Приехав на другой конец света, я была морально готова, что могу попасть в неудобные ситуации из-за незнания языка. На самом деле, я прочла столько забавных историй на эту тему, что даже предвкушала, как, смеясь, расскажу о каком-нибудь курьёзе друзьям.
Оказалось, что читать о забавных/неловких ситуациях и попадать в них — это две большие разницы.
Первое время (недели две так точно) я верила в силу гугл переводчика: печатаешь любую фразу, а он переводит — красота. После того, как моя новая знакомая очень аккуратно, всем своим видом выражая политкорректность и понимание, поинтересовалась, разрешено ли женщинам в моей культуре выходить из дома без сопровождения мужчины, я поняла, что гугл — это не панацея. Теперь я, как минимум, выполняю двойной перевод: с русского на английский, а затем обратно на русский, чтобы понять, корректно ли звучит фраза.
А тогда получилось так: знакомая позвала меня сходить в парк в субботу, а я ответила, что не знаю планов своего мужа на выходные.
В принципе, основной смысл был переведён, то есть, я уточнила, что мне нужно узнать мнение супруга, потому что у нас были свои планы на эти дни. Нормальный ответ, без намёка на домострой. Когда я, опять же, через гугл перевела ту фразу, что написала ей в СМСке, обратно на русский, то общее впечатление было, что мне нужно именно спросить разрешения мужа для выхода из дома. К сожалению, этот шедевр недопонимания не сохранился.
Из этой истории я для себя сделала два вывода: первый, что не стоит безоговорочно доверять переводчику и второе — необходимо учитывать при общении с людьми, что ты для них не просто человек, говорящий на другом языке, но и иностранец с иными культурными традициями.
Все мы люди, у всех в базовой комплекции идут две ноги, две руки, одна голова и порой кажется, что языковой барьер — это сущая мелочь, не стоящая внимания. К сожалению, или к счастью, это не так.
«К сожалению», потому что в работе и личном общении разные культурные коды отчаянно мешают, особенно ярко понимаешь это, когда пытаешься добиться от восточного человека однозначного ответа «да» или «нет». В этой ситуации важно чётко понимать, что он не издевается над тобой (скорее всего), а просто в его культуре не принято отвечать чёткое «нет» старшему и на своём культурном коде он тебе всё уже предельно ясно высказал, то, что ты его совершенно не понял — это уже другой вопрос.
Про «к счастью», ну, жизнь становится определённо веселее, когда мир вокруг настолько разнообразен, этакое лоскутное одеяло, пошитое из разных культур, языков и традиций.
Не знаю, что хуже: когда тебя не так поняли или когда ты недопонимаешь.
Случай произошёл со мной на прошлой неделе, на курсах английского. Я выполняла упражнение в классе и краем уха слушала, что мой учитель рассказывает о своём житье-бытье на пенсии: раз в неделю ведёт уроки в центре для эмигрантов, по субботам помогает в церкви (заполняет документы для испаноговорящих товарищей), ещё периодически встречается с Мэтью. Тут стоит отметить, что я особо не вслушивалась, но в определённый момент Джим завладел всем моим вниманием.
Что я поняла про Мэтью:
1) это какая-то программа помощи кому-то там;
2) они встречаются в помещении, в специально отведённое время, по расписанию, наружу не выходят;
3) ещё было что-то связанное с детьми.
Я как-то напряглась и после урока тихонько спросила другую студентку, что именно Джим рассказывал про Мэтью? Она повернулась к учителю и громко переадресовала ему мой вопрос (хорошо быть без комплексов).
Ответ оказался гораздо прозаичнее, чем мои нехорошие подозрения. Я по описанию спутала программу помощи каким-то детям и программу по реабилитации заключённых. Ну, а что, закрытое специальное помещение, расписание, специально отведённое время, дети…
В общем, в школе Джим помогает, с чем именно я не поняла. Мне стало чудовищно неловко, что я приняла описание школы за описание тюрьмы для педофилов.
Но это ещё что, была ситуация и похуже.
В посте про самую добрую и трогательную историю эмиграции в США, я уже рассказывала о вечеринке в доме моей преподавательницы Терри.
Уже под конец вечеринки я разговорилась с Абдулом. О чём мы говорили я не помню, по определённым причинам в памяти осталось только чувство неловкости, а не наш разговор не о чём.
Опишу мизансцену. Действующие лица: Абдул — иранец, слегка за шестьдесят, что пришёл на вечеринку с женой и замужней дочерью.
Я — скромно одетая девушка за двадцать (очень сильно за двадцать, если быть честной).
Разгар вечеринки, довольно шумно, фоном общаются люди, скрипят ножи по тарелкам, кто-то включил кофемашину и т.д.
Мы начинаем общаться с Абдулом. Я плохо слышу, что именно он говорит (у него ещё акцент довольно сильный) и склоняюсь к нему ближе. Он отклоняется и продолжает рассказывать (мы очень оживлённо общались на какую-то тему). Я плохо слышу и пытаюсь свою голову склонить поближе к его голове, он как-то, единым движением, отстраняется.
В общем, где-то на пятый раз только до меня дошло, что он именно отстраняется. Просто это был настолько автоматический жест с его стороны и мы оба так оживлённо общались, что до меня не доходило, что этот человек готов со мной разговаривать только при условии определённого расстояния между нами. Вроде бы ничего такого, но мне стало реально очень стыдно и жутко неловко. Бедный дедушка от меня шарахается, а я всё к нему лезу, почувствовала себя просто хищницей какой-то.
Я не уверена, что он увеличивал расстояние между нами намеренно, скорее это выглядело как рефлекторный жест. Уже потом я подумала, что это может быть, как и личная особенность Абдула (необходимость в личном пространстве), так и особенность его культуры. Скорее всего — второе, потому что он производит впечатление человека очень общительного.
Попасть в неприятную ситуацию можно на пустом месте. Например, у моей знакомой от первой поездки в Англию осталось самое красочное воспоминание не о Тауэре или Биг-Бене, а о том, как её, восемнадцатилетнюю девочку, довела до слёз продавщица в Макдональдсе.
Весь день девушка гуляла по Лондону, конечно, проголодалась, но заходить в чужеземные кафешки побаивалась. Мало ли, вдруг за невзрачным фасадом скрывается что-нибудь пафосное и дорогое, а денег у неё особо не было. И тут она видит знакомый логотип Макдональдса. То есть, ресторан с фиксированными ценами, где ты более-менее знаешь, чего ждать и самое главное, который точно рассчитан на бюджетную публику. Заходит девушка внутрь, всё, вроде бы, знакомо, приободряется, отстаивает очередь и заказывает бургер с картошкой фри.
Кто знает язык, тот, наверное, уже догадался о проблеме. «Фри» на английском значит бесплатно, а у девушки установка в мозге, что «фри» — название картошки, жареной в масле. В течении довольно продолжительного времени у них с продавцом был диалог в стиле:
— Дайте мне картошку фри, пожалуйста.
— У нас всё платное.
— Да, я понимаю это, вот деньги, дайте мне картошку фри.
— Картошка стоит денег.
— Возьмите мои деньги, только дайте картошку.
И так минут десять.
Моя знакомая даже сейчас по комплекции маленькая и худенькая, а в восемнадцать лет, наверное, производила впечатление девочки, только вступившей в пору юности. И вот, эта маленькая, худенькая, отчаянно голодная и уставшая (весь день на ногах) девочка со слезами на глазах пытается купить картошку.
Мне кажется, что что-то не так было с продавцом, потому что закончилось это только тогда, когда кто-то из посетителей вмешался. Он прервал рассуждения кассира о платности блюд, требованием просто дать ребёнку картошку и забрать у неё из рук деньги.
Прошло уже лет пятнадцать, как минимум, а знакомую до сих пор потряхивает, когда она вспоминает, как голодная и уставшая сдерживала слёзы, прося, чтобы ей продали еду. Самое сильное её впечатление от поездки.
А есть ситуации, когда, несмотря на культурные различия, аудитория реагирует абсолютно одинаково.
Летом одни из моих курсов не работают, но зато каждый месяц в этом здании проводятся вечера разговорного языка. На практике это выглядит так: один-два носителя языка и три-четыре желающих этот язык выучить садятся вместе и общаются на разные темы: обсуждают еду, семьи, традиции, любимые рестораны и школьные предметы, что угодно, главное тут — это общение.
Как-то я попала в группу из пяти человек: я, Тейлор (девятнадцатилетняя студентка, внучка местного пастора), Грета (американка, слегка за пятьдесят), Джим (китаец за восемьдесят) и Парвана (иранка, ровесница Джима). Говорили о разных вещах и как-то случайно вышли на тему свадеб.
Джим с женой уже больше 60 лет состоят в браке, Грета — овдовела десять лет назад, помогает единственному сыну с воспитанием детей, Парвана тоже вдова, только внуков у неё больше чем у Греты.
К слову, про Парвану, её внуки говорят на четырёх языках, про фарси и английский всё ожидаемо, но ещё у них в семье общаются на испанском и немецком. Сыновья Парваны женились, один на этнической мексиканке, а другой на этнической немке. Так что в семье их дети с рождения слышали разноязычную речь. Не суть.
Я это к тому, что мы все довольно разные: возраст, семейное положение, раса и пол, но когда мы заговорили о свадьбах, у всех представительниц слабого пола, будто фонарик в голове загорелся, дамы сразу оживились.
Я поведала про разнообразные русские свадебные традиции и рассказала про каравай, что вручает мать жениха на свадьбе. А потом каждый из нас рассказал про свою свадьбу.
Грета встречалась с будущим мужем до свадьбы один год, я около трёх лет, Тейлор ещё не замужем, а Парвана была знакома с будущим супругом меньше месяца перед бракосочетанием. Джим женился двадцатилетним и бедным, они с женой просто подали заявление в местный аналог ЗАГСа, а у Парваны было настоящее празднество, на котором собралось множество гостей, но самое интересное рассказала Тейлор. Она пошутила, что иметь дочь в Америке — это дорогое удовольствие. Я не поняла, что она имеет ввиду и переспросила.
Оказывается, в США свадьбу оплачивает семья невесты, родители мужа платят только за цветы и ужин перед свадьбой, ну ещё могут подарить подарок молодожёнам, но не обязательно дорогой. Я неожиданно нашла ответы на два мучивших меня с детства вопроса.
Когда я смотрела американские фильмы, то не понимала, зачем они так тратятся на цветы: церкви и залы гостиниц буквально усыпаны живыми цветами.
Во-первых, это дорого. Во-вторых — цветы жалко, это же очень недолговечная красота. Но если бы мои родители оплатили расходы на всю свадьбу, а родственники мужа только цветочки, то я бы тоже захотела заполнить ими всё.
А второй вопрос, что не давал покоя мне в детстве, это поведение героев в фильме «Отец невесты» со Стивом Мартином в главной роли.