3.2. Вера Седой невесты (рассказ демона нишей касты Ибрагима, подлинного свидетеля темной проказы, рассказанного им Марфе на следующий день)
«А это не крестов ли ряд?»
Теперь—ты на меня взглянии
ограду моей могилы перемахни!»
«Постой? размыслить дай самой!
Мне странен, страшен облик твой;
а сердце, вижу, тверже льда!
Откуда шрам на шеи у тебя?»
мясного много в погребах,
Полна ведь горчица гостей!
«Рубашка, штаны, ремень с красной бляхой—
Лучше выбрось ты поклажу ту.
и лес наполнился прохладой.
Теперь ты на меня взгляни
«Ты ж был все время впереди,
Ты шел все время впереди,
так первый ты и перейди!»
перескочил вдруг через вал;
подпрыгнул вверх на метров пять,
И тот час, след Кати простыл,
так изо всех помчалась сил...
того не ждал коварный гость!
Вот морг с часовней перед ней,
с засовом прочным у дверей;
Узка ведь в морге щель окна,
блестели клетки кафельных белых плит,
Вдруг шум поднялся за стеной;
теней могильных хрип и вой!
Скребутся, шаркают в округи
«Могиле плоть предать спеши,
погиб, кто не сберег души!»
И в двери гром, и в стены стук;
неистовствует в окошке страшный друг:
«Вставай, мертвец, вставай скорей,
засовы отодвинь с дверей!»
и словно в чувство приходя,
взглянул, поднявшись, вкруг себя.
«О, святый боже, мне во власть
не дай к нечистому попасть!
Ты, мертвый, не тревожь покой,
да будет вечный мир с тобой!»
Но снова грохот, снова стук!
Еще сильней бушует Катюхин муж:
«Вставай, мертвец, вставай с одра,
открытой ты двери морга, нам пора!»
И вновь на страшный тот призыв,
мертвец поднялся полужив,
к засовом прочной двери той
не дай, чтоб вторгнулися враги!
Мертвец, лежи и тих и строг;
да будет милостив к нам бог!»
на хирургический кафельный престол
и без движения, и без сил,
И вновь поднялся грохот, стук!
У Кати меркнет взор и слух!
«Вперёд мертвец, вперёд, вперёд!
Давай вставай, вставай трупак немой,
патологоанатом схватит нас с тобой!
Беда живой невесте в этот час!
Поднялся мертвый в третий раз
и свой пустой, потухший взор
Спаси, у сына милости проси!
Я в колдовстве сейчас грешна:
но ты простить меня должна!
Мать всех покинутых детей,
спаси меня из злых сетей!»
Не может успокоится Иван,
лезет в щелку, как варан,
просунул руку он в дверной проём
и дверью руку прихлопнула ему!
Иван воскликнул и упал, плашмя!
И тут, как бы в ответ ей,
По всей Челябе разносился петушиный крик —
прихода солнца добрый блик.
Тогда мертвец, который встал,
снаружи — смолк последний звук:
исчез с тенями страшный друг.
А утром люди, идя в храм,
остановились в страхе там:
раскрытый гроб в могиле пуст,
а в морге девушка без чувств,
Лишь бляха красная пропала,
одни лишь черти знают тайну!
Катюхины губы были бледны,
на штырях могильной оградки.
Дело ведь не в красивом муже?
Лиш бы была цела девичья шкура!
Права ты, девушка, была, —
а тело было бы твое растерзано на клочья!
В 06-00 мать покойного решила навестить молодожён. В квартире Екатерины никто не открыл дверь. Наверное, любят друг друга, - думала она. Через чур любопытная маман решила подождать час. Но терпение не выдержало, на 15 минуте она прислонилась к двери и начала подслушивать. Когда поняла, что дома нет никого, рванула прямиком на Митрофановское кладбище. Подойдя к воротам лесного погоста, увидела толпу зевак, столпившихся возле морга и часовни. А морге на белом полу сидела Катя сжимающая что-то в руке. Любопытная особа пробралась сквозь толпу, подошла к ней и как бы задавая вопрос метнула головой, кивком, в её Кати. Катерина молча потянула сжатую в кулак руку, повернула на стовосемдесят градусов, сжатыми пальцами вверх и разжала кисти. На ладони лежали три пальца. Мать усопшего упала замертво. Могила Вани была деформирована, холм могилы потерял первичную форму, надгробный памятник с эпитафией лежал рядом. Милицией было утверждено постановление об произведении эксгумация трупа Ивана. Когда место погребение Ивана было вскрыто, и имелся доступ к горбу, то крышка оказалась не приколочена и легко снялась. В ромбическом саркофаге лежало тело жениха с искажённое гримасой лица, на правой руке отсутствовало три пальца, что было отражено в акте эксгумации по описанию процесса вскрытия. Екатерина долгое время находилась в лечебнице для душевнобольных на Кузнецова на реабилитации. После выздоровления и окончания следственных действий, Екатерина уехала в другой город и больше об её судьбе нам ничего не известно. Морг вскоре был разрушен, как напоминание о темной, пугающей советских людей мрачной стороне Челябинска.