На волне поста Охранно-коллекторское агенство.
Одну тихую смерь, пожалуйста 😄.

была у меня похожая история в тех далеких годах, как раз помню эти Вуду Баньши в продажу пошли. Я тогда у бати на фирме работал сис админом. В те времена любой фирмач был знаком с бандитами, потому как заезжали они к фирмачам за данью очень регулярно. Жили мы тогда в Беларуси. город Слуцк. он хоть и в 100 км от Минска, но маленький очень, и никаких фирм компьютерных в то время там не было. это преамбула, ну а дальше сама фабула, ну или как наши говорят амбула:)

приезжают к бате в офис эти самые бандюганы и просят позвать меня, как нихуевого такого по их мнению специалиста по компам. берут меня с собой и везут в какой-то домик на окраине города. Там я вижу в белой майке алкоголичке и трениках с растянутыми коленками кондового такого сидельца, синего от татушек. и говорит он мне человеческим голосом: "мы компьютер нашли, оцени че за железо, почем продать можно"

Угу думаю нашли вы. знаем даже примерно где (тогда у фиала московского ВУЗа который у нас в Слуцке открылся как раз компьютерный класс подломили).

Смотрю на железо, а это на тот момент топовый практически комп (я уж не помню за давностью лет эго конфиг, но точно в разы лучше того что у меня дома стояло). я слюнки подобрал, что бы не палиться сильно и говорю: " говно какое-то цена 100 баксов, больше не выручите". Ну главный  говорит что лучше он его в речке утопит за такие деньги. ну хотите топите хотите нет, а я пошел раз больше нет ко мне вопросов. Да ты погоди уходить, говорит. может заберешь это говно за сотню раз приехал. А нахрена оно мне надо? сто баксов это сто баксов а эту рухлядь я куда пристрою? ну давай мы тебе ще принтер продадим (выносят LBP-300 вроде, тоже не помню. но помню лазерник неубиваемый) ну говорю это т хлам за двадцатку заберу. На том и порешили.

так у меня дома появился комп за полторы штуки баксов ну и принтер почти новый тож не дешовый на тот момент.

В июне 89-го я узнал, что мочка – это не часть уха, а существительное от глагола «мочить». И то, что я всё ещё жив – чистое недоразумение. Моя жена этого не хотела. Она так и сказала: «Ну, прости, я этого не хотела».

Но, всё это было позже. А вначале был негр - в журнале, в трусах. Налитой торс, налитые ягодицы…

Ткнув негру в налитое, жена сказала:

- Хочу, чтобы у тебя было, как у него.

И я обомлел.

«Как?! Он же сплошь эбонит. А я что - эбонит?.. Ну, разве что – ночью». А это было ясное, незабываемо жуткое утро.

Но, когда моя жена чего-то хочет - она это получает, даже, если в итоге получаю я. Поэтому, схватив меня за руку, она решительно произнесла:

- Сейчас я всё сделаю. Только мне нужна стерильность.

И произнеся это, потащила меня на кухню.

От сочетания стерильности с кухней, я сразу весь съёжился, отчего стал походить на негра ещё меньше.

- Ты собираешься делать мне аборт?! – пискляво выкрикнул я.

- Нет, я собираюсь делать тебя красивым.

- Но как?!

- Быстро. Чик - и всё. Ты и глазом не моргнёшь.

- Никогда?!! – всполошился я.

– Успокойся, - выдвинув шкафчики стола, зазвенела она ножами. - Сейчас проткнём, и будешь красавцем.

- Что проткнём?!!!

- Мочку.

- Но как?!!

- Насквозь. Только не дёргайся!

Когда вам говорят: «насквозь» и «не дёргайся» - надо бежать. Но, к моей жене даже тараканы под тапок идут сами.

В итоге, я опустился на табурет, а она открыла конфорку и завозилась над плитой, приговаривая:

- Сейчас прокалю, и проколю.

«Меня проколют дважды! – понял я. - Второй контрольный!»

- Больно не будет, – обернулась ко мне жена с раскалённым добела сапожным шилом. - В мочке нет нервных окончаний.

Для подтверждения своих слов она так ущипнула меня за ухо, что я взвыл.

- Видишь, теперь там уже точно нет нервных окончаний.

- А если они всё ещё есть?! – всхлипнул я.

- Тогда я их обойду.

И, обойдя меня сзади, всадила в ухо шило.

***

- Шедевр!! – первое, что услышал я, когда очнулся. – Посмотри, это же настоящий шедевр!

Из зеркальца на меня укоризненно глянула мочка. Искрясь бабушкиной серьгой, она стекала на плечо говяжьим антрекотом в лучших традициях Сальвадора Дали.

- Ну? Что скажешь?

И я сказал…

Если бы шило всадили негру, он бы наверняка заговорил на идиш. Но я, всё, что думал, прокричал по-русски – и о мочке, и об иголочке, и особенно об нервном об кончании.

После чего мы сразу заторопились.

- В больницу?! – спросил я с надеждой.

- В люди! – последовал ответ.

Жене не терпелось меня вывести. Из себя она меня уже вывела, теперь оставалось в город.

Итак, мы пошли выгуливать наше ухо. А поскольку, в театре ему было темно, а в парке зябко, то направились мы с ним в ресторан «Звёздный».

По дороге прохожие на меня пялились, собаки облизывались. Жена была счастлива.

- Сядем, чтобы нас все видели, – сказала она, и расположила нас с ухом в центре зала.

Ухо по-прежнему лежало на моем плече, оттеняя гангренозным окрасом зелёночно-йодовые разводы.

- Тебе оно так идёт! – ежесекундно восхищалась супруга.

И, действительно, ухо мне шло.

Людям шло не в то горло, настолько оно мне шло.

- На нас все смотрят, – не могла нарадоваться супруга. – Видишь, вон тех

ребят? Они не сводят с нас глаз.

Глаз квадратные ребята, и правду, не сводили – проделать это им мешали перебитые, расплющенные носы. А их бритые черепа на чугунных шеях намекнули мне, что пора уходить.

- Пора уходить, - шепнул я благоверной. – Сдаётся мне, это зелёный патруль. Ну те, санитары леса, что добивают раненых...

На что услышал:

- Как уходить? Куда? Я же не доела!

На неприятности у меня нюх. А эти – квадратные, пахли, ну как минимум, реанимацией. И это ещё на расстоянии. Когда же они к нам приблизились, от них отчётливо повеяло моргом.

- Снимай цацку! – обратился ко мне самый кубический.

«Избавитель!» – подумал я. И хотел было уже упасть перед спасителем на колени, как жена, вдруг, оторвавшись от еды, горячо возмутилась.

Я всегда знал, что она любит мясо с кровью, но не подозревал, что настолько. Поэтому, когда кубический достал из-за пазухи кастет, я стал так неистово, и так с мясом рвать из уха серьгу, перебирая в уме негра, бабушку и их общую мать, что квадратные в ужасе отступили.

Они никогда не видели столько крови, а я всё рвал и рвал. Уже весь ресторан рвал, а я всё рвал!..

А потом, обескровленный, протянул жене серёжку с прилипшей к ней мочкой, и та, приняв кровавое подношение, спросила:

- Ты жив?!!!

И уловив мой слабый кивок, добавила:

- Ну, прости, я этого не хотела.

© Эдуард Резник