Пост, чтобы просто выговориться, так как не уверен, что окружающие поймут, а на психолога денег нет. В общем, мне не нужно мое же прошлое. У меня нет стремления как-то удерживать в памяти прошедшие события, увлечения, людей. Мне 34 года, и все, что у меня осталось в голове от прожитой жизни – пара десятков флешбэков из разных возрастов, которые иногда возникают в голове на пару секунд и не вызывают какой-то эмоциональной отдачи, да некое усредненное представление о прожитом – как жили, чем жили, интересы, взаимоотношения. Словно я репликант из «Бегущего по лезвию» со вживленными воспоминаниями. Например, в раннем детстве я фанател от машинок – у меня была коллекция моделей в масштабе 1:42 из где-то полутора десяток штук, но потом интерес прошел, их куда-то убрали и забыли про них. Только недавно при разборе вещей нашли – так у меня ноль эмоций. Ни ностальгии, ни воспоминаний, ничего. Как будто не мои вещи. Зато у отца сразу фонтан воспоминаний, как мне эти машинки нравились, как я ими дорожил и все в таком духе. А у меня ни-че-го. Не было никакого желания оставить на память, выставил на авито, быстро продал за бесценок (просто чтобы не выкидывать) и никакого сожаления. Меня такая ситуация устраивает и не вызывает у меня каких-то огорчений, но если бы все было так радужно, я бы сюда не писал. Как я ранее упоминал, у меня нет стремления удерживать в памяти прошедшие события, увлечения, людей. И как раз в случае с людьми проблема. Я не ощущаю каких-то эмоций по отношению к давно умершим близким. Да, первое время после смерти испытываю шок и горечь потери, но проходит несколько лет, и все, эмоции можно описать мемной фразой Темы Лебедева «Ну умер и умер». Сколько бы хорошего умерший мне не сделал, все равно в памяти это не удерживается и рано или поздно стирается (либо закидывается далеко в чулан, уж не знаю, что мозг делает со ставшими ненужными сведениями). Зато негатив остается – например, я прекрасно помню, как меня принуждали ездить на дачу и ходить на огород, чего я терпеть не мог, доходило до частых скандалов и криков. Наверное, по совокупности этих причин я не испытываю каких-то благодарностей или уважения к умершим. И потому кладбища лично для меня не несут какой-то сакральной нагрузки, если уж совсем цинично говорить, то для меня кладбища – это просто закопать и все. Все эти ежегодные турне по могилам для меня просто уборка, сравнимая с уборкой любого случайного клочка земли, а не дань памяти, не отдача долга и все такое. А мой отец полная противоположность меня – ценит прошлое и дорожит им, а придти на кладбище убрать могилу для него – святая отдача долга, и делать это надо как кровь из носу три-четыре раза в год. Такую частоту посещений объясняет в духе «Мы должны, мы обязаны за жизнь и все хорошее, сделанное для нас». В адрес моей матери, которая живет отдельно (они развелись около десятка лет назад), которая на могилы своих родственников ходит раз в год (а если по каким-то причинам не получается приехать, то может и целый год не приезжать), он презрительно говорит, что так неправильно, надо чаще ходить, что она не ценит память, не дорабатывает и все такое. Я же хожу на кладбища только потому, что не могу отстоять свою позицию – я вырос удобным ребенком в гиперопеке, все детство просидел дома за книжками, а не лазил по стройкам с пацанами со двора. Родители – тревожные интеллигентные люди, боящиеся любой мелочи: отец до сих пор накручивает себя из-за погоды, боится, что я оденусь не по погоде, заболею и умру, а виноват будет он, что не донес информацию о погодных катаклизмах. Что уж говорить про более весомые угрозы или 90-е, на которое пришлось мое детство – родители относительно хорошо зарабатывали и поэтому могли позволить себе сдувать с меня пылинки. Типа, пусть лучше дома сидит книжки читает, чем шляется по подворотням, а то попадет в плохую компанию, снаркоманится, сопьется, пойдет по тюрьмам и помрет бомжом на теплотрассе. То есть это было твердое убеждение, а не вопрос вероятности. Вероятно, поэтому у меня не случилось должной социализации, я не научился общаться с людьми, отстаивать свою позицию, быть мастером переговоров, так как, насколько я помню, какие-то попытки отстоять свои «Хочу-не хочу» разбивались об железобетонные родительские «Надо», криками и угрозами наказаний. Не физических, но все же. А мне некуда было деваться – опция убежать на улицу гулять с друзьями на несколько дней мне не была доступна. Оставалось только обижаться и подчиняться. Интернета не было, друзья были из числа таких же хороших детей, которые были такими же покладистыми и послушными – откуда мне было брать опыт переговоров? В общем, из-за кладбищ недавно крепко посрались с отцом – ему кровь из носу надо было неделю назад посетить могилы своей матери (моей бабушки) и ее сестры, которая умерла до моего рождения. Уже холодно, прошел дождь, на кладбище грязь, но ему «надо так надо». А мне мало того, что не надо, так еще и идти потеть в такую погоду – идея так себе. Я ему – не пойду, потому что погода. Он мне – надо. Я ему – не пойду месить грязь и потеть в холод. Он мне – надо, еще не так холодно и дождь был ни о чем. В итоге, слово за слово, высказал все, что думаю про нужность посещения кладбищ, наорал и повесил трубку. И такое уже не первый раз – года два или три назад я все-таки решился и высказал отцу свое отношение к необходимости посещения кладбищ, но под давлением «так надо, ты должен, ты обязан» сдался и, как в детстве, обиделся и подчинился. Время от времени при посещении кладбища высказывал свое отношение, но ничего таки не изменилось. Говорил, что можно нанять посредника, который за небольшие, вполне доступные деньги приедет, все уберет, все сделает и все это с видео- и фото-отчетом, отец на это – да, так можно, но пока мы сами ходить можем, надо все самим делать, потому что память, уважение и так далее. Откровенно говоря, меня это достало. Потому что нынешний скандал ничего не изменит. И дальше мне придется подчиняться и тратить время на вещи, которые мне не нужны. Из того скудного объема памяти, что осталась у меня от детства, я не могу сказать, что семья была неблагополучной – даже наоборот, не было какого-то лютого трэша. Да, меня любили. Да, бабушка души во мне не чаяла. Да, я объективно жил лучше, чем 90% детей из моего окружения. Но все это в прошлом, которого для меня уже нет. Как будто не было всего этого. Поэтому и нет каких-то чувств к мертвым. Почему так получилось – не знаю. Вероятно, при погружении в прошлое меня угнетает сам факт того, что оно прошло, и его не вернуть. И это осознание невозврата вызывает боль. Поэтому лучше просто все это прошлое взять и выкинуть, чем как-то пытаться рефлексировать, как-то очищать воспоминания от негатива. Как ДиМА из дополнения Far Harbor из Fallout 4, который вытащил некоторые свои воспоминания и оставил на базе с подлодкой. В общем, лучшее лечение гангрены – ампутация.