Давно предвосхищенный молвой в Интернете и лишь недавно озвученный официально, а потом и осуществленный на практике уход группировки российских войск из Херсона разделил белорусское, российское, даже украинское общества. К дискуссии присоединились многочисленные пользователи Сети, СМИ всего мира — и имя им легион! Диапазон мнений о смысле такого шага российского политического и военного руководства самый полярный: их можно образно озаглавить названием произведения Анатолия Ладинского «Когда пал Херсонес» и строками Михаила Лермонтова «Мы долго молча отступали…». Переводя с литературного на просторечный: от «Все пропало!» до «Вы не понимаете — это хитрый план! Потом отыграемся!».
«Не судите опрометчиво», говорят Евангелие и господин кардинал» (с)
Лично автор уверен в высокой доле политической составляющей решения по отступлению российских войск на левобережье Днепра. Если еще в середине XX века один из генералов армии США сказал: «В наше время военачальник — не столько воин, сколько политик», значит сейчас это тем более так. Ментальная битва ведется на одном поле — в капиталистических реалиях, а значит приемы с обеих сторон «Холодной войны 2.0» попросту не могут серьезно разниться. Времена противостояния разных блоков, построенных на полярных идеологичесих «сваях», ушли в 1991 год — и вариации приемов борьбы унифицировались… Военная элита, встроенная в политический бомонд современой России, вне всякого сомнения была задействована в выработке такого хода. Более того, она осуществляла его технически. Какими обстоятельствами руководствовался штаб командующего объединенной группировкой войск в Украине генерала армии Сергея Суровикина? Или под Херсоном, как утверждает масса наблюдателей Специальной военной операции, «все было нормально» — и внезапное отступление объясняется лишь «предательством» и «некомпетентностью»?
Прежде всего озвучу простую, но по моему мнению достаточно предсказуемую истину, известную каждому военнослужащиму, ветерану, служившиму в силовых ведомствах или просто опытному человеку, участвовавшему в многоходовых общественно-политических событиях даже самого малого масштаба. И почему-то непонятную массе обывателей…
Суть ее проста: нельзя категорично судить о вещах, исходные данные которых неизвестны широкой публике! У вас, дорогой читатель, в ящике стола лежат разведсводки Службы внешней разведки РФ? Доклады от губернаторов новоприсоединенных к России областей о всем спектре событий на театре военных действий и в его тылу? Есть данные о вводе в строй новых единиц техники и их количестве, график появления на фроне новосформировнных частей, о переводе на фронт пополненных свежей живой силой и боевыми машинами подкреплений? Есть списки грузов — от обуви до топлива — которые есть или еще только прибудут? Нет? Тогда давайте отбросим конспирологию и будем судить только о том, что известно, очевидно и хоть сколь-нибудь осязаемо.
Херсон ноября 2022-го — не Киев ноября 1943-го
Во-первых, нужно оговориться, что Херсон был занят российскими войсками в ходе боев 24 февраля — 3 марта 2022 года, которые ни затяжными, ни яростными не назовешь. Город пал в силу энерции неожиданно развернувшейся для украинской стороны СВО. Абсолютное большинство населения Херсона поддержало российскую власть и достаточно дружно проявило себя на референдуме о вхождении области в состав РФ. Однако любого положительного результата мало достичь — его нужно уметь удержать.
А вот последнее в свете логики развития событий на фронте оказалось сложнее. Дальнейшего серьезного продвижения от Херсона в сторону Николаева не состоялось. Как мы уже знаем, сил и средств хватило на выстраивание обороны вокруг города — на развитие наступления к западу и северо-западу их уже не хватило. Частичная мобилизация, и сейчас еще не давшая зримых следов, летом — ранней осенью Россией не планировалась. А в Украине в этот момент шла уже седьмая (!) волна принудительных, очень жестко проводимых в действие военных мероприятий аналогичного толка. Результатом, как известно, стал Балаклейский прорыв начала сентября 2022-го — «эхом» которого можно считать и события под Херсоном.
После того как контрнаступление Вооруженных сил Украины, достигшее ряда успехов, застопорилось на Харьковшине, стало ясно, что противная нам сторона постарается поддержать затухающий порыв продвижения. И если не в прежнем месте, то на другом участке фронта. На отрезке Энергодар — Лисичанск войска РФ, ДНР и ЛНР понемногу прогрызают оборону, выстроенную Украиной в обход минских договоренностей — этот кусок фронта для удара ей не подходил. Там, несмотря на продвижение союзных сил, ситуация для Киева достаточно стабильная — пояса укрепрайонов, обжитых и во многом «одетых» в бетон, довольно надежно держат линию обороны. За одним «ожерельем» позиций идет второе, за второй — третье: защищать глубокоэшелонированую линию укреплений удерживать малыми силами нетрудно — и эта нерушимая пока твердыня еще пригодится Украине в будущем…
А вот участок фронта Энергодар — Херсон, бывший долгое время периферией театра боевых действий — для генералов украинского Генерального штаба ВСУ более привлекателен. Серьезных боев тут не было давно, все свободные силы РФ сосредоточены севернее — и город, вынесенный за ось Днепра в сторону противника, выглядел более чем соблазнительно. Тем более, чего его жалеть — на Херсоне, и в довоенное время считавшимся пророссийским, легла печать «предательства».
Так почему же Россия не защитила город, как Красная Армия отстояла Киев (освобожденный в ноябре 1943-го), не дав напору немецко-фашистских сил сбросить краснозвезные части в Днепр в ноябре — декабре того же года?
Все дело в логистике снабжения: даже в середине XX века правобережная сторона столицы УССР сообщалась с левым берегом пятью (сейчас — семью) крупными мостами с возможностями следования по ним железнодорожного и автомобильного транспорта. К тому же, левобережная часть Киева и тогда, и сейчас — монолитный «урбанизированный» кусок местности, отрезанный Днепром, но все же единый с правобережными кварталами. Херсон, как это не трудно увидеть на карте, полностью разместился на правом берегу реки, не имеет сходного с киевским левобережного «продолжения». К востоку, в считанных километрах от города расположен населенный пункт Алешки — своего рода пригород, однако он отделен от него целой россыпью озер и их водотоков, впадающих в Днепр. Снабжать гарнизон Херсона в 2022-м подобно киевскому 1943-го невозможно — аналогия абсолютно ложна!
Как прикажете оборонять город, который сама природа отделила от российской «большой земли» рекой и озерами, а «пуповина» по имени Антоновский мост то и дело обстреливается украинской стороной? Снабжать и ротировать войска по льду? Так Днепр тут не замерзает… РСЗО M142 HIMARS и 155-мм гаубицы 777 бьют на многие десятки километров и оперативно снимаются по окончанию огня с позиций — выследить их непросто, тем более что стрельбой явно руководят западные военные инструкторы. Российский гарнизон, который гипотетически мог бы сесть в оборону, отделенный от «большой земли» разрушенной переправой (а враг это обязательно сделал бы!), рискнул бы остаться без боеприпасов и продовольствия. Поставка всего необходимого грузами на парашютах, сбрасываемых с большой высоты самолетами, недосягаемых для ПЗРК противника, выглядит нонсенсом. Методик подобного «ювелирного сброса» прямо в городские кварталы попросту не существует. Подобные эксперименты со снабжением Люфтваффе своих окруженных сил в Сталинграде и Ла-Рошели, советской авиации — польских повстанцев в Варшаве, заканчивались потерей большей части грузов, попавшей к противнику.
Тем более у российского командования нет достаточного количества войск для обороны города: части, укомплектованные мобилизованными, только-только начали прибывать на фронт. Вряд ли ошибусь, если скажу, что большая их часть сосредотачивается в ближнем тылу российских позиций для контрудара. И расходовать их на укрепление проблемных с точки зрения обороны пунктов не стоит — так и все 300 тысяч отмобилизованных призывников можно растратить на «подпорки» фронту… Тем более что главные транспортные артерии, ведущие из РФ в зону проведения СВО, лежат из Ростова-на-Дону и Волгограда в Донецк — и проходят значительнее севернее Херсона. Накачивать его войсками по единственной крупной артерии, идущей через Мариуполь и Мелитополь опасно.
Антоновский мост после вывода войск
В том числе поэтому трассу Херсон — Берислав, идущую вдоль Днепра, находившуюся до отступления от Херсона в десятке километров от фронта, не стали рассматриваться в качестве «дублера» постоянно терроризируемого обстрелами Антоновского моста. На то, что не может быть оперативно заменимо, в разгар боев надеяться не стоит…
Уходя — уходи? Это не наш вариант!
Отрицательный моральный эффект, который, вне всякого сомнения, дает сдача Херсона, создан прежде всего видимой легкостью оставления города. Хотя эта простота именно что «видимая». Спланировать и осуществить в относительной тайне от противника эвакуацию тысяч военнослужащих, всего тяжелого вооружения и техники, десятков тысяч мирных жителей с имуществом, материальных ценностей на многие миллиарды рублей… Оставить непригодный к обороне город-плацдарм без предоставления врагу излюбленного по всем правилам военного искусства шанса «сесть на плечи отступающих» с целью скорого продвижения вперед — это тоже надо суметь! Когда однажды прославленного германского полководца XIX века Гельмута фон Мольтке-старшего хвалили как непобедимого, он со свойственной ему самокритичностью ответил: «Какой непобедимый!? Я не испытал на войне все, например, никогда не руководил отступлением!».
И все же легкая горечь остается. Но она — неизбежная плата за соблазн легкой победы февраля — марта этого года. Херсон, что тут скрывать, попросту свалился в руки атакующим российским войскам — и вступление в него не преминуло случиться, соблазн был слишком велик. Конечно, идеологический, агитационный эффект был: русский город, основанный в XVIII веке лично Григорием Потемкиным с дозволения Екатерины II Великой, вернулся в родную гавань! Увы, но уход из Херсона частично склонил «стрелку» этого успеха к отметке: «Популизм». Сейчас у стелы при въезде в город на Днепре фотографируются бойцы ВСУ, а на фоне биллбордов «Херсон — навеки с Россией!» выбрасывают в римском салюте правую руку (назовем этот жест своим изначальным именем) националисты из неонацистских батальонов…
Однако вопреки логике желаемого генералу армии Сергею Суровикину приходится действовать по логике необходимого. Примерно так же, как и фельдмаршалу графу Михаилу Голенищеву-Кутузову, взявшему в августе 1812 года бразды правления над русской армией после Михаила Барклая-де-Толли, невольно пустившего Наполеона I Бонапарта вглубь страны. Вообразите, каково было пожилому русскому полководцу!? Представьте, к вам приходят домой и говорят: «Поздравляю, вы назначены главным пожарным города! Кстати, прямо сейчас бушует пожар! Вам пора бежать, брандспойт вон там! Удачи-и-и!». И каково сейчас Суровикину!? Уже в первых числах сентября Кутузова ждало Бородино — и тактическое поражение, вхождение французов в Москву. Однако армию и мирных жителей первопрестольной он сберег — отступление обернулось победой и отступавшие уже очень скоро наказали захватчиков, вернув город.
Отступая от Москвы под ропот солдат и офицеров своей армии, Кутузов в 1812 году якобы сказал: «Какое отступление? Сие есть военный маневр!» Будем надеяться, что уход из Херсона — действо того же сорта. Суровикин, кстати, также назвал отступление из Херсона именно маневром. Надеюсь, мы видим не праздный исход, а преемственность русского оружия, повторяющего события 210-летней давности. Спустя полтора месяца после вступление в Москву французский император бессильно ушел из нее, надеюсь, случится нечто подобное и в наше время… Тем более что Владимир Зеленский однажды уже был хоть и киношным, но Наполеоном…
Пока рано предаваться горю подобно византийцам из романа Анатолия Ладинского «Когда пал Херсонес», надо еще раз перечитать, чем закончилась поэма Михаила Лермонтова «Бородино», начинавшаяся словами: «Мы долго молча отступали…». Эти стихотворные строки не про «хитрый план», а про «терпение и труд все перетрут». Я помню концовку стиха, а также всей эпопеи 1812 года. А вы, читатель?