. В шесть вечера нас вырубает и где-то до 8 утра. Пожалуй, в данной ситуации отсутствия окна это даже плюс)
Завтрак включён. Очнувшись на утро, направляемся за ним. Заказываем яичницу с беконом и сосиской. Приносят яичницу. Ни вопрос «где?», показывают на странного вида что-то в чане. Но, вскоре извинившись доносят колбаску и жаренную свинину. Не злимся, ибо женщина это все готовившая выглядит настолько милой, что есть желание сказать ей «да хер с ним, просто сядь сама покушай, что ли». Прощаемся и благодарим, поев получив тихое «капчхай» от неё и более громкое и звучное «капчхай» откуда то с кухни..х) Душ ( такой же холодный), собираем вещи и топаем в посольство.
Люди уже стоят. Выдача паспортов с 13:30 до 16:30 по номеркам выданным вчера. Смотрим на это все, разворачиваемся и идём в ближайшее кафе. Где весьма невкусно и где нас уже готовятся наебать. По меню заказываем курицу с рисом за 60 батт (с целью немного перекусить и накормить пса лежащего под столом) и два кофе по 40. Попросив счет, выясняем, что кофе оказываемся по 50. На вопрос с хуя ли, если в меню он 40? Выясняется, что кофе делают не они и стакан большой и прочая лапша. Заявляем, что если они принесли не то, что мы заказывали это не наши проблемы. Мужик психует, говорит платите по 40, бросает тарелку с едой, которую до этого он нес для кого то и уходит. Уходим и мы:) Чуть дальше находим нормальное кафе, заказываем кофе по лаоски и ждём 14:00, так как в очереди мы будем явно не первые. Возвращаемся в посольство, встречаем знакомых со вчерашнего дня, а также парня, которому дали номер 603 или около того, хотя он был после нас человек через 40, а у нас номера 293 и 294. Как и он не понимаем суть такой нумерации и все вместе решаем забить. Ещё через час забираем паспорта. Дают бумажку расписаться, причём слова «sign» на ней отсутствует, но всем пофиг. В паспорт вложена квитанция об оплате, по-началу пугаемся, что отказ, но находим в паспорте визу и успокаиваемся. В то же время замечаем, что на табло после 300 номера и правда начались 600 какие-то. Ясно понятно. Лаос.
Счастливые топаем в сторону автовокзала, пытаясь найти кафе приличного вида по дороге. Не находим. Находим ТЦ. В ТЦ чисто, наконец-то. Лаосцы напоминают детей - мусорят и ждут, пока мама уберёт, а мама убирает далеко не везде. Кстати в ТЦ есть вещи вполне хорошего качества по доступной цене, но чего-то что-то везти из Лаоса желания не возникло. Гуляем час или два и идём на автовокзал, на наш автобус в 18:00. В 17:30 находим куда придет автобус. Автобуса нет. 18:00 автобуса нет. 18:20 - приезжает наш автобус. К слову, билеты купили заранее вчера.
Ура, мы едем. Через 20 минут мы останавливаемся. Автобус сломался. Час стоим и глядим на дорогу. В темноте. Без кондёра. На минуту появляется ощущение, что сейчас в автобус зайдут таксисты и тихо так промолвят: «тук тук?». Мимо проезжают грузовики с людьми на кабине. Впрочем, ничего нового в стране, где люди переходят на красный свет, а зелёный просто отсутствует, хотя в теории предполагается. Починили, едем дальше. Граница с Лаосом. Только наш неполный автобус на паспортном контроле. Один из помощников водителя начинает предлагать пройти без очереди за 40 батт. Расстроившись, что мало кто согласился - уходит. Переезжаем через мост и..мы в Таиланде:) Тайская граница без происшествий.
Ещё 8-9 часов и нас приветствует Бангкок. Открываются двери автобуса и вплотную (как бабки в час пик) возле него уже стоят таксисты. Прорываемся, идём заказывать такси онлайн. Возле автовокзала видимо опять какая-то мафия, ибо никто не едет. Идём дальше. С третьей попытки вызываем мотобайк и едем в наш отель, навстречу сну и горячему душу:)
Примечания:
• Вообще, ездить втроем на байке, да ещё и без шлема это нарушение ПДД Таиланда.
• За проход лаоской границы берут по 5 батт с 6:00 до 18:00 и по 50 с 18:00 до 6:00. Можно рассчитаться в кипах.
• Стоимость билета на ночной двухэтажный автобус в Бангкоке 900 батт, во Вьентьяне около 1000 - зависит от курса. Многие писали, что расчёт в кипах, мы платили в баттах, сдачу дали в кипах.
• Стоимость визы 1000 батт. Оплата только в баттах. Это туристическая виза на 2 месяца с возможностью продления ещё на 1 месяц не выезжая из Таиланда. Въехать по ней можно лишь раз, при выезде из страны виза сгорает.
• Автобус между границами Таиланда и Лаоса 15 батт, едет минут 10 максимум.
• Такси от границы Лаоса до тайского посольства - 300 ( если повезёт 200, хотя кто знает, может они и на 100 согласятся), ехать примерно минут 20-30.
• Посольств Таиланда во Вьентьяне 2 - нам нужно то, что по адресу Route Phonekheng, Vientiane, P.O. Box 128. Но, если едите на такси, водитель, скорее всего и так знает куда везти.
• Принимают документы с пн по пт с 8:30 до 11:30, выдают на следующий день с 13:30 до 16:30. Полагаю, что подав их в пт все же придётся ждать до пн.
• Фото и копии делают около посольства справа, и в самом посольстве слева. 6 фото на белом фоне 3,5х4,5 ( если на ошибаюсь) - 120 батт, копия - 1 стр 5 батт, чтобы заполнили заявление за вас -40 батт.
• Что посмотреть во Вьентьяне: триумфальная арка, храмы и наверное все, в ТЦ можно зайти посмотреть на местных, набережная того не стоит.
• В автобусе и туда и обратно собирают ещё по 5 батт.
• Через два месяца нужно продлить визу в местном immigration ещё на месяц за 1900 батт или выехать из страны.
• В автобусе очень сильно укачивает, по крайней мере, на втором этаже. А ещё там холодно. Выдают пледы - в Тае из химчистки и в пакетиках, в Лаосе ( и в этом весь Лаос) просто сложённые на кресло и видавшие виды. Хотя когда ты едешь из Лаоса тебе на это уже пофиг.
• Отель или гест от 300 батт за ночь. Мы бронировали за 900, просторный убитый номер с завтраками в Hemera. В номере 2 бутылки воды и кофе в пакетиках бесплатно, НО чайника конечно нет. Зато есть бесплатный и довольно таки быстрый wifi. Оплата по карте и баттами возможна. Завтрак кстати по итогу был не плохой. Помимо уже упомянутой яичницы можно было выбрать омлет и что-то ещё. Также есть шведский стол с фруктами, тостами, рисом, овощами и даже свежесваренным натуральным кофе. А ещё нас звали на happy hour с 20:00 до 21:00 с виски кофе и чаем бесплатно, но как я уже сказала, мы выбрали сон.
• А автобус, если бы он все-таки нас довез, как положено, приехал бы на автовокзал Вьентьяна. От него минут 20 пешком до посольства. Ну и «тук тук» конечно никто не отменял.
• Exchange есть, но как то локально. Возле нашего отеля их было 3 подряд, а потом вплоть до посольства ни одного.
• Курс кипа примерно следующий: 1 батт = 200 кипов.
• Будьте готовы, что с английским тут все ещё хуже, чем в Таиланде. Впрочем, люди все равно пытаются понять и помочь.
P.s. если честно, не уверена, что удалось полностью покрыть все аспекты данного опыта, так что, если вдруг кто-то это прочитает и у него (нее) возникнут вопросы - отвечу в коментах.
P.s.s. на фото почти нет мусора, ну не могу я такое снимать и еще и постить, простите ><
Золотой треугольник — горные территории на границе Таиланда, Мьянмы и Лаоса, где реки Меконг и Руак сливаются друг с другом. С 1950-х годов и до начала XXI века Золотой треугольник был мировым лидером по объему выращиваемого опийного мака и производству героина — теперь пальма первенства в этом почетном деле принадлежит Афганистану. Регион получил своё название из-за того, что сама область на карте по форме похожа на треугольник, а торговцы опиумом долгое время обменивали его не на деньги, а на золото. «Спутник и Погром» рассказывает, откуда взялся Золотой треугольник, что связывает ЦРУ с рынком опиатов и почему Таиланд и Лаос победили опиум, а Мьянма по-прежнему остается крупнейшим центром производства наркотика.
Китайцы, опиум.
Опийный мак на территории Золотого треугольника выращивают как минимум с середины XVIII века. Эту культуру завезли в Юго-Восточную Азию китайские переселенцы, для которых курение опиума к тому времени давно стало частью национальной культуры. Некоторые люди старшего поколения в Таиланде, Мьянме и Лаосе до сих пор считают опиум безвредным природным стимулятором. Населяющая горные районы КНР, Таиланда, Мьянмы и Лаоса этническая группа хмонгов традиционно занималась выращиванием опийного мака на продажу. В XIX веке основными покупателями были китайцы, но после установления французского колониального правления на полуострове Индокитай к местным опиатам стали во множестве приобщаться европейцы. В начале 1940-х из-за Второй мировой войны основные пути поставки опиума в Европу были блокированы, и французы, опасаясь потери своей опиумной монополии, поощряли хмонгов в желании расширить производство опиатов. После окончания Второй мировой войны Бирма (сейчас — Мьянма) обрела независимость от Британии, и вскоре внутренняя политическая нестабильность вкупе с ужасным экономическим положением страны привели к значительному росту числа плантаций опийного мака в штатах Шан и Качин. После завершения китайской гражданской войны в конце 1940-х на территорию Золотого треугольника массово бежали разбитые гоминьдановцы — «раз уж с политикой не вышло, то займёмся фермерством и фармацевтикой». В начале 1950-х в Китае и Иране запретили опиум, его производство там в результате усилий властей было фактически свернуто. На мировом рынке опиатов образовался вакуум, и этим не преминули воспользоваться дельцы из Золотого треугольника, которые принялись удовлетворять возросший спрос с утроенной силой.
Наркотики и ЦРУ.
Произошедшим в 1960-х опиумным бумом тайцы, лаосцы и мьянманцы обязаны не только запрету на опиаты в Китае и Иране, но и американской разведке. В 1972 году занимавшийся исследованиями Юго-Восточной Азии аспирант Йельского университета Альфред МакКой в соавторстве с Кетлин Рид и Леонардом Адамсом опубликовал книгу «Героиновая политика в Юго-Восточной Азии». Этот труд приобрел широкую известность благодаря провокационным утверждениям авторов — они писали, что ЦРУ было напрямую связано с производителями опиума из Золотого треугольника, распространяло опиаты в среде американских военных во время войны во Вьетнаме и даже активно способствовало поставкам героина в США. В ходе работы над книгой МакКой провел более 250 интервью с теми, кто жил и работал в Золотом треугольнике, в том числе с некоторыми сотрудниками ЦРУ и высокопоставленными вьетнамскими официальными лицами. Выводы ученого были признаны достоверными, протесты и попытки запретить выход книги со стороны ЦРУ в итоге провалились.
МакКой, среди прочего, утверждал, что спецслужбы использовали опиаты для поднятия боевого духа солдат во Вьетнаме: по свидетельствам американских военных медиков, к середине 1971 года от 10 до 15% рядовых армии США во Вьетнаме употребляли героин. Кроме того, ученый выяснил, что принадлежавшая ЦРУ авиакомпания «Air America» занималась перевозкой героина на территорию США, а прибыль от продаж получали либо сами ЦРУ-шники, либо высокопоставленные «друзья Америки» из Юго-Восточной Азии. МакКой делает такой вывод: «В большинстве случаев роль ЦРУ сводилась к различным формам пособничества, попустительства или намеренного игнорирования торговли опиумом, но не к прямому участию в перевозке наркотиков <…> ЦРУ не занималось героином, но предоставляло своим союзникам из числа наркоторговцев транспортные средства, оружие и политическую защиту. В общем, роль ЦРУ в торговле героином в Юго-Восточной Азии заключалась скорее в пособничестве, нежели в непосредственном участии».
Характерно, что четырьмя годами ранее, в 1968 году, с аналогичными обвинениями в адрес ЦРУ выступил журнал Rolling Stone. Журналисты писали о помощи спецслужб лаосским наркоторговцам из числа хмонгов в ходе спонсировавшейся США гражданской войны в Лаосе в 1961–1965 гг. Поддерживаемые американцами хмонги воевали против коммунистов из Патет Лао и остро нуждались в деньгах, главным источником которых для них традиционно была продажа опиума. В 1964 году Патет Лао захватили Долину Кувшинов, где находились аэродромы хмонгов, и хмонги остались фактически без средств транспортировки опиума — имевшиеся в их распоряжении самолеты не могли садиться в гористой местности. Единственным авиаперевозчиком в Северном Лаосе стала ЦРУ-шная «Air America». Многие говорили о том, что американцы занимаются доставкой опиума с плантаций в штаб-квартиру хмонгского генерала Ванг Пао. Эти сведения впоследствии подтвердил служивший в тот момент в Лаосе сотрудник ЦРУ Энтони Пошепни (он же Тони По). А Ванг Пао, к слову, сейчас является главой организации американских хмонгов — после поражения в гражданской войне он и другие высокопоставленные хмонги бежали в Европу и США в статусе политических беженцев.
Гражданская война в Мьянме и торговля опиумом.
Резкий подъем наркоиндустрии в Мьянме был обусловлен не только и не столько развлечениями американцев в соседних Лаосе и Вьетнаме, но внутриполитическими и, как следствие, экономическими проблемами, возникшими в стране после того, как она получила независимость от Британской Империи.
Гражданская война в Мьянме — самый длительный внутренний конфликт в истории и отличный пример того, что может случиться в бедной аграрной стране после исчезновения условного объединяющего фактора при отсутствии национального единства. Конфликт начался в 1948 году после ухода британцев и продолжается до сих пор. Основная причина — наличие множества этнических группировок, которые воюют между собой за влияние. По последней переписи населения, которую в раздираемой противоречиями Мьянме проводили аж в 1983 году, большинство жителей страны — этнические бирманцы, их доля составляет 69%. Среди наиболее крупных этнических меньшинств шанцы (9%), карены (7%), ракины (3,5%), чины (2,5%). У всех этих групп есть свои штаты, а также свои вооруженные группировки, которые борются друг с другом и с правительством за власть: Шанская государственная армия, Каренская национальная освободительная армия, Араканская освободительная армия, Чинский национальный фронт и другие.
Перед уходом из Мьянмы (тогда — Бирмы) британцы пытались усадить представителей этнических групп за стол переговоров, понимая неминуемость будущих противоречий на этнической почве — на тот момент никакого национального единства у жителей Бирмы не было (впрочем, его нет до сих пор). В 1947 году между бирманцами, шанцами, чинами и качинцами было подписано Панлунгское соглашение, согласно которому бирманское правительство предоставляло жителям приграничных штатов «полную автономию в вопросах внутреннего управления». Правительство страны тогда возглавлял Аун Сан, борец за независимость страны (его дочь Аун Сан Су Чжи — видная демократическая активистка, лидер Национальной лиги за демократию, партии, которая долгое время была оппозиционной, а в этом году выиграла парламентские выборы). Панлунгским соглашением все стороны были вроде бы довольны, однако вскоре Аун Сан был убит, и к власти в стране пришли военные, которые начали постепенно усиливать свое влияние в приграничных штатах. Этнические меньшинства в ответ начали борьбу за право участвовать в политической жизни страны или вообще за полную независимость.
Гражданская война прямо поспособствовала росту числа опиумных плантаций: во-первых, местные фермеры стали активно выращивать опиум, чтобы хоть как-то прокормить себя в условиях тотальной нищеты, во-вторых, в расширении наркоторговли были весьма заинтересованы повстанческие группы — продажа опиатов стала их основным источником дохода. Несмотря на то, что в 1962 году в Мьянме был введен официальный запрет на выращивание опийного мака, к концу 1960-х объемы производства опиатов выросли в 20 раз по сравнению с началом 1950-х.
«Опиумный король» Мьянмы и расцвет местной наркоиндустрии.
Отличный пример того, какую роль сыграли повстанцы в подъеме мьянманской опиумной индустрии — «король опиума», лидер нескольких военизированных шанских группировок Кхун Са.
Кхун Са родился в 1933 году в семье китайца и шанки, при рождении получил имя Чжан Шифу. Потом его мать повторно вышла замуж за шанского князя, и мальчик получил новое имя — Кхун Са, что в переводе означает «процветающий принц». В молодости Кхун Са прошел военную подготовку в среде гоминьдановцев, бежавших в Бирму после проигрыша в гражданской войне. Затем юноша организовал свой вооруженный отряд из нескольких сотен человек, а в 1963 году трансформировал его в Ка Кве Йе — местную партизанскую армию, лояльную бирманскому правительству и воевавшую с повстанческой Шанской государственной армией в обмен на деньги, одежду и оружие. Когда численность Ка Кве Йе достигла 800 человек, Кхун Са отказался от сотрудничества с правительством, взял под свой контроль значительную часть территорий штатов Шан и Ва и значительно расширил там производство опиума.
Тогда наркоиндустрия Золотого треугольника фактически не контролировалась никем — борьбу за власть над территорией вели отряды Кхун Са (со стороны шанцев), сотрудничавший с ЦРУ лаосский генерал Раттикон и остатки армии Гоминьдана. В 1967 году гоминьдановцы объявили эмбарго на опиум Кхун Са и заблокировали дороги. Кхун Са решил изменить существовавшие договоренности с героиновыми заводами и переправить опийный мак в Лаос. В итоге был собран многокилометровый караван, который направлялся в сторону заводов в Лаосе, однако по дороге он был арестован отрядами генерала Раттикона, который при пособничестве американской авиации переправил опийный урожай Кхун Са вглубь Лаоса. Одновременно к каравану подошли гоминьдановские войска, завязалось трехстороннее сражение при Бан Кхван (Лаос). Отряды Кхун Са были разбиты, а гоминьдановцы после этих событий, названных опиумной войной, заметно укрепили свое влияние в регионе.
В 1969 году Кхун Са был арестован бирманским правительством, однако уже в 1973 году его вынуждены были отпустить в обмен на двух русских докторов, захваченных в плен одним из заместителей Кхун Са. Вскоре он вернулся к наркоторговле и обосновался на севере Таиланда, близ деревни Бан Хин Таек. Кхун Са переименовал свой отряд в Объединенную шанскую армию и стал бороться против бирманских правительственных войск за независимость штата Шан.
В 1981 году тайские рейнджеры совместно с бирманскими пехотинцами попытались ликвидировать Кхун Са, но потерпели неудачу. Правда, в 1982 году рейнджерам все же удалось заставить Кхун Са покинуть Таиланд и переместить свою опиумную базу из Бан Хин Таек на территорию Бирмы. В 1985 году шанец объединил силы с Революционным советом Таи — подразделением Шанской объединенной революционной армии — и сформировал Армию Монг Таи, в результате чего под его контроль перешла вся территория бирманско-тайской границы от его базы в Хо Монге до Мае Сай. Это сделало его самым влиятельным наркоторговцем в Золотом треугольнике. По данным американского госнаркоконтроля, в период господства Кхун Са в штате Шан — с 1974 по 1994 год — доля героина на улицах Нью-Йорка, поступавшего из Золотого треугольника, выросла с 5 до 80%. Причем этот героин, по свидетельству наркоконтрольщиков, был самым качественным на рынке — чистым на 90%. Большая часть нью-йоркского героина проходила через руки людей Кхун Са.
В 1988 году в интервью австралийскому журналисту Стивену Райсу Кхун Са сделал невероятно провокационное предложение правительству Австралии: он предложил австралийцам выкупить весь свой бизнес за ренту в 50 миллионов австралийских долларов в год на протяжении следующих 8 лет. Австралийцы отказались, мотивировав это тем, что они не станут платить преступнику за то, чтобы он перестал нарушать закон. Может быть, зря — власти могли бы одним махом избавиться от большей части героина, поступавшего на австралийские и американские улицы. Позже Кхун Са предлагал аналогичную «сделку» американскому правительству, угрожая в случае отказа просто продать свой бизнес на международном наркорынке. В 1989 году суд Нью-Йорка обвинил мьянманца в попытке провезти в США одну тонну героина. После этого наркокороль в интервью канадской журналистке Патрисии Элиотт озвучил цену уничтожения всех опиумных плантаций — 210 миллионов долларов помощи от ООН, 265 миллионов иностранных инвестиций и еще 89,5 миллиона частных инвестиций в программу развития образования, здравоохранения и замены выращиваемых культур. Американцы отказали, назвав требования Кхун Са шантажом. Впрочем, притязания дерзкого опиумного принца не так абсурдны и бессмысленны, как может показаться — об этом чуть дальше.
По некоторым данным, в 1996 году Кхун Са добровольно сдался мьянманским властям, чтобы избежать ареста за контрабанду наркотиков в США. К тому моменту в Штатах за его поимку была назначена награда в 2 миллиона долларов. Кхун Са, однако, так и не экстрадировали — он прожил остаток жизни близ Янгона и умер в 2007 году. Кстати, в фильме «Американский гангстер» есть персонаж, чьим прототипом стал Кхун Са — его сыграл Рик Янг.
Мьянманская наркоиндустрия.
Мьянманские власти посчитали добровольный выход Кхун Са из дела в 1996 году успехом в борьбе с опиумом (правда, почему это преподносилось как достижение именно правительства — не очень понятно). Эффективно воспользоваться таким удачным моментом власти так и не смогли. Сегодня Мьянма занимает второе место в мире по объемам выращиваемого опийного мака, но от лидера — Афганистана — сильно отстает: в Мьянме в 2015 году было собрано около 647 тонн мака, а в Афганистане 3300. При этом плантации опиумного мака на лаосских и тайских территориях Золотого треугольника почти исчезли. Тайцы и лаосцы сейчас занимаются преимущественно перевозкой наркотиков, а их производство сосредоточено в мьянманских штатах Шан и Качин, мак выращивают примерно в 28% местных деревень. Главные покупатели мьянманских опиатов — представители китайских картелей. Надо заметить, что именно Шан и Качин сильнее всего страдают от гражданской войны, и у многих местных жителей просто нет другого выхода, кроме как работать в наркоиндустрии: иначе они не смогут прокормить свои семьи.
Мьянма — аграрная страна, абсолютное большинство деревенских жителей — обычные фермеры. Естественно, выращивать опийный мак им в разы выгоднее, чем другие культуры. Средняя цена за килограмм высушенного мака — 340 долларов, за килограмм риса — $0,48. Деревни, занятые выращиванием мака, по очевидным причинам зарабатывают больше, чем свободные от наркотиков поселения. Например, в 2014 году средний годовой доход домохозяйств в деревнях, связанных с производством наркотиков, равнялся 1782 долларам, а в «чистых» деревнях — 1470 долларам. При этом подушевой ВВП страны составлял 1203 доллара. Деньги от продажи опиума жизненно необходимы местным жителям. По их собственным словам, они тратят их в основном на продовольствие и медикаменты.
Основная часть дохода от продажи наркотиков оседает в карманах дилеров и контрабандистов — с момента сбора урожая до продажи окончательного продукта на улицах Нью-Йорка или Сиднея цена товара увеличивается примерно в 5000 раз. Мак у фермеров закупают представители местных наркокартелей, которые имеют связи либо с официальными лицами из числа военных, либо с повстанцами. Мак продают или в сыром, или в засушенном виде (засушенный мак дороже). Наркокартели перерабатывают сырье в опиум и героин, а затем отправляют готовые наркотики за границу. Вплоть до начала 1990-х годов наркотики, как правило, попадали на мировой рынок из Гонконга, куда по морю пересылались из Таиланда, но теперь основной наркотрафик проходит через расположенные на границе с Мьянмой южные регионы КНР. Помимо опиума и героина мьянманские наркодельцы занимаются также изготовлением метамфетамина, объемы производства которого резко увеличились в конце нулевых — с 1 миллиона таблеток в 2008-м до 23 миллионов в 2009 году.
Мьянманское правительство в 1999 году объявило очередной план по борьбе с производством опиатов и пообещало сделать страну свободной от наркотиков к 2014 году. Однако в 2012 году срок был отодвинут еще на 5 лет, так как план не работал. Стоит сказать, что первые годы его реализации были довольно эффективными — в период с 2000-го по 2006 год количество выращиваемого в Мьянме опиумного мака упало с 1090 тонн до 320. Но затем в связи с ростом спроса на опиаты в Азиатско-Тихоокеанском регионе произошел резкий скачок объемов — с 330 тонн в 2009 году до 580 в 2010-м. В 2013 году в стране был поставлен десятилетний рекорд по объемам выращенного мака — 870 тонн. В результате увеличения предложения на рынке цена на сырье упала, и в 2015 году был отмечен спад производства — было выращено всего 647 тонн мака.
Нужно сказать, что от развитой наркоиндустрии страдает в первую очередь сама Мьянма. Естественно, значительный процент производимых в стране наркотиков оказывается на местном рынке, а это способствует распространению наркозависимости среди населения. 1,5% взрослых жителей «наркотических» штатов Шан и Качин наркозависимы. В 2010 году из 53 миллионов мьянманцев 67 тысяч регулярно употребляли опиум и 66 тысяч — героин. Местные признаются, что в сельской местности наркотических лавочек примерно столько, сколько чайных магазинов в больших городах. В Качине шахтерам порой платят зарплату наркотиками, а у мьянманских фермеров есть обычай предлагать гостям метамфетамин в знак вежливости (кстати, по свидетельствам беженцев, такая же традиция есть в отдельных районах КНДР).
На данный момент реальная борьба с наркотиками ведется лишь на территории штата Качин, где производство опиатов в 2015 году упало на 54%. Однако в условиях продолжающегося внутреннего конфликта попытки властей урегулировать опиумную проблему все равно обречены на провал — значительную часть территорий «наркотических» Качина и Шана правительство просто не контролирует — там правят бал повстанческие группировки, которым, как уже было сказано, наркоиндустрия необходима для выживания.
Альтернативные методы борьбы с опиумом.
Помимо государства с опиумом в стране по мере сил борются общественные и религиозные организации и даже народные дружинники. Первые пытаются повысить осведомленность населения о вреде наркотиков, хотя реальный эффект от этого невелик. Вторые организовывают вооруженные нападения на плантации опийного мака. Например, в 2014 году в Качине появилась группировка Пат Джасан, ставящая своей целью избавление штата от наркотиков. В рядах партизан сейчас около 100 тысяч человек. Чтобы лучше понимать масштаб движения — все население Качина составляет около 1.5 миллиона жителей. Изначально группировка сформировалась на базе местной баптистской церкви, но сейчас в нее входят не только баптисты, но и просто неравнодушные к проблеме граждане.
Цель у Пат Джасан, безусловно, благородная, но боевики явно считают, что она оправдывает любые средства. Партизаны устраивают настоящие военизированные рейды в деревнях, носят камуфляж и всегда имеют при себе дубинки. У баптистских борцов с опиумом есть свои методы лечения наркотической зависимости. Они пытаются «спасать» больных избиениями и публичными унижениями. Врачи-наркологи при этом говорят о контрпродуктивности насильственных методов лечения наркомании, а мьянманские фермеры отказываются сдаваться бойцам Пат Джасан и настаивают, что откажутся от выращивания мака только после соответствующей санкции правительства (де-юре опиум в стране и так запрещен с 1962 года, но этот закон никто не соблюдает, и для уничтожения маковых полей фермеры требуют отдельный приказ).
Опыт Таиланда.
В Мьянме с проблемой наркотиков дела обстоят очень плохо. В соседних Таиланде и Лаосе, которые раньше тоже были важной частью Золотого треугольника, все куда лучше — мьянманцам следовало бы попробовать перенять опыт соседей.
Расцвет наркоиндустрии в Таиланде (равно как в Лаосе и Мьянме) пришелся на конец 1960-х, на эпоху запрета опиатов в Иране и Китае и «героиновой политики» ЦРУ. В 1970 году в стране были выращены рекордные 200 тонн опийного мака. При этом запрет на производство наркотиков в Таиланде ввели еще в 1959 году, и следующие десять лет стоявшие у власти тайские военные всеми правдами и неправдами пытались избавиться от опиума, издавая многочисленные запретительные акты и прибегая к насильственным методам. Первый шаг на пути к реальному избавлению от наркоиндустрии произошел в 1965–1966 годах, когда был проведен опрос местных фермеров, показавший, что они готовы отказаться от выращивания мака, если государство предложит им альтернативные способы заработка. В 1968 году правительство осознало неэффективность насильственных методов и стало проводить политику, направленную на развитие высокогорных поселений. Началось активное строительство соответствующей транспортной инфраструктуры, проводились программы замещения сельскохозяйственных культур, власти развивали образование и здравоохранение в удаленных районах. Чтобы фермеры могли перестроиться, законы о запрете опиатов фактически не применялись до 1983 года. Многие земледельцы на момент начала программы не имели даже гражданства, и правительство ввело акт о предоставлении ряда льгот тем, кто согласится принять тайское подданство. Все это способствовало включению сельских жителей в экономическую структуру страны и сокращению теневой экономики. План развития, осуществленный тайским правительством, оказался более чем успешным: в период с 1970 по 2010 год объемы наркопроизводства упали на 98%, и в 2012 году ООН признала Таиланд свободной от наркотиков страной. Теперь о темном наркотическом прошлом там напоминает разве что «Музей опиума» в тайской зоне Треугольника.
Опыт Лаоса.
В Лаосе война с наркотиками продолжается до сих пор, однако количество выращиваемого тут опийного мака в разы меньше, чем в Мьянме. В 1970-х индустрия была на пике, степень проблемы хорошо иллюстрирует случай с лаосским кронпринцем Сопсайсаной. В 1971 году он был отправлен послом Лаоса во Францию, но в парижском аэропорту его задержали с 55 килограммами чистого героина. Дело в итоге замяли под давлением американцев — как-никак, кронпринц был по совместительству командиром подконтрольной ЦРУ Лаосской хмонгской армии. Сопсайсана спустя 2 недели вернулся на родину. В 1980-х, однако, США всерьез занялись проблемой лаосских опиатов — все больше и больше героина и опиума из Золотого треугольника поступало на американский рынок. В 1987 году Лаос начал сотрудничество с Соединенными Штатами в области борьбы с производством и продажей наркотиков. Сотрудничество преимущественно заключалось в том, что американские специалисты разрабатывали для лаосцев соответствующие стратегии, например, программу замещения сельскохозяйственных культур, а также проводили различные семинары о способах решения проблемы наркотиков для лаосских чиновников. Лаосские чиновники проходили обучение в Австралии, Японии и Европе. В 1992 году таможенный департамент Вьетнама создал специальный антиконтрабандный отдел в Вьентьяне — в сердце местной наркоторговли. Поначалу отдел действовал весьма неумело и неэффективно, но в 1993 году произошел позитивный сдвиг — после того, как за развитие отдела взялись, опять же, американцы. С 1989 года объем производимого опиума последовательно снижался благодаря программам замещения сельскохозяйственных культур и точечной финансовой помощи США и ООН. В 1989 году плантации опийного мака занимали порядка 42 тысяч гектаров, к 1993 году эта цифра упала до 26 тысяч, а к 2007-му — до 1800. Правда, в последние годы наблюдается рост маковых плантаций — в 2015 году их примерная площадь составила 5700 гектаров. В свою очередь объем производимого мака снизился с 380 тонн в 1989 году до 180 тонн в 1993-м. В триумфальном для лаосской антинаркотической войны 2007 году было выращено всего около 7 тонн мака, однако в 2015 году, после увеличения плантаций — от 84 до 176 тонн. Конечно, до статуса страны, свободной от наркотиков, Лаосу далеко — тем более что помимо опиатов тут производят еще и большие объемы гашиша. Но значительные позитивные подвижки в этой области, в отличие от соседней Мьянмы, тут есть. По крайней мере, лаосцы действительно думают над проблемой и пытаются ее решить, а не издают множество бессмысленных дублирующих друг друга приказов о запрете опиума.
И в Таиланде, и в Лаосе справиться с проблемой наркотиков помогли не запреты и насильственные методы, а грамотная и последовательная стратегия. В Таиланде это удалось куда лучше, но там программа борьбы с наркотиками проходила на фоне стремительного развития экономики страны в целом: подушевой ВВП с начала 1970-х до середины 1980-х вырос с нескольких сотен до 2–2,5 тысяч долларов, а сейчас составляет чуть более 5 тысяч. Естественно, общее повышение уровня жизни способствовало выходу из тени в том числе и маковых фермеров. В Лаосе с экономикой все куда хуже, страна только встает на тот путь, который прошел Таиланд: в середине 1990-х подушевой ВВП был около 250 долларов, сейчас — 1800. В Мьянме все куда менее радужно — там нет заметного экономического роста, в стране идет непрекращающаяся гражданская война, а первые свободные выборы прошли там только этой весной, положив конец почти 50-летнему военному правлению. Новые лидеры, конечно, обещают разобраться с наркотиками, но сделать это будет весьма непросто.
В принципе, вывод из истории наркоиндустрии Золотого треугольника универсален — монетарный стимул всегда эффективнее, чем запретительный акт (или даже сто тысяч вооруженных баптистов в камуфляже). Подобную (да и вообще любую) проблему можно решить только деятельно — разрабатывать стратегии, вкладывать деньги, запускать новые программы развития.
https://sindzidaisya.livejournal.com/210293.html
http://russkievesti.ru/novosti/zarubezhe/zolotoj-treugolnik-...
Привет пикабушники:)
В конце июля у нас намечается новое путешествие, на этот раз оно обещает быть интереснее и теплее)) На этот раз мы собираемся доехать на поездах до... Тайланда!
Путь наш будет пролегать по России, Китаю и Лаосу. Так же из Тая заедем на недельку в Камбоджу, уж очень мне хочется побывать на пляже Сиануквиль уже много лет, с тех пор, как услышала одноименную песню любимой группы Сплин.
На данное путешествие у нас уйдет 53 дня.
Основные наши остановки:
По России - Москва, Чита, Забайкальск (тут только пересадки и в Чите одна ночёвка)
По Китаю - Пекин, Шанхай, Куньминь
По Лаосу - Вьентьян
По Тайланду - Бангкок, Патайя, Краби
По Камбоджи - Пномпень, Сиануквиль
Передвигаться будем в основном на поездах, иногда на автобусах и пару раз на самолётах. По расстоянию это получается около 15к км в одну сторону.
И да, мы не сумасшедшие, просто мы любим поезда:)
Кому интересно - присоединяйтесь)) Будет много всего про страны, китайские поезда (и суперскоростные и купе и трехэтажный плацкарт).
Писать буду в настоящем времени, потому как затея писать о том, что было полгода назад у меня с треском провалилась (это я о прошлогоднем путешествии Спб-Владивосток). У тех, кто подписался на меня тогда из-за этого, я прошу прощения. Не рассчитала силы и умение красиво излагать мысли. Если честно, сейчас нет ни сил, ни времени, так как работаю почти без выходных, зарабатывая на новый отпуск уже довольно долгое время. Но в будущем всё равно обязательно напишу про то, что особенно понравилось тогда, про Красноярские столбы, Байкал, Сахалин и Китай.
Старт намечен на 28 июля из Петербурга.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Гуляю как то по парку во Вьентьяне (Столица Лаоса). Купил себе анансик холодненький у уличной торговки. Пахнет в парке шашлычком. Шел на запах в предвкушении вкусняшек.
Но источник запаха жареного мяса меня просто шокировал. Извините, но анансик, чуть обратно не вышел...