Любимая, мне счастье дала,
Сыночка малого мне родила,
Счастье сковало руки и ноги,
Бегу я счастливый, в роддом по дороге,
Взяв сына на руки, не сводя влажных глаз.
И произнес, - Я живу ради вас!
Я помню то время, и помню тот миг,
Как в жизни моей, смысл возник.
Я помню ее, мою дорогую.
Но месяц прошел, я увидел другую.
Стервознее бестии, не видел я в жизни
Скандалы, истерики, дрязги и грызни.
Прошел ровно месяц, любви той не стало.
Сзади за шею, меня злость обнимала.
- Старался! Работал! Я ей помогал!
Чтобы из них, ни кто горе не знал,
Но лишь шаг в дом, меня цап кровопийца,
И в ухо зудит, - Мне что тебе в ношки кланица?
Я Мать, я с ребенком очень устала!
Тебе не понять! Я с ним день потеряла!
- Я понимаю что это так сложно,
Но я только с работы! Покушать Мне Можно?
- Ах как разорался, Что за дела?
И вновь полетели злые слова.
Это ни то, это ни се, Чушь не неси,
Любви не проси,
Хочешь супружеских ты отношений?
Я мать, мне не до твоих извращений.
Месяц за месяцем, кричал, просил, умолял.
- Моя ты любимая, Хватит истерик, всему-ж есть финал!
Не раз, ты срывался, хотел все бросить уйти.
Но оставался на средине пути.
Может не ей, но я сыну обязан,
Узами долга, с ними я связан.
Надо терпеть всему есть конец.
Но с какой же я стервой пошел под венец.
Ругался, кричал, достучатся пытался.
В гневе и злости с угла в угол метался.
Злые слова, очень стыдные, впрочем,
Не смогли разомкнуть, ее злобные очи.
Злость утихала, все соры в утиль.
Ты не кричал, в семье ровный штиль,
Ворчанье жены, не прекратилось,
Но сердце твое вполне ровно билось.
Может быть дома, хоть новый скандал,
В душе ты спокоен, от обид не страдал.
В доме снова истерика, все, впрочем, отлично.
Ведь стала она, для тебя безразлична.
