Год назад был на Пикабу пост. Парень поссорился с отцом, но, когда тот заболел, сумел пробраться к нему в палату и они хорошо поговорили. Помню, что ТСу пришлось тайком идти до палаты по недостроенному корпусу больницы.
Вскоре отец умер. И автор писал, что благодарен судьбе за то, что все-таки смог добраться до палаты и поговорить с отцом. Так как беседа была важна для него, помогла многое узнать и понять.
Пытался найти этот пост и не смог.
Но суть в другом.
Я посмотрел возраст.
Отцу было чуть больше 50 лет. То есть, так же как и мне.
И меня вдруг поразило осознание: мы для них значимы.
Мы, которые себя и взрослыми-то не чувствуем толком.
Да-да. Очереди конца 1980-х, помочь свинью заколоть и разделать, картошку выкопать, приватизация, чеки, талоны, учеба, карьера, хлопоты с документами на квартиру, счетчики, кадастровые паспорта - мы все эти "взрослые" квесты прошли.
Но по-настоящему взрослыми (как НАШИ родители) себя не ощутили. Ибо некоторые из них помнят послевоенный голод. А некоторые начали всерьез работать (за трудодни) уже с 12 лет. И хотя большая часть НАШИХ родителей родилась сразу после войны, все-равно они по-настоящему хлебнули лиха - не то, что мы. Они взрослые. А мы, воспитанные ими в заботе и любви - нет.
И вдруг выясняется, что наше мнение, наши оценки, наши советы все-равно значимы. Уже для наших детей
Нет, я все понимаю. В дикой природе кого увидел первым - тот и папа. Как бы и выбора нет.
Но все-равно не покидает тихое удивление.
Неужели мы - взрослые?

Утро.
Начало рабочего дня.
Знаете что? А придите как-нибудь в офис пораньше.
И перед тем, как начать работу, позвоните своему папе.
Почему?

Дайте угадаю: скорее всего, вам от тридцати до сорока лет. Вы — хороший специалист, знаете и любите своё дело. А ваш папа, вполне вероятно, — инженер. Советский инженер, получивший диплом в 80-е годы. И тогда же севший к экрану своего первого компьютера.
Вот вы когда-нибудь слышали волшебные слова «ЕС ПЭВМ», «Фортран», «Бейсик», «Дискета 3,5 дюйма»?

Кстати, знаете, сколько миллиметров в одном дюйме? Не переживайте, папа тоже этого не знал, когда впервые взял в руку дискету. Зато он знал, что на дискету в 3,5 дюйма можно переписать несколько книг Стругацких, напечатанных в текстовом редакторе.

Только не надо смеяться.

Это сейчас вы за доли секунды вобьёте в Гугл «дюйм сколько миллиметров», потом зайдёте на сайт онлайн-библиотеки и за те же доли секунды скачаете собрание сочинений Стругацких.
Папе было гораздо сложнее.
Размер дюйма он смотрел в Энциклопедическом словаре, тяжелом, как связка кирпичей. Или Большой Советской Энциклопедии — а это несколько десятков томов.

Сочинения Стругацких просил почитать у друзей. Или покупал за свои деньги. Если удавалось, конечно — хорошие книги в папино время всегда были в дефиците.

Кстати, о книгах. На работу папа ехал, читая по дороге бумажные книги. Музыку слушал дома, на виниловых пластинках или аудиокассетах. Фотографировал на плёнку, точно рассчитывая каждый кадр, чтобы не расходовать плёнку впустую. А видео… Смотрел у друзей или, если повезло, дома.

То, что в метро когда-нибудь будут читать книги, слушать музыку, смотреть видео, общаться с другими людьми, пересылать им только что сделанные фотографии, папе и в голову не могло прийти.
Тогда не могло.

Кстати, мой папа, закончивший учиться в 70-е, свой первый компьютер увидел в вычислительном центре в самом начале 80-х. В вычислительный центр надо было записываться заранее, получать разрешение. И только в специально отведённое время можно было прийти и заниматься вычислениями.

То, что в мобильном телефоне сейчас куда больше функций, чем во всём папином вычислительном центре, занимавшем два этажа здания, трудно себе представить.

И после разговора со своим папой, вот о чём я думаю: а был ли его мир беднее?

Уверен, что нет.
Он просто был другим.

В чём-то куда более ярким. В чём-то более основательным и строгим.
В чём-то более бескомпромиссным и жестоким.

Но самое главное заключается в другом: материальный мир, в котором я живу, все умные гаджеты и отличные машины, ИТ и многое другое стали такими во многом благодаря папиным усилиям. Усилиям лично его и тысяч таких же, как он инженеров, работавших по всему миру. Не только в СССР.

Ведь это они стояли за кульманами и чертили схемы. Это они затаскивали тяжеленные системные блоки в офис, а потом ломали голову, как сэкономить место на жёстком диске и не перегрузить ОЗУ (погуглите, что это такое). В конце концов, это их поколение стояло у истоков современного компьютерного мира.

Кстати, именно папа преподал мне первые уроки компьютерной грамотности.

Да и первый компьютер, если уж на то пошло, купил мне именно папа.
Как он там, из своего инженерного 20-го века смотрит на эталонный ИТ века 21-го?

Позвоните — он расскажет.