А я стою на палубе в Пуховке, с полным желудком, и смотрю спектакль пингвинов в театре снега и льда. Хорошо, но хорошо помнить о следах, по которым мы идём.
29 декабря 2021 — 50 день — Marek Lewandowski
66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10
Погода была как вчера, только ветер уменьшился до 3 м/сек.
Около 9.00 летим на станцию Мирный. Русские приглашали нас и раньше, но
логистика в Антарктике — это вызов, поэтому я не стал писать. Сейчас всё в
порядке, одежда надета, еда осветлена, лица размазаны, очки с фильтром 4 взяты,
научный план подготовлен.
Мы все в хорошей форме, сосредоточены, ждём звонка по громкой
связи. Проверяю готовность организма: насыщение кислородом SpO2%=98, ЧСС=58. Громкоговоритель
приглашает вас на вертолетную площадку. Ровно в 9.00 забираемся в вертолёт,
садимся плотно, колени к подбородку. Ледокол ускользает из-под ног, «бур» летит
над ледяным полем, конфузя «позвоночник». Снимаем как можно больше и через
крохотные иллюминаторы. Через 20 минут подъезжаем к главному зданию станции Мирный.
Привет IGF (Instytut Geofizyki), Привет IGF! Орлы приземлились на планете
Антарктида! Однако есть проблема. Я ставлю первую ногу, потом другую. И ничего.
Я быстро делаю свой первый геофизический эксперимент — я, как обычно, вскочил и
измерил время свободного падения. Я упал на землю в то же время, как и всегда. Я
делаю вывод, что там, где я нахожусь, ускорение свободного падения такое же,
как и на Земле, что меня удивляет, потому что пейзаж неземной.
Русские приглашают нас на станцию для краткого инструктажа по
охране труда, после чего мы проводим исследования в этом районе. Идём быстро,
при полном солнце и безветренной погоде по промерзшей бухте у Мирного к
ближайшим островам. Только через два месяца лёд полностью отпустит. На обратном
пути мы собираем образцы камней (Моника) и снега (Адам). Оба нагруженные как
лошади, они везут с собой уникальный материал для исследования прошлого и
настоящего Земли. Вернувшись на станцию, Войцех настраивает ионосферную
антенну, которую заберёт через несколько дней. Возвращаемся убитыми (в основном
я беру на себя роль менеджера). Возвращаемся через 10 часов.
На юге без изменений. Ледокол стоит как стоял. В нём каюта с
душевой кабиной. Проверяю тело на: SpO2%=99, ЧСС=80. Однако параметр сонливости
отсутствует. В моем случае, если бы это было так, датчик указывал бы на конец
шкалы.
30 декабря 2021 — 51 день — Marek Lewandowski
66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д.,
курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10
Я живу в привлекательном месте. У меня не только вид на
бочку (см. День 34) и вход на склад авиатоплива, но и потолок моей кабины
непосредственно примыкает к вертолётной площадке. Я всегда восхищался вертолётами,
их таинственной силой, которая позволяла им взлететь в небо, далеко за
горизонт, а потом вернуться с 5-тонным контейнером и отцепить его прямо к моему
потолку. Я артиллерист по боевому назначению, карьеру закончил в звании
бомбардира, так что бах не боюсь. Тем более, что за грохотом стоит вертолёт,
которым, как вы уже знаете, я восхищаюсь. Поэтому я ложусь на диван, когда
слышу, как он летит, и, надев очки, смотрю в потолок. Наконец приходит тряска
потолка, БОЛЬШОЙ БУМ. Я никогда не был так близко к контейнеру. Внизу, конечно.
Что влечет нас в эту необыкновенную страну снега и льда,
которую некоторые называют другой планетой на Земле? Попытки покорить
Антарктиду изначально были вызваны амбициями исследователей, которые не
поддаются логическому анализу. Географический полюс, как и геомагнитный или
магнитный полюс, представляют собой виртуальные точки на карте, статистические
объекты, вычисляемые с помощью сложных математических уравнений. В
приключенческом и спортивном пласте географический полюс стал целью
иррациональной, порой смертельной гонки, движимой целым набором красивых и некрасивых
черт характера. Однако участие в этой гонке, даже когда она закончилась
неудачей, вылилось в престиж и чувство национальной гордости за достижения моих
соотечественников. На этих эмоциональных ценностях строилась политика
государств, субъективно определявших территориальное вознаграждение.
Однако помимо амбиций есть еще кое-что. Нами управляет
какой-то познавательный инстинкт, который, если он сильнее самосохранения,
заставляет нас учиться всему, чему мы можем, с риском потерять всё, что у нас
есть. Чем сложнее цель, тем лучше. Антарктида, безусловно, является целью с
наивысшей степенью сложности. Таким образом со временем познавательный аспект
заменил спортивный аспект гонки за куском антарктического пирога. После Второй
мировой войны наука стала ведущей темой покорения Антарктиды.
31 декабря 2021 — 52 день — Marek Lewandowski
66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д.,
курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10
Я мою и убираю салон перед Новым годом в 0.00. Это своего
рода рефлекс Павлова — награда — вера в то, что если я буду ухоженный, то и
Новый год будет таким же. Без комментариев.
Сегодня будет немного о политической истории Антарктиды,
какой я её помню.
Сто лет назад у правительств ещё не сложилось мнение, стоит
ли завоевывать этот континент. Ситуация изменилась, когда мы захватили
воздушное пространство и в игру вступили самолеты. Полярные державы,
прославленные граждане которых давали всё больше и больше сведений о ледяном
континенте, вступили в открытое соперничество за антарктические территории.
Кульминацией деятельности стала американская военная операция Highjump
(1946–47) под руководством контр-адмирала Ричарда Берда. Около 4500 солдат,
несколько десятков самолётов, около десятка кораблей, несколько человек
погибли. В ходе операции по чистой случайности одна из эскадрилий обнаружила
«сухопутный оазис среди ледяных просторов» (цитирую Берда по памяти).
Он был назван в честь лейтенанта Дэвида Бангера, который посадил свой самолет
на одно из озёр архипелага.
Несмотря на широкомасштабную военную операцию, оказалось,
что конкуренция за Антарктиду не будет решена. Предполагалось, что мало
открыть, а заселиться, чтобы стать властелином открытой территории (про
первооткрывателей и завоевателей будет завтра). Прорывом стал 2-й Международный
геофизический год (International Geophysical Year, IGY) в период 1957–58 гг.
Программа II IGY была
ориентирована на изучение полярных регионов, что наглядно показало, что
освоение Антарктиды столь же реально, как и освоение Марса.
Политическое прекращение огня произошло вскоре после
окончания IGY II, когда
1 декабря 1959 г. был подписан Договор об Антарктике (вступил в силу в 1961
г.). Договор предусматривал отсрочку территориальных претензий до середины XXI
века, не отменяя, однако, уже предъявленных территориальных претензий. Он
создал Антарктиду как континент мира и науки, свободный от новых притязаний,
оружия и военных программ, управляемый совместно дипломатией, в основном так
называемой научной дипломатией. Вместо даты урегулирования было введено понятие
постоянного присутствия в качестве условия получения статуса Консультативной
стороны в решениях, принятых в ходе Совещаний Консультативных государств Договора
об Антарктике (Консультативное совещание по Договору об Антарктике — КСДА).
Как проявить прочное присутствие? В настоящее время
предполагается, что круглогодичная научная станция, работающая в антарктической
зоне (территории, включающей Антарктиду и прилегающие острова), находящаяся в
ведении государства или группы стран, является необходимым и достаточным
доказательством постоянного присутствия в регионе. Польша, благодаря запуску в
1977 г. круглогодичной станции. Хенрик Арцтовский (остров Кинг-Джордж, Южные
Шетландские острова) имеет статус консультативного государства КСДА.
Требует ли концепция постоянного присутствия круглогодичного
физического присутствия человека? У меня сложилось впечатление, что такого
условия никто не ставил, но я могу ошибаться. Однако всё больше и больше стран
устанавливают автоматические исследовательские станции вместо ужасно дорогих
круглогодичных станций, которые нужно строить и обслуживать. Недавно
Международный институт сейсмических исследований (IRIS) сообщил, что за
последние несколько лет количество сейсмических данных, полученных с
автоматических автономных сейсмических станций, увеличилось на 90%, в основном
благодаря развитию энергетических технологий, способных поддерживать работу
измерительного оборудования во время антарктической зимы. Знания, полученные в
Антарктиде, можно использовать и в космических исследованиях. Сборщики данных
уже работают на Луне, Венере и Марсе. Вскоре они могут стать предлогом для
принятия принципа. На оазисе Бангера мы постараемся присоединиться к этому
тренду, протестировав автоматическое оборудование для геофизических
исследований.
Я не буду углубляться в политические темы. Заинтересованным
читателям предлагаю книгу «Deep Freeze» Dian Olson Belanger и докторскую
диссертацию Iriny Gan «Red Antarctic». Из польскоязычных исследований
рекомендую прошлогодний документ «Od ekspedycji z przeszłości ku wyzwaniom
przyszłości. Polska polityka polarna.», изданный Министерством иностранных дел.
Это стоит прочитать.
Желаем вам и нам, чтобы Новый 2022 год был богат временными,
материальными и нематериальными благами. Так как господа не говорят о деньгах,
пожелаем друг другу здоровья и общения с захватывающими литературными
произведениями, прекрасными картинами, прекрасной музыкой, прекрасными людьми,
а также добрыми мыслями и делами, фантастическими мечтами, добрыми жестами и
словами (отданными и полученными), а также, last but not least (последний, но
тем не менее важный) произведениями кулинарного искусства, которые мы будем
потреблять в очаровательных местах по всему миру.
Хорошего Нового года!
1 января 2021 — 53 день — Marek Lewandowski
65°35,76' ю.ш., 93°18,03' в.д., курс = 330°, V = 14,4 уз,
ледовая обстановка 9.
Новый год был особенным. Мы сели рано, потому что начали
отмечать с разных часовых поясов: сначала Владивосток, потом Мирный, Академик
Федоров, Москва, в конце Варшава. С 20.00 до 05.00. Отличная атмосфера, пробки
от шампанского летали по столовой, танцевали рок-н-ролл, пели песни под гитару.
Не было недостатка ни в чём, особенно во льде.
Сейчас 10.00 утра. После Нового года выспались и отдохнули,
поэтому можно писать.
Первооткрыватели, покорители, первые люди... Кто есть кто?
Интуитивно я понимаю, что значит «открывать». Открытие требует
полного знания состояния вещей на момент открытия. Отсутствие таких знаний
приводит (цитируя классика) к «торгу о приоритете открытия», к
удовольствию окружающих. Ибо кто открыл Антарктиду? Беллинсгаузен (как считают
русские), Палмер (американцы) или Брансфилд (англичане)? Кто является
первооткрывателем: тот, кто увидел кусок земли со шхуны, или тот, кто первым
ступил на континент? Может быть кто-нибудь знает, как его звали? Я не знаю. Он
остается неизвестным, и всё же он будет играть самую важную роль в этом споре.
Может быть это был поляк? Или может быть полька!?
А что скрывается под словом «покорить»? В конце
концов, открыть и покорить — это не синонимы, хотя эти слова часто используются
как взаимозаменяемые. Принадлежит ли открытая территория первооткрывателю или
покорителю? Остров Петра I (Великого) был открыт Беллинсгаузеном в 1819 году,
но в 1931 году его заселили норвежцы, поэтому сегодня остров принадлежит
Норвегии. Немец Карл Вейпрехт возглавил австрийскую экспедицию, которая открыла
неизвестную землю, названную Землей Франца-Иосифа (в честь императора
Австро-Венгрии), но она была заселена русскими и сегодня находится под
управлением России. Так что если покорение означает овладение, то мы, конечно,
не покорили Луну, даже если отпечаток ботинка Нила Армстронга все еще находится
там сегодня. Мы далеки от длительного присутствия на Луне, если только мусор не
имеет значения. Армстронг не был ни исследователем, ни завоевателем, но он был
первым человеком на Луне.
С вероятностью, граничащей с уверенностью, пять человек
Амундсена стали первыми, кто ступил на Южный полюс, хотя следы их ботинок
исчезли через несколько мгновений. Однако сегодня на этом месте стоит станция
Амундсен-Скотт, которая является вещественным доказательством постоянного(?)
присутствия человека на этом полюсе. Человек покорил полюс, но значит ли это,
что он покорил Антарктиду?
Это риторический вопрос, потому что Антарктиду нельзя
покорить. Многие станции являются памятниками проигранных сражений человека с
суровой природой. Зелёная Антарктида — это песня будущего в геологическом, а не
поколенческом понимании. Что сегодня может предложить этот континент, так это
неизмеримые запасы питьевой воды. Возможно, нам придется воспользоваться ими, когда
постиндустриальные водные ресурсы превысят запасы питьевой воды, как это
происходит на наших глазах (прогнозы 1995 года, EGU, Бирмингем,
Великобритания). Глобальное потепление — это мелочь по сравнению с проблемой
глобального загрязнения. Это также новейшая история планеты, записанная в
ледяных шапках, которые, благодаря проектам исследовательского бурения,
открывают удивительные вести из прошлого. Наконец, это история планеты,
записанная в горных породах, ныне покрытых толстым слоем льда. Ещё будет время
написать об этом. Я намеренно опускаю вопросы, связанные с так называемыми
биологическими ресурсами антарктических вод, чтобы не писать о гекатомбе китов, которые заплатили
самую высокую цену за покорение человеком юга земного шара.
Солнце едва видно из-за облаков, ветер слабый,
температура около нуля. Мы отправляемся из Мирного и на полной скорости идем к
морю Моусона, к шельфовому леднику Шеклтона. Оттуда на вертолёте всего около
100 км до оазиса Бангера.
3 января 2021 — 55 день
— Marek Lewandowski
65°13.72' S, 100°42.32' E, курс = 228°, V=13.1 кн, уровень
льда 8
Вчера (в воскресенье) нас пригласили поговорить с Дмитрием,
руководителем 67 RAE. Мы должны собрать вещи, потому что Оазис близко. Хороший
жест со стороны босса — мы можем оставить ненужные в оазисе вещи и вернуться в
те же каюты в середине февраля. Это большая помощь. Мы взяли с собой снаряжение
на все сезоны и пять месяцев экспедиции. Теперь нам нужны конкретные предметы,
соответствующие погоде в оазисе Бангера и на срок пребывания менее семи недель.
Мы также знаем, что нам нужно вынуть часть груза из контейнеров, чтобы
облегчить нагрузку. Они будут помещены в сетку, подвешенную к вертолёту, и
полетят с нами. Всё больше неизвестных превращаются в известные. В результате
мысли больше не скитаются в пустыне неопределённости.
Киты сопровождают нас в течение многих часов. По взмахам их
хвостов я могу сказать, что они тепло приветствуют нас. Их не так много, но
несколько особей тут и там можно считать рассеянным стадом. Огромные айсберги,
с другой стороны, встречают нас прохладно, что меня не беспокоит, потому что
они мне все равно нравятся.
Сегодня (в понедельник) мы вошли в море Моусона. Около четырёх
часов утра мы встретили первое ледяное поле. Ледокол меняет тактику, знакомую
мне по предыдущим столкновениям. Он плывет медленно, отталкивая льдины в
стороны, а не ломая их. Это похоже на протискивание в переполненном автобусе к
выходу на ближайшей остановке. Медленно, вежливо, но упрямо идти вперёд. Мы
плывём вокруг шельфа ледника Шеклтона, чьи огромные раздробленные глыбы льда
видны с правого борта. Подходим к Оазису с северо-востока, благодаря чему
вертолёты получат поддержку восточных ветров во время полета с грузом.
Во второй половине дня мы собрались и были готовы к высадке.
Мы получили сообщение, что сможем вылететь уже завтра, на два дня раньше
запланированного срока. Однако ситуация меняется, как калейдоскоп, и жестко
спланировать что-либо невозможно. Покидая корабль, мы теряем доступ к
коммуникатору, который мы использовали для отправки записей в блоге. Это как
потерять связь с космонавтами, когда они в своих миссиях прятались за Луной. Мы
выйдем из тени, когда установим собственный терминал на базе. Это не будет
скоростным Интернетом, но это лучше, чем ничего. Тогда блог снова оживет.
Скоро поговорим!
13 января 2021
Уже несколько дней к нам по спутниковому
коммуникатору поступают короткие текстовые сообщения от участников 4-й
Геофизической экспедиции, в которых они сообщают о ближайших днях пребывания в
оазисе Бангера.
— Мы действуем! Прилетели контейнеры, оборудование в
отличном состоянии, палатки работают, дует ветер, нас удивил суперсовременный
завтрак. Мы ждем ужин. — Войцех Милох
Оазис — это Марс! Первая комната для шефа сделана; вторая
в работе; W
отгружает, я с тряпкой мокрую; M отряхивает снег и устанавливает туалет 🙂
— Monika Kusiak
11 января 2021 — 63 день
— Marek Lewandowski
66°16’29” S, 100°45,00” E, T=-4C, Tw= 15C, Vw=12 m/sek
Вторник, середина экспедиции. Хотя мы и не покидали корабль,
но я не писал снова и снова одно и то же — мы ждем, ждем, ждем... во вторник и
в среду прошлой недели Антарктида пыталась задуть нас ураганной метелью, а в
четверг окутать туманом. Мы ждем, когда она успокоится.
В четверг утром будет много событий. Весь день мы
переупаковывали контейнеры так, чтобы их вес не превышал 4,5 тонны брутто.
Русские очень отзывчивы. Димитрий и Адам укладывают лишние 2 тонны нашего
оборудования в аккуратный пакет, обёрнутый сеткой, который затем выглядит как
сюрреалистический футбольный мяч, подвешенный к вертолету. Однако, по-прежнему
ветрено, и сосед по коридору говорит: «Бог над нами смеётся».
Наконец, в пятницу из громкоговорителя прозвучало причастие:
«Свободным участникам РАЭ подойти на вертолётную площадку для перекатки
вертолёта. Повторяю…». И он повторяет. После такого объявления дюжина парней на
вертолётных палубах совместно перемещают вертолёты к месту запуска. Один
человек = около 1 л.с., дюжина или около того — около 15 л.с. Такой мощности
достаточно, чтобы катать вертолёты по палубе.
Во второй половине дня РАЭ пытается совершить посадку на
оазисе Бангера. Однако при первой попытке операция не удается. Вертолёт с
людьми и небольшим контейнером не долетает. На полпути он поворачивает назад
из-за штормового ветра и плохой видимости над ледником Шеклтона. Через три часа
они повторяют попытку, но на этот раз с успехом. Туда и обратно, с разгрузкой
на площадке Оазиса, занимает менее двух часов. За первой группой следует второй
рейс. Затем еще один третий полет, на этот раз с грузом.
Наш рейс запланирован на 14:00 в субботу. 14:00 в нашем
случае означает 9:00 в вашем. Так что пока вы вставали в субботу, лениво
потягивались, тянулись за кофе и в тысячный раз смотрели одни и те же новости,
мы приземлялись в Оазисе.
Мы загружаемся с небольшой задержкой, потому что нам еще
предстоит занести часть оборудования в вертолёт. Мы заходим внутрь, Моника и я
рядом с пилотами, Адам и Войцек у задней двери, вместе с бортинженером. Я надел
наушники — я должен иметь прямой контакт с командиром, если речь идет о
принятии решений. В 14.33 — прощание с ледоколом! Мы снова увидимся в середине
февраля.
Мы пролетаем над ледником Шеклтона, который сам по себе
является феноменом. Жаль, что на моём месте не сидел гляциолог, потому что он
получил бы невероятное удовольствие, наблюдая за ледниковой текстурой
шельфового ледника по мере его впадения в океан, в комплекте с экстензионными канавами, разломами падения-скольжения, поверхностными застругами (перемёты
снега) и шельфовыми (эфемерные) озёрами. Я всё записал и готов поделиться
материалами, если они кому-то понадобятся.
Через три четверти часа мы делаем круг над станцией и
приземляемся. Солнечно, но ветрено и холодно. Кроме того, оазис каменистый и не
имеет запаха. Впереди ледники, возле замёрзшего озера. Вот как выглядел Марс,
когда на нём ещё была вода.
Адам выходит первым и ведёт разгрузочные работы. Ситуация не
банальная, потому что вертолёт не выключает пропеллеры, которые поднимают
песчаную бурю, и песок бьёт по глазам. Поэтому мы работаем в очках в условиях
дефицита времени. Моника закрепляет более лёгкий багаж, чтобы он не улетел, а
Войтек вытаскивает багаж изнутри вертолёта. На месте россияне, приехавшие
накануне и расположившиеся на соседней базе Оазис, помогают нам в разгрузке.
В конце концов вертолёт улетает, и мы остаемся одни. Мы
тронуты. Пятилетняя работа над проектом возвращения в оазис Бангера
материализуется с высадкой группы из четырех «добровольцев» (импорт с
русского языка, на польском — ochotnicy (волонтеры))
(Здесь игра слов. Станция имени Добровольского и добровольцы.),
которые находятся здесь впервые и должны узнать состояние станции после 42 лет
неиспользования, подготовить её к пребыванию будущих экспедиций и провести
пробные научные исследования.
Большое спасибо тем, кто отдал своё время и силы на
подготовку нашей экспедиции. Мы также благодарим друг друга за упрямство,
бессонные ночи, настойчивость и последовательность в действиях, даже если было
пролито несколько слез, сказано несколько резких слов, сделано несколько
ненужных жестов... Влодек всегда говорил не приукрашивать действительность,
поэтому я слушаю и не подслащиваю. Тем более что сахар вреден, хотя и укрепляет
организм (кто-нибудь помнит автора довоенного лозунга «Сахар
укрепляет»?).
А как насчет Добровольного клуба? Нас будет десять
человек... в несколько раз больше, чем три человека, необходимых для создания
клуба.
Да ладно, я болтаю, но работа ждёт. У нас есть два часа,
чтобы подготовить место для контейнеров. Это не идеальный вариант, потому что
земля покрыта обломками ледниковой морены, слегка наклонена в сторону зданий
станции Добровольского. Мы отмечаем выбранные места геодезической краской и,
пока не прилетит вертолет, заходим внутрь зданий. О том, что мы там нашли, я
напишу завтра.
Спокойной ночи!
12 января 2021 — 64 день
— Marek Lewandowski
66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1,4C, Tw=17C, Patm.= 981 hP, Vw=1,4 m/sek