В Кыргызстане произошла очередная (почти) революция — уже третья по счету за последние 25 лет. Как и во время событий 2005 и 2010 годов, люди, на этот раз недовольные нарушениями на парламентских выборах, вышли на улицы Бишкека, а затем и других городов. Власти, изначально пытавшиеся подавить протесты, вдруг дрогнули, силовики стали переходить на сторону протестующих. В Беларуси уже пытаются сравнивать наши затяжные ненасильственные акции, пока не приведшие к диалогу власти и общества, с молниеносными событиями в среднеазиатской республике, хотя причины у протестов в двух странах существенно отличаются. Насколько корректны такие сравнения, пытались понять из рассказа о ситуации киргизских журналиста и политолога.
Что случилось в Кыргызстане?
Очередные массовые протесты в Кыргызстане начались в понедельник, 5 октября: после оглашения предварительных результатов парламентских выборов, прошедших накануне, где ни одна оппозиционная партия не преодолела 7-процентный барьер, лидеры оппозиции призвали сторонников выходить на улицы. Киргизский журналист Александр Шабалин говорит, что о численности участников протестов в Бишкеке судить довольно сложно: людьми была заполнена центральная городская площадь Ала-Тоо, что означает участие как минимум нескольких тысяч протестующих.
По его словам, силовикам изначально удалось разогнать толпу, она распалась на мелкие группки, а затем вновь объединилась. Затем, ближе к ночи, милиция и протестующие вступили в активное противостояние — использовались спецсредства.
— Силовики применяли светошумовые гранаты, стреляли резиновыми пулями. Протестующие бросали в них камни и брусчатку, а милиция бросала их же в ответ. Люди пробовали строить подобие баррикад из заборов и других подручных предметов. В итоге им удалось сдержать натиск представителей правоохранительных органов, а затем они сами уже приступили к активным действиям.
Протестующие ночью захватили здание Белого дома, в котором заседает парламент страны, а также Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ) — аналог белорусского КГБ, откуда они освободили бывшего президента страны Алмазбека Атамбаева и его соратников, которые находились там с лета прошлого года по обвинениям в коррупции и злоупотреблениях.
По словам киргизского политолога Алмаза Тажыбая, митинги переросли в противостояние с силовиками не без помощи провокаторов в рядах протестующих.
— Во многих авторитарных странах, в том числе и в Беларуси, есть, как их называют, «тихари», которые провоцировали митингующих. Также у нас есть особенность: вовлеченность криминальных элементов в политику. Раньше такие попытки тоже были во время акций протеста, но участники по большей части не поддавались на провокации. В этот раз силовики действовали профессионально, толпа была изначально разогнана. Теперь сообщают о 590 раненых с обеих сторон и одном убитом. Протестующие в этот раз использовали подожженные мусорные баки, а также булыжники, камни и брусчатку.
Эксперт рассказал, что участники протеста не сдавались, возвращаясь на позиции после активных действий силовиков и спецтехники. Движущей силой ночного противостояния, по его словам, была молодежь, а одной из особенностей стало то, что у протестующих, как во время событий в Гонконге (да и в Беларуси), не было лидеров, которые руководили бы силовыми действиями толпы. Алмаз Тажыбай говорит, что количество протестующих, судя по всему, было сильно меньше, чем на белорусских акциях: их общий счет идет на тысячи. Политолог называет число в пять тысяч человек, собравшихся на городской площади.
Почему власти не смогли подавить протесты?
Александр Шабалин отмечает, что часть силовиков во время ночных событий присоединилась к митингующим, сложив оружие, однако что-то пошло не так и эта группа была избита. Журналист не может однозначно ответить, почему милиции не пришли на помощь подкрепления из других подразделений, а также по какой причине не были задействованы иные силовые структуры, в том числе армейские. По его словам, это могло быть связано с отсутствием у властей какого-либо плана действий на случай массовых протестов, так как для всех они стали полной неожиданностью. Узнав о происходящем в Бишкеке, к протестному движению подключились и регионы.
Алмаз Тажыбай называет в качестве причины неготовность к противостоянию с народом силовиков, которые, по его словам, понимали справедливость требований митингующих.
— Несмотря на профессионализм силовиков, они понимают, что люди вышли на справедливый протест. Также особенностью являются пережитки родоплеменных отношений, черты ментальности народа. Они тоже понимают, что фактически отстаивают правительство, которое мало что сделало, чтобы предотвратить эпидемию коронавируса в стране или сократить ее масштабы, не решало других проблем людей. В народе президент утратил популярность, не выполняя своих обещаний по борьбе с коррупцией в отношении своих покровителей из клана Матраимова.
Политолог убежден, что протестующие сумели добиться своего благодаря создавшимся условиям, когда все понимали просчеты власти, коррупцию, произвол, падение уровня жизни, а информация о подкупе голосов на парламентских выборах стала катализатором. Но главным фактором победы протестующих, по его мнению, стало применение демонстрантами силы и открытое противостояние с правоохранителями, а также активная поддержка оппозиции в регионах.
Что сейчас происходит в стране?
Александр Шабалин говорит, что протесты ни в столице, ни в регионах уже не подавляются. В столице представители оппозиционных партий начали занимать административные здания и назначать свое руководство правительственных учреждений и структур.
— Сейчас проходит работа по захвату всех административных зданий в Бишкеке. Какие-то назначенцы появляются. В парламент на нынешних выборах пробовали попасть 16 партий, теперь 12 из них создали Координационный совет — временный вариант правительства, чтобы избежать произвола, и пытаются назначать исполняющих обязанности в различные учреждения. Пока это все хаотично: представители политических партий толпой приходят в какое-то административное здание и провозглашают себя его руководителями. Приходит толпа в Генеральную прокуратуру, другие учреждения, назначает исполняющих обязанности — нигде никто сопротивления не оказывает. Сейчас это уже не только в Бишкеке, но и по всей стране.
Алмаз Тажыбай вторит журналисту, говоря о том, что также и мэр Бишкека подал в отставку, его примеру последовали четыре из семи губернаторов областей и некоторые силовики. Он отмечает, что захват органов власти происходит вне правового поля, и представители гражданского общества уже начали требовать, чтобы процесс вернулся в рамки закона. По его словам, ЦИК сегодня отменил результаты выборов, сделав это по политическим соображениям, а не по правовым, и теперь нужно разбираться во всем с точки зрения права.
— Сейчас происходящее на площади напоминает праздник: люди выступают, митингуют, говорят о наболевшем, волонтеры раздают бесплатную еду, народ приезжает из регионов. Пока ритм жизни тот же, магазины работают и ходит общественный транспорт, хотя некоторые опасаются мародерства или каких-то незаконных действий. Но пока спокойно.
Политолог говорит, что сейчас идет внутренняя борьба, а оппозиция сейчас делит портфели, причем граждане страны это заметили и требуют, чтобы во власти появились новые лица, а не было обычной для киргизской политики рокировки.
— Речь среди экспертов и политологов уже идет о серьезных изменениях в законодательстве и даже Конституции страны. В данный момент Кыргызстан можно назвать «полупрезидентской» или «полупарламентской» республикой: ни президент, ни правительство с парламентом не обладают значительными полномочиями, так что часто самоустраняются, не беря на себя ответственность за решение насущных проблем. Это предлагают устранить конституционной реформой, которая даст больше полномочий либо президенту, либо парламенту и правительству, закрепив главенство одной из ветвей.
Парламентские выборы: нарушения, рокировки и теневые фигуры
Явка избирателей на нынешних выборах, по официальной информации, составила чуть более 50 процентов. По словам Александра Шабалина, довольно низкий интерес к голосованию — обычная ситуация для Кыргызстана: в 2015 году на парламентских, а в 2017 на президентских выборах на участки пришло также менее 60 процентов избирателей. По его словам, определенная часть населения думает, что выборы носят формальный характер и на самом деле ничего не решают, так как годами у власти остаются примерно одни и те же люди, лишь меняя партийную принадлежность, а политические технологии включают в себя и откровенный подкуп электората, о чем особенно активно говорили в эту кампанию.
— Уже и ЦИК признал, что выборы прошли нечестно, был массовый подкуп и другие серьезные нарушения. При этом какого-то особого деления на оппозицию и власть в народном сознании нет. Я могу сказать, что уходящие партии часто меняют название, а некоторые депутаты переходят из партии в партию, оставаясь на своих местах.
В частности, по словам журналиста, подобная ситуация произошла с двумя партиями, которые, по официальным данным, набрали больше всего голосов. Людей возмущало, что в партию «Беремдик» ("Единство") входит брат действующего президента, а «Мекеним Кыргызстан» ("Моя родина — Кыргызстан"), по слухам, контролируется бывшим топ-чиновником из таможенной службы страны и представителем влиятельного олигархического клана Раимбеком Матраимовым, чей брат также состоит в партии. Сообщается, что Матраимовы во многом контролировали и продолжают контролировать коррупционные схемы движения товаров из Китая и трансграничную контрабанду, а их партия имеет тесные связи с пропрезидентской.
— Это не мнение, это факт, потому что предыдущая партия власти — СДПК — перед выборами раздробилась на несколько кусков. Большая часть депутатов ушла в «Беремдик», другая часть — в «Мекеним Кыргызстан». Это все подразумевает, что на этот раз именно эти две партии должны были стать провластными в парламенте, что и показали официальные результаты. Президент Сооронбай Жээнбеков и Раимбек Матраимов в хороших отношениях, говорят, что Матраимов помог ему в свое время прийти во власть.
Тажыбай говорит, что еще при Аскаре Акаеве в стране процветал непотизм, должности покупались и продавались. В определенных структурах, к примеру в таможне, собиралось что-то вроде налога с доходов от серых схем, который шел наверх. Среди тех, кто сумел занять прибыльную должность, был и Раимбек Матраимов — выходец с юга страны, где кланы контролируют важные потоки контрабанды и наркотрафика. Матраимов, по словам эксперта, располагает значительными средствами, влияет на СМИ, а также пользовался защитой президента. Против них выступили северные кланы во главе с бывшим главой государства Алмазбеком Атамбаевым. Ситуация накалилась и должна была рано или поздно сдетонировать.
По словам Александра Шабалина, ситуация с коронавирусом и другие проблемы страны, безусловно, повлияли на настроения людей, но главным фактором все же стали явные нарушения на парламентских выборах, когда проходил массовый подкуп избирателей.
— Президент не был лидером мнений, находился в тени и не был слишком уж публичным человеком. Сама власть, судя по всему, не подозревала, что возможны подобные протесты и реакция населения. Как не предполагало такого развития событий большинство политологов, журналистов и экспертов.
Глубинные причины протестов Алмаз Тажыбай видит в оторванности всех ветвей государственной власти от реального решения проблем народа, что особенно ярко проявилось в период пандемии. А нарушения на выборах стали последней каплей, которая заставила разрушиться всю структуру власти.
— Авторитаризм во власти для киргизов неприемлем: когда наши люди видят несправедливость, то готовы идти и даже умирать — возможно, это национальная особенность, — говорит политолог.
Александр Шабалин считает, что у освобожденного протестами бывшего президента Алмазбека Атамбаева чисто теоретически могут быть политические перспективы, ведь в свое время он фактически сделал президентом нынешнего главу государства, активно участвуя в его предвыборной кампании. Вскоре после прихода к власти тот инициировал расследование против своего покровителя и других чиновников из его окружения. Для многих киргизов это выглядело как предательство, вне зависимости от степени вины Атамбаева. Хотя многие считают его не совсем уравновешенным человеком и расценивают его 11-летний тюремный срок, к которому он был приговорен в июне этого года, обоснованным, часть людей думают, что он лучше справлялся со своими обязанностями, чем президент Жээнбеков.
Политолог Алмаз Тажыбай говорит о том, что киргизское общество довольно сильно политизировано, причем так же дело обстоит и в регионах: споры и дебаты происходят даже в селах. По его словам, в стране 259 зарегистрированных политических партий, но самых активных среди них не более 30. В парламентских выборах хотели участвовать 44 партии. У каждой партии есть своя «группа поддержки» из актива — именно эти люди сейчас в значительной степени участвуют в захвате административных зданий. Также политики пользуются в некоторых случаях услугами организованных преступных группировок. У населения есть из-за этого определенное недоверие к старым партиям, особенно самым влиятельным, которые получали подпитку от олигархов, тесно связанных как с властью, так и с криминалом. В интересах бизнеса они искали союза с теми или иными кланами, реализуя коррупционные схемы.
— Часть координационного совета также вызывает у населения вопросы, но у них есть влияние на СМИ, свои каналы и издания, пиар-ресурсы, чтобы выдержать те или иные нападки. Тем не менее у простого народа к представителям олигархов большое недоверие, ведь 22% киргизов живут за чертой бедности, а 61% — ниже прожиточного минимума. Средний класс составляет всего около 10%. Страна сейчас тотально объединена только движением за реальные реформы, которые не состоялись в 2005 и 2010 годах.
Политолог уверен, что представители Координационного совета смогут договориться между собой, так как в стране уже имеется богатый опыт подобных переходных правительств. Причем сейчас, по его словам, работает система прямой демократии: представители оппозиции, которые получили фактический мандат протестующих, выстраивают новые структуры для возвращения в правовое поле и стабилизации страны. Не исключает эксперт и договоренность с президентом, который фактически утратил часть властных полномочий и считает вполне возможной скорую стабилизацию, называя ее делом нескольких дней. Правда, делает ремарку: если при этом не будут затронуты чьи-то интересы и не начнется передел сфер влияния.
