Малоизвестные факты о процессе над "ведьмами" в Салеме
Весной 1692 года в Салеме, штат Массачусетс начался один из крупнейших судебных процессов Новой Англии по обвинению в колдовстве.
После того, как две девочки обвинили женщин в том, что они были ведьмами, страх, паранойя и истерика распространились с невероятной скоростью, охватив всех жителей городка.
Многих судили и приговорили к смертной казни, хотя против них не было почти никаких доказательств, за исключением необоснованных показаний других.
События быстро вышли из-под контроля, были уничтожены множество жизней, разбивались семьи, все жители маленького городка оказались сбиты с толку. Как все начиналось, чем все закончилось, а также другие подробности о Салемских ведьмах читайте далее.
Оспа
Незадолго до того, как началась «охота на ведьм», вспышка оспы распространилась по городку Салем. Это только добавило масло в огонь. Преподобный Коттон Мэзер обвинил Марту Кори в том, что оспа началась из-за ее колдовства. Он назвал ее «свирепой ведьмой» и «королевой ада», хотя исторические документы свидетельствуют, что она была просто независимой в своих суждениях и непокорной.
Эбигейл Уильямс и Бетти Пэррис
Из-за этих двух девочек собственно и началась безжалостная «охота на ведьм». В исторической записи говорится, что у них стали проявляться симптомы неизвестной болезни, приступы были ужасны. К тому же, они утверждали, что видят дух обвиняемого, который являлся к ним.
Когда девочек обследовал врач, он решил, что причиной болезни стало воздействие ведьмы. Вот тут-то и начались аресты и расправа над обвиняемыми в колдовстве. Маленькие девочки указали на нескольких предполагаемых ведьм, включая служанку-рабыню Титубу, Сару Гуд и Сару Осборн.
Испытание водой
Это было популярным испытанием по определению, был ли кто-то ведьмой или нет. В этом испытании большой палец правой руки жертвы привязывали к большому пальцу левой ноги, и наоборот, большой палец левой руки – к правой ноге. После этого испытуемую опускали в воду.
Если горемыка не тонула, значит она была ведьмой, а если тонула, тогда она таковой не являлась. Существовала реальная опасность утонуть во время испытания, если подозреваемую слишком долго не вытаскивали из воды.
Закон о колдовстве
Эти испытания над «ведьмами» проводились в соответствии с законом, принятым парламентом Соединенного Королевства в 1542 году, известным под названием «Закон о колдовстве». Таким образом, в Англии колдовство считалось преступлением, караемым смертной казнью. Этот закон соблюдался на протяжении сотен лет.
Раздавленный камнями
Некоторые испытания были довольно необычными. Так, например, весьма успешный фермер Джайлс Кори был обвинен тремя женщинами в колдовстве. Чтобы вынудить его признаться в этом, жители деревни положили его на пол, а на грудь ему положили деревянную доску.
Сверху на доску они стали класть тяжелые камни, пока те не раздавили беднягу. Такой метод дознания называется «прессингом». Последними словами Кори были «Кладите еще».
Спорынья
Одной из версий, объясняющей то, что происходило в Салеме, является отравление спорыньей. Это грибок, который поражает зерно ржи в весеннюю и летнюю пору, когда тепло и влажно. Симптомы отравления похожи на те, что наблюдались у жителей Салема, включая спазмы, приступы, галлюцинации и рвоту.
Виселичный Холм
Место, где обвиняемые в колдовстве были казнены через повешенье, называется Виселичным Холмом. В течение многих лет историки размышляли, где же проводились казни, и смогли установить это лишь в 2016 году.
Однако никто так и не знает, где многие из обвиняемых были похоронены, так как их не разрешалось хоронить на христианских кладбищах.
Виселичный Холм в наши дни
Общее число жертв
Всего в ходе судебных процессов было казнено 20 человек. 19 из этих людей были повешены, а один, Джайлс Кори, был раздавлен камнями. Еще четверо умерли в тюрьме, ожидая суда. В общей сложности в колдовстве было обвинено 200 человек, из них было арестовано 140-150 человек.
Кости, гвозди и немного песка. Охота на ведьм
Для средневекового европейца, обвиненного в колдовстве, сожжение на костре было одним из самых гуманных приговоров. Несчастного могли месяцами пытать при помощи изощренных приспособлений: усадить в колыбель бдения или использовать раскрывающуюся внутри человеческого тела «грушу».
По всей Европе пылали костры инквизиции, а священники изобретали орудия пыток, способные травмировать впечатлительного человека одним своим видом. Территория современной Беларуси была тихой гаванью для еретиков. Историки считают, что во многом это связано с православной традицией. Ведьмам обещалось суровое наказание в загробном мире, но нигде не упоминалось о необходимости преследовать их при жизни.
В XI веке женщину, занимавшуюся колдовством, предписывалось оштрафовать и покарать. Имелась в виду не смертная казнь, а «перевоспитание» грешницы. В одном из документов того времени сказано, что чародея в первую очередь нужно отговаривать от греха словом, а если не послушается, то «яро казнити», но не до смерти — «ни обрезати сих телесе», то есть ни в коем случае не причинять обвиняемому увечий, а просто проводить «профилактику».
Первые реальные законы, направленные против волшебства, появились в ВКЛ спустя три сотни лет после создания инквизиции в Европе. А наибольшее количество судебных дел пришлось на XVII век. В это время широкое распространение на белорусских землях получили католичество и идеи контрреформации. Контрреформация и принесла «Молот ведьм» и обостренную борьбу с еретиками.
В 1625 жена пинского возного Вечорки Высоцкого Федя решила при помощи колдовства сжить со света свою неприятельницу — жену пинского подстаросты Николая Ельского. Женщина выкопала на кладбище человеческую кость, железные гвозди от гроба и немного песка. Все это Федя дала своей племяннице Сазоновне, служанке жены Ельского, и пообещала за услугу сделать ее свободной и выдать замуж. Светлана Ищенко описывает дело в статье «Дела о чародействах в копных судах XVII века», ссылаясь на материалы актов Виленской археографической комиссии.
Сазоновне нужно было три раза поскрести кость, смешать с песком и всыпать все это в утренний напиток жертвы — теплое пиво с маслом. А если госпожа куда-то уедет, Сазоновна должна была взять кость с гвоздями и песком, обойти их три раза кругом против солнца, приговаривая «Как та кость мертва, как та кость онемела, так и пани моей нехай то будет». Предметы волшебства, завернутые в платок, передал Сазоновне слуга Вечорки — молодец Филипп. Вскоре от колдовства жена Ельского должна была умереть в муках. Так и произошло. Чары вскрылись при осмотре тела умершей.
Сазоновну пытали, и она во всем призналась. В итоге Федю приговорили к смертной казни. Но ее муж отрицал обвинения и пожелал подать апелляцию в Главный Литовский трибунал. Сначала суд этого не допустил, но неожиданно Николай Ельский добровольно позволил Вечорке подать апелляцию. После допроса Филиппа отпустили как невиновного, а Сазоновну, заступиться за которую было некому, приговорили к смерти.
Наказание за чародейство обычно было одно — смерть. В архивах, например, сохранились сведения о трагической истории любви Янки Козлова и некой Ульяны. Любовники украли часть имущества жены Янки. Позже сам парень свидетельствовал, что Ульяна, сев ему на колени, вырвала несколько волос из его головы и забрала себе, а Янке дала свои: «Я твоей женой, а ты моим мужем будешь». Кроме того, Ульяна упрашивала Янку, чтобы тот взял след своей жены и немного земли из-под порога их дома. Но Янка отказался это делать. Тем не менее и Янку, и Ульяну приговорили к смертной казни: мужчину повесили, а женщину утопили как ведьму.
Правда, не все обвинения магистрат считал достаточными. Случалось, что суд, наоборот, карал доносчика, совершившего поклеп. В 1637 году в Могилеве мещанин Харка Кузьмич обвинил в чародействе соседку Арину Турцовую, которая следила за его имуществом и воспитывала детей. Обвинений было много: от чародейства до кражи. Но соседи, которых вызвали в качестве свидетелей, все отрицали. Наоборот, называли Арину и ее отца добрыми людьми. Турцовую оправдали, а Харку Кузьмича вместе с женой наказали за клевету: «Абое в куне за шыю, праз три дни, почавши от годины девятое, аж до десятое с поранку, стояти повинны будут».
Еще одна история с хеппи-эндом произошла в 1638 году. В деревне Болотчичи теща местного пана нашла в каше, которую подала ей челядница, жабью кожу. Девушку допросили. Она рассказала, будто кожу ей дала служанка Настюха Кушнерка и велела сварить в каше для пани.
Уже на суде нашелся свидетель, который утверждал, что у него умерла жена, а соседи говорили: «Не из-за Настюхи?» Второй крестьянин сообщил, что у него заболела жена, после того как взяла кроены у Кушнерки, но уже поправилась. Суд хотел оправдать Настюху, но обвинитель, местный пан, обругал собрание и поручителей, отправил подсудимую в Слуцк. Женщина три недели страдала в тюрьме от холода и голода, но потом пан, у которого служила Настюха, все же освободил ее по протекции местного шляхтича.
Очень тяжким преступлением считались изломы во ржи. Закручивать колосья в поле значило делать самое опасное колдовство на смерть или болезнь хозяев поля или их домашнего скота. Хозяин, нашедший среди посевов такие изломы, приходил в ужас, а крестьяне верили, что, если закрутку вырвет человек, не сведущий в чарах, у него отсохнет рука или приключится другая болезнь.
Немного мистики. В конце XVII века в деревне Новошичи выездной суд рассматривал дело о волшебстве и краже во владениях пана Анджея Букрабы, казначея Новогрудского. Ночью кто-то скосил у него сено и закрутил рожь на крестьянском поле. Букраба жаловался, что каждый год у него воруют сено и зерно, а чарами причиняют ущерб коням, скоту, урожаю и холопам. Пан Анджей подозревал, что ему строят козни сосед Габриэль Вишневский с женой. Он предъявил им иск на 1500 злотых. К Букрабе присоединился брат пана Габриэля Петро Вишневский, который сообщил, что у него тоже закрутили рожь и что он подозревает в этом служанку своего родственника. От Вишневского требовали привезти ее на разбирательство. Но Габриэль напал на участников собрания со своими людьми, вооруженными обухами и саблями, оскорблял своего брата Петро Вишневского, будто он сам вор и чародей, и отказался выдать обвиняемую.
Даже когда Габриэль Вишневский умер, колдуны не давали Букрабе покоя. Самыми известными и страшными чародеями в окрестности считались Кирилл Адамович и его сын Федор. О них рассказывали много дивного. Кирилл, например, чтобы выздороветь от болезни, в самую полночь вывел на кладбище кобылу, которая «там же упала и сдохла». Сын Федор даже превосходил отца в чародейских способностях. На ярмарке он так зачаровал дуду местного музыканта, что она перестала играть, и бедняга со слезами просил его расколдовать инструмент.
Еще одна колдунья, которая донимала Букрабу, — Палашка Сейгинава — собирала на святого Юрия росу на полях, а потом отбирала у коров молоко. Мол, зашла поганая баба в крестьянский двор, принадлежащий Букрабе, выдоила корову, и та стала каждый день бегать к хозяйке от своего теленка, мычала, потеряла молоко и сдохла, а стоила 30 злотых.
Пинский гродский суд рассмотрел жалобу пана Анджея Букрабы и приговорил всех вышеперечисленных магов «до муки палачей».
Массовые судебные процессы закончились на белорусских землях в конце XVIII века. Их отменила в 1776 году соймовая конституция. Одно из последних служебных разбирательств, связанных с чародейством, прошло на белорусских землях в 1758 году. Могилевчанку и колдуна, к которому она обратилась, чтобы приворожить возлюбленного, заковали в кандалы и бросили в тюрьму.
А в мировой практике официальная охота на ведьм закончилась чуть позже. Последний раз по приговору суда за колдовство казнили служанку Анну Гельди в швейцарском городе Гларус 18 июня 1782 года. Женщина провела закованной в кандалы и цепи 17 недель и 4 дня. Церковь избавила Гельди от сожжения заживо. Ей отрубили голову.
Автор: Александр Чернухо.
Баянометр ругался на некоторые картинки.
Как было просто во времена инквизиции
- Моя жена не любит куриный суп, если в нём есть макарошки.
- Ведьма! Сжечь её!
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Жизнь vs Сказка
Светловолосая
Маленькая ножка проскользнула в хрустальный туфелек, который пришелся как раз ей впору. Придворные ахнули. Сестры зарыдали в голос. Мачеха пробормотала себе под нос что-то неприличное. Принц нежно взял избранницу за руки:
- Ты – самая удивительная девушка на свете! Но зачем ты скрывалась от меня, прекрасная принцесса?
Черноволосая
Рыдающие громы крепче прижали к груди свои колпаки. Принц, роняя слезы, склонился над бледной девушкой, чтобы подарить ей свой прощальный поцелуй. И едва он коснулся ее губ, как те стали алыми, словно кровь, девушка вздохнула и открыла глаза.
- Она жива! – закричал кто-то из громов.
- Жива!
Рыжая
Медальон разбился вдребезги, и заключенный в нем голос золотой струей вернулся к русалочке, тут же рождая волшебную песню.
- Нет! – закричала колдунья.
- Ты? Ты можешь говорить?! – воскликнул принц.
Светловолосая
- Какая принцесса?! – закричала мачеха. – Она всего лишь прислуга!
- Что? – Принц в недоумении сдвинул брови.
- Да! Она убиралась в наших комнатах. Готовила есть. – Подхватила старшая сестрица.
- И зовут-то ее Золушка, потому что спала на кухне в золе! – добавила младшая.
- Так ты не принцесса? – принц выпустил ее руки и сделал шаг назад.
- Вы посмотрите не нее, ваше высочество, она безродная замарашка! – не унималась мачеха.
- Так это был обман? – его высочество всем своим видом выказывал недовольство и гнев. – Ты водила меня за нос? Выдавала себя за высокородную леди, а сама дружишь со сковородками и метлой?! Ты аферистка!
Черноволосая
- О! Она ожила! Ты спас ее своим поцелуем! – гномы радостно запрыгали.
А принц побледнел, словно полотно.
- Мой любимый… - прошептала Белоснежка, поднимаясь из гроба.
- Нет! Нет! – закричал принц, закрываясь руками и пятясь назад. – Не приближайся! Нет!!!
- Ты разбудил меня!
- Ты зомби! Прочь! Прочь, упырица!!!
Рыжая
- Это я спасла тебя, мой принц! – воскликнула русалочка, подбегая к нему.
- Погоди радоваться! – захохотала колдунья. – Солнце зашло, и третий день подошел к концу.
Ариэль выскользнула из рук любимого, хвост, покрытый блестящей чешуей, ударил по палубе.
- Что? Ты не человек?! – принц брезгливо поморщился. – Рыба? Ты… просто говорящая скользкая рыба…
Светловолосая
- Не просто аферистка, - спокойным уверенным тоном заявил человек в черной мантии, выступая вперед из-за спины принца. – Не просто аферистка, ваше высочество. Хуже.
- Что вы хотите сказать, инквизитор Вито?
- Откуда у домашней забитой прислуги королевское платье? – Он взял в руки хрустальную туфельку. - И такая обувь? Не говоря уже о карете, породистых лошадях, кучерах, пажах. Что ты нам на это скажешь, Золушка?
Золушка опустила глаза.
- Мне помогла моя фея-крестная…
- Что ты сказала? Фея? И как она помогла?
- Превратила тыкву в карету… Мышей – в лошадей. Крысу – в кучера. И платье… А туфельки… Они волшебные…
- Колдовство! – инквизитор поднял вверх указательный палец. – Эта девушка, ваше величество, общается с представительницей нечистой силы, которую еще и смеет называть своей крестной. Она околдовала вас, используя дьявольские предметы, созданные при помощи богомерзких магических ритуалов!
Черноволосая
- Нет! Спасите меня кто-нибудь! – орал принц не своим голосом, а гномы пытались его успокоить.
Белоснежка вылезла из гроба и тянула к нему руки.
- По-мо-ги-те! – голос принца срывался на петушиный крик.
Темная фигура в капюшоне вынырнула из-за деревьев.
- Успокойтесь, ваше высочество, - произнес мягкий, но уверенный голос. – Оставьте это дело мне.
- Кто? Кто вы?.. - дрожащим голосом вопрошал принц.
- Я инквизитор Вито. Работа у меня такая – принцев спасать.
- Она – упырица!
- Знаю. Знаю, ваше высочество. Всем давно известен способ, как определить ведьму. Нужно дать ей отравленное яблоко – если съест и умрет – значит не ведьма. А если не умрет – ведьма. Перед вами особо хитрая и изворотливая представительница колдовской гильдии.
Рыжая
- Колдовство! Во всем виновато колдовство! – заявил инквизитор Вито, выходя из каюты и оттесняя принца.
Старая морская колдунья, увидев его, тут же сиганула за борт.
Он медленно подошел к русалочке, присел на корточки.
- А ты, нечисть подводная, на что рассчитывала?
- Эта рыба, - принц скривился, как будто только что съел лимон, - пыталась женить меня на себе.
- Вы избегли страшного несчастья. А ее я забираю.
Инквизитор
Все трое были обвинены в колдовстве, объявлены ведьмами и заперты в подземелье в ожидании казни.
Инквизитор Вито с удовольствием наблюдал, как три головки: черная, белая и рыжая, склонились от тяжести навалившегося горя, и как слезы капают из трех пар прекрасных глаз.
- Я не ведьма! Прошу вас, инквизитор, отпустите! – умоляла Золушка.
- Я сама пострадала от чар колдуньи! Я ни в чем не виновата! – утверждала Белоснежка.
- Я только хотела обрести счастье с любимым! – заламывала руки Ариэль.
- Мы не ведьмы! – кричали они в один голос.
- Вот это и плохо, - тихо сказал инквизитор, раскуривая трубку. – Но все можно исправить.
- Что вы имеете в виду? – заинтересовалась русалочка.
- Мне нужны три ведьмы: блондинка, брюнетка и рыжеволосая. Классика. Понимаете?
- Нет, – отозвалась Золушка.
- Вы очень подходите. И не только цветом волос. У вас потенциал, девушки. Ты, Золушка, - он указал длинным пальцем на рыдающую измазанную в золе блондинку, - наделена даром от природы. Иначе не смогла бы столько времени, до полуночи, поддерживать иллюзию, созданную твоей феей-крестной.
- Я? Наделена даром?
- Да-да. А ты, Белоснежка, имеешь способность влиять на вибрации магических зеркал. У тебя сильнейшая энергетика. Ведь не думаешь же ты, в самом деле, что мачеха завидовала тебе из-за красоты?
- Но… Из-за чего еще?..
- Ты можешь стать более сильной ведьмой, чем она! Поэтому ей и нужно было твое сердце. Когда ты лежала в гробу, она ждала с ритуальным ножом в руках, когда уйдут гномы. И ты, Ариэль, - он повернулся к плачущей в бочке с водой рыженькой, - дочь морского царя! Самого Тритона! Обладательница исцеляющего голоса! Если бы ты знала всю его силу, то не стала обращаться к всяким морским шарлатанкам.
- Неужели, я могу голосом превратить хвост в ноги? – удивилась русалочка.
- И наоборот, - кивнул Вито.
- Но… Вы же хотите нас сжечь! – укорила Белоснежка.
- Я хочу разбудить в вас спящую силу.
- Зачем это вам? – подозрительно сощурилась Золушка.
Вито ухмыльнулся, помолчал, пуская кольца сизого дыма к каменному своду темницы, а затем ответил:
- Я уже не молод. Всю свою жизнь я посвятил борьбе со злом. А откуда берется зло? Откуда появляются все эти черные колдуньи и злобные ведьмы? Все начинается одинаково. Вначале какая-нибудь принцесса, ну или почти принцесса, наделенная определенными способностями, о которых и не догадывается, мечтает о любви и счастье, верит всем сердцем в чудо. И чудо с ней приключается. Платье, карета и туфельки, - Он кивнул Золушке.
– Воскрешение благодаря одному поцелую. – Вито улыбнулся Белоснежке, затем протянул русалочке хрустальную туфельку, которая оказалась в кармане его мантии. - Ножки вместо хвоста. Но чудеса не дают настоящего счастья. Вы ожидаете, что принцы, в которых вы влюблены, страшно обрадуются и сразу на вас женятся? И вдруг сталкиваетесь с ней – НАСТОЯЩЕЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ! Принцы оказываются высокомерными, трусливыми и брезгливыми. Нетерпимыми. Неверными. Глупыми. Суеверными. Снобами. Фанатиками. Ведь ведьмам не везет в любви. Или любовь – или способности. И сказка кончается. Что было бы, не забери я вас сюда, в тюрьму? Каждая из вас затаила бы злобу на своего избранника, и росток горечи от неразделенной любви рано или поздно вырос бы в дерево тьмы в вашей душе.
Ты, Золушка, освоив азы трансформации, превратила бы мачеху с сестрами в мышей, да и скормила бы их коту. А принца заманила в темный лес, снова став прекрасной незнакомкой в хрустальных туфельках теперь уже собственного производства. Его бы так и не нашли. А потом стали бы пропадать богатые и красивые молодые люди по всему королевству и за его пределами. Твоя месть не знала бы ни пощады, ни насыщения.
Ты, Белоснежка, отвергнутая всеми и объявленная упырицей, нечистью, восставшим из мертвых ужасом, устав оправдываться, в самом деле стала бы таковой. Ты гуляла бы по всем зеркалам королевства, проникая в мысли и в жизни, убивая вначале тех, кто распространяет черные слухи о тебе, затем тех, кто верит в них, а потом всех подряд. Стараясь превзойти мачеху, ты стала бы самой великой и самой темной из всех знаменитых ведьм.
Твой удел, Ариэль, бури и шторма. С той страстью, с которой ты любила людей, ты бы их возненавидела. И немало прекрасных юношей, королевского и не только происхождения, нашли бы свою гибель на дне океана.
- Нет! – Золушка принялась грызть ногти. – Нет… Мы бы так не сделали!
- Сделали… - вдруг сказала Белоснежка, после долгого молчания. – Он должен был защитить меня от мачехи, а сам бежал, поджав хвост…
- Да… - кивнула русалочка. – Он назвал меня скользкой рыбой, а я ведь спасла ему жизнь…
- Ему нужно было только королевское происхождение, - прошептала Золушка.
- Вашей силе суждено было проснуться, и она проснулась, - продолжал Вито. – Но направиться в русло зла и тьмы, я ей не дам. Когда-то давно, я изобрел новый революционный способ борьбы со злом. Мое высокое руководство меня в этом поддержало, при условии, что все останется в глубочайшей тайне. И теперь я нахожу молодых ведьм и помогаю стать им на ноги, чтобы впоследствии, обретя силу, они служили во имя добра.
- Но разве ведьмы могут служить добру? – спросила Золушка.
- А разве ты незнакома со своей феей-крестной? – ответил вопросом на вопрос Вито.
Тридцать лет спустя
Три прекрасные женщины - светловолосая, черноволосая и рыжая, сидели под луной на крыше великолепного собора – самого высокого в королевстве, болтали ногами и глядели в небольшое волшебное зеркальце.
- А покажи моего! – сказала блондинка Зóлла.
В зеркале появился лысый располневший тип в ночном колпаке и рубахе. На лбу он держал холодную примочку.
- Какой из тебя правитель? Ты просто ничтожество! – слышался раздражительный женский голос. – Говорила мне мать, что не стоит выходить за человека, чей род на два поколения моложе, чем твой собственный. Да и кто были твои предки? Обычные варвары! В то время, как мой пра, пра, пра, прадед уже вовсю пользовался канализацией, твой – ходил в кустики и подтирался листиком! Ты даже не можешь обеспечить мне бриллиантовое платье!
- Ну, пожалуйста, замолчи…
- Я просила тебя купить мне хрустальные башмачки. И вот, ты уже тридцать лет обещаешь!
- Да заткнись ты уже! Голова раскалывается! Лучше подай микстуру…
- Я что, служанка тебе, микстуру подавать?..
- Лучше моего покажи! – рыженькая потянула зеркало к себе. И в отражении появились вначале камни, поросшие колыхаемыми подводным течением водорослями. Затем яркие юркие рыбки. Потом облепленный ракушками и полипами остов затонувшего судна. И наконец, скелет, давно обглоданный рыбами. На лысом черепе красовалась не нужная никому золотая корона.
- Да что на него смотреть, Арри?! – фыркнула брюнетка Белла. – Он не меняется вот уже двадцать лет. А что там мой зомбифоб?
Зеркало тут же отреагировало на вопрос хозяйки, показав дрожащего истощенного человека, который суетился с какими-то амулетами и свечами. Вся его комната была изрисована защитными рунами, символами и знаками. Всюду стояли изображения святых, кованая железная дверь была заперта на десять замков и засовов, а на окнах красовались такие частые решетки, что в комнату едва проникал дневной свет.
- Пережить бы ночь… Одну ночь… - шептал он, листая трясущимися руками псалтырь.
Раздался стук в дверь, от которого мужчина подскочил на месте, перекрестился, а только потом спросил:
- Кто там?
- Ваше величество, вам нужно поесть.
- Ты вампир?
- Нет, ваше величество, я ваш преданный слуга – первый министр.
- Нет! Ты оборотень! Оборотень! Уходите! Убирайтесь! Во-о-он!!!
Из-за двери послышался тяжелый вздох и бормотание:
- Он окончательно сошел с ума. Уже третьи сутки ничего не ест.
- И мы ведь ничего им не делали, - заметила Золла.
- Жизнь сама отомстила. Стоило просто все пустить на самотек, - пожала плечами Арри.
- И справедливость восторжествовала без всякого вмешательства, - добавила Белла. – Засиделись мы, девочки. А нам еще с черным колдуном разобраться нужно.
- Ну что, погнали? – Арри взяла прислоненную к горгулье метлу, оседлала ее и вихрем слетела с крыши.
За ней последовали Золла и Белла.
- Да, без всякого вмешательства, - инквизитор Вито криво ухмыльнулся, накрыл хрустальный шар, через который наблюдал за ведьмами, подошел к алтарю, где горело две свечи из трех. Та, что стояла на подставке с подписью «Эрик», уже давно не знала огня.
- Прощай, Фердинанд, - сказал он, туша среднюю свечу.
Вито направился к письменному столу и принялся выводить на белом листке бумаги:
«Жасмин
Покахонтас
Тиана»
- Нужно попробовать объединить восточную эзотерику, вуду и наследие поухатанов, - довольно ухмыльнулся инквизитор.
Владислав Скрипач