«Когда я умру, мои книги, возможно, забудут. Останется один Пеннивайз»: главное из интервью со Стивеном Кингом
Автор The New York Times Дэвид Марчезе взял большое интервью у Стивена Кинга. На вопрос писателя «Зачем я вам вообще понадобился в такое время?» журналист ответил, что, на его взгляд, именно Кинг — по крайней мере, из ныне живущих писателей — наиболее точно отобразил поведение людей во время пандемии. Конкретно, в романе «Противостояние».
Марчезе стало интересно, как в период самоизоляции поживает автор, который известен своими многочисленными фобиями. Заодно журналист поговорил с Кингом про скандалы, связанные с неоднозначными высказываниями писателя в Твиттере и о том, смог ли бы он сейчас написать сцену секса из «Оно».
Вначале Марчезе вспомнил о том, что Кинг как-то рассказывал об игре, в которую он играет со своими детьми и женой. Она заключается в том, что один из участников придумывает персонажа и сложную ситуацию, в которую он попал — а остальные пытаются придумать напряжённое разрешение для конфликта.
Журналист предложил Кингу такой сюжет: парень-гермофоб оказывается заперт в своём жилище во время пандемии. Он боится выйти — ведь по улице гуляет страшный вирус — а дома заканчивается еда. Службы доставки не работают из-за переизбытка заказов, больше никаких способов найти пропитание у него нет.
Так, значит, парень боится выйти на улицу — по-настоящему, до смерти боится. Он постоянно моет руки, он представляет, как по его рукам и вверх по локтям ползут микробы. Он дезинфицирует весь дом, но понимает, что очень, очень голоден. Где же найти еду? Он оглядывается по сторонами и говорит своей собаке: «Фидо. Подойти-ка сюда, Фидо».
Стивен Кинг
писатель
Марчезе поинтересовался у Кинга — как у человека, не раз в своих книгах обращавшегося к апокалиптическим сюжетам — что интересного он обнаружил в том, как мир отреагировал на пандемию. По словам писателя, больше всего его удивляет то, как быстро развиваются события — ещё месяц назад люди спокойно ходили в магазины, а теперь боятся показываться на улице без маски и перчаток.
В его романе «Противостояние», правда, новый штамм гриппа распространялся ещё быстрее — настолько, что автотрассы оказались переполнены брошенными машинами. К счастью, в жизни такого не произошло.
Как отмечает Кинг, главное отличие реальной пандемии от тех, что обычно показывают в кино и книгах — это отсутствие разрушительной паники. Она, конечно, есть, но выражается скорее в слабом, зато постоянном чувстве страха.
Если ты чихаешь или кашляешь, первая твоя мысль — «Может, у меня эта болезнь».
Стивен Кинг
писатель
Больше всего в нынешней ситуации Кинга беспокоит количество еды в городах. Он вспоминает о романе «Второй сон» Роберта Харриса — его действие происходит в далёком будущем, через много лет после разрушительной эпидемии, случившейся где-то в XXI веке. Люди находят записи человека, который наблюдал катастрофу в реальном времени — и его описания, по словам писателя, уж очень напоминают ситуацию с коронавирусом.
Из этих записей становится ясно, что города в итоге сильно пострадали от голода. Всё из-за несовершенства продовольственного снабжения.
Журналист также вспомнил, как в одном из рассказов Кинг писал, что его поколение авторов — последнее из тех, кто застал мир без повсеместных экранов. В связи с этим Марчезе поинтересовался, как, по мнению писателя, с тех пор изменилась способность людей фантазировать.
Кинг заметил, что он совсем не ретроград и не считает, что экраны как-либо испортили жизнь людей. Как и большинство, писатель проводит большую часть суток перед экранами тех или иных девайсов. И ещё активно ведёт Твиттер, где шутит с фанатами, делится событиями из жизни и выражает гражданскую позицию по поводу актуальных социальных вопросов.
По его словам, всё дело в привычках — экраны стали неотъемлемой частью нашей жизни, и это нормально.
Знаете, это как истории про двух ослов: они идут, значит, по мосту — у одного за спиной ничего, другой весь обвешан посылками и грузами. Первый осёл говорит: «Господи, ну и ноша у тебя». А второй отвечает: «Какая ноша?».
Стивен Кинг
писатель
Говоря про Твиттер, писатель вспоминает о нескольких скандалах, в которые он попал из-за резких высказываний в сети. В первый раз он возмутился тому, что издатель — который должен был опубликовать мемуары Вуди Аллена — отказался от своих обязанностей. Всё потому, что режиссёру начали массово припоминать давнее дело о педофилии, в котором его вина так и не была доказана.
Во второй раз Стивен Кинг написал о том, что нельзя распределять «Оскары» только из-за цвета кожи или гендера номинантов — надо в первую очередь смотреть на талант. И в том, и в другом случае на писателя обрушилась критика со стороны пользователей и известных деятелей культуры.
Кинг жалуется на то, что общество в наше время стало слишком «пуританским». Теперь нужна смелость, чтобы отстаивать непопулярное мнение в интернете — ведь на тебя сразу же набросятся несогласные, чувствующие свою безнаказанность из-за сетевой анонимности.
Впрочем, отмечает Кинг, он не собирается извиняться за эти высказывания. Если его слова кого-то обижают, он может задуматься насчёт своей правоты, но если писатель уверен в своих словах, то будет отстаивать их до последнего.
Кинг в целом не в восторге от современных социальных веяний. Он вспоминает, как писательницу Жанин Камминс обвиняли в «культурной апроприации» за роман «Американская грязь», в котором она, будучи белой, описывает жизнь иммигранта-латиноса.
Кинг считает, что писатели имеют право писать от лица персонажа любого пола и расы — только так и работает литература. Только так зачастую можно достучаться до людей, обсуждая определённые проблемы.
Журналист поинтересовался, что Кинг думает насчёт высказываний о том, что эпизод группового секса детей в романе «Оно», дескать, «не очень хорошо сохранился».
Писатель говорит, что во время написания книги эта сцена вообще не казалась кому-то странной или избыточной. Она очень важна для проблематики романа и ярко показывает переход персонажей из детства во взрослую жизнь.
Но если бы Кинг писал «Оно» сейчас, такого эпизода, конечно, не было. Его не пропустят нынешние редакторы, да и общественность явно отреагирует не лучшим образом — времена, отмечает автор, меняются, хочешь этого или нет.
Когда люди пишут об этой сцене, они судят о произведении из 80-х с позиции XXI века. Сейчас вообще так часто делают.
Стивен Кинг
писатель
Примером того, как общество судит о старых произведениях через оптику современности, Кинг называет то, что теперь в школах не изучают «Приключения Гекльберри Финна» — ведь там произносят слово на «н».
В последнем романе Майкла Коннелли — замечательный, кстати, писатель — это слово, «ниггер», записано как «н***». Зато слово «*****» (совершать действия сексуального характера, — DTF) он пишет открыто. В 50-е было ровно наоборот, а теперь вот так — вещи меняются.
Стивен Кинг
писатель
Эти изменения, считает Кинг — не плохие и не хорошие. Они всего лишь продукт эпохи и специфического мышления людей XXI века. Такие вещи, впрочем, нестабильны и постоянно меняются с течением времени.
Марчезе поинтересовался у писателя и о том, каким он видит своё место в мировой литературе. Кинг скромно ответил, что его творчество точно плохо укладывается в понятие «романа XX века» — ему точно не место рядом с Фолкнером, Апдайком или Стэйнбеком.
Он вспоминает, что раньше его часто высмеивали за его якобы коммерческий подход к творчеству — была даже известная карикатура, где Кинг сидит перед печатной машинкой, а из неё ему в лицо летят денежные купюры.
Теперь Кинга страшит то, что будет с его произведениями после его смерти. Он вспоминает о всех тех авторах, которые были популярны во время его детства — и понимает, что сейчас о них никто не знает. Как будто вместе с их смертью исчезают и их книги.
Он не питает особых иллюзий насчёт собственного творчества — Кинг вполне допускает, что и его быстро забудут.
Журналист The New York Times замечает, что с количеством романов, которые написал Кинг, просто невозможно сделать так, чтобы их все запомнили. В связи с этим он спрашивает, есть ли у писателя — до того, как он пустил книгу в тираж — какое-то понимание, «выстрелит» она или нет.
По словам Кинга, он «никогда не писал что-то, что по его мнению должно было сработать». Примерно на середине каждой книги ему кажется, что он делает полную чушь. Исключения — «Оно» и «Под куполом».
В конце Кинг рассказывает о том, как многие пытаются отыскать причину его увлечения ужасами в детстве писателя. Мол, наверняка у него какая-то травма, повлёкшая за собой все эти страхи и фобии.
Правда, говорит Кинг, в том, что его никто не бил в детстве, не насиловал и не похищал. Тяга к ужасам родилась в нём естественно — так же, как у людей формируется вкус к той или иной еде.
Разве что его мать любит рассказывать историю о том, что маленький Стивен якобы видел, как другого мальчика сбивает поезд. Сам писатель ни о чём таком, конечно, не помнит.
Зелная миля в реальной жизни
У одного из ключевых персонажей новеллы «Зеленая миля» Стивена Кинга – афроамериканца Джона Кофи – был реально существовавший прототип. Джо Арриди – человек с IQ ниже 50. Средний коэффициент интеллекта равен 95-101.
Джо родился в США в семье сирийских эмигрантов в 1915 году. Они очень плохо говорили по-английски и всегда имели проблемы с работой. Джо заговорил поздно, с трудом, и отставание в умственном развитии стало проявляться в возрасте шести лет. Из школы его почти сразу исключили. В итоге, его взяли в школу для умственно отсталых детей.
В 21 год Джо уехал в товарном поезде в другой штат и стал чернорабочим. Через месяц в окрестностях изнасиловали двух девочек, одну убили, вторая выжила. Джо в то время бродяжничал недалеко от тех мест, и его поймали, предъявили обвинение в убийстве детей.
На допросе он во всем признался. На самом деле, взяли настоящего убийцу – рабочего, который помогал отцу девочек на ферме. Но доказали, что у него был сообщник, и полиция решила, что это – Джо. Его возили на место преступления, ставили следственные эксперимент. Ему казалось это интересной игрой, и он на все соглашался. Суд признал его виновным, парня приговорили к высшей мере.
Адвокат настаивал, что у Джо ум шестилетнего ребенка. Провел тест IQ, который показал 46 баллов. Адвокат Джо подал девять апелляций. Дело пересматривали, но приговор оставляли в силе.
После этой истории была проведена серия исследований про людей с ограниченными умственными способностями. Выяснилось, что во время допросов они охотно дают ложные сведения о себе. Часто сознаются в содеянном, даже если никакого отношения к этой истории не имеют. Арриди даже толком не понимал, что такое - высшая мера наказания.
__________________________
Заключенные и тюремщики сочувствовали бедному Джо. Тюремный надзиратель Рой с говорящей фамилией Бест (Best, англ. - лучший) подарил Джо игрушечный поезд. До самого последнего момента это была любимая вещь Джо.
________________________
"Арриди был самым счастливым заключенным в камере смертников за всю историю нашей тюрьмы", - начальник тюрьмы, где сидел Джо.
Спустя полгода приговор в отношении 23-летнего Джо Арриди был приведен в исполнение.
____________________
“Нет, нет, Джо не умрет”, - сказал Джо, когда ему объявили, что его казнят. Всю дорогу парень улыбался по пути в газовую камеру. Напоследок Джо заказал мороженое, которое надзиратель ему и добыл.
Только в 2011 году Джо был признан невиновным.
После истории с Джо Арриди правосудие стало гораздо более лояльным к людям с психическими расстройствами и умственной неполноценностью.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
"Ярость" Стивена Кинга. История о том, как произведение сломало судьбы многих
Тема подростковой жестокости и травли, помимо истории забитой девочки со сверхспособностями Кэрри Уайт, прототипа Алессы Гиллеспи, упоминается и в других произведениях Кинга - например, "Институт" и "Ярость".
Второму произведению повезло меньше остальных. Стивен Кинг впервые писал книгу не в жанре мистики и ужасов, а скорее в психологическом ключе. подобно Достоевскому.
Роман вышел в 1977 году. Тогда Кинг в первый и последний раз воспользовался своим псевдонимом Ричард Бахман, тайна которого раскрылась лишь в 1980-е годы.
После окончания колледжа Стивен Кинг работал над своим первым романом, который тогда еще назывался «За дело!».
Закончив за лето книгу, автор, не имевший к тому времени серьезных публикаций (только несколько рассказов в различных журналах), послал рукопись в издательство «Даблдей».
Литературный редактор, на стол которого лег роман, сказал, что произведение хорошее, однако нуждается в доработке. Взволнованный Стивен Кинг поспешил устранить ошибки и отправил свое детище обратно.
Через несколько месяцев рукопись вернулась снова: оказалось, что другие редакторы также пожелали вставить собственные пять копеек и потому обозначили необходимые исправления, которые, по их мнению, нужно было внести. Молодой писатель выполнил указания и послал роман в издательство.
Но и сейчас успеха не суждено было достичь! Редакционная коллегия указала на новые недочеты, и растерянный Стивен переделал произведение в третий раз.
Итогом этой кропотливой работы стало печальное решение «Даблдей»: «За дело!» отклонили.
Спустя некоторое время судьба станет благосклонна к Кингу: он успешно опубликует «Кэрри», «Жребий» и «Сияние», а также продаст за баснословную сумму права на фильм по роману «Кэрри».
Другой писатель, добившись подобных высот и заработавший весьма приличное состояние, решил бы сделать передышку и отдохнуть от сочинительства, вкушая роскошные плоды безбедной жизни.
Но не таков был будущий Король ужасов!
Он творил на грани человеческих возможностей, не довольствуясь малым, и теперь, став популярнее, решил, наконец-таки, выпустить «За дело!».
Однако «Даблдей» опять отказало писателю: дело в том, что в те времена редакторы не печатали более одной книги одного автора в год.
Поэтому Кинг обратился в другое издательство, опубликовавшее, наконец-таки, «Ярость» (так Стивен переименовал «За дело!») под псевдонимом Ричарда Бахмана.
К вящему неудовольствию писателя, роман тихо-мирно исчез с прилавков, не вызвав никакого ажиотажа. И только когда выяснилось, что Бахман – ни кто иной, как Кинг, «Ярость» приобрела популярность, однако… лучше бы она прозябала в забвении.
История повествовала про школьника Чарльза (Чарли), который принес в школу пистолет и захватил в заложники свой класс.
Стало понятно, что внутри их мини- коллектива можно наблюдать стокгольмский синдром.
В процессе общения друг с другом под воздействием стресса подростки решали свои внутренние проблемы.Класс - срез общества, в нем есть по каждому типажу неудачников или везунчиков.
Книга по-настоящему необычна. Поступок главного героя, который устраивает поджог своего школьного шкафчика, вызвав тем самым пожарную тревогу, и разносит голову своей учительнице из пистолета, обескураживает.
Захватив класс, он поначалу будто бы и сам не знает, что делать дальше, однако, вновь придя в себя, он начинает откровенный разговор с одноклассниками.
Темы, которые поднимают они, довольно злободневны и важны для подростков: отношения с родителями, девственность, секс, бедность, отношения со сверстниками и многое другое.
Сначала им непросто начать говорить, но чем дольше идет разговор, тем легче дается такая своеобразная «исповедь» подросткам.
Каждый из них раскрывает свою душу и рассказывает то, что при иных обстоятельствах не стал бы обсуждать.
Видно, что для каждого из них важно обсудить и поделиться тем, что его тревожит, и чем дольше это продолжается, тем больше читатель убеждается, что захвативший класс в заложники парень не более безумен, чем любой другой из этого класса. Просто его ярость достигла критического значения, и он перешел черту.
Параллельно этим событиям к школе стягиваются родители детей, полиция — они ведут переговоры с Декером, но он легко побеждает их в психологической войне.
Чем же все закончилось, я, пожалуй, не буду рассказывать.Может сложиться впечатление, что эта книга не более, чем развлечение, как фильмы жанра боевик, однако, это не так.
В первую очередь, эта книга о подростках, и о том, как им порой непросто бывает в данном возрасте, когда детские поблажки уже прошли, а взрослые привилегии еще не появились.
Когда появляются новые возможности, но ты не знаешь, что с ними делать, а инструкций тебе никто не дает.
Пожалуй, эта книга отлично описывает все безумие подросткового периода.Также «Ярость» рассказывает нам о нас самих. У каждого человека бывают хорошие и плохие дни, и негативные события могут накапливаться одно за другим, и если ничего с этим не делать, то чаша переполнится.
Примечательно, что по мере прочтения приходит понимание — Чарли Декер не псих, не маньяк, желающий окрасить все в черно- кровавые тона, он даже к учителям, которых убил, не испытывал неприязни. Он всего лишь человек, чья чаша терпения переполнилась.
«Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь мир. В десять лет — тихо всхлипывает. А когда исполняется 15 — привыкает зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука — кричит безмолвно. Истекает кровью, но этого никто не видит.»
Стивен Кинг “Ярость”
Подобное явление, к сожалению, распространено практически во всех школах.
Полностью искоренить это нельзя, но хотя бы заметить и предотвратить гормонально-психический взрыв надо обязательно, и ответственный за исполнение сего мероприятия, в первую очередь, учитель.
В пединститутах данной проблеме уделяется немало времени, ибо распознавание изгоя и последующая ему помощь вливания в коллектив требует уйму эмоциональных затрат, и не каждый педагог решится на это, из-за чего, в конечном счете, происходят массовые расстрелы и убийства.
Из разговоров персонажей книги мы узнаем многое о самом главном герое, мы видим, как именно развивается его психоз.
У него такие же проблемы с родителями и обществом, как и у всех людей во всем мире, но именно этот мальчик рождается особенным, от чего все эти моменты накапливаются внутри головы, и в один прекрасный момент срабатывает детонатор, и ребенок хватается за оружие.
К сожалению, в Америке есть две национальные особенности, которые были связаны с "Яростью". Первая - тамошние школьники иногда устраивают пальбу в школах.
Вторая- тамошние родители никогда не признаются в том, что воспитали ребенка-отморозка.
Всегда виноват кто-то другой или что-то. Это хэви-метал виноват, что наш сын порезал на куски свою подругу. Это компьютерные игры виноваты, что наш сын перестрелял одноклассников.
Мы хорошо воспитывали сына, но однажды он взял в руки эту книгу... Понятно, что сюжет "Ярости" стал настоящим подарком для репортеров, полицейских, психологов и родителей отморозков.
При любом кипише книга извлекалась из кладовки и ей настойчиво тыкали в камеру, и бедному писателю всегда доставалось за это.
Наверняка рассерженные люди заваливали Кинга пачкой писем с оскорблениями, угрозами и проклятиями в его адрес.
При любом кипише книга извлекалась из кладовки и ей настойчиво тыкали в камеру, и бедному писателю всегда доставалось за это. Наверняка рассерженные люди заваливали Кинга пачкой писем с оскорблениями, угрозами и проклятиями в его адрес.
Вот к чему привело обычное прочтение подростками популярной книжки:
1.1988. Сан-Гебриел. Школьник Джеффри пришел в школу с винтовкой и захватил заложников. Его скрутили и посадили на 5 лет. Некий друг Джеффри очень удачно вспомнил, что "Ярость" была любимым романом "террориста".
2. В 1989 году в Кентукки школьник Дастин приперся в школу с ружьем и пистолетами. Полиция с ним 9 часов общалась, затем арестовала. Дома у Дастина нашли книгу Кинга-Бахмана.
3. В 1993 году был еще школьник Скотт, убивший учительницу. И до этого он читал "Ярость".
4.В 1996 году был Барри, убивший троих в школе. Свидетели "вспомнили", что Барри цитировал "Ярость". Позже это опровергли, но о связи Барри и "Ярости" кричали из каждого утюга, а опровержение напечатали в "Вестнике Буфорда" (самый маленький город в Америке - население: 1 человек) на 27 странице.
5. И финальный штрих. 1997 год. 14-летний Майкл в Кентуки открыл стрельбу в школе и убил троих. У Майкла опять же нашли экземпляр "Ярости".
И понеслось. То, что у Кинга суммарный тираж книг в сотни миллионов экземпляров и что его романы можно найти в каждом втором доме в США - никого особо не волновало.
После того, как данные факты были обнародованы, Стивен Кинг не желал, чтобы из-за него убивали людей.
Это стало последней каплей автора, которому пришлось решиться на отчаянный шаг. Вот как сам Король Ужасов объяснил своё окончательное решение:
С.Кинг - 1997 - «Я написал много книг о подростках, которых толкают на насилие. Но в случае «Ярости» я практически создал инструкцию по применению, объяснив, как легко это сделать.
И когда стали происходить страшные вещи, я сказал: «С меня хватит, я изымаю книгу из продажи».
И вскоре книгу действительно нигде больше не издавали. Теперь её можно увидеть лишь в электронном варианте, да и то - не полностью и на пиратских сайтах.
Стивен Кинг может себе это позволить - он автор десятков бестселлеров, одна книга для него ничего не решает.
Это не Джоан Роулинг, чьё финансовое благополучие зиждется только на Гарри Поттере и, если что, за него будут стоять насмерть.
И, хотя книга больше не выходила в свет, Стивен Кинг уже ничего не мог поделать с нарастающим явлением расстрелов в школах и колледжах.
Так, через некоторое время произошла трагедия в школе "Колумбайн", когда Эрик Харрис и Дилан Клеболд расстреляли 13 человек, ранили 23 и покончили с собой в школьной библиотеке.
Подобное век спустя совершил 17 октября 2018 года и Владислав Росляков в керченском колледже...
Что примечательно, данную книгу всегда обвиняли в подстрекательстве к школьной стрельбе, в то время, как она, напротив, раскрывала предпосылки подобных поступков и давала подсказки, как же этого избежать.
Сам же Стивен Кинг называл таких нестабильных подростков "маленькими буками" и утверждал в своём эссе на тему трагедии в Колумбайне, что подтолкнуть таких можно абсолютно чем угодно, будь то это его книга или песни Металлики.
А есть и такие подростки, которые и без книг и фильмов способны вытворять ужасные вещи.
"В конце концов насилие начинает казаться единственным ответом на испытываемую боль. И хотя я сочувствую стрелкам из школы Колумбайн, я бы убил их собственными руками, окажись я в то время рядом, потому что только так поступают с бешеными животными, которые могут только кусать.
Для каждого Харриса и Клеболда существует точка невозвращения, призрачный пункт пропуска, по ту сторону которого лежит территория, где любая жажда насилия вырывается на свободу.
И тогда все моральные нормы перестают иметь значение, и единственной целью становится спасение как можно большего числа людей от того, что лично мне кажется настоящим Злом, в ветхозаветном смысле этого слова.
И, хотя Харрис и Клиболд давно умерли, дело их продолжает жить...
...Америке требуется провести переоценку уровня жестокости в современной культуре, но сделать это надо трезво и взвешенно: охота на ведьм тут уже не поможет".
Кстати, даже свою героиню Кэрри, Стивен Кинг неоднократно называл «женской версией Эрика Харриса и Дилана Клиболда».
Вот так печально сложилась судьба первого романа Короля ужасов. Но есть ли в том вина самого автора, который подсказал легкий путь решения проблем для всех неудачников и изгоев или же причины столь жутких происшествий следует искать в другом месте?
Безусловно, нельзя отрицать того, что фильмы и книги о жестокости действуют в качестве катализатора, укрепляя ненависть и решимость тех, кто мечтает разобраться с надоевшими учителями, злобными одноклассниками и смеющимися над тобой девочками.
Однако, как показывает практика, действительно жизнерадостные или признанные своими ровесниками подростки просто так за оружие не хватаются (или хватаются, но гораздо реже), сколько бы крови они не видели на экране.
Убивают, по большей части те, кто был в собственном классе, этом маленьком жестоком социуме, либо мальчиком для битья, либо мальчика на побегушках, либо вообще мальчиком-невидимкой.
Я тут посмотрела экранизации "Кэрри" и "Сайлент Хилл", и заметила, что в них есть что-то общее
И сейчас я Вам об этом расскажу.
1. "Кэрри"
Начнем, пожалуй, с "Кэрри".
Мне приходилось видеть сразу две экранизации - и 1976 года, и 2013-го...
Первый фильм был не так богат спецэффектами из-за недостатка средств бюджета, однако, многих он впечатлил сильнее, чем фильм с Хлоей Моретц, несмотря на то, что финал книги урезали и многие сцены из романа в экранизацию не вошли.
Напомню, обе экранизации были сняты по роману 1974 года. Сам Стивен Кинг ненавидел свою героиню, посчитал свою книгу, основанной на сказке про Золушку неудачной и выбросил в мусорку. Но жена "Короля Ужасов" уговорила писателя дописать роман.
Первоначально книга не понравилась людям. Критики встретили роман весьма неоднозначно, посчитав его "мусором", "белибердой", а персонажей - неубедительными.
Лишь удачная экранизация с Сисси Спейсек в главной роли (очень похожей на Мию Васиковска, кстати) принесла роману головокружительный успех, несмотря на то, что имена некоторых персонажей были изменены (так, учительницу физкультуры в оригинале звали не миссис Коллинз, а Рита Дежарден, а мать Кэрри - Маргарет Бригхэм).
Кроме того, именно Сью Снелл, а не Крис, в оригинале уговаривает своего парня пригласить Кэрри на выпускной вечер, даже не подозревая о коварстве одноклассницы.
И именно чувство стыда за содеянное и жалость к несчастной девочке побудило ее сделать это, а не возмездие, как это было показано в фильме.
Было, конечно же, продолжение (сиквел) этого фильма - "Кэрри -2", 2002 года, но оно не снискало уважения ни со стороны зрителей, ни самого писателя.
Во-первых, героиню звали не Кэрри, а Рэйчел, а во-вторых, данный фильм почти полностью копировал сцены из предыдущей экранизации, что также не пошло ему на пользу.
Пытались, конечно, и ставить спектакли на Бродвее по столь мрачному произведению с брутальным финалом, но они провалились в прокате, да и некоторые жестокие и жуткие сцены оказалось сложнее воспроизвести.
Была также поставлена и комедия, в которой Кэрри сыграл МУЖЧИНА! И это, как ни странно, понравилось самому писателю.
2. "Сайлент Хилл"
Фильм 2006 года, снятый не по мотивам книги в жанре ужасов, а одноимённой компьютерной игре 1999 года.
Опять же здесь добавили кучу отсебятины (вместо мужского персонажа Гарри (не Поттера, конечно же, а Мейсона!) пропавшую дочь искала Роуз де Сильва), видоизменили имена персонажей (дочь Алессы - Шерил из оригинала стала Шэрон), а некоторых, вроде страдающей амнезией медсестры Элизабет Гарланд, и вовсе вырезали нафиг из сюжета.
В качестве декораций для окутанного туманом города режиссер Роджер Эйвери использовал реальную американскую местность - Централию в штате Пенсильвания.
В этом городе произошла экологическая катастрофа - загорелись угольные шахты под землей, из-за чего город стал похож на действующий вулкан🌋. Пожар так и не удалось потушить.
Фильм был выпущен в Канаде 21 апреля 2006 года и получил смешанные отзывы.
Также у него есть продолжение - сиквел 2012 года, полностью сосредоточенный на истории Шэрон де Сильва.
1.1 В чем разница между этими двумя историями?
1.1.1. Первая - целиком и полностью сосредоточена на судьбе девушки, которую общество превратило в монстра, тогда как Сайлент Хилл - почти детективная история, где роль Алессы Гиллеспи уходит на второй план.
1.1.2 Различается и тематика возмездия главной героини - Кэрри после унизительного обливания кровью в буквальном смысле сразу крушит и сжигает все вокруг, но после смерти обретает покой в оригинале, а Алесса мстит городу только после смерти, да так, что даже пожар кажется пустяком: любой, попавший в Сайлент Хилл, становился отличным сырьем для работы психиатров, ибо что может быть хуже безумия?!
1.2 В чем сходство: обе истории затрагивают тему религиозного фанатизма, травли со стороны сверстников (чему и я часто подвергаюсь, а потому и понимаю обеих героинь) и третирования со стороны деспотичных родителей.
1.2.1 Обе девочки - почти сироты, выросшие без отца. Отец Кэрри изнасиловал её мать и погиб от несчастного случая. Он так же был фанатичным идиотом, как и Маргарет Бригхем.
История Алессы же об отце умалчивает.
1.2.2. Сразу скажу - обе матери девочек, что Кэрри, что Алессы - конченные стервы. И, если одна просто запирала дочь в чулане, а ближе к финалу пыталась зарезать Кэрри, но поплатилась за это, то другая пустилась во все тяжкие - принесла Алессу в жертву божеству, которое, по планам матери, должна была родить её дочь.
То есть, она попросту сжигает Алессу ЗАЖИВО! Но девочка выживает в пожаре, получив несовместимые с жизнью ожоги. Ухаживать за Алессой беспутная мать девушки, Далия, поручила одной недальновидной и наивной медсестре. А потом началась полнейшая мистика...
Из-за Флороса, использованного при ритуале, дух Алессы Гиллеспи раскололся на две части - Светлую и Темную. Светлая - это приемная дочь Гарри Мейсона, Шерил, а Темная - это сама Алесса, превратившая город в кошмар, населённый ужасными монстрами.
При повторном ритуале мать Алессы погибла фактически, но потом непостижимым образом слилась с супругой Гарри - Джуди Мейсон.
А потом вообще полный бред пошел - Далия ПОМИРИЛАСЬ с реинкарнацией собственной дочери, которую истязала и чуть заживо не сожгла!
И ничуть не была, получается, наказана за такую бесчеловечную жестокость...
И непонятно, почему лучшая подруга Алессы - Клаудия Вульф, решила продолжить дело её матери, на этот раз с третьей реинкарнацией девочки - Хизер...
Так много вопросов и так мало ответов...
Зато в фильме Далию сделали наивной дурочкой, эдакой жертвой обстоятельств, обманутой Кристабеллой Кэролл, которая вообще оказалась сестрой женщины. Тогда как в оригинале она не имела к Далии никакого отношения, да и появилась в игре "Другая история", также связанной с франшизой " Сайлент Хилл ".
1.2.3 Обе девочки - и Кэрри, и Алесса, становятся изгоями общества. Над ними стебутся и издеваются сверстники, у них нет друзей. Эдакие " белые вороны" в коллективе.
Разница в том, что "ведьмой" считали Алессу одноклассники из-за сверхспособностей, а Кэрри таковой считала мать из-за того, что у девочки начались менструации - символ греха для полоумной женщины.
1.2.4 Что Кэрри, что Алесса обладают сверхспособностями. И, если одна может просто силой мысли передвигать предметы (телекинез), то другая способна на большее - изменять реальность вокруг себя (психокинетика).
И, если Кэрри стесняется и страшится своих сил даже будучи доведенной до точки кипения, и действуют её "чары" недолго, то Алесса впоследствии становится настоящим демоном, а её "монстры" - не плод больного воображения, а отражение её страхов.
Естественно, тему религиозности вроде "Богородицы Алессы" из фильма убрали, боясь оскорбить чувства зрителей. Алесса была сожжена потому...
Потому, что гладиолус, тётя её, Кристабелла, как некоторые дамы в Средневековье, была фанатична и неимоверно жестока.
Вместо Бога-Инкубатора из игры Кристабелла стала главным боссом и мишенью Алессы, а разделяется девочка не на две части, а на три: Светлую, которая превратилась в Шэрон де Сильва, Темную, наводящую ужас в городе, и обычную - изуродованное ожогами, даже не разложившееся за столько лет тело несчастной девушки хранится в подвале местной больницы.
А персонаж Тревис Грейди, спасший в оригинале Алессу Гиллеспи и принимавший участие в её дальнейшей судьбе, и вовсе был заменён на офицера Томаса Гуччи, однако, в сиквеле был назван отцом ШэронШэрон, сменившим имя из соображений безопасности.
А вы заметили эти сходства?
9 культовых экранизаций Стивена Кинга
Вспомним о том влиянии, которое писатель, часто сам того не желая, оказал на кинокультуру. Не все из перечисленных ниже фильмов нравятся Кингу, некоторые не очень нравятся и зрителям. Но все они имеют длиннющий культурный шлейф из пародий, ремейков, видеоклипов, музыкальных тем и даже туристических маршрутов.
«Побег из Шоушенка», Фрэнк Дарабонт
Первое место в списке лучших фильмов по версии IMDB, семь номинаций на «Оскар», любимое кино Нельсона Манделы (который сам просидел 27 лет в тюрьме) и любимая экранизация самого Кинга наряду с «Останься со мной», копия которой хранится в Библиотеке Конгресса. Короче, «Побег из Шоушенка» — это официально лучший в мире фильм, эталон режиссуры, голливудского сторителлинга и экранизаций Кинга. Белый дуб, под которым герой Тима Роббинса оставляет записку герою Моргана Фримана (а это реальное дерево в районе национального парка Малабар), стало местом паломничества. Десятки спортсменов называли его идеальным мотивационным кино. Это совсем не удивительно: фильм насквозь пропитан христианским символизмом и, в общем, смотрится как сказка сказок (примерно таков же был секрет успеха первых «Звездных войн», успешно применивших универсальную формулу мифа). Возвышенный броманс между персонажами Роббинса и Фримана тоже работает на размягчение зрительских сердец.
Разумеется, весь этот пафос требует комической разрядки, поэтому сцена чудесного побега Энди Дюфрейна пародировалась в бесчестном количестве фильмов — от «Мистера и миссис Смит» до «Очень страшного кино». В «Симпсонах» тоже хватало забавных отсылок к картине Дарабонта. Например, в одной из серий якобы севший на диету Барт прячет конфеты в дырке в стене, которую прикрывает постером — правда, не Риты Хэйворт, а клоуна Красти.
«Зеленая миля», Фрэнк Дарабонт
Вторая (и не последняя — была еще «Мгла» 2007 года) экранизация Кинга Дарабонтом идет три часа и тоже старается задеть за живое даже самых черствых зрителей. Хотя это упражнение режиссера в формате большого и доброго кино и не получило культового статуса, сравнимого с популярностью «Побега из Шоушенка».
Тем не менее выражение «пройти зеленую милю» затем не раз звучало в фильмах и сериалах. А сама «Миля» вошла во все возможные списки культовых, лучших, преступно обойденных призами, слезоточивых и даже самых расистских картин (персонажа Майкла Кларка Дункана некоторые интерпретировали как «удобного негра», безвредного и даже полезного для белых) и породила множество пародий во все тех же «Симпсонах» и в «Робоцыпе». В самом деле, драма о тюремной дружбе чернокожего здоровяка и маленькой мышки, номинированная на «Оскар» в четырех категориях, да еще и с Томом Хэнксом в роли страдающего от простатита тюремщика — это так пафосно, что всерьез над ней можно только смеяться.
«Кэрри», Брайан де Пальма
Фильм де Пальмы, пожалуй, эталонный пример уважительной экранизации Кинга, фактически ни в чем не отступившей от первоисточника. Поклонник Хичкока и полиэкрана смог идеально передать ад консервативной школы и ужасы полового созревания в атмосфере буллинга. Залитая с головы до пят свиной кровью и убивающая взглядом Сисси Спейсек навсегда вошла в пантеон хоррор-классики. «Кэрри» удостоилась довольно бессмысленного сиквела 1999 года и унылого ремейка 2013 года. По мотивам романа были также поставлены телефильм с хеппи-эндом (Кэрри выживает), мюзикл, считающийся самым дорогим провалом за всю историю Бродвея, и комедийное шоу. Любопытно, что все они заслужили похвалы Кинга, в целом не испытывающего нежных чувств к своей первой книге (на самом деле четвертой, если считать произведения, написанные под псевдонимом Ричард Бахман). Дело Кэрри живет и по сей день. В одном из эпизодов подросткового сериала «Ривердэйл» школьники ставят в актовом зале одноименный мюзикл.
«Сияние», Стэнли Кубрик
«Сияние» Стэнли Кубрика, хоть и вызвало недовольство Кинга и презрение Дэвида Кроненберга («Кубрик не понимает суть хоррора, а я понимаю», — хвастался Кроненберг), фактически закрыло тему дома с привидениями. Теперь все фильмы этого поджанра неизбежно сравнивают с историей неудачной зимовки семьи Торренс в отеле «Оверлук». Естественно, сравнения всегда не в их пользу. Взять хотя бы более близкий букве романа мини-сериал Мика Гарриса (сценарий к нему был написан Кингом), не вызвавший восторга ни у критиков, ни у зрителей. В итоге вставленная в фильм Кубриком фраза «All work and no play makes Jack a dull boy» («Одна работа, никакого безделья, бедняга Джек не знает веселья») украшает футболки и чашки в сувенирных лавках и даже произносится поврежденным суперкомпьютером в игре «Command and Conquer. Renegade». Целые сцены из «Сияния» пародируются и копируются в мультфильмах и игровых сериалах («В Филадельфии всегда солнечно», «Сверхъестественное», «Лучше позвоните Солу», «Ясновидец»), компьютерных играх («The Blood», «The Suffering», «Alan Wake») и клипах («Spit it Out» Slipknot, «Please Don’t Leave Me» Pink или в снятом Джонатаном Глейзером для Massive Attack «Karmacoma»).
«Кристина», Джон Карпентер
Машина-убийца появлялась в кино еще задолго до «Кристины», достаточно вспомнить хоррор 1970-х «Автомобиль» и серии «Сумеречной зоны» 1960-х годов («Тебе водить» и «Кое-что об автомобилях»). Однако именно блестящая экранизация Карпентером кинговского романа про ревнивое авто получила заслуженный культовый статус и обросла подражаниями и пародиями. Почему? Да просто Кинг, Карпентер и красный «Плимут Фьюри» 1958 года выпуска очень удачно вписались в ретромоду ранних 1980-х на поздние 1950-е. Роджер Эберт поставил фильму три звезды из четырех. Музыкальная тема Джорджа Торогуда «Bad to the Bone», под которую заглавная тачка съезжает с детройтского конвейера, с тех пор бесчисленное количество раз использовалась в саундтреках фильмов как предвестник опасного угара. Наконец, сцену из фильма пересказал своими словами все тот же Джонатан Глейзер в клипе Radiohead «Karma Police».
«Оно», Томми Ли Уоллес
Пеннивайз является не единственным страшным клоуном в массовой культуре. Был еще серийный убийца и педофил Джон Уэйн Гэйси, изображавший на детских утренниках клоуна Пого и приговоренный к 21 пожизненному заключению и 12 смертным казням. Да и Рональд Макдональд с Джокером тоже довольно популярны. И все же именно древнее зло из городка Дерри, принимавшее также обличья Пола Баньяна или паучихи, по праву может считаться главным клоуном-убийцей в поп-культуре. Слава его началась с телефильма 1990 года — бесподобного выхода Тима Карри.
Но у нового поколения есть свой Пеннивайз — Билл Скарсгард из фильма Андреса Мускетти (в 2019 году выйдет уже вторая часть нового «Оно»).
А подражателей Пеннивайза не счесть: Твисти в четвертом сезоне «Американской истории ужасов»,
психопаты в ярком мейкапе из триллера Роба Зомби «31»,
заглавный герой из хоррор-комедии «Клоун», который нанес себе грим на потеху детям, да так и не сумел его смыть.
Отдельного упоминания достоин Пеннивайз из вышедшего ограниченным тиражом комикса «Симпсоны/Футурама Кроссовер Кризис 2». Правда, там у него зеленые волосы. Клоун появлялся и в пародийных скетчах Saturday Night Live, где его изображала комикесса Кейт МакКиннон, известная по новым «Охотникам за привидениями».
Именем этого воплощения зла из Дерри назвалась даже безобидная американская поп-панк-группа.
«Кладбище домашних животных», Мэри Ламберт
Это первая экранизация Кинга, снятая именно там, где и происходит действие его книг — в штате Мэн. Хотя картина Мэри Ламберт, прежде известной, скорее, по клипам Мадонны и Стинга (их любил сам писатель, одобривший кандидатуру режиссера), и встретила неоднозначную реакцию критики, она задала золотой стандарт постановок Кинга. С тех пор их принято снимать именно в Мэне (ну, хотя бы отдельные сцены). Образ Гейджа (Мико Хьюз), мальчика-зомби со скальпелем в руке, превзошел по популярности сам фильм. Пожалуй, это один из самых жутких детей-убийц в кино (кстати, Хьюз потом окончил Гарвард и стал детским иллюстратором).
По версии канала IFC, «Кладбище домашних животных» занимает 16-е место в списке лучших экранизаций Кинга, а снявшиеся в нем актеры до сих пор ездят на хоррор-конвенции и отвечают там на вопросы фэнов. Кроме того, «Кладбище» навсегда вошло в историю поп-музыки. Любимая группа Кинга The Ramones специально сочинила для него песню.
«Останься со мной», Роб Райнер
Ностальгическая, сентиментальная и очень личная повесть Стивена Кинга «Тело» о детстве в Касл-Роке 1950-х была блестяще экранизирована Робом Райнером и получила название баллады Бена И. Кинга, звучащей на финальных титрах. Культовый статус фильму обеспечили не столько номинации на «Оскар» и «Золотой глобус», сколько харизма юного Ривера Феникса и четырех его товарищей по детской банде (в числе которых был и Кифер Сазерленд). Звездой 15-летнего Феникса стали считать как раз после этого фильма. Крепкая сценарная основа также сделала «Останься со мной» мощным инструментом культурного влияния. Например, совершенно тарантиновские диалоги об американской поп-культуре прозвучали тут задолго до дебюта Тарантино и явно повлияли на него.
Фильм снимали в Браунсвилле, Орегон, и его популярность превратила городок в место настоящего туристического паломничества. С 2007-го день фильма там празднуется официально 23 июля.
«Мизери», Роб Райнер
Еще одна экранизация Кинга, сделанная Роба Райнером, подарила исполнительнице главной роли Кэти Бейтс «Оскар» и «Золотой глобус», а зрителям — образ Энни Уилкс, одной из самых запоминающихся «поклонниц номер один» в истории кино. Любопытно, что история писателя, угодившего в плен к психопатке с молотком в руках ( в книге это был топор), спустя годы была переработана сценаристом фильма Уильямом Голдманом в пьесу. В бродвейской постановке писателя играл Брюс Уиллис, а его поклонницу — Лори Меткаф, но помнить мы все же будем именно Кэти Бейтс, а также ее свинку Мизери и керамического пингвинчика.
Стоит ли продолжать?
Всем привет! Сразу оговорюсь, что рассказ является не оконченным. Сам являюсь фанатом творчества Стивена Кинга, поэтому сразу предупреждаю, что этот рассказ я старался писать максимально приближенно к стилю Мастера. Вот решил поделиться написанным, чтобы понять для себя стоит ли вообще продолжать потуги и почитать конструктивной критики, если таковая будет. Знаю, что в тексте есть ошибки в пунктуации и опечатки, но прошу сразу не забрасывать помидорами.
Он гнал автомобиль по пустынной заснеженной дороге. В ритм двигающимся без остановки дворникам за стеклом в машине играла песня Майлза Дейвиса. Он считал, что способен слушать этого парня везде и всегда. Даже в тот вечер, который запомнился ему тем, что он получил сильное сотрясение, а так же пару сломанных костей ниже пояса, в результате столкновения с противопожарным гидрантом на скорости сорок миль в час. Как ни странно, его подружка отделалась лишь легкой царапиной на локте и парой ссадин. Из машины раздавались веселые звуки ритмичного джаза в исполнении Майлза, когда из покореженной груды метала, в которую превратилась передняя часть автомобиля поднимались струйки пара. Старина Ма-а-айлз, любил повторять Дэвид, нарочно протягивая единственную гласную в его имени, когда включал свой заезженный до дыр «Kind of Blue» и рука невольно тянулась к пачке ‘'pall mall’’.
Но не сегодня. Сегодняшний Дэвид Рутт, коммивояжер компании торговых автоматов, был в паршивом настроении. Возможно причиной этому была погода. На протяжении последних двух месяцев ртутный столбик термометра не поднимался выше 5 градусов по цельсию. Январь близился к концу и казалось, что все шло к тому, что весна перейдет в свои владения без особых сюрпризов со стороны ее предшественницы. По крайней мере Дэвид на это надеялся. Но матушка природа решила разбить надежды тридцати двух летнего Дэвида в пух и прах. Как известно, человек предполагает, а бог располагает. Так оно и вышло.
Печка в машине топила добротно, поэтому температура в 25 градусов ниже нуля никак не сказывалась на комфорте водителя, чего нельзя сказать о снежной пелене, застилавшей весь обзор дальше 5 метров за лобовым стеклом старого шеви. Лучи фар, несущегося на скорости 30 миль в час автомобиля, большую скорость при таких погодных условиях Дэвид развивать просто боялся, разрезали темноту, и выхватывали снежные хлопья из темноты, окутавшей дорогу. Ну прямо чертов Буран, мать его, подумал Дэвид. Скорее всего, если с моей машиной что-то случится и произойдет непредвиденная ситуация, то я смогу протянуть несколько часов точно, прежде чем превращусь в сосульку. Впервые Дэвид серьезно пожалел о своей скупости. Он давно должен был заехать в мастерскую и заменить свечи, но теперь..Теперь, оказавшись в таких условиях, протекшие свечи под копотом могли стать причиной именно такой поломки, которой он так боялся. Дэвиду стало ясно, что в этом даже проглядываются нотки легкомысленности, которую он так ненавидел в других людях, да что там нотки – целое великое музыкальное произведение легкомысленности. Подобные паршивые мысли волнами накатывали на Дэвида, и было понятно, что это лишь начало. Возможно, я стану едой для стаи волков, подумал он, хотя наверное даже волкам в такую погоду не хочется шастать по сугробам. Дэвид вспомнил фильм, который он когда-то смотрел. В том фильме группа мужчин, оказалась где-то в лесах Аляски зимой и была вынуждена вести жестокую борьбу за жизнь с целой стаей волков. Кажется, актера играющего главную роль звали Лайм Ниссон, а вот название фильма так и вертелось на кончике языка, но вспомнить его Дэвид так и не смог. Зато он помнил, как легкий холодок пробежал по его телу, когда он услышал, как ночную тишину разрезают вой волков. Сначала выть начинает Альфа, заводя тем самым свою стаю. Затем ноту подхватывают остальные и их становится все больше и больше, пока они не сливаются в монотонный, изредка прекращающийся вой, от которого мурашки бегут по коже и кровь стынет в жилах. Это можно смело называть песней дьявола. Может и повезет и дождусь спасения, всем известно, что бог любит младенцев и пьяниц. А может и нет, думал он. Лучи фар освещали дорогу, по которой ветер с яростью гнал снег, создавая зловещие завихрения, напоминающие мини-торнадо.
Снег валил и валил. Начиная с 11 вечера прошлого дня, снежный ливень почти не прекращался, а теперь он стал только сильнее. Такое количество снега, думал Дейв, способно остудить пыл самого Люцифера, прищурив глаз из-за сигареты торчавшей из левого угла рта, изрек самому себе Дейв. Но должного эффекта эта фраза не произвела. Слова прозвучали как-то нервно и даже слишком убедительно, что самому Дейву это показалось правдой.
В следующую секунду Дэвиду показалось, что в машине кто-то есть, помимо него. В тот момент он был готов поклясться, что это так. Началось с того, что после произнесенной фразы Дэвид затылком почувствовал присутствие другого человека и услышал голос, произносящий одно единственное слово… . Можно сослаться на шестое чувство или на улавливание микровибраций воздуха или чего-то иного, но Дэвид готов дать руку на отсечение, что не знает, прозвучал этот голос в его голове или нет. Голос, произнесший его был самым обычным голосом мужчины. Он мог принадлежать кому угодно. Ровный и спокойной с оттенком сарказма. Внезапно, у Дэвида появилось ощущение, что он находится во сне, голова не много закружилась и подняв глаза к зеркалу заднего обзора, он увидел силуэт, отчего едва не вскрикнул и чуть не вылетел с трассы, невольно выкрутив руль вправо, но сумел во время взять контроль над автомобилем в свои руки для чего ему пришлось перевести глаза на дорогу. Это так называемое, ощущение сна продлилось около 5 секунд и когда он вновь поднял глаза на зеркало с огромной надеждой, что ему силуэт лишь привиделся, он не увидел там ничего кроме заднего окна, покрытого снегом. Дэвид трясущейся рукой нащупал кнопку включения света в салоне автомобиля, подумав о том, что расход аккумуляторного заряда увеличится, но на это ему было наплевать, потому что страх, пережитый им только что, не позволял ему задумываться о таких вещах. Он готов был поклясться богом, что на заднем сиденье сидел мужчина в шляпе, вроде ворот пальто был оттопырен, но большего он вспомнить не мог, по крайней мере силуэт не позволял добавить каких-либо подробностей, но тут он вспомнил о слове, четко прозвучавшем то ли в его голове, то ли в салоне. Этим словом его называли когда-то давно и Дэвид ненавидел его. Казалось, что он уже некогда не услышит его, произнесенным в свой адрес, потому что те времена давно прошли и из пухлого неуверенного в себе мальчика вырос здоровый сильный мужчина, который мог постоять за себя, если на то появлялась необходимость. Неприятные воспоминания нахлынули мгновенно.
Вот он стоит возле входной двери дома, мама уже подходит к нему, чтобы передать пакет с ленчем и поцеловать в щечку, как она делала уже миллионы раз. Он стоял у двери и ждал повторения этого ритуала в сотый раз, когда отец проходил мимо него на кухню. Он окинул его взглядом. По этому взгляду можно было прочесть что-то вроде : «Что, малыш Дэви, ждешь пока тебя чмокнет мамочка?» – Сопляк, завяжи шнурки, сказал мой отец. Ой! Хорошо пап, сказал я и немедленно опустившись на колени начал шнуровать правый кроссовок. Я чувствовал, что отец все еще стоит и смотрит на меня. Подняв голову, я понял, что мои чувства меня не обманули. Он вновь усмехнулся и повторил сказанное слово: Сопляк. Как бы подытожив этим данный краткий эпизод нашего утреннего общения. Хоть мне и было 12 лет, но я уже понял, что отец меня не жаловал. Он считал меня мягкотелым, слабовольным и планировал отдать меня в военный корпус, но когда только речь заходила о его намерениях, мама смиряла его таким взглядом, что будь я на его месте, давно бы уже заплакал и молил бы о прощении на колянях. А вот и она выходит из кухни с пакетом с ленчем в руках. - Будь осторожен Дэви и не обращай внимания на тех задир! Готова поспорить, что их родителям будет о-очень стыдно, когда я поставлю в известность их родителей о том, что вытворяют их жестокие дети. – Мама умоляю не делай этого! Мне будет ужасно стыдно, ответил я. На что мама отвечала с такой счастливой улыбкой, А я уверена, что мне никогда не будет за тебя стыдно, потому что ты, мой Дэви, самый лучший мальчик на свете!
Кролик! Кролик! Кролик! – скандирование продолжалось и каждое новое слово звучало все громче и громче. Эй ты, жалкий гомик-кролик, это правда, что на завтрак ты съедаешь четыре гамбургера и двойной десерт? Раздался смех, и ему захотелось провалиться под землю, потому что он знал что она смотрит, а может даже и смеется вместе со всеми. Он поднял глаза, как бы случайно, посмотрел на Одри и увидел, что она улыбается. После этого сердце Дэви, хрупкое сердце 12 летнего не уверенного в себе мальчика, все еще верящего в Санта-Клауса, на сколько может быть хрупким сердце верящего в Санту мальчика, было разбито. Сердце было разбито, и любовь к Одри была забыта. Одри, была единственной причиной, по которой, как он думал он ходил в школу. Все началось с того, что несколько месяцев назад она начала слать ему записки на уроках с загадками, отвечая на которые, обязательно нужно было написать свою на обратной стороне и отправить записку обратно. Эта игра, продолжалась несколько месяцев и Дэви был настолько увлечен ею, что даже купил себе сборник всевозможных загадок, безмерно удивляя Одри и из-за дня в день отсылая новые и новые загадки. Затем их общение перешло на новый уровень, они обсуждали на переменах разные загадки и больше всего Дэви любил слышать смех Одри, когда она смеялась над тем, что Дэви не смог отгадать ту или иную загадку. Иногда они даже сидели вместе в столовой. И теперь она смеялась над ним вместе со всеми. Смеялась над ним, как все. В этот момент Дэви осознал, что она есть и всегда была одной из них. Ничем не лучше остальных, так любящих поиздеваться над ним из-за его лишнего веса. Осознание этой мысли мгновенно принесло за собой ту болЬ, которая приследовала его на протяжении нескольких месяцев. Боль и осознание того факта, что его отец все таки был прав на его счет….
Дэвид настолько глубоко погрузился в те далекие и не самые радостные воспоминания его жизни, насколько только можно погрузиться в них, что даже не заметил промелькнувшего зеленого щита-указателя, оповещавшего водителей, что поворот на Касл-Рок будет через две мили, а продолжавшаяся далее дорога, ведущая к Честерс-Милу, заблокирована повалившимися под тяжестью снега тридцати метровыми елями. Если бы Дэвид включил радио, он знал бы об этом. Так же как он знал бы о том , что нужный ему поворот будет через 2 мили, не будь он так поглощен воспоминаниями, мгновенно срезонировавшими на слово Кролик, сказанное то ли призраком, то ли прозвучавшее в его голове... Но ни того, ни другого не случилось, а значит что Дэвид ехал на скорости 30 миль в час с баком, наполненным лишь на четверть, ровно на четверть, навстречу большим неприятностям. Но он не подумал не о том, не о другом. Казалось, что от его былой бдительности до появления странного силуэта не осталось и следа. По этой причине или по какой другой, Дэвид несся навстречу смерти.
*****************************************************************************
Когда автомобиль проехал еще две мили, Дэвид опомнился. Его словно выбросило из омута воспоминаний, заложником которого он стал на минут десять или пятнадцать, как он думал. Но этого времени с лихвой хватило для того, чтобы проехать злосчастный поворот. Музыка, наполнявшая салон автомобиля звуками джаза, такими сладостными и знакомыми для Дэвида, давно уже стихла. Это тишина и нескончаемая снежная пелена, которой казалось не видно конца, нагнетали странное чувство то ли тоски, то ли одиночества, которое возникло еще после появления того непонятного силуэта в зеркале заднего вида. «Черт меня побрал взглянуть в это гребаное зеркало, чтоб ему пусто было. – пробормотал Дэйв, доставая левой рукой сигарету из пачки Pall’Mall, а другой держа руль. – Еще этого поворота не видно, где же он, мать его? , Дейв потянулся к правой рукой к бардачку, в котором лежала карта, не своя глаз с дороги. Этот вопрос так и завис в тишине, нарушаемой лишь мерным гудением мотора, лишь усугубив и без того тревожное состояние Дэвида. Да, Дэвид наконец подобрал нужное слово. Его внутреннее состояние можно назвать именно тревожным. Это состояние можно сравнить с чувством, которое возникает, когда на высоте двадцати тысяч футов над уровнем моря в салоне самолета загорается желтым светом лампочка с изображением застегнутого ремня безопасности, а из динамиков доносится голос молодой, и судя по тембру, симпатичной, стюардессы с едва различимой ноткой нервозности, предлагавший пристегнуть концы ремня безопасности, так как семидесяти тонное воздушное судно вошло в зону, мать ее, турбулентности, и в любой момент может начаться такая болтанка, что любой не пристегнувшийся пассажир мог бы стукнуться своей макушкой о потолок с такой силой, что этот рейс вполне мог бы оказаться для него последним.
Открыв бардачок в темноте, и запустив в него руку, Дэвид начал шарить в нем в поисках заветной карты, как вдруг кое-что произошло. Дэвида как будто ударило слабым разрядом тока, вроде того, когда подставляешь палец вплотную к отверстию из которого должен вспыхнуть огонек в зажигалке, в которой давным-давно закончился газ, и нажимаешь на кнопку. Сам по себе разряд получается слабым, но ощутимым. Так в колледже он любил разыгрывать своих приятелей-увольней, половина из которых в последствие бороздила, и не вполне успешно, просторы джунглей Вьетконга с автоматами на перевес, размалеванные словно на Хэллуин. «Удар распространяется лишь на палец, или на другую часть тела, не более», говорил когда-то Питии в студенческом кампусе. Пити, ставший в последствие Бешенным Питом, заслужив это прозвище во Вьетнаме, вернувшийся оттуда без кисти на правой руке. - Этих гребанных желтолицых коми в той бане было с дюжину, стеклянными глазами рассказывал Пит, - и я отправил их всех к праотцам жрать лягушек, - после чего заливался пугающим истеричным хохотом.
Сейчас же Дэйв почувствовал, как слабый электрический разряд прошел по всему телу. Дэйв резко бросил взгляд на зеркало заднего вида и ничего не увидел. Не увидел, потому что сигаретный дым застилал его пеленой, не давая никакого шанса разглядеть хоть что-то, учитывая темноту, царившую в салоне. Поэтому он был вынужден резко обернуться назад, так как готов был поклясться, что уловил какое-то движение в зеркале. Он не мог утверждать точно, что именно он увидел, и увидел ли вовсе - ровно как и в первый раз, потому что он уже почти убедил себя и уверовал в то, что ему почудился какой-то призрачный таинственный силуэт и все это лишь игры воспаленного разума. Но сейчас он не мог опять начинать играть в игры с самим собой. То, что на этот раз он уловил какое-то движение было очевидно.
В те секунды, когда Дэвид, сидел в пол оборота, стараясь окончательно свыкнуться с тем что его шарики еще не окончательно заехали за ролики или наоборот, правую сторону автомобиля внезапно подбросило примерно на пару футов вверх, от чего Дэвид случайно, как бы повинуясь приступу испуга, вывернул руль влево и повернувшиеся колеса тем самым дезориентировали стабильный ход автомобиля. Пока Дэвид поворачивался обратно к рулю, автомобиль на скорости приблизительно сорок миль в час резко занесло влево, что привело к тому, что водитель стукнувшись виском об окно, почувствовал во рту металлический привкус, а так же как из того места, куда пришелся удар, течет какая-то липкая теплая струйка. Сигарета по инерции выпала изо рта на пол, успев по пути обжечь его руку. Дэвид цементной хваткой сжал зубы вместе то ли от боли, то ли таким образом его лицо изобразило гримасу предельной концентрации и удивления, то ли и от того и другого, и с этим, как бы звериным оскалом, держа руль двумя вытянутыми руками, Дэвид старался не допустить полной потери контроля над машиной. - Все происходит не так, как показывают в этих фильмах, эта мысль мелькнула у него в голове, чему он даже успел удивиться. В них обычно ситуация разворачивается в режиме, так называемого, слоу-мо, где как будто в режиме замедленной съемки видно каждую мельчайшую подробность, каждое движение, каждую ворсинку, как будто режиссер хочет передать эстетику катастрофы и автомобиль, будто бы с не охотой и преисполнившись вселенской лени, входит в занос. Выкрутив руль со всей мочи влево, как этому учили в школе вождения, Дэвид начал кричать. Даже не кричать, а вопить, как горланят козодои в ночной мгле. Затем, он заметил, как какой-то большой металлический предмет пролетев в дюйме от его правого глаза, врезался в стекло. – Должно быть термос, подумал Дэйв. - Какая забота, Мэги, твой гребанный термос чуть не вырубил меня, мысль истерично пробежала в его голове. На его лице вновь появилась гримаса боли и отчаяния – все таки термос доставил ему неприятности. Видимо, сегодня против него все карты. Крышка была закрыта не плотно, и не успевший остыть горячий кофе вылился Дэвиду на джинсы, наполнив салон запахом дешевого растворимого нескафе. Дэвид закричал снова и теперь в его голосе слышалась ярость, - ВОТ ДРЯНЬ! ДАВАЙ, ДАВАЙ, ТОЛЬКО НЕ УХОДИ ВЛЕВО, ЧТОБ ТЕБЯ ! Видя что его действия не приводят к стабилизации ситуации, он поддался тому самому подлому искушению, которое как дьявольский глас, преследует всех водителей в подобных ситуациях, а именно выкрутить баранку в противоположенную сторону к направлению заноса. Автомобиль еще сильнее повело в сторону и в какую-то долю секунды, правый бок «шеви» начал крениться влево, усугубляя тем самым уже далеко не шуточную ситуацию и унося машину все дальше и ближе к обочине. Прошло еще несколько мгновений как автомобиль вылетел с дороги и оставив четкие следы от заноса на обледеневшей заснеженной трасе, ударился в дерево правым боком. В эту секунду Дэвид стукнулся головой об окно еще раз, но с большей силой. Промелькнула мысль, что удар не такой уж и сильный. Как-то раз его хлопнули битой в переулке Нью-Йорка около пересечений пятой и сорок пятой авеню прямо по темени и не смотря на полученное от этого, как выяснилось на приеме у врача, сотрясение, он даже не вырубился. Открыв глаза, он не разобрал ничего, за исключением смутных темных очертаний дороги и крон деревьев. Так же он обратил внимание, на то, что запах кофе сменяется свежим морозным дуновением. Затем он на секунду зажмурился, стараясь собраться с мыслями и силами. Это было нелегко, с учетом сложившейся ситуации. Открыв глаза вновь, он попытался повернуть голову и левой рукой ощупать место удара головой, как вдруг в глазах внезапно померкло. Дэвид вырубился, и успев осознать, что он теряет сознание, уголки его губ немного поднялись в слабой улыбке. - Удар был сильнее чем в переулке Нью-Йкорка, после этой мысли Дэвида Рутта окутала тьма.
Автомобиль замер практически в том же положении, с которого начался крен. Возможно угол был и больше, но это было едва заметно.
*****************************************************************************
Герои кошмаров. Сон 12
В следующих снах рассказ пойдет об исполнителе желаний, и тонком человеке.