На пороге затменье,
А за ним там отчаянье;
Не пойму я смиренья,
Не люблю окончаний.
Каждый день – предложение,
Без око́нченой точки.
Запятая – надежда,
Новый день бьётся в строчку.
Мягкий знак – это слабость
Не решимость, смущенье.
К себе жалость, покорство
– Кротостью укрощенье.
Твёрдый – вера, любовь
И в душе примиренье;
Не отступишь ни разу,
Не наступит смиренье.
Я как всегда живу
И слышу звук невыносимый;
Сосед сверлит,
На улице гребут –
Устал…
Ремонт невыносимый,
Что дрелью сверлит голову
Годами!
И я б наверх пошел
И стре́льнул в голову,
Крича словами.
Товарищ.
Звук.
Закрой!
Что сквозь щели слышно,
Промокшие от влажности сырой
Прокуренной многоэтажки…
Век приличный!
Смотришь в квартиры
Кто
Ещё
живой!!!?
…
А не поймешь
Зайду я дважды,
И окроплю пространство тишиной.
В целом от утра я ни чего не ожидал и проснулся в поту.
Мне снилась девушка: она сидела в поезде и читала “Мои дешевые романы.”
Ненавижу романы, которые покупают люди на железнодорожных станциях от безысходности, и боюсь знакомиться с женщинами с плохим вкусом.
Затем поезд затрясся,
а вместе с ним затрясся и я:
пот,
дрожь,
и я проснулся на полу,
приговаривая:
«Нет, с такой безвкусной бабой!..»
Прокручивая эту мысль, я чистил зубы,
мылся,
ел кашу,
и снова чистил зубы.
В голову пришла гениальная идея, – чистить зубы только после еды.
Потом оделся,
начистил лишний раз ботинки
– опоздал,
сел на следующий автобус и поехал на работу,
всё также думая:
«Нет! если бы не книга, я бы точно познакомился – да я уже почти сделал шаг, но дешёвый роман!»
Совсем забывшись в своих мыслях, я не заплатил от наглости и спустился в метро.
И снова:
шум,
газета метро,
бабушки, которым нужно уступать;
толчок в плечо.
– Не зевай, жизнь в голове промечтаешь!
– прикрикнула на меня женщина в убедительно розовом костюме
(она явно разучилась мечтать).
Возможно даже, её голова (совсем) свободна от мыслей.
В целом, я редко прислушивался к женщинам, поэтому воспринял совет высокомерно и с обидой.
«Счастлива и глупа» – подумал я,
и сразу -же очутился в вагоне.
Темнота,
потряхивания,
запахи свойственные только утреннему времени суток:
кофе;
сигареты;
лишний прыск одеколоном,
разбавленный чьими-то нечищенными зубами;
зевок и запах яйца;
и абсолютно чистый поток воздуха, от тренирующихся не дышать в углу –
«Интересно, до какой станции метро они смогут так доехать(?)»
Голос: «Станция Селигерская» – (резкий вдох) – ААААп.
Не полный поворот головой (поскольку спал я плохо и атлант замкнуло).
И вот опять – мой прямой взгляд упал на надпись:
“Мои дешевые романы.”
Моргнул.
Опустил глаза.
(Возможно, пошла нервная слеза).
Вернулся на дистанцию и сделал два шага к…
«Красивая»
Взгляд вниз
Взгляд вверх
Лево
Право – бабушка с закованным на мне взглядом:
линзы толсты – зрачки пугающе увеличены.
– Нет, вы не в литературе хорошо разбираетесь , вы просто трус!
– сказала она; и словно в ночном клубе, внезапно, отключили музыку:
все обернулись на меня.
Я взглотнул.
Вагон затрясло – он встал.
Я бы предпочёл сесть,
но предпочёл этого не делать при стоящей, слепнущей женщине.
Свет
Темнота
Мне не страшно, но я немного боюсь оставлять такую женщину без наблюдения. Поэтому, немного выставил кулак вперёд.
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, мы скоро …
Снова свет
Я опять открыл глаза в своей кровати.
– Согласен, я трус,
но с чисткой зубов после еды я классно придумал!
Поигрывая на виолончели в глухом городе,
Музыкант каждый день разрывал своими движениями пространство,
Отправляя по воздуху ноты.
Единственные, кого он собирал вокруг, так это голубей,
Которых сутками напролет, хлебом и надежной на что-то лучшее, прикармливала местная сумасшедшая.
Давала она надежду и музыканту,
Что на бесплатную еду и мечты отвлечётся хоть пару человек.
Но он не понимал, что любовь к сложному и прекрасному сродни получению удовольствия от беззаботной жизни;
Когда, чтобы растрачивать на голубей хлеб,
Тебе не ненужно иметь справку.
Вечером город собирался спать,
А в центре, у памятника свободы,
Так и сидел музыкант и местная сумасшедшая.
Один верил в то, что она там не только ради голубей,
а вторая, считала что птицам, полезна классическая музыка.
Посмотри в мои глаза.
Ты не видишь, что тьма там?
Рвётся из кожи,
Бьётся набатом,
Просит пощады,
Уберечь от людских взглядов.
Души их слабы,
Речи их лживы,
Высокомерия ради
Их жизни носимы.
Взгляд их опасен,
Кровав
И насмешлив;
Как к счету один – становится вежлив.
В людях нету силы
Лишь зверство гормонов,
Прощеньем гонимы
Библейский законов.
Живут словно стая
И думают живы.
Мы люди из рая,
Но к аду гонимы…
Стоим в чернозёме –
Да крыльев в нас нету!
Копаем под землю;
Скупаем билеты.
Живем под землей мы,
В вагоны одеты,
Мечтая о крыльях,
Мы рыскаем в недрах.
Освоив лопату,
О свете забыли;
Открыв Госуслуги,
Мы не заплатили!
Накинув очки
и замазав их краской;
Две в уши затычки –
Чёрно – белый шум в массы.
Не тянемся к небу,
Во тьму мы уплыли.
О рае забыли –
Мы адом влечимы.
Я доживаю жизнь
за тех, кто до меня не смог,
ведь таков природы закон:
ты родился,
ты не только ты – ты он
и она
они
все те, кто были до тебя – на родословную смотри,
иль в прошлое страны, эпохи – века, жизни – вздохи, –
что в истории мира забытые строки – ДНК эпохи,
возведённые в миллионы крохи,
трудов стоны – в них положены жизни:
cделал – сдохни,
но поколению новому дай фору – к абсолюту в ответах,
к разгадке жизни законов,
природы тайн и космоса сути,
чтобы понять, кто нас тут оставил – кто посмел нас так мучать?
Без цели в этой капле существовать,
переписывать летописи – и ничего не знать.
Но я знаю! – есть жизнь – одна!
Всё до тебя – для тебя.
И всё от тебя – для других,
которые будут после,
ведь кто-то уходит,
а кто-то приходит дожить нашу жизнь – всё просто:
одна жизнь, планета земля, бесконечный космос.
Живу один.
В квартире пусто.
Приправлено пространство тишиной.
Минимализм он в тренде,
Век абстрактного искусства;
Поймёт лишь тот,
Носящий мысль с собой.
Да…
Я.! Живу один
– И мне не грустно!
Так проживу и век другой.
А чтоб в твоей квартире стало пусто,
Сначала надо стать наполненным собой.
За стенами тут шумно
Я пророка не слышу.
Стёкла сталью залиты
Я к тому ж и не вижу.
Кресло сбито цепями
Я сижу – обездвижен.
Рвусь туда и обратно
Путь надежды мне виден.
Вдох – туда и обратно,
Пока цепи не вырвет.
Нет дороги обратно
– Коли начал, держись ей.
Кто однажды собрался,
Проиграв, не получит прощенья;
Ведь однажды начав,
Не отпустит к победе влеченье.
Если миг пораженья
– Снова с волей собрался!
Нет в глазах сожаленья
– Не напрасно старался!
Цепи крепкая штука,
Но пред временем зыбки.
Все преграды земные
Будут шагом разбиты.
Когда цепи упали,
Окислять буду стали.
Немой шум вмиг заткну я
– отопру эти ставни!
Встану крепко ногами
И назад обращусь я:
«Надоело с цепями!
Ни когда не вернусь я!»
