дождливый день, как призрачный пастух, пасущий в лужицах японских карпов.
гуляй с зонтом, а хочется – бастуй: вытаскивай на свет ватагу марблов.
такой по правде крошечный шажок, такое чуточку смешное действо –
раскинуть по-буддистски сад шаров, а может, и галактику, как в детстве –
вот Марс, а вот Венера; вот Плутон – хоть карапуз, но всё-таки планетный;
вот высыпанный на пол Орион, чьи отсветы похожи на монеты;
вот с хитрецой подмигивает, в путь зовет маршрут Москва – Кассиопея.
цветные сферы – золото, пурпур, – несут в себе вкрапленья, блестки, перья.
блуждают марблы, крутятся юлой, а до того – звенели и скакали.
и где-то там летят Земля с Луной, и вместе с ними космонавт Гагарин,
наигрывает в джазовый рожок, спец по лунянан и лунатам, Армстронг;
пылает Солнце – ласковый ожог,
в туманностях цветут сирень и астры.
и в мире том нет наших и чужих, галактика не делит жизнь по полкам,
ведь жизнь – по сути – просто чья-то жизнь, будь это жизнь рачка, сипухи, волка,
уборщика, что прибирает цех, монаха, что вещает слово Божье –
галактика вмещает сразу всех и если нужно, то поместит больше.
в ней разлетится детский смех, в ней пробудятся мертвые планеты,
галактика запомнит лица тех, кто не дожил до этого момента –
она укроет в сердце имена, как укрывают статуэтки ватой…
и будут шастать шаттлы-семена, осваиваться коридоры варпа,
случится первый внеземной контакт, Земля избавится вконец от нефти,
спасут слонов, медведей и ондатр, озеленят пустыни на две трети.
и впредь никто – никто –
вообще никто
не покусится здесь что-либо рушить.
ведь это марблы – яркое стекло – конфеты с яблоком, клубникой, грушей.
ведь это ты – твой мир – твой ценный фант, билет в Артек, вне времени, вне смены,
парящий над водой левиафан, огромный добрый и теперь бессмертный...
и если дождь сегодня на посту, гулять по лужам – холодно и марко,
не унывай, не раскисай,
танцуй.
а лучше – рассыпай по полу марблы.