Вечная память и Слава КПСС
Я просто гулял по объекту и тут...
Я просто гулял по объекту и тут...
Часть III. Политически неблагонадежный.
Вся жизнь в СССР была пропитана коммунистической пропагандой. В ВУЗах преподавали политэкономию, научный коммунизм, работы классиков марксизма-ленинизма конспектировались и заучивались. Мы были октябрёнками и носили красную звёздочку с изображением маленького кудрявого Ильича. Мы были пионерами – юными ленинцами. В комсомол, если ты не знаешь принципы демократического централизма, путь был заказан. КПСС – священная аббревиатура. Быть коммунистом, значит, родиться с портретом Ленина в одной руке и томом фундаментального труда Карла Маркса «Капитал» в другой. А в ножках держать…впрочем, к ногам особенно не цеплялись. Советский человек рождался со крюченными ножками в виде серпа и молота, а это символично.
А трое непьющих?! Это же уникальное явление. Вся страна соображала на троих и трое непьющих всегда были рядом с пьющими товарищами. Они взирали на трудовой народ с фасадов домов, заводских стен, домов пионеров и драматических театров. Молодёжь, знакомьтесь, честь имею представить - трое непьющих (см. картинку № 1).
Такая длинная преамбула нужна была для того, что бы понять - все мы от рождения жили под неусыпной заботой коммунистической партии, и наша жизнь с самого первого дня была пропитана идеологией коммунизма. А еще для того, что бы молодой читатель, который родился и рос в эпоху буржуизма, понял почему, зачем и для чего в моём детском садике, установили деревянную тумбу обтянутую красной материей, на которую водрузили бюст вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. Да, мы жили с лозунгами: «Пролетарии всех стран объединяйтесь», «Партия ум, честь и совесть нашей эпохи», «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить», «Пионер - всем ребятам пример», «А ну-ка девушки» и т.д. Всем было до лампочки на эти лозунги, но они никому не мешали, и вреда от них не было, как и пользы.
Ко дню рождения товарища Ленина садик готовился основательно. Мы все знали, что родился добрый дедушка Ленин в 1870 году, 10 апреля по юлианскому календарю или 22 апреля по григорианскому. К заветной дате мы учили стих:
Когда был Ленин маленький,
С кудрявой головой,
Он тоже бегал в валенках
По горке ледяной.
А в коридоре, с красного постамента на нас, будущих строителей коммунизма, смотрело половина туловища человека – голова и плечи. Бюст Ленина. Какое любопытство он у всех нас вызвал, не передать словами. До зуда в одном месте и дрожи в коленках. Что там за красной тряпкой? Вдруг ноги прячутся. Голова есть, плечи есть, должны быть ноги. Правда, руки куда-то делись. Ну, на это нам нечего смотреть, главное ноги.
Деревянная тумбочка, вернее сколоченный из брусков периметр, был невысок. Как раз под наш рост. Нам разрешалось к нему подходить и гладить Ильича по голове. Своими плечами бюст упирался в широкую гипсовую площадку, которая как основание покоилась на верхней части прямоугольника. Эту штуку сколотил дядя Коля, наш детсадовский дворник, столяр, плотник, стекольщик, жестянщик, электрик, лудильщик и ещё кто-то там. Дядя Коля не подозревал, что в этот день ему придётся освоить профессию сотрудника МЧС.
Когда мы в очередной раз совершили вояж к бюсту (ах, какое слово) Ленина, я, подогретый подначками товарищей, сунул свой любопытный нос за красную тряпицу. Там было пусто, ног не было. А раз там пусто, значит, туда вполне может поместиться среднестатистическое тело ребёнка. Я и поместился. Между прочим, место было очень даже комфортным. Я в домике, я в домике. Красота. Вот чего не стоило делать, так это задирать голову. Но я задрал. Ничего себе, а в бюсте дырка целая, большая.
Скажите мне, какой пацан откажется от возможности исследовать дырку (это не то, о чём вы подумали, между прочим)? Таких пацанов в дикой природе не водится. И я, движимый чувствами первооткрывателя сунул в эту проклятую дырку свою голову (на свою задницу). На удивление голова Ленина мне пришлась в пору, как раз мой размерчик. Я угугнул в голове. В ответ тихое глухое эхо мне ответило, - угуг. За пределами бюста мои соплеменники возликовали, сопровождая свои ужимки криками одобрения. На Шум прибежала воспитательница.
Узнав, что происходит, воспитательница, ударив ладошкой по лысине товарища В.И.Ленина, велела мне выбираться. Делать нечего, спалился. Печально вздохнув, я начал вынимать свою голову из башки Ильича… Не понял, а «чёэто» она не пролезает? Движение вверх, за тем вниз. Опять не пролезает. Туда главное пролезла, а обратно не хочет.
- Екатерина Дмитриевна, - прогунндосил я, - а у меня голова не пролезает.
-Что-о-о? Взвизгнула воспитательница.
- Голова говорю, не пролезает, - уточнил я.
- Застрял, констатировала воспитательница могильным голосом.
Застрял? Кто застрял? Где застрял? Почему застрял? Через некоторое время до меня дошло … ёбушки - воробушки, это же я застрял. Я в отчаянии попытался вновь протащит голову. Неа, кислое дело. Я тут же представил себе, как за мной приходит мама, а ей на встречу выходит весёлый карлик с головой Ленина, покачивая ею влево, вправо, влево, вправо. Здра-а-авствуй мама, это я! А ещё я подумал, что спать будет не удобно, и есть в этом скафандре тоже будет неудобно. А как компот пить?
- Застрял, ещё раз повторила воспитательница.
- Ага, согласился я. Лучше бы молчал, моё «ага» стало спусковым механизмом. В тот день я узнал всё, что думают обо мне воспитатели, нянечки, поварихи и даже посудомойка. А про дядю Колю ничего не сказали, и я спросил, - дядя Коля тоже?
- Что дядя Коля? Переспросила воспитательница.
- Ну,…дядя Коля тоже…, сформулировать до конца вопрос мне не дали.
- Дядя Коля…НИКОЛАЙ ЕФИМОВИЧ! ПОЗОВИТЕ НИКОЛАЯ ЕФИМОВИЧА, СКОРЕЕ, SOS! SOS! SOS!
В моё время МЧС не было, а были дяди Коли, дяди Стёпы, дяди Васи, мастера на все руки. Пришёл дядя Коля, оценил обстановку, присел на корточки и поговорил со мной.
- Ты зачем туда залез?
- Не знаю.
- Зато я знаю, дурной потому - что.
- Ага, дядя Коля.
- Стой тут, я за инструментом, быстро обернусь, смотри не убеги, - пошутил дядя Коля. Хороший мужик был. Среди детсадовской ребзи был в авторитете. Воевал. У него даже небольшая мастерская была в одном из отдельных строений на территории садика (в каком уже не помню).
Дядя Коля вернулся. Сказал, что бы я ничего не боялся, закрыл глаза и открыл рот, что бы не контузило дурака такого. Я плотно зажмурился и разинул рот. Дядя Коля развалил бюст на раз. Приставил зубило ко лбу Ленина и бабахнул молотком. Кро-о-шек было! В голове у меня, конечно, зазвенело, но не очень. Что там этот бюст, он же не из бронзы был, из гипса, так себе, кустарщина.
Екатерина Дмитриевна уволокла меня в группу, очистила от крошек, заставила умыться. Затем поставила стул у дальнего окна, посадила на него и велела сидеть тихо и даже не дышать, под страхом немедленного распыления на атомы. Дети играли в игрушки, корчили мне рожицы, за окном осенний теплый ветер гонял опавшие листья, а мои мысли текли легко и непринужденно. Вот придёт мама, ей всё расскажут. Она надерёт мне задницу и мы пойдём домой. Мороженое мне сегодня не купят. Зато дома у меня есть ружбайка. Приду домой, и буду играть в войнушку.
И вдруг…а-а-а-а-а, в окно я увидел батю. Он забирал меня редко, работал допоздна. Я чуть в обморок не упал от такой радости. Это же батя, глыба, тыл и такой дружище, каких свет не видел. Он даже мне рулить давал, сажая на колени. Конечно, ему все рассказали. Причём рассказывала заведующая садиком, при мне. Я сгорал от стыда и прятал голову в плечи. Помню, батя предложил заплатить. Но тут был затык. Как он мне потом объяснил, этого Ленина не покупали, а выдали садику по разнарядке под инвентарным номером. Объяснял он, конечно, доступным для меня языком. Но я понял главное, «деньги за поломатого Ленина брать нельзя». Потом меня выставили за дверь, и батя о чём-то разговаривал с заведующей.
Мы шли домой, два мужика и по-мужски молчали. Впереди показался павильон мороженого. Будешь, спросил батя. Буду, ответил я. Взяв по вафельному стаканчику мороженого пломбир, по цене 21 копейка за 100 грамм, мы сели за столик и у нас состоялся разговор.
- Я завтра привезу в садик такого же Ленина, сказал батя.
- А где ты возьмёшь, удивился я.
- У меня на работе этих Ленинов, штук двадцать, по кабинетам стоят.
- Двадцать?! Восхитился я.
- Ну да, шлют и шлют, шлют и шлют. ПЧ у нас, видишь ли, в передовиках ходит, без Ленинов никак нельзя, - усмехнулся он.
- И все с дырками, спросил я.
- Не знаю, не заглядывал. Но если с дырками, придётся заделать. Мужики что-нибудь придумают.
Когда мы пришли домой, первый вопрос мамы был, - Ну что? Да нормально всё, ответил батя. Мама пристально всматривалась в моё лицо. А я старался побольше выпучить глаза. Почему-то в детстве я считал, что у честного человека, глаза всегда широко открыты, и он их не прячет. Мама посмотрела на отца, покачала головой и позвала нас ужинать.
Так закончился ещё один день детсадовской жизни. Продолжение следует.
Представляем вниманию всех интересующихся историей развития социализма в России объемный шеститомный труд, страдающий ревизионизмом, обуявшим весь СССР после оголтелого проведения десталинизации, однако, содержащий огромный фактический материал, позволяющий подробнее изучить вопросы образования РСДРП (ВКПб, а затем КПСС) и основные этапы развития партии.
В первом томе рассказывается о традициях революционного демократизма передовых мыслителей (Декабристы, Белинский, Герцен, Чернышевский), о первых антиправительственных крестьянских и рабочих организациях, народниках, первых марксистах, образовании РСДРП и заканчивается вторым её съездом.
Осмысление прочитанного может помочь разобраться, на каком этапе развития пролетарского движения мы находимся в данный момент, с чем бороться и как действовать.
ИСТОЧНИК - https://beskomm.livejournal.com/52754.html
Мужик на парт. комиссии.
- Хочу вступить в КП!
- Может быть вы имеете ввиду КПСС?
- Нет, спасибо, в СС я уже был.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Как один преподаватель пошутил перед будущими историками:
"В начале 1980-ых годы, как вы конечно знаете, страной правили преимущественно люди весьма преклонного возраста. Это был уникальный случай в истории. Обычно к такому возрасту, в других странах территориально и в другой России хронологически, высшие руководители достаточно набирали для себя чтобы им не приходилось работать в госуправлении, а можно было уже наслаждаться жизнью"