Ранним утром Гарри медленно поднимался по лестнице, готовясь к непростому разговору. Всё зашло слишком далеко со вторым старостой Слизерина. Энтони Корнфут — худощавый пятикурсник, который смешно шутил первого сентября в поезде, да и стал вместе с златовласой Джулией Монкли старостами в этом году, — после встречи с дементором пал духом и перестал выполнять свои обязанности. И это не беспокоило бы Гарри, но вот Джулия одна с трудом справлялась, и её жалобы уже начали набивать оскомину. Мальчик по мере сил помогал ей, но этого было недостаточно. Раньше у Гарри теплилась надежда, что Энтони со временем придёт в себя, и тогда Поттеру не надо будет пытаться вернуть того в строй, но она не оправдалась. Да и мерзкий Снейп мог лишить Корнфута этого важного поста и забрать значок. А позволить декану такое было не в интересах Гарри, поэтому он решил зайти к старосте, чтобы поговорить с ним и постараться вывести из депрессии. Мальчик неторопливо прошёл четыре пролёта лестниц с этажа третьего курса до площадки, где жили пятикурсники. Следующий этаж был последний, а дальше уже на одном уровне с гостиной располагались спальни последнего курса.
Остановившись перед дверью с зелёной надписью «староста Энтони Корнфут», Гарри решительно постучал три раза.
— Да? — сонно раздалось из глубины спальни.
— Это Гарри Поттер, — громко сказал мальчик.
— Что-то случилось? — после продолжительного молчания, спросил староста.
— Да, — уже с раздражением отозвался Гарри. — Может откроешь и впустишь меня?
— Э, да, сейчас. — Коротко звякнул замок.
На пороге показался парень, одетый в одну ночную пижаму белого цвета. Чёрные волосы были растрёпаны, не уступая в беспорядке причёске самого Поттера, щёки горели, а раскосые глаза вопросительно уставились на утреннего визитёра.
— Можно? — Не дожидаясь ответа, мальчик зашёл внутрь.
— Да, конечно, — запоздало отозвался Энтони и поёжился, словно от неожиданного порыва холодного ветра.
Гарри огляделся. Огромная кровать с зелёным балахоном расположилась по центру длинной, не меньше десяти метров, левой стены. Смятая простыня. Массивный, но не очень большой, деревянный комод с золотистой обшивкой и четырьмя отделениями с круглыми золотистыми ручками. На нём стояли какие-то чашки, белая лампа, колдография темноволосого мага и колдуньи, чем-то похожих на Корнфута, и деревянная шкатулка с замысловатыми узорами. С другой стороны кровати расположился в точности такой же комод, только на нём была шахматная доска с расставленными фигурами. Ещё в комнате был здоровенный шкаф с двумя дверцами, два обитых железом сундука, письменный стол с двумя стульями, два кожаных кресла в углу и два трельяжа с огромными зеркалами. На потолке неярко светили каким-то зеленоватым оттенком четыре камня, но в комнате постепенно становилось светлее, словно сама комната реагировала на появление гостя.
— Ого! — вырвалось у Поттера. — Комната просто огромная.
— Дали как старосте, — сказал Энтони, закрывая дверь. Пятикурсник поправил пояс у пижамы, следуя за Гарри, и пнул свои тапочки, загоняя их под кровать.
— Вот как, — произнёс Поттер; его спальня была раза в два меньше, да и кровать стояла напротив двери, а не сбоку. Зато у него на полу был удобный и тёплый ковёр, по которому можно было ходить босиком, а здесь приходилось стоять в уличной обуви.
Раздался щелчок и комнату затопила чарующая музыка. Мальчик резко развернулся к источнику звука. Шкатулка на комоде уже раскрылась, и из её глубин поднялась вращающаяся фигурка волшебницы в тёмно-синем платье и двумя огромными крыльями. Она играла на флейте.
— А это музыкальная шкатулка, — выпалил Энтони, шагая к комоду и захлопывая крышку у шкатулки. Мелодия тут же прекратилась. — Будит по утрам.
— Удобно. А у меня только часы, — сказал Гарри и тут же резко спросил: — У тебя всё хорошо?
— Ну да, — Корнфут опустил голову, не в силах выдержать взгляд Поттера.
— Тогда почему за тебя всё выполняет Монкли? — сухо и с раздражением спросил мальчик. — Почему ты только ходишь на уроки, а обязанности старосты забросил?
— Я… я… — еле слышно начал пятикурсник. — Я не могу больше быть старостой.
— Да не мнись ты, скажи, как есть, — Поттер попытался сбавить тон и добавить участия в голос: — Что не так с тобой?
— А ты не знаешь? — парень запустил пальцы в волосы и шагнув к кровати, сел. — Ты же был там. Чувствовал, как это… эта тварь… она… она просто… — он прервался, пряча лицо в ладонях. — Я ничего не мог сделать. Мне казалось, что я умираю. Так страшно. Мне…
Его голос задрожал, а потом, к ужасу Поттера, он всхлипнул.
— Такой ужас и холод. Мне никогда ещё не было настолько страшно. А когда ты прогнал его… Ну… Просто… А я… То я просто не выдержал и разрыдался перед Джулией. Я перед ней плакал и не мог остановиться. Я был просто жалок. Ну и какой из меня староста, а? — глухо спросил Корнфут, всё ещё прижимая ладони к лицу. — Скажи, пожалуйста, какой?! Все знают о моём позоре. Все! Я просто никчёмный неудачник. Жалкий трус!
— Никто не знает, — тихо сказал Поттер.
— Что? — парень раскрыл ладони, с искренним удивлением уставился на мальчика. Глаза его были покрасневшими, а на щеках видны дорожки слёз.
— Никто об этом не знает, — повторил Гарри. — Монкли никому не рассказала.
— Никто не знает? — переспросил Корнфут. — Но как так? Как?!
— Наверное, потому что Монкли куда более надёжный товарищ, чем ты, — с ноткой ироний заметил Поттер, но Энтони не заметил этого.
— Правда? — Корнфут продолжал смотрел на него. — Об этом не шушукаются направо и налево? Джулия не стала об этом болтать? Но…
— Нет, не стала. Джу… — Гарри запнулся, так как ему было не привычно называть старосту по имени, — Джулия порядочная волшебница. И ей нужна твоя помощь. Ей очень тяжело справляться одной. И… — мальчик решил перестать давить на Энтони и сказал другое: — А раз она сохранила это в тайне, то ты должен отплатить ей за её благородство. Ты ведь очень хотел этот пост. Ничего страшного не случилось.
— Да… У меня было столько планов. Я столько хотел сделать, но…
— Для начала было бы неплохо, если бы ты занялся первокурсниками. И ещё…
Поттер сразу же перечислил несколько самых нудных из обязанностей, которые он сам выполнял и которые хотел бы спихнуть обратно на Энтони. Взаимодействие же с другими факультетами и более интересные задачи он оставил себе. Да и сомневался Гарри, что другие старосты будут принимать Корнфута на равных после месяца такого перфоманса.
— Хорошо, я понял. Если всё так, как ты сказал… Спасибо тебе, — вдруг Корнфут схватил его за руку и затряс. — Я так тебе обязан.
— Тебе надо будет восстановить свою репутацию, прилежно выполняя обязанности старосты, — сказал Гарри, крепко отвечая на рукопожатие. — Поэтому хватить сидеть, собирайся и вместе поднимемся в гостиную.
— Ду-думаешь, у меня получится? — староста поднял голову.
— Разумеется, иначе быть просто не может. А я тебе помогу. Мы же друзья, — холодная улыбка тронула губы Поттера.
Гарри Поттер чувствовал, как дни стали сливаться один в другой. Бесконечный калейдоскоп событий, водоворот дел, из которых невозможно выбраться. Ледяные глаза напротив, сжатые губы семикурсницы, опасные проклятия, обжигающие своим ярким светом…
— Ты вернул Корнфута. Умный ход. Снейп бы никогда не назначил старостой твоего друга Уоррингтона…
Ему кажется или в её голосе тихо прозвучала досада?
Пэнси мило улыбается, словно ощущая, как его сердце бешено бьётся, когда он прижимает её ближе к себе во время медленного танца. Болотно-зелёные глаза, серьёзно смотрящие на него.
— Твоя идея с родословной взбаламутила факультет. И хотя многим это нравится, но…
Значит недовольных тоже много? Удивительно. Все же знали, что она его близкая подруга, так почему не боятся открыто такое говорить?
Блестящая лысина Бёрка, отсвет в огромных очках.
— Это просто изумительно! — глаза, кажущиеся маленькими через толстые линзы, разглядывали родословную Гринграсс. — Изумительно! Уму непостижимо! Тут есть даже Хуфу, египетский маг, могущественный фараон. А это, позволь заметить, было четыре тысячи пятисот лет назад. Ой, даже шестисот! Давай её возьмём в гостиную, у тебя стол слишком маленький, чтобы переписывать.
— Нет. Дафна просила, чтобы я никому не передавал. Так что…
— Да-да, понимаю. Сейчас я всё перепишу тогда у тебя, — тут же пятикурсник принялся за дело. — Альдива пока письма отправляет. Надо многое выяснить и уточнить. Видишь ли, твоя родословная получилась просто огромной. Десятки разных ветвей, о которых у нас нет сведений, только несколько фамилий. Так что письма мы пишем постоянно. И многим в другие страны.
«Так вот кто отослал всех школьных сов, что Трейси вынуждена была просить у меня Буклю».
Просвечивающая через призрака Бинса школьная доска… Удовлетворительная оценка за тест, к которому он совсем не готовился, лишь написал то, что помнил из рассказов Джеммы. Долгий, нудный урок.
Многочисленная домашняя работа, которой накапливалось всё больше и больше.
Скользкая метла, тяжёлый квоффл, всё норовящий выскользнуть из рук. Спасибо Джемме, что прислала-таки подаренные ему наколенники, стало гораздо удобнее. Воспоминание об улыбке тонких губ и ясном взоре чёрных глаз чуть не заставило его встретиться с массивным бладжером.
— У гриффиндорцев и шанса нет на их старье! — хвастливые слова Драко в начале тренировки. Или в конце? Скоро первый матч по квиддичу против команды их извечных соперников — Гриффиндора.
Прозрачный барьер чуть пружинил под его пальцами, напоминая плотную подушку. Трейси напротив улыбнулась: её первый успех в щитовых чарах.
Кассиус, с ухмылкой возвращающий палочку Уильяму, — в этот раз удача улыбнулась ему.
Белые зубы Монкли, золотистые волосы странно блестели в зелёном свете гостиной.
Он совершенно не помнил, о чём с ней говорил. Староста про него никогда не забывала, почти каждый день подходя с новыми вопросами, отрывая от несчастной домашней работы. Мальчик ей своеобразно мстил, тут же спрашивая её по вопросам урока или перекидывая проблему, с которым к нему обращался какой-нибудь слизеринец. Неужели ей не стало проще, ведь Корнфут вернулся к своим обязанностям? Но нет, она иногда беседует с ним даже на коротких переменах между уроками, а вдобавок к ней теперь и Корнфут часто обращается к нему.
Рыжеволосая однокурсница с факультета Пуффендуй. Изучающие, даже оценивающие карие глаза. Кого она видит перед собой? Просто Гарри или опасного убийцу?
И чёрные глаза гневно и неверяще расширяются.
Как он мог сказать такие слова Джемме? Было мучительно стыдно. Он перегнул палку. Словно стараясь это исправить, Гарри принялся выполнять её просьбу и, пересилив себя, стал намного больше общаться с Боунс, завязывая с ней разговор при удобном случае. Проще всего это получалось во время перемены перед уроками прорицания, когда они стояли все вместе. Пару раз их классы пересекались в коридорах замка. Гарри легко находил общие темы с девушкой, благо уроки у них были одни и те же, и часто даже домашние задания одинаковые. Мальчик объяснял ей сложные моменты по Защите от Тёмных искусств касаемо тёмных существ, а девушка делилась тем, что писала по заданию Трелони. Но вот напроситься к Боунс в гости, чтобы познакомиться с её тётей никак не получалось. Не то чтобы он сильно стеснялся, но никак не мог найти нужный переход в разговоре на эту тему. И не в последнюю очередь играло то, что её одноклассники стояли рядом, словно защищая девушку от слизеринца.
— Поттер! — окликнул мальчика мужской голос, когда он вместе с одноклассниками подходил к дверям Большого зала.
Гарри оглянулся. К нему быстро шёл высокий староста Пуффендуя — пятикурсник Седрик Диггори.
— Можно тебя на минуту? — негромко сказал он. — У меня есть тема для разговора.
— Да, разумеется, — кивнул Гарри, решив, что тот хочет узнать что-то по линии старост.
Хотя раньше он с Диггори не общался, но присутствовал неделю назад при разговоре его, Рикетта — семикурсника-пуффендуйца — и Монкли по пустяковому поводу.
К удивлению Гарри, они направились в сторону выхода. Мальчик краем глаза заметил, как его одноклассники замерли в нерешительности; взор слизеринца мимолётом прошёлся по часам: у Когтеврана всё ещё было больше всех баллов, вторыми шли они, Пуффендуй следом, а замыкал Гриффиндор.
— Зачем сюда? — спросил Поттер у старосты, когда тот распахнул двери.
— Хотелось поговорить без лишних ушей, — с заминкой сказал Диггори.
На улице было прохладно. И он, и пуффендуец вышли без плаща. Поттер огляделся, вокруг ни души. Он выжидающе смотрел на старосту, стоящего чуть вдали.
— Я позвал тебя поговорить насчёт Сьюзен Боунс, — напрямик сказал Диггори, глядя прямо ему в лицо.
Гарри растерялся. Он ожидал, что пятикурсник продолжит, но тот молча стоял. Холодно.
— И-и? — протянул мальчик.
— Касаемо твоего общения с ней, — пояснил пятикурсник, нахмурившись.
— И что? — тупо спросил Поттер.
— Мне нужно знать, почему ты общаешься с одной из наших сту… — начал Седрик.
— Ты не думаешь, что тебя не касается, с кем я общаюсь? — с раздражением перебил Поттер. Он-то думал, что повод какой-то серьёзный. Но не говорить же Диггори, что его цель подружиться с Боунс, ради того, чтобы разузнать про дела её тёти.
— Боунс — студентка моего факультета. Меня это касается, — открыто и напряжённо выпалил староста.
«Весьма смело. Так это и есть пуффендуйская верность? Они готовы защищать друг друга, даже когда это не требуется? Или Диггори просто поверил словам Дамблдора и не опасается меня, как Наследника Слизерина, способного убить?»
Пауза затягивалась, становясь острой и тягучей.
Гарри разглядывал стоящего перед ним темноволосого парня.
Тот был напряжён. Глядя на открытое лицо Диггори, мальчик вдруг ощутил зависть. Почему у Боунс есть такой защитник, а у него нет?
«Неправда, у меня есть Джемма».
— Причина есть, — медленно начал Поттер, — но я хочу, чтобы это осталось между нами.
— Хорошо, — отрывисто и веско согласился пуффендуец.
— Это твоё слово, Диггори?
— Хорошо, — просто повторил он.
— Видишь ли… Это касается Сириуса Блэка.
Диггори вздрогнул. Гарри тут же осознал, что тот не в курсе того, что Пожиратель Смерти сбежал, чтобы добраться до него. Не в интересах мальчика было посвящать старосту другого факультета в эту тайну.
— Не понимаю. Почему? Причём тут он? — удивился парень.
— Это опаснейший Пожиратель Смерти, — медленно и расстановкой произнёс Гарри. — Убийца. Всё ещё не понимаешь?
Пуффендуец покачал головой.
— Неужели ты не знаешь про её родителей? Они погибли тогда. Мистер Конлей Боунс и Джезмен Боунс, — их имена называл Люпин, мальчик и запомнил, почти всегда повторяя их про себя, когда общался с Сьюзен, прикидывая, как это использовать, чтобы напроситься к ней в гости. — Пожиратели убили их.
Гарри помолчал. Диггори, широко раскрыв глаза, ошеломлённо смотрел на него. Однако мальчик не ощущал удовлетворения от того, что смог повернуть разговор, как хотел. Пожиратели убили? Нет, не они, но… Про Волан-де-Морта говорить было… страшно. Порыв морозного ветра пронизывал до костей. Но Поттер словно опять ощутил другую стужу, неестественную. Ледяное дыхание наполняло его.
«Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»
А о чём молили родители Боунс, когда он явился за ними? Слышала ли девчонка крики своих папы и мамы, когда приближались дементоры?
Холодный воздух обжигал лёгкие. На прошлом уроке ему опять не удалось справиться с дементором.
— Про моих родителей ты знаешь, — с трудом вернулся к разговору Гарри. — Это коснулось нас обоих. Вот поэтому я и общаюсь с Боунс. А с кем мне ещё говорить? — слизеринец пустил толику обиды в голос. — На Слизерине нет тех, кто пострадал бы от рук Пожирателей. А… Сириус Блэк — худший тёмный маг. Он… — мальчик с трудом сдержал злобу. — Я переживаю. Почему мракоборцы до сих пор его не поймали?! Только вот с Боунс я так не смог подступиться к этому. Просто обсуждаем прорицание, Защиту от Тёмных искусств…
Мальчик замолчал. Если его догадка насчёт Блэка верна, а она не может быть неверной, то сейчас мракоборцы уже должны обыскивать дом Малфоев — Джемма вчера сообщила, что у неё получилось инкогнито передать эти сведения нужным людям. Может Блэк уже схвачен? Эта тварь, предавшая его родителей, отправится на корм дементорам, а последних уберут от стен Хогвартса. Ощущая, как радостная злоба наполняет его, мальчик сглотнул, представляя крики заросшего и страшного узника в лапах монстров, которые тащили его обратно в своё логово.
— Хороший предмет, профессор Люпин на высоте, — растерянно прервал долгое молчание Диггори.
— Да, мне тоже нравятся его уроки, — опомнившись, согласился Поттер. — Вы тоже изучаете тёмных тварей?
— Нет, сейчас мы проходим как защищаться от проклятий, — староста посмотрел в глаза Гарри, его губы тронула чуть заметная улыбка. — На следующий год тоже будете на уроках проходить. Я надеюсь, что он останется.
— Да, он куда лучше, чем этот Локонс. Жалкий мошенник, — искренне выпалил Поттер. — Совсем ничему не обучал, лишь проводил свои жалкие театральные постановки.
— Ну с тем, что профессор Люпин более старательно преподаёт свой предмет, я согласен, — дипломатично отметил Диггори. — Остальное несколько грубовато прозвучало, хотя и доля правды в твоих словах есть.
Гарри пожал плечами. Он многое мог сказать нелицеприятного и гадкого про Локонса.
— Уверен, что Блэка скоро поймают, — твёрдо сказал староста. — Отец говорит, что всё Министерство его ищет. Не стоит переживать из-за этого.
Мальчик опять пожал плечами. С одной стороны, он жаждал быстрее узнать, что Блэк уже схвачен, и даже терзался, что нельзя поделиться своей радостью. А с другой стороны такая искренняя поддержка была приятна.
— А насчёт Сьюзен, я думаю, что у тебя получится поговорить с ней по душам, — чуть лукаво улыбнулся Седрик. — Она хорошая девушка и надёжный товарищ, так что будь смелей.
— Ладно, — растеряно согласился Поттер, ощутив укол стыда.
Он мог быть куда честнее. Мог рассказать больше. Доверие и тайны сближают. Гарри знал, что Диггори не такой человек, чтобы сплетничать. Может удалось бы подружиться с ним? Он ничем не хуже его: так же, как и Диггори защищал Боунс, он защитил Трейси и Эмилию. Он…
— Пойдём на завтрак, — старшекурсник одобряюще кивнул и распахнул левую створку ворот.
Поттер оглянулся назад, ощутив чей-то взгляд, словно жгущий ему спину. Но никого не было. Седрик остался стоять, дожидаясь, пока мальчик не зашёл внутрь замка.
