Ранее я публиковал пятую часть перевода дневника участников 4-й Геофизической Экспедиции Польской Академии Наук на станцию им. Добровольского, которые публикует на своём Telegram канале @wg_antarktyda Lukas Discrust на польском языке. Как и ранее все с разрешения Лукаса. Мои комментарии в скобках и выделены курсивом. Всем приятного чтения.

Арктическая мода весна-лето 1914—1917 годов.

27 января 2021 — 79 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=20°C, Patm= 999 hP

Вчера я упомянул об адаптации к жизни в антарктическом оазисе. На самом деле, адаптация к жизни на каменистом оазисе происходит в голове, ведь метеоусловия не особо отличаются от начала марта в Закопане, ну может быть только местный горный ветер дует дольше. Когда я уезжал в экспедицию, голова была забита иррациональным страхом перед океанскими глубинами, перелётом, налаживанием межличностных отношений в мини-коммуне, проведением времени в основном на вонючей помойке более чем полувекового барака, голодом и невозможностью вернуться отсюда, если вдруг испортится погода.

Действительно, легко запаниковать, когда видишь дно океана вместо поверхности, или не веришь, что воздух — это материя, в которой можно летать. Укрощение воображения и изгнание страха — это условие выживания, потому что для того, чтобы выжить, нужно мыслить рационально. Если вы одиноки, вам может помочь только мантра или изображение любимого человека. Однако мне не пришлось прибегать к ним, потому что моими спутниками стали крепкие, опытные люди. Их присутствие позволило мне контролировать ураган в моей голове, так что я мог бороться только с ураганным ветром. Мораль? Прежде чем отправиться в путешествие, выберите подходящую компанию.

О том, мог ли человек приспособиться к жизни на старой Земле, мы поговорим завтра. Сегодня был другой день: Адам и Войцех отправились собирать образцы снега. Мы с Моникой остались на базе, собирать мусор. Я знаю более интересные занятия, между нами говоря... Для утешения я открыл местный Стоунхендж, который здесь имеет форму каменного круга диаметром около 5 метров. На внешней стороне круга мы находим пять каменных насыпей которые придавливают пять деревянных кромок, к которым, в свою очередь, привязаны короткие веревки, видимо, обрезанные. Внутри круга находится бетонный постамент размером 60х40х30 см, опирающийся на еще одну, на этот раз внутреннюю кучу камней. К западу от этого здания простирается поле битых бутылок, разбросанных костей и разорванных тряпок.

Я робко предполагаю, что это был первый лагерь советских переселенцев, которые начали строительство станции Оазис в 1956 году. Камни крепили фартук круглой палатки, в которой на бетонном основании находилась кухня. В ней повар готовил мясные и другие блюда, покрытые содержимым бутылок. Кости и бутылки разносил потом восточный ветер... не исключено, однако, что это место тоже использовалось очередными экспедициями. Кто знает…

28 января 2021 — 80 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+2°C, Tw=20°C, Patm= 981 hP

Сегодня в оазис Бангера пришло оно. Лето. По прогнозам, это продлится три дня. Под впечатлением озеро стало голубым, как будто лёд начал таять. Но какое же это лето, когда ни птичка не поет, ни цветок не развивается, даже крот из норы не вылезает. Зато можно опуститься до трёх слоев полярной одежды. По крайней мере, это что-то.

Лучше, хуже, но мы можем приспособиться к жизни в разных местах на Земле. А есть места, в которых трудно жить, например, пустыни. Разница температур между самой жаркой и самой холодной пустыней составляет 150°C, если сравнить внутренние районы Антарктиды с Долиной Смерти в Калифорнии. Однако экстремальные показатели — это не то же самое, что средняя температура планеты, которая, по оценкам, сегодня составляет около 17°C. Её часто называют «глобальной температурой», хотя измеряют её в основном на суше, а она покрывает лишь четверть земной поверхности. Однако не буду придираться. Чуть больше или меньше не имеет значения. Достаточно просто жить.

Но интересно, как бы мы справлялись в ушедших геологических эпохах? Мы привыкли видеть Землю как уютное и дружное гнездышко, и, наверное, большинство из нас думает, что так было всегда. Немного да, немного нет. Возьмём эту температуру. Наша планета обычно была теплее, иногда (для наших нужд), наверное, слишком тёплой. Однако за последние 2 миллиарда лет средняя температура на поверхности Земли была достаточно стабильной, а амплитуда изменений составляла порядка 10 °С (одни оценивают больше, другие меньше). Также были экстремальные температуры выше (около 30 °C в кембрии или эоцене) или ниже, как сейчас, когда мы испытываем крайние холода. Сегодня на обоих полюсах температура на 60°C ниже эоценовой, хотя на экваторе она ненамного ниже. Земля просто замерзла за последние 50 миллионов лет! Неважно, по каким причинам, но здесь не было так холодно уже полмиллиарда лет. Только один раз в карбоне (около 300 млн лет назад) была подобная ситуация, хотя Северный полюс, вероятно, не был покрыт льдом. Но кислорода в карбоновом периоде было в два раза больше. Мы не прожили бы в такой атмосфере и нескольких недель (см. Lambertsen, 1987).

Теплолюбивые скажут, что им подходит теплая Земля. Но достаточно, чтобы давление воздуха колебалось на несколько гектопаскалей, и я уже слышу жалобы на то, что голова болит, спать хочется, сердце не работает... А в мезозое, когда температура была на несколько градусов выше, по некоторым оценкам атмосферное давление было в два-три раза выше, чем сегодня. Можете ли вы представить себе синоптика, предсказывающего на завтра две тысячи гектопаскалей?

Но вода была в порядке. Может быть, не в океане, который был чрезмерно кислым, но внутренние воды, вероятно, были пригодны для питья. На оазисе Бангера мы также можем пить воду прямо из озера, без фильтрации или кипячения.

Десять градусов Цельсия, около тысячи гектопаскалей, вода и около 20% кислорода. Это наш мир. Лучше не связываться с этим, потому что будут неприятности.

Сегодня я готовлю, убираю, присматриваю за мониторингом, ищу метеориты в близлежащих районах (кто-то собирал что ли?), смотрю в календарь, сколько осталось до конца моего пребывания, потому что мне немного не по себе. Молодежь ушла в поле, вернётся днём, хотя и около полуночи. Тишина лечит.

29 января 2021 — 81 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+2°C, Tw=18°C, Patm= 985 hP

Суббота — день сауны. Сауна – главная тема завтрака. Мы начали с обмена опытом, затем рассказали о депортации, закончили дорожными происшествиями. Так всегда бывает в этих разговорах за столом. Отступление за отступлением, и в итоге мы оказываемся в малине.

Сначала я иду в сауну, потом посещаю русских. Они приветствуют меня грибным супом и чизкейком "а-ля венский". Затем Дима заводит разговор об организации возвращения. Я вроде бы знаю и с нетерпением жду окончания экспедиции, но чувствую беспокойство. Уже? Через две недели прилетит вертолет, и наша мечта закончится? Я хочу и не хочу этого одновременно. Снова дилеммы, которые мне не нравятся (смотри день 10).

Лето продолжается. Сегодня прекрасное солнце, зато флаги свисают уныло, потому что атмосфера безмолвна. Каждый раз, когда я беру в руки лопату, выбрасываю из агрегатной лёд, я откладываю её и сажусь на камень, радуясь раннему марсианскому виду. Давление вроде бы в норме, но я не хочу ничего делать. Остальные члены команды приводят в порядок и реорганизуют контейнер, чтобы подготовить его к погрузке на обратном пути. Откуда у них столько пара? Артефакты, найденные на базе, будут использованы в первую очередь, они будут переданы в дар музеям. Наконец, я иду на кухню и делаю силезские колбаски с луком, чесноком и помидорами, а также картофельное пюре из коробки. Они хвалят блюдо, поэтому я сияю от гордости. Вечером мы отправляемся к озеру, чтобы сделать фото на память.

31 января 2021 — 83 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=22°C, Patm=986 hP

Вчера был день отдыха, поэтому каждый по-своему делал то, что мог, чтобы отдохнуть. Общим знаменателем отдыха было движение, поэтому Моника вместе с Весевой и Женей отправились на запад к австралийской базе Edgeworth David Base, собирая по пути геологические образцы (всего около десятка км), Войцех и Володя отправились на восток собирать палеомагнитные образцы (всего около десятка км), а мы с Адамом пошли на север погулять (всего несколько км, в том числе 0 км за час, потому что я крепко спал на берегу залива «Рыбий Хвост»). Угадайте, кто лучше всех отдохнул, и, кстати, прочитайте «Похвалу скуке» Иосифа Бродского.

Сегодня с утра мы начинаем подготовку к возвращению. У нас много работы, потому что мы распаковали всё за три недели, а теперь должны упаковать за две. ОК, что-то останется, но придут новые вещи, найденные на станции. Кроме того, мусор, искусно рассортированный по мешкам для мусора. Всё, что мы берём, должно быть взвешено, иметь свой номер в путевом листе, быть помещено в пронумерованные ящики, а те помещены в контейнеры А или Б. Высшая степень порядка, а порядок давно уже мой враг. Я всегда сопротивлялся ему, но теперь, ради дела, я должен уступить, так что я собираюсь убраться. И так много вещей, которые нужно установить и измерить! Если мы это сделаем, произойдет чудо.

Не говоря уже о том, сколько ещё нам нужно съесть, чтобы закончить наше пребывание с чувством хорошо спланированного шопинга. Мы рассчитывали на семинедельное пребывание, плюс возможное двухнедельное пребывание, вынужденное из-за плохой погоды. Как я подсчитал, в начале пребывания у нас было питание примерно на 4500 ккал/день на человека, считая 63 дня пребывания. Теперь наше пребывание сократилось до 40 дней. Так что мы вернёмся с едой. Сначала мы выбирали меню, как дети в детском саду, которым экспериментально предложили целый спектр блюд, от закусок до десерта и сладостей. Первые несколько дней малыши ели только торты и печенье (видимо, дома им отказывали), но со временем они выбирали все более разнообразную пищу. К концу эксперимента у диетологов отвисла челюсть. Дети выбрали оптимальное сочетание и количество с точки зрения рационального питания, даже не подозревая о существовании такой вещи! Итак, внутри нас есть естественный регулятор, которому следует доверять. Конечно, при условии, что нам есть из чего выбирать каждый день, что является привилегией не каждого. В нашем случае мы находимся на этапе пересмотра отношения к сладостям в пользу многокомпонентной овсянки, но мы еще очень далеки от успеха. Никаких больше печенюшек на ночь, мы должны надо блюсти форму...

1 февраля 2021 — 84 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=16°C, Patm= 974 hP

Сегодня День Консервы. Но нет, поймите меня правильно, я имею в виду консервы, которых мы нашли множество на станции Добровольского. Даже при поверхностном осмотре видно, что консервы своё отжили. Одни слегка вздутые, другие ржавые, третьи имеют признаки обоих типов, да еще и дырявые. Однако есть и такие, которые хорошо держатся, видно, что они не пили и не курили. Только их этикетки не выдержали испытания временем и бесследно исчезли. Особенно интриговали своим внешним видом и неизвестным содержимым самые большие банки, которые мы нашли в павильоне геофизиков.

Наконец-то настал день, когда мы должны были сказать банкам, что в возрасте 60+ они прибежали до финиша. Они были главными героями большого количества информации, поступающей из оазиса Бангера, и по сей день их можно найти на фотографиях, которые мы находим в Интернете. Теперь некоторые из них попадут в музей, другие, как и корабли, превратят в бритвенные лезвия. Они, наверное, вздохнут с облегчением, потому что с тёмного и холодного сарая попадут в ванные с горячей водой и душем.

Вы спросите, что внутри? На сохранившихся этикетках видно, что внутри бекон с горохом, консервированное молоко, ветчина, спаржа, масло и т. д. В больших банках должно было быть что-то полегче, что при встряхивании издавало легкий грохот. Вопрос утилизации отходов широк, но отправной точкой для современного управления ими является отделение металлической банки от её этикетки и содержимого.

Этикеток было немного, но банки обычно были наполнены содержимым. Чтобы соблюсти процедуры, нам пришлось открыть банки. Стандартно открываем банки открывашкой, которая у нас есть на выбор и на цвет. Однако все они требуют работы большого пальца и запястья, ведь ни одна из наших банок не имеет крышки, снабжённой удобным кольцом, позволяющим указательным пальцем одним движением сорвать крышку и извлечь содержимое для того, чтобы сделать салат. А у нас банок 150. Ни большой палец, ни запястье не выдержат открытия такого количества банок.

Поэтому вношу рационализаторское предложение использовать аккумуляторную болгарку, которой мы будем срезать крышки чуть ниже края. Как обычно, я не подумал, прежде чем сказать это. Наша обычная практика — кто придумал тот и делает. В итоге за четыре часа я срезал болгаркой крышки банок, а Войцех расправился с их содержимым. После этого я чистил куртку рисовой щеткой (щетка с твердым ворсом, используемая для очистки поверхностей), водой и мылом. Однако благодаря этому мы смогли увидеть состояние пищи после более чем нескольких десятилетий хранения в условиях Антарктики. Ну а макроскопически блюда во многих случаях остались свежими, особенно это касается блюд с беконом и ветчиной. Овощи в основном завяли. Но лучшее напоследок. В больших банках был хлеб. Каждый третий выглядел так, словно только что вышел из печи. Более того, масло также было (макроскопически) в хорошем состоянии.

Состояние хлеба вызывало у меня восхищение, но потом меня обеспокоило, потому что, например, крысы, увидев новую пищу, посылают самую слабую, обычно самую старую, особь проверить, здорова ли она. Однако, прежде чем я успела проглотить слюну, Адам оторвал кусок хлеба и съел его сырым. Пока с Адамом все в порядке. А Моника смогла собрать, взвесить и добавить в категорию «металлы» еще 20 кг лома.

Monika A. Kusiak и Marek Lewandowski.

2 февраля 2021 — 85 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=16°C, Patm= 974 hP

Споры на схожие темы сопровождают наших коллег с самого начала экспедиции. Ведь где, как не в Антарктиде, можно увидеть те изменения, о которых так много говорят в СМИ?

Из другой бочки. На вопрос о важности проблемы глобального потепления американцы в подавляющем большинстве ответили, что она серьёзна. Те же американцы на вопрос, затрагивает ли эта проблема их самих и затрагивает ли их жизнь, ответили, что нет. Думаю, этот тип шизофрении поражает не только американцев. Картина мира в телевизоре очень избирательна и сконденсирована, что расходится с нашим повседневным опытом. Мы знаем, что греет, но там, в телевизоре. В моём доме всё как вчера. Может, пятьдесят лет назад зимы были снежнее и суровее, а может быть, моя память тоже избирательна и остаются только те образы, которые я хочу запомнить? Прекрасные воспоминания о катании на санях на горе Лелевела в варшавском Жолибоже? Или коньки в Иорданском саду на улице Фелиньского? В конце концов, я не буду вспоминать бесснежные праздники или плюш, когда температура прыгала вокруг нуля.

Возможно, однако, полвека назад в нашей части Европы было холоднее, чем сегодня. Но является ли потепление в нашей части Европы определяющим фактором глобальной тенденции? За последнее столетие наибольший рост температуры зафиксирован в Арктике и Азии с Австралией, при этом Европа прогревалась чуть медленнее, а обе Америки чуть выше среднего с 1190–1970 (Nature Communication, год публикации не помню). В то же время в Антарктиде стало холоднее. За последние полвека Западная Антарктида (около четверти поверхности континента) потеплела на 0,25°С, а Восточная Антарктида на 0,1°С (по данным НАСА), при этом потепление в Западной Антарктиде вызвано усилением оттока тепла из недр Земли, а не глобальным потеплением.

Странное дело с Антарктидой и Арктикой. В течение тысячи лет (200–1200) Антарктида была теплее среднемноголетней примерно на 3 °С, как и Арктика в течение последних пятидесяти лет. Затем тенденция изменилась и по сей день Антарктида (в целом) планомерно остывает (хотя Войцех говорит, что в районе норвежской станции Тролль становилось теплее в течение последних нескольких лет до COVIDа). Такого холодного лета в оазисе Бангера самые старые полярники не помнят. Озеро Фигурное, на котором расположена станция, несмотря на лето, остаётся замёрзшим! Последует ли Арктика примеру Антарктиды? Посмотрим через несколько сотен лет.

А этим морозным и ветреным летом (у нас сегодня было около 80 км/ч) мы построили солнечную электростанцию (парни), реконструируем разнонаправленный указатель (Моника) и потихоньку начинаем собираться обратно. И в конце этого пути нас ждет COVID. Вернуться, не вернуться?

3 февраля 2021 — 86 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=22°C, Patm= 987 hP

Ветер ослаб, наступила тишина. Выпал снег и задушил пыль, покрыв белым пухом и без того тонкий лёд на озере. Во дворе (территория между «Краковом» и «Варшавой») появился снеговик, сделанный из снега, вынесенного из помещений «Кракова». Снеговик невысокий, коренастый и имеет подвижную голову, которую можно поворачивать во все стороны света. Сейчас он смотрит на восход, а раньше смотрел на заход. Крутя голову снеговику — радуемся, как дети. Кажется, что чем ближе ты к концу, тем спокойнее, как под конец 7-го часа лекций.

Синдром потери воли во второй половине школьного дня это результат перегрузки работой, поэтому последние часы дня обычно занимались предметами, считавшимися второстепенными, такими как философия, воспитательный час или география, если только географ не был(а) директором школы. В воспитательный час были просветительские уроки (отдельно для девочек и мальчиков), а на географии релакс уже был полный. В уставшей голове смешиваются понятия, места и события. Неудивительно, что пост авторства ~Koval, который я нашёл несколько лет назад на страницах одного из коммуникаторов, где началось обсуждение огненного кольца (англ. ring of fire). Я помню запись, и она звучит так:

«Это один из самых сейсмологических регионов на земном шаре, от восточных берегов Южной Америки, через Гавайи, до берегов Японии до Индонезии, где в начале XX века в результате извержения вулкана на Каракоруме исчез целый остров, включая архипелаг...»

Тот, кто найдет все ошибки и предоставит свой адрес электронной почты, сможет претендовать на приз. На сегодня всё.

4 февраля 2021 — 87 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=22°C, Patm= 987 hP

Фрагменты территории вокруг наших построек уже залоснились былой роскошью. Еще не весь мусор собран, но в контейнерах мы уже подходим к пределу в 400 кг. Мы не можем взять больше, потому что у нас есть что ещё взять. Среди них артефакты из предыдущих экспедиций, оставленные или брошенные на станции, когда одна из команд была в спешке эвакуирована из-за внезапного ухудшения погоды. Их будет много, тоже около 400 кг. Среди них около 150 кг деталей для вертолета Ми-2. Если Ми-2 весил 3 тонны, мы берём с собой около 5% вертолета. Встреча Ми-2 с запчастями из оазиса Бангера состоится спустя 43 года в Музее полярных исследований в Пулавах, когда вертолёт, летавший в оазисе в конце 1970-х годов, был найден Петром на фабричной стоянке в Мельцу, а затем приобретен Пулавским музеем. Это будет праздник.

(Справка от переводчика: город Мелец с населением всего 60 000 человек. Но это не обычный город, в нём находится несколько фабрик по производству легкомоторных самолётов, например Aero Aircraft Technologies, или филиал международной фирмы по производству оборудования для аэрокосмической отрасли Magellan Aerospace. Сюрпризы на этом не заканчиваются — в городе есть фабрика Froneri по производству мороженого! Данная фабрика известна далеко за пределами Польши и производит огромное количество мороженого на импорт. В любое время года вокруг «Зелёной будки», магазинчика с оптовыми ценами, можно встретить очередь ждущих и очередь поедающих из огромного пакета мороженое — мало кто покупает по одной порции).

В таких местах, как оазис Бангера, цветок не расцветает, но интерес к геологии ещё как. Причина тривиальна. Единственным подарком, который можно было принести отсюда, мог быть камень. Галька может быть минералом или камнем. Он может быть одноцветным (наиболее распространенными цветами являются чёрный, коричневый и белый) или разноцветным. Среди последних наиболее интересны полосатые, с прямыми полосками или с цветочным орнаментом. Они могут быть обточенными или остроконечными. Однако коллекционерам подарков одной красоты камушка недостаточно. Нужно другое — название. Почему-то знание названия камня — приносит облегчение, хотя обывателям до сих пор ничего не говорят такие термины, как гнейс, полевой шпат или долерит. Почему мы хотим знать название камня? Не знаю, потому что камешек без имени более загадочен. Другое дело, если бы мы захотели узнать, как он появился. Но я не слышу таких вопросов.

В любом случае, я бы не знал ответа, или только в общих чертах. Чтобы классифицировать камень, нужно провести безумное количество дорогостоящих геохимических исследований, а потом написать статью в научный журнал, желательно с известным и уважаемым названием. Более того, мы рискуем вступить в научную полемику, если у нашего оппонента другое мнение о камне. Так что безопаснее выбрать камень из-за его красоты. Например, зеленый, который можно сжать в руке и смотреть, как все остается позади. Вкусы не обсуждаются. И забудьте о вывозе камней из Антарктиды, потому что нельзя.

5 февраля 2021 — 88 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1°C, Tw=20°C, Patm= 994 hP

Атмосферное давление повышается, температура понижается. Есть красивое солнце. Утром волны на озере застыли, словно поймали момент в ледяной вспышке. Иногда можно остановить время.

Суббота, так что день сауны. Адам и Войцех наконец-то сделали то, что должен сделать каждый мужчина. Раскаленные докрасна, они прыгнули в озеро и сделали несколько приседаний. Завтра выходной, можно позволить себе поболеть. Хорошо, что удалось герметизировать павильон геофизиков от ударов снега.

Пообщавшись с Димой, мы уже знаем, что выезжаем не раньше 14 февраля, так что ещё есть немного времени, чтобы спокойно собрать вещи. Я составляю меню с Моникой на ближайшие 10 дней. То, что мы едим, отправляется на кухонную полку, а сублимированные и сухие продукты с длительным сроком хранения мы оставляем для следующей поездки или заблудшего странника. Таков антарктический обычай. Русские дарят нам свою «выпечку», а это дрожжевые булочки с изюмом или хлеб, ватрушки или яблочный пирог. Мы отвечаем овсянкой, майонезом и кока-колой.

В общем, голод нам не грозит. А так как я человек кухни (т.е. люблю покушать, и готовлю как любитель), то постараюсь подвести итоги почти месяца экспериментов с различными блюдами. Ну, на мой взгляд, лучшими были яйца, сушеные и консервированные помидоры, фасоль (сухая Ящ и консервированная разных видов), гречка, молоко, бекон, лук, чеснок, макароны, прованские травы, сыр пармезан, скумбрия в томатном соусе с чили, картофельное пюре, овсяная каша с орехами, изюмом, черносливом и вяленой клюквой, солёные огурцы и капуста, говяжья нарезка, хлеб из тыквы, сыр, мёд, мёд, мёд… А в оазисе мы должны были похудеть (см. день 14).

(Ящ — так называют бобы в Польше. Например, есть бобы «Красивый Ящ». Однако словарь переводит как Гензель отсылая нас к сказке братьев Гримм — Гензель и Гретель, где по сюжету лесоруб отводил детей в лес, а дети отмечали дорогу камушками чтобы выйти обратно из леса. Во второй раз они не смогли набрать камней (козни мачехи) и отмечали дорогу хлебными крошками, но их съели птицы, и они заблудились. Я предполагаю, что вместо камней была фасоль. Камни легко найти на улице и их обилие только собьёт с пути. А вот красная фасоль хорошо видна и ее можно забрать только дома и поэтому во второй раз мачеха смогла им помешать.)

7 февраля 2021 — 90 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1°C, Tw=20°C, Patm=988 hP

Через неделю в это же самое время мы должны вернуться на наш ледокол. Должны, потому что погода непредсказуемый игрок. Следующая неделя — лихорадочные сборы перед отъездом, о ней не стоит говорить как об универсальном явлении, везде выглядящем одинаково. Итак, давайте несколько дней поговорим о научной стороне нашей экспедиции. Начнем с вопроса о том, как создавался скальный оазис, в котором находится станция Добровольского.

Происхождение оазиса следует искать тысячи лет назад, когда в конце плейстоцена (около 11 тысяч лет назад) произошло поистине глобальное потепление. За 200 лет температура в центральной части Гренландии повысилась на 10 градусов Цельсия (имеет смысл посмотреть работу Cuffy and Clow, 2007). В Польше ледяной щит, покрывающий нашу сегодняшнюю территорию (в Варшаве он с лихвой прикрыл бы Дворец культуры), превратился в Балтийское море. В это же время на противоположной стороне планеты тает фрагмент антарктического ледяного щита, покрывавшего и сегодняшний оазис Бангера. Толщина антарктического покрова непостоянна, в самом толстом месте более 4 км. Над скалами оазиса он, вероятно, был тоньше, и после таяния, он обнажил скалистую докембрийскую коренную породу континента. Освобожденный от тяжести ледникового покрова фрагмент континентальной коры поднимался все выше и выше, сгоняя гравитационным потоком остатки ледникового покрова в Южный океан. Структуры ползущего льда прекрасно видны с вертолета, пока он летит к оазису Бангера.

Сейчас площадь Оазиса постепенно увеличивается по мере продолжения пост плейстоценового потепления. Кроме того, с ледников, окружающих Оазис, дуют сильные ветры, сдувая зимний снег и препятствуя образованию нового ледяного щита.

Рельеф поверхности оазиса (морфология поверхности или геоморфология оазиса в целом) очень своеобразен. Молодая, свободная ото льда поверхность изобилует холмами и долинами, глыбами с острыми краями и не обточенными камнями. Снег и колебания температуры сильно влияют на скорость эрозии, в первую очередь ослабляя структуру горных пород и их обломков. Летом здесь часто выпадает снег, который днём тает, так что ночью образовавшаяся вода проникает в мелкие щели и, замерзая, разрывает скалы. В течение дня скалы, особенно чёрные, могут нагреваться до 40°С, а ночью промерзать до нескольких градусов ниже нуля. Лежащие на поверхности камни вследствие многократного оттаивания и промерзания становятся очень хрупкими и растрескиваются даже под давлением стопы. Поэтому через несколько недель пребывания у нас уже видны тропинки, ведущие к местам, которые мы посещаем чаще всего. С течением временем шероховатая текстура поверхности местности становится более гладкой, в противоположность нашей коже, которая с годами все больше и больше сморщивается.

Но к делу. По мере прогрессирования эрозии морфология оазиса Бангера быстро меняется. Изменения могут быть не видны невооруженным глазом из года в год, но глаз лазерного сканера заметит разницу. Адам привез сверхточное лазерное устройство, с помощью которого он просканирует полную панораму местности и будет повторять эту процедуру в последующих экспедициях. Следующие сканирования покажут динамику изменения морфологии оазиса. Адам также хочет заглянуть под кожу поверхности местности с помощью георадара, чтобы увидеть любые ледяные линзы, таяние которых может вызвать быстрые изменения формы поверхности.

Завтра мы поговорим о геологической основе оазиса Бангера.

Продолжение следует...

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

Там я публикую свежие новости и фотографии, а также отвечаю на вопросы.

С оригиналами дневников на Польском и свежими новостями экспедиции вы можете ознакомиться на канале @wg_antarktyda

Ранее я публиковал четвертую часть перевода дневника участников 4-й Геофизической Экспедиции Польской Академии Наук на станцию им. Добровольского, которые публикует на своём Telegram канале @wg_antarktyda Lukas Discrust на польском языке. Как и ранее все с разрешения Лукаса. Ввиду отсутствия у ребят сети Интернет для визуализации я использую материал из других экспедиций. Если не указано авторство или источник – то это мой фото и видео материал. Мои комментарии в скобках и выделены курсивом. Всем приятного чтения.

13 января 2021 — 65 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1C Tw=15C Patm.= 991 hPa

В понедельник утром Адам запустил генератор, чтобы на станции было электричество. Мы начинаем день с совместного завтрака. Набор дня: фасоль (из банки), помидоры (из банки), бекон, лук, яйца, хлеб «Федоров», масло, кофе, чай, сахар, лимон, соль. Сразу добавлю, что во вторник и среду я подавал один и тот же сет, потому что команда решила, что это их любимое блюдо, хотя они узнали об этом только сейчас. Такой завтрак даёт пинок, поэтому неудивительно, что уборка в «Варшаве» началась полным ходом.

(Тут игра слов. В оригинале фраза «Takie śniadanie daje kopa, więc nic dziwnego, że prace porządkowe w „Warszawie” ruszyły z kopyta..»  daje kopa — даёт пинка, а ruszyły z kopyta — зашевелили копытами.)

Первой была гостиная, из которой мы вынесли всё, что можно было передвинуть. Остались лишь голые стены и пустой пол, что позволило эху, которое в последний раз звучало здесь в 1956 году, появиться вновь. Поначалу застенчивое, оно вновь обрело силу благодаря Монике, которая открывает в себе всё новые таланты, доселе неизвестные даже ей самой. Она поменяла ракетку для пинг-понга на рисовую щётку и использовала её, чтобы заставить сверкать пол, стены и потолок гостиной. За три дня, используя технику 3В (Вынуть — Выбросить — Вычистить), Моника (с нашей скромной помощью) привела «Варшаву» в состояние, которое русские, приехавшие к нам, кратко прокомментировали как "невероятно". Одну за другой Войцех превращал вычищенные комнаты в полезные пространства, устанавливая новые книжные шкафы, столы, стулья и скамейки. Адам добавил отопление, а затем — внимание — самоочищающийся туалет, благодаря чему мы стали одной из самых экологичных полярных станций в этой части Антарктиды!

Вчера (в среду) мы нанесли наш первый неофициальный визит на российскую станцию оазиса Бангера, где нас тепло и радушно встретили. Вечером мы отправились на прогулку по окрестностям. Четыре пингвина спали посреди замёрзшего озера — необычное явление для оазиса Бангера. Однажды наш коллега Весева нашел одного, но, к сожалению, он был мёртв. Откуда приходят пингвины, куда они приходят и куда уходят? Мы не знаем, но Сергей рассказывает, что они проследили путь кольчатого пингвина, который был выпущен на полярной станции на Южном полюсе. Сначала такой эксперимент выглядит мрачно, но представьте, что отважный пингвин достиг морского берега, пройдя не менее тысячи километров!

Я опишу то, что произошло сегодня, завтра, тем самым разгребая отставание.

14 января 2021 — 66 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz = -1°C Tw = 15°C Patm.= 991 hP

Вчера была сауна. В наше время всё может быть экстремальным, сауна тоже, а сауна на российской базе «Оазис Бангера» предельно проста. Как выяснилось на практике, она также чрезвычайно эффективна. Построенная в 20-футовом контейнере, она разделена на три части. В первой оставляется вся одежда, во второй — грязь за всю неделю, а в третьей все зло смывается при температуре около 115°C. Вместо него всё хорошее приходит в виде чистейшей воды из антарктических ледников в виде зелёного чая, которым угощают наши приветливые хозяева.

Мы полностью расслабляемся в атмосфере спокойной, дружеской беседы, во время которой самый распространенный вопрос — зачем и по какой причине мы приехали на этот край света. Я отвечу, что конец одного мира — это начало другого, в который мы смотрим через волшебное зеркало, за которым нет ничего привычного для нас. До сих пор мы в нём не участвовали, но теперь участвуем. И мы расскажем свою правду об этом мире, когда вернёмся домой.

Сегодня Моника в сопровождении двух российских геологов отправилась на геологическую разведку в пограничную зону между землёй и льдом. Она уже на обратном пути и вернётся примерно через 5 км. Мне жаль её, потому что она всё ещё не уверена, найдет ли она последние кусочки своего любимого торта.

Адам перешел очередной рубикон системы отопления, и теперь во всем базовом лагере тепло, так что я могу писать блог в домашней одежде. Войцех, напротив, с трудом распрямляет спину после того, как разгрёб снег у дома гравиметрии и сейсмологии. Это важный плацдарм для нашей работы, так как нам предстоит установить там сейсмометр. Мы сделаем это завтра, и это будет вторая система наблюдения после мониторинга ионосферы, которую Войцех запустил вчера. Такая геофизическая магия, ведь ионосфера — это одна из сущностей невидимого мира с другой стороны зеркала.

15 января 2021 — 67 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1°C Tw=23°C, Patm.= 991 hP

Русские ценят научные способности Моники и на вертолёте доставляют её на целый день в экзотические места на юге оазиса Бангера. Мы наводим порядок на базе, пытаясь превратить склад всевозможных вещей в организованное жилое пространство. Адам и Войцех организуют умывальник, который состоит из двух бочек (большой сзади и маленькой спереди), а на них, соответственно, канистра с водой с краном внизу и таз. Наконец-то нам больше не нужно мыть руки на улице. Раковина находится рядом с плитой, поэтому вода для мытья имеет температуру чуть выше комнатной. Весь комплекс, в который кроме умывальника и плиты входит также экологический туалет, имитирует элегантную ванную комнату отеля Sofitel Troison d'Or в Брюсселе.

Мы носим воду в вёдрах из озера. Это громоздкая и утомительная работа. Но если вы хотите иметь сауну или ванну, не говоря уже о крытом бассейне, вам придется изменить систему подачи воды в основание. Сейчас мы ничего не можем придумать, но мы посоветуемся с кем нужно, когда вернемся домой.

Во второй половине дня мы установили сейсмометр в сейсмологическом и гравиметрическом доме. Внутри уже чисто и аккуратно, и довольно тепло, так как день солнечный. Начало трудное, потому что сейсмический датчик не хочет стабилизироваться. Я звоню Янушу, и он советует заземлить диктофон и набраться терпения. Так мы и делаем, и, кстати, придаем дому статус геофизического павильона. Дом, кажется, вырос и выпрямился.

Вечером мы совершаем прогулку вокруг «Черной сопки», большой скалы из кембрийских долеритов, расположенной в нескольких сотнях метров от базы. Мы ходим на цыпочках, чтобы не потревожить Деда Мороза, который наверняка спит после тяжелой работы в Рождество. С вершины открывается панорама оазиса Бангера на 360 градусов. В свете заходящего солнца серо-коричневый пейзаж оазиса меняет свой монотонный цвет на целую гамму оттенков, описание которых не поддается описанию словами. Приезжайте и вы это увидите.

17 января 2021 — 68/69 день — Marek Lewandowski

В воскресенье мы работали на окраине оазиса Бангера. Моника и Весева - на островах Тейлор на западе архипелага, а Володя, Адам, Войцех и я — на острове Миллес, который находится в северо-восточной части архипелага. За полчаса мы долетели до первой точки, обозначенной на острове Миллес. Пилот посадил вертолёт на небольшой участок ровной, горизонтальной земли и дал сигнал на высадку. Мы вчетвером выпрыгнули. Мы распаковали наши рюкзаки из корзин, подвешенных к борту вертолёта, и присели под вращающимися крыльями. Вертолёт взмыл в воздух и улетел на запад, а Моника и Весева остались на борту.

Когда пыль осела, Володя проверил местоположение по GPS и с удивлением обнаружил, что мы находимся на леднике. Однако маленький скалистый остров был совсем не похож на него. Более того, остров также не был похож на остров огромного Миллеса. Пока Володя судорожно уточнял наше местоположение с вертолётом, мы любовались топографией острова, чьи гладкие куполообразные холмы из докембрийского розового гранита и полосатого гнейса были результатом работы ледника, который отшлифовал их при впадении в океан.

К северу и востоку от нас был только ледник, кроме того, вокруг острова были ледяные поля, из-под которых выступали небольшие острова, похожие на наш. Первый большой остров находился примерно в 10 км к западу. Володя понял, что это остров Майлз, и что мы высадились в девственном месте из-за неточности карты. Поскольку место было девственным, мы охотно дали острову название Наш, которое я не преминул написать перманентным маркером на одной из скал, отполированных ледником. Мгновением позже прибыл вертолёт, чтобы эвакуировать нас из незапланированного места и доставить в нужное место, где мы провели остаток дня, собирая образцы горных пород и снега.

Тем временем Моника и Весева определяли геологию других нетронутых островов микроархипелага Тейлор, пробираясь по снегу до подмышек и неся килограммы камней разных фаций и возрастов. В целом, мы собрали уникальный материал для геологических, палеомагнитных и нивальных исследований, а также исследовали острова с целью установки в будущем сейсмических станций для регистрации землетрясений, вызванных движением ледников.

После обеда мы проверяем датчик сейсмометра — наконец-то диод загорается зелёным. Сейсмометр работает и регистрирует входящие сейсмические волны! Тест пройден. Завтра мы начинаем работу по очистке магнитного домика, здания «Краков» и инвентаризации запасов продовольствия. У нас его много, это невозможно отрицать.

Сегодня (понедельник) мы начинаем уборку с утра. Не очень романтично, но необходимо. У нас уходит много времени на отбор вещей исторического характера, в конце концов, у мусорной свалки есть свои преимущества как источника археологических знаний. Когда-то артефакты, найденные на старой мусорной свалке в Уяздуве, рассказывали историю Варшавы XIV века, а их количество свидетельствовало о динамике развития будущей столицы Польши. Мы думаем забрать хотя бы часть коллекции домой, но найдется ли музей, готовый принять чудеса измерительной техники более чем полувековой давности? Или консервы, или супы в порошке? Пожалуйста, подайте нам сигнал!

В общем, весь день мы склоняемся над мусорным баком, ящиками и бочками с едой, разгребаем снег, а вечером у нас мало энтузиазма для чего-либо. У нас болят спины и руки, мы устали от вони еды 40-летней давности. Единственным утешением является приближающееся окончание этих очисток, хотя нам еще предстоит очистить территорию вокруг «Варшавы» и «Кракова». Может быть, завтра будет лучше, хотя ужин будет таким же, как и сегодня — гречневая крупа и куриные четвертинки.

18 января 2021 — 70 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+1,5°C Tw=21°C, Patm= 987 hP

Вчера я спросил о музее, который забрал бы у нас артефакты Добровольского. Несколько извращенный вопрос, поскольку я думал о Полярном музее в Puławach. Сегодня Дага пишет, что Анджей Пиотровский, мой приятель по колледжу, ушел от нас 5 января. Ужасно грустно. Анджей посвятил годы популяризации идеи музея, поиску места для него и его материализации в интересах общества. Упрямый, превосходный человек. Мне очень жаль его.

Вчера я закончил с ужином, сегодня начну с завтрака. Войцех с самого утра беснуется на кухне за завтраком. Овсянка на воде с сушеными бананами, черносливом, миндалём, фундуком, порошком имбиря, клюквой, кишмишем, семенами подсолнечника. Можно добавить молоко и мёд, а затем тянуть тележку с лестницей по булыжникам, в гору и против ветра.

Сил хватило до 17.30. Борьба с мусором, застрявшим во льду, выстилающем здания, еще не была выиграна, но мы (крестьяне) отвоевали новые территории в «Кракове» и в магнитном доме. Инвентаризация запасов продовольствия, разделение на сектора и планирование на ближайшие недели (женщина). После ужина я падаю на кровать как бревно, и меня не будит даже собственный храп. Сейсмические записи должны быть проверены на наличие антропогенных компонентов.

Русские попросили нас доложить о нашем самочувствии. Сегодня мы пойдём к ним, принесем подарки с едой и расскажем, как у нас дела. Возможно, они предложат нам чай.

19 января 2021 — 71 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C Tw=21°C, Patm= 975 hP

С утра Моника вместе с Весевой была в поле, собирая геологические образцы из докембрийских пород на западе оазиса Бангера. Вечером они возвращаются с набитыми рюкзаками. Адам устанавливает точку GPS и метеостанцию в специально отведенном месте, так называемом «метеорологическом саду». А где Войцех?

Если вы прислонитесь, уважаемый читатель, спиной к стене «Кракова», глядя на озеро, в 10 часов вы увидите небольшой деревянный домик размером почти 2х2х2 м. То есть почти куб. Прибитый медными гвоздями, сегодня без дверей, с небольшим входом с северной стороны; он называется магнитным павильоном. Войти внутрь нельзя, потому что сразу за порогом доступ закрывает огромная куча снега, лежащего на многолетнем льду. Так она думает. Она не знает Войцеха, который, вооружившись киркой, лопатой, электромолотом известной фирмы и ломом, эффективно убирает куски льда, а затем дробит лёд. Третий день подряд.

Сегодня я немного помогаю ему, потому что я либеро в команде и работаю то тут, то там, время от времени подавая какие-то блюда или предлагая различные идеи о том, как жить в этом странном месте и что можно улучшить. У одних от этих идей болит голова, у других — зубы. На всякий случай Войцех громко играет The Doors или Creedence Clearwater Revival или другую классику, чтобы у меня не было права голоса. В ответ я беру его молоток и начинаю ковать слой льда в тамбуре. Ранее, работая в агрегаторе и в «Кракове», я приобрел определенный опыт, поэтому Войцех не оказывает никакого сопротивления. Время от времени мы меняемся оборудованием, работая попеременно лопатой, ломом и молотком. Работа идет как по маслу и не закончится сегодня. Мы выкапываем изо льда маленькие лампочки, гайки, аналоговые индикаторы, маленькие и большие приводы, соединенные гибкими шлангами, шланги в оплетке из нержавеющей стали, соединители, колена, фильтры в резиновых уплотнительных кольцах, редукционные клапаны, компрессор... Новые, без следов использования, упакованные в пропитанную бумагу и многослойный картон. Несомненно, части самолета? Вертолёт? Единственное, что мы не нашли — это пилота.

Мы стараемся ничего не повредить, хотя точно выковыривать лампочки ударным молотком рискованно. Этикетки не оставляют сомнений. Это запасные части для нашего вертолета Ми-2, упакованные в Польше. Они лежали свободно во льду, ящики, в которые они были упакованы, были пусты и также вмерзли в лёд. Зачем они были привезены, зачем были спрятаны в магнитном доме, кто их разбросал и оставил в беспорядке до поры до времени? Такая ледяная головоломка.

Сегодня заработала GPS и метеостанция, собранная Адамом. Вместе мы уже запустили четыре различные точки наблюдения и надеемся завтра собрать последний мониторинг магнитного поля.

19 января 2021 — 71 день — Marek Lewandowski

66°16'29" ю.ш., 100°45.00" в.д., Tz=+1°C Tw=22°C, Patm=986 л.с.

Оазис Бангера славится своими сильными ветрами. Они дуют в основном с востока, со стороны ледяного щита, который охлаждает воздушные массы, а поскольку холодный воздух тяжелый, он с силой урагана обрушивается прямо на наш лагерь. Учёные-атмосферисты называют его катабатическим, что подчеркивает ужас ситуации, поскольку это слово звучит загадочно и навевает мысли о катакомбах. Такая роза ветров сохраняется не только несколько дней, но и несколько тысяч лет, не позволяя снегу накапливаться. Это одна из причин отсутствия ледяного покрова в Оазисе.

В этом году погода не балует. Весева не помнит такого сурового лета, а ведь он бывал здесь несколько раз. Обычно в январе бывают более продолжительные периоды спокойного и безоблачного неба, но во время нашего двухнедельного пребывания было всего два-три ясных дня. С другой стороны, такое же количество дней было снежными, а это случается исключительно летом в Оазисе. Как правило, мы работаем на улице, шторм не шторм. Были моменты, когда я ходил в сильно наклоненном положении, с руками, достающими почти до земли. Это трудно. Может быть, в следующий раз нам повезет больше.

Здания станции хорошо выдерживают шторм. Ветер дует снаружи, но не внутри. Во время урагана здание немного трясется, но это ничто по сравнению с тем, как раскачиваются небоскребы во время шторма на Kępie Potockiej в Варшаве. Здесь тихо и уютно. Обогреватель стоит в центральной части, напротив входа в «Варшаву». Когда наступает жара, в течение часа у нас 18°C, а большую часть дня выше 22°C, при 0°C на улице. Мы выключаем его перед сном, и утро встречает нас температурой на несколько градусов выше нуля. Неплохо для стен толщиной около 10 см и нескольких щелей на стыках.

Я проверяю качества здания на себе, потому что Моника, Адам и Войцех предпочитают палатки. Они не выглядят сонными, хотя на улице может быть -10°C. Однако одно дело — хорошо спать в холоде, а другое — проснуться в нём. Критический момент дня — выход из спального мешка. И это единственный момент, когда я не думаю об Антарктиде с теплотой.

21 января 2021 — 73 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+1°C Tw=20°C, Patm=991 hP

Позвольте мне начать с цитаты: «К сожалению, подавляющее большинство нашей [мировой — прим. автора] экономики основано на самоубийственном безумии непрерывного роста...» (после Mayhew, EJERS, 2019, перевод ML). Либо мы самоограничиваемся, либо саморазрушаемся. Мы производим как можно больше, набивая себя всем, чем только можно, за счёт тех, кто придет после нас. Бессмысленное производство отравит нашу окружающую среду быстрее, чем нас сварит глобальное потепление.

Мы наблюдаем это в непосредственной близости от станции Добровольский, где количество мусора на квадратный метр равно количеству гальки в ледниковой морене. Преобладают мелкие кусочки стекла, генезис которых вызывает недоумение. Стекло типичное, зелёное (т.е. окрашенное трехвалентным железом), вероятно, бутылочное, поскольку мы также находим пробковые горлышки. Нижние части плоские. Дата изготовления бутылки — IV 1953 г., название производителя — KBŻ (?) кириллицей. Никаких бумажных этикеток. Я нахожу половину бутылки, которая в центральной части имеет два одинаковых противоположных отверстия диаметром около 4 см. Края отверстий слегка сглажены, они не похожи на эффект от броска камня. Скорее, это результат удара винтовочной пули. Тем более вероятно, что мы находим много гильз. Возможно, мы найдем еще несколько подсказок, которые позволят нам построить рабочую гипотезу о причинах свалки стекла в районе нашей станции.

Здесь также много различных металлических деталей и раздавленного пластика. Бумага, которой много внутри зданий, вероятно, была разнесена по другим местам Оазиса, потому что её не видно на близлежащей территории. Мы закончили установку измерительного оборудования, поэтому после небольшого отдыха мы приступим к уборке в понедельник.

Сегодня на территории станции была установлена мачта, а в воскресенье мы поднимем польский флаг. Флагшток был построен для нас русскими. Мы установили его вместе. Видя, что мы с трудом таскаем ведра с водой вверх по холму к станции, они одолжили нам мотопомпу и закачали 600 литров воды в наши баки. Огромная помощь. Завтра мы разложим амагнитный домик (магнитный павильон) до конца, потому что вечером у нас просто закончился «пар». Моника возвращается с поля после целого дня, проведенного на последних ногах (без сил).

23 января 2021 — 75 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+1°C, Tw=22°C, Patm=990 hP

На этот раз официально.

Завтра, в воскресенье 23 января 2022 года, исполняется 63 года со дня основания антарктической станции Антония Б. Добровольского, бело-красный флаг снова будет развеваться на мачте в оазисе Бангера (Восточная Антарктида). Деятельность станции была прервана 42 года назад, но после двухнедельной работы четырех членов 4-й геофизической экспедиции, организованной Институтом геофизики Польской академии наук, станция возобновила свою научную деятельность.

Здания и измерительные павильоны станции приведены в порядок, обеспечено водоснабжение базы, установлена небольшая энергосистема, запущено отопление, подготовлены санузлы, социальные комнаты, а также небольшая лаборатория экологических исследований. Станция также подключена через спутники к глобальной сети Интернет.

Было установлено измерительное оборудование для контроля динамики изменений в ионосфере, подъёмов сейсмических волн, параметров геомагнитного поля, метеорологических и геодезических данных. В сотрудничестве с российской стороной были начаты геохронологические и палеомагнитные исследования. Участники экспедиции проверяют возможности проведения геоморфологических исследований с использованием современного георадара и лазерного сканера, нивелирных исследований с точки зрения загрязнения снега атмосферной пылью и экологических исследований.

Многие из этих исследований проводятся польскими учеными впервые в этой части Антарктиды. Научные исследования продлятся еще две недели, после чего начнётся подготовка к возвращению в Польшу.

24 января 2021 — 76 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+1°C, Tw=20°C, Patm= 988 hP

Как можно описать поднятие польского флага на мачту без помпезности и экзальтации? Наша вчерашняя церемония была чрезвычайно скромной, хотя и отличалась торжественностью, обусловленной национальным флагом. Она была короткой, может быть, 15 минут, потому что главным режиссером был пронзительно холодный, порывистый ветер, который заставлял наши глаза слезиться, заглушал наши слова и заглушал мазурку Домбровского, когда пытался сорвать флаг с мачты.

Россияне оценили важность этого события. Они пришли всей группой, их лидер сказал несколько тёплых слов о возвращении Польши на станцию Добровольский (Dobro Station, как сокращенно называют станцию австралийцы), дал команду "rebiata, dwa krotkije, odin dlinnyj", инициируя "ура, ура, урааааа", затем пригласил всех на праздничный ужин на русскую станцию Оазис Бангера. Чрезвычайно богатое меню, приготовленное русским шеф-поваром, исчезало в головокружительном темпе, с короткими паузами для тостов, которыми все благодарили друг друга за всё, при этом прекрасно проводя время. Если есть и пить, то только в русском ресторане Оазис Бангера. Если, конечно, в будущем его не затмит ресторан «Добровольский». Добро пожаловать.

В конце дня — глазурь на торте. Неожиданно Адам и Войцех отдают мне оригинальную марку, которая, еще находясь на корабле, была сделана Алиной Федотовой, художником-графиком по профессии, специализирующейся на линогравюре. В Нижнем колонтитуле марки изображена историческая эмблема станции Добровольский (пингвин на фоне гор и озер), а белая тефлоновая ручка была точно изготовлена судовыми механиками в первый день нового года. Подчеркиваю — точная работа 1 января. Прекрасный подарок для станции, сделанный совершенно незаметно, с намерением вручить его руководителю экспедиции в день поднятия флага на мачте.

25 января 2021 — 77 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=21°C, Patm= 983 hP

Задача на сегодня была проста. Выкопать пять ям, поместить в них электроды для измерения электрических токов, возникающих в горных породах под воздействием изменений магнитного поля Земли (так называемые магнитотеллурические токи), и вернуться на базу на обед.

Магнитотеллурика — один из геофизических методов, позволяющих выявлять тектонические структуры глубоко внутри Земли. Я до сих пор помню образ из моей ранней юности, когда перед воскресной рыбалкой я шел с дядей до садовых участков на Жолиборских садах и там, с помощью маленькой лопаты, мы копали несколько ям, из которых я осторожно вытаскивал земляных червей. Это занимало у нас полчаса, а наревские рыбы брали дождевых червей не глядя.

Учитывая разные условия, я переоделся в полярную одежду, надел очки с фильтром 4 и вместе с такими же одетыми Адамом, Моникой и Войцехом мы отправились по склону морены, пологопадающей к Фигурному озеру. Мы также взяли прочные лопаты, кирку и лом, потому что послеледниковая морена — это не земельный участок.

Через час первая лунка была готова, и мы были готовы. Второе отверстие было укреплено ударным молотком, так что отверстие глубиной около полуметра можно было вырезать примерно за полчаса. Если вы, уважаемый читатель, хотите получить представление о том, в каких условиях нам приходилось работать, вы можете взять лопату и кирку на одной из мощеных улиц. Если включить сюда ледяной ветер скоростью 70 км/ч, то аналогия будет полной.

В итоге мы выкопали пять отверстий за три часа, а вся установка измерительной системы была готова через шесть. Мы молча ели печёные бобы, думая о том, что эксперименты с магнитотеллурическими токами — это не то, что нам больше всего нравится.

Ближе к вечеру я отправился на короткую прогулку, чтобы найти несколько расслабляющих отражений на берегу озера. Не знаю откуда, вдруг передо мной завис поморник. Он выглядел так, словно был извлечён из волшебного цилиндра. Я был оцепеневшим от ощущений. Поморник слегка покачнулся, примерно в двух метрах передо мной, на высоте моего лица. Мы смотрели друг другу в глаза, ничего не говоря. Это длилось несколько секунд. Я немного остыл и протянул руку. Он немного отодвинулся, но не изменил своего положения. Я делаю шаг вправо, и птица за мной. Шаг влево, — прокудахтала позади меня. Кевин Костнер однажды танцевал с волками в Голливуде. Я танцевал с поморником в оазисе Бангера. В конце концов птица села в двух метрах от меня и позволила себя сфотографировать. Когда я вернусь домой, она будет стоять в рамке на почетном месте.

26 января 2021 — 78 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=+0°C, Tw=2°C, Patm= 977 hP

Сегодня день для СМИ. Интервью для прессы, радио и телевидения. Чаще всего задают вопрос о самом большом сюрпризе. Я действительно не знаю, поэтому спрашиваю Адама, Монику и Войцеха. Адам удивлен отсутствием жизни в Оазисе. Моника не удивляется ничему особенному. Войцех тоже не удивлён, потому что всё так, как он ожидал. Больше всего меня удивляет спонтанная способность адаптироваться, особенно психически, к реалиям экспедиции, от жизни на корабле до жизни в холоде и беспорядке.

В конце концов, последние несколько лет я провел на диване перед телевизором или в кресле перед компьютером. Я обленился в своей стабильной жизни и попал в ловушку собственного проекта, который катапультировал меня с дивана в антарктическую глушь. В представлении СМИ я, вероятно, стану полярным исследователем, которым я не являюсь, потому что как я могу сравнивать себя с теми, кто жил в полярных регионах.

Собеседование в целом — это сложное искусство и своего рода школа выживания, хотя, как правило, недолговечная. Я не могу ответить на такие вопросы, как: «Как вы объясните среднему Ковальски, зачем вы туда пошли?», если я не знаю, кто такой «средний Ковальски». На основании бесед со многими Ковальски, например, во время заседаний Университета Третьей Эры, я предполагаю, что это вымышленный персонаж, которому заранее приписывается ограниченная способность восприятия и не самый высокий умственный уровень. Но я не знаю наверняка. Поэтому я паникую и судорожно ищу простые слова, чтобы заменить такие слова, как геосистема, геохронология, ионосфера, сейсмология или магнетизм на упрощенные термины, чтобы не выражаться. В результате получается неудобоваримая, тривиальная каша, которую я и сам не понимаю. Поэтому я не люблю интервью, хотя и не избегаю их.

Сегодня ветер наконец-то утих. Рутина вставания на завтрак, приготовления обеда или организации работы на станции и в поле за её пределами постепенно входит в нашу повседневную жизнь. Первая цель достигнута: добраться до Добровольского и вдохнуть новую жизнь в станцию. Сейчас перед нами стоит вторая цель: подготовить станцию к будущим экспедициям, собрать как можно больше научных данных, прежде чем мы вернемся домой.

Продолжение следует...

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

Там я публикую свежие новости и фотографии, а также отвечаю на вопросы.

С оригиналами дневников на Польском и свежими новостями экспедиции вы можете ознакомиться на канале @wg_antarktyda

Ранее я публиковал третью часть перевода дневника участников 4-й Геофизической Экспедиции Польской Академии Наук на станцию им. Добровольского, которые публикует на своём Telegram канале @wg_antarktyda Lukas Discrust на польском языке. Как и ранее все с разрешения Лукаса и большое спасибо @panda_spb за помощь в переводе. Ввиду отсутствия у ребят сети Интернет для визуализации я использую материал из других экспедиций. Если не указано авторство или источник – то это мой фото и видео материал. Мои комментарии в скобках и выделены курсивом. Всем приятного чтения.

28 декабря 2021 — 49 день — Marek Lewandowski 66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

Утром солнце (так называемый штатный фонарь), ветер 19,2 м/сек (~70 км/ч), температура воздуха -3С, давление 990 hP. Собственно, как весной под Каспровы. На юге без изменений. Корабль в том же месте. Мы ждём.

На большой белой сцене спектакль «Из жизни пингвинов», который постоянно проводит аналогии с нашей жизнью: любовь, дети, путешествия людей, сон, охота, дискуссии, ссоры, дружба, мама ведёт детей в детский сад, папа заблудился (или наоборот)…

У нас тёплые каюты, отличная кухня, туалеты, сауна, рекреация, вертолеты, ледокол... Примерно тот же пейзаж, что и 200 лет назад, когда капитан Фаддей Беллинсгаузен по приказу императора Александра I и во славу России проверял то, что происходило там, на юге. Капитан, чей флот состоял из двух отличных кораблей «Восток» и «Мирный» (985 тонн и 530 тонн, против 16 000 тонн «Академика Федорова») , с экипажем пережил призраки антарктических морозов, открыл остров (сегодня остров Петра I) и вернулся с ключевой информацией — есть земля. Эта новость, однако, не дошла до мировой общественности, так как отчет Беллинсгаузена не был опубликован до 1902 года.

Также «Бельгика», парусник под командованием Адриана де Жерлаша, вмёрзший во льды с Арктовским, Добровольским и Амундсеном на борту, дрейфовал в 1897–1899 годах на западной периферии континента и испытал на себе ужас полярных условий. Потом в Антарктиду бросились другие с собаками, лошадьми, санями, лыжами. Амундсен, Уилкс, Моусон, Скотт, Шеклтон... География Антарктиды полна имён, которые увековечивают память этих и других исследователей в различных частях континента 100 лет назад. Как эти люди стояли на поверхности льда, когда сердце промерзало до костей? Как они ели, спали, ползали или шли, таща сани или собственные ноги, чувствуя близкий конец? Как думать о завоеваниях, когда мозг требует спасения для тела, которое его питает? Что они чувствовали, убивая собак и лошадей, чтобы выжить? Смотрели ли они друг другу в глаза, поедая мясо мертвых товарищей экспедиции? Как надеяться умереть от холода?

А я стою на палубе в Пуховке, с полным желудком, и смотрю спектакль пингвинов в театре снега и льда. Хорошо, но хорошо помнить о следах, по которым мы идём.

29 декабря 2021 — 50 день — Marek Lewandowski

66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

Погода была как вчера, только ветер уменьшился до 3 м/сек. Около 9.00 летим на станцию Мирный. Русские приглашали нас и раньше, но логистика в Антарктике — это вызов, поэтому я не стал писать. Сейчас всё в порядке, одежда надета, еда осветлена, лица размазаны, очки с фильтром 4 взяты, научный план подготовлен.

Мы все в хорошей форме, сосредоточены, ждём звонка по громкой связи. Проверяю готовность организма: насыщение кислородом SpO2%=98, ЧСС=58. Громкоговоритель приглашает вас на вертолетную площадку. Ровно в 9.00 забираемся в вертолёт, садимся плотно, колени к подбородку. Ледокол ускользает из-под ног, «бур» летит над ледяным полем, конфузя «позвоночник». Снимаем как можно больше и через крохотные иллюминаторы. Через 20 минут подъезжаем к главному зданию станции Мирный.

Привет IGF (Instytut Geofizyki), Привет IGF! Орлы приземлились на планете Антарктида! Однако есть проблема. Я ставлю первую ногу, потом другую. И ничего. Я быстро делаю свой первый геофизический эксперимент — я, как обычно, вскочил и измерил время свободного падения. Я упал на землю в то же время, как и всегда. Я делаю вывод, что там, где я нахожусь, ускорение свободного падения такое же, как и на Земле, что меня удивляет, потому что пейзаж неземной.

Русские приглашают нас на станцию для краткого инструктажа по охране труда, после чего мы проводим исследования в этом районе. Идём быстро, при полном солнце и безветренной погоде по промерзшей бухте у Мирного к ближайшим островам. Только через два месяца лёд полностью отпустит. На обратном пути мы собираем образцы камней (Моника) и снега (Адам). Оба нагруженные как лошади, они везут с собой уникальный материал для исследования прошлого и настоящего Земли. Вернувшись на станцию, Войцех настраивает ионосферную антенну, которую заберёт через несколько дней. Возвращаемся убитыми (в основном я беру на себя роль менеджера). Возвращаемся через 10 часов.

На юге без изменений. Ледокол стоит как стоял. В нём каюта с душевой кабиной. Проверяю тело на: SpO2%=99, ЧСС=80. Однако параметр сонливости отсутствует. В моем случае, если бы это было так, датчик указывал бы на конец шкалы.

66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

Я живу в привлекательном месте. У меня не только вид на бочку (см. День 34) и вход на склад авиатоплива, но и потолок моей кабины непосредственно примыкает к вертолётной площадке. Я всегда восхищался вертолётами, их таинственной силой, которая позволяла им взлететь в небо, далеко за горизонт, а потом вернуться с 5-тонным контейнером и отцепить его прямо к моему потолку. Я артиллерист по боевому назначению, карьеру закончил в звании бомбардира, так что бах не боюсь. Тем более, что за грохотом стоит вертолёт, которым, как вы уже знаете, я восхищаюсь. Поэтому я ложусь на диван, когда слышу, как он летит, и, надев очки, смотрю в потолок. Наконец приходит тряска потолка, БОЛЬШОЙ БУМ. Я никогда не был так близко к контейнеру. Внизу, конечно.

Что влечет нас в эту необыкновенную страну снега и льда, которую некоторые называют другой планетой на Земле? Попытки покорить Антарктиду изначально были вызваны амбициями исследователей, которые не поддаются логическому анализу. Географический полюс, как и геомагнитный или магнитный полюс, представляют собой виртуальные точки на карте, статистические объекты, вычисляемые с помощью сложных математических уравнений. В приключенческом и спортивном пласте географический полюс стал целью иррациональной, порой смертельной гонки, движимой целым набором красивых и некрасивых черт характера. Однако участие в этой гонке, даже когда она закончилась неудачей, вылилось в престиж и чувство национальной гордости за достижения моих соотечественников. На этих эмоциональных ценностях строилась политика государств, субъективно определявших территориальное вознаграждение.

Однако помимо амбиций есть еще кое-что. Нами управляет какой-то познавательный инстинкт, который, если он сильнее самосохранения, заставляет нас учиться всему, чему мы можем, с риском потерять всё, что у нас есть. Чем сложнее цель, тем лучше. Антарктида, безусловно, является целью с наивысшей степенью сложности. Таким образом со временем познавательный аспект заменил спортивный аспект гонки за куском антарктического пирога. После Второй мировой войны наука стала ведущей темой покорения Антарктиды.

31 декабря 2021 — 52 день — Marek Lewandowski 66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

Я мою и убираю салон перед Новым годом в 0.00. Это своего рода рефлекс Павлова — награда — вера в то, что если я буду ухоженный, то и Новый год будет таким же. Без комментариев.

Сегодня будет немного о политической истории Антарктиды, какой я её помню.

Сто лет назад у правительств ещё не сложилось мнение, стоит ли завоевывать этот континент. Ситуация изменилась, когда мы захватили воздушное пространство и в игру вступили самолеты. Полярные державы, прославленные граждане которых давали всё больше и больше сведений о ледяном континенте, вступили в открытое соперничество за антарктические территории. Кульминацией деятельности стала американская военная операция Highjump (1946–47) под руководством контр-адмирала Ричарда Берда. Около 4500 солдат, несколько десятков самолётов, около десятка кораблей, несколько человек погибли. В ходе операции по чистой случайности одна из эскадрилий обнаружила «сухопутный оазис среди ледяных просторов» (цитирую Берда по памяти). Он был назван в честь лейтенанта Дэвида Бангера, который посадил свой самолет на одно из озёр архипелага.

Несмотря на широкомасштабную военную операцию, оказалось, что конкуренция за Антарктиду не будет решена. Предполагалось, что мало открыть, а заселиться, чтобы стать властелином открытой территории (про первооткрывателей и завоевателей будет завтра). Прорывом стал 2-й Международный геофизический год (International Geophysical Year, IGY) в период 1957–58 гг. Программа II IGY была ориентирована на изучение полярных регионов, что наглядно показало, что освоение Антарктиды столь же реально, как и освоение Марса.

Политическое прекращение огня произошло вскоре после окончания IGY II, когда 1 декабря 1959 г. был подписан Договор об Антарктике (вступил в силу в 1961 г.). Договор предусматривал отсрочку территориальных претензий до середины XXI века, не отменяя, однако, уже предъявленных территориальных претензий. Он создал Антарктиду как континент мира и науки, свободный от новых притязаний, оружия и военных программ, управляемый совместно дипломатией, в основном так называемой научной дипломатией. Вместо даты урегулирования было введено понятие постоянного присутствия в качестве условия получения статуса Консультативной стороны в решениях, принятых в ходе Совещаний Консультативных государств Договора об Антарктике (Консультативное совещание по Договору об Антарктике — КСДА).

Как проявить прочное присутствие? В настоящее время предполагается, что круглогодичная научная станция, работающая в антарктической зоне (территории, включающей Антарктиду и прилегающие острова), находящаяся в ведении государства или группы стран, является необходимым и достаточным доказательством постоянного присутствия в регионе. Польша, благодаря запуску в 1977 г. круглогодичной станции. Хенрик Арцтовский (остров Кинг-Джордж, Южные Шетландские острова) имеет статус консультативного государства КСДА.

Требует ли концепция постоянного присутствия круглогодичного физического присутствия человека? У меня сложилось впечатление, что такого условия никто не ставил, но я могу ошибаться. Однако всё больше и больше стран устанавливают автоматические исследовательские станции вместо ужасно дорогих круглогодичных станций, которые нужно строить и обслуживать. Недавно Международный институт сейсмических исследований (IRIS) сообщил, что за последние несколько лет количество сейсмических данных, полученных с автоматических автономных сейсмических станций, увеличилось на 90%, в основном благодаря развитию энергетических технологий, способных поддерживать работу измерительного оборудования во время антарктической зимы. Знания, полученные в Антарктиде, можно использовать и в космических исследованиях. Сборщики данных уже работают на Луне, Венере и Марсе. Вскоре они могут стать предлогом для принятия принципа. На оазисе Бангера мы постараемся присоединиться к этому тренду, протестировав автоматическое оборудование для геофизических исследований.

Я не буду углубляться в политические темы. Заинтересованным читателям предлагаю книгу «Deep Freeze» Dian Olson Belanger и докторскую диссертацию Iriny Gan «Red Antarctic». Из польскоязычных исследований рекомендую прошлогодний документ «Od ekspedycji z przeszłości ku wyzwaniom przyszłości. Polska polityka polarna.», изданный Министерством иностранных дел. Это стоит прочитать.

Желаем вам и нам, чтобы Новый 2022 год был богат временными, материальными и нематериальными благами. Так как господа не говорят о деньгах, пожелаем друг другу здоровья и общения с захватывающими литературными произведениями, прекрасными картинами, прекрасной музыкой, прекрасными людьми, а также добрыми мыслями и делами, фантастическими мечтами, добрыми жестами и словами (отданными и полученными), а также, last but not least (последний, но тем не менее важный) произведениями кулинарного искусства, которые мы будем потреблять в очаровательных местах по всему миру.

Хорошего Нового года!

1 января 2021 — 53 день — Marek Lewandowski 65°35,76' ю.ш., 93°18,03' в.д., курс = 330°, V = 14,4 уз, ледовая обстановка 9.

Новый год был особенным. Мы сели рано, потому что начали отмечать с разных часовых поясов: сначала Владивосток, потом Мирный, Академик Федоров, Москва, в конце Варшава. С 20.00 до 05.00. Отличная атмосфера, пробки от шампанского летали по столовой, танцевали рок-н-ролл, пели песни под гитару. Не было недостатка ни в чём, особенно во льде.

Сейчас 10.00 утра. После Нового года выспались и отдохнули, поэтому можно писать.

Первооткрыватели, покорители, первые люди... Кто есть кто? Интуитивно я понимаю, что значит «открывать». Открытие требует полного знания состояния вещей на момент открытия. Отсутствие таких знаний приводит (цитируя классика) к «торгу о приоритете открытия», к удовольствию окружающих. Ибо кто открыл Антарктиду? Беллинсгаузен (как считают русские), Палмер (американцы) или Брансфилд (англичане)? Кто является первооткрывателем: тот, кто увидел кусок земли со шхуны, или тот, кто первым ступил на континент? Может быть кто-нибудь знает, как его звали? Я не знаю. Он остается неизвестным, и всё же он будет играть самую важную роль в этом споре. Может быть это был поляк? Или может быть полька!?

А что скрывается под словом «покорить»? В конце концов, открыть и покорить — это не синонимы, хотя эти слова часто используются как взаимозаменяемые. Принадлежит ли открытая территория первооткрывателю или покорителю? Остров Петра I (Великого) был открыт Беллинсгаузеном в 1819 году, но в 1931 году его заселили норвежцы, поэтому сегодня остров принадлежит Норвегии. Немец Карл Вейпрехт возглавил австрийскую экспедицию, которая открыла неизвестную землю, названную Землей Франца-Иосифа (в честь императора Австро-Венгрии), но она была заселена русскими и сегодня находится под управлением России. Так что если покорение означает овладение, то мы, конечно, не покорили Луну, даже если отпечаток ботинка Нила Армстронга все еще находится там сегодня. Мы далеки от длительного присутствия на Луне, если только мусор не имеет значения. Армстронг не был ни исследователем, ни завоевателем, но он был первым человеком на Луне.

С вероятностью, граничащей с уверенностью, пять человек Амундсена стали первыми, кто ступил на Южный полюс, хотя следы их ботинок исчезли через несколько мгновений. Однако сегодня на этом месте стоит станция Амундсен-Скотт, которая является вещественным доказательством постоянного(?) присутствия человека на этом полюсе. Человек покорил полюс, но значит ли это, что он покорил Антарктиду?

Это риторический вопрос, потому что Антарктиду нельзя покорить. Многие станции являются памятниками проигранных сражений человека с суровой природой. Зелёная Антарктида — это песня будущего в геологическом, а не поколенческом понимании. Что сегодня может предложить этот континент, так это неизмеримые запасы питьевой воды. Возможно, нам придется воспользоваться ими, когда постиндустриальные водные ресурсы превысят запасы питьевой воды, как это происходит на наших глазах (прогнозы 1995 года, EGU, Бирмингем, Великобритания). Глобальное потепление — это мелочь по сравнению с проблемой глобального загрязнения. Это также новейшая история планеты, записанная в ледяных шапках, которые, благодаря проектам исследовательского бурения, открывают удивительные вести из прошлого. Наконец, это история планеты, записанная в горных породах, ныне покрытых толстым слоем льда. Ещё будет время написать об этом. Я намеренно опускаю вопросы, связанные с так называемыми биологическими ресурсами антарктических вод, чтобы не писать о гекатомбе  китов, которые заплатили самую высокую цену за покорение человеком юга земного шара.

3 января 2021 — 55 день — Marek Lewandowski

65°13.72' S, 100°42.32' E, курс = 228°, V=13.1 кн, уровень льда 8

Вчера (в воскресенье) нас пригласили поговорить с Дмитрием, руководителем 67 RAE. Мы должны собрать вещи, потому что Оазис близко. Хороший жест со стороны босса — мы можем оставить ненужные в оазисе вещи и вернуться в те же каюты в середине февраля. Это большая помощь. Мы взяли с собой снаряжение на все сезоны и пять месяцев экспедиции. Теперь нам нужны конкретные предметы, соответствующие погоде в оазисе Бангера и на срок пребывания менее семи недель. Мы также знаем, что нам нужно вынуть часть груза из контейнеров, чтобы облегчить нагрузку. Они будут помещены в сетку, подвешенную к вертолёту, и полетят с нами. Всё больше неизвестных превращаются в известные. В результате мысли больше не скитаются в пустыне неопределённости.

Киты сопровождают нас в течение многих часов. По взмахам их хвостов я могу сказать, что они тепло приветствуют нас. Их не так много, но несколько особей тут и там можно считать рассеянным стадом. Огромные айсберги, с другой стороны, встречают нас прохладно, что меня не беспокоит, потому что они мне все равно нравятся.

Сегодня (в понедельник) мы вошли в море Моусона. Около четырёх часов утра мы встретили первое ледяное поле. Ледокол меняет тактику, знакомую мне по предыдущим столкновениям. Он плывет медленно, отталкивая льдины в стороны, а не ломая их. Это похоже на протискивание в переполненном автобусе к выходу на ближайшей остановке. Медленно, вежливо, но упрямо идти вперёд. Мы плывём вокруг шельфа ледника Шеклтона, чьи огромные раздробленные глыбы льда видны с правого борта. Подходим к Оазису с северо-востока, благодаря чему вертолёты получат поддержку восточных ветров во время полета с грузом.

Во второй половине дня мы собрались и были готовы к высадке. Мы получили сообщение, что сможем вылететь уже завтра, на два дня раньше запланированного срока. Однако ситуация меняется, как калейдоскоп, и жестко спланировать что-либо невозможно. Покидая корабль, мы теряем доступ к коммуникатору, который мы использовали для отправки записей в блоге. Это как потерять связь с космонавтами, когда они в своих миссиях прятались за Луной. Мы выйдем из тени, когда установим собственный терминал на базе. Это не будет скоростным Интернетом, но это лучше, чем ничего. Тогда блог снова оживет.

Скоро поговорим!

13 января 2021

Уже несколько дней к нам по спутниковому коммуникатору поступают короткие текстовые сообщения от участников 4-й Геофизической экспедиции, в которых они сообщают о ближайших днях пребывания в оазисе Бангера.

— Мы действуем! Прилетели контейнеры, оборудование в отличном состоянии, палатки работают, дует ветер, нас удивил суперсовременный завтрак. Мы ждем ужин. — Войцех Милох

Оазис — это Марс! Первая комната для шефа сделана; вторая в работе; W отгружает, я с тряпкой мокрую; M отряхивает снег и устанавливает туалет 🙂 — Monika Kusiak

11 января 2021 — 63 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, T=-4C, Tw= 15C, Vw=12 m/sek

Вторник, середина экспедиции. Хотя мы и не покидали корабль, но я не писал снова и снова одно и то же — мы ждем, ждем, ждем... во вторник и в среду прошлой недели Антарктида пыталась задуть нас ураганной метелью, а в четверг окутать туманом. Мы ждем, когда она успокоится.

В четверг утром будет много событий. Весь день мы переупаковывали контейнеры так, чтобы их вес не превышал 4,5 тонны брутто. Русские очень отзывчивы. Димитрий и Адам укладывают лишние 2 тонны нашего оборудования в аккуратный пакет, обёрнутый сеткой, который затем выглядит как сюрреалистический футбольный мяч, подвешенный к вертолету. Однако, по-прежнему ветрено, и сосед по коридору говорит: «Бог над нами смеётся».

Наконец, в пятницу из громкоговорителя прозвучало причастие: «Свободным участникам РАЭ подойти на вертолётную площадку для перекатки вертолёта. Повторяю…». И он повторяет. После такого объявления дюжина парней на вертолётных палубах совместно перемещают вертолёты к месту запуска. Один человек = около 1 л.с., дюжина или около того — около 15 л.с. Такой мощности достаточно, чтобы катать вертолёты по палубе.

Во второй половине дня РАЭ пытается совершить посадку на оазисе Бангера. Однако при первой попытке операция не удается. Вертолёт с людьми и небольшим контейнером не долетает. На полпути он поворачивает назад из-за штормового ветра и плохой видимости над ледником Шеклтона. Через три часа они повторяют попытку, но на этот раз с успехом. Туда и обратно, с разгрузкой на площадке Оазиса, занимает менее двух часов. За первой группой следует второй рейс. Затем еще один третий полет, на этот раз с грузом.

Наш рейс запланирован на 14:00 в субботу. 14:00 в нашем случае означает 9:00 в вашем. Так что пока вы вставали в субботу, лениво потягивались, тянулись за кофе и в тысячный раз смотрели одни и те же новости, мы приземлялись в Оазисе.

Мы загружаемся с небольшой задержкой, потому что нам еще предстоит занести часть оборудования в вертолёт. Мы заходим внутрь, Моника и я рядом с пилотами, Адам и Войцек у задней двери, вместе с бортинженером. Я надел наушники — я должен иметь прямой контакт с командиром, если речь идет о принятии решений. В 14.33 — прощание с ледоколом! Мы снова увидимся в середине февраля.

Мы пролетаем над ледником Шеклтона, который сам по себе является феноменом. Жаль, что на моём месте не сидел гляциолог, потому что он получил бы невероятное удовольствие, наблюдая за ледниковой текстурой шельфового ледника по мере его впадения в океан, в комплекте с экстензионными канавами, разломами падения-скольжения, поверхностными застругами (перемёты снега) и шельфовыми (эфемерные) озёрами. Я всё записал и готов поделиться материалами, если они кому-то понадобятся.

Через три четверти часа мы делаем круг над станцией и приземляемся. Солнечно, но ветрено и холодно. Кроме того, оазис каменистый и не имеет запаха. Впереди ледники, возле замёрзшего озера. Вот как выглядел Марс, когда на нём ещё была вода.

Адам выходит первым и ведёт разгрузочные работы. Ситуация не банальная, потому что вертолёт не выключает пропеллеры, которые поднимают песчаную бурю, и песок бьёт по глазам. Поэтому мы работаем в очках в условиях дефицита времени. Моника закрепляет более лёгкий багаж, чтобы он не улетел, а Войтек вытаскивает багаж изнутри вертолёта. На месте россияне, приехавшие накануне и расположившиеся на соседней базе Оазис, помогают нам в разгрузке.

В конце концов вертолёт улетает, и мы остаемся одни. Мы тронуты. Пятилетняя работа над проектом возвращения в оазис Бангера материализуется с высадкой группы из четырех «добровольцев» (импорт с русского языка, на польском — ochotnicy (волонтеры)) (Здесь игра слов. Станция имени Добровольского и добровольцы.), которые находятся здесь впервые и должны узнать состояние станции после 42 лет неиспользования, подготовить её к пребыванию будущих экспедиций и провести пробные научные исследования.

Большое спасибо тем, кто отдал своё время и силы на подготовку нашей экспедиции. Мы также благодарим друг друга за упрямство, бессонные ночи, настойчивость и последовательность в действиях, даже если было пролито несколько слез, сказано несколько резких слов, сделано несколько ненужных жестов... Влодек всегда говорил не приукрашивать действительность, поэтому я слушаю и не подслащиваю. Тем более что сахар вреден, хотя и укрепляет организм (кто-нибудь помнит автора довоенного лозунга «Сахар укрепляет»?).

А как насчет Добровольного клуба? Нас будет десять человек... в несколько раз больше, чем три человека, необходимых для создания клуба.

Да ладно, я болтаю, но работа ждёт. У нас есть два часа, чтобы подготовить место для контейнеров. Это не идеальный вариант, потому что земля покрыта обломками ледниковой морены, слегка наклонена в сторону зданий станции Добровольского. Мы отмечаем выбранные места геодезической краской и, пока не прилетит вертолет, заходим внутрь зданий. О том, что мы там нашли, я напишу завтра.

Спокойной ночи!

12 января 2021 — 64 день — Marek Lewandowski

66°16’29” S, 100°45,00” E, Tz=-1,4C, Tw=17C, Patm.= 981 hP, Vw=1,4 m/sek

Два здания станции имени Добровольского «Варшава» и «Краков» (соответственно дальше и ближе к северному берегу пресноводного озера Фигурное) — это своего рода машина времени. За дверью находится разрезанная на пазлы панорама Польской Народной Республики и СССР в конце 1960-х и 1970-х гг. Многие пазлы унесло ветром истории, но те, что остались, как и ключевые слова, вызывают воспоминания о прошлом. Несколько мокрых газет на столе возвращают нас в конец 1978 года, когда экспедиция под руководством доктора Войцеха Кржеминьского отправилась в Оазис. Как раз тогда, за месяц до экспедиции, я был принят в докторантуру Института геофизики Польской академии наук. Я помню случайную, но дружескую беседу с г-ном Войцехом на лестнице здания PAST в Варшаве, где располагались исследовательские помещения Института. Мне и в голову не приходило, что 43 года спустя я буду стоять в той же роли, в том же дверном проеме станции Добровольского.

На первый взгляд, станция Добровольского выглядит не очень хорошо. Она была построена как станция «Оазис» Советским Союзом в 1956 году из сибирской берёзовой фанеры, пропитанной бакелитом. В течение 66 лет она не разрушилась под натиском ураганов, скорость которых может достигать 250 км/ч. Через два года станция «Оазис» вместе с оборудованием была передана в дар Польше. Официальное приобретение станции Польшей и действующей от ее имени Польской академией наук (ПАН, кстати; польской, а не государственной, как я иногда слышу и читаю в СМИ) состоялось 23 января 1959 года. В то же время президиум Польской академии наук присвоил станции имя Антония Болеслава Добровольского, выдающегося польского геофизика, специалиста по снегу и льду, исследователя Антарктики и автора обширной монографии «Естественная история снега». Так родилась первая польская антарктическая станция.

Причина передачи нам станции «Оазис» была, по сути, одна. Советский Союз, политически одинокий в борьбе с западным блоком за влияние в Антарктиде, призывал другие страны к сотрудничеству на шестом континенте. На заседании SCAR в Москве в 1958 году ученым из Дании и Польши было предложено участие в следующей Советской антарктической экспедиции (САЭ, переименованной в РАЭ после распада СССР). Однако политические власти СССР одобрили только кандидата от братской Польши. Чтобы укрепить позиции Польской Народной Республики (PRL) как союзника в готовящемся Договоре об Антарктике, на нашу ёлку была добавлена станция «Оазис», nota bene, не очень хлопотная в обслуживании, поскольку она не находилась на маршруте от Мирного (первой советской станции) до станций «Восток» и «Комсомольская», строившихся в то время в глубине материка. Такая станция бездорожья.

Мы посещаем оба здания и уже знаем, что это будет нелегко. В них царит беспорядок и холод, разрушительная сырость, усугубляемая слоями льда и сугробами. Мы решаем использовать «Варшаву» в качестве штаб-квартиры, поскольку она находится в лучшем состоянии, чем «Краков». Мы надеемся, что, возможно, этой ночью нам удастся очистить и обогреть одну из четырёх комнат, чтобы переночевать под крышей. Для этого нам нужны контейнеры с инструментами и оборудованием. Все, что у нас есть с собой, это палатки и спальные мешки, а также личные вещи, чтобы пережить несколько дней в созданном нами специальном лагере. Однако контейнеры останутся на судне по крайней мере до завтрашнего дня. Как сообщили нам россияне из Оазиса Бангера, дальнейшие рейсы по техническим причинам сегодня отменены.

Поэтому мы ночуем в палатках или, как Войцех, под открытым небом. Вообще я не любитель спать в палатке, особенно на каменистой почве в ледяной ветер, но я обнимаю Антарктиду, прося её о снисхождении. Она отвечает мне добротой отвечает вежливостью и немного привинчивает кран с ветром, хотя и забывает включить хотя бы лёгкий его обогрев. Утром я просыпаюсь от летаргического сна. В палатке немного теплее, потому что утром выглянуло солнце. Мы вместе едим то, что взяли с собой с корабля, пьём теплый чай из термоса. Наконец, прилетает вертолёт, который с интервалом в два часа сбрасывает для нас вожделенные контейнеры. Мы достаём наше оборудование. Адам запускает генератор, Войцех и Моника готовят маленькую комнату в «Варшаве», чтобы я мог спать в ней следующей ночью. Я всё ещё прикидываюсь дурачком, что могу спать в палатке и в следующие ночи, но в глубине души я благодарен своим спутникам за заботу о моём благополучии. Я ложусь спать на полевую кровать, в высокогорном спальном мешке, с подушкой под головой. Молодые люди спят в палатках.

Продолжение следует...

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

Там я публикую свежие новости и фотографии, а также отвечаю на вопросы.

С оригиналами дневников на Польском и свежими новостями экспедиции  вы можете ознакомиться на канале @wg_antarktyda

Ранее я публиковал вторую часть перевода дневника участников 4-й Геофизической Экспедиции Польской Академии Наук на станцию им. Добровольского, которые публикует на своём Telegram канале @wg_antarktyda Lukas Discrust на польском языке. Как и ранее все с разрешения Лукаса и большое спасибо ему за помощь в переводе. Ввиду отсутствия у ребят сети Интернет для визуализации я использую материал из других экспедиций. Если не указано авторство или источник – то это мой фото и видео материал. Мои комментарии в скобках и выделены курсивом. Всем приятного чтения.

16 декабря 2021 — 37 день — Marek Lewandowski

68°59,96' ю.ш., 76°34,99' в.д., курс = 277°, V = 6,8 уз, волнение моря 1

НЭС «Академик Фёдоров» пытается пробить лёд.

Сцены на стыке льда и ледокола настолько зрелищны, что захватывает дух. Невзирая на сопротивление, ледокол вонзается в льдины, как молот Аякса, разбивая, дробя и без жалости переворачивая их вверх дном, при этом поднимая фонтаны воды. Для повышения эффективности операций на мостике находится специальный вахтенный офицер (гидролог). Он должен проложить оптимальный путь фарватера (в наречии ледоколов «rjeczku», т. е. речку), на котором воды будет больше, чем льда, особенно толстого льда. Толщина льда измеряется трёхметровым горизонтальным шестом, торчащим с правого борта главной палубы. Измерение производится оптическим методом, невооружённым глазом очередного вахтенного. При взгляде с верхней палубы вниз вахтенный сравнивает толщину подогнанной и вертикально поднятой льдины со шкалой гистограммы, нарисованной на шесте. Каждая полоска (чередование белых и красных) равна 10 см. Просто? Просто.

Около полуночи с 15 на 16 декабря в Море Сотрудничества встречаем плотное ледяное поле, блокирующее путь к станции Прогресс в заливе Прюдс. С верхней палубы я смотрю, как ледокол наскакивает на лёд на полной мощности двигателя, и лёд рушится под его тяжестью. Это занимает несколько часов. Наконец, вибрируя и кряхтя, ледокол пересекает ледовый вал, и утром мы оказываемся в водоёме, свободном от льда. Здесь льдины сдувает ветром, сметая их в северо-западные сектора моря. Однако около полудня снова появляются ледяные поля, а около часу дня из-за горизонта появляются первые скалы последнего, пока ещё неизвестного мне континента.

НЭС «Академик Фёдоров» пытается пробить лёд.

Ледокол уходит в дёрганье и вибрации, бороться с толстым льдом становится всё труднее. В 16:00 мы останавливаемся, но достаточно близко к берегу, чтобы вертолёты могли преодолеть оставшееся расстояние, около 20 км. По-человечески мне жаль Антарктиду. Она храбро защищалась, но, чтобы противостоять человеческому вторжению, она должна добыть больше льда.

Подождем, пока экспедиция закончит выгрузку людей и оборудования на станцию Прогресс. Вероятно, это займёт 2–3 дня. Затем мы отправимся на восток, к следующей российской станции Мирный, по пути к оазису Бангера. Торопимся, потому что прибрежный лёд, к которому хочет пришвартоваться ледокол, вскоре может отойти от берега. До Южного полюса рукой подать, 2200 км. Примерно столько же до станции Добровольский. Всё ближе и ближе.

17 декабря 2021 — 38 день — Marek Lewandowski

69°02,47′ ю.ш., 76°24,50′ в.д., Ледовое поле, залив Прюдс.

.

.

“Академик Федоров” это не только ледокол, но также, временами, вертолётоносец. Чтобы перейти от первого ко второму ледокол неоднократно застревает во льду, отходит назад, потом ещё и ещё, всё дальше и дальше в лёд. Капитан должен укрыть судно от морских волн, стабилизировать и убедиться в устойчивой и правильной позиции вертолётной площадки. Один вертолёт закреплен тросами на площадке, другой ждёт в ангаре. Техническая бригада использует кран для крепления лопастей к ротору.

Затем пилот запускает машину, проверяет датчики, тестирует систему привода и жестом приглашает пассажиров. Пассажиры загружают свой багаж в две внешние корзины, и на борт. Посадка на борт занимает всего несколько минут. Потом вертолёт вылетает на станцию Прогресс, находящуюся где-то там на юго-западе, за огромным айсбергом.

Пока вертолёт отсутствует, команда судна готовит груз для транспортировки на берег под вертолётом. Все идеально подготовлено и организовано. Предстоит около дюжины полётов, прежде чем корабль покинут около 40 человек с оборудованием экспедиции. Только бы не было сильного ветра.

Со вчерашнего дня прощаемся с теми, кто отправится со станции Прогресс на станцию Восток (для практики в географии попробую найти станции на глобусе). Мы тронуты, потому что искренне понравились друг другу. Они проведут там целый год сменив нынешнюю смену зимующих. Конвой состоит из нескольких десятков больших тягачей, разделённых на несколько более мелких отрядов, едущих один за другим на расстоянии. Дорога поднимается вверх на 3800 метров над уровнем моря. Давление там обычно составляет половину от среднегодового давления в Варшаве. Температура летом поднимается до -40°C, а зимой опускается до -82°C. В вышине же озоновая дыра, отвечающая за повышенную дозу вредного ультрафиолетового излучения.

Хотя сама станция является доказательством величия технической мысли человека, жизнь на Востоке — тяжелейшее испытание для полярников. Восток и станция Амундсена-Скотта, расположенная на географическом Южном полюсе, или другие станции ледникового щита со временем проиграют борьбу со снежным ветром и будут поглощены антарктическим ледяным щитом. Подобная участь постигла не одну антарктическую станцию, исчезнувшую под снегом в течение нескольких десятков лет.

Сегодня лишь печально торчащие из-под снега антенны, как и в случае со станцией «Plato», отмечают место их ледяного захоронения. Перед отъездом я прочитал, что многие станции заброшены их основателями. Они врастут в ледяной щит, из которого их высвободит только настоящее глобальное потепление. Мы идем против течения. Мы восстанавливаем станцию Арцтовский, мы возрождаем станцию Добровольски. А у нас все хорошо, продолжение завтра.

69°02,47′ ю.ш., 76°24,50′ в.д., Ледовое поле, залив Прюдс

Сегодня я решил объявить Международный День Айсберга (по-польски Międzynarodowy Dzień Gór Lodowych — MDGL ; по-английски International Icebergs Day - IID). Цифры сегодняшней даты в сумме дают семнадцать — восьмое простое число, и поэтому идеально подходят для начала новой традиции. Айсберги залива Прюдс – образец красоты и достоинства. Они рождаются в полярных зонах (а сколько людей, например, рождается в этих зонах?) и, хотя у них нет паспортов, они бродят где хотят. Таким образом, они интернациональны в полном смысле этого слова. Они вызывают восхищение композицией белого, серого и синего, разнообразием форм и поверхностных узоров, вырезанных солнцем, ветром и морозом. Они также являются предметом восхищения художников, которые рисуют акварелью и маслом, пишут прозу и стихи.

.

И кроме того, айсберги женского рода, (в польском языке góry lodowe), а у женщин свой международный день. Миниатюры айсбергов используются в искусстве приготовления коктейлей и хоть они не подходят для игры в шахматы, их используют для партий на время.

Я спросил, что думают участники экспедиции DET по этому поводу. Экспедиция DET — соглашается. Вчера на прощание один из уезжающих на Восток сказал мне следующее (цитирую по памяти в вольной фонетической транскрипции на польский): «Do swidania, Marek. U tiebia oczeń haroszyje rebiata, malcziki i diewoczka. Oczeń haroszyj wybor, Marek. Wy dołżny zdiełać w Bungierje szto wazmożno, a nawet boliee». Такое мнение определенно повышает важность идеи MDGL.

.

По поводу полярных станций в Антарктиде. Станция Восток была построена в конце 1950-х годов. Она расположена вблизи двух полюсов Земли: географического и магнитного. Позже магнитный полюс переместился в Восточную Антарктиду в сторону французской станции Дюмон-д'Юрвиль, а теперь омывается Южным океаном, всего в 1500 км от станции Добровольского. Так получилось, что станция Добровольского сейчас является ближайшим польским форпостом к обоим Южным полюсам, ведь от неё до географического полюса всего около 2500 км. Это не было запланировано. Более того, уже несколько тысяч лет Оазис ускользает от антарктических льдов и, хотя не понятно, почему, всё больше и больше увеличивает свою площадь. Таким образом, станция Добровольского находится в лучшем положении, чем станции Амундсен-Скотт или Восток. Она не будет засыпана снегом.

.

Станция Арцтовский также имеет надежду на будущее. Построенная с нуля и предназначенная для биологических исследований в месте, где климат зависит от океана, а не от континентального антарктического морозильника. Динамика изменений биосферы в районе Шетландских островов сильно связана с изменением климата, поэтому биологические индикаторы изменения климата легче наблюдать на станции Арцтовский, чем на станции Добровольского, где биосфера является остаточной.

.

Оазис Бангера в свою очередь является прекрасным окном на процессы, происходящие внутри Земли, на её поверхности и космосе. Позволяет наблюдать взаимодействие магнитного поля Земли с космической плазмой. Расположенные здесь скалы являются свидетелями неизвестных пока геологических событий раннего этапа развития нашей планеты. Здесь биологи могут искать причины медленных темпов расширения биологического мира на свободную ото льда территорию в течение нескольких тысяч лет. Вместе обе станции дополняют друг друга, образуя природную лабораторию, о которой стоит позаботиться.

20 декабря 2021 — 41 день — Marek Lewandowski

68°34,76' ю.ш., 76°02,93' в.д., курс = 267°, V = 14,6 уз, волнение моря 1

Воскресенье прошло спокойно, все отдыхали. Моника вела дневник и волновалась, хватит ли ей красивых красных чернил, которые она получила в поездку вместе с гусиным пером и блокнотом от друзей по институту. Войцех бродил по палубам, обвесившись фотоаппаратами и фотографируя местность, которая то и дело меняла настроение и цвет в зависимости от времени суток. Адам по очереди подзаряжал батареи в столовой и разряжал их в спортзале, готовя тело и психику к вторжению в Оазис Бангера. Я, напротив, смотрел на огромный айсберг и утешал его (её ледовую гору), говоря: «Не волнуйся, моя красавица, тёплое, солнечное будущее — это мрачное видение пессимиста».

Проф. Моника А. Кусяк при написании дневника.

Мы также наблюдаем за природой, сегодня в основном за пингвинами. Те, кого мы видим в бухте Прюдс, не представляют большой компании. По льду они скользят вперёд на брюхе, помогая себе лапами и отталкиваясь крыльями. Иногда встанут, постоят, отдохнут. Из положения стоя в положение лежа они переходят, падая на клюв. И так da capo al fine (без конца). Они могли бы, правда, лететь, в конце концов, у них есть крылья, но такие нелёты предпочитают нырять. Из воды они выскакивают на лёд, как ошпаренные, особенно в бегстве от антарктического леопарда (не леопард, а черный, прожорливый тюлень с леопардовой головой, украшенной огромными усами — у Войцеха есть фото!). Тогда они уходят стаями в сторону, чтобы вернуться на то же место через час или два. Пингвины оставляют на снегу свой след, состоящий из средней линии (след тела), дугообразных прорезей по бокам (след крыла) и ритмичных ямочек (след лап) Все это укладывается в елку с безделушками. Они с удовольствием разговаривают с людьми, когда те каркают, имитируя пингвиньи голоса.

Интересно, почему пингвинов нет в Арктике. Может кто знает? Только без домыслов, прошу конкретики, а не всяких "может быть", "вероятно", "вероятно", "кажется", "полагаю" и т.п.

Несмотря на неблагоприятную ледовую обстановку, операция по выгрузке оборудования и транспортировке людей, следующих на станцию Восток, была успешно завершена. Однако зимовщикам, направляющимся на станцию Прогресс, придется ждать до конца февраля транспортировки с корабля на материк.

Выход НЭС «Академик Фёдоров» со станции Прогресс в 2020 г. Спасибо Андрею Миракину за предоставленное видео.

Сегодня понедельник, последний перед Рождеством. Тепло, слабый ветер с востока, светит солнце, пингвины громко дискутируют. С 8 утра снова плывем, на этот раз на восток, вдоль берегов Антарктиды. DET экуменичен, поэтому все четверо с нетерпением ждут предстоящего Сочельника. Традиция пронизывает мировоззрение.

Лично я предпочитаю яйцо, хотя и у рождественских вафель есть свои плюсы. Но я больше тронут елкой, чем кроликом. Мы, конечно, оставляем свободное место за столом, а вдруг кто-нибудь постучит? Что касается гостей, то я больше всего рассчитываю на св. Николая (sw. Mikolaj, в других культурах Santa Claus), тем более что он относительно близко.

(Польскими символами рождества являются яйцо, рождественские вафли (очень тонкие белые вафли, пресные (т. е. пресные и несолёные), испеченные из белой муки и воды без добавления дрожжей, которыми делятся христиане, собравшиеся за рождественским столом, загадывая желания), так же как рождественский кролик и ёлка.)

21 декабря 2021 — 42 день — Marek Lewandowski

66°27,21’ S, 77°07,18’ E, kurs = 26°, V=11,2 kn, состояние ледяного покрова 6.

Вчера вечером Александр пригласил нас на чай, предложив яблоки и халву. Александр, полярник с многолетним стажем, заместитель начальника 67 РАЭ. У нашего хозяина большая двухкомнатная каюта. В гостиной есть письменный стол, большой монитор и диван с журнальным столиком. В иллюминаторе, как в движущейся картинке, прокручивается полярный пейзаж Моря Сотрудничества.

.

Мы смотрим фильмы о первых антарктических экспедициях, посещаем виртуально китайскую, испанскую, немецкую и норвежскую станции, узнаем о необыкновенной, часто драматичной истории станции Мирный, которую увидим через несколько дней. Я вернусь к теме завоевания Антарктиды.

.

Мы готовимся к Рождеству в не знакомых нам до этой поры условиях. До ближайшего киоска около 4000 км. Как мы обойдемся без шумной атмосферы магазинов, супермаркетов, гипермаркетов, базаров и рынков? Как мы окажемся без напряжения в очереди к кассе, когда та, что рядом, идет быстрее? И достаточно ли на кредитке? А пин я помню от этой или соседней карты в кошельке? Купить что-нибудь с полки или с донкихотским энтузиазмом искать подарок своей мечты, которого всё равно не существует? Будет ли ему/ей лучше зелёный или красный цвет совершенно ненужной вещи? Не разочарует ли случайно попавшаяся на глаза игрушка ребёнка, ждущего велосипед/компьютер/сотовый и т.д.? Будет ли неправильно понято название книги (не говоря уже о содержании)? Может, все-таки сесть за бумажки и собрать чудо для ёлки по технике оригами?

Рождественские украшения в каюте профессора Моники А. Кусяк

Нам остается только последние, но никто из нас, кроме Моники, понятия не имеет, как оно делается. В её каюте уже стоит ёлка на столе, а под ней место для подарков. Словом, Рождество снова в руках женщины. Утешает только то, что после нашего Рождества не придется мыть посуду.

22 декабря 2021 — 43 день — Marek Lewandowski

62°29,82' ю.ш., 84°17,77' в.д., курс = 62°, V = 13,9 уз, ледовая обстановка 4

Мы ненадолго отклонились от восточного курса и пошли достаточно далеко на север, чтобы избежать шторма. Мы даже пересекли Полярный круг, но уже потихоньку меняем курс на восток. В очередной раз корабль избежал неприятностей.

.

Кто из вас, дорогие читатели, когда-нибудь плыл на ледоколе столько дней, сколько мы? И это не конец, предстоит еще три недели... Немного начинает болеть. Где-то посередине, не знаю где, хочется выйти на берег и постоять немного... Ближайшая земля близко, несколько километров, но вертикально вниз, прямо под ногами. Я бы предпочел не приземляться там.

.

Парадоксально, но это желание появляется в тот момент, когда я наконец устраиваю свою жизнь в своей каюте. Я знаю, где что лежит, и стараюсь вернуть всё туда, откуда взял. Так создается порядок. Это не обязательно должна быть элегантная пространственная структура, хотя мне нравится, когда вещи сгруппированы по категориям. Например, столовые приборы вместе, кабели и провода тоже, но в другом месте. Так же чаи и носки. Смесь тоже допустима, но желательно в одном ящике, так что, если я не найду что-то похожее, я потянусь к ней и там найду дужку, перочинный нож или клей. И я нахожу.

.

Но поддержание порядка требует работы. Вам нужна энергия, чтобы выполнить работу. Когда энергии не хватает, в наш мир вползает беспорядок. Мерой беспорядка является энтропия. Чем больше беспорядка, тем больше энтропия. Самая низкая энтропия была в начале Вселенной. Самой большой из них будет в конце своего существования.

.

.

23 декабря 2021 — 44 день — Marek Lewandowski

65°58,75' ю.ш., 92°09,30' в.д., курс = 142°, V = 11,6 узлов, ледовая обстановка 7

Прибраться в квартире всё-таки придется. Только отчаянные хватают книгу или газету и залегают на диван. Лига не играет, так что смотреть нечего. Подавляющее большинство из нас, однако, убирают. Мы тоже. В каютах мы чистим туалеты, снимаем бельё с лент, расстегнутых вдоль, в ширину и поперёк, складываем одежду в кубики и организуем их в выделенных ящиках шкафа. Моем нишу иллюминатора и его стекла, а в конце моем пол и идем обедать, давая время мокрому полу испариться. Конечно, если мы хорошо спланировали график работы, в соответствии с ритмом работы столовой. Иначе либо ждём в коридоре, пока высохнет пол, либо, что хуже всего, опаздываем и не ужинаем.

Вчера на обед после супа, вкусного, как обычно, подавали любимое блюдо Адама. Это макароны с сосисками, которые Адам заправляет соевым соусом, горчицей, майонезом, хреном (с небольшим количеством сливок) и кетчупами – сладким и острым с добавлением чили. Все это одновременно. Адам определяет пропорции ad hoc, учитывая цвет сосисок и их размер. Моника обычно щедро отдает сосиски, Войцех отмеряет начинки, а я доверяю простоте неприправленного блюда.

Однако, когда дело доходит до третьего блюда, между нами нет никаких различий. Стакан компота (около 1/4 л) – наш любимый, повседневный десерт, который подают дважды: на обед и на ужин. Сегодня общее потребление компота участниками экспедиции составило 2х4х44/4=88. Столько литров компота из чернослива (минимум, потому что Моника и Войцех пьют столько компота, сколько весят) мы вместе выпили с начала пути. Сколько литров приходится на голову, уже можно сосчитать в памяти.

Сегодня мы вступаем в антарктическое лето, что видно по температуре снаружи, которая вышла из-под нуля и достигла +1°C Мы оставили море Сотрудничества, мы приветствовали море Дэвиса. Медленно доезжаем до станции Мирный. На борту состояние повышенной готовности, роли среди экипажа распределены, все знают, за какой груз (российский «gruz») они отвечают. Полеты начнутся завтра, а замена всего экипажа станции займет неделю. Здесь будет что-то происходить, но мы желаем нашим читателям теплого, вдумчивого, семейного Рождества. И красивое оригами под ёлкой или на ней!

66°20,89' ю.ш., 92°47,83,93' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

Вчера был очень хороший день общения с друзьями в институте. Несмотря на расстояние через половину земного шара, мы чувствовали себя частью сообщества.

Сегодня канун Рождества, поэтому я делюсь облаткой (рождественской вафлей), в том числе и с самим собой, выражая желание, как всегда. В этот день я обычно чувствую меланхолию. Когда я был маленьким, папа ставил под ёлку рождественский вертеп. Такая тоненькая книга с толстой обложкой. На обложке был изображен Дед Мороз с бородой. Потянув за неё, он показывал язык и закрывал веки. На задней обложке Дед Мороз ехал в санях, которые парили в небе над заснеженными горами, разбрасывая подарки по деревням и городам, расположенных в долинах. Это были светлые дома с желтоватыми стёклами, красными крышами и черными трубами, из которых поднимался серый дым. Пока разворачивал буклет, один из домиков ожил. Он вырастал передо мной, поднимая стены и крышу, и когда обложка была на полу, сквозь целлофановые окна можно было заглянуть внутрь. Печка внутри, новогодний стол и детская комната и улыбающиеся родители за столом. На печи кот, у стола Собака с вытянутой вверх мордой, ждущая, когда ему что-нибудь упадет. Перед домом огромная рождественская елка, украшенная гирляндами и шарами, и Санта-Клаус, который только что приземлился и берет из саней большой мешок, полный разноцветных коробок, перевязанных лентами. Вокруг дома лесная поляна, кое-где то олени, то зайчики. Я пропустил одну из ёлочных лампочек через крышу дома, и тогда дом засиял красивым теплым светом. Мир детских снов, полный красочных коробок, перевязанных лентами. Вокруг дома лесная поляна, кое-где косуля или зайчик. Я пропустил одну из ёлочных лампочек через крышу дома, и тогда дом засиял красивым теплым светом. Мир детских мечтаний.

Сегодня того мира уже нет, но под ёлкой появился новый, на этот раз настоящий. Мир льда и снега, замкнутый словно в жемчужной раковине между небом и океаном. Его нельзя описать словами, нарисовать на холсте, запечатлеть на фотографии, вылепить, сыграть, спеть, станцевать... его необходимо почувствовать его сквозь кожу, увидеть его в полном цвете, вдохнуть воздух без запаха, впитать его пространство... Мир, который поражает своим величием, ужасом и красотой. Он застыл неподвижно, скованный морозом, молчалив и беспощаден к тем, кто хотел бы потревожить его мир.

Стоя, привалившись к борту качающегося ледокола, я вгрызаюсь в свой мозг стоическим ледяным пейзажем, прося его запомниться навсегда. Чтобы он часто снился мне, вместо хаотичного бреда, придуманного в ожидании сетью нейронов. Чтобы я мог обратиться к нему, когда торнадо кризисных мыслей разрушит временный порядок озорных парадигм. Чтобы, как холодный компресс, заморозить дурные воспоминания. Оазис покоя, который всегда может быть со мной.

Спокойного Рождества. Это мои личные пожелания в канун Рождества сегодня.

25 декабря 2021 — 46 день — Marek Lewandowski

См. 66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

Вчера у нас был Сочельник, очень красиво организованный Моникой при поддержке мужской части DET, а сегодня Рождество. Мы отдыхаем, посылая всем сердечные пожелания! Вернемся к блогу в понедельник. Адам, Марек, Моника и Войцех. Dobrowolski Expedition Team (DET).

27 декабря 2021 — 48 день — Marek Lewandowski

См. 66°21,50' ю.ш., 92°48,42' в.д., курс = 0°, V = 0, ледовая обстановка 10

В канун Рождества (пятницу) вертолёты перевезли часть съёмочной группы на станцию Мирный.

В субботу (позавчера) погода была как в сером нигде (см. день 34). Температура воздуха около нуля, вода аналогичная. Несколько дней мы пробирались на юг через ледяное поле моря Дейвиса. Лёд сначала был тонким, постепенно утолщаясь до более чем двух метров. Ледокол вздрагивал и вибрировал при каждой атаке на лёд. Он грохотал, трещал, гудел и лязгал, как на барабанах, каждым не прикрепленным элементом оборудования. У меня было впечатление, что я на тракторе вспахиваю бесплодный сад в Свентокшиских горах. В гору, конечно. Мы наконец остановились.

Воскресенье (вчера). Мы стоим на месте последние 24 часа. Ждём решения руководства экспедиции, что делать дальше. Три метра льда плюс полметра снега. Это граничные условия для нашего ледокола. До берега около 20 км. Насколько я слышал, нам нужно подобраться достаточно близко, чтобы натянутый для этого случая трубопровод соединил ледокол со станцией Мирный и снабдил его топливом. Кроме того, у нас есть не только топливо для станции, но и тяжелая техника, в том числе кран для строящейся там новой инфраструктуры. «Будем биться», —говорит коллега из коридора.

Во второй половине дня начались полёты с грузом и с людьми. Команда гидрологов и техников в нескольких местах изучала толщину льда, чтобы определить шансы ледокола добраться до Мирного до Нового года. Я не знаю результатов, но ледокол все еще стоит.

Взлёт вертолёта с борта НЭС. 2019 г.

Понедельник. Так я пишу и пишу, день за днем, воодушевленный фразой из песни, спетой позавчера Ежи Штур ): «Петь может каждый». Если будешь петь, то пиши. Что ж, пишу без ссылки на источники, по памяти, и вина за то, что из этого выходит, лежит на господине Ежи.

На юге без изменений. Парафраз названия книги Энрике Ремарка «На Западном фронте без перемен». Кстати, этот предмет до сих пор в списке обязательной литературы для школьников? Я перефразирую не для словесной забавы, а из-за ситуативной аналогии.

В романе Ремарка линия фронта Первой мировой войны осталась неизменной по причине, о которой Ремарк не написал. Вы знаете, что такое куэста? Не квест, а куэста. Как бы то ни было, отсылаю вас к учебнику Станислава Левинского (1937). Ну, это термин, который описывает многокилометровый тектонический разлом с небольшим сбросом. В полевых условиях он выглядит как уступ, образовавшийся над разломом, высотой около нескольких метров. Двигаясь из Лилля в Париж, где-то в окрестностях Арраса, мы пересекаем такой откос, который представлял собой передний оборонительный рубеж французских войск. В течение многих месяцев солдаты, окопавшиеся на откосе, успешно отбивали тех, кто нападал с ее подступа. Небольшая двухметровая геоморфологическая структура, решавшая судьбу войны (ну, может быть, я немного преувеличиваю...). Nota bene, в конце книги (надеюсь, я не перепутал книги — может быть, кто-нибудь проверить?) появляется солдат по имени Левандовски, которого, тяжело раненого, посещает жена в полевом госпитале, ложась в его постель. Все остальные незаметно отворачиваются в сторону...

Но к делу. Что ж, Антарктида, как и Франция, выработала свой оборонительный рубеж, только в виде ледяной преграды на шельфе, геологической структуры, скрытой под поверхностью моря Дейвиса. Похоже, в этом году мы её не победим. Мы всё ещё стоим. На юге без изменений.

Продолжение следует...

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

С оригиналами дневников на Польском и свежими новостями экспедиции вы можете ознакомиться на канале @wg_antarktyda

После публикации «Поход на нунатак Палец» со мной на связь вышел польский блогер Lukas Discrust, который рассказывает на своём Telegram канале о 4-й Геофизической Экспедиции Польской Академии Наук (ПАН) на станцию им. Добровольского. Там он выкладывает новости и дневник участников экспедиции. Записи меня сильно впечатлили прекрасным стилем и подмеченными моментами. Мы с Лукасом договорились об обмене информацией и публикации новостей на наших каналах. Это первый пост в рамках наших договоренностей в котором я рассказываю об истории станции, и выкладываю первую часть переведенных мною дневников.

Большое спасибо Лукасу за оказанную помощь в переводах.

Материалы взяты и переведены с согласия автора канала и с его помощью.

В конце прошлого года в порту Бремерхафена, к нашей 67-й Российской Антарктической Экспедиции присоединились участники 4-й Польской Геофизической Экспедиции. На НЭС «Академик Фёдоров» вместе с нашими полярниками они отправились на антарктическую станцию им. Добровольского, что на оазисе Бангера.

Оазис Бангера был открыт в феврале 1947 года эскадрильей самолетов-разведчиков под командованием Дэвида Э. Бангера. В то время открытие огромного оазиса общей площадью 450 км², не покрытого ледовым куполом Антарктиды, вызвало сенсацию. И в первую же КАЭ (Комплексную Антарктическую Экспедицию) Академии наук СССР в апреле 1956 года началось строительство временной станции на оазисе Бангера. Станция получила название «Оазис». А уже в 1957 году на станции зимовало 8 человек. Проработала станция до ноября 1958 года.

23 января 1959 года станция была передана Академии наук Польской Народной Республики и получила новое название — станция им. Добровольского в честь польского учёного Антона Болеслава Добровольского, участника бельгийской антарктической экспедиции 1897–1899 годов. Домики станции были названы «Варшава» и «Краков».

Оазис Бангера расположен посредине между Российской станцией Мирный (204 км) и Австралийской станцией Casey (261 км) в западной части Земли Уилкса. Ближайшим обитаемым континентом является Австралия, до неё 3 600 км.

Оазис Бангера очень похож на оазис Ширмахера, на котором расположена станция Новолазаревская. Такой же низкогорно-холмистый рельеф с большим количеством пресных и солёных озёр. (Кстати, там тоже есть озеро Фигурное длиной 25 км и глубиной до 137 м.) Только масштабы совсем иные. Оазис Бангера на 10 км длиннее оазиса Ширмахера — 30 км с востока на запад, и в 6 раз шире — 15 км с юга на север. Думаю, что благодаря такой обширной площади, летом там должно быть гораздо теплее.

Как и оазис Ширмахера, оазис Бангера является побережьем Антарктиды, которое отделено от океана шельфовым ледником Шеколтон. С восточной стороны от оазиса крутой склон ледового купола Антарктиды, который поднимается до 1 000 м всего за 45 км, а с восточной и южной сторон проходят «бурные» потоки выводных ледников. Такое суровое окружение делает оазис труднодоступным для логистического обеспечения станции. Добраться туда можно либо на вертолёте с НЭС, или на Basler со станции Мирный и то только ранней весной или поздней осенью. Дело в том, что единственное пригодное место для посадки самолёта — это лед замёрзших озёр. В виду таких логистических особенностей станция им. Добровольского была законсервирована последние 42 года. За все время существования станции было всего 3 польские экспедиции — 1958/59, 1965/66, 1978/79 гг.

Несмотря на то, что наши Российские Антарктические Экспедиции регулярно заходят на оазис Бангера, восстановление работ Польской Академии Наук на станции им. Добровольского это весьма интересное событие. Благодаря польскому блогеру Лукасу и его каналу @wg_antarktyda, я могу поделиться с вами заметками участников 4-й Польской Геофизической Экспедиции.

Знакомьтесь.

Adam Nawrot (Dr.) — Истинный полярник и знаток дикой природы, по образованию геоморфолог. Исследует процессы формирования поверхности Земли, потоков материи, водный баланс арктических водоразделов и влиянии абиотических факторов на горные и полярные экосистемы. Участник многих научных экспедиций на Шпицберген. Дважды зимовал на польской полярной станции Hornsund.

Monika A. Kusiak (Prof. dr hab. inż.) — Геолог, изотопный геохимик, наконец она — истинная полярница. Исследует происхождения Земли, используя различные изотопные методы на вспомогательных минералах. Неоднократно участвовала в полярных экспедициях в Антарктиду, Гренландию, Лабрадор и Шпицберген.

Marek Lewandowski (Prof. dr hab.) — Геолог по образованию, геофизик по профессии, палеомагнетик. Его научное хобби — история земной системы. Инициатор и руководитель проекта по оживлению станции А. Б. Добровольского.

Wojciech Miloch (Prof., UiO) — Физик. Занимается физикой ионосферы и физикой плазмы. Со времени учёбы связан с полярными районами и освоением космоса. В настоящее время профессор Университета Осло в Норвегии, где изучает полярные сияния, динамику более высокой атмосферы. Он проводит ряд исследовательских проектов, в том числе участвует в гранте ERC Consolidator о космической погоде в полярных районах. Участник многих экспедиций в Арктику и в Антарктиду.

15 ноября 2021 — 6 день — Monika Kusiak

За нами много дней морского путешествия. Тропинки протоптаны от борта к борту и от Аида до мостика. В Hades, глубоко под палубой, тренажёрный зал, а в нём брусья, штанги, скамейка для жима на груди и с плеч.

На борту есть пинг-понг с качающимся полом. Есть и библиотека, в которой представлены книги и фотоальбомы отличного качества. Владеющие русским имеют удовольствие и удовлетворение.

Во время качки мячик может описывать странные траектории относительно стола, т. к. мячик летит по инерции, а стол качается вместе с судном.

Температура в Атлантике 22 градуса, но желающих плавать нет, кроме китов. Экипаж, занятый подготовкой к пересечению экватора, - ещё всего 3300 км, и мы окажемся на другой стороне Земли. Будет интересно.

Hades (Аид) — так окрестили поляки «спортивный зал» на корме судна. На самом деле это техническое помещение без приукрас, где команда установила штангу и брусья. Я называл это место точно так же, т.к. оно находится под основной палубой и недалеко от машинного отделения.

16 ноября 2021 — 7 день — Marek Lewandowski

Цвета рассвета меняются здесь от минуты к минуте, так как солнце, облака и корабль переходят с места на место, как в контрдансе.

На рассвете все оживает. И корабль тоже. Немного посапывает, похрапывает, вздыхает, в костях у него трескается то тут, то там, кивает в стороны, то, наконец, хрипит или свистит. За завтраком возник вопрос, чем отличается «Докторская» колбаса от «Wiktorskiej». Дискуссия не привела к выводу — может быть, кто-то знает?

В любом случае, новость дня — начаты работы по строительству бассейна. Воду мы позаимствуем у Нептуна, и дамы (всего около 10 — трудно сосчитать, потому что они постоянно меняют место, прическу или наряд) будут иметь свой пляжный сектор, если им захочется его использовать.

Тем не менее, сегодняшней вишенкой на торте была лекцией двух молодых парней из экспедиции на станцию Восток об истории и новостях проекта глубокого бурения в антарктическом ледяном щите. Что я пишу — жемчужина, а не вишенка!

Определить разницу между колбасами нам не удалось, но мы выяснили, сколько дам на корабле — пятнадцать. Десять из них являются членами экипажа (повара, уборщицы) и пять женщин-исследователей.

Таймлапс сборки бассейна.  Автор: Роман Пальченков.

17 ноября 2021 — 8 день — Marek Lewandowski

Утром Атлантика, как лист расплавленного молибдена. Интересно, под водой и над ней живут миллионы видов, а на её поверхности только один — мы.

Мусор — дело серьезное. Вчера во время обеда громкоговоритель напомнил нам о правилах сегрегации отходов. За мусор будут санкции. Таким образом, мусор мы выносим в мусорный контейнер, где он уничтожается экипажем. Только картонные коробки, стеклянные бутылки и металлические банки хранятся отдельно.

Прачечная находится рядом с мусоросжигателем, около стиральной машины два мешка стирального порошка. Дозировка порошка зависит от ожидаемого эффекта. После получаса стирки одежды, её можно развесить по перилам коридора. Дорогих марок не видно. Довольно скромная рабочая одежда, разных цветов с серо-зеленой доминантой. Иногда перед каютами стоят сапожки, идущие на прогулку по коридору, когда корабль шатается.

Канарские острова уже позади. Около 17: 00 мы прошли через северный тропик, поэтому Моника ставит кофе. Прогнозы погоды, а также белые гривы волн предполагают надвигающийся шторм. Посмотрим, увидим.

18 ноября 2021 — 9 день — Marek Lewandowski

Сегодня на рассвете первые океанские молнии. Утро пасмурное и очень тёплое. Сколько тепла мы обязаны друг другу? Доминирование homo sapiens в Мировом океане оставляет заоблачный углеродный след, потому что морской транспорт, как я слышал, является крупнейшим источником антропогенного CO². Особый парадокс — это огромные круизные лайнеры, которые везут людей в полярные районы, чтобы они могли сложить свой углеродный кирпич и одновременно наблюдать за последствиями этих излишеств. Я сам, впрочем, это делаю, хотя и по другой формуле, потому что мы вчетвером всё-таки едем на работу. Такая профессия.

Участники круиза, кроме нас, русские. Дружелюбные и общительные, тактичные, отлично владеющие как весом в тренажёрном зале, так и теннисной ракеткой или джойстиком. Средний возраст близок к нашей четвёрке, хотя я думаю, что я самый старший на борту. Дамы в меньшинстве, несколько застенчивые, иногда они собираются в своём кругу, чтобы поговорить о разных загадочных вещах. Алина знает польский, поэтому часто бывает и в нашей компании.

Все любят спорт, как это видно в переполненном тренажёрном зале, фитнес-зале или на прогулке, когда они в равном ритме кружат вокруг вертолёта по часовой стрелке или против часовой стрелки.

Завтра мы выступаем перед экипажем с лекцией «Польские исследования в Антарктике. История и современность». Интересно, что название нам представили хозяева, ожидающие, что мы будем говорить по-русски.

Таким образом, уроки русского языка у Dagą Bożek оказываются бесценными для её учеников, что меня, впрочем, не касается, ибо у меня всегда были другие, более важные, как мне казалось, дела на уме. Зато Войцех спокоен, потому что прекрасно знает русский и, по моей просьбе, будет переводить вживую тексты англоязычных слайдов. Моника будет говорить по-русски, Адам еще не знает, какой язык выберет. Прогнозы как прогнозы, поздно вечером ветер почти стих. Пришла чёрная жара.

19 ноября 2021 — 10 день — Marek Lewandowski

Что выбрать — корму или нос? Если я выберу корму, то вижу, как старые проблемы исчезают за горизонтом. Когда я поднимаюсь на нос, то предчувствую грядущее. Я бы предпочел корму, но любопытство толкает меня на нос. Ещё одна растерянность — и растерянность мне не нравится.

Корабельный ритм окончательно успокоился. Завтрак — 7.30, обед — 11.30, послеобеденный чай — 15.30, ужин — 19.30. Каждый прием пищи длится около 15 минут, после чего они незаметно просят нас покинуть столовую.

В данный момент в бассейне сложилось расписание — женщины с 7.00 до 8.00, затем и другие члены экспедиции, а после 16.00 экипаж. Прыгать нельзя, но плавать можно. Бассейн качает вместе с кораблем, и хотя поверхность воды остаётся горизонтальной, у нас есть ощущение плавания на океанских волнах. Замена воды в бассейне (6х6х1,8 м) происходит непрерывно: то, что выливается из-за колыбельной судна, насосы сразу же заполняют фильтрованной водой.

Я нахожу, что есть жизнь за пределами интернета, потому что на корабле интернета нет, а мы живём. Тем не менее, мы обеспечили контакт с миром через один из мессенджеров, чтобы мы могли отправлять и получать поклоны, приветствия, сердечности и поцелуи – в зависимости от степени близости.

Лекции читал, личные и научные дружеские отношения завязывал. Это доказательство того, что в Антарктиде нет границ.

21 ноября 2021 — 12 день — Marek Lewandowski

Океан тихий, запятая, хотя и Атлантический. Как кочевники в Сахаре, мы уже несколько дней бродим по водной пустыне без каких-либо признаков жизни. На широте Сахеля каждый год появляется положительная аномалия температуры атлантических вод. В 2010 году она была исключительно сильной и, вероятно, имела отношение к драматическим наводнениям в Европе.

Летающая рыба. Автор: Роман Пальченков.

Безрыбье у поверхности воды почти полное (иногда летающие рыбки на мгновение погружаются в воздух), потому что птиц не видно, хотя суша недалеко. Извините, я видел одну птицу, когда она умирала от истощения. Кто живёт в воде при температуре около 32 градусов по Цельсию, где почти нет кислорода? Наверное, только водоросли, которые уже на первый взгляд не выглядят аппетитно. Эй, там есть биологи? Мы в основном абиотики: изотопный геохимик, физик ионосферы, геоморфолог и геофизик (очень) в целом.

У меня сложилось впечатление, что организация пересечения экватора в сочетании с морским обычаем жестокого обращения с новичками имеет статус подготовки к карнавалу в Рио. В мероприятии участвуют высшие органы экспедиции. В коридорных кулуарах договариваются — с использованием различных средств давления — кандидаты в русалки, Прозерпины или другие персонажи из ближнего круга Нептуна. Женщины шьют наряды, господа шьют пышные брюки.

Вчера мы осмотрели мостик. Мы уже знаем, почему он так слабо качается даже при нескольких баллах по шкале Бофорта. У корабля есть система противодействия качанию на волнах, с помощью которой вода вливается в балластные камеры, мгновенно уравновешивая наклон. Мы изучаем информационные системы, радары, прокладываем маршрут до Кейптауна... мы также сидим за деревянным рулевым колесом, в основном, чтобы сфотографироваться.

Вечером я выхожу на палубу, когда полнолуние. Дитя Теи и Празиеми  смотрит издали холодным взглядом на объединившихся в единство родителей. Черный зной словно стих.

Протоземли. Здесь речь о столкновении Теи и Протоземли.

22 ноября 2021 — 13 день — Marek Lewandowski

Становится интересно (что я обещал на шестой день) или опасно (если верить плоскоземцам). Скоро мы пересечем экватор и либо упадем, либо нет. Если мы не упадем, то для плоскоземца будет доказательством того, что экватор, атрибут сферической (sic!, сферической, не круговой — умоляю) планеты, — это вымысел, и до границы земли путь далёкий. Но что будет, если мы упадём? Мы сообщим.

Выходить из каюты я не хочу, но должен, потому что не стоит дистанцироваться от соплеменников, готовящихся к ритуальному обряду. Все взволнованы, в коридорах и на лестницах движение больше обычного. На обед окрошка, фаршированный перец с гарниром, компот. Подробнее о меню завтра. Мы поели, выпили и поднялись на борт возле бассейна.

Наконец, экватор взят. Нет конца радостным танцам, ведь мы не упали. Моника была русалкой, но её все равно постигла судьба Адама — их штамповали и бросали в бассейн. Некоторое время назад Войцех прошёл через этот ад, и меня отпустили, наверное, из-за страха за моё здоровье.

Веселье весельем, но перед нами серьёзные задачи, о которых мы говорим уже несколько дней. Вечерние дискуссии с российскими коллегами обычно заканчиваются головной болью от бремени проблем, которые ждут нас впереди.

Реалии логистики в Восточной Антарктиде ускользнули, как выясняется, от печальных сценариев в Варшаве. Мы скоро вернёмся к этим делам, потому что они нарастают, как цунами. В конце концов появилась надежда на скуку, которую так расхваливал Иосиф Бродский…

PS. Мы выяснили, что Монике и Адаму не дали имен при морском крещении (а жаль!), но, видимо, они могут похвастаться красивыми сертификатами.

23 ноября 2021 — 14 день — Marek Lewandowski

Спасибо тем, кто придумал кондиционер. Без кондиционера в каюте я бы не справился. Сама мысль о том, чтобы выйти на раскаленную палубу, вызывает органический бунт, поэтому я сижу на холоде 26 градусов по Цельсию и пишу блог.

После экваториальных потрясений мы возвращаемся на землю. На Земле самое важное — это еда, чтобы иметь возможность решать жизненные проблемы. Еда на ледоколе «Академик Фёдоров» не разочарует покорителей Антарктиды. Манная каша и овсянка на молоке — сколько угодно. Яйца всмятку, жареные или вкрутую. Булочки, булочки, хлеб, свежее масло. Желтые сыры с большими отверстиями или без них. Чудесные супы, мясные блюда. Например, зразы с пометкой «натуральные».

Есть в Варшаве ресторан, где подают такие зразы? Появляется также спагетти по-русски (с сосисками) или мой любимый рататуй. Компот тает во рту. Мы снабжены негазированной и газированной водой, фруктовыми соками, вафельным мороженым (включая пломбир), апельсинами, шоколадом, яблоками (one apple a day keeps doctor away). Мы похудеем в Оазисе.

Общим знаменателем всех блюд является чеснок, доступный в зубцах 24 часа в сутки. Это интересно, потому что на британских кораблях кормчих пороли за то, что они ели чеснок, который, по современным представлениям, должен был возмущать магнитное поле и дезориентировать компас.

И какие из сегодняшних фундаментально правильных убеждений выдержат испытание временем? Например, глобальное потепление. В классической философии науки Поппера гипотеза должна быть либо фальсифицирована, либо проверена (т. Е. Подтверждена) экспериментально, чтобы быть возведенной в ранг теории. Кто из нас сможет проверить современные климатические модели, предсказывающие температуру через 100 лет?

Сегодня санитарный день. Смена постельного белья и полотенец, а также сауна. Я считаю, что в сауне человек убирает зло и заменяет его добром. Вот почему я пойду.

24 ноября 2021 — 15 день — Marek Lewandowski

Чем лучше данные качественно, тем лучше прогноз. За такими данными отправляемся в Оазис Бангера. Пишем инструкции к магнитометру и сейсмометру (приветствуем коллег из Бельской обсерватории и сейсмологов из Кракова), выкладываем топографические подложки для спутниковой навигации, планируем экологические исследования. Логистика на маршруте корабль — Оазис не дает нам спать по ночам, ведь ледовая обстановка будет известна не раньше конца декабря.

Однако мы уже планируем перемещение грузов, чтобы привести вес контейнеров в соответствие с возможностями Ка-32. Где и как ставить контейнеры, чтобы они были вплотную к базе и в то же время не представляли угрозы для построек при посадке контейнеров на землю? Очень помогают в этом деле фильмы с вертолётных полетов над нашей станцией, показанные русскими. Как спланировать свое пребывание на станциях Прогресс и Мирный? Как обеспечить доставку топлива на станцию и сбор мусора на обратном пути? И самое главное - как одеваться. В красный? В синий? Юбка или брюки?

Реальность потихоньку сменяется предотъездными видениями, хотя реальные трудности еще впереди. Встреча с Южным океаном неизбежна.

Как всегда, я (вероятно) преувеличиваю, но, к счастью, остальная часть группы настроена оптимистично. Так что я погружаюсь в подготовку следующей лекции, чтобы покрыть свои заботы.

Самое главное, что — стучите — все здоровы и в хорошей форме, подробнее в завтрашнем посте. На всякий случай осматриваем медицинский рюкзак.

25 ноября 2021 — 16 день — Marek Lewandowski

Мы проходим через лето, как буря. Это продолжалось от Тенерифе до сегодняшнего дня, в общей сложности неделю. Переполнен облаками, из-за которых время от времени выглядывало солнце. Откуда столько облаков? Превышает ли испарение конденсацию? Если так, то это нехорошо. Однако я не буду продолжать эту тему, так как не имею профессиональной квалификации. Более того, за завтраком Адам и Войцех сказали мне, что я преувеличиваю, что я очень хочу загореть и любое облако меня раздражает. Так или иначе, лето подходит к концу, о чём свидетельствует запланированный на завтра демонтаж бассейна.

Семейная атмосфера в коллективе. Радушие за радушие, честность за честность, иногда кто-то окажет кому-то услугу, и это отплатит прекрасным за добро. Конфликты длятся недолго, ведь инстинкт самосохранения подсказывает нам искать компромисс и не останавливаться в нелегком построении команды.

В этом контексте мы открываем для себя радость совместных занятий физкультурой (ранее физкультура, сегодня фитнес, растяжка, пилатес и так далее). Тренируемся регулярно (но не всегда в одном составе) два раза в день по 45 минут в 12:45 и 18:00.

У нас ещё есть около 10 дней, чтобы подтянуть физическую форму, потому что потом Нептун будет кидать гири в спортзале — опыт показывает, что вскоре после отъезда из Кейптауна будет неприятно. Мы развиваем силу и эффективность с помощью функциональной тренировки, имитирующей правильное поднятие ящиков с помощью ног или ходьбу по камням под нагрузкой. Укрепляем поперечно-полосатую и гладкую мускулатуру, поперечные и продольные мышцы, сухожилия и стабилизаторы, вытягиваем позвоночник, подтягиваем плечи, активизируем хрустящие суставы, избавляемся от висцерального жира (насколько это возможно...).

Это все на лабильной  почве, что отличает наши тренировки от занятий в тренажерном зале на континенте.

Вечером ждём луну, а облака, как сломанный занавес в театре, не сдвинутся с места. Мы собираемся спать.

26 ноября 2021 — 17 день — Marek Lewandowski

Мы сидим на кухне на нижней палубе и выдавливаем глазки картошке, очищенной до блеска в большом механической картофелечистке. Если картофель (Картофель?) с вмятинами, то машина не справится. В области ямок спрятана кожа, которую нужно снять ножом. Жалко, потому что следами ножа я обезображиваю красиво начищенную картошку. Впрочем, вечером наша картошка превращается в пюре, так что им все равно должно быть все равно. В свою очередь, слегка фиолетовый, свежий чеснок легко поддается измельчению вручную, поэтому мы быстро добиваем количество зубчиков до половины ведра. С морковкой возникает дилемма-соскабливать к себе или от себя?

Стало холоднее. Хорошо. Пока не наступило глобальное потепление, давайте насладимся глобальным оледенением, крупнейшим в истории Земли за полмиллиарда лет. Оба полюса подо льдом, а температура на них на 60 градусов по Цельсию ниже, чем была пятьдесят миллионов лет назад. Северный Ледовитый океан был тогда пустым водоемом, покрытым зеленой ряской крошечных папоротников, а на Шпицбергене и в Антарктиде росли деревья с листьями размером с ладонь. Потом что-то рухнуло, холод охватил планету, и в разгар холода родились мы, его дети. Сейчас, вопреки собственным интересам, мы делаем все возможное, чтобы восстановить состояние, существовавшее миллионы лет назад.

Благодаря лекциям я общаюсь с людьми, которые интересуются миром. Сегодняшний день был посвящён истокам Вселенной и рождению Земли, а также истории геомагнитного поля. Я обязан Войцеху отличным переводом на русский язык. Вечером, увлеченный собственной историей, я смотрю на светящуюся, барионную материю, взвешенную в (цитирую по памяти Нила де Грасса Тайсона) «космическом океане чего-то, похожего на ничто», то есть в чёрной материи.

27 ноября 2021 — 18 день — Marek Lewandowski

Я тренируюсь писать короткие предложения. Один человек, которого я очень люблю и уважаю, сказал мне, что лаконичный стиль — это вершина научной литературы. Однако в повседневной жизни я отличаюсь красочным и многословным стилем, так что это вызов для меня. Стараюсь, как могу.

Я предпочитаю холод жаре, но динамика изменения погоды не соблюдает нормы приличия. К рубашке поло, которая позавчера была слишком теплой для меня, я вчера добавил флисовую одежду, а сегодня добавляю куртку с капюшоном. Парадоксально, ведь сегодня солнце в зените и наши тени прячутся под ногами. Наблюдается метеорологический бардак, который, однако, вскоре сменится полярной стабилизацией.

Несколько дней назад на борту появилась большая сова. Безбилетник или мигрант с континента? Загадочное дело – зачем большой сове идти к океану, если она питается мышами, а не рыбой? Адам сфотографировал её — она выйдет в нашей кинохронике и станет звездой выпуска № 2. Рядом с Моникой, конечно, которая была звездой хейзинга, для чего есть богатая фото- и кино-документация. Тема хейзинга выйдет в кинохронике № 3.

Звёзды... Уже вечер, и моё тело немного беспокоится. Нет, не из-за Моники. Причина в известном мне расположении узора голубого небосвода. Млечный Путь высокий, плоскость эклиптики странно перпендикулярна горизонту, Медвежонок купается в океане... Какой-то Космос.

28 ноября 2021 — 19 день — Marek Lewandowski

26°35,45' ю.ш., 11°45,25' в.д., курс 142°, V=12,8 уз

В воскресенье (вчера), так как выходной день, нас повели на экскурсию в подполье ледокола. На самом деле для Моники выходной начался в 12.55 и закончился менее чем через час. Всё из-за дежурства на кухне, где нет выходных. К счастью, потому что штат из двух человек не имеет права создавать профсоюз.

В подвале — машинное отделение, жара и грохот, который не слышен за его пределами. Нутро ледокола – это системы труб, тросов, моторов, гребных валов с винтом диаметром 4,5 м, извилистых площадок в тесном пространстве, многочисленных ходов и трапов, вентиляторов, трансформаторов, рычагов, шестерён, лебёдок, реле и счётчиков, и наконец, панели, с помощью которых два члена экипажа контролируют этот хаос.

Удивительно, как этот колосс умеет плавать. Возьмём, к примеру, грузовой поезд, который обычно весит несколько десятков тонн. В море тонет без проблем. А наш корабль весит более чем в 200 раз больше и не тонет! Более того, он не утонет, даже если в него врежется тот же поезд. Абракадабра. Здравствуйте, здесь есть Архимед? Или Циолковский, если кто-то спросит, почему ледокол не летает?

Днем лекция Дарьи и Алины. Дарья рассказывает о российских биогидрологических работах, в том числе и в Оазисе Бангера. Меня немного пугает новость о восстановлении тысячелетних бактерий, извлечённых из ледяного керна на станции Восток, но новость об антарктических бактериофагах — вирусах, которые эффективно инактивируют бактерии. Предполагается, что именно благодаря бактериофагам воды Ганга пригодны для использования.

В свою очередь, Алина рисует (так! Она дипломированный художник, к тому же занимается океанографией) картину международных исследований вод Южного океана. Впечатляюще.

Сегодня (понедельник) я немного охрип. Обычно я оцениваю свое горло, исполняя балладу Рио Браво. Если я легко попадаю в низкие регистры голоса Дина Мартина, горло не самое лучшее. И это точно не так.

30 ноября 2021 — 21 день — Marek Lewandowski

Мы находимся где-то на высоте устья Оранж-Ривер, с которым я познакомился пять лет назад, узнав с двухместной палубы каноэ суровую природу и опасности прорывов этой необычной реки. Тепло и солнечно. Наши тени робко высунулись из-под ног. Казалось бы, человек и его тень — это единство, разорвать которое невозможно. И всё же... когда Солнце в Зените, наша тень исчезает, и мы чувствуем себя некомфортно, не будучи уверенными, что мы не исчезли вместе с ней.

Мы еще не добрались до Кейптауна, а мы уже немного скучаем. За Торунь, Осло, Подкова-Лесьна, за Варшаву и кафе на Варшавском Новом Свете, утренние разговоры с друзьями... будем ли скучать по Антарктиде? Отрыв от гнезда порождает тоску, но в основном в личном измерении. Мы не скучаем по маскам, заказам, счёт-фактурам, бомбовым сигналам, локдаунам, отчётам, телевизионным новостям…

С другой стороны, мы оставили театр, кино, не забрали все книги, которые хотели бы прочитать.

Тем не менее, сегодня вечером шелушение лука под аккомпанемент музыкальной группы Ramstein. Времени на чтение у нас мало, что, пожалуй, больше всего удивляет в этой поездке. Зато есть время на ведение блога, что удивляет еще больше.

Я не осознавал, что скучал по океану, хотя никогда не встречал его. Или у каждого из нас так? Мы скучаем по нему подсознательно? Вода — это колыбель жизни. Из воды мы вышли, например, как Венера. Она поочередно погружается и прячется в водах океана, следуя за заходящим солнцем или предвещая его восход. Когда-нибудь и мы отступим к морю, прячась от жара восходящего солнца. Пока океан дружелюбный, поэтому я жду на палубе с камерой в руке ожидая фонтана кита.

Приветствуем всех, кто хотя бы немного скучает по нам — WAMM.

1 декабря 2021 — 22 день — Marek Lewandowski

Прекрасная погода, ветер прямо с юга, температура воды 21°С, температура воздуха 20°С. Температура воздуха является мерой средней кинетической энергии всех частиц. Средней, так что некоторые частицы могут быть очень горячими, а некоторые наоборот. Утренний ветер принес ледяные частицы, которые сегодня упали мне прямо на лицо. Как раз в день Антарктиды.

Так получилось, что путь до Кейптауна прошел довольно гладко и, за исключением двух-трех дней, воды Атлантики были к нам благосклонны. Надеемся, что груз в двух больших контейнерах, прикованных к палубе, уцелел. Контейнеры с гордостью носят название нашей компании: Институт Геофизики Польской Академии Наук. Это на английском языке, в конце концов, мы отправились в мир. В Польше мы известны как Институт Геофизики ПАН.

Корабль уже в порту, но нас не выпускают на берег из-за пандемии. Иллюминаторы и каюты закрыты, вахты усилены, глаза и уши открыты, чтобы никто посторонний не смог подняться на борт.

Поднимаемся по трапам на корабле. Один ход между площадками составляет 7 или 8 ступеней, каждая высотой 18 см. Нас отделяет от столовой 2 уровня, то есть 28 ступеней. Итого, в среднем это 6 (4 на питание + 2 на отдых на главной палубе) дневных заходов х 28 градусов х 0,18 м х 90 дней круиза = 2740 м. Так что более-менее поднимемся на Татранска Ломница с уровня Гданьск или Эверест с высоты примерно 5700 м над уровнем моря (хорошо, с кислородом). Чтобы никого не раздражать, я не буду считать ступени, ведущие к мостику, потому что мне придет в голову, что каждый из нас поднимется на Эверест с уровня Катманду. И мы спустимся, конечно.

Узнаем о приостановке полетов в Кейптаун — как нам добраться домой, если нет авиасообщения? Мы арендуем машину? Сегодня впервые за более чем двадцать дней солнце садится за гору. К гулу корабельных электрогенераторов добавляется давно неслышимый шум улицы. Но, по крайней мере, койка не качается. Спокойной ночи.

Продолжение следует...

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

Там я публикую свежие новости и фотографии, а также отвечаю на вопросы.

С оригиналами дневников на Польском и свежими новостями экспедиции  вы можете ознакомиться на канале @wg_antarktyda