В 90-ые годы почти каждая политическая партия националистического толка в РФ, приходила к общему знаменателю германской партии НСДАП. Косвенно это когда обыватели и политические оппоненты вешали ярлык фашистов, а обвинение в фашизме тогда было не так как сейчас, когда им могут обозвать любого – от угнетателя женщин до любителя жареных сосисок. И, явно, это когда партия открыто начинала заявлять о своей симпатии к Гитлеру, провозглашая курс на повторную практическую реализацию его идей. От чего возник устойчивый миф, в котором каждое правое движение это неизменно гитлеризм, газовые камеры и душ с кислотою. С середины нулевых и по сегодняшний день общественная пост советская мысль развернулась в противоположную сторону. Теперь НСДАП объявлена левацкой партией рабочих и крестьян, почти ничем не отличающаяся от партии Большевиков.
Всё это порождение синдрома развала богопротивного СССР. Тема гитлеровского НСДАП до времён Перестройки либо была табуирована либо, безбожно, испоганена государственной цензурой. Когда пошла волна плюрализма и вообще стало «всё можно», бывшие комсомольцы и актёры театра МХАТ недолго думая стали копировать практики товарища Розенберга вовсю. Это было модно, фрондёрски, молодёжно, в пику старой советской моли и новоявленным красным анпиловцам да зюгановцам, то есть левым по факту. Разворот в сторону мнений о том, что НСДАП всё таки левые, а не правые был продиктован подросшим циничным поколением 1980-85 гг., которые обнаружили в названии партии слова Рабочая партия», узрели превалирование красных цветов в Третьем Рейхе, обратили внимание на программную социальную риторику. Вывод был сделан незамедлительно: Что Третий Рейх, что СССР можно обозначить как «борьба была равна…»
Большая разница лишь в размере усов или хипстер против эмо.
Несомненно, такие мыслительные скачки дали правому движению шанс на историческое обновление в рамках территории РФ. Появился интеллектуальный национализм из смеси идей Розанова-Галковского и эпигона их Просвирнина, возникли не так давно Альтрайты, а самые эстеты консерваторы исповедуют интегральный национализм Шарля Морраса. Тем не менее, попытки на правых повесить Гитлера не прекращаются до сих пор. Правые им отвечают тем же и ситуация напоминает игру в собачку где несчастный художник в роли мячика. И за всем этим ехидно наблюдает Отто Штрассер из своего загробного социалистического Эдема. Что называется – отомстил за брата. Но обо всём по порядку.
Кайзеру не помог предательский Брест-Литовский мир, заключённый с большевиками, по которому ему отошло больше чем он мог вытянуть по физическим силам. На огромную территорию пришлось перебрасывать так нужные на Западном фронте армейские части. Проблему притока ресурсов этот мир решил лишь частично, к осени 1918 года Германия была обречена. Впоследствии произошла массовая истерия про пресловутый предательский «нож в спину», козни евреев и агитаторов большевиков, когда причина Капитуляции была банальной: армии нечего было кушать, солдат в нечего было одеть, нечего было послать на фронт из техники, боеприпасов, в конце концов из некого стало набирать этих самых солдат. Теорию ножа в спину очень полюбило младшее и среднее офицерство не отягощённое знаниями по экономике, следом, из чисто пропагандистских целей, когда Германию охватила волна Красной Революции, эту теорию всячески разжигал и генералитет, от Макса Гофмана до Эрика Людендорфа включительно.
«Мы наш, мы новый мир построим», на немецкий лад. Впрочем ничего нового. Советская Россия уже год жила в подобном шапито.
Символически, что начало Ноябрьскому восстанию положили матросы в Киле. Люди, одуревшие от морской качки, имея под ногами, грубо говоря, кусок твёрдой почвы метр на два, самые потенциальные разжигатели любых общественных потрясений. С поднятого матросами вооружённого мятежа 3 ноября 1918 года, Германией прокатилась волна революций. В немецких городах быстро образовывались Советы рабочих и солдат, перенимавших полноту власти в свои руки. Вместе с тем неизбежно начинались сопутствующие этому эксцессы, грабежи и убийства населения. Следом от престола отказались и удачно сбежали германский император Вильгельм II и баварский король Людвиг III. Правительство в Берлине, те кто делали вид, что они правительство, начинали терять контроль над ситуацией, страна нависла на краю пропасти. В эти сумрачные дни германской истории Реакция взмахнула своим крылом.
Освальд Шпенглер утверждал, что в критические моменты всегда найдётся рота солдат способная спасти цивилизацию. У Германии нашёлся целый добровольческий корпус Фрайкор, который был из боевых офицеров и солдат не так давно отгремевшей Первой мировой войны. Немецкие красные не отличались умом и сообразительностью от своих сородичей по политическому зоопарку российских большевиков. Более того они прямо вдохновлялись их примером и всем тем, что случилось год назад в бывшей Российской империи, откровенно надеясь на материальную и военную помощь. В апреле 1919 года создаётся Баварская Советская Республика. Не проходит и месяца, как части фрайкора в мае в кровавом штурме захватывают Мюнхен и устраивают поистине красный геноцид, расстреляв и замучив несколько тысяч коммунистов, социалистов и даже подвернувшихся под руку католических священников.
Расстрел коммуниста отрядами фрайкор.
Как раз именно волна этих событий выбросила на политический берег братьев Грегора и Отто Штрассера.
Оба побывали на фронтах Первой мировой, оба заслужили железные кресты на грудь и так же оба оказались никому не нужны после Ноябрьской Революции. Наверное, только этим можно пояснить их членство во Фрайкоре, под командованием оберста (полковника) Франца фон Эппа, легендарной личности, усмирявший ещё китайских боксёров в далёком 1902 году. Именно части Эппа наиболее всех отличились в боях за Мюнхен в мае 1919 года. После этого успеха Грегор стал стремительно делать политическую карьеру в недавно созданной новой партии НСДАП, на основе одного из фрайкоровских корпусов сформировал первые части штурмовиков (СА), продвигался по партийной карьерной лестнице, став вторым человеком в Партии после Гитлера, уступая последнему лишь в харизме. Отто, напротив , оказывается в Берлине и вовлекается в восстание Спартаковцев против военного мятежа генерала Каппа, командуя тремя пролетарскими сотнями, уничтожая монархические фрайкоры, тогда как напротив штурмовики СА всецело выступили в поддержку монархических сил. Отто на то время окончательно сформировался как сторонник массовой национализации капитала, антиклерикализма, антимонархизма, нейтрально, а то и подчас, с симпатией относился к марксизму, в общем, по взглядам он был не так уж и далёк от Коммунистической Партии Германии. Радикализм его идей привёл к исключению из рядов Социал-демократической Партии Германии.
Белая Гвардия в германской версии. От своего русского аналога отличались более последовательной позицией в вопросе Реставрации Монархии, но были схожи в организаторской беспомощности, не сумев как следует наладить работу своего правительства, не добившись ни пфенинга от Казначейства, слабо разбирались в кадрах сделав министром всемирного авантюриста Линкольна-Требича, например. Хоть Путч генерала Каппа провалился, он послужил весомым аргументом, чтобы силы сторон сели за стол переговоров. Не нашлось у германских Красных своих интернациональных китайцев и пленных бывшей Австро-Венгрии, чтобы массой измотать бывший Рейхсвер.
Окончательно запутавшись в политических интригах пост-революционной Германии, Отто возвращается в Баварию. Помирившись с Грегором, он принимает, хоть и неохотно, предложение встретится с Людендорфом и Гитлером. Первая их встреча сразу пошла не так и едва не окончилась скандалом. Богемский ефрейтор по простоте душевной не понимал, как ветеран Великой Войны, один из сослуживцев фон Эппа, впоследствии перешёл на сторону красных и командовал тремя пролетарскими сотнями. Штрассер осторожно парировал, боясь слишком резкими заявлениями настроить против себя генерала Людендорфа, которого очень уважал, тем, что ему неприемлемо было поддерживать реакционеров связанных с акулами капитала такими как Тиссен или Крупп. Более того, среди которых были популярны идеи Реставрации монархии. И что в идеологии немецкого национал-социализма упор надо делать, прежде всего, на слово «социализм», так как по правилам немецкой грамматики в данном случае национал служит лишь прилагательным.
Триумфатор Танненберга генерал Людендорф. Впрочем лавры победителя у него оспаривал другой генерал Гинденбург. Как и президентское кресло на выборах 1925 года. Если первый пункт спорный до сих пор, то победа на выборах президента бесспорно за Гинденбургом, приходившийся близким родственником Александра Бенкендорфа, начальника Третьего Отделения Собственной Е.И.В канцелярии Николая I
Беседа зашла в глухой угол и, несмотря на попытки уже Людендорфа, сгладить острые углы, критическим замечанием по поводу путча Каппа-Лютвица о том, что сперва надо было завоевать симпатии народа, а уж потом надеяться на военную силу. Генерал уже метил на пост президента и играл в популизм, Гитлер, отрабатывая свой номер эксцентричного уличного политика, завёл антисемитскую тираду, Отто со скучающим видом рассматривал грязь под ногтями, прикидывая, делает ли она его ближе к рабочему классу. Предложение вступить в НСДАП он отвёрг, сославшись на то, что ему крайне необходимо присутствовать на съезде Независимой Социал-демократической Партии Германии (НСДПГ) в качестве корреспондента от швейцарской и голландской прессы. Впоследствии Отто в книге «Гитлер и я» писал, что на съезд его привела необходимость заработка к полунищему студентскому существованию, нежели чисто политический интерес. Но именно на этом съезде он сформировался как политический деятель. Примечательно, что помимо ещё не совсем известного Отто Штрассера, на этом съезде присутствовал уже видный большевик из Советской России Григорий Зиновьев. Именно тогда он произнёс свою знаменитую семичасовую речь. После съезда Отто возвращается в Берлин, где в журнале «Das Gewissen», издаваемом младоконсерватором Артуром Ван дер Бруком, пишет о результатах съезда и своей беседе с Зиновьевым. Штрассер не скрывал своего восхищения от рассказов Зиновьева о Советской России, про Ленина и наставления во что бы то ни стало вести непримиримую борьбу за социализм в Германии. А заграница, если что, поможет. Благо вскоре судьба дала в руки как Отто, так и Грегору козыри.
Ели мясо нацики, пивом запивали… Каждый Рейх начинается с малых шагов и таких вот пивных.
А именно 9 ноября 1924 года произошёл неудачный Пивной Путч, по результатам которого баварское крыло НСДАП сильно пошатнулось. Партийные боссы, в том числе и Гитлер, оказались в темнице сырой, остальные члены потерпели значительный урон морали, власть плавно стала переходить в руки Грегора Штрассера, который из второго человека в Партии имел все шансы стать первым. На собственные деньги Грегор начинает издавать газету «Berliner Arbeiterzeitung», в которой сделал редактором Отто. В это же время Йозеф Геббельс становится личным секретарём Отто. НСДАП начало Дранг Нах Норден, побуждаемая двумя причинами. Первая причина – банальное расширение партийного актива, вторая – привлечение на свою сторону пролетариата. В противовес баварскому крылу, традиционно поддерживаемому аристократией и крупным капиталом. Расчёт был на то, что с привлечением рабочих масс братьям Штрассерам удастся переломить ситуацию в свою пользу. И, даже когда Гитлер выйдет из тюрьмы, у них будет достаточно голосов, чтобы переголосовать любые его (Гитлера) инициативы, а то и инсценировать переизбрание Партийного лидера. Задача казалась вполне выполнимой, учитывая, что сам Гитлер уже был третьим руководителем НСДАП.
Золотое время Штрассеризма. Гитлер в тюрьме, а Геббельс (в центре) сделал правильный выбор между КПГ и НСДАП в пользу последней. В будущем он ещё раз сделает правильный выбор приняв сторону Гитлера. И ещё один, третий раз, сделает правильный выбор в мае 1945 года. Этот человек никогда не ошибался.
В это время идеология Партии становится почти неотличимой от идеологии КПГ, тем самым давая повод обвинять нацистов в их левачестве. В аграрной политике Братья Штрассеры планировали реформу упразднения крупного частного землевладения, взамен конфискованные земли отдать крестьянам, а крестьян, в свою очередь, загнать в Товарищества, читай Колхозы. Планировалась массовая национализация индустриального сектора и передача промышленных предприятий в управление некоего «Народного сообщества». Лишь программа внешней политики не претерпела сколь либо значимых изменений. Отличие состояло в том, что Штрассеры не считали марксизм всецело еврейским ядом и считали возможным союз с КПГ и СССР в Освободительной войне против Версаля, Лондона и Уолл-Стрит, а также как средство уничтожения Версальской Республики. Так или иначе, а ни с Коммунистами Германии, ни с Советской Россией, Штрассерам договорится, не удалось. Вскоре в конце 1924 года из темницы сырой выходит Адольф Гитлер.
Почти годовая отсидка существенно ослабила позиции богемского ефрейтора и его баварских сподвижников. Ситуация усугублялась тем, что штурмовые отряды СА подчинялись штрассеровцу фон Заломону. С каждым днём СА всё больше превращалась в боевой бастион Красной Фракции НСДАП. Дело приняло настолько большой оборот, что в сентябре 1930 года руководитель одной из групп в СА Вальтер Штеннес поднимает в Берлине Путч против гауляйтера Геббельса. И это уже в то время, когда сам Геббельс после съезда в Бамберге 1926 года перешёл на сторону Гитлера, существенно укрепив позиции последнего, когда Гитлеру прямо стали оказывать материальную поддержку концерны Круппа и Тиссена, а аристократические круги обеспечивали полезные связи и выходы на нужных людей. Путчисты, захватив резиденцию гауляйтера, удерживали её три дня, покуда полицейские не провели силовую акцию и не вышвырнули мятежников.
Штурмовые отряды на страже Немецкой Революции.
Этот случай произвёл окончательный разрыв НСДАП с Отто Штрассером, который Партию покинул месяцем ранее. Штрассер рядился в непримиримого радикала, критикуя «мюнхенских бонз» в византийском способе правления, обвиняя их в симпатиях к экономической модели Муссолини, когда сохраняется частный капитал, а государство выступает как арбитр между пролетариями и собственниками. Геббельс в свою очередь ядовито громил диванную революционность Отто, живущего в мире грёз, мало понимающего, что творится за окном из комнаты, с которой не надо выходить и совершать ошибку.
Грегор Штрассер оставался в Партии вплоть до «Ночи длинных ножей», в ходе которой был убит. Он постоянно ругался с Гитлером по вопросам расовой политики, нещадно раскритиковал его, когда Гитлер отказался в 1932 году принять пост вице-канцлера. По мнению Грегора он тем самым срывал работу коалиции. Но влияния на текущую партийную политику он не имел, даже при наличии вернувшегося из Боливии Эрнста Рёма, ещё одного ярого красного из национал-социалистов. После резни 1934 года, после провозглашения Гитлера Фюрером, НСДАП окончательно стала на Правый путь развития. Красные листья упали вниз и их замёл белый нордический снег. Отто же оказался счастливее своего старшего брата. Обходными путями через Чехословакию он оказался в Канаде. В 1955 году возвратился уже в ФРГ, но на политическом поле более успеха не имел, умер в 1974 году.
Примерно так революция пожирает своих детей.
Всё же стоит принять данную тезу с оговорками насчёт того, что нацизм гитлеровского толка являлся правым. С оговорками именно на саму эпоху, которая сложилась в период Интербеллума, а точнее интенсивным развитием массового индустриального общества. В целом от социальной политики НСДАП не отказалось, убрав только самые радикальные положения вроде о массовых национализациях, отменив левацкие профсоюзы, но внедрив вместо них Трудовой Фронт, оставив много ещё чего популистского за что, собственно, Гитлер и был любим своим народом, простыми немецкими рабочими и крестьянами, сохранив при этом хорошие отношения с крупным капиталом и аристократическими кругами. Так что, получается, правы и те, и другие, которые называют НСДАП то левацкой помойкой, то правацким батальоном.
Однако следует помнить о Красной Фракции братьев Штрассеров, во время которых НСДП безо всяких обиняков в своём левачестве едва ли не обгоняли Коммунистов и очень тепло относились к СССР. Это даже и хорошо, что в итоге внутрипартийная борьба принесла победу Гитлеру. Как бы там ни было, а объединённые мощности Германии и СССР являли бы страшную силу и тогда Мир после новой великой войны окончательно упал бы в ничтожество. В красно-коричневое. На этой весёлой ноте засим ауфидерзейн.
P\s:
1. 25 пунктов программы Адольфа Гитлера — тут.
2. 14 тезисов Немецкой революции Отто Штрассера — тут.
Источник: Cat_cat. Автор: Влад Снегов.
Личный хештег автора в ВК - #Снегов@catx2