XXVI. О собственных понятиях и негативной визуализации
Замысел природы можно постичь из того, в чем мы с ней не противоречим друг другу, например, когда слуга соседа разобьет кубок, принято тотчас говорить, что в этом нет ничего необычного. Знай, что когда будет разбит и твой кубок, тебе следует поступить точно так же, как когда разбился кубок соседа. Перенеси это и на вещи более значительные. Умер чей-то ребенок или жена? Всякий скажет, что такое свойственно людям. Но когда у кого-нибудь самого кто-то умрет, он тотчас кричит: „Увы, я несчастный!“. Следовало ему, однако, помнить, что мы испытываем, услыхав о несчастьях других.
Говоря о замысле природы, Эпиктет проводит параллель между общими понятиями и собственными.
В общих понятиях, касающихся природы вещей, все люди согласны друг с другом. Это могут быть математические аксиомы, физические и химические законы, или какие-то иные аспекты здравого смысла, спорить на предмет которых даже некрасиво. К этим понятиям мы не имеем какой-то чувственной привязанности. Их достаточно знать, но сильных эмоций они не вызывают.
Иначе дело обстоит с собственными понятиями, которые отличаются от человека к человеку, потому что имеют субъективный окрас, и могут быть ошибочными. Это область мнений из-за обманчивости наших чувств, из-за ложных стремлений, домыслов, или желаний. В отношении к этим понятиям мы имеем личный интерес или эмоциональную привязанность.
Доказательство надежности первых и ненадежности вторых Эпиктет видит в том, как собственные понятия переживаются разными людьми. Допустим, мы пришли к соседу в гости, а его ребенок разбил дорогой бокал, смахнув его со стола. Для нас это совершенный пустяк, ведь ни ребенок, ни бокал не являются нашими и по большому счету нам безразличны. Мы можем посмеяться, чтобы разрядить обстановку, и сказать, дескать в этом возрасте детям свойственно шалить, ничего страшного. Однако, когда разбивается наш недешевый бокал, его становится жалко, потому что набор уже неполный, а ребенок получает разных назиданий за слишком бурную активность.
То же самое происходит, если перенести это на более значительные вещи. Когда у другого умирает родственник, мы выполняем положенный ритуал сочувствия, пытаемся выказать внимание и поддержать, при этом трезво размышляя и понимая, что человек смертен, а это всё естественно. То есть, мы руководствуемся первой категорией - общим понятием о том, что человек не вечен, и произошедшее вполне нормально.
Но когда умирает наш близкий, страдание затмевает здравый смысл и мы переходим ко второй категории - к собственным понятиям, всячески горюя и сокрушаясь, почему же с нами такое произошло. И уже другой будет смотреть на нас с сопереживанием, на самом деле оставаясь безразличным, поскольку размышляет трезво и понимает, что такое в жизни сплошь и рядом. Так уж устроено.
Именно поэтому одной из главных практик стоиков была негативная визуализация. Симпликий пишет:
Но особенно нас поражает и приводит в смятение неожиданная смерть, поскольку, если бы мы могли поразмыслить и привыкнуть к ней в нашей фантазии, то она не столь потрясла и опечалила нас. Явным доказательством этого, как я полагаю, является то, что люди, испытавшие от этого тяжелые переживания, через короткое время, благодаря привычке, перестают страдать душой, словно ничего и не произошло, и обретают тогда свойственные природе представления, а именно, что случившееся свойственно человеку, что смертное неизбежно умирает, и что эта участь в скором времени постигнет и нас. Но если, после того как это случилось, благодаря нашему привыканию к понесенной утрате, мы столь легко ее переносим, то и до того, как это случится, приученные к мысли об утрате, мы уже не так горестно воспримем смерть близкого нам человека.
Причина, по которой мы тяжело переживаем утрату - отсутствие мысленной привычки утраты. Она нарабатывается через фантазию, т.е. постоянное внутреннее представление (визуализацию) разных утрат и горя, а также обдумывание планов, что делать дальше. Когда мозг имеет четкую схему для дальнейших действий, когда у него есть время подумать и начать заранее свыкаться с потрясениями, тогда неожиданность несколько теряет свой внезапный характер.
End.
Подписывайся на Telegram-канал Гераклитовы слёзы
Эпиктет