Кошачий принцип прост...
Как в нашем доме завёлся хАрек
Да да, именно через "А" - харек! Но обо всём по порядку.
Морковка приехала к нам крошечным полуторамесячным комочком пуха, с одной из московских звероферм. Нечто, напоминающее плод любви хорька с кошкой, легко помещалось в ладони и первые несколько дней звалось хареком.
Так выглядит полуторамесячный харек вида соболь
Путешествовала Морква на поезде, почти двое суток сидя в переноске. Пока я сходила с ума, думая о том, как там бедная зверушка страдает, как её тискают-мучают проводники и морят голодом, сама Морква времени даром не теряла: подстеленную ей под попу пелёнку она порвала, вытащила из неё всё впитывающее содержимое, а сама упаковалась внутри. Получился импровизированный гамачок, в котором она спала большую часть времени ни о чём не думая. В собственных каках и соку, зато с комфортом!
Но главный сюрприз случился, когда я пошла забирать свой драгоценный груз. Какого же было моё удивление, когда мне выдали занимательный перевозочный документ, в котором помимо всего прочего было сказано, что приехал ко мне не соболь, не енот, не норка и даже не хорёк, а именно харек. Я не знаю, почему написали именно так, но харек сделал тот день. Эту потрёпанную бумажку храню до сих пор.
Хотя судя по аромату, доносившемуся из переноски, ко мне приехало нечто другое. Описать это можно цитатой: "Воняет так, как будто тут подох кабан. И на него пописала куча скунсов!". Непередаваемый, носораздирающий запах, который мы ещё долгое время ощущали даже находясь за километры от соболёнка.
Там же, на вокзале, произошло и моё боевое крещение: в ожидании такси, было решено покормить только что проснувшегося скунсика. Увидев, наконец, своё долгожданное чудо, мозг просто вырубился от умиления. Иначе объяснить то, что я полезла кормить диковатого зверёныша используя свой палец в качестве ложки, не могу. Маленький робкий комочек меха в мгновение превратился в свирепого аллигатора. Ну правильно... мясо оно и есть мясо. Дали - значит можно есть. Палец чудом вырвался и остался жив, хотя и был изрядно пожёван крошечными, но крайне острыми зубками.
Мысль о том, а как мы будем ехать в такси с такой вонючкой, пришла к нам только вместе с подъехавшей машиной. Как нас в неё впустили - неясно, как неясно и почему нас оттуда не выпнули в первые же секунды. Ситуация: мы с мужем сидим в такси, а на наших коленях чудная коробка из которой разит так, что водитель непроизвольно закашливается, и мы судорожно распахиваем всё что только можно настежь. И вот так едем около получаса, в течение которых нам двоим стыдно как никогда в жизни, а водитель лишь изредка и максимально вежливо интересуется содержимым "ящика пандоры" и его дальнейшей судьбой. Но ещё тогда мы задумались, что герои есть среди нас, среди простых людей. Тысячу раз отблагодарив этого великого человека и выставив ему всевозможные лучшие оценки везде где только можно, мы таки добрались до временного дома, где наконец смогли поближе рассмотреть что же это к нам приехало такое.
А приехало к нам приблизительно 250 грамм неутолимого желания пожрать и "РРРрррРРррррРр" на абсолютно всё вокруг (кроме пожрать, естественно). Не могу перестать сравнивать звуки недовольного соболя со злой собачкой чихуахуа, накачанной гелием. Кстати звук этот с возрастом практически не поменялся.
Звучит как страшная угроза, да?
Погостив несколько дней в славном городе Омске и закупив всё необходимое для счастливой звериной жизни, мы отправились домой. Когда мы пошли на автовокзал и спросили о том, как нам быть с невероятно вонючей переноской в автобусе чтобы все не задохнулись, кассирша усмехнулась и заверила, что в полном автобусе в жару под 40 никто ничего не почувствует. Так оно и было.
Сама поездка - то ещё адище. Мы дважды покупали бутылки с холодной водой в пути чтобы облегчить зверику дорогу. Морковка спала с ними в обнимку. Наша поездка умудрилась выпасть на самый горячий день за всё лето. Ну и продублирую небольшую часть этой дороги смерти.
Именно во время этой поездки наш харек-соболёк наконец-то и получил своё Морко-имя. Убийственный запах же окончательно ушёл вскоре после прибытия домой. С тех пор зверик пахнет очень приятно. Кто-то говорит, что соболиный запах похож на борщ. К счастью мой борщ пахнет иначе.
Сейчас переноска для соболины маловата и она в ней только спит, но в то время для крошечного зверька, который дрых 90% времени, а оставшиеся 10% ползал на жопке до миски и обратно в спальный уголок, это был просторный вольер. Потому в переноске Морковка жила до двух месяцев, пока сон не начал отходить на второй план, а тяга к свободе и разрушениям - на первый. Нам же предстояло приручить нелюдимого зверя, который под хвостом видал все наши мимими.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Любителям красной и чёрной посвящается...
Жизнь моя монотонна и скучна, поэтому во снах обычно творится разное. Сегодня, например, украла три литра красной икры на рынке.
Это был то ли Эль Расто в Мадриде, то ли рынок ведьм в Боливии, то ли почивший московский Черкизон — во сне все реальности сплетаются в одну, что твоё макраме.
Икра хранилась в банке. Суровый сосуд, не чета современным легкомысленным: из толстого зелёного стекла, с чуть неровным стыком на боку и узким высоким горлышком – чтобы добыть из такой банки, скажем, солёный помидор и не раздавить, надо просить самого младшего члена семьи, чья рука гарантировано не застрянет.
Я не собиралась красть. Это вышло случайно, как бывает во снах — рынок неожиданно кончился, цивилизация сменилась, а тяжёлая банка осталась в моих объятиях. Капроновая крышечка с выпуклой эмблемой «сделано в СССР» была тугой и осязаемой (и бабушкин голос в голове: не держи за крышку, уронишь жеж..) И я держала банку крепко-крепко.
Икра – это не про еду. Это всегда настроение.
Например, Новый год в детстве. Решительно непонятно, чем он лучше всех предыдущих, но обязательно, обязательно будет счастливым, как говорят взрослые. Иначе зачем эта ёлка, оливье с горошком, сельдь под шубой, и ещё куча всего вкусного в таких количествах, будто надо продержаться не ночь, а целую зиму.
Нарезной батон щедро намазан вологодским маслом, а сверху выложен узор икринками – они все на почтительном расстоянии друг от друга, так что ешь бутерброд не с икрой, а с запахом икры.
К тому времени, когда тебя, ребёнка, отправят спать, батон засохнет, масло растает, а икринки покроются противной корочкой. Но их всё равно доедят, потому что баночку деликатеса "доставали", а потом хранили с лета.
Когда вы безнадёжно взрослый, икру хорошо есть маленькой костяной ложкой, запивая водкой, что лежала во льду старого холодильника с прошлого лета.
Но потом реки промёрзли насквозь, снег добрался до окон, солнце осталось в мифах и легендах, а вас прислали сюда то ли в ссылку, то ли в командировку. Типичный март на севере, где-то между Мурманском и владениями Белой Колдуньи, последней королевы Чарна.
Икра — тёплая, живая, чуть тронутая солью, запивается невесомой водкой, такой холодной, что губы невольно прилипают к крошечной рюмке-напёрстку. Десять ложек икры, десять рюмок водки, один старый друг или случайный любовник — как раз чтобы пережить эту полярную ночь. Надо кутаться в меха и разочарования, говорить о сокровенном, смотреть в окно, а видеть себя. Никуда не спешить, потеряться между кризисами и революциями как герои «Загадочной истории Бенджамина Баттона».
Ну а если вы влюблены, попробуйте икру с игристым. Лучше взять то, что выпускается маленьким шампанским домом, где из века в век одни и те же руки одной и той же семьи обрывают старые лозы, отжимают виноград, любовно хранят бутылки вдали от света. Этикетка наклеена чуть криво, простим её за это.
Возьмите такие узкие бокалы, какие только найдёте. Пусть на одном будет скол – проведите по нём пальцем, запомните ощущение.
Подайте к икре свежее сливочное масло, тёплый хрусткий багет, сбрызните лимонной цедрой как конфетти. Добавьте немного моря за окном, желательно не в сезон, и крики чаек. Поцелуйте губы, пахнущие шампанским.
Пожалуйста, никаких селфи, никаких следов и улик. На фото всё будет выглядеть пошло и плоско. Только память, только блики на сетчатке, случайное воспоминание, что всплывёт при неловкой встрече через много лет между вами двумя, давно уже чужими, внезапным «А помнишь, тогда в Нормандии…»
Если вы неудержимый патриот, гжель и хохлома, то вот вам конец зимы, Масленица, «перезимовали, славатегосподи…»
Пеките блины — разные, на всю большую семью. Пусть будут дрожжевые и без, на кефире, молоке, пышные или тонкие, по старинному рецепту или на глаз, на кипятке, с ложкой водки, с яйцами или без оных, а вот тётя Наташа гречневую муку всегда добавляла, сковорода только чугунная, бабушкина, и кусочек сала на вилке, чтоб смазать…
А пока новорождённый блин шипит чуть слышно на тарелке, полейте его от души топленым маслом.
Икру кладите щедро, так чтобы свёрнутый вчетверо блин распух и истекал икринками. Макайте всё это богатство в сметану, запихивайте в разинутый до предела рот, запивайте обжигающим крепким чаем, куда кидайте рафинад кусками, сколько позволит чашка. Выдыхайте тяжело, как будто не едите, а поднимаете пудовые гири.
Ешьте блины с икрой неделю, возненавидьте её проклятую как Верещагин из «Белого солнца пустыни». Повторяйте ежегодно.
После всей этой икорной беготни проснулась поздно, крепко прижимая к себе подушку (не за крышечку, бабушка, нет-нет..) На наволочке подозрительные следы слюны, простыни сбиты убегающими ногами, во рту – вкус украденного деликатеса, guilty pleasure. Встала разбитой и несчастной, как человек, в чьём доме нет и никогда не было икорницы. Решительно отказалась от яиц на завтрак, молчала над кофе, медленно возвращалась в жестокую реальность, где нет трёхлитровых банок с икрой. Не понимаю, как жить после таких ночных перформансов.
И да, если сегодня у вас во сне пропало три литра вкуснейшей икры нерки — знайте, мне стыдно, но я ни о чём не жалею.
Ни о чём.