Свет
Холст 40х40 см, масло
Данную работу я уже выкладывал, но в меньшем размере. Иногда мне нравится, как раскрываются картины в других размерах.
https://vk.com/wall55486085_2345
Холст 40х40 см, масло
Данную работу я уже выкладывал, но в меньшем размере. Иногда мне нравится, как раскрываются картины в других размерах.
https://vk.com/wall55486085_2345
К слову о Midjourney, наткнулся на очень стильные генерации Midjourney V6 в стиле Grimes по мотивам шедевров. Шикарное качество и стиль!
«Мона Лиза» Леонардо да Винчи
«Автопортрет в соломенной шляпе» Винсента Ван Гога
«Портрет мадам X», Джон Сингер Сарджент
«Поцелуй» Густава Климта
«Поцелуй» Густава Климта
«Американская готика» Гранта Вуда
"Коронация Наполеона в Лувре" Жак Луи Давид
«Дама с горностаем» Леонардо да Винчи
«Странник над морем тумана» Каспар Давид Фридрих
«Ночные ястребы» Эдварда Хоппера
Источник: t.me/nfaqs/2647 , следим за развитием нейросетей и обожаем искусство.
Edouard Leon Cortes
Источник телеграм канал "Визуальное Искусство 12" - https://t.me/VisualArt12/6424
В искусстве Фешина выделяют 4 важнейшие работы: "Капустница", "Бойня", "Обливание" и - "Черемисская свадьба", при этом ни одна из них не относится к портретной живописи, которая впоследствии сделает Фешина заслуженно знаменитым. Последняя из упомянутых работ представлена на выставке только экскизом (1907, Козьмодемьянский культурно-исторический музейный комплекс), поскольку очень долгое время находилась в Штатах и лишь недавно была приобретена в частную коллекцию - в Россию, и если это правда, то это огромное счастье.
Помимо приведённого выше эскиза очень общего характера (что, вообще, свойственно манере Фешина), есть ещё ряд подготовительных эскизов, которые, тем не менее, представляют собой полноценные произведения.
Ф Е Ш И Н
Барабанщик + Пузырист (1907)
Я видела эту работу в месте хранения, в Чувашском художественном музее, но лишь здесь её и правильно экспонируют: оказывается, она двусторонняя, как икона! - и вводят в контекст подготовки перед исполнением "Черемисской свадьбой".
Ф Е Ш И Н
Чувашская девушка. Эскиз к работе "Черемисская свадьба" (1901-1908, ЧГХМ)
Фешин, все же, поистине феноменальный. Здесь не искрящийся, наполненный внутренним светом импрессионизм Коровина, не строгая манера Серова и даже не очень свободная манера его учителя Репина - это нечто иное, более хтоничное, это разложение пространства со сложенными перстами.
~~~
В качестве послесловия к этому эпизоду покажу работу Василия Кирилловича Тимофеева, ученика Фешина, "Марийская свадьба" (1928-1929, ГМИИ РТ, Хазинэ), которую можно считать неким парафразом на произведение наставника. Впоследствии поволжское искусство сделает ещё один шаг и дойдёт до этнофутуризма, процветающего на этих землях в настоящее время.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
«Пара крестьян беседует с приставом.», 1903 год, Масло, картон. 9 х 14 см, частное собрание
«О чем же он рассказывает? — „Прошение“, „Мог быть человеком“, „Уличные дети“, „Еврейский быт“ и т. д. Никаких особых событий: обычное ежедневное существование бедного человека. Но что-то в этом трогает зрителя… Трогает тем, что ты вместе с художником видишь беззащитность маленьких людей. Они уже так низко упали, так искалечены (от молодого до старого), что их не поднять. Чеховской грустью веет от этой действительности. Только, как вихрь — внезапно — ужасная драма погрома. Казнь Шмидта и Матюшенко. Замордованные и искалеченные люди. Вся жизнь — обломки несложившегося целого… Человечность и искренность — вот основа творчества художника». Так художник М. Жук описал творчество С. Я. Кишинёвского, и это правда.
Соломон Яковлевич Кишинёвский родился в 1862 году в Одессе в еврейской семье, далекой от искусства, рисовать любил с детства. В 1879 году он поступил в Одесскую рисовальную школу Общества изящных искусств, которую закончил в 1883 году. За это время он трижды получал медали. Далее он вместе с другом Л. О. Пастернаком продолжил учебу в Мюнхенской академии (в Москве и Петербурге, где находились самые уважаемые учебные заведения для художников, действовали ограничения для евреев, поэтому учиться там было затруднительно). Потом некоторое время он учился и работал в Париже и Риме. В 1888 году Кишинёвский вернулся в Одессу, активно участвовал в выставках передвижников, товарищества южнорусских художников Московского общества любителей художеств и не только. Как художник и критик он сотрудничал с журналами «Одесские новости», «Начало», «Театр», «Южное обозрение». В 1899 году он принимал активное участие в создании Городского музея изящных искусств (ныне Одесский художественный музей).
«Прошение», 1893 год, холст, масло, 94 × 72 см, Государственная Третьяковская галерея
В 1893 году во время выставки картину «Прошение» купил П. А. Третьяков. Как и во многих других работах художника в то время, в «Прошении» чувствуется влияние передвижников. Это бытовая зарисовка. В некоторых чайных и трактирах, рассчитанных на небогатую публику, подрабатывали люди, помогавшие составлять прошения, разбираться с документами и юридическими вопросами. Их услуги были особенно востребованы среди крестьян и небогатых горожан. Среди таких чайно-трактирных «стряпчих» было много любителей выпить. Перед героем картины можно заметить рюмку и закуску.
«В кутузке», 1895 год, холст, масло, 8.8 × 12.9 см, частное собрание
Еще одна известная работа Кишинёвского – «В кутузке». Павел Васильевич Голенищев-Кутузов был героем войны 1812 года, петербургским обер-полицмейстером, после восстания декабристов генерал-губернатором, а еще, по распространенной версии, его фамилия породила слово «кутузка». Так называли камеры, куда отправляли арестованных. Подробное описание жизни в подобном заведении есть в очерке «Полицейские дома в Петербурге» Н. П. Карабчевского. «Места заточения во всех полицейских домах устроены приблизительно одинаково, по одному типу. Длинный общий коридор тянется вдоль капитальной наружной стены, в которой проделаны большие решетчатые окна, нередко выходящие на улицу, и другою, внутренней стеной, составленной из ряда непосредственно примыкающих друг к другу клеток — арестантских камер. Над дверьми каждой из таких камер, различающихся между собою лишь по объёму, прибита жестяная дощечка с надписью, изображающею принадлежность заключённых к той или другой группе или категории. Такая градация, выработанная местными нравами, казалась тем более забавной, что между последними, т. е. “бродяжными”, подлежащими частью высылке на родину, частью удостоверению в личности, попадалось более всего честных людей, повинных лишь в относительно пустой неисправности по части нашей пресловутой паспортной системы...
Результаты таких “сословных” градаций всей своей тяжестью падали на “бродяжных”, выражаясь в том, что их посылали по утрам пилить дрова, мыть лестницы и ретирады, между тем как “господа следственные” и “за мировыми” подлежали лишь более лёгким домашним работам, как-то: выметании полов, стиранию пыли и т. д. Здесь кстати заметить, что внешняя чистота и порядок в полицейских домах всюду замечательны…
Для избавления местных обитателей от ещё более местных паразитов, еженедельно производилась посыпка нар и тощих тюфяков каким-то специальным снадобьем. Но и этот усовершенствованный способ истребления человеческих паразитов обыкновенно мало достигал цели, и оставлял ещё широкое поле для практикования более первобытных, но зато неукоснительно верных, способов их истребления. Каждые две недели заключённых всех полицейских домов водили в баню Литовского замка…
Что касается до внешнего распределения времени, по занятиям, то занятия эти исчерпывались удовлетворением общим потребностям арестантов. В шесть часов утра (зимой часом позже) при понуканиях дежурных сторожей: “вставать! все вставать!” — арестанты пробуждались от сна, наскоро убирали койки и приводили себя в порядок. Затем раздавалось громогласное: “смирно!” — являлся смотритель или его помощник с журналом в руках, для того чтобы сделать общую, именную перекличку. После переклички арестанты всех камер (кроме секретных) собирались в общий коридор “на молитву”, причём какой-нибудь доморощенный тенорок запевал “Отче наш”, а остальные арестанты подтягивали ему общим хором. Вслед за молитвой все снова расходились по камерам, и наступал самый оживлённый момент в жизни заключённых — полицейские служителя разносили по камерам оловянные чайники громадных размеров с “казённым” кипятком для заваривания чая. Чаепитие продолжалось обыкновенно добрых полчаса. Присев на корточки на своих нарах, арестанты, не торопясь, прищёлкивали сахаром и с расстановкой глотали горячий напиток из массивных оловянных кружек.
После чая производилась всегда основательная, так сказать, генеральная чистка и уборка лестниц, коридоров, ретирадов (прим. туалетов) и т. д. “Бродяжных” в эту же пору высылали под конвоем одного стражника на двор рубить или пилить дрова и таскать воду.
Часов в десять, когда все уже бывало приведено в порядок дружными усилиями обитателей трёх соседних камер, снова являлся смотритель, с особыми списком в руках, по которому вызывали всех вытребованных на сегодняшний день к следователю, мировому судье, или в другое какое-либо присутственное место. Предстоявшие прогулки очень нравились засидевшимся арестантам, и каждый с нетерпением ждал своей очереди.
Все так называемые “общие” камеры устроены приблизительно одинаково: широкие нары, идущие несколько наклонно с двух противоположных сторон, загромождают, обыкновенно, всё помещение и оставляют затем небольшой свободный проход, где из двадцати заключённых могут ходить или, вернее, топтаться на месте трое-четверо, остальные же 16–17 человек обречены на вседневное и всенощное лежание в растяжку или сиденье “по-турецки” на своих койках.
“Общих” камер в каждом полицейском доме бывает обыкновенно три, не считая женских, которые безусловно отделены от мужских и существуют только при некоторых полицейских домах.
За исключением камеры для “благородных”, которая также имеется не везде, остальные три общие камеры составляют в сущности одно целое, так как они отделены друг от друга лишь дощатыми перегородками и одной сплошной решетчатой шпалерой, выходят в общий коридор, где даже негромкий говор слышен из одного конца коридора в другой.
Эти de facto нераздельный каморы предназначались, тем не менее, для заключённых трёх совершенно различных категорий, как свидетельствовали об этом жестяные патенты, гласившее последовательно: “камора следственная”, “камора мировая” и “бродяжная” или — более гуманно называемая собственно — “общая”. Таким образом, всё это “замкнутое” (в буквальном смысле слова), общество, как и всякое людское общество, делилось на ранги, сообразно патенту, вывешенному на видном месте». Правила пребывания в провинциальных кутузках были такие же, но для «благородий» камер обычно не было, поэтому господа сидели вместе с беспаспортными и всеми остальными. На картине на нарах можно рассмотреть цилиндр.
Еще несколько работ
«Городской сапожник», конец XIX-начало ХХ века, бумага, тушь, перо, акварель, 14 × 21,7 см, частное собрание
Некоторые сапожники работали в мастерских, некоторые прямо на улице. В мастерских обувь чаще изготавливали на заказ, на улице ремонтировали. Сапожник держит инструмент, который называли иногда нога - на нее насаживали обувь во время ремонта.
«Держи вора», 1899 год, 24x 30 см, тушь, перо, бумага, частное собрание
Грустный юмор. Страж правопорядка пытается удержать чересчур эмоционального потерпевшего, в то время как вор может уехать.
«Городской пейзаж», 1894 год, бумага, карандаш, Одесский художественный музей
«В парке», 1906 год, холст, масло, 51 х 71 см, частное собрани
«В парикмахерской», 1911 год, Картон, смешанная техника, 40 x 33 см, частное собрание
«Урок письма», начало ХХ века, бумага; пастель, 48 × 62 см, частное собрание
«Подмастерья, играющие в карты», 1915 год, холст, масло, Николаевский художественный музей имени Верещагина
«Дама с котом»
«Таможенная площадь», 1932 год, холст, масло, Одесский художественный музей
У художника довольно много картин на тему жизни евреев. Он пережил в детстве еврейский погром и хотел написать картину и об этом, но не успел.
«Наложение тфилина», конец XIX-начало ХХ века, карандаш, акварель, гуашь, 50 x 66 см, частное собрание
«В синагоге»
«Шофар», 1903 год, Карандаш, акварель, гуашь на картоне. 33,5 x 27 см, частное собрание
В советские времена художник много и плодотворно работал.
Во время Великой отечественной войны Кишинёвский остался в Одессе и, предположительно, погиб в гетто.