В отделении связи воцарилось инвентаризационное перемирие. Начальник отделения – майор Зайцев – временно прекращал кричать все известные ему изощрённые обзывательства, едва завидев Ванюшкина. Серёга же, в свою очередь, приостанавливал распускание гнусных слухов про своего начальника. На целый месяц я остался без историй навроде той, где Зайцев после получения майора обосрался в метро и в таком виде прибыл на службу. Причиной инвентаризационного перемирия являлось то, что оба этих разнузданных разъебая, мечтавшие со дня на день улизнуть на пенсию, недосчитывались закреплённой за ними техники и были вынуждены консолидировать оставшееся.
Инвентаризационную комиссию почему-то набрали из числа тётенек среднего возраста – дознавательниц, ПДНщиц и даже пары кадровичек. В гражданской форме одежды они были больше похожи на сборище старших по подъездам, пришедших линчевать начальника ЖКХ. Компетентности и заинтересованности в выявлении недостач они не выказывали, но и покрывать чужие явные косяки не собирались.
– У вас тут, согласно ведомости, должны быть автомобильные аккумуляторы, десять штук, – галдели тётеньки наперебой и требовали, – показывайте!
– Ну так они все на машинах установлены, – беззастенчиво врал Ванюшкин, – а машины на выездах. Могу показать на тех, которые припаркованы на стоянке отдела. Тут недалеко – метрах в пятистах. Надо с начальником отдела согласовать – он скоро с совещания приедет. И ключи у дежурного получить. Под роспись. На каждую машину отдельно.
– Ну они есть? – жажда поиска истины у проверяющих угасала на глазах.
– Конечно, иначе бы машины не ездили!
На самом деле те аккумуляторы, которые числились за Ванюшкиным и проходили по учёту отдела связи, были аж 1991 года выпуска. Их ещё в девяностые дети на кастеты переплавили. Почему Серёга их до сих пор не списал – пустой вопрос во вселенную.
– А вот тут у вас радиостанции ещё должны быть, - включилась в ревизию кадровичка, – тридцать штук.
– Это есть, да, пойдёмте.
Ванюшкин повёл делегацию в свой «цокольный» подвал, выбирая самый запутанный маршрут.
– Вот! – техник победоносно вытащил заготовленные накануне ящики с рациями. – Проверяйте, пожалуйста.
– Всё верно, тридцать! – пересчитала кадровичка.
– Надо инвентарные номера сверить, – подсказала опытная ПДНщица.
Всей гурьбой тётки расхватали рации и принялись вслух диктовать:
– Инвентарный номер ноль, ноль, ноль, ноль, ноль, ноль… Тьфу, блядь! Так. Раз, два, три… одиннадцать нолей, сорок два, тридцать шесть. Есть такой, Марина?!
Дознаватель Марина сверилась с распечатанным листом и уточнила:
– Есть! – пасьянс сошёлся и Марина обвела номер позиции кружком.
Все радиостанции совпадали по названиям и по инвентарным номерам. А уже этим же вечером Ванюшкин с Зайцевым перевозили эти ящики с рациями в управу. Всю ночь они оттирали проспиртованными ватными дисками старые номера и рисовали новые – с утра, в соответствии с планом, комиссия проверяла имущество Зайцева. Причём если майор стирал только последние различающиеся цифры, то Серёга самоотверженно оттирал и сокращение «инв.» и десяток нулей.
Через день Мизинцев выдал Ванюшкину ключи от Зареченской серверной и взял с того торжественную клятву ничего не трогать и не нажимать никакие кнопки. Тётенька из комиссии читала по слогам:
– Сервер *такой-то*, модель *такая-то*, заводской номер *такой-то*!
– Вот он! – тожественно указал Серёга на первый попавшийся коммутатор в стойке.
– А как нам понять, что это он? – не сдавалась инспекторша.
– Ну у них сзади написано. Вы можете за стойку залезть почитать. Только аккуратно – смотрите, чтобы током не ударило, там тыща вольт. И кабеля не повредите с портами, сами видите – сколько стоит.
Проверяющие не захотели пачкать шубы и, кивая зевающими головами, обводили кружочками номера напротив серверов.
– О! – оживилась одна из ПДНщиц, ранее молча изображавшая массовку. – Тут написано: «жезл регулировщика, светящийся – 15 штук».
– Да ну нахер! – вполне искренне удивился Ванюшкин и вырвал ведомость из рук. – А, ну да, ну да, точно… Они через управление выданы ДПСникам. Я завтра соберу и вам покажу.
Под конец рабочего дня Серёга залетел в кабинет Мизинцева:
– Женя, Женя, Женечка, выручай!
– Что такое? Что случилось? – подхватил торопливый тон зам отдела.
– У меня по инвентаризации какие-то жезлы гаишные числятся!
– Так они на тебе годами висят. Как ты их принимал-то в своё время?
Ванюшкин покраснел и обиженно возмутился:
– А будто ты не знаешь? Будто тебя там тогда не было? Сказали, мол, либо принимай всё, что за связью Зареченского числится, либо ты больше не служишь.
Мизинцев, слышавший эту жалобу не первый год со стороны, только сейчас уловил, что претензия начинает переадресовываться ему, как единственному представителю руководства. Женя ответил раздраженно:
– Всем так говорили – и все разгребли потом. Лучше вспомни, сколько раз тебе говорили, чтобы ты порядок со своим имуществом навёл? Ты хоть палец о палец ударил?
Почувствовав, что беседа приобретает для него совсем не результативный оборот, Ванюшкин заискивающе пообещал:
– Мне бы инвентаризацию сейчас закрыть, а потом я разберусь со всем.
– Ну а от меня-то ты чего хочешь? У меня жезлов нет.
– У тебя же были знакомые в ГИБДД, может, у них спросить?
Женя мог бы просто ответить «нет», но посчитал такой ответ грубоватым и принялся объяснять:
– Понимаешь, Серёга, когда я попросил узнать этих знакомых, могут ли они меня перетянуть, об этом сразу же стало известно начальнику управления. И мне пришлось иметь неприятный разговор на ковре. Я с тех пор с ними вообще никакого желания общаться не имею. Тем более что-то просить.
Ванюшкин понимал, что документально оформленные недостачи повлекут повторную, более пристальную инвентаризацию. И проверять там будут уже не легковерные безразличные женщины, а связисты из вышестоящего центра. От этих умозаключений Серёга впал в отчаяние и запричитал:
– Что ж мне делать? Что ж мне делать!
Уставший Мизинцев рявкнул:
– Я откуда знаю, что тебе делать? Чего ты от меня-то хочешь?! Иди, вон, черенки от швабры пили.
На следующий день в отделе полиции № 3 откровенно невыспавшийся Ванюшкин вынес комиссии коробку с полосатыми жезлами. Одна из проверяющих вытянула из коробки первый попавшийся экземпляр и тут же бросила обратно. На её ладони остался липкий чёрно-белый след от краски.
– Жезл регулировщика! Ровно 15 штук, - продекламировал Серёга.
– А почему они не светятся? – спросила стоявшая позади ПДНщица.
Ванюшкин протяжно зевнул, после чего уставился на неё подпёртыми мешками глазами.
– Батарейки, наверное, сели…
