Шикарный пример списания армейских излишков в виде продажи гражданским охотникам винтовки Мосина (по западному Mosin-Nagant) в 1950-х годах. Правда винтовки не конфискованные, если читать мелкий шрифт- они были захвачены у армии Китая в Корейскую войну. Старые 15 долларов по нынешним деньгам равны 174 долларам, в рублях все смогут посчитать сами. Предлагались в рекламе они в первую очередь охотникам, как оружие для крупной дичи (Big game).
Русская винтовка прослужила в Финляндии более ста лет
Мало кто знает, что в армии Финляндии снайперские «трёхлинейки» (7,62 TKIV 85) эксплуатировались даже во втором десятилетии XXI века, тогда как началась история финских вариантов винтовки Мосина более 100 лет назад.
Автор - Карл-Хайнц Вробель, материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ»
Финское государство, возникшее в 1918 г., вплоть до конца Второй мировой войны применяло множество образцов оружия разных стран. Учитывая, что до этого Финляндия являлась составной частью Российской империи, их основную массу в то время, естественно, составляли русские винтовки Мосина. К тому же не существует ни одной финской модели Мосина, которая бы не содержала не то что составные части, но и всю русскую систему целиком! Все эти изготовленные, или, правильнее сказать, переделанные в Финляндии винтовки являются настоящими раритетами, так как ни одна из этих моделей не была изготовлена в количестве более чем 130 000 единиц, а большинство из них существовали в значительно меньшем количестве.
Винтовка М/1891
Изначально финнами в качестве штатной винтовки была принята старая трёхлинейная пехотная винтовка императорской армии обр. 1891 г. После обретения независимости в стране осталось достаточно большое количество винтовок, которые и были использованы для вооружения маленькой финской армии.
Но, как это обычно случается со старыми винтовками, стволы относительно быстро износились, и финны были вынуждены искать им замену. По понятным причинам заказ оружия и запасных частей в Советском Союзе был невозможен и новые стволы для замены закупались в других странах, а часть была изготовлена в Финляндии. Финны даже ремонтировали изношенные стволы винтовок.
Винтовка М/91 с клеймом на стволе SAT
В начале 20-х годов финской фирмой SAT (предшественница Sako) была предпринята первая попытка изготавливать новые стволы для мосинских винтовок.
Эти образцы имеют клеймо — буквы SAT в круге и надпись RIIHIMÄKI (место изготовления) под кругом. Если у вас есть винтовка с таким клеймом, то вы являетесь владельцем чрезвычайно редкой вещи, поскольку SAT изготовила и поставила на винтовки всего 200 таких стволов.
Винтовка М/91 с клеймами на стволе Р-25, Р-26 и Р-27
В 1925-27 гг. армейский арсенал № 1 также производил винтовочные стволы для финской армии. Хотя стволы на винтовки ставила фирма Tikkakoski, на них нанесён не только логотип производителя, но и клейма Р-25, Р-26 и Р-27, а также клеймо AV1 (армейский арсенал № 1).
Самыми редкими являются винтовки производства 1925 года, однако и другие встречаются нечасто. Существует два варианта стволов: один — ступенчатый, который был изготовлен в количестве 8 000 единиц, и другой — без ступеньки, их было изготовлено всего 4 000 штук. В общем существовало всего 12 000 винтовок М/1891 с клеймом «Р» на стволе.
Винтовка М/91 с клеймом на стволе Tikkakoski, 1925-27 гг.
В 1925–27 гг. фирма Tikkakoski также самостоятельно производила стволы для «трёхлинеек». В этом случае речь идёт о стволах без ступеньки, на которых нанесён фирменный логотип — «Т» в треугольнике и год изготовления.
Всего фирма Tikkakoski изготовила только 7 000 таких стволов, из них 100 в 1925 г. Впоследствии там же было изготовлено ещё 3 000 стволов со ступенькой, так что общее число составляет 10 000 штук.
Винтовка М/91 с клеймом на стволе VKT
Наибольшее количество стволов понадобилось финской армии во время второй мировой войны. Финны не могли отказаться от винтовки М/1891, поэтому государственный оружейный завод VKT получил заказ на изготовление стволов к мосинской винтовке и исполнил его в 1940–44 гг.
Эти стволы снабжены клеймом VKT в шестиугольнике. Всего их было изготовлено 45 000 единиц.
Винтовка М/91 с клеймом на стволе Tikkakoski, 1940-43 гг.
Аналогичный заказ на производство стволов получила и фирма Tikkakoski. Во время второй мировой войны здесь было изготовлено 33 000 винтовок со стволами собственного производства.
Винтовка М/91 с клеймом «В» на стволе
Винтовки М/91 с клеймом «В» на стволе относятся к редчайшим финским винтовкам. Часто это клеймо также использовалось финнами с другим значением, а именно для указания размеров канала ствола. Но в этом случае рядом с ним находится с клеймом производителя.
Если же клеймо «В» стоит без обозначения производителя, то в этом случае речь идёт о стволах, которые были произведены в Бельгии после её оккупации Германией во время второй мировой войны. В 1942 году они были переданы Гитлером генералу фон Маннергейму в качестве подарка. На таких стволах указан год изготовления — 1942. Всего на винтовки М/91 финны поставили только 2 000 таких стволов.
Уланский карабин М/91 или укороченный карабин сил самообороны
Уланский карабин М/91 или укороченный карабин сил самообороны
В том случае если стволы винтовок были изношены только в дульной части, зачастую финны обходились тем, что просто рассверливали их в этом месте. Для тех винтовок, которым это уже не помогало, финские силы самообороны пришли к идее просто укорачивать оружие до длины карабина.
По-видимому, происходило это не слишком организованно, так как «новые» карабины несколько отличаются по длине ствола. Ложу также укорачивали, но при этом оставляли старый прицел пехотной винтовки. Некоторые из этих винтовок оснащались мушкой с предохранителем от винтовок Арисака, которые имелись в Финляндии. Таких образцов было изготовлено менее 500 единиц.
Винтовка М/24
Винтовка М/24 использовалась силами самообороны (Suojeluskunta). Такой вывод можно сделать по литере «S» с пёрышками в шестиугольном щите
Финские винтовки М/24 также являются очень редкими экземплярами, применявшимися финскими силами самообороны.
Стволы для них сделаны в Германии и в Швейцарии. Немецкие стволы опознаются по клейму BÖHLER STAHL («сталь Бёлера») под ствольной накладкой, а швейцарские — по боковой надписи SCHWEIZ. INDUSTRIEGESELLSCHAFT NEUHAUSEN («Швейц. промышленная компания Нойгаузен»).
Клеймо производителя ствола (SIG)
Клеймо производителя ствола (Bohler)
Эти стволы легко опознаются по ступеньке приблизительно в 75 мм от дульного среза. Из Швейцарии поступило 8 000, из Германии — 18 000 стволов, так что в общей сложности было изготовлено 26 000 винтовок М/24.
Карабин М/24
С течением времени у винтовок образца 1924 г. обнаружились те же проблемы со стволами, что и у винтовок образца 1891 г. И здесь финны обратились к методу укорочения оружия до длины карабина.
Эти карабины распознаются по следующим признакам: они снабжены обычным клеймом винтовки М/24 — буква S c пёрышками вверху на щите, клейма BÖHLER STAHL или SCHWEIZ. INDUSTRIEGESELLSCHAFT NEUHAUSEN, а также снабжены мушкой с предохранителем финской винтовки М/1927. Этих винтовок было изготовлено всего 650 единиц.
Винтовка М/27
Первая собственная финская разработка – винтовка М/27
Эта винтовка была первой собственной финской разработкой. Хотя говорить об этом можно с некоторой натяжкой, поскольку была полностью заимствована вся система винтовки Мосина: ствольная коробка с затвором и магазином. Существуют её варианты, например, с двумя различными верхними кольцами или разными вариантами крепления ремня.
Клеймо производителя – фирмы Tikkakosi
Винтовки производились фирмой Tikkakoski (клеймо буква «Т» в круге) — 60 000 единиц. Кроме этого VKT (клеймо VKT в шестиугольнике) изготовила ещё 2 500 единиц, так что общее число винтовок М/27 составляет 62 500.
Карабин М/27rv
Фирма Tikkakoski производила и настоящее кавалерийское оружие — карабин М/27rv. В принципе она представляла собой укороченную пехотную винтовку М/27, которая была снабжена специальной ложей с креплением для ремня и имела загнутую рукоятку затвора. Всего финнами было изготовлено примерно 3 300 карабинов. После Второй мировой войны в наличии имелось всего 300 единиц, так что можно понять, насколько они редки.
Винтовка М/28
Винтовка М/28 – последняя, в которой использовался старый русский прицел
Винтовка М/28 имела ещё старый русский прицел с дальностью до 3200 аршин (шагов), однако финны переделали маркировку на основании прицела на метрическую.
Поставщиками стволов были: с одной стороны снова швейцарская фирма Schweizerische Industriegesellschaft (20 000 стволов), с другой — фирма Tikkakoski, изготовившая ещё 13 016 стволов. И те, и другие стволы легко различаются по фирменным клеймам.
Большая редкость — 6 000 винтовок со стволами SIG, использовавшиеся отрядами лыжников. Их характерное отличие — двойные прорези под ремень на прикладе (остальные снабжены обычными финскими элементами крепления ремня). В общей сложности было произведено 33 016 винтовок М/28.
Винтовка М/28-30
Винтовка М/28-30 с новым прицелом. Sako производила её для сил самообороны
Эта винтовка производилась фирмой SAKO для финских сил самообороны. На ней устанавливался новый прицел. Однако, как и всё остальное оружие сил самообороны, эти винтовки в ходе боёв Второй мировой войны, в основном оказались в финской армии, где они заслужили репутацию очень точного оружия. Всего было произведено 40 000 винтовок.
Винтовка М/39
Винтовка М/39 наряду со старой винтовкой М/91 производилась в самых больших объёмах. Здесь изображена винтовка без пистолетной шейки приклада ранних годов выпуска
Наряду со старой винтовкой образца 1891 самой массовой в Финляндии была винтовка М/39, разработанная для армии и сил самообороны.
Первые 6 200 единиц также являются раритетами: их характерное отличие — ложа без пистолетной шейки. В производстве винтовок участвовали все три финских оружейных завода.
Клеймо PUOLUSTUSLAITOS, типичное для винтовок М/39 и М/91 – это не название фирмы-изготовителя, а обозначение владельца – финская армия; применялось в течение четырёх месяцев до введения клейма SA
SAKO произвела 59 000 винтовок для армии (отличаются по клейму SA) и 10588 винтовок для сил самообороны (отличаются по клейму SkY).
VKT поставила 49 000 единиц и Tikkakoski — 5 000 винтовок. Вместе с этим на винтовки М/39 были поставлены 5 000 подаренных бельгийских стволов (предварительно укороченных) с клеймом «В».
В производстве винтовки М/39 участвовали все три финских оружейных завода. На иллюстрации образец поздних годов выпуска
Очень редко на винтовках М/39 (так же, как и на винтовках образца М/91) встречается финское клеймо PUOLUSTUSLAITOS. Это не является обозначением производителя, а представляет собой клеймо владельца — финской армии, которое применялось всего четыре месяца, перед введением клейма SA (Suomen Armeija).
И, наконец, существовали винтовка образца М/39 (так же, как и винтовки образца М/28), которые не имели клейма производителя, а несли на себе только год изготовления (70-е годы XX века). Здесь речь идёт исключительно об оружии, которое собрано из частей, оставшихся на складах после Второй мировой войны. Именно поэтому общий объём производства винтовок образца М/39 достиг 128 588 единиц.
Винтовка М/91-30
В период зимней кампании 1939-40 гг. и во время Второй мировой войны в руки к финнам попало большое количество советских винтовок обр. 1891/30 гг., которые, естественно, тут же были пущены в дело.
Но, к 1943 г. в финской армии снова насчитывалось большое количество винтовок с изношенными стволами, поэтому между 1943 и 1944 гг. фирмой Tikkakoski на них ставились новые стволы. Эти винтовки можно отличить по логотипу Tikkakoski и, как правило, по финской ложе, состоящей из двух частей, а также значительно более высокой мушке. Общий объём производства М/91-30 достиг всего лишь 24 000 единиц.
Теперь легко сравнить объёмы выпуска финского оружия с количеством советских или немецких винтовок. С одной стороны десятки тысяч, с другой — миллионы. В оружейных справочниках образцы финского оружия сразу можно характеризовать как весьма редкие экземпляры, тогда как снайперские варианты из страны Суоми правильно называть эксклюзивными.
Снайперская винтовка М/28 была изготовлена в количестве 11 экземпляров, М/37 — 350, М/39 (советская) — 300, М/39-44 — 20, М/33 — 25, М/39РН — 100 и М/39-43 — 500.
Для сравнения — в Ижевске только в 1940 году изготовили 147 546 снайперских «трёхлинеек»!
7,62-мм самозарядные винтовки системы Токарева образца 1938 и 1940 года (СВТ-38, СВТ-40), а также автоматическая винтовка образца 1940 года АВТ-40, самозарядный карабин СКТ-40, автоматический карабин АКТ-40, охотничьи самозарядные карабины ОКТ-88 и СВТ-О
История создания и принятия на вооружение русской армии винтовки Мосина
В данном цикле статей публикуются фрагменты книги «3-лн винтовка Мосина», написанной начальником отдела фондов ВИМАИВиВС, членом редколлегии журнала «Калашников», кандидатом технических наук Русланом Чумаком.
Автор - Руслан Чумак, к.т.н., начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ». Материал опубликован в № 235.
Для обеспечения максимально скорого перевооружения русской армии казнозарядными винтовками под металлические патроны, Военное министерство применило комбинированный метод, состоящий в принятии на вооружение сразу двух образцов оружия этого вида: новой 4,2-лн винтовки обр. 1868 г. и переделочной 6-лн винтовки. Такой подход позволял в кратчайший срок начать снабжение войск казнозарядными винтовками, ликвидируя опасное отставание в уровне вооружений с ведущими державами, при одновременной подготовке производства винтовок новой модели.
Первоначально образцом винтовки для переделки была выбрана винтовка, построенная по проекту лейтенанта флота Н. М. Баранова. В основе конструкции запирающего механизма винтовки Баранова лежал механизм винтовки Альбини-Брандлина 1867 г. с затвором, откидывающимся вверх и ударником прямолинейного движения, управляемого боковым ударным замком. Изменения, которые внёс Баранов в базовую конструкцию, минимальны. К ним относятся:
— изменение вида наружных граней затвора;
— утолщение рукоятки затвора;
— изменение очертаний ударника, ему придана коническая форма;
— экстрактор сделан по типу винтовки Терсена.
Но главное и существенное отличие винтовки Баранова от прототипа состояло в отсутствии ствольной коробки как таковой — муфта с шарнирным узлом для затвора припаивалась прямо к стволу над патронником.
6-лн винтовка обр. 1869 г. (Баранова), инв. N 5/396. Фото ВИМАИВиВС
В декабре 1868 г. для переделки дульнозарядных винтовок по проекту Баранова со складов было выдано 10000 винтовок, которые к середине 1869 г. переделали в казнозарядные. Но экономическая сторона предложения Баранова внушала тревогу и процесс поиска более подходящей конструкции для переделки винтовок продолжился.
Винтовка Баранова, затвор открыт. Фото ВИМАИВиВС
Для решения этого вопроса по Высочайшему повелению создана Особая техническая комиссия под председательством ген.-л-та Резваго. После обсуждения нескольких образцов винтовок более простой конструкции (Альбини, Терсена, Крнка), комиссия выбрала винтовку венского оружейника Крнка. Прототип винтовки Крнка впервые появился в России в 4 квартале 1867 г. и уже тогда произвёл хорошее впечатление на Оружейную комиссию простотой устройства и пригодностью к использованию для переделки заряжающихся с дула винтовок. Но в тот момент от этой винтовки отказались по причине её приспособленности только к металлическим патронам, что считалось неприемлемым из-за неготовности промышленности к их изготовлению. Теперь проблемы с изготовлением металлических патронов удалось преодолеть и преимущества предложения Крнка перед предложением Баранова стали очевидны.
Испытания боевых качеств винтовок Баранова и Крнка (для чего пришлось сформировать ещё одну комиссию) не выявили преимуществ того или другого образца винтовки, но простота конструкции винтовки Крнка определила её выбор в качестве образца для переделки дульнозарядных винтовок.
Выбор в пользу винтовки Крнка был сделан исходя из экономических соображений (простота конструкции и дешевизна переделки), но на этот выбор повлияли и технические аспекты. Как с производственной, так и с эксплуатационной точки зрения винтовка Крнка являлась более совершенной, чем винтовка Баранова. В ней обеспечивалось свободное заряжание на больших углах возвышения, возможна чистка канала ствола с казённой части, гильза выбрасывалась за пределы оружия при открывании затвора (в винтовке Баранова гильза только выдвигалась из патронника). Винтовка Крнка, по сравнению с винтовкой Баранова действовала более надёжно при затруднённых условиях и была совершенно безопасной в случаях нештатного функционирования патронов и др., чего нельзя сказать о винтовке Баранова.
Характерной особенностью запирающего механизма Крнка, появившегося в результате его переноса на российскую «почву», стало изготовление ствольной коробки литьём из бронзы (у оригинальной винтовки Крнка эта деталь изготовлена из железа). Литьё снижало стоимость изготовления достаточно сложной по форме ствольной коробки, чему способствовал высокий уровень отработки этой технологии в России. Но применение прогрессивной технологии не поддержанное специальными конструктивными решениями, заложенными в конструкцию изготавливаемой детали, вело к быстрому износу узлов соединения железных и цементированных до высокой твёрдости затвора и выбрасывателя со ствольной коробкой с нарушением экстракции и появлению в ней трещин. В дальнейшем эти недостатки конструкции винтовки пришлось купировать с помощью отдания войскам специальных указаний по контролю за состоянием названных выше узлов оружия.
Характеризуя уровень творческого участия русских оружейников в разработке винтовок Баранова и Крнка, можно прийти к выводу, что оно было минимальным — винтовки приняты к производству практически в том виде, который имеют их зарубежные прототипы (речь идёт, конечно, о запирающем механизме винтовок, поскольку остальные их части (ствол, прицел, замок, ложа и прибор) изначально были взяты от русской 6-лн дульнозарядной винтовки обр.1856 г. — Прим. автора). В то же время русские оружейники провели достаточно обширные и полные по качеству результатов исследования при разработке 6-лн патрона к этой винтовке. За основу конструкции гильзы этого патрона взята гильза Бердана с усовершенствованиями по типу элементов, используемых в гильзе 4,2-лн патрона обр. 1868 г. (вкладная чашка). Но, несмотря на использование иностранной конструкции в качестве основы, высокий уровень конструкторской и технологической отработки этого патрона позволяет считать его самостоятельной конструкцией. Получившийся патрон имел хорошие боевые и эксплуатационные характеристики и обеспечивал кучность стрельбы, не уступающую винтовке, заряжаемой с дула. Отработка патрона винтовки Крнка показала высокий уровень отечественных оружейников в области баллистических исследований, глубокого понимания процессов, происходящих в стволе оружия при выстреле и функционирования в этих условиях всех элементов патрона.
18 марта 1869 г. Император Александр II утвердил предложение С. Крнка для переделки 6-лн дульнозарядных винтовок обр. 1865 г. и скорострельных винтовок обр. 1866 г. (Терри-Нормана). Предложение Баранова тоже приняли, но для переделки ограниченного количества винтовок, предназначенных для вооружения флота.
После утверждения образца винтовки для переделки, с целью подготовки перевооружения ею армии и осуществления безостановочного и качественного исполнения работ, приказом по Военному ведомству от 20 марта 1869 г. № 94 были образованы две специальные временные комиссии — Главная Распорядительная комиссия и Исполнительная комиссия по перевооружению армии. Цель назначения упомянутых комиссий состояла в обеспечении всех мер по успешному и быстрому проведению перевооружения армии и наблюдению за ходом работ на заводах и мастерских.
Задача Главной Распорядительной комиссии состояла в разрешении всех вопросов по перевооружению армии и по расходованию выделенных для этого дела денежных сумм. Главная Распорядительная комиссия образовывалась при Военном совете армии, её делопроизводство велось в канцелярии Военного министерства.
В состав Главной Распорядительной комиссии вошли следующие лица: председатель — Военный министр генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин. Члены комиссии (все — члены Военного совета): генерал-адъютанты Мерхелевич и Карцов, товарищ генерал-фельдцейхмейстера генерал-адъютант Баранцов, председатель Исполнительной комиссии ген.-л-т Резвый, начальник канцелярии Военного министерства ген.-л-т Мордвинов.
Задача Исполнительной комиссии состояла в непосредственном ведении дел по обеспечению подготовки и проведения перевооружения. Исполнительная комиссия получила право следить за успехом изготовления и переделки винтовок, решать возникающие технические вопросы, осведомляться о количестве изготовленных и заказанных контрагентами оружейных частей и материалов для переделки оружия, а также и о мерах, принятых для безостановочного хода работ. Исполнительная комиссия образовывалась при ГАУ, где и велось её делопроизводство.
В состав Исполнительной комиссии вошли следующие лица: председатель — постоянный член артиллерийского комитета ген.-л-т Резвый. Члены комиссии: совещательный член Арткома ген.-л-т Баумгарт, начальник артиллерии петербургского военного округа ген.-л-т Князь Мосальский, постоянный член Арткома ген.-м-р Карташевский, командир Учебного пехотного батальона ген.-м-р фон Нотбек, инспектор местных арсеналов ген. м-р Гадолин, командир Лейб-гвардии Царскосельского стрелкового батальона ген.-м-р Вейнтраубе, инженер-механик Арткома статский советник Вышнеградский, постоянный член Арткома полковник Чебышев.
Военный министр Российской империи генерал-фельдмаршал Д. А. Милютин
Практика создания Распорядительной и Исполнительной комиссий, где под единым руководством были собраны все должностные лица, способные влиять на ход работ, оказалась удачной, обеспечив перевооружение русской армии казнозарядными винтовками в весьма короткий срок. Опыт создания таких комиссий будет сохранён и применён ещё раз, при подготовке к перевооружению армии 3-лн магазинными винтовками.
Другим интересным фактом, сопровождавшим процесс изготовления винтовок Крнка, стало использование мер материального и морального стимулирования активно участвующих в нём лиц: казённым и частным заводчикам предоставлялось право ходатайствовать о награждении за особое усердие участвующих в процессе мастеров, как русских, так и иностранных — деньгами, медалями, орденами, мастерскими кафтанами и личным гражданством. Подобные меры получили развитие в период следующего перевооружения русской армии 3-лн винтовками обр. 1891 г., и приобрели вид сложившейся системы государственного поощрения за создание и организацию производства новых образцов вооружения уже в советский период истории России.
Особенности функционирования отечественной оружейной школы при проведении опытно-конструкторских работ по созданию винтовок во второй половине XIX века на примере винтвоки Бердана № 1
В данном цикле статей публикуются фрагменты книги «3-лн винтовка Мосина», написанной начальником отдела фондов ВИМАИВиВС, членом редколлегии журнала «Калашников», кандидатом технических наук Русланом Чумаком.
Автор - Руслан Чумак, к.т.н., начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ». Материал опубликован в № 234.
Важным этапом в понимании системы и особенностей опытно-конструкторских работ с оружием в России во второй половине XIX в., является пример разработки 4,2-лн стрелковой винтовки, принятой на вооружение русской армии в 1868 г. (Бердана № 1). Создание этой винтовки являлось результатом выполнения указания о разработке новой винтовки под металлический патрон на базе американских разработок. В большинстве источников, где так или иначе упоминается эта винтовка (в том числе в Оружейных сборниках 1870-х гг.), указывается, что её разработка осуществлена русскими офицерами — полковником Александром Павловичем Горловым и капитаном Карлом Ивановичем Гунниусом с участием американского изобретателя Х. Бердана во время их командировки в США в 1867-1868 гг. На самом деле, обстоятельства создания этой винтовки намного сложнее, чем было принято считать до сих пор.
А. П. Горлов (1830-1905 гг.) в чине генерал-майора. Фото из архива ВИМАИВиВС
Задача работ Горлова и Гунниуса, стоявшая перед ними во время пребывания в США, состояла в изучении всех вопросов, относящихся к металлическим патронам и винтовкам под них, и выбор лучшего из разработанных в этой стране образцов винтовок и патронов. В случае отсутствия удовлетворительных образцов винтовок и патронов, пригодных для принятия на вооружение без существенных доработок, им следовало спроектировать эти изделия самостоятельно, опираясь на базу местной промышленности и разработки американских оружейников. Конечно, вся работа Горлова и Гунниуса в США соответствующим образом оплачивалась Русским правительством.
К. И. Гунниус (1837–1869 гг.) в чине поручика. Фото из архива ВИМАИВиВС
Важной особенностью работ русских офицеров в Америке стала их практически полная организационно-техническая автономность: ввиду большой удалённости места проведения ОКР от России и невозможности проведения консультаций с ГАУ, решение о выборе образца винтовки и патрона было полностью доверено Горлову и Гунниусу. В ходе своей командировки в США, Голов и Гунниус приняли участие в испытаниях американских винтовок (25 винтовок, практически всех моделей, которые к тому времени имелись в этой стране, в т. ч. магазинных). По итогам этой работы они пришли к выводу, что «...магазинные ружья, в том виде, в котором они существуют ныне, не удовлетворяют целям военного употребления...». Следуя такому выводу, они обратили свои изыскания исключительно на поиск подходящего образца однозарядной винтовки. Выполняя эту задачу, Горлов и Гунниус разбили предстоящую им работу на следующие этапы разработки:
1. Систему скорострельного ружья;
2. Систему нарезов и пули для калибра .45;
3. Систему центрового воспламенения патронов;
4. Внутренний состав металлического патрона.
В качестве образца винтовки, на базе которой Горлов и Гунниус намеревались создавать новую скорострельную винтовку для русской армии, они выбрали конструкцию Х. Бердана, хотя до последнего момента рассматривалась и винтовка Пибоди. В винтовке Бердана внимание русских офицеров привлёк простой по устройству и достаточно надёжный запирающий механизм с функцией автоматического отражения стреляных гильз, а также патрон центрального воспламенения с цельнотянутой гильзой и вставляемым снаружи капсюлем, допускавший многократное переснаряжение. Фактор патрона сыграл очень важную роль в выборе Горловым и Гунниусом винтовки конструкции Бердана, поскольку её изобретатель предлагал русским офицерам не просто оружие, а стрелковый комплекс в составе винтовки и патрона к ней, причём, по их мнению, патрон Бердана являлся наиболее совершенным и технически перспективным среди всех предлагавшихся американскими изобретателями патронов.
Приобретение русскими прав на стрелковый комплекс Бердана, даже с учётом недостатков его компонентов, обошлось бы существенно дешевле, чем покупка прав на патрон и винтовку у разных изобретателей (в конечном итоге русское правительство заплатило Х. Бердану за права на винтовку и патрон и участие в работах по усовершенствованию винтовки 50000 рублей. Эта сумма хоть признавалась Горловым довольно высокой, но «...не выходила из пределов рассудительности, поскольку сумма эта распределялась не только на ружьё, но и на патроны...». — Прим. автора). Но в том виде, который имела винтовка Бердана, когда на неё обратили внимание Горлов и Гунниус, она совершенно не годилась к принятию на вооружение русской армии и вообще не соответствовала требованиям к военной винтовке. Патрон тоже имел немало недостатков и в существующем виде не мог быть взят в армию. Для приведения элементов стрелкового комплекса Бердана к состоянию, пригодному к принятию на вооружение, необходимо было произвести существенное усовершенствование как патрона, так и винтовки Бердана, причём большинство её частей предстояло разработать заново.
Работу по усовершенствованию винтовки и патрона Бердана, Горлов и Гунниус разделили на три направления:
1. Разработка всех деталей устройства казённого механизма с учётом выработки средств обеспечения его максимальной безопасности, прочности, удобства;
2. Разработка наружных частей винтовки;
3. Опытного отыскания наилучшего устройства патронной гильзы, пули, сорта пороха, вида и фигуры каморы и канала ствола.
Перечисленные работы велись Горловым и Гунниусом безостановочно с августа по декабрь 1867 г. В одном из своих рапортов Горлов докладывал, что поначалу они с Гунниусом совершенно не знали, каким способом выполнить стоящие перед ними задачи, но постепенно дело пошло.
В основе конструкции разрабатываемой Горловым и Гунниусом винтовки лежал запирающий механизм, разработанный Берданом с использованием технических решений других американских изобретателей применительно к винтовке с боковым ударным замком. Создание винтовки под русские требования велось Берданом при активном участии Горлова и Гунниуса. По сведениям, содержащимся в их отчётах, конструкция механизмов и некоторых других частей винтовки формировалась следующим способом: русские офицеры выявляли недостатки в винтовке Бердана первоначального образца и формировали требования к новому оформлению её узлов. На это имеется прямые указания в рапорте Горлова и Гунниуса № 17 от 10/22 июня 1867 г: «Настоящее состояние ружья и патрона достигнуты только вследствие нашей критики первоначальных его систем, заявления нами требований, которыми военная скорострельная система должна удовлетворять и вследствие разнообразных и продолжительных опытов, произведённых нами в здешней стране».
Бердан, имея в своём распоряжении производственные мощности завода Кольта в Хартфорде, воплощал эти требования в конкретные варианты тех или иных механизмов, которые получали одобрения русских заказчиков или отвергались ими. Благодаря требованиям русских офицеров, в винтовке Бердана появилась замочная коробка с продольно движущимся ударником — элемент новый и характерный только для этой винтовки. В рапорте № 3 поручика Гунниуса и полковника Горлова от 4/16 марта 1867 г. эпизод с инициированием этими офицерами упомянутого конструктивного решения описан так: «Выразив изобретателю опасение наше, что механизм его ружья при некотором истирании упора отдачи, неизбежном при употреблении оружия в службе, может открыться в случае разрыва патрона, г-н Бердан сообщил [...] что сверх придаваемого им особого очертания частям затвора, он весьма удобно может приспособить к казённику ещё замычку в виде болта, находящегося в связи с ручкой и который сделает невозможным открывание казны раньше, покуда болт этот не будет выдвинут из своего гнезда».
Анализ архивных документов показывает, что изыскания в области конструирования устройства канала ствола и поиск оптимальных параметров патрона вёлся достаточно интенсивно и с большой тщательностью. Патрон Бердана изначального образца подвергся очень существенному усовершенствованию по указаниям русских офицеров и при их непосредственном участии. Баллистические опыты со стволами и патронами вёл в основном поручик Гунниус на базе Бриджпортского патронного завода, где для этой работы ему были созданы все возможные условия.
Патрон к 4,2-лн винтовке Бердана
В начале Гунниус выработал наилучшее очертание нарезов канала ствола, затем провёл усовершенствование конструкции патрона и подобрал его оптимальные параметры. В конце опытов, с целью улучшения баллистических характеристик патрона, он произвёл уменьшение калибра пули с .45 до .42 дюйма, после чего патрон приобрёл законченный вид. Готовая винтовка получила положительную оценку Оружейной комиссии и 28 сентября 1869 г. была утверждена Императором как образец для вооружения стрелковых батальонов под названием «стрелковая винтовка обр. 1868 года». Приказом по Военному ведомству № 362 от 4 января 1869 г. эта винтовка введена на вооружение русской армии.
4,2-лн стрелковая винтовка обр.1868 г. (Бердана № 1). Фото ВИМАИВиВС
Опыт создания винтовки обр. 1868 г. за пределами России уникален. Впервые русские оружейники не дорабатывали какой-то выбранный ими образец оружия зарубежного происхождения, а сами управляли работой иностранного конструктора и разрабатывали некоторые элементы стрелкового комплекса прямо на родине изобретателя. В дальнейшем такая практика никогда не повторялась. Подавляющая часть технических решений, реализованных в механизмах винтовки обр. 1868 г., не являлись к тому времени новыми в практике оружейного дела. Бердан, как и Горлов с Гунниусом, использовали в винтовке и патроне уже существующие решения, а Бердан — даже защищённые патентами изобретения других оружейников, из-за чего ему пришлось решать проблему авторских прав. Однако уровень трансформации заимствованных решений (следует помнить, что изначально Бердан предоставил русским офицерам винтовку переделочного типа с боковым ударным замком) и оригинальность их сочетания друг с другом, позволяют говорить о создании нового изделия.
4,2-лн стрелковая винтовка обр.1868 г. (Бердана № 1) со штыком. Фото ВИМАИВиВС
В отечественных источниках, в том числе и архивных, содержащих оригинальные рапорты Горлова и Гунниуса, нет указаний на суть творческого вклада Бердана и русских офицеров в разработку конкретных частей и механизмов винтовки, за исключением ударника, ствола и патрона. Эти сведения отсутствуют и в современных американских источниках. Имеющиеся в ряде отечественных и американских изданий ссылки на статью Буняковского в Оружейном сборнике о введении Горловым и Гунниусом в винтовку Бердана 35 изменений не верны, поскольку эти сведения относятся не к периоду разработки винтовки, а к периоду её совершенствования в процессе серийного производства. При внимательном изучении винтовки можно прийти к выводу, что очертание и конструкция ложи, и прибора соответствуют русскому типу и, вероятно, разработаны русскими офицерами. Конструкция этих частей винтовки с некоторыми изменениями просуществовала в русской армии на протяжении следующих 23 лет, она непосредственно повлияла на конструкцию ложи и прибора винтовки Мосина.
Другим важным результатом работ русских офицеров в США, кроме выработки одной из самых совершенных на то время в мире военных винтовок под металлический патрон, являлась разработка полковником Горловым нового комплекса требований к техническому облику казнозарядных винтовок. Согласно «Оружейному сборнику» № 3 за 1866 г.:
1. Чтобы заряжание производилось как можно удобнее, требуя лишь небольших движений руки, и чтобы части, на которые надобно при этом действовать, находились сверху ствола. [...] Если части, которые надо двигать при заряжании, находятся снизу ружья, то заряжание лёжа или на лошади, делается неудобным;
2. Чтобы механизм был по возможности весь закрыт для того, чтобы вода, пыль и песок, или вовсе не попадали туда, или попадали как можно меньше;
3. Чтобы заряжание было как можно безопаснее, [...] чтобы другие части не дозволяли выстрела при неожиданном падении курка;
4. Чтобы механизм был как можно проще и имел как можно менее частей;
5. Чтобы ружьё было одиночного действия, т. е. такое, чтобы движением, коим производится взведение курка на первый взвод, производилось бы открытие казённой части ствола и экстракцию пустой гильзы предшествующего выстрела.
6. Настильность траектории использующегося в оружии патрона была пологой, а стрельба на неопределённые дистанции — надёжная; (с этого пункта и ниже — приводятся выдержки из документов из архива ВИМАИВиВС. — Прим. автора)
7. Меткость ружья на определённые дистанции не уступала меткости лучших образцов нарезных ружей заряжающихся с дула и притом постоянная;
8. Чтобы канал ствола не грязнился от стрельбы и не свинцевался, так чтобы по сделании из ружья от 50 до 100 выстрелов за раз, ружьё действовало свободно, и меткость, и высота полёта последних выстрелов была почти такая, как первых.
Впоследствии эти требования многократно дополнялись, но их самые главные положения актуальны и в нынешнее время.
Новый компонент привнесли Горлов и Гунниус в комплекс методик испытания оружия. После приезда в США в 1867 г. и перед началом своих опытов, они приняли участие в испытаниях американских винтовок различных моделей. По настоянию Горлова и Гунниуса в программу испытаний ввели дополнительные пункты:
— стрельба патронами с опиленной шляпкой, чтобы во время выстрела дно гильзы отделялось и газы пошли в механизм оружия;
— проверка влияния удара на вертикальный ряд патронов, уложенных в ряд так, что вершины их пуль упирались в центр дна гильз патронов, лежащих впереди;
Несколько позже, в ходе предварительного изучения винтовки Бердана, Горлов и Гунниус потребовали проведения её испытаний особым способом — чисткой сильно заржавленных механизмов винтовки недозволенным способом (с помощью абразивного порошка) с последующей стрельбой, чем проверялась безопасность оружия при его неквалифицированном обслуживании в тяжёлых условиях эксплуатации.
4,2-лн стрелковая винтовка обр. 1868 г. (Бердана № 1), затвор закрыт. Фото ВИМАИВиВС (Инв. № 5/342)
Все предложенные Горловым и Гунниусом виды испытаний имели целью проведение оценки безопасности оружия в различных условиях эксплуатации, причём последнее испытание — для проверки безопасности от взрыва патронов центрального воспламенения в трубчатом магазине. Впоследствии первые два из описанных выше видов испытаний стали стандартными в комплексе испытательных методик, и использовались в России до конца 1880-х гг. (проверка на устойчивость оружия к прорыву газов в механизм являлась весьма актуальной для того времени, когда конструкция патронов ещё не достигла должного уровня совершенства. Например, при испытании в Оружейной комиссии английской винтовки Снайдера, после прорыва газов из лопнувшей гильзы под затвор, его вырвало из ствольной коробки и выбросило наружу. Подобные происшествия случались и с некоторыми другими испытывавшимися в комиссии винтовками. — Прим. автора).
4,2-лн стрелковая винтовка обр. 1868 г. (Бердана № 1), затвор открыт. Фото ВИМАИВиВС
Записки Горлова об американских казнозарядных винтовках и металлических патронах, написанные им на основе опыта работы в США, показывают современному исследователю темы важную особенность разработки таких винтовок местными изобретателям и существенное отличие практики создания оружия в России (и во многих других странах тоже) от такой же практики в США. В одной из своих публикаций Горлов написал: «Успех спенсеровского карабина показал всю важность, которую имел для военного дела хороший образец скорострельного ружья. Обстоятельство это, соединённое с надеждой изобретателей составить себе, в случае успеха, за один раз хорошее состояние, произвело, как это часто бывает в Соединённых штатах, бешенный фурор (эксайтмент). Огромное количество лиц всякого звания, часто имевших лишь самое неясное понятие о ружьях, даже некоторые особы женского пола, обратили все усилия своего воображения для составления образцов скорострельного ружья для армии. Число привилегий, выданных на этого рода изобретения, вдруг возросло невероятно...».
4,2-лн стрелковая винтовка обр. 1868 г. (Бердана № 1). Вид сверху на открытый затвор. Фото ВИМАИВиВС
Сочетание наличия в сфере производства оружия большого числа частных предприятий, отсутствия ограничений на разработку оружия вне госучреждений, свободного оборота разного оружия на гражданском рынке, а также активность граждан в техническом творчестве, привело к созданию базы технических решений, обеспечивающих функционирование скорострельных винтовок и большого количества их действующих образцов. Подавляющее большинство таких разработок не имело какой-либо ценности, но оставшееся количество пригодных для реализации конструкций создало базу знаний для проектирования оружия данного типа и выработки в конечном итоге образца, пригодного для вооружения армии. Русские офицеры прибыли в Америку в разгар этих событий и в полной мере воспользовались их плодами, но рассчитывать на воспроизведение описанного «эксайтмента» на своей родине с аналогичным результатом в виде формирования массового движения по разработке современного ручного огнестрельного оружия не приходилось из-за отсутствия в России всех причин ему способствующих.
Интересно, что после завершения всех вопросов, связанных с проектированием винтовки её и патрона, а также решения формальностей заказа, русские офицеры-участники разработки уехали в Россию, не озаботившись участием в патентной защите изделия, на формирование технического облика которого они оказали самое непосредственное влияние. Зато этим вопросом озадачился сам Х. Бердан, который запатентовал винтовку в мае 1869 г. Точно так же он в 1874 г. самостоятельно запатентовал и конструкцию разработанной им следующей принятой на вооружение русской армии 4,2-лн винтовки обр. 1870 г. — со всеми усовершенствованиями, внесёнными в неё в России комиссией русских офицеров.
Впоследствии такое же невнимание С. И. Мосина к своевременной патентной защите технических решений, применённых им в разработанной в 1890 г. винтовке (какие бы причины ни лежали в основе такого подхода), сослужило ему плохую службу. Оно дало повод для непростых разбирательств, отзвуки которых слышны до сих пор. В отличие от русских оружейников, их западные коллеги придавали патентной защите разработанного ими оружия очень большое значение, и это давало им серьёзные преимущества на мировом рынке оружия.
