Зарплатное
Не умираем больше с голоду:
Зарплату дали только что,
И вот поэтому вот поводу,
Мы купим конское пальто.
Детям по три кило морожжжного,
Для мужа- литер коньяка,
Себе- шампуня всевозможного,
Зарплата ляжку жгёть пока.
Народ построен для разврата,
Графин уже течёт слезой,
Он между блюдами с салатом,
Сверкает раннею грозой.
Лежать горою отбивные,
Исходить паром буй- аббес,
И яблочки все наливные,
Из тех, что Еве сунул бес.
Нарезаны кругом копчения,
Повсюду винограда кисть,
А кое- кто от огорчения,
Нарезался в капустный лист.
Томятся в вазе ананасики,
Исходит мёдом пахлава,
Пельмени со сметаной в тазике,
А рядом- щучья голова.
Ты глянь! Сожрали осетрину!
Её как будто смёл тайфун!
А вон тот толстенький мущщина,
Мешаеть с водкою тархун!
Лежит икра из баклажана,
Её не тронули совсем,
А в телевизере "Нирвана",
Киркоров, Сюткин, "Бони Нем".
Течёт шампанское рекою,
Мюзле валяется в углу,
И печень уж от страха ноет,
К разнообразному бухлу.
Коньяк, портвейн, текила, водка,
Самбука, виски, полугар,
А так же редкая находка:
Ядрёный старый "Солнцедар".
Вовсю хохочет тётя Зина,
Большими титьками тряся,
Визжит, как будто бы дрезина,
Наехала на порося.
Уже ведутся разговоры,
Как обустроить этот мир,
Тоскуют в банке помидоры,
На вилках застывает жир.
Уж засвистел на кухне чайник,
Нарезан криво жирный торт,
И кто- то свой раскрыв хлебальник,
Фальшивым голосом поёт.
А рано утром от похмелия,
Свинцом налита голова,
Под перфораторные трели я,
Шепчу известные слова.
Кругом разбросана посуда,
Везде полярнейший песец,
И в виде лужицы на блюде,
Налит с горчицей холодец.
Зарплата сгинула куда- то,
И гости тоже вместе с ней,
Вы мне, займите мне, ребята,
Хотя бы пятьдесят рублей.
