Деревенская алкашка и её потомство (окончание)
Я уже почти забыл об этом случае, но в начале апреля, когда я закончил седьмой (последний) урок, и уже собирался валить домой, в кабинет постучалась женщина.
Вообще-то я бы сроду её не узнал: видел-то мельком, но когда она представилась, сразу вспомнил: очень уж редкое имя.
Помявшись, она объяснила цель визита.
- Понимаете, я уже год вообще не пью, работаю, плачу алименты, ездила в детдом, общалась с Вадиком (так зовут пацана), хочу забрать его, он тоже хочет, а вы не могли бы написать мне характеристику для суда, чтобы отменить лишение? Я всё поняла, всех алкашей выгнала, пить никогда не буду, в общем, помогите, вы же депутат…
Вот что мне было делать? С одной стороны, сразу вспомнились мухи и тупое хихиканье, а с другой, представил себе детдомовского мальчишку, цепляющегося за ногу с криком: «Мамка, не уходи, забери меня с собой».
- Ладно, - говорю, - ничего не обещаю, но постараюсь помочь. Для начала возьмите и привезите мне справку с места работы, чтобы я был уверен, что вы не обманываете, а ещё лучше – пусть вам там напишут ещё одну характеристику, это будет надёжнее. Кстати, где вы работаете?
- В Третьей школе, в райцентре, техничкой.
- Ну, ладно, приходите через недельку, хорошо?
- Ага, приду обязательно.
В общем, картина ясная. Как говорится, по телефону можно сделать всё, кроме детей.
С директором третьей школы я знаком, хоть и не близко. Звоню, представляюсь, объясняю ситуацию.
- А, ну как же, конечно, всё так и есть: работает хорошо, жалоб нет, если нужны подробности – спрошу у завхоза, потом перезвоню, идёт?
- ОК, говорю, отлично.
Через час перезванивает:
- В общем, выяснил. Никаких замечаний, старательная, ответственная, другие бабы периодически после работы наклюкиваются, а эта нет, про ребёнка в детдоме в курсе, характеристику напишем, короче, не сомневайся.
- А с директором детдома ты знаком?
- Конечно, дать телефон?
- Если не сложно…
Звоню директору детдома. Всё подтвердилось: алименты платит, приезжает, плачет, Вадик уже дни считает. Конечно, сразу ей родительские права не вернут, но на лето отдать вполне можно, а там, если всё нормально, мы сами ходатайствовать будем.
Ну, думаю, хорошо. Сейчас характеристику накатаю, конечно, ещё будет комиссия, но раз уж так всё хорошо выходит, пусть ребёнок живёт с матерью. Сначала летом, а там и насовсем.
Но тут залез в меня червячок сомнения. Вдруг на работе она ангел, а в деревне – наоборот?
И решил я позвонить участковому.
Объясняю ситуацию.
- Ты с ума сошёл! Не пиши ничего! Она же конченная! Она может месяц не пить, а потом всё равно съедет с катушек.
- Майор, успокойся, она же уже год не пьёт! Я точно знаю.
- Всё равно сорвётся, никуда не денется, отвечаю. И никто ей ребёнка не отдаст, а ты будешь идиотом выглядеть.
- А как же…
- Я тебя предупредил.
И что мне было делать?
С одной стороны, участковый с таким контингентом получше знаком. Но ведь и он может ошибаться: как у Жеглова, «глаз замылился». А вдруг она и вправду завязала? Да и что плохого, если мальчишка лето в деревне с матерью побудет, а не в лагере? Правда, кто его там контролировать будет? Уж не мне ли каждый день мотаться?
Короче, характеристику я всё-таки написал. Хорошую.
Но решил, что отдам лишь тогда, когда она мне другую привезёт, из школы, как договаривались.
Прошла неделя, потом другая…
Конечно, путь не близкий, подождём. Нам торопиться некуда.
Позавчера звонит участковый.
- Ты своей красавице характеристику не отдавал?
- Нет ещё, а что?
- Да всё, дыши ровно. Был у них в деревне на поножовщине, заглянул к этой кукушке – дома дым коромыслом: мужиков штук пять, и баб трое, всем весело, все отмечают Первомай. В общем, хрен ей, а не ребёнок. Сорвалась. Теперь долго пить будет: сначала зарплату пропьёт (это быстро), потом на свинарник за самогонку пойдёт. В общем, всё как всегда.
Обычная история.
А обычный детдомовский пацан, как обычно, летом поедет в лагерь.
Он хотел к матери, но водка оказалась сильнее.