"Река смертельной ненависти вечной..."
Здесь никогда не бывает достаточно темно и тихо. Звуки. Непрекращающиеся, они сверлят мой разум, и я выхожу из прострации. В мутной воде плавают какие-то ошметки, я стараюсь их огибать, но они повсюду, липнут на глазные яблоки, забиваются в ноздри. Повсюду эта грязная серая муть, через которую меня зовет наверх синеватый искусственный свет. Он слепит, выжигает сетчатку даже через почти непрозрачную толщу моей водной темницы. Какая-то слизь липнет к лицу, и я пытаюсь защитить глаза, загораживая их ладонями. В мозгу всплывает мысль, что раньше делать это было гораздо удобнее, но, как именно, я не могу вспомнить.
Поднявшись на поверхность, я вижу ту же картину, что и в прошлый раз — уходящий в тень свод грота, ставшего моим пристанищем и подвешенные на тросах люди. Одинаковые, безликие, одетые во все черное со странными масками на лицах. Похожие на диковинных четырехногих пауков. Стоило мне всплыть, как они обеспокоенно зашевелились, защелкали какими-то приборами, заскрипели карандашами по планшетам.
От моих движений по воде расходятся круги, и на этих миниатюрных волнах качаются масляные пятна, ошметки шерсти, какие-то гнилостные сгустки и прочие нечистоты. Неожиданно для себя я замечаю, что теперь могу чувствовать запахи. Где-то внутри меня проскальзывает жалость, что первые доступные мне ароматы вовсе не приятны. Пахнет дерьмом, разложением и чем-то прокисшим. Как будто мокрое белье оставили на пару дней в корзине, забыв развесить. Я поднимаю взгляд выше уровня болтающихся надо мной «пауков» и вижу сооружение в скале, которое словно сталактит торчит над поверхностью водяной глади. Из-за стекол этого бокса раздаются голоса людей в белом. Эти масок не носят, но из-за тонировки их лиц я разглядеть не мог.
- Объект на поверхности, оцените состояние.
Зажужжали лебедки, и лаборанты принялись облетать меня на своих импровизированных паутинках с разных сторон, послышались щелчки фотоаппаратов.
- Докладываю, - приглушенно, сквозь маску, отчитался один из людей-пауков, - Началось оформление ушных раковин, веки все еще находятся в зачаточном состоянии, местами есть волосяной покров, толстый кишечник все еще находится снаружи.
- Благодарю, лаборант, - донеслось из-за стекла, - На часах одиннадцать пятьдесят восемь, кормление через две минуты, всем - полная готовность.
Пауки принялись выстраиваться надо мной в две шеренги, зависая с двух сторон от кранового желоба. Их глаза-стекляшки бездушно поблескивали, разглядывая меня, точно какое-то диковинное животное. Высоко, не достать...
Уже на привычном месте со скрежетом в одной из многочисленных построек лаборатории отворился люк и оттуда появился мой сегодняшний обед.
Раздался сильный запах мускуса, забивая ноздри, заглушая омерзительный смрад воды, в которой меня держали. Пытаясь насытиться этим новым запахом, я всем корпусом потянулся туда, вверх, к еде. Я высовываюсь из воды почти по пояс, чтобы быть ближе к своему угощению. Цепь позвякивает, козленок вращается на ней вокруг собственной оси и испуганно блеет.
- Он принюхивается! Мадемуазель Ложье, он принюхивается! - заголосил один из лаборантов.
Строгий женский голос из-за стекла требует:
- Дай мне крупный план!
Лаборант направляет на меня устройство с таким же блестящим стеклянным глазом, как у него самого, не прекращая говорить:
- Крылья носа отсутствуют, но по косвенным внешним признакам можно понять, что объект номер восемь способен ощущать запахи. Предполагаю, что оформление идет изнутри наружу, в связи с чем носовые пазухи появились раньше, чем хрящевая основа.
- Благодарю, Роберт, продолжайте кормление.
Цепь пару раз дернулась, и еда начала опускаться ко мне. Козленок судорожно засучил копытцами и взревел еще жалостнее. В моей душе заворочались какие-то неприятные ощущение, чувство унижения и щемящей неправильности происходящего, но их подавлял всемогущий голод.
- У объекта выделяется слюна! Я заснял!
До кушанья остается всего пара метров, когда что-то громко лязгает, тело козленка дергается, ножки беспорядочно перебирают в воздухе.
- Цепь заклинило, - говорит один из «белых халатов» за стеклом, - Программных сбоев нет, похоже, неполадки исключительно механические. Паскаль, вы ближе остальных, исправьте, будьте так любезны.
Один из людей-пауков качнулся на тросе в сторону цепи и завозился с механизмом, опасливо поглядывая вниз. На меня.
Покрутив там что-то, он отмотал трос и спустился ниже, к козленку. Схватив того за шлейку, он резко дернул несчастное животное вниз, и сорвавшись вместе с ним, едва коснулся подошвами поверхности воды.
Этого было достаточно. Я тянусь к ноге лаборанта, и тот вопит, как бешеный, начав беспомощно вертеться на тросе. Крик немного приглушает маска, но он все равно болезненно режет слух. Карабины, закрепленные у «паука» на поясе натянулись, потащили мою добычу вверх, но я держу крепко. Вода вдруг засветилась красным, а за светом последовала боль. Запахло озоном, и вода, окружавшая меня обернулась на доли секунды жгучей кислотой. Меня выгнуло от боли, маленькие иглы прошлись по позвоночнику, врезались тяжелым ударом в сердце и осели в мозгу, словно отпечаток молнии, выжженный на сетчатке. Я разжимаю пальцы, и воющий от боли и ужаса лаборант взмывает под потолок, оставив мне лишь окровавленный кусок своего черного гидрокостюма. Тот же женский строгий голос кричит:
- Сколько раз я говорила вам о технике безопасности! Любое происшествие ставит под угрозу дальнейшее финансирование проекта "Эвридика". Не опускаться ниже двух метров - это четкое и простое правило, неужели так сложно?! Паскаль, отправляйся в медпункт, а после - в лабораторию, сдай анализы. Еще заражения нам не хватало.
А я уже наслаждался козленком. Тот буквально разваливался у меня в руках, истекая своими живительными соками мне на руки, где жидкость застывала, словно воск, превращаясь в свежую плоть. Тонким недоразвитым языком я провожу по новым гладким губам, что выросли от крови лаборанта.
- Смотрите, он оформляется прямо на глазах! - восхищенно восклицает один из "белых халатов",
- Это же просто фантастика.
- Научная! - раздался строгий голос мадемуазель Ложье, - После получения определенной порции плоти усвояемость падает до нуля. Возможно, вопрос в том, как долго находится пища в состоянии биологической смерти. Быстрота процесса скорее всего вызвана тем, что мы впервые скормили ему козленка живьем, так что если нам удастся избежать появления Лодочника стоит повторить этот опыт.
- Считаете, это продлит период усвояемости? - спросил кто-то за спиной высокой пожилой женщины с седым ежиком жестких волос.
- То, что дело точно не в мясе мы уже выяснили, до сих пор вычищаем. На ранних стадиях объекты способны питаться и вовсе без желудка, так что о вместимости речи тоже не идет. Честно говоря, мне кажется, что это просто старые привычки.
Я не обращал внимания на болтовню за стеклом, наслаждаясь плотью козленка, которая постепенно превращалась в труху прямо в моих руках, осыпаясь знакомыми мне склизкими ошметками в воду.
- Мадемуазель Ложье, я могу ошибаться, но, кажется, он все еще голоден, - заметил один из лаборантов, глядя на меня и наклонив голову.
- Быстро, вторую порцию! - крикнула в микрофон дама в белом халате.
- Мы не готовили вторую порцию, мадемуазель, это займет некоторое время... - увещевал кто-то из «белых халатов», но Ложье уже не слушала. Ее яростный шепот, усиленный микрофоном, метался над водой, заставляя меня нервничать. Я не понимаю, на что она злится, но мне неуютно от ее неприкрытых эмоций.
- До события «Лодочник» осталось не больше часа, если до этого момента объект не оформится полностью - этот цикл тоже будет впустую! Мы не можем терять время! Добудьте мне животное, или я сброшу одного из лаборантов! - припугнула она коллег.
Кто-то за стеклом хватает стул и разбивает им одно из окон лаборатории, пока другой «белый халат» тащит к образовавшейся дыре какое-то животное. Бедная тварь, яростно вереща, плюхается в воду рядом со мной, и я не теряя времени, бросаюсь за добавкой. Не давая добыче всплыть, я вцепляюсь зубами в теплую живую плоть, жадно впитывая его жизнь, пожирая глоток за глотком его сущность. В голове мелькают какие-то картинки. Карусели, школьный коридор, неуклюжий старенький форд, подаренный отцом, поцелуй женщины, что впоследствии стала мне женой. Яркими вспышками воспоминания пронзают мозг, набирая все большую скорость - вот пятилетняя дочь, вот новая съемная квартира, увольнение с работы. Я вижу себя в казино, спускающим все, что оставалось от продажи машины. Я вижу, как жена кидает вещи в чемодан и оставляет меня одного в пустой квартире без денег и с уведомлением о выселение в руках. В синем пятне я узнаю бутылку из-под отбеливателя, из которой я жадно пью густую жидкость с резким химическим запахом, как пью сейчас жизнь этого неудачливого создания. И,наконец, я вспоминаю, как свернувшись клубком у батареи и выкашливая свои внутренности, я умираю. Но это не последнее воспоминание, нет. И то, что я вижу дальше заставляет меня прервать трапезу и устремиться к поверхности.
Я с криком выныриваю из грязной мути, в которой барахтаюсь и кричу, кричу, что есть мочи, но мой недоразвитый язык меня не слушается. Я пытаюсь сказать свое имя, пытаюсь рассказать, что я видел по ту сторону, но изо рта выходит лишь:
- Глыб...Глыб...Вер....Глыб...
- Вы слышите?! - торжествующе воскликнула пожилая мадемуазель, приплясывая на месте, - Вы слышите!? Он говорит с нами! Говорит! - она приблизилась к микрофону и четко, отрывисто, по слогам произнесла: - What is Your name, sir? Wie ist Ihr Name? Как ваше имя, месье?
Лаборанты, все, как один, наплевав на предосторожности, наклонились ко мне, вслушиваясь в мою речь, но я мог лишь беспомощно булькать полными легкими воды:
-Гл..Глупцы...Верните...
Внезапно в помещении начинает моргать свет. Люминесцентные лампы то расцветают яркими фейерверками, гудя, как потревоженные ульи, то потухают. По воде проходит рябь, перекидывается на берега, и даже стенки грота идут едва заметными волнами, а сквозь них просачивается бесформенное черно-коричневое пятно. Я отрываю взгляд от разрастающейся темной кляксы и даже на таком большом расстоянии вижу досаду и разочарование на лице мадемуазель Ложье. Поджав губы, будто нехотя, она наклоняется к микрофону и объявляет:
- Событие "Лодочник" начинается, всем лаборантам занять максимальную высоту. Абсолютная бдительность, фиксировать все до мелочей.
Глядя прямо на Ложье я продолжаю бессмысленно булькать, пытаясь достучаться до своих тюремщиков, но уже слишком поздно. Я чувствую это всей своей отслаивающейся кожей, вижу обнаженными глазными яблоками и слышу своими голыми ушами.
Сначала из стены показалась стопа. Длинная, вытянутая, цвета слякоти и нечистот. Стопа опустилась на поверхность воды, точно это был твердый пол, а за ней последовала вторая. За ногами из камня медленно и неумолимо вытянулись неестественно длинные торс и шея, а затем и голова, увенчанная червеобразными отростками. Вытянувшись в полный рост, неведомая тварь медленно и неумолимо приближалась ко мне, возвышаясь на добрые четыре метра над поверхностью бассейна. Искаженное предсмертной гримасой подобие лица слепо взирало куда-то сквозь меня черными дырками на месте глаз. Обтянутые сухой потрескавшейся кожей ребра не вздымались от дыхания, длинные руки, прижатые к торсу обвивали его на манер смирительной рубашки. Завороженные, лаборанты безмолвными наблюдателями свисали с потолка, не переставая ни на секунду черкать карандашами в своих блокнотах. Странная волна ужаса и облегчения накрыла меня, когда тварь, не размыкая рук, обняла меня и прижала к своему одновременно мягкому, полужидкому и иссушенному телу. Положив голову на плечо этому мрачному существу, я ощутил необъяснимый покой и безмятежность, пока его тело медленно поглощало меня, превращая мою сущность в ничто.
***
- Объект номер восемь покинул камеру, мадемуазель Ложье, - осторожно заметил один из коллег.
- Вижу, не слепая, - зло отозвалась Катрин Ложье, куратор проекта "Эвридика". Если бы у нее было еще хотя бы пять минут, она бы выбила из чертового кадавра все, что тот вспомнил. Но Лодочник всегда появлялся вовремя. Не говоря ни слова, она вышла из лаборатории и направилась в свой офис.
По окну эркера неровными трещинами стекали капли дождя, что продолжался уже более недели. В эти холодные ноябрьские вечера хотелось исключительно одного - наглотаться таблеток и забыться сном. Сном, который бы никогда не закончился. Восемь бесплодных попыток. Что толку в драгоценном "источнике Лазаря", если чертовы кадавры не успевают даже научиться говорить, прежде, чем вновь вернутся туда, где...
Куда они возвращаются, Катрин не знала. Не знала она и куда направилась ее единственная дочь той роковой ночью, когда она праздновала свое сорокалетие. Обвинять можно было кого угодно - безликих, картонных гостей, за то, что заняли ее внимание бессмысленной болтовней, глупую горничную, за то, что та решила оставить окно в детской открытым, или саму себя, за то, что не проводила каждую секунду своей жизни с этим чудесным ангелочком. Ее маленькая прекрасная Жюльетт, пришедшая в этот мир через ее, Катрин, боль, страдания и бесконечные походы к врачам теперь была где-то там, в том мире, откуда приходили эти несчастные, лишенные плоти, памяти и разума. От размышлений ее отвлек звонок интеркома.
- Ложье слушает, - проскрипела она в микрофон.
- Катрин, я знаю, ты собиралась домой, но у нас тут незапланированное собрание с инвесторами, и они бы хотели, чтобы ты поприсутствовала.
- Луи, - начала мадемуазель Ложье медленно, издалека, стараясь скрывать раздражение, - У меня был длинный день, я очень устала и хотела бы поехать домой. Может это мероприятие обойтись без меня?
- Боюсь, они настаивают.
- В таком случае, сейчас буду.
Перед тем как отправиться в конференц-зал, Катрин подошла к зеркалу и придирчиво себя осмотрела. Наверное, стоит застегнуть халат - свитер в катышках не производит благоприятного впечатления. Тушь ссыпалась под глаза черным порошком, стекла очков сплошь в отпечатках пальцев, а редкие волосы торчат неприглядными клоками. "К черту!" - подумала Ложье, - "Я не буду приукрашивать себя перед этими распухшими богатеями!"
В конференц-зале свет был приглушен, инвесторы хранили молчание, изредка оглядываясь на дверь. Финансовые кашалоты в пиджаках стоимостью с квартиру с неизменно мертвыми рыбьими глазами, точно под копирку. Между ними суетился, подавая напитки и осыпая комплиментами безразличные ко всему человеческие глыбы, Луи. Его оранжевое лицо лучезарно светилось подобострастием и гостеприимством, а руки находились в постоянном движении - раскладывали проспекты и разливали шампанское по бокалам. Катрин с отвращением скривилась, заметив, как желтоватый от пятен автозагара манжет рубашки Луи коснулся воды в стакане одного из инвесторов, из которого тот тут же отпил.
- А вот и наш гений, наш, так сказать, вдохновитель, профессор антропологии и биологии, мадемуазель Ложье, прошу любить и жаловать, - лицо Луи напоминало довольный, но весьма нервный апельсин. Что-то было не так.
- Мы знакомы, - мрачно заметил быкоподобный мужчина с гладкой блестящей лысиной, - И на этом этапе, как мне кажется, это знакомство стоит завершить. Думаю, мои партнеры со мной согласятся - вы исчерпали все ресурсы "источника Лазаря", и на данном этапе пока не добились никаких результатов. А еще и учитывая постоянные происшествия...
Ложье с ненавистью взглянула на виновато разводящего руками Луи. Сдал, сученок!
- При всем моем уважении, - дрожащим голосом начала Катрин, еле сдерживая ярость, - Восемь успешных попыток извлечения — это не отсутствие результатов. Больше того, это самый большой прорыв в данной области за всю историю человечества.
- А по-моему, - откинулся на кресле какой-то юнец, явно растрачивающий папенькино наследство, - Это самая большая финансовая яма, в которую я только мог вступить. Я ведь с самого начала знал, что проект "Эвридика" - пустая трата времени и средств. Стоило вложиться в клонирование - я слышал, папа Франциск не так консервативен, как его предшественники.
Катрин Ложье не считала себя беспринципным человеком и никогда не умела поступать подло и жестоко, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Эти заплывшие жиром, раздутые от собственной важности бурдюки должны, наконец, ее услышать, и для этого она будет говорить на их языке.
- Давайте рассмотрим практическую пользу "источника Лазаря" вместе. Помимо всех научных экспериментов и бесценной информации, которую мы можем получить исключительно в качестве побочного продукта, я предлагаю вам задуматься об основном результате. Объекты, получаемые в ходе наших экспериментов могут использоваться прежде всего, как дешевая рабочая сила. Им не страшны ни травмы, ни холод, ни жар, ни радиация. По завершении цикла оформления им даже не требуется питание. Работники, которым не нужна медицинская страховка, официальное оформление, но прежде всего, - Катрин выдохнула, прежде чем сказать это, - На них не распространяется действие Всеобщей Декларации о Правах Человека.
- Ну, это еще как посмотреть, - заметил кто-то в аудитории.
- На данном этапе доподлинно известно, что объекты не обладают самосознанием, не идентифицируют себя как личность и не демонстрируют признаки высшей нервной деятельности, - напропалую врала Ложье, затолкав совесть куда подальше.
- Это все, конечно, очень хорошо, - вновь подал голос быкоподобный, - но вы ведь так и не решили проблему "эффекта Лодочника". Насколько нам известно, по окончании полноценного оформления происходит событие, уничтожающее результаты вашей работы, и все приходится начинать заново.
- Данная проблема будет решена во время следующего извлечения. И отныне - окончательно, - выбросила Катрин на стол последнюю карту рубашкой вверх, надеясь, что ее блеф сработает, и никто так и не узнает, что под личиной козырного туза скрывается обычная шестерка.
- Каким же образом? Вы уже придумали? - льстиво спросил Луи, опасливо косясь в сторону инвесторов.
- Как вам известно, попытки устранить психопомпа обычными методами не увенчались успехом. Исходя из полного отсутствия органических соединений в означенном существе, его уничтожение не видится мне возможным, - честно призналась Катрин.
- Так чего мы тогда рассусоливаем? Закрыть проект, и дело с концом! - словно куда-то торопясь, сделал вывод юнец.
- Но! - громко, стараясь привлечь к себе внимание, продолжила профессор, - У нас есть возможность закрыть этому существу дорогу к нашим объектам.
- И как вы себе это представляете? - уже с недоумением и сомнением в голосе спросил Луи.
- Думаю, что описание данного метода будет слишком развернутым и содержать в себе массу специфической терминологии, поэтому я бы предпочла продемонстрировать вам данный процесс в деле.
- А все же, если вкратце? - спросил быкоподобный.
- Мы его обманем.
***
Ни о каком сне не могло быть и речи. Огромные черные тучи за окном пожрали сперва луну, а после и солнце, но Катрин продолжала упрямо сидеть перед монитором в своем офисе и просматривать интернет-страницы, одну за другой. Когда ей казалось, что все безнадежно и бессмысленно, она поднимала глаза на фоторамку в углу стола, откуда на нее смеющимися голубыми глазами глядела ее малышка, ее Жюльетт. Библия в интересующем Ложье вопросе оказалась совершенно бесполезна. Через каждую строчку сквозило грозное предупреждение, почти приказ "Отступись - не должно человеку влезать в Божий замысел". Но Катрин отмахивалась и искала дальше. Скандинавская мифология почти целиком состояла из историй о бравых воинах и героических деяниях. Единственное, что могло бы хоть немного подойти - зуб Фенрира, что убивал любого, кто коснулся его, будь то человек или божество, но в самом деле был лишь легендой. Современная мифология тоже могла дать не так много - Копье Судьбы, Хрустальные Черепа и прочие дешевые мистификации. Фольклор почти всех стран мира утверждал, что если поймать Мрачного Жнеца на ошибке, то тот отступит. Со дня своего сотворения человечество жаждет победить непобедимое, но всегда проигрывает эту схватку.
Мысли и умозаключения на этот счет подтолкнули Катрин к поискам в самой колыбели человечестве - в Африке. Она копалась и искала, вгрызаясь все глубже, сначала в современный вудуизм, потом в исторические справки о страшной теократии Дювалье, а после, словно вернувшись назад во времени, перенеслась вместе с рабами в трюмах испанских кораблей через Атлантику на Черный Континент. Большая часть анимистских культов, разумеется, оказалась попыткой древних людей не сойти с ума, познавая окружающую среду. Так, двигаясь по карте мира, Катрин вычеркивала одну версию за другой и уже было отчаялась, но в стогу сена все же оказалась иголка. Древний ритуал индейцев майя, задокументированный конкистадорами и более ни разу за всю человеческую историю не повторенный. Она нашла то, что искала. "Уже скоро" - прошептала Ложье и нежно провела пальцем по щеке дочери на фото.
***
Раскрывать инвесторам своей план Катрин было не с руки. Вкратце набросав ложную схему о разнообразных чакрах, зеркалах, астральных телах и кристаллах, она отправила документы Луи, а сама влетела в лабораторию - растрепанная седовласая гарпия - и принялась командовать новым извлечением. Вновь задрожала земля под ногами, вновь забурлили воды Стикса, выпуская очередную душу в ответ на зов. То, что всплыло на поверхность, мало напоминало человека - нечто среднее между сгнившими останками и эмбрионом беспорядочно бултыхалось в мутном вонючем бассейне, чье дно терялось где-то в корнях литосферных плит. Катрин Ложье не жалела козлят, отправляя их одного за другим на корм объекту №9. Медленно вырастали предплечья, кисти, оформлялись легкие, из крестца нехотя ширилась в стороны тазовая кость. Все как обычно. Почти.
На этот раз тросами не обошлись — пришлось подвешивать для лаборантов строительные люльки, чтоб уместить возросшее количество персонала камеры Стикса. Люди в уже без масок - на всех не хватило - толпились на узких балкончиках, постоянно что-то записывая и щелкая затворами фотоаппаратов, и восторженно наблюдали за возвращением жизни из небытия.
Катрин была на ногах уже третьи сутки. Когда она закрывала глаза, ей казалось, что все уже произошло, ритуал не сработал, проект "Эвридика" расформировали, а воды Стикса замуровали и засекретили от греха подальше. Но вновь раздавался противный писк пульта, означающий кормежку кадавра, и Ложье до рези в зрачках всматривалась в стены - не покажется ли темное пятно.
И этот час, конечно же, настал. Снова мигание ламп, снова тошнотворный, кислый запах. Лодочник медленно и грузно вышел из стены, намереваясь обнять свою жертву. Ну уж нет, не сегодня. Мадемуазель дернула рычаг на панели управления, и все десять люлек с лаборантами посыпались в воду. Пока лаборанты страшно кричали, корчась в агонии переходного состояния между жизнью и смертью, Ложье чувствовала полные ужаса взгляды коллег за спиной. "Это все ради тебя, Жюльетт" - мысленно шептала она, стараясь не смотреть на наполненные ужасной болью лица несчастных, чья душа и тело, погруженные в воды Стикса разлагались, распадались, но главное - выглядели, как достоверный обман для Лодочника. Тот медленно поднял свою уродливую голову, печально взглянув прямо в глаза Ложье своими пустыми провалами в черепе, и отчаянно, будто осознавая неотвратимость ошибки, попытался обнять своими огромными руками лаборантов.
Какие бы глупости ни писали во всех этих книгах по оккультизму, в сборниках мифов и легенд, все сходились в одном - уличив Смерть в ошибке, вы сможете ее избежать.
Неизвестно, оказалось ли это действительно ошибкой, или же было ритуалом подкупа, но Лодочник, схватив с десяток все еще живых лаборантов, издал полный печали стон и погрузился в воды Стикса. Жидкость в бассейне помутнела, загустела, начав прямо на глазах превращаться в липкую серую грязь, в которую, как насекомые в янтарь оказались вплавлены полумертвые лаборанты, застрявшие на границе между жизнью и смертью. Но на поверхности этого болота торчала лысая и лиловая, как у младенца, голова объекта №9. Тот визжал и рыдал, пытаясь пошевелиться и высвободиться из плена жирной грязи, но он был полностью оформленный и живой.
"Наконец-то!"- выдохнула Ложье и, не обращая внимания на полные ужаса и осуждения глаза коллег, покинула лабораторию.
***
Струйки дождя монотонно сбегали по лобовому стеклу новехонького минивена, который Ложье приобрела на деньги инвесторов, чтобы возить лабораторные материалы домой. Вот уже много лет работа ее не оставляла ни на секунду, держа на ногах, в тонусе, но теперь, когда все сделано, когда объект живой и здоровый сидит в лаборатории и проходит разнообразные медицинские и когнитивные тесты, она может наконец-то расслабиться. Темный ноябрьский вечер был невероятно тих и спокоен, стук дождевых капель по крыше убаюкивал, а мягкий джаз, раздававшийся из радио позволял ненадолго поверить, что она уже в отпуске.
И сладкой дремы Катрин вырвал запоздалый рев клаксона. Даже не успев понять, что произошло, Ложье получила сильный удар в грудь и отключилась.
Плохо видно. Очень плохо видно. Кровь заливает глаза, запекается на ресницах, попадает в рот железистым привкусом. Никакого дыма или языков пламени. Лишь искореженное авто и страшный, почти нечеловеческий вой. Приблизительно такой же Катрин слышала сегодня там, в бассейне, когда отправила лаборантов в объятия Лодочника. Еле выбравшись из уютных, но душащих объятий подушки безопасности, мадемуазель вышла через водительскую дверь и направилась ко второй машине, налетевшей на отбойник. Как же плохо видно! Один глаз вовсе не открывался, видимо, заплыл, а второй постоянно видел какие-то странные тени. Подойдя к автомобилю, Ложье прикрывает уши - вой почти невыносим. За рулем сидит мужчина и, не щадя легких, надрывно кричит от боли.
Его грудь насквозь пробита огромным куском дорожного знака - белый треугольник разрезал его тело на две части, но каким-то непостижимым образом тот остается жив и безуспешно пытается вытащить искореженный металл из своего тела. На заднем сидении Ложье видит детское кресло. "Пожалуйста, хоть бы он был один, хоть бы один! Хватит на сегодня смертей!"
По ту сторону от машины послышались какие-то шлепки, словно кто-то небрежно вываливает спагетты болоньезе на тарелку. Медленно, шаг за шагом, Ложье обходит искореженный остов, оттягивая момент, когда ее глазам предстанет дело рук ее.
Навстречу ей шагает маленькая девочка. Таких рисуют на открытках - в платьице с рюшами, с двумя бантам и в блестящих лаковых ботиночках. Шаги ее дерганые, неуверенные, а взгляд какой-то рассредоточенный.
- Эй, детка, ты в порядке? Как тебя зовут? - обращается к ребенку Ложье, но девочка шлепает мимо, словно не замечая профессора. Обернувшись ей вслед, Катрин чувствует, как ее сердце уходит в пятки от ужаса - левая сторона головы девочки грубо вдавлена внутрь, и из этого месива сочится кровь и что-то серо-желтое. Мадемуазель продолжает смотреть вслед мертвому ребенку, пока та не оказывается так далеко, что тень в глазу мешает видеть.
Попытавшись смахнуть это с лица, Ложье натыкается рукой на что-то, торчащее из левого глаза. Медленно ощупав неведомый объект, она начинает его вытаскивать и чувствует, как вслед за воткнувшимся ей в глаз дворником начал свое движение мозг. «Что ж, милая, - думает Катрин голосом своей матери, - теперь у тебя впереди целая вечность на размышления о том, что я вдалбливала в твою глупенькую белобрысую головку с самого детства! Да только ты, наверное, совсем не поумнела, раз так и не усвоила, что обманывать — нехорошо!»
Две разбитые машины, покинутые своими искалеченными хозяевами спокойно простоят до утра, прежде чем к ним прибудут толпы журналистов и зевак, жаждущих посмотреть на событие, с которого человечество разучилось умирать.
Автор - German Shenderov, под чуткой редактурой Dr. Paski.
Picture artist - unknown.
Арка
Не скажу, что разгадал тайну нашей арки, но есть у меня одна догадка. Может быть, она и вам покажется интересной. Этому мрачному переходу сквозь жилой дом можно было бы придумать какое-нибудь зловещее название. Например, Проклятая арка... или Арка мертвецов.
Хотя нет: и то и другое годится только для детских страшилок. Всё-таки не зря, наверное, это место называли просто аркой. Через неё почти никто из местных не ходил. Плохая это была примета. Жильцы дома не ленились переться в обход. Особенно вечерами. Бабки болтали невесть что. Да ладно бабки! Интеллигентные, казалось бы, люди пересказывали друг другу всякие бредни. И мой собственный дед, который жил в этом самом доме, верил, что арка эта «сатанинская».
Дом тот построили в 1939 году. И говорят, что всякая чертовщина начала твориться почти сразу: однажды кто-то из горожан встретил в той арке солдата. Половина лица его была в ожогах. Одна рука была в бинтах. Гимнастёрка вся просалена. Солдат курил папиросу и был такой довольный, такой улыбчивый, будто его не беспокоили раны.
Горожанин от удивления открыл рот. Откуда в маленьком тупиковом городишке взяться солдату? Почему он такой, будто с войны?.. Стал тот мужик всем рассказывать про эту встречу, но никто ему не верил. А через год началась война. Много ребят из нашего города призвали на фронт и много в наш город потом приходило похоронок. История эта у нас известна всем. Даже те, кто про арку не знает, хоть раз слышали о «раненом солдате».
А вот история посвежее: шла тётя Женя из магазина. Сумки тяжёлые. Ноги уже не молодые. Срезала через арку, а ей навстречу бежит Костя — Тамаркин сын из соседнего дома. Взмыленный весь, рюкзак за спиной больше, чем он сам. «Здравствуйте!», — крикнул он на бегу тёте Жене. «Здравствуй», — ответила тётя Женя, думая о своём. Вышла она из арки, и тут её чуть удар не хватил.
Мальчика-то похоронили полмесяца назад. Он же утонул в пруду на карьере в конце сентября! Тётя Женя чуть на асфальт не села, когда это вспомнила.
«А может и не он был» — «Он, он! С кем можно перепутать? Он один был такой худой, маленький, с веснушками был».
Дошли эти слухи до матери, которая и так убивалась горем. И стала она в эту арку ходить. Придёт и стоит там по нескольку часов. Совсем с ума сошла... Её муж когда узнал, то оттащил домой со скандалом. Больше она не выходила. Полугода не прошло, как сама умерла. Говорят, всегда была слаба сердцем. Говорят, говорят... Всякое болтают.
А тут бабка Надя следующим летом пошла. Она никогда слухам не верила. Заворачивает бабка в арку и видит знакомую фигуру в темноте. Женщина стоит, всхлипывает. Бабка Надя остановилась и не поймёт. Не может такого быть!
«Тамара, это ты?», — спрашивает.
«Я, баб Надь», — ей отвечают.
«А чего ты тут?», — еле прохрипела бабка, во рту у неё от ужаса пересохло.
«Сына жду... Костеньку», — ответила женщина.
Бабка развернулась и побежала быстро, как только могла. До вечера она потом ходила по квартирам, рассказывала соседям. И на следующий день все болтали, что в арке покойница Тамара стояла, сына ждала.
«Так что же они там всё никак не встретятся?» — «А как им встретиться? Мальчик-то в хорошее место попал, а Тамара нет. Она же на себя руки наложила!».
Да с чего они это взяли-то?!
«А Федька её ничего. Уже другую домой привёл».
Тьфу! Слушать противно.
Я в детстве тоже верил, что арка эта нехорошая. Выйдем с пацанами в футбол играть. Положим камни, будто это ворота. Если мяч улетит в арку, то «сам за ним и иди», а идти страшно...
А когда я поступил на первый курс, то сделался упрямым скептиком и материалистом. В людях меня стало раздражать любое проявление суеверий или религиозности.
Подтрунивал я теперь над дедом каждый раз как приходил. Он мне дверь открывал и сразу спрашивал:
— Через арку шёл?
— Через арку!, — отвечал я.
— Дурак! — ругался дед и оглядывал меня всего, будто смотрел, не принёс ли я на себе чёрта.
Дед мой был часто небрит. Ходил в длинной тельняшке. Голова у него была вся белая, но шевелюра сохранилась густая. Когда я был маленьким, дед мне много историй про арку рассказывал. А когда и похабные анекдоты. Бывало, что и под гитару матерные песни пел. Бабушка лупила его полотенцем по лицу, чтобы он «не портил ребёнка».
Одиноко стало деду, когда бабушка умерла. Любил он её сильно. Трогательной стариковской любовью.
— Дед, ну вот ты мне объясни: в арке, как ты говоришь, покойники появляются. А солдат тут при чём? Войны ещё тогда не было. Значит, и умереть он ещё не мог, — дразнил я старика. Бывало, мне самому хотелось поспорить с дедом, если он долго не рассказывал мне своих чудаческих историй.
— Ты думаешь, это они? А это не они вовсе, — серьёзно ответил дед.
— А кто? — смеялся я.
— Бесы, — шептал мне дед. — Ты кота видел?
— Какого кота?
— Который на решётке лежит.
Дед имел ввиду вентиляционную решётку в арке. Была она в стене, в специальном углублении, будто окно. И правда, частенько там лежал серый кот с чёрным пятном вокруг глаза.
— Ну и что кот? — спрашивал я.
— Бес! — отвечал дед и зачем-то указывал пальцем в пол. — Когда я был молодой, как ты сейчас, тут рядом с домом столовая была. И там этого кота подкармливали. А в арке он лежал, грелся.
— Коты столько не живут, дед, — напомнил я, будто не понимая, куда он клонит.
— Вот он и сдох! Очень давно. Я его сам похоронил. Вон там, где сейчас площадка стоит, — старик кивнул на окно.
— Дед, что ты мне тут кино пересказываешь? Видел я этот фильм про ожившего кота, — говорил я, жалея, что завёл этот разговор. — Другой это кот.
— Это бес в кота превращается. И солдат тот был не солдат. Он чего улыбался? Радовался, что скоро война много людских жизней унесёт. От этого бесам радостно. Вот и кот — чертёнок, то маленький лежит, а то дряхлый, облезлый... Ты ему хвост потрогай. Кончик хвоста у него сломан. И у того... у живого кота хвост был сломан. Теперь он только в этой арке и сидит. Почему же он по улице не гуляет по-твоему?
— Ты откуда это знаешь, если сам через арку никогда не ходишь? — спросил я. Дед мне на этот вопрос не ответил, только в шутку пригрозил, что перепишет завещание.
Я значился наследником на его квартиру. Такому имуществу не позавидуешь: дом старый. Потолок на кухне провис. В стену гвоздь не забьёшь — песок сыплется. Все жильцы мечтали из этого дома переселиться. Дед часто писал в администрацию, и ему в ответ только обещали. Так и не дождался он квартиры. Не дожил до переселения в новостройку два года.
И вот однажды ранней весной... Деда уже не было, а дом ещё стоял... Я по привычке шёл через арку. Было там сыро и грязно. Вижу: валяется в луже красная перчатка. Женская, из плотной ткани. Я её подобрал, отряхнул от воды и положил на вентиляционную решётку, так, чтобы хозяйка сразу увидела, если будет искать.
Потом вышел из арки и свернул на улицу. А мне навстречу идёт дама средних лет. В чёрном пальто. Одну руку она держала в кармане пальто, другой сжимала ручку сумочки, которая висела у неё на плече. И сразу мне в глаза бросилась её красная перчатка. Точно такая же, какую я минуту назад поднял из лужи.
— Вы перчатку ищете? — спросил я её. — Она там, в арке на вентиляции лежит.
— Что? — дама остановилась и внимательно посмотрела на меня. Вид у неё был озадаченный.
— Вы перчатку потеряли? — засомневался я.
Дама вынула руку из кармана пальто. И на второй руке у неё была красная перчатка.
— Нет, вот мои перчатки, — сказала она, сняла их с рук и внимательно на них посмотрела будто убеждаясь, что они на месте. Потом женщина посмотрела на меня с подозрением: а не нужно ли мне от неё чего?.. Я поспешил извиниться. Дама пробормотала что-то себе под нос и пошла дальше.
Я посмотрел ей вслед. Свои перчатки она надевать не стала, а сунула их в карман. И одна из этих перчаток так опасно свесилась... Как я и ожидал, женщина свернула в арку.
«Не теряла она свою перчатку. Но вот сейчас точно потеряет», — подумал тогда я.
И тут родилась в моей голове догадка, которой можно объяснить и мой случай и все эти жуткие истории. Может быть, время в этой арке течёт по-другому? Вдруг там... как это назвать... трещина в реальности? Вот и встречаются там иногда люди из разных времён. Все они были никакие не бесы и не мертвецы, а живые, настоящие! И кот этот: самый обычный кот. Ходил в арку, пока был живой, а оказывался здесь «в будущем». А солдат тот чего улыбался: рад был, что домой живой вернулся.
Но это всё так — мои догадки. Теперь уже не проверить. Дом тот снесли пару лет назад, а место, где он стоял, заросло бурьяном. Больше о покойниках никто не рассказывает, и кота того я больше ни разу не видел.
Автор: Влад Райбер
Обещание
- Андрей недоступен уже третьи сутки.
- Не переживай, возможно просто связи нет. Или телефон сел и зарядить негде
. - Ты же знаешь профессия дальнобойщика изначально предполагает такие трудности. Девушки ускорили шаг, так как время поджимало. В 8 часов утра уже нужно было стоять перед дверью в морг, где их ожидал Георгий Степанович, преподаватель судебной медицины. Для Светы и Ленки это было не первое посещение морга, обе девушки учились на пятом курсе стоматологического отделения, и им было уже не привыкать к запахам, крови, и остальным составляющим свеженьких, а бывало и не очень трупов. Ленка вырвалась вперед Светы, пытаясь поторопить подругу начала причитать:
- Света, ну давай быстрее! Если нас сейчас недосчитаются, то в пятницу мы не сдадим экзамен этому старому пню! Ты же знаешь какой он противный.
- Да иду я! Иду,- фыркнула Света. Но ей было уже совсем не до Георгия Степановича и не до ближайших экзаменов. В голове постоянно крутились вопросы "Почему Андрей отключил телефон? Что могло случиться?" Андрей и Света встречались почти год. И хотя Андрей был значительно старше, Света никогда не замечала этой разницы в 10 лет. Они прекрасно проводили время. Андрей имел неоконченное медицинское образование. Он бы мог стать прекрасным врачом, но выбрал другой путь. За это Света его частенько упрекала, видя в нем огромный потенциал. Ссорились нечасто, в основном по пустякам. Оба были отстранены от шумных компаний, предпочитая им компанию друг друга. Для чего в итоге, и была снята небольшая однокомнатная квартирка, в глухом районе, где практически не было магазинов, и до остановки нужно было идти полтора километра. Но все эти неудобства меркли, по сравнению с тем счастьем, которое Светлана испытывала находясь рядом с любимым. Девушки едва успев накинуть белоснежные халаты, помчались вслед за группой, которая уже практически скрылась из глаз за дверью морга. Лена зашла первая, а следом за ней и Света.
- Вовремя. сказала Настя.
- Как раз, только начали проверять отсутствующих.
Преподаватель заметив опоздавших, презрительно на них посмотрел. В комнате лежали трупы накрытые грязными простынками. Георгий Степанович уверенным шагом проследовал вглубь помещения. Туда где проходили вскрытия. Перед студентами лежал труп престарелого мужчины, практически все тело которого было забито татуировками.
- Светлана, не могли бы вы подсобить немного? - с иронией обратился к студентке Георгий Степанович. - Оденьте перчатки и вскройте череп у трупа.
У Светы все похолодело внутри. Смотреть на процесс вскрытия, это еще терпимо, где то можно отвернуться или опустить глаза в пол. Но вскрывать кого то. Тут же появилось желание развернуться и уйти, попутно послав Георгия Степановича куда подальше. Лена заметив колебания Светланы. Взяла её чуть выше локтя и прошептала той на ухо.
- Давай, просто вскрой этот чертов череп. - Благо, что хотя бы распилили череп, в этот раз. - подумала про себя Света.
В прошлый раз, это просто забыли сделать до прихода студентов. И сотрудник морга пилил башку какого то деда минут 20, при этом отпуская шуточки. Типа "Крепкий орешек попался". Светлана наконец то решилась. Надела перчатки, встала у изголовья трупа. Слегка нажав, а затем повернув, сняла черепную крышку. В этот момент глаза у трупа открылись, и уставились холодным взглядом прямо на Светлану. Девушка резко отпрянула, переведя испуганный взгляд с трупа на преподавателя. На что Георгий Степанович покачав. головой и удрученно вздохнув сказал:
- Можете отойти от стола. Дальше занятие прошло как в тумане. И хотя глаза у мертвеца уже были закрыты, этот взгляд словно передал девушке весь ужас... Ужас неизбежности. Свете не хотелось идти на съемную квартиру одной, так что она решила заночевать в общежитии у Ленки. Сначала все было хорошо, девушки общались, выпивали, потом к ним присоединилась соседка по комнате, Настя. Но Насте с Леной оказалось мало выпитого, и они решили позвонить парням из соседнего общежития. Тут выбор у Светы был небольшой, либо целую ночь кутить и с утра на пары идти сонной, либо вызвать такси и ехать на съемную квартиру. Поднимаясь на восьмой этаж, Светлана негодовала из-за отсутствия надлежащего освещения в подъезде, а также неисправности лифта, который обещали починить уже два месяца назад. Поднявшись на восьмой этаж, девушка открыла дверь, переступив порог Света почувствовала знакомый запах, резко ударивший ей в нос. Она сразу узнала этот сладковатый привкус на языке, запах гниения человеческого тела, и формалин которым казалось было пропитано все комнате. Девушка включила свет в коридоре, лампочка замигала и тут же погасла. Светлана хотела было уже пройти на кухню что бы включить свет там , но тут заскрипело кресло в гостиной как будто с него кто-то встал, послышались шлепки босых ног по линолеуму. "А может это Андрей вернулся?"- подумала Светлана. "Но в прихожей нет его обуви". Тут ей вспомнился тот труп из морга. "БЕЖАТЬ!!! ПРОЧЬ ИЗ КВАРТИРЫ!!!" - раздался голос в голове у девушки. Света побежала вниз по ступеням с такой скоростью, что в одно мгновение она оказалась уже на четвертом этаже. Девушка остановилась, достав телефон начала набирать номер такси. В подъезде стояла гробовая тишина, как вдруг послышался скрип открывающейся двери, где-то на верхнем этаже, а следом за ним и шаги, те же что она слышала ранее в квартире. Добежав до первого этажа. Девушка уже не владела собой, она рыдала, стучала в двери к соседям, кричала "Помогите!", но никто из соседей не открыл дверь. Немного успокоившись, Светлана решила все таки посмотреть, преследует еще её что-то или нет. Лестничные проемы в подъезде были широкими, она взяла телефон и посветила фонариком вверх. То что она увидела, лишило её дара речи. В пролете между седьмым и шестым этажом, на перилах лестничного проема сидела фигура мужчины вытянув руки вперед. Оно спрыгнуло вниз, в одно мгновение очутившись на первом этаже рядом со студенткой. Света пулей рванула к выходу, но в проходе она налетела на Андрея который как раз вернулся из рейса. Она не могла поверить своему счастью, начала обнимать его и хотела было поцеловать, но Андрей отстранился от нее. В полумраке очень плохо было видно его лицо, и Светлана заподозрила что-то неладное. Андрей спросил, что она делает ночью в подъезде вся в слезах. Девушка рассказала ему что случилось. Андрей предложил Свете вместе пойти и проверить, есть ли кто-то в квартире. На что Светлана категорически не соглашалась. Тогда Андрей сказал что сам пойдет и проверит. Девушка пыталась его уговорить, что бы он этого не делал, но все было тщетно. Он отдал ключи от машины Светлане, сказал ждать его там, а сам пошёл наверх. Девушка вышла из подъезда, но никакой машины не было, а в руках вместо ключей она держала обручальное кольцо Андрея с гравировкой "Вместе навсегда", такое же точно было и у нее. Вдруг её окликнул Андрей, она обернулась, и теперь она видела его четко и ясно. Руки искривлены и вытянуты вперед, голова покосилась в сторону, нижняя губа отсутствовала.Крик девушки разорвал тишину. Светлану рано утром нашли возле подъезда соседи. У девушки были широко открыты глаза, в которых читался ужас... Ужас неизбежной смерти.
Друзья детства
Вечер пятницы я по обыкновению встречал с давними друзьями, с которыми знаком с начальных классов. На улице было ветрено, и с завидной постоянностью шёл мелкий противный дождь. Решено было зайти в ближайший супермаркет, а затем завалиться всей компанией ко мне. Проблем с первой частью поставленного плана не возникло. Закупавшись всем необходимым для приятного времяпрепровождения, мы направились по плохо освещённым улицам к старенькой девятиэтажке.
- Вы же в курсе, что в этой квартире умерли дедушка и бабушка Лёши,- пытался нагнать атмосферу Ваня. – И теперь их неупокоенные души бродят ночью по комнатам.
- Ветер у тебя в голове бродит, - отозвался я. – Мой дедушка скончался в больнице, а бабушка умерла на даче во сне. В квартире никто и никогда не умирал. Нет у меня в доме никаких привидений.
- Эх, даже призраки с тобой жить не хотят.
Мы подошли к подъезду. Я открыл входную дверь магнитным ключом. Серёжа прошмыгнул первым. Он уже собирался нажать кнопку вызова лифта, но остановился. Над кнопкой висел потёртый лист бумаги. Надпись на нём гласила: временно не работает.
- Когда починят этот дурацкий лифт?
- Хрен его знает, - ответил я. – Звонки в управляющую компанию не помогают. Они постоянно отнекиваются, что ремонт ведётся.
- Скоро будет годовщина этого ремонта. Они его почти год чинят.
Кирилл опередил нас и поднялся на один лестничный пролёт. Сверху донёсся его басистый голос.
- От вашей ругани лифт не заработает. Пошли так.
- Зато ругань оттянет тот момент, когда нам придётся своими ногами подниматься на последний этаж. Почему тебе в наследство не досталась квартира на первом этаже?
Я отвесил лёгкий подзатыльник Ване. Он обиженно посмотрел на меня, почёсывая макушку, но зато перестал нести всякую глупость. Мы все начали подниматься по ступенькам. На седьмом этаже встретился дядя Петя. Бывший коллега по работе деда узнал меня и поздоровался за руку. На моих друзей он не обратил никакого внимания. Ване очень не понравилась неприветливость старичка, о чём он высказывался до самого девятого этажа. Я открыл входную дверь и зашёл в квартиру. Остальные почему-то замялись и остались за порогом.
Ну чего встали, как неродные?– спросил я. – Заходите!
Только после моего личного приглашения они зашли внутрь. Я отнёс сумки. Друзьям предложил располагаться на кухне. Павел и Ваня уселись на старом диванчике. Саша и мой тёска пошли по комнатам за дополнительными стульями.
Я постарался немного прибраться. Последнее время я стал довольно неряшливым, но не предавал этому особого значения. По-быстрому протёр обеденный стол: смахнул крошки и вытер какие-то засохшие разводы. Приступил к мытью замоченной утром посуды. Ваня посмеялся над этим.
- Завёл бы себе девушку, а то в этом свинарнике скоро станет невозможно жить.
Раздался звонок в дверь.
…
Дзинь! Дзинь! Надрывался хриплый дверной звонок, установленный ещё в середине прошлого века. Алексей отложил недомытую посуду и направился к двери. В глазок он разглядел двоих: пожилую женщину и мужчину с небольшой бородкой в сером пальто. Женщину он узнал сразу. Послышалось бряцанье замка. Алексей слегка приоткрыл дверь. Впускать незваных гостей ему не хотелось.
- Мам, зачем ты опять пришла?
- Мне нужно с тобой очень серьёзно поговорить.
- Снова? Мы же вроде всё решили. С кем ты пришла в этот раз?
- Лосев Сергей Павлович. Я занимаюсь социальной психиатрией, а также частной практикой.
- Привела очередного мозгоправа. Я не вернусь в больницу! Меня не нужно лечить.
- Сергей Павлович очень хороший специалист. Дай ему шанс помочь тебе.
- Мы можем войти? – вмешался психиатр.
- Я сейчас не один. Мои друзья только пришли. Не хочу их напрягать вашим присутствием. Приходите через недельку.
Мать Алексея обратилась к Сергею Павловичу.
- Вот про это я рассказывала. Что мне делать? Сын меня даже слушать не хочет, а другие специалисты разводят руками. Вы наша последняя надежда.
- Молодой человек, я хочу просто поговорить. Никто насильно не собирается вас лечить. Наш разговор много времени не займёт.
Алексей перестал сопротивляться и впустил новых гостей. Он отвёл мать в свою комнату и попросил психиатра проследовать за ними.
- Одну минутку, молодой человек. Где у вас тут туалет? Я извиняюсь, но мне уже невтерпёж.
- Там, - указал Алексей.
Сергей Павлович постоял в туалете минуту, а затем выглянул. Алексея в коридоре не было. Сергей прошёл во вторую комнату. Всё пространство было завалено разнообразным хламом: старые покрышки, полуразобранный велосипед, несколько картонных коробок. По слою пыли на мебели можно предположить, что сюда давно никто не заходит. Затем Сергей заглянул на кухню и только потом зашёл в комнату Алексея. Мать сидела на кровати и о чём-то спорила с сыном. Из освещения работал только тусклый ночник. Сергей приметил царящий и в этой комнате беспорядок.
- Ещё раз тебе говорю, не лезь в мою жизнь!– почти крича, произнёс Алексей.
- Я хочу помочь. Ты серьёзно болен и даже не замечаешь этого.
- Вас зовут Алексей? Я же не ошибся? – прервал разговор психиатр.
- Зови меня хоть сумасшедшим, если это ускорит ваш уход.
- Послушайте, Алексей, я задам вам несколько вопросов. Вы вольны на эти вопросы не отвечать. Однако я заинтересован в ваших ответах. Получив их, я тут же покину ваше жилище. Расскажите, пожалуйста, про ту аварию.
Алексей с недоверием смотрел на приземистого мужичка с бородкой. Пауза затянулась.
- Ты обещаешь забрать маму и уйти после моего ответа?
- Обещаю.
Мать Алексея хотела вмешаться, но Сергей Павлович покачал головой. Он жестом предложил Алексею начать свой рассказ.
- Расскажите всё, что сможете вспомнить. Я внимательно вас слушаю.
Алексей напрягся, пытаясь восстановить в голове картину случившегося.
- Я со своей компанией отправился на озеро. Тут недалеко, может километров двадцать-тридцать от города. Мы провели там весь день. Мои друзья изрядно выпили. Я не пил ничего алкогольного. Естественно, что на обратном пути за рулём автомобиля ехал я. Уже стемнело. Дорога была мокрая после сильного дождя. Поднялся вечерний туман. Саша и Ваня подначивали меня ускориться. Говорили, что плетусь, как улитка. Я поддался. Начал разгоняться. Спидометр показывал сто пятьдесят, подходил к ста шестидесяти. Я слишком поздно заметил резкий поворот, - Алексей замолчал на мгновенье. – Дальше только темнота. Очнулся на больничной койке.
- Что-нибудь ещё помните?
- Нет. Больше ничего. Теперь уходите, как договаривались.
- Что случилось с пассажирами?
- Они…- Алексей схватился за голову. – Уходите, мне больше нечего рассказать.
- Мне кажется, что вы говорили, будто сейчас не одни в квартире?
- И что с того? Я здесь с друзьями!
- Та компания, что ехала в машине и эти друзья одни и те же люди?
- Зачем тебе это знать? Мои друзья ни при чём.
- Это мой последний вопрос. Получив ответ, я готов сразу уйти. Это одни и те же люди?
- Да! – закричал Алексей. – Тогда в машине и сейчас у меня дома находятся одни и те же люди. Мои друзья детства. Мы часто проводим свободное время вместе. В этом нет ничего плохого!
Мать заплакала.
- Видите? Видите? – всхлипывала она. – Мой сын серьёзно болен.
Сергей Павлович взял плачущую женщину за руку и вывел в коридор. Алексей продолжил стоять у себя в комнате с побагровевшим от злости лицом.
- Посттравматический синдром,- заключил Сергей Павлович. – Мы справимся с этой проблемой.
- Мой Лёша чудом выжил в той аварии. Его друзьям посчастливилось меньше. Их всех похоронили, когда он лежал в реанимации. Врачи боролись за его жизнь очень долго. После того, как его выписали из больницы, появились осложнения. Он начал странно себя вести. Замкнулся в себе, перестал с кем-либо общаться. Видит во всех врагов, даже во мне.
Женщина вновь заплакала. Сергей Павлович помог надеть ей верхнюю одежду и пропустил на лестничную площадку. Собрался выходить сам.
- Кто приходил?
Сергей Павлович замер. Он мог с уверенностью заявить, что голос не принадлежал Алексею. Осмотрев квартиру полчаса назад, он никого не обнаружил. Получается, что друг Алексея где-то прятался всё это время. Скорее из любопытства, он решил взглянуть на незнакомца.
- Тот мужик хочет вернуться! – произнёс ещё один неизвестный голос.
Наперерез вышел Алексей. Вся его раздражённость исчезла. Лицо излучало спокойствие.
- Выход в другой стороне.
- Да.
Как-то неуверенно ответил Сергей Павлович. Он заглянул через плечо Алексею и заметил промелькнувшую тень в той комнате, где они недавно беседовали.
Некромантия для чайников
1. Выберите ночь с пятницы на субботу, причем в промежуток между 18 - 19м или 28 - 29-м числом. Это важно, поскольку мертвецы любят пунктуальность и абы когда из земли не поднимутся. Сам месяц или неделя не имеют значения.
2. Вечером до намеченной ночи вы должны написать молитву «Отче наш» задом наперед на коже или листке бумаги ежовой иголкой. Вместо чернил необходимо использовать кровь, взятую из левой руки. (Что, если задуматься, будет не так уж сложно после борьбы с ежом).
3. На палке необходимо вырезать руны и вместе с листком захватить ее на кладбище в полночь.
4. Могилу можно выбрать любую, но лучше не жадничать и ориентироваться на те, что поменьше. Зачем это нужно, вы узнаете из пункта 10.
5. Палка с рунами кладется на могилу, после чего палку нужно катать туда-сюда, повторяя при этом «Отче наш» наоборот и другие заклинания, соответствующие оказии.
6. Постепенно могильная земля начнем шевелиться, а вам явятся ужасные видения, причем длиться это может долго. Не желая покидать насиженное место, мертвец будет отнекиваться и выдумывать отговорки. Не слушайте его! Это типичное поведение для любого сотрудника, которого пытаются вызвать на работу в ночь с пятницы на субботу.
7. Игнорируя просьбы мертвеца, катайте палку, пока он не вылезет из могилы наполовину.
8. Следите за тем, чтобы мертвец не разбросал землю с могилы, иначе ее невозможно будет снова закопать. А ведь рабочее место следует содержать в чистоте и порядке — это относится в том числе и к некромантам!
9. После того, как мертвец покажется на половину, следует задать один или два вопроса, но ни в коем случае ни три, иначе он вновь канет в могилу, чтобы предстать пред Троицей. Например, можно спросить мертвеца, кем он был при жизни и насколько был силен. Таким образом, вы отсеете слабосильных, бестолковых и никчемных кандидатов, которые вряд ли пригодятся для ваших целей. Хороший некромант должен с умом подбирать персонал.
10. Два вышеперечисленных вопроса можно заменить одним: «Сколько тебе лет?» Если выяснится, что мертвец — человек средних лет или пожилой, или же старше самого некроманта, процесс следует остановить. Неразумно заводить подчиненных старше себя и, кроме того, со старым мертвецом довольно трудно совладать. Предпочтение следует отдать подросткам или молодым, полным сил индивидам не старше 30.
11. Как только мертвец пройдет интервью, позвольте ему полностью вылезти из могилы. Из его носа и рта будет стекать пена — это совершенно нормально, просто слижите ее языком. Если у вас возникнут затруднения психологического характера, постарайтесь подумать о чем-то приятном — например, о каппучино.
12. Тщательно облизав лицо мертвеца, проколите себе мизинец на правой ноге и намочите кровью язык мертвеца.
13. Наступает решающий момент, от которого зависит исход всего мероприятия! Мертвец бросится на вас и попытается столкнуть вас в могилу. Не допускайте такого исхода и постарайтесь напасть на мертвеца первым. Если вам удасться подмять его под себя, вы приобретете отличного сотрудника, который будет обеспечивать услугами не только вас, но и ваших потомков до девятого поколения.
Удачи!
По материалам William Craigie, Scandinavian Folklore, 1896.
Грузовик вёз гробы
Грузовик вёз гробы. Свежие. Зелёный такой грузовичок, новенький, чистый. Водитель – молодой и красивый улыбчивый парень в кожаной куртке и такой же кепке. Курит папиросу. Локоть в окошко выставил. Утро. Дорога почти пустая, впереди только две старенькие легковушки, а сзади – вообще никого. Город ещё не проснулся толком, прохожих нет, тротуары пустые. Настроение у парня отличное, даже спеть что-нибудь охота, а то, что в кузове – гробы, так это не страшно совсем, обычные ящики, только что для людей, а не для овощей, например. Длинные деревянные ящики. Парень усмехнулся и попытался вспомнить какую-нибудь песенку из тех, что каждый день по радио крутят, но в голову ничего не лезло, в голове было пусто и светло. Никаких мелодий. Только тихий звон. Как будто где-то далеко едва слышно вибрирует струна. В старенькой квартире, на стене без обоев – потемневшая гитара на грязном шнурочке, наискосок, грифом нацелясь в верхний правый угол стены. И первая, самая тонкая струна – чуть заметно вибрирует, нежно и тепло.
"У меня дома точно так же гитара на стене висит, – улыбнулся парень, – и один раз утром было такое, звенела струна, тихонько так, я даже слегка испугался сначала, но потом – забыл, некогда было задумываться. Да и чего тут пугаться? Звенит себе и звенит. Не такое ещё бывает. Я вот, например, гробы везу, – можно пугаться на полную катушку, глазки закатывать, сглатывать нервно и папироски дуть одну за другой. А мне не страшно. Так, только зябко слегка. Ну, гробы. И что? Ничего необычного. Футляры. Для покойников. Умер человек – в футляр его и в землю, чтоб не вылез. Знаю я этих мертвецов. Они хитрые. Притворяются – мы, мол, сдохли, двигаться больше не умеем, а стоит только отвернуться – они тебе – на спину и давай душить пальцами синюшными, пока сам в мертвеца не превратишься. Знаю я их. Меня не обманешь. Ведь если бы мёртвые опасными не были, их бы никто под землю не закапывал и не сжигал бы. Некоторые, правда, выкапываются, приходят домой, родных пугают. Так что лучше сжигать. Чтоб только пепел оставался. Его бояться нечего, пепел себе и пепел. Грязь, короче. Нет, я не боюсь. Вот если бы я полные гробы вёз, с пассажирами, – тогда, понятное дело, неприятно. А у меня гробы – пустые. Просто доски. Свежие. Вкусно пахнут. Чего бояться-то? Правильно – нечего. Ну и всё. Я вообще – не из пугливых. Когда я последний раз пугался-то, по-настоящему? Ну, разве что в детстве. Был один такой случай. Лет шесть мне было. Гулял себе во дворе, сам с собой в песочнице возился, – у нас двор старый, детей в домах нет, бабушки одни с дедушками, наша семья здесь вообще случайно оказалась, в одном из таких домов со старичками, уже даже и не помню почему, – и вот я один в песке ползаю в этом пропахшем близкой смертью дворе, почти полная тишина, только я соплю и радио где-то в одном из окон бормочет мужским голосом. Ползал я, ползал, ковырял песок старым солдатиком, – стало мне скучно. Вырос я уже давным-давно из песочницы. Хотелось новенького. Я встал, осмотрелся. Никого. Возле одного из подъездов – грузовичок, зелёный, такой же, в принципе, как и мой, ГАЗ. Кузов небрежно так брезентом накрыт. Подхожу ближе, кое-как карабкаюсь на колесо, цепляюсь за свисающий край брезента, подтягиваюсь, упираясь ногами в невысокий борт. Изо всех сил барахтаюсь и, в конце концов, оказываюсь наверху. Хожу осторожно по брезенту. Под ним что-то лежит, продолговатые какие-то предметы. Запах странный, незнакомый. Сладкий, но противный. Приседаю и аккуратно, с большим трудом отворачиваю тяжёлый брезент. В кузове – бабушки и дедушки, с открытыми ртами, встрёпанные, какие-то восковые, у некоторых распахнута на груди одежда, другие – без штанов или юбок. Лежат себе грудой в полной тишине, - даже радио перестало говорить, может, выключили. – Стоп! Стоп!! Твою мать, красный! Заснул, не может быть – заснул!!! Отключился!!!"
Парень резко, слабо понимая, что он вообще делает, вдавил в пол педаль тормоза. Скрежет секунды две и – удар. Хряссь!!! На лобовом стекле вдруг поплыла вниз чья-то кровь и в ней – неизвестно откуда взявшиеся серые пёрышки.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Гадали с подругами на умерших в доме
Эта история не самая страшная, и здесь нет ничего сверхьестественного. Так как, всему есть свое логическое обьяснение. Я не верю в нечто паранормальное, однако этот случай нельзя назвать таковым, но думаю, у каждого происходило что-то подобное.
Было это летом почти год назад. На улице было жарко, поэтому я предложила подругам пойти ко мне в гости, мы попили чай, и я предложила им погадать. Идея была неплохая, к тому же у меня в доме темновато, и шторами можно закрыть окна так, что в помещении не будет вообще света. Сначала мы гадали на зеркале(зеркальный коридор), я же не хотела, (однажды подруга моей бабушки покойной, так же гадала, и неуспела сказать "Чур меня" так как она увидела что-то в зеркале, и потеряла сознание. После чего, очнулась с ожогом на лице) поэтому гадала моя подруга Машка, сначала ничего не было видно, на что я засмеяла её, немного погодя она откинула зеркало в сторону и вскрикнула, мол видело лицо чье-то. Я лишь посмеялась, и ответила, что это лишь игра воображения. Просто она так хотела это увидеть. Затем я взяла книгу, жанром которой является фантастика, и мы решили гадать по ней. Сначала задавали обычные вопросы "Здесь кто-то есть?","В комнате кто-то находится?", после чего открыв страницу, и указав нужную строку, был текст: " Оно находится в углу". Немного охерев, мы были в небольшом недоумении, я лишь посчитав как совпадение, мы пошли дальше. Потом спрашивали, "кто здесь?", и ответ был: "того которого она искала". Я продолжала заинтересовано и с любопытством, что будет дальше, задавать вопросы. "Бабушка ты находишься в этой комнате"? Ответ: "Её душа всегда рядом была с ней". Просто были шокированы, ответом, но дальше было хуже, когда я задала вопрос" Нам нечего не будет за то, что мы гадаем?" Ответ: ночью дверь открылась и им было не до смеха". От такого ответа, мои подруги выбежали из комнаты, в другую, я побежала за ними, они говорили, что таких совпадений не бывает, и что у меня страшный дом, и они хотели скорее пойти домой, мне же пришлось их успокоить. Просто в этом доме слишком много смертей за один год. Именно мой дом пугал многих, тем, что много произошло смертей здесь. Это старовизна и события произошедшие придавали некого шарма, и аромат чего-то мертвого, давало другим страх, и переполняло множество эмоций.
Мы уже сидели в другой комнате, и я села спиной к шкафу, так как мои подруги уселись на кровать, которая была впереди от меня. Открыла я книгу, и снова задала очередной вопрос: "В этой комнате кто-то есть?". Ответ был: да( четкий и сформулировный ответ, просто "да"). Дальше я задала другой: "Где ты находишься?". Ответ был: " Сзади". И тут меня просто как кипятком и холодной водой облили в один момент. ПОТОМУ ЧТО СЗАДИ МЕНЯ СТОИТ ШКАФ, А РАНЬШЕ НА ТОМ МЕСТЕ СТОЯЛА КРОВАТЬ, ГДЕ УМЕРЛА БАБУШКА ПРЯМО НА НЕЙ И УМЕРЛА. Её труп лежал около дня на кровате и в этой комнате, был запах неймоверный, однако все прошло. Но сам факт, в том, что эти ответы были четкими, и именно книга отвечала на наши вопросы, не длинными предложениями, а именно к этим двум вопросам было "да" и "сзади". После чего мы побежали обратно в зал(прыдущую комнату), и Настя с Машей закрыли дверь". Мы принялись дальше гадать, но позже уже у них не было желания, они были слишком напуганы. Я же их успокаивала, позже рассказывала истории, которые проходили в этой квартире. И неожиданно Настя вздрогнула и расширила глаза, мол сказала, что увидела как мелькнула тень и посмотрела на дверь, мы с Машей обернулись и увидели что в коридоре горит свет, хотя как? Дверь комнатную мы закрыли, да и не кого не было. Настя попросила Машу проверить сходить, на что она показала пальцем на меня. Пришлось идти мне, открыв дверь, свет горел, и весела домофонная трубка, как будто кто-то открыл кому-то дверь по домофону, хотя никто и не звонил, и не подходил из нас. Настя психанула, и принялась обуваться, Маша принялась делать тоже самое. Они быстро собрались, и мы вместе решили уйти. Так же в тот день я не ночевала в бабушкином доме, было тогда страшно немного, поэтому пришлось ночевать у мамы.
Я не пытаюсь как-то кого-то напугать, или просто доказать, что что-то существует. Нет. Я лишь рассказала, то что произошло, а там уже сами считайте интересным, или нет. У каждого в жизни что-то происходило после смерти родственников, будь-то в доме, или просто в любом помещении, где находитесь вы.