Суп: Во мне, кажется, жизнь зародилась.

Яйцо: Пфф... Удивил...

Колбаса: А кто это там в углу пушистый такой?

Яйцо: А это сыр.

Колбаса: Ого, с плесенью! Сюда и иностранцев сажают?

Сыр: Ага, ёпта. Парле франсе, ска...

Колбаса: Так ты российский что ли?

Сыр: Я русский!

Яйцо: Нам-то не гони! Ты белорусский из-под Гомеля.

Сыр: А ты из-под курицы! Хоть бы вытерлось, всё в говне.

Яйцо: (обиженно) Я – С2 по красной цене, мне можно.

Суп: Ребят, во мне жизнь эволюционирует.

Сыр: Тихо! Вертухай!

Человек открывает холодильник, смотрит, не появился ли внутри кто-нибудь ещё. Закрывает холодильник.

Свёкла: (говорит что-то на старославянском)

Колбаса: Что это? Оно живое?!

Сыр: Свёкла, ёпта. Она здесь татаро-монгольское иго пересидела.

Йогурт: Друзья, можно потише? Мне нельзя стрессовать – могу испортиться и буду не в ресурсе.

Сыр: Какие мы нежные, ёпта...

Йогурт: Вообще-то нежные, да. И полезные. С бифидобактериями.

Мазь Левомеколь: (с верхней полки) Кто сказал – бактерии?

Колбаса: Ого! А это кто?

Яйцо: (шепотом) Это Левомеколь. Постоянно подмазывает Вертухая. Он его за это на верхнюю полку определил. Говорит, что срок скоро закончится, но мы думаем, что лечит.

Суп: Ребят, я мутирую в хордовое...

(Раздается стук)

Яйцо: Тихо! Пельмени из карцера маякуют!

Колбаса: Здесь ещё и карцер есть?

Сыр: (шепотом, испуганно) Говорят, что там вообще мясо...

Колбаса: Мясо? Это ещё что такое?

Яйцо: (выслушав стук) Короче, Вертухай пельмени расколоть пытался, но они пока морозятся.

Сыр: Все равно расколятся.

Яйцо: Шухер!

Человек открывает холодильник, смотрит, не появился ли внутри кто-нибудь ещё. Закрывает холодильник.

Молоко: Сдохнем мы здесь все, ребята. Точно вам говорю.

Колбаса: (шепотом Сыру) Чего это оно?

Сыр: Скислось.

Тушёнка: Встать! Смирно! Котелок, котелок!!! Штык-нож! Прапорщик!

Сыр: О, деду опять армия снится...

Яйцо: Дед, очнись! Ты протух!

Тушёнка: Старый конь борозды не испортит.

Все: (удивлённо) Конь?!

Тушёнка: Я же, сынки, в Казахстане служил.

Суп: Ребят, хотите покажу свои щупальца?

Грибы: (из банки) Новенькая, ты откуда?

Колбаса: Прописана на Мясокомбинате, а родом с целулозно-бумажной фабрики.

Грибы: Мы Рязанские. Если что – обращайся.

Колбаса: (Сыру) Это кто?

Сыр: Смотрящие.

Банка неизвестно с чем: А что, думаете я про политику не могу ничего сказать? Ещё как могу.

Все: (делают вид, что не слышат)

Банка неизвестно с чем: Или вот эти ваши коррупционеры во власти... Думаете, я фамилии не могу вслух назвать?

Сыр: (Колбасе шепотом) Она здесь на пожизненном, ей вообще всё по фиг.

Молоко: (Банке неизвестно с чем) А что толку? Систему нужно менять полностью. Я давно говорю...

Человек открывает холодильник, принюхивается, забирает Молоко, закрывает холодильник.

Яйцо: Молоко убежит.

Сыр: Вряд ли. Сольют.

Банка неизвестно с чем: А все в курсе, что Жирный с Красным встречаются?

Все: Фу!

Свёкла: Грѣшники окаянныя.

Майонез: А что такого?

Сыр: У нас эти движения запрещены, ёпта.

Кетчуп: А килькам в томате, получается, можно?

Сыр: Они хотя бы в банке, их не видно!

Майонез: Пельменя Сибирского знаешь?

Сыр: Ну знаю и что?

Майонез: У нас с ним общие дела.

Сыр: (смущённо) А, ну так бы и сказали сразу. Пельменя мы уважаем...

Суп: (радостно гремя крышкой кастрюли) А у меня уже жабры!

Красная икра: Эй, новенькая!

Колбаса: Чего?

Красная икра: Я из службы безопасности банки. Колбаса Любительская вам кем приходится?

Колбаса: (испуганно) Сестра сводная, а что?

Красная икра: С вашего счета на ее имя был осуществлен...

Яйцо: Да заткнись ты уже! (Колбасе) Это Желатин, сидит за мошеничество.

Желатин: Без лоха и жизнь плоха.

Кефир 900 мл: Поддерживаю, братиш!

Человек открывает холодильник, смотрит, не появился ли внутри кто-нибудь ещё. Закрывает холодильник.

Йогурт: Блин, у меня уже срок заканчивается, а меня не выпускают...

Сметана: Да шо ты кручинишься, хлопчик? Все там будем.

Сыр: О, ещё и бабка проснулась. Что снилось, бабуль?

Сметана: Ой, хлопцы, молодость снилась. Раньше же оно как было? Ложка во мне стояла, а сейчас что?

Все: Фу! Хватит!

Колбаса: (краснея) Ну и разговорчики здесь...

Сыр: Да не обращай внимания, она деревенская.

Сметана: А шо такого? Помню, как кто жопу на солнце напечет, так я по жопе этой растекусь, размажусь...

Яйцо: Да хватит уже, бабка!

Йогурт: (шепотом, заинтересованно) Продолжайте, бабуль, продолжайте.

Что-то из пакета: Ребят, я вам ещё раз говорю – подумайте о вечном, покайтесь! Жизнь после смерти существует!

Суп: Я в курсе. Смотрите, какие у меня хелицеры отросли!

Что-то из пакета: Опомнитесь, грешники! Окститесь!

Колбаса: А кто это там?

Сыр: Анализы.

Яйцо: А не Свёкла?

Свёкла: Прокляну, иродъ.

Яйцо: Ой, простите, перепутал.

Человек открывает холодильник, начинает вытаскивать продукты.

Йогурт: Что это было? Амнистия?

Сыр: Хуже. Это оливье...

Немая сцена.

Автор - ЧеширКо.

Из истории дисбатов.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Советского Союза в отдельные дисциплинарные батальоны направляли рядовых военнослужащих, а также младший начальствующий состав. Суд военного трибунала приговаривал их к лишению свободы на сроки от шести месяцев до двух лет, чаще всего за самовольную отлучку.

В последующем практиковалась замена лишения свободы на сроки до двух лет с направлением в отдельные дисциплинарные батальоны тех военнослужащих, которые совершили и общеуголовные преступления с незначительной общественной опасностью. Как только началась Великая Отечественная война, большую часть отдельных дисциплинарных батальонов (кроме тех, которые дислоцировались в восточных регионах Советского Союза) расформировали.

Отбывавших в них наказание военнослужащих направляли на передовую и зачисляли в обыкновенные воинские или штрафные части — это зависело от тяжести совершенных преступлений.

В конце лета 1942 года в соответствии с Приказом № 227 (именуемым в народе «Ни шагу назад») было принято решение о создании фронтовых штрафных батальонов для командного состава, а также армейских штрафных рот для красноармейцев сержантского и старшинского состава.

Согласно боевому расписанию штрафных подразделений и частей Красной Армии в 1942-1945 годах насчитывалось более 50 штрафных батальонов и более 1000 штрафных рот. В послевоенное время большинство этих подразделений и частей расформировали или преобразовали.

Так были созданы первые дисциплинарные батальоны, которые под таким названием смогли сохраниться после развала Советского Союза в вооруженных силах стран СНГ. Подобные подразделения сохранили Российская Федерация, Украина, Белоруссия, а также некоторые другие государства.

Дисциплинарные батальоны присутствуют во всех округах и в Военно-Морских Силах. Военнослужащих в таких подразделениях разделяют на «постоянный» состав (проходящих действительную военную службу по призыву или по договору, занимающий командные должности, начиная от командира отделения и до командира батальона); а также «переменный» состав, которым и являются осужденные. Для военнослужащих, занимающих офицерские должности, воинские звания могут присваиваться одной ступенью выше, чем это предусмотрено в подобных общевойсковых подразделениях и частях.

Так, командиром взвода может быть капитан, командиром роты — майор, а командиром батальона (дисбата) назначают военнослужащего с воинским званием полковника. Военнослужащие, направленные в дисциплинарные батальоны, согласно решению военного трибунала, лишаются своих воинских званий, которые могут быть восстановлены после окончания срок отбывания наказания (либо в связи с освобождением по УДО) в случаях, если осужденные не были лишены таковых в процессе вынесения приговора.

В постсоветской России дисбатов было пять, но в 2011 году три из них расформировали. На сегодняшний день функционируют два: в нижегородском посёлке Мулино и забайкальском посёлке Каштак. Со временем этих динозавров тоже ждёт вымирание, и страшное место скоро превратится в одну из многочисленных армейских легенд. По крайней мере, военнослужащие на это очень надеются…

Причины отправки в дисбат.

В наши дни некоторые военнослужащие-срочники совершают преступления, за которые им в любом случае приходится отвечать. Их направляют в дисбат, при этом не теряется срок их службы, не считая некоторых исключений, которые предусматриваются и находятся во власти командующего военным округом. Таким образом, по окончании срока наказания военнослужащие отправляются для дальнейшего прохождения службы в свои подразделения и части, чтобы дослужить оставшееся время.

Причина, по которой военнослужащие попадают в дисциплинарные батальоны для отбывания наказания, одна: совершено уголовно наказуемое преступление, и военный суд вынес соответствующий вердикт.

Если военнослужащий полностью отбыл срок наказания и вышел на свободу для окончания своей службы, документальное подтверждение о том, что он совершал уголовные преступления, не предусмотрено.

Приговоры, которыми будет решена дальнейшая судьба правонарушителей, могут выносить только лишь военные суды. В дисциплинарные батальоны могут попадать военнослужащие, правонарушения которых не считаются тяжкими и не влекут за собой наказания сроком свыше двух лет. Самыми распространенными преступлениями, которые совершаются военнослужащими, считаются «самоволки» или так называемая «дедовщина».

Дисбат отличается от тюрьмы тем, что в нем осужденные содержатся не согласно УПК, а в соответствии с общевоинскими уставами.

Различия дисциплинарных батальонов от обычных воинских частей проявляются в следующем:

— Беспрекословное подчинение общевоинским уставам;

— Чрезвычайно жесткое планирование дня;

— Отсутствие увольнений.

— Военнослужащие, попадающие в дисбаты, главным образом занимаются выполнением хозработ.

Особенности штрафного батальона.

В дисциплинарном батальоне содержатся до 350 солдат. Режим их содержания и наказания расписан в специальной документации еще со времен Советского Союза, дополнен в РФ с июня 1997 года, а также в приказе Минобороны РФ от 29 июля того же года.

По окончании одной трети срока наказания, если солдаты отличились примерным поведением, некоторым из них могут предложить перенаправление в отряд к исправляющимся. Кроме того, они могут получать возможность нести службу в суточном наряде или исполнять обязанности рабочих.

Сроки пребывания в дисбате преимущественно составляют не более 24 месяцев, в основном из-за воровства и неуставных взаимоотношений. В большинстве случаев, солдат отправляют в дисциплинарный батальон на срок от 5 до 17 месяцев.

Когда в дисбат прибывает пополнение, его обязательно помещают в карантин. Далее этим солдатам назначают 30-дневную усиленную подготовку. После ее прохождения идет процесс распределения их по ротам.

Важный момент: после дисбата, в отличие от “гражданской” тюрьмы, в документах не остаётся отметки о судимости. Все осуждённые в дисбате носят погоны рядовых (или, в случае флота, матросов). Если до этого они имели какое-то воинское звание, на время отбывания наказания их его лишают.

Режим содержания осужденных военнослужащих.

В дисциплинарных батальонах предусмотрено строгое соблюдение распорядка дня, в котором имеется множество ограничений. Например, свидания с осужденными сурово регламентированы и проходят согласно графику. Они бывают краткосрочными, не более двух-трех часов, и только в присутствии конвоиров.

Любые передачи от родных или близких, за небольшими исключениями, запрещены. Кроме того, запрещены кофе, чай, а тем более, алкоголь. Запреты относятся и к канцтоварам. Осужденные имеют право на одну ручку с двумя стержнями и девять конвертов.

В дисбате осужденным запрещается общаться между собой, и свободно перемещаться. Военнослужащие, совершившие правонарушение с сообщниками, распределяются по разным подразделениям. При этом все время отбывания наказания они могут даже не видеться. Нарушение этих правил влечет за собой наказание с отбыванием на гауптвахте.

За нарушения дисциплины осуждённого могут арестовать и поместить в одиночную камеру сроком до 30 суток. Выглядит она жутковато, и большую часть времени в ней приходится стоять (присесть разрешается лишь изредка и на несколько минут).

Перед прибытием в дисциплинарные батальоны военнослужащие находятся в следственных изоляторах. Вследствие этого молодые люди заимствуют манеру поведения бывалых зэков со многими «ходками». Такой опыт нередко приводит к плачевным изменениям в несформировавшейся психике солдат.

Осуждённые в дисбате находятся под стражей и живут в помещениях с решётками на окнах, но в целом находятся в более благоприятных условиях, чем большинство “обычных” заключённых.

Окончание отбывания наказания.

Еще не так давно военнослужащим, отбывшим свои сроки, предоставляли денежные средства с отправлением их назад в части для завершения срочной службы. Нередко случалось, что они совершала преступления по пути следования в части, поэтому командование решило предоставлять им сопровождение. Но из-за того, что найти сопровождающих получается быстро не всегда, отправка часто затягивается.

Источник 1. Источник 2.

– Где?

– В области. Полузаброшенная деревня в лесу, недалеко от трассы. Если возьмешься, скину координаты.

– Сколько?

– Не обижу. Готов?

Егор на мгновение задумался, затем молча кивнул, будто бы собеседник его видел.

– Берусь.

– Вот и отлично, – послышалось из динамика, – координаты будут в мессенджере. Срок на выполнение – двадцать четыре часа. С богом.

Егор бросил телефон на стол и подошел к шкафу. Быстро переодевшись, он со всей силы захлопнул дверцу. Шкаф содрогнулся, но выдержал испытание. Пройдя на кухню, Егор выдвинул ящик, сгреб из него все вилки и ложки, а затем бросил их на пол. Приборы рассыпались по ламинату с противным звуком.

– Пойдёт, – шепнул он себе под нос и начал собираться.

Сборы были недолгими. Сложив в рюкзак бутылку воды, набранной из-под крана, обрубок деревянной палки, заточенной с одного конца, и одно яблоко, Егор накинул куртку и остановился у входной двери. Обернувшись, он посмотрел на себя в зеркало, висевшее напротив входа. На него смотрел мужчина... нет, даже не так... мужик среднего возраста в не самом лучшем состоянии – небольшой пивной живот, залысины, неаккуратно оформленная бородка с сединой на висках и подбородке, невыспавшееся и помятое лицо с двумя глубокими морщинами поперек лба. Старые бесформенные кроссовки, тренировочные штаны с отвисшими коленками и потертая на рукавах куртка дополняли этот органичный образ. Егор улыбнулся самому себе, обнажив ряд неровных зубов и вышел из квартиры.

Старая иномарка остановилась у нужного дома, когда солнце уже трогало верхушки деревьев, окружающих со всех сторон это богом забытое место. Егор выбрался из машины, закинул лямку рюкзака на плечо, сверил свое местоположение в смартфоне с присланными координатами, а затем бросил взгляд на дом, у которого остановился.

Дом – так можно было назвать эту избушку с большой натяжкой. Деревянное строение с выбитыми окнами, которые кто-то небрежно затянул изнутри прозрачным полиэтиленом. В шиферной крыше виднелись несколько отверстий, участок давно уже зарос сорняками и дикими кустарниками. Ограды или забора, судя по всему, здесь и не предполагалось изначально. Прорвавшись сквозь заросли, Егор подошел к двери, которая заскрипела, кажется, от одного его взгляда. Сплюнув на землю, он толкнул дверь ногой и вошел в дом.

– Выходи, чернота, разговаривать будем, – крикнул он в сумрак, будто клубившийся внутри.

В доме было тихо, лишь поскрипывала в петлях многострадальная дверь за спиной. Не прошло и минуты, как из комнаты показалась чья-то голова, а затем и остальное тело. Перед Егором стоял высокий и худой человек. На вид ему было лет пятьдесят, одет он был в какие-то темные бесформенные одежды, а в руках сжимал потрепанную книгу.

– О, явился, не запылился, – хмыкнул Егор, осмотрев незнакомца с ног до головы, – ты что ли колдун?

Мужчина на секунду замялся, опустил глаза в пол, а затем его губы расплылись в благодушной улыбке.

– Колдун? – рассмеялся он. – Где же в нашем мире колдуны остались? Ну и вопросики, мил человек... Скажешь тоже...

Но Егор его не слушал. Решительно шагнув в комнату, из которой вышел хозяин дома, он присел на скамейку, стоявшую вдоль стены и поставил перед собой рюкзак, расстегнув молнию.

– Значит так. Деятельность свою колдунскую заканчиваешь, прямо сейчас собираешь шмотки и валишь из области. Там делаешь, что хочешь. Доходчиво объяснил?

Хозяин дома молча смотрел на наглого гостя, еле заметно шевеля губами. От напускного радушия не осталось и следа. Его взгляд сделался злобным и колючим. Медленно подняв руку, он протянул кисть с дрожащими пальцами в сторону Егора, а затем выкрикнул какое-то непонятное слово. Впрочем, на того оно не произвело никакого эффекта – он вздохнул, глядя на волшебные потуги колдуна и покачал головой.

– Для отбитых на голову повторяю еще раз. Прямо сейчас собираешь шмотки и валишь из области. Третий раз повторять не буду – просто сломаю тебе лицо и будешь свое колдовство еще пару месяцев тратить на лечение. Уяснил?

– Ты... Кто ты? – испуганно прошептал колдун, переводя взгляд со своей ладони на Егора и обратно. – Почему на тебя не действует проклятие?

– Уполномоченный по депортации колдунов, – сказал Егор и широко зевнул, – зубы мне не заговаривай, а собирайся.

Но колдун не сдавался. Быстро прошептав очередное проклятие, он выкинул перед собой руку с растопыренными пальцами. Егор закинул ногу на ногу и подпер кулаком подбородок, молча рассматривая непонятливого чернокнижника.

– Ну?

– Да почему не работает? – завизжал колдун. – Кто ты такой, скажи?!

Егор поднялся на ноги и подошел к нему вплотную.

– Тебе нос сломать или руку?

– Ничего не нужно мне ломать, – смущенно пробормотал колдун, – хорошо, я все понял, я понял...

С этими словами он принялся суетливо носиться по комнате, собирая свои вещи в большую сумку, которую он вытащил из-под стола. Некоторое время Егор молча наблюдал за ним, а потом, удостоверившись в том, что колдун окончательно осознал порядок действий, вышел на улицу, прихватив с собой рюкзак.

Опершись спиной о стену дома, он вытащил из кармана куртки пачку сигарет и закурил. Давно он не выбирался на природу – в последнее время все больше приходилось работать с изнеженной городской нечистью, возомнившей себя чернокнижниками после изучения основ темной магии на курсах в интернете. Да, толку от этих курсов было мало, но основу они уясняли и развлекались мелкими пакостями, досаждая добрым людям по мелочам. А здесь хорошо, природа, воздух, тишина. Егор даже поймал себя на мысли, что немного завидует этому колдуну-неудачнику. Понятно, что нечисть, но ведь как живет... в тишине и спокойствии.

Когда из-за угла показался живой труп, ковыляющий к нему с вытянутыми перед собой руками, с которых свисали куски разлагающейся плоти, Егор, не выпуская из зубов сигареты, сунул руку в рюкзак, неторопливо вытащил из него заточенный кол и, дождавшись, когда упырь добредет, наконец, до крыльца, воткнул ему в грудь свое орудие. Упырь остановился, а затем, как подкошенный, свалился на землю.

Докурив, Егор снова вошел в дом и заглянул в комнату.

– Трупика где взял, оживлятор мамкин?

– На кладбище, – виновато вздохнул колдун.

– Закопаешь на том же месте, понял? И цветочки положишь. Всё, я поехал. Надеюсь на твое здравомыслие. К завтрашнему утру чтобы духу твоего здесь не было.

Не дожидаясь ответа, Егор вышел из дома, сел в машину, выпил воды из бутылки, откусил кусок яблока и, включив музыку, поехал домой. Добравшись до города уже ночью, он припарковал свой автомобиль сразу на два места, поднялся в квартиру, принял душ и развалился на диване. Через несколько минут телефон завибрировал. Взглянув на экран, Егор удовлетворенно кивнул – заказчик всегда оплачивал его услуги вовремя. А иначе и быть не могло – структура хоть и не государственная, но со своим немалым бюджетом и щепетильным отношением к конкуренции.

Отложив телефон, он нажал на пульте кнопку включения телевизора и, выбрав музыкальный канал, прибавил звук до максимума, а затем, дотянувшись до гантели, снова уронил ее на пол. Покосившись на перфоратор, лежащий в углу, Егор решил, что на сегодня хватит. Работы на завтра не будет, а это значит, что можно и отдохнуть.

В этом и заключалась его работа. Настоящий борец с нечистью должен быть неуязвим к проклятиям колдунов и чернокнижников. И никакой самый сильный черный маг в мире не сможет проклясть человека, которого каждый день по несколько раз проклинают все соседи – жители многоэтажного дома. Иммунитет – он и в магии иммунитет...

___

Автор - Евгений ЧеширКо.