Знаете, я тут недавно задумался: почему крестьяне в прошлом, даже совсем юные, на старых фото выглядят так, будто им уже полвека стукнуло? И вот наткнулся на Самуила Дудина — фотографа, этнографа, да и просто человека, который не мог усидеть на месте. Представьте: он тащил свой громоздкий фотоаппарат по деревням и степям, чтобы заснять, как жили простые люди в конце XIX — начале XX века. Смотришь на его снимки — и мороз по коже: 20-летняя девчонка, а лицо будто у женщины за сорок. Это не просто кадры, а целые судьбы, где каждый взгляд — про труд до седьмого пота и время, которое никого не гладило по головке.

С 1911-го он заведовал фотоотделом в Музее антропологии и этнографии, а до того, в 1891-м, ездил в Монголию с экспедицией Радлова. Потом, в 1892-м, подался в Петербург, поступил в Академию художеств — учился у Репина, закончил в 1897-м. Давайте разберёмся, что за этим стоит, — такие снимки просто так не забудешь.

Вряд ли простая девушка, продавщица молока, жившая полтора века тому назад, могла предположить, что её фотография будет бережно храниться в архивах Кунсткамеры. Но это действительно так, и перед вами - старинный снимок, на котором запечатлена охтянка. Именно так раньше в Петербурге и его пригородах называли женщин, занимавшихся продажей молока.

Чаще всего в охтянки шли девушки из зажиточных крестьянских семей, где содержалось по меньшей мере две коровы. Кроме того, такие семейства нередко были большими. Требовалось немало рабочих рук для заготовки сена на зиму, дойки животных, выпаса скота.

Как правило, охтянки доставляли молоко в металлических ёмкостях. В зимнее время продавщицы привозили в город свой товар на крупных деревянных санях. В летнее время женщины часто использовали специально сколоченные тележки, напоминающие те, на которых парни возили по деревням воду. К концу XIX века товар охтянок стали приобретать и крупные помещики - молоко требовалось для частных сыроварен.