Оригинал — агитка «Будь на страже!», моя версия — живая реплика 2025 года.
Взял дух времени и вшил в него текстуру плоти.
Многие образы, увы, всё ещё актуальны.
История любви Любови Полищук и Сергея Цигаля началась с заочного восхищения. Оказывается, будущий муж и его отец, увидев актрису в кино, единогласно воскликнули: “Какая красивая баба!”
Затем, увидев Полищук на спектакле в театре “Эрмитаж”, Сергей Цигаль твердо решил: “Моя!”. И начал осуществлять “операцию по захвату”. В ход пошли все средства. Друзья и знакомые актрисы начали наперебой звонить ей, сообщая о горячем желании одного художника познакомиться с ней.
Когда с тем же намеком Полищук позвонила ее массажистка, уставшая от настойчивости поклонников, артистка не выдержала и согласилась на встречу. После очередного спектакля Сергей повел ее в ресторан.
“Но сначала прокатил на своем “жигуленке” по заледеневшим улицам так, что меня холодный пот прошиб. Нас занесло, машина с диким визгом закрутилась, мы такого штопора дали вокруг себя. Представьте, он специально это сделал, хотел посмотреть, как я отреагирую”, - вспоминала Полищук.
Неожиданно, но Полищук этот “экстрим” пришелся по душе. Именно в этот момент, когда жизнь висела на волоске, оба поняли, что нашли друг друга. Цигаль покорил Полищук не только настойчивостью и звонками массажистки, но и дерзким “штопором” на “Жигуленке”, доказав свою готовность к самым непредсказуемым поворотам судьбы. Эта история – яркий пример того, как порой экстремальные обстоятельства помогают разглядеть истинные чувства.
Мой Телеграм, способный скрасить досуг и отвлечь от дел
Вот тебе история, которую, возможно, можно начать с простой сцены: представь коммунальную кухню 70-х годов, на стене — открытка с Маяковским и геометрическими солнцами в духе Малевича. Нет рамы, нет холста, только кнопка в углу и пожелтевшая бумага. Но эта карточка — больше, чем просто декор.
В двадцатые годы в Советской России случилась настоящая революция не только в политике, но и в дизайне интерьера. Деньги на искусство ушли на стройки и бронепоезда, музеи — на антирелигиозную пропаганду и отчёты. Но человек всё равно хотел красоты. Хотел повесить на стену что-то яркое, живое, отражающее время. Так открытка превратилась в замену картине.
Советская художественная открытка 1920-х — это не просто дешёвая репродукция. Это — квинтэссенция эпохи. В ней Вера Ермолаева и Эль Лисицкий, Родченко и Клуцис. Конструктивизм на бумаге в формате 10 на 15. Они стали своеобразным пропагандистским оружием — с их помощью обучали, агитировали, формировали новый визуальный язык советской жизни. Через них пытались привить вкус к «новому искусству» рабочему и крестьянину. Меньше икон — больше геометрии.
А ещё это был идеальный формат для массового производства. Печатается легко, разносится быстро, стоит копейки. Эти карточки были и открытками, и учебными пособиями, и заменителями музеев в сельских избах. Плакаты — громоздкие, газеты — мимолётны, а вот открытка помещается и в карман, и в сердце.
Прошло сто лет. И теперь на барахолках за такие кусочки картона просят сумму, сопоставимую с приличной картиной. Почему? Потому что они не просто редкие. Они — живые. В них — дух двадцатых, их дерзость и вера в будущее. На них — отпечатки пальцев тех, кто мечтал о новом мире, вешал на стену открытку и верил, что завтра будет лучше, чем вчера.
Некоторые коллекционеры охотятся именно за агитками 1920-х: «Почта РСФСР», «Ленин с заводом», «Красная армия — щит труда». Их хранят не в альбомах, а под стеклом. Потому что каждая из них — и есть маленькая картина. Картина времени.
