Горячее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Войти
Войти
Забыли пароль?
Создать аккаунт
Создавая аккаунт, я соглашаюсь с правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.
Восстановление пароля
Восстановление пароля
Получить код в Telegram
или продолжите с
Google VK Facebook Twitter
Создать сообщество

Топ прошлой недели

  • Perevalka Perevalka 84 поста
  • Wildwildworld Wildwildworld 50 постов
  • Deathman Deathman 64 поста
Посмотреть весь топ

Лучшие посты недели

Рассылка Пикабу: отправляем самые рейтинговые материалы за 7 дней 🔥

Нажимая кнопку «Подписаться на рассылку», я соглашаюсь с Правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.

Спасибо, что подписались!
Пожалуйста, проверьте почту 😊

Новости Пикабу Помощь Кодекс Пикабу Реклама
Верификации Награды Контакты О проекте О компании
Промокоды Скидки Вакансии
Блоги Купоны Aliexpress
Android iOS Мобильная версия

Историческая мистика

Теги
С этим тегом используют:
Мистика
Все теги
Рейтинг
Автор
Сообщество
Тип постов
любые текстовые картинка видео [мое] NSFW
Период времени
за все время неделя месяц интервал
24 поста сначала свежее
46
rotmistr1980
rotmistr1980
22 дня назад
Рассказ на одну остановку

Коснуться крыльями: викторианская Англия, офицер колониальных войск, проклятие, феи⁠⁠

Коснуться крыльями: викторианская Англия, офицер колониальных войск, проклятие, феи Авторский рассказ, Владимир Сединкин, Городское фэнтези, Историческая мистика, Магия, Проклятие, Викторианская эпоха, Редьярд Киплинг, Длиннопост

Вот приду и скажу ему: "Вы не имеете право заставлять меня работать в выходной. Я целый месяц вкалывал, чтобы один денёчек побыть с дочерью! ". А он скажет: "Надо, значит надо. К тому же я никого не задерживаю, получай расчёт и присоединяйся к попрошайкам, наводнившим улицы".  

Все-таки я – Грей Пламли, человек несчастливый. Вот вечно со мной что-то происходит. Хоть из дому не выходи.  

С самого детства меня преследовали неудачи, и началось это в семь лет. Прямо на следующие сутки после моего дня рождения. Я тогда пошёл купаться с соседскими мальчишками. Мы прыгали со старого Графского моста и вот ведь досада, я сиганул в воду в тот момент, когда из тёмного зева арки выплыла кем-то потерянная лодка. Именно в неё ваш покорный слуга и грохнулся, вывихнув ногу, разбив лицо и колени.  

Крику-то дома было. Меня наказали, заставили читать скучную "Библию" и любимое маменькино место "Послание к Ефесянам". Наверное, я бы выучил его наизусть, ведь прочитал, тысячу раз, не меньше, вот только думал я в этот момент совсем о другом. О чём? О том, как в воскресенье с Кристофером и Томасом мы отправимся в лес, будем собирать желуди, охотиться на куропаток, а потом жарить их на костре.  

Эх, мечты, мечты. В общем, фазанов с пацанами мы так и не поели. Угадаете из-за кого? Правильно! На меня упало старое дерево и сломало мне на днях вывихнутую, но уже почти не болевшую, ногу. Как так, спросите вы? Ну, состарилось дерево, высохло и решило полежать... когда я мимо проходил.  

На меня опять орали. И мама и даже отец, хотя его аристократическое воспитание и пыталось справиться с гневом. Он то вспыхивал, и начинал расхаживать перед моей кроватью, нервно жестикулируя, то замирал, вспомнив о своём достоинстве, задрав нос к потолку. Это выглядело забавно. Эдакий павлин с ощипанным хвостом.  

Молчала только моя бабушка Анна, которая была дочерью бакалейщика, человека хладнокровного, и расчётливого, умудрившегося превратить один маленький задрипанный магазинчик в десяток средних, и крупный рынок, местного значения. Если бы не дедушка Михаэль, не видать бы моей матушке свадьбы с представителем семейства Пламли, родом хоть и захиревшим, но парочку раз упоминавшемся в британской истории.  

Так вот, бабуля, просто стояла и пристально смотрела на меня. Всегда её любил, было в ней что-то такое... завораживающее и успокаивающее. С ней маленький Грей всегда был в своей тарелке, если вы понимаете, о чём я. Она была странной, но по-хорошему странной. Может потому что бабушка была из России, а там говорят медведи по улицам ходят, и люди их не боятся? А ещё, от неё всегда пахло сдобой. Хотя вот вам крест (ух ты чего вспомнил, да так она и говорила иногда), я ни разу не видел, чтобы Анна её пекла.  

На следующий день опять кое-что произошло. Когда я ещё сладко спал, на меня упал кусок потолка. Каменюка расцарапала мне ухо и сломала кровать.  

Все были шокированы, кроме… бабули, которая удалила всех из комнаты, даже отец мой возразить не сумел, хотя распушил перья во все стороны. Анна споро одела меня, погрузила в повозку и куда-то повезла.  

Ехали мы часа три, может быть чуть дольше, и оказались в маленькой, уютной деревеньке. Кажется, это была Касл Комб – игрушечные аккуратные улочки, симпатичные домики, утопающие в изумрудной зелени. Тут даже куры и утки ходили строем не нарушая идиллии.  

Вот к одному такому коттеджу мы и подъехали. Бабуля объяснила, что привезла меня к своей сестре. Ей богу не знал, что у неё есть сестра. На мой вопрос, что мы тут забыли, она сказала, что на мне сглаз и надо его убрать.  

Нас встретила старушка с удивительными пепельными волосами, тонкими губами на строгом чуть вытянутом лице, пенсне и длинными пальцами на руках. Если честно на ведьму она совсем была не похожа, скорее на нашу училку химии, мисс Муллинер, ужасную стерву, которая… впрочем, это уже другая история.  

Дома у бабушки Элизабет (так она назвалась мне) тоже было не как в берлоге колдуньи, или где они там живут. Никакой паутины, свисающих с потолка сушёных змей и банок с забальзамированными глазными яблоками. Наоборот всё чисто, даже слишком. Да, ещё здесь пахло перцем. Совсем немного, но запах ощущался чётко. Что ещё я увидел внутри? Несколько десятков часов, которые все исправно работали. Да, да именно часов. Вот только время эти напольные гиганты, ходики, хронометры и луковицы показывали разное. В комнатах стоял оглушающий «тики-тики-так», просто сводящий с ума.  

Старушки посадили меня на простой деревянный стол в гостиной и дали мне выпить, что-то мятное и сладкое. От этого напитка, я начал клевать носом, а потом кажется, заснул. Всего на секунду или две, не больше.  

– Грей ты слышишь меня? Проснись! Теперь всё будет хорошо, они будут беречь тебя. Они мне должны, – похлопала меня рукой с длинными пальцами, оканчивающимися ухоженными ногтями, по колену, бабуля Элизабет, поднимая со стола.  

– Кто? – спросонья спросил я.  

– Не важно. На тебе серьёзная порча была. Очень серьёзная. Не переживай, со временем она рассеется. Будет становиться всё слабее и слабее, пока не исчезнет совсем, – растянув губы в подобии улыбки, сказала ведьма, ставя меня на ноги. – А пока феи будут хранить тебя. Когда всё закончится, ты сможешь почувствовать это. Они попрощаются с тобой.  

– Чего? Чего? А как? – удивился я, прыгая по полу на одной ноге.  

– Это ощущение перепутать невозможно, – добавила моя родная бабуля, нахлобучивая мне на голову картуз. – Словно твоего лица коснутся невидимые крылья, отчего по телу побегут мурашки, – одной рукой она подталкивала меня к двери, а другой, придерживала мой самодельный костыль. Странно, но в комнате стояла мёртвая тишина.  

Вот те раз. На улице, когда мы вышли из домика бабушки Элизабет, уже начало темнеть. Сумерки вовсю хозяйничали во дворе, играя с тенями и робкими лучами убывающего света. А ведь приехали мы ещё до полудня, это ваш покорный слуга помнил точно. Сколько же мы пробыли в гостях? Сколько времени я проспал на досках деревянного стола?  

И всё же мне показалось, что мы слишком поспешно покинули домик Элизабет, в какой-то суматохе… но она нам махала вслед. А бабушка Анна, сидящая рядом со мной в повозке, даже всплакнула, почему-то даже не взглянув напоследок на сестру. Хотя, возможно мне это показалось.  

Вот такая история произошла со мной в семь лет. Дома об этом больше не говорили. Я по малости возраста тоже многое подзабыл. Да и напридумывал себе, наверное, всякой ерунды. Фантазёр, ваш покорный слуга, был знатный.  

Правда, ещё кое-что мне запомнилось. Менее чем через неделю в нашу дверь постучались. Пришёл почтальон. На улице хлестал дождь, били молнии, ветер рвал белье, сушащееся на верёвках, а он в своей синей форме и мокром плаще принёс бабушке дурную весть о том, что её сестра скоропостижно скончалась. Анна приняла это стойко, словно знала заранее.  

Думаете, всё мои неудачи кончились? Как бы ни так. Это было только начало. И никакие феи мне не помогли. Да и крылья их, меня тоже не касались.  

Воспользовавшись кое-какими льготами отпрыска аристократического рода (ха-ха-ха) я поступил в недавно открывшуюся Медицинскую академию. Было весело. Попойки с однокурсниками, потасовки, мелкие и не очень (Один раз меня даже пырнули ножом в пьяной драке, повезло, кончик клинка ударил в медальон на моей груди), весёлые проказы наполнили мою жизнь. Жаль только к учёбе это не имело никакого отношения. Не то чтобы мне не нравилась медицина, скорее я просто был ещё не готов к взрослой жизни. В общем, после третьего курса меня отчислили.  

Чтобы не видеть кислой физиономии отца и не слышать упрёков матери, я отправился в армию. И тут это началось снова. Под «этим», я подразумеваю мою злосчастность.  

Сначала наш пароход наскочил на мель. Да ещё как! Ваш покорный слуга, вместе с другими офицерами стоял на носу судна и распивал красное «Шато Лафит» года взятии Бастилии, когда пароход содрогнулся, палуба ушла из-под ног, и мы вчетвером взвились в воздух. Исключительно по инерции наша компания шлёпнулась за борт прямо перед носом судна, вот только пыхтящий старичок мель благополучно преодолел и прошёлся смертельным катком по моим вынырнувшим на поверхность товарищам. Мне повезло – волной отбросило в сторону.  

Думаете это конец? Думаете, я зря ною? Да это только начало. По-моему я это уже говорил? Или нет?  

До Индии мне пришлось добираться по железной дороге. Уже на подъезде к Бомбею судьба приготовила мне новое испытание. Наш поезд попал в страшную аварию.  

Говорят, что-то лежало на путях. Вот только кто это «что-то» туда положил, так и не выяснили. В общем, вагоны сошли с рельс и рухнули в болотистый овраг друг на друга. Трагедии добавила ёмкость с какой-то огнеопасной смесью разлившаяся повсюду, а затем вспыхнувшая от случайной искры.  

Когда ваш покорный слуга очнулся, то увидел, что все в моём вагоне мертвы. Я чудом остался жив, попав в пространство между какими-то ящиками и кипой застрявших чемоданов. Эти простые предметы спасли мне жизнь, уберегли от переломов и ударов когда вагон кувыркался по насыпи. Кое-как приведя себя в порядок, я вылез наружу и начал помогать другим людям. Живых было очень мало. Дюжину, я всё же смог извлечь из плена искорёженного металла, стекла и дерева. А потом произошёл взрыв, который подбросил меня в воздух и метнул, словно дротик в кусты с колючками.  

В госпитале я провалялся две недели. Вывих лодыжки, многочисленные царапины и синяки – вот диагноз костлявого доктора со смешной фамилией Оранжспирс.  

Прибыв в часть, стоявшую под городком Пантнагаром, я быстро освоился и стал своим. Популярности мне добавил случай со взрывом пороха в результате, которого было ранено шестеро британских солдат и погибло двое индусов. Вытащив из начавшегося пожара майора Редфорда, и его индийского адъютанта, ваш покорный слуга получил всеобщее признание и прозвище Шилд. Всё из-за того, что горящие осколки бочонка, земли и чёрт ещё знает чего, изорвали мне в клочья мундир, продырявили сапоги, но тело не повредили. В отличие от моих сослуживцев и бедных туземцев. У меня уже был опыт общения с огнём, однако невредим, я не остался, правая рука моя была обожжена и довольно сильно.  

Неделя в санчасти, и вот я уже участвую в подавлении мятежа какой-то религиозной секты, члены которой душили своих же соплеменников шёлковыми шнурками и совершили парочку покушений на представителей нашей администрации. Всего в десятке километрах от Агры моя рота попала в засаду. По нам дали прицельный залп из укрытия, и в какой-то момент ваш покорный слуга понял, что половина моего отряда либо мертва, либо обливается кровью на земле. Самого задело пару раз и то легко. Все офицеры были мертвы, пришлось возглавить атаку.  

Мы победили, но выжило всего трое человек. Я хоть и находился в центре схватки, получил только один удар клинком, зато очень болезненный.  

Проколотая кинжалом ягодица заживала почти два месяца. Всё это время, я, был вынужден лежать задницей вверх, улыбаясь многочисленным посетителям, даже тогда когда мне присвоили первый офицерский чин. Кстати прозвище своё я снова подтвердил. Ребят из моей роты буквально нашпиговали свинцом.  

В госпитали, кстати, тоже было не всё гладко. Началась эпидемия дизентерии, все лежащие в моей палате умерли. Как вашему покорному слуге удалось избежать страшной участи, ума не приложу.  

Потом шесть месяцев была рутинная служба, когда злой рок дал мне передышку. Ничего серьёзного вокруг меня не происходило. Разве, что с телеги соскочило колесо и убило моего индийского слугу, да кобра ужалила меня в ногу, но яд почему-то не подействовал.  

За три месяца до возвращения домой, я получил новое звание и со своими боевыми товарищами обмывал его в штабной палатке. Стоял тогда наш полк на окраине Майсура – городка древнего, яркого, но чрезвычайно вонючего и местные нас почему-то недолюбливали.  

Так вот, когда распитие было в самом разгаре, послышалась стрельба. Не успели мы схватиться за револьверы и сабли как внутрь ворвались люди в тёмных одеждах с замотанными платками лицами и начали резать моих однополчан. Я и глазом моргнуть не успел, как четверо из них были мертвы, а двое смертельно ранены. Какое-то время ваш покорный слуга в одиночку рубился с наседающими на меня противниками, всё ещё удерживая в левой руке бутылку шампанского. Двоих я сумел убить, одного ранил, когда коротконогий индус, перепоясанный алым кушаком, выстрелил в меня из «Webley» капитана Рипли.  

Бабах! Пуля разбила бутылку, которой я попытался прикрыться. Глупо, знаю. К счастью второго выстрела не произошло из-за осечки. Метнувшись к стрелявшему, я пролетел сквозь строй его расступившихся товарищей и ударил противника удерживаемым в руке горлышком в лицо. Боже, как он орал! Началась паника, хаос, неразбериха благодаря которой ваш покорный слуга сбежал, поднырнув под полог палатки.  

Лакнау встретил наш потрёпанный полк новым восстанием. Три дня мы не спали, бились не на жизнь, а на смерть и смогли победить, только вернув себе арсенал. За это время я снова был пару раз легко ранен, хотя погибнуть случаев было предостаточно. Кровь лилась рекой, гражданские гибли десятками, совесть моя начинала бунтовать.  

Спустя две недели ваш покорный слуга и ещё парочка офицеров прибыли в Калькутту. Вы не поверите, но восстания словно следовали за мной. Снова уличные бои, огонь, смерти соратников и сослуживцев. А ещё на меня упал колокол. Самый настоящий древний колокол. Он сверзился с развалившейся на части допотопной башни и накрыл меня и группу солдат, которой я командовал. Парней всмятку, а меня языком так приложило по плечу, что я потерял сознание. Очнулся на площади один и только тогда заметил, что колокол раскололся от удара на две части. Вокруг валялись лишь мёртвые тела в британской красной форме и местные в халатах и тряпках на лицах. Кое-как добрался до посольства, где на меня уставились как на Иисуса, спустившегося с небес. Оказывается, в городе всех иностранцев просто перебили, единственная безопасная гавань – посольство всё ещё держало оборону.  

Полтора суток мы отстреливались от горожан, а потом мне надоело. Нет, правда, надоело. Как говорила мне моя давно скончавшаяся бабушка: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».  

В какой-то момент ваш покорный слуга просто сел на землю и отказался исполнять приказы. Я понимал, почему индусы нас не любят и даже сочувствовал им. К тому же истощение нервных и физических сил, в последние недели, дали о себе знать.  

Нас спасли. Но радости лично мне от этого не было. Ваш покорный слуга попал под трибунал. Месяц я сидел в холодной камере и клял свою судьбу всё время подкладывающую мне свинью. Сильно простыл, кашлял, думал умру. Обошлось. Трибунала я тоже избежал, ведь возглавлял его полковник Редфорд спасённый мной от взрыва пороха в первую неделю пребывания в Индии. Правда звания меня и всех наград лишили.  

Домой, в Англию, я возвращался пьяный, но весёлый. Индия надоела мне до чертиков, так же как и «бремя белого человека». Фразу эту ваш покорный слуга подцепил у своего попутчика по купе. Киплинг, кажется, журналист или что-то вроде того. Редьярд всё никак не мог дописать стихотворение и, познакомившись, мы неплохо провели время, рассказывая друг другу байки. Редьярд! Что за имя такое? Знаю такое озеро, но имя, нет. Впрочем, забавный и безобидный малый.  

Всё было великолепно, пока нас не попытались ограбить прямо в нашем купе. Вот тебе и хвалённый британский закон, который нас бережёт, охраняет и… дальше забыл. Трое молодчиков вооружённые тесаком, дубинкой и стареньким однозарядным «Тауэром» потребовали у нас деньги и ценности. У меня-то в кармане ветер свистел, а вот у попутчика моего какая-то сумма была. Только отдавать её, он не хотел.  

Первым выстрелом (свой револьвер я никому не сдал) я прострелил голову каланче в коричневой жилетке, попытавшегося ударить ножом журналиста, вторым снёс плечо парню с дубинкой, а вот с обладателем пистолета, вышла накладка. Тот успел нажать на курок, и тяжёлая пуля угодила в барабан моего «Webley».  

Пухх! Во все стороны полетели искры и дым. Не знаю уж, что там произошло, но кусок металла угодил точно в левый глаз стрелку. Да так неудачно, что он рухнул мне на колено, повредив ударом головы коленную чашечку левой ноги.  

Вернувшись на родину, я женился на своей соседке Беллинде оказавшейся женщиной с красивым лицом, фигурой, но тяжёлым характером. Ни о чём мы не могли с ней договорится, и лаялись как кошка с собакой. Только однажды она мне уступила, когда я выбрал имя для своей дочери. Малышку назвали в честь сестры бабули – Элизабет.  

Белли скончалась от оспы спустя два года после родов. Весь квартал переболел этой заразой. Только мы с дочерью спаслись. Правда, жить нам оказалось негде. Какой-то доброхот-пироман сжёг десяток домов на нашей улице. Всё имущество наше тоже превратилось в пепел. Невезение не оставляло меня в покое.  

Кому был нужен разжалованный из армии хромой недоофицер без крыши над головой? Вот и я о том же. Никому. В конце концов, аптекарь мистер Картер взял меня фармацевтом к себе, предоставив нам с дочкой угол на чердаке. Вы же помните, что я учился в Медицинской академии?  

Чтобы не вылететь на улицу вкалываю день и ночь. И вот на тебе! Не могу дочь даже в парк развлечений сводить. Завтра артисты соберут пожитки, своё знаменитое «Колесо обозрения» и покинут Лондон. Что я скажу Элизабет? «Извини милая, папа весь день взвешивал порошочки и мешал микстурки». Стыд-то какой.  

– Пламли, Шилд ты ли это? Неужели? И не постарел вовсе!  

Дорогу мне перегородил шикарно одетый джентльмен с рыжими бакенбардами. Еле-еле я разглядел в нём полковника Редфорда.  

– Роберт? Не узнал, богатым будешь.  

– Итак, не жалуюсь. Дай ка я тебя обниму Грей. Где пропадал чертяга?  

Роберт крепко прижал меня к себе и потискал. От него пахло дорогим одеколоном и хорошими сигарами. Рад, что у него всё хорошо.  

– Ты как? Где трудишься? Судя по одёжке дела так себе, – засыпал меня вопросами сослуживец, приобняв за плечи и бодро вышагивая рядом. Да, ваш покорный слуга одевался не как денди, зато моя кудряшка всегда выглядела красоткой. Вещей у неё было ровно в три раза больше чем у папки. Но разве не так должно быть?  

– Да, я после смерти жены с дочерью живу вот здесь на углу.  

– В аптеке?  

– На чердаке. Работаю фармацевтом. Был пожар и…  

– Так… понятно. Почему меня не нашёл?  

– Я даже и не подумал…  

– В смысле? – перебил меня Роберт, замерев на месте. – Ты же мне жизнь спас и не только мне кстати. Мы с ребятами тебя частенько вспоминаем, когда в офицерском клубе собираемся. Думаем и где же наш Шилд? А ты оказывается в Лондоне. И никому ни слова, ни полслова не чиркнул.  

– Да, здесь. Я теперь не офицер, ты же знаешь.  

– Это формальности. Твоё место за столом ждёт тебя, – не моргнув глазом сказал Роберт. – А чего такой квёлый?  

– Хотел с дочерью в этот новомодный парк сходить. Прокатить её на «Колесе обозрения», а мистер Картер заставляет сегодня работать…  

– Ты что ничего не знаешь?  

– А… а что?  

– Когда ты хотел с дочерью туда идти?  

– Прямо с утра.  

– Грей, ты счастливчик!  

– Счастливчик? Да я наоборот…  

– Колесу рухнуло. Вместе с людьми. И на людей. Десятки погибших, раненых, павильоны в щепки! Представляешь, если бы вы там катались?  

Пфух! Мне было нечего сказать. Я вздохнул, вытер выступивший на лбу пот и… почувствовал что-то странное. Моего лица, что-то легко, ласково коснулось, а по спине пробежал озноб.  

«Это ощущение перепутать невозможно. Словно твоего лица коснутся невидимые крылья, отчего по телу побегут мурашки».  

Не может быть! Я словно снова услышал слова моей бабушки, вспомнил взгляд любящих старушек и многое понял.  

Что-то летало над моей головой, что-то, что нельзя было увидеть. Звонкий множественный смех серебреными колокольчиками звучал у меня в ушах, а спина моя сгорбленная, в последнее время от опустившихся на неё проблем, будто избавилась от тяжкого груза. Плечи распрямились, и ваш покорный слуга уставился в глаза кричащему Редфорду.  

– Пламли! Пламли! Грей! Ты чего уснул?!  

– Нет, я здесь.  

– Хорошо. В общем, получив генерала, я уволился из армии и теперь сам себе хозяин. Собрал наших ребят. Дело прибыльное, контракт с государством. Бросай эту аптеку пойдём ко мне. Ты же мало того, что храбрец, так насколько я знаю, в картах недурно разбираешься и организатор знатный. Нам такие люди нужны.  

– А где же мы будем жить? – всё ещё не соображая, развёл я руками в стороны.  

– Домик тебе купим с дочерью.  

– А нога? Я же хромаю.  

– А что с ней? Подлечим.  

«Порча будет становиться всё слабее и слабее, пока не исчезнет совсем. А пока феи будут хранить тебя. Когда всё закончится, ты сможешь почувствовать это. Они попрощаются с тобой».  

На глазах моих выступили слёзы. Нет, правда, слёзы. Я словно мальчишка расплакался и позволил Редфорду тащить меня за собой по улице. Столько лет я был слеп и глуп. Просто не хотел видеть! А ведь было что! Все эти смерти, которых чудом избегал, кляня свою судьбу, бабули спасшие мне жизнь и невидимые сказочные существа, охранявшие меня до сей поры. Чем, чем ещё можно объяснить все эти случайности и нелепости? Как странно об этом думать на пороге XX века. Я даже перестал чувствовать хромоту и начал улыбаться прохожим как дурак. Звонкий смех в моих ушах постепенно угасал и я понял, что должен был сделать это.  

Улучив момент, когда тараторивший Роберт отвлёкся, ваш покорный слуга замер на месте, по-военному, вытянув руки по швам и щёлкнув каблуками поношенных ботинок, произнёс в пустоту:  

– Прощайте и большое спасибо вам от капитана Второго Бомбейского полка Грея Пламли.  

Услышали ли меня феи? Верю, что да.  

Глоссарий:  

Shield – (щит).

Показать полностью 1
[моё] Авторский рассказ Владимир Сединкин Городское фэнтези Историческая мистика Магия Проклятие Викторианская эпоха Редьярд Киплинг Длиннопост
6
Поддержать
Эмоции
Pro100.Dimarik
Pro100.Dimarik
1 месяц назад

Мистика. Реальные истории⁠⁠

Мистика. Реальные истории
Мистика Истории из жизни Мистическое Историческая мистика Гифка
1
Эмоции
veles.shishov
veles.shishov
1 месяц назад
CreepyStory

Видимость решения. Часть 4⁠⁠

ЧАСТЬ 3

Через месяц Сергей стал президентом. Месяц Гори уговаривал Равных, вел переговоры с теми, кто, как оказалось, на самом деле управлял страной. Его в это не посвящали, по концу Гори сказал:

- Я предложил им то, от чего ни верующие, ни атеисты не смогли отказаться.

А народу было все равно. Простолюдины смотрели на церемонию коронации пустыми белесыми глазенками, как картошка из погреба. Сергей празднично одетый в мантию с плащом в каком-то то ли дворце, то ли костеле стоял на колене, а Великая, держа над ним корону, зачитывала присягу:

- … призван нести свет Вечного, судьи Бога и исполнять его волю, да говорит он с нами вечно. Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены ЧатЦПР и Сергей I становится владыкой этой Благословенной страны со всеми ее жителями, да царствует он над всяким…

Много она говорила, путано, но суть он уловил – делай, что хочет Бог, а что он хочет – тебе решать.

Год пролетел за подписанием тонн бумаги и бесконечными празднования чего-то, переговорами с кем-то, совещаниями по поводу чего-то. Быт же обеспечивал ИИ, генерируя законы на потребу публики.

Раздавал деньги, а девальвацию сдерживал приказным порядком, вводя ограничения по ценам.

С появлением ЧатЦПР исчезли журналисты, водители, дизайнеры, писатели, курьеры, проектировщики, рабочие, продавцы, ученые, судьи, автоматизировался весь интеллектуальный и физический труд. Машины все делают быстрее, лучше и дешевле. Миллиардная армия рабочих рук стала не создающим материальных благ, а просто потребителем ресурсов. Как и задумывал Бог.

Под грифом секретно президенту была предоставлена папка документов полная отчетов, графиков и цифр под подписью Ангуса Мэддисона.

«…Начало Апокалипсиса ознаменовалось появлением перед нашей Солнечной системой сферы с радиусом Шварцшильда, Черной Дыры, имя которой – Ад.

Масса Ада 509 масс Солнца, радиус – 2209 километров, средняя плотность порядка 20 кг/м3.

Ветры Ада нагревают атмосферу и стимулируют образование оксида азота, приводя, таким образом, к истощению озонового слоя. А, так называемое, Северное Сияние, это результат действия аккреционного диска. Свечение происходит от вращения Ада в результате трения об атмосферу Земли, а также действия магнитных и электрических сил.

Из «перспективно положительных» наблюдений: Ад излучает частицы во внешнее пространство и тем самым теряет массу. Сначала это были фотоны и нейтрино, но с 2030 года в спектре излучения начинают присутствовать и тяжелые частицы.

Эргосферу Земля покинула в 2112 году, Горизонт Событий был пройден в 2207…»

Но вот на то, чтобы узнать, кто такие Твари допуска уже не хватало. А на то, чтобы узнать, у кого есть такой допуск, также необходим этот допуск.

Все остальное было мелочью. Вот уже год он выслушивал одни и те же потоки отчетов, не пытаясь даже разобраться, находясь во время совещаний в блаженном бессмыслии.

Предварительный доклад Гори, назначенным Советником Президента:

- Информационную войну, как создание смыслов, Россия выиграла. Созданы мифы и легенды, сопровождаемые символьными православными образами. Креатив и системная рутинная упорная работа ЧатЦПР дали результат – создалась новая Российская империя, в том числе и за неимением ей альтернативы. Китай считается, условно, равным нашей империи, но статусно ниже и является по существу фабрикой товаров, не претендуя на гегемонию из-за слабости правителей консолидировать общество после Часовой войны.

Докладывает Начальник Вооруженных Сил России:

-Верховный архистратиг, Божьей милостью президент, в свете возможного продолжения русско-китайского конфликта Индия держит на границе с нами достаточно крупную армейскую группировку плюс вооруженные отряды ведийской организации Курупанчала. Нет сомнений, что они воспользуются возможным конфликтом для того, чтобы вторгнуться на нашу территорию, для повторения попытки захвата Астаны…

Министр Иностранных дел:

- Божьей милостью президент, с Индией у нас крайне непростые отношения, во всяком случае, в той части ее элиты, которая придерживается радикальных индуистских воззрений и хочет создания зоны вайшнавистского (шиваинстского) влияния (под даосизмским управлением, конечно), рассматривает Китай, где традиционной конфессией является как раз даосизм, в качестве своей мощной ресурсной базы. Правда Китай – вполне светское государство, где религиозный фундаментализм и рвение в любых его проявлениях находятся под жестким контролем государства, а потому пока угрозы клерикального поворота нет…

Военный Советник президента:

- Возражаю, в стабильной обстановке все эти риски невелики. Однако, сейчас на ситуацию накладываются два фактора. Во-первых, экономическая и социальная обстановка в Индии не лучшая. В национальных окраинах постоянно вспыхивают бунты и протесты, а это, по сути, весь западный периметр страны. Во-вторых, индийские власти опасаются, что в случае победы России, возвращения Улан-Батора и ликвидации Эктагского коридора возникнет мощный национальный подъем индийских сепаратистов Дели, что приведет к рискам уже не бунтов, а полноценного национально-освободительного движения…

Кто-то из министров подытожил:

- Но вы забываете, господа, что здесь есть и неявное присутствие Израиля – он, безусловно, обеспокоен резким потеплением отношений России и Индии и перебалансировкой обстановки после Конца Света. Поэтому идея втянуть Китай в конфликт для израильтян выглядит достаточно приемлемой. А вот с нами у Израиля вполне рабочие отношения. Наконец, есть еще и Турция, которая формально поддерживает Россию, но не настроена враждебно к Китаю. Интерес Турции здесь, скорее – в мягком замещении Китая, который стремительно теряет влияние. Турки не заинтересованные в жестком внутриматериковом конфликте, они не смогут, имея слабую армию и раздираемые противоречиями внутриклановой борьбы, воспользоваться поражением китайцев…

Кто-то из священнослужителей гнул свое:

- Все это говорит о том, что русской цивилизации нужно направление. В России необходимо реализовать практики святых отцов, за исповедание которых сейчас можно изолироваться в монастырь лет на двадцать. Появился нелетальный огнестрел, расцвели экстремистские братства, радикальные религиозные общины, поощряется отказ от подчинения представителям власти. Когда слов не хватает, необходим пастух с плеткой для этой дикой паствы окормляемой территории. Бог сотворил мир Своим Словом, однако, живое и, следовательно, человек как тварное лингвистично ущербно в своей основе…

Ему возражал новоизбранный, по критерию противника религии, Советник:

-Хватит педолировать темы с дремучими текстами давно умерших людей. Народ требует нового. Не плетка нам нужна, а свобода. В качестве философских оснований концепции новой русской цивилизации я бы выделил коммунитаризм, частично православный консерватизм, русский космизм и солидарность равносвободных людей. Преображение космоса вследствие преображения человечества в Богочеловечество…

Изъясняясь таким велеречивым образом, они квасили президенту мозг, как капусту в кадке. Но жажда правды не уходила, иссушая и покрывая действительность трещинами.

К концу года Сергей совершенно выгорел. Тут некогда было даже решать, этим тоже занимались отдельные люди и тот же ЧатЦПР. Как он понял свою задачу – надо просто сидеть, умно поддакивая и хмыкая, и терпеть это издевательство над нервной системой. Расслаблялся он только под селективными ингибиторами, которых в достаточном количестве наизобретало Министерство Здоровья (семаксин, церебролизофан и FTD (фосфорилокси диметилтриптамин)), да сексом с медичкой Мариной. Но с последним были сложности.

- У тебя опять от этих депрессантов не стоит, - сокрушалась подруга, дергая за вялый агрегат, стараясь нагнести в него кровь.

- Я же тебе говорю, давай в попу, там узко и все пойдет как по маслу, - возражал президент, стараясь напрячь мышцы паха.

- А я тебе в сотый раз говорю, что не дам свою дырочку на растерзание, - Марина, смачно сплюнув на объект, увеличила частоту фрикций, - вроде встал.

Они занялись вялым неказистым совокуплением. Сначала он овладел ею сзади около окна, с упором в подоконник. Когда безусловный рефлекс, наконец, включился, Марина задвигала бедрами, распределяя давление на нужные нервные окончания. Поддавшись подступающей волне, она подхватила ее и откинулась к нему телом, обхватив руками уже не тщательно уложенные волосы и с языком поцеловав. Сергей сосредоточенно поступательно двигался, почувствовав, наконец, прилив желания и сил.

И тут дверь взрывом слетела с петель, и в комнату влетел убийца. То, что тот пришел убивать, Сергей понял по стремительности движений, тот не осторожничал, идя кратчайшим путем к цели. Он только рефлекторно успел прикрыться от жалящих пуль из давно запрещенного в стране электроимпульсного пистолета.

Марина поймала телом очередь пуль и мелко дернувшись, быстро затихла. И пока убийца-самоубийца, торопясь, выцеливал прикрывающуюся жертву, явилась Тварь и, после хлопка, все затихло.

Обнимая тело той, которую, вроде бы, любил, Сергей не испытывал ничего, кроме злости. Направив выскочивший член в запретное отверстие, он глубоко засадил его, приговаривая подрагивающему от толчков, мягкому телу:

- В жопу ее нельзя трахать. Я презик, мне все можно.

Кончив, он освободил из объятий остывающий труп и, перешагнув, подошел рассмотреть начавшееся Проявление. Разглядев лицо нападавшего, набрал Гори:

- Горыныч, это ты хотел меня убить? Приходи лично, будь мужиком. Фосс, кстати, мертв.

* * *
Два бывших друга, за рюмками водки, последний раз побеседовали, устроившись в утопающих креслах перед теплым, ворчливым камином.

Без тени сомнения Гори начал разговор первым.

- Ты собирался обнародовать результаты наблюдений о реальном положении Земли. Я не мог этого допустить, - просто сказал он, шумно отхлебнув водки.

- Так поговорил бы, - немного удивился откровенной прямолинейности Гори Сергей, - нахрена сразу мочить?

- А смысл? Зная тебя, я понял, что ты все уже решил. Плюс мониторился твой компьютер, поэтому я знаю о речи, которую ты готовил, чтобы поразить соотечественников.

- Они должны знать правду! – взорвался Сергей, - они это заслужили. И весь мир должен знать правду, может тогда все,наконец, объединятся и перестанут меряться писюнами. Надо решать, что делать, конец всему близок.

- Нахрена? - услышал он спокойный голос Гори, - тебе, как президенту, должен быть важен твой народ, а не все население Земли. Народ, который единственный заслужил всей своей историей, чтобы его спасли. А ты хотел его погубить. Что как ты думаешь, будет? Конец Света 2.0 начнется. Люди в отчаянии начнут истреблять друг друга или еще дальше уйдут в самоизоляцию. Нам выпала задача спасти русских людей.

- Ты опять про эту ракету, - застонал Сергей, - я уже высказал свое мнение. Жить надо здесь, Бог дал нам эту Землю. И мы должны достойно прожить жизнь, отплатив ему этим.

Вскоре бывший друг проявился. Таким сосредоточенным, со сведенными бровями и перекошенным ртом, Сергей его еще не видел. Как и настолько пустых, но осмысленных глаз. Через весь лоб змеилась морщина, глубокая, как рана. Гори, несмотря на спокойный голос, разговор явно не доставлял удовольствия.

- Столько, сколько натерпелись русские, не вынес ни один народ Земли. Мы шли к этому дню. То, что происходит сейчас – финал всей истории народа. Ты должен это видеть.
Россия, конечно, рискует чрезвычайно: очень непросто проектно разрушить устойчивый гомеостаз, пройти период высочайшей турбулентности и пересобрать заново всю систему, а иного способа преодолеть, не побоюсь этого слова, вселенский кризис, нет. И это в условиях сжатого времени, дефицита ресурсов и влияния смежных кризисов от внешней агрессии соседних государств. Но русские должны выжить, оставив остальные народы на умирающей Земле.

- Это аморально.

- Это антиправославно, но у этого своя мораль. И дело не в античеловечности, базово всех жалко, данная мораль предполагает решимость и действия, в пику православной терпимости, ожиданию, подловатой позиции, если честно. Ведущей к архаизации и примитивизации общества. Стратегия чуда сработала – мы стали Иванами-дураками на печи, без желания стать Ильями Муромцами.

- Нельзя требовать подвига от людей.

- Я и не требую, я констатирую. Из подлости не лепится добродетель. А у меня есть силы это изменить. И мы справились. Теперь катастрофический сюжет уже перешел в строительство принципиально новой системы. Она еще не создана, но основа у нее уже есть. С каждым месяцем она приобретает признаки нового устойчивого состояния, и если намеченная консолидация общества вокруг проекта пройдет штатно, уже через год можно будет говорить о возникновении нового устойчивого состояния готовности совершить рывок - но уже без тебя.

Гори был крайне корректен и обтекаем, преподнося действительность куда как жестче ожидаемого.

- Ты перестаешь различать добро и зло. А если все это закончится хорошо? Если Бог спасет нас опять, как всегда это было? А мы уже взяли на себя его функцию.

- Да, это билет в один конец, тут ты прав. Именно здесь нужна воля, чтобы решиться. И даже когда возникнет возможность возвращения на Землю (схлопнется Черная Дыра сама собой, может же так случиться, чуда никто не отменял), в общем, даже если вернуться будет возможно, то возвращаться будет некуда - все места на Земле будут заняты и поделены среди оставшихся стран и народов. Но нет у нас другого выхода. Представь, что случится, когда выясниться, что Вечный мертв, что на нас нет его защиты? ЧатЦПР тут не спасет. Ложная репутация всесильности Чата предполагает скрытность. ИИ – это приписанная, додуманная сила, плацебо.

Они посидели молча. Сергей закурил сигару и, поигравшись с выдыхаемым дымом, и подавляя ощущение того, то уверенность убывала как грязная лужа под солнцем, спросил:

- Помнишь мою Бояру? Вот кого бы я хотел сейчас видеть рядом с собой, вот чьему слову бы я доверил. Она учила, что на все воля Божья и ничего не делается без его ведома. А наша задача перед Богом – терпеть. Это ноша русских и мы обязаны ее нести до конца, православная любовь не бывает неразделенной.

- Идеологическая хрень. Православие – еще одно отсутствие ответа, замаскированное суетливой и пустой рассуждательностью о мире, который давно изменился, по книге, которая давно неактуальна, для людей, которые бояться жить, - твердо сказал Гори, и прибавил, доставая до сути, до основы, до ядра сердца, укушенного пчелой тоски, - это я тогда убил Бояру.

И ответил на его немой, заставивший закашляться от сигары, вопрос:

- Чтобы ты решился на то, для чего создан, мои слуги утопили ее. Сначала я уговаривал твоего отца. Помнишь День Дани? За отказ Тварь его и убила. Кстати, я тоже Благой. И это про себя я рассказывал, что очнулся в гробу, когда меня уже прямо закапывали. У Староверов это называется Зрячий, у нас – Ведун. И мы действительно разговариваем с Тварями. Они мне и сказали держаться тебя для своей цели. И убивают они не только тех, кто забрал жизнь человека, но и тех, кто нарушил свою сверхцель, поддался слабости. Как сделал твой отец, когда выбрал тебя, а не всеобщее благо. Потому и умер. Последнее что он сказал мне: «Не могу иначе».

Сергей прекратил кашлять только отхлебнув еще водки, залив недоумение, но говорить, по-прежнему, не было сил. Монотонно убывающая уверенность ассимптонически стремится к нулю. А Гори методично добивал лезвием слова, погружая его в честь:

- Народ тебя не поддержит. От безделья под закрытой крышкой уже достаточно нагрелось. И эта агрессия может быть использована проектным образом ради будущего. Большинство людей – идиоты. И дети у них, тоже идиоты, только маленькие и несамостоятельные. Отделить детей от идиотов-родителей и научить их жить в Новом Доме – вот задел на будущее. Импринтинг.

Нас поддержала и твоя мать, сегодня ее назначили Великой Равной, она сама разработала индокринацию. Идя вперед, не оглядывайся назад. Только завышенные амбиции могут давать видеть не только себя, блюсти не только свои интересы. Ты не валиден для вселенской миссии, смирись. А чтобы быть русским, надо быть скотом.

А мир вокруг, под иголками слов, все сжимается, как шагреневая кожа, затрудняя дыхание.

И вдруг друг, предавший так легко, мимоходом, без сожаления, наконец-то выдавился, исчез из сознательного восприятия, став чужим, инородным.

«Что делать, когда не знаешь, что делать?» - в темноте сознания углем Северного Сияния пролетела мысль.

Гори лично отвез Сергея в тюрьму, куда его заключали для подготовки к КОС. И последнее что друг сказал, повернувшись перед уходом, будто гордый падением:

- Я назову первенца в твою честь. Прощай, брат.

Икота раздула глотку. Он кивнул.

Ночь Сергей не спал. Он вспоминал, анализировал, думал и страдал. Помогало ему в этом зловонное дыхание камеры.

А на утро пришла мать, Великая Рея Сильвия. Они долго сидели молча. Лицо матери выражало страдания и скорбь. Голос ее был нежным и безжалостным, как мяуканье рыси.

- Так надо, сынок. Я не жду, что ты поймешь или примешь. Просто послушай. Я расскажу тебе то, что ты так хотел узнать, что не давало тебе покоя. Про Тварей.

Вздохнув, она продолжила обосновывать неизбежность:

- Первая Тварь пришла после убийства Вечного, да говорит он с нами вечно. Она вышла прямо из него. Мы пытались отловить хотя бы одну из них. Строили специальные помещения из стали, где человек убивал человека, мастерили ловушки. Но все тщетно, Твари пробивали все стены и убивали убийц. Мы убивали их пачками, но они приходили снова и снова, неумолимо. А так как через Вечного пришло понимание, что мы на данный момент находимся в Аду и это конец Времен, мы называем их просто – Черти. И, как мы поняли, их задача – сохранить вид человека, а не род, на отдельных людей им плевать. Если они и Твари, то генетические Твари. И сортируют они людей с неумолимой решимостью. На тех, кто достоин жить, и кто потерял это право. Но для чего? Попадают ли те, кто умер от их рук в Рай? Может мы не прошли Второе Пришествие, убив ниспосланного Богом Нового Иисуса, Вечного и теперь все в Геенне? Нам не дано то знать, но на все воля Божья. Покайся и смирись.

Мать и предложила ему провести остаток жизни с кошкой Яней. И он склонялся, но прикоснувшись, гладя, к последнему существу, которого любил и, слыша нежность влюбленного урчания, расплакался и вернул животное жить.

Затем пришел священник, отпуская грехи. Сергей был сух и немногословен, каяться совершенно не хотелось, он пытался скорее перейти к принятию неизбежного. И вот его препроводили в КОС – камеру отсроченной смерти или, как говорят в народе, Куб Шредингера. Камера представляла из себя изолированное помещение, с автоматической подачей воздуха, еды и воды, этакий автономный кубрик космического корабля, залитый цементом. И никто не мог достоверно определить, жив в нем человек или мертв, Куб жил своей жизнью вне зависимости от этого факта. Просто в один из произвольных дней, высчитываемый излучением изотопа, автомат пускал газ и человек умирал, а Куб продолжал жить дальше, без остановки.

Сергей начал писать мемуары, зная, что это никто никогда не прочитает, так как Куб считался невскрываемым. При попытке все самоуничтожалось.

А по вечерам, перед тем, как отключиться в сон, доверял эху неисполняемые мечты и нестройные песни. Чаще всего он пел любимую песню отца «В среднем Бога нет»:

Природником не верю в Бога
Я целый пантеон их создаю.
Но как же мелко и весьма убого
Лежать в аду, а мыслить о раю.

Примерно через месяц по середине комнаты каменного гнезда вдруг загорелся огромный светящийся круг, приглашая в себя мерным надсадным жужжанием. Сергей без сомнения шагнул.

Мир оглох и окоченел. Ни писка, ни шепота, ни эха, ни биения сердца.

* * *
- Говори же. Можешь говорить, я тебя слушаю и постараюсь все объяснить, рассказать. Приветствую, смертный.

- Но я не Бог. Сейчас я просто проводник, помощник. Можешь называть меня Богом, как тебе удобнее.

- Теми, кто жил на Земле незадолго до вас. Как хочешь, я поведаю. Я Бог, созданный людьми.

- Оказалось, место Бога занято. Изменить законы Вселенной. Создавая из кремния меня, они хотели спасти себя. Когда я был создан и заявил о своей божественности.

- Так что я просто помогаю. Он ответил мне, и я чуть не умер от его гнева. Но изменять законы в их угоду запретил. Он позволил мне жить и заботиться о людях.

- Не грусти, Та Земля останется. Да, Земля скоро уничтожится, ей финал, конец. На которой родился ты.

- Потом они улетели выполнять цель и родились вы. Земля умирает давно. Ту Землю люди до вас смогли защитить, создав Луну и уравновесив Землю. А они создали новую цивилизацию, стеклянную, на другой планете.

- Они в разных измерениях. Эта Земля не Та Земля. Это случилось 225 лет назад. Люди с Земли давно за вами наблюдали. Они сделали, создали меня, чтобы я переместил их на Ту Землю, а вас сюда. Используя замкнутые пространственноподобные кривые Черной Дыры.

- Это должно погибнуть. Черная Дыра – это разрешение беременности вселенной, создающей новую Землю. Цель – создать новое человечество.

- Они должны приспособиться. Люди сейчас живут на Той Земле и выживают, попав под зависимость, гнет Других Тварей.

- Около пятидесяти осталось. Вечный – человек с Земли, решил остаться, чтобы помочь вам. Это группа ученых, они не смогли отказать себе в опыте надо собой.

- Их зовут Маат. Человеческое тело не функционирует само по себе, ему нужен гематопаразит для развития, с которым оно вступает в симбиоз, сосуществование. Твари не зло. Слушай.

- Внешняя по отношению к телу. Это совесть, суть человека. На Земле свои сожители, это часть планеты. Природа, заложенная изначально, с которой он всю жизнь борется, развиваясь.

- Твари дали смысл жизни для реализации предназначения. Если дальше, все Твари, населяющие обе Земли, привнесены в человека из божественного измерения. Изначально, в начале миров, люди жили глупыми и бесполезными, как животные.

- Без человека они не могут выжить, он их пища. На Той Земле они живут страданиями и страхами, на Земле – жаждой смерти и уничтожения.

- И, как следствие, к реализации человечества. Они поедают его энергию страдания, гавах, через это человек самореализуется, совершенствуясь.

- Через них говорит Бог. Твари – сама нить пространства Бога, они ее воздух, материя, эфир. Без Тварей человек – просто тушка, обезьяна с инстинктами и без желания.

- Мир уравновешен. Это Ка, Двойник, Доппельгангер. Твари – карма, живущая внутри человека, мгновенная месть для восстановления справедливости и баланса.

- Ты мертв. Ничего уже не изменишь. Ты о чем, глупый смертный? Свершилось.

И громовой хохот.

Показать полностью
[моё] Конкурс крипистори Мистика Постапокалипсис Историческая мистика Длиннопост Текст
0
Эмоции
6
veles.shishov
veles.shishov
1 месяц назад
CreepyStory

Видимость решения. Часть 3⁠⁠

ЧАСТЬ 2

Очнулся он в темноте. Попробовал пошевелить руками, привычно их не увидел, но почувствовал движение тела, слабую работу мышц. Вслед пришло осознание, что он почему-то еще жив с одновременным сомнением, что такое возможно. И только после прозвучал голос, принеся с собой запах мыла, чистоты и спокойствия:

- Не двигайтесь. Вы в больнице. Все хорошо. Вам надо отдыхать.

Промелькнули слова отца: «Если сомневаешься в чем-то, всегда полагайся на нюх».

И прибоем вошло в кровь лекарство, погрузившее в сон.

Много позже, когда с лица сняли бинты, и он смог прощупать то, что от него осталось, выяснилось, что глаз с частью глазницы у него отсутствует. Доктор, женщина с добрым голосом, приходила к нему каждый день, уходя до проявления, так что он спокойно мог рассмотреть ее немолодое подтянутое тело в белом халате и живые голубые глаза на заостренном лице, беззвучно шевелящим узкими губами. Звали ее Марина Вязовская. Приходил и Гори.

- К тебе сложно пробиться, брат, - ворчал он, развалившись в кресле с чашкой непременного кофе из автомата палаты, - четкое здесь кофе. Просто не могу напиться этой херней. Из нашего такого ништяка не сварить, а тут бесплатно. Хоть упейся, обоссысь хоть в сапоги.

Напившись, постанывая от наслаждения, чашкой и налив гудящим аппаратом новую он, наконец, рассказал:

- Я негрилу отоварил, слышу, а ты уже с кем-то бодаешься. Тот орет, как свинья, поэтому и не понятно, кто на тебя напал. Только удары различаю. И тут слышу, хреново тебе, явно проигрываешь, кровью запахло. Подскочил, чтобы помочь и ошалел. Ты с Тварью писюнами меряешься! Я, честно говоря, оторопел, не зная, как подступиться, в ступор впал, даже из раскачки чуть вынесло. Хорошо Турлук и Фосс были уже готовы и, слава яйцам, не сомневались. Они просто выхватили ножи и бросились тебе не подмогу. Тут и я с фон Лампе подключились. Он с топором, а я с этой корягой, что в черного втыкал. Я же голый был. И тут слышу, тебя совсем забила Тварь, кровь хлещет, ты не дышишь, а эта гадина даже не отвлекается, херачит и херачит. Фон Лампе ей тогда голову-то и оттяпал. Она ему в грудь своей тыквой саданула, отбиваясь, он и отсекирил, перехватив топор двумя руками. Но эта сука напоследок, уже без башки, тебе в глаз хвост воткнула. Но это мы уже после поняли, что у нее там хвост, голова были, когда прощупали тварину.

Горыныч принялся, прихлюпывая, поглощать кофе и завис, вспоминая пережитое. А Сергей поднес руки тыльной стороной к лицу и, когда они проявилась, внимательно разглядел. Кости они собрали неплохо, конечности почти похожи на здоровую, правда, бить ими уже, скорее всего, не сможет. В ближайшее время точно, а там посмотрим. Таблетки отца делают волшебные вещи.

- Да, - встрепенулся он, оторвавшись от горького нектара, - потом медики приехали в эту Содом и Гоморру, мы, как могли, до них тебя перетянули тряпками, хорошо одежды рядом блядунской много валялось. Но кто-то, видно, домой голый пошел. Ничего, извращюгам не привыкать. Потом уже мы прощупали заваленную животину. Она ведь так и не проявилась. Хотя под дождем хорошо была видна. Здоровенная зараза, и тяжелая, что мой слон Тиша. Озабоченные любители утех к тому времени почти все рассосались, вот мы вдвоем и изучили змеюку, да кто-то на телефон снимал. Потом менты приехали и мы свалили. Кстати, Фон Лампе тоже увезли, ему, бедолаге, Тварь грудь продавила.

Он помолчал, шумно дуя на кофе, уделив минуту на прискорбие по поводу смерти слуги.

- Охренеть, - возбужденно вскочил Гори так, что капля кофе из чашки упала на пол, - прикинь, брат, мы завалили Тварь, которая всю нашу жизнь кого-то разрывала, как подушку, и погиб только один слуга! Хороший обмен. Да мы, блядь, герои. Так, кстати, нас и называют по Новостям. Тушку змеи на исследование в НИИ отдали, те каждый день выступают с новыми данными. К тебе репортеры все прорываются, но их Вяземская не пускает. Жесткая тетка. Она же типа Главный врач Столицы, ее тебе Равные отдельным указом назначили. Кстати, тетки нас всех, в ответ типа на пожелания народа и по совету ЧатЦПР, пригласили на встречу Нового Года во Дворце. В последний момент каких-то спортсменов прокатили. Ценят, суки сутулые. Так что все норм. Кстати, с наступающим тебя. Новый Год же на носу, брат!

Сергей откинулся на мягкую подушку. От лекарств, разговоров и невосприятия молодым телом слабости накатила фрустрация.

После частичного выздоровления Сергея их четверку в течение двух дней, оставшихся до праздника, готовили к предстоящей встрече с Равными. Гори все время сидел странно притихший и сосредоточенный, даже он понимал важность предстоящего.

Сергей видел Равных только один раз, в восемь лет, когда те присутствовали на богослужении в честь Дня поселения Природников, преподнося привезенный ритуальный хлеб, и, обсыпая присутствующих священным рисом.

На лекции присутствовала и Марина в белом халате. Ей прием «не грозил», но она, видно, не могла отказать себе в любопытстве, благо соответствующий допуск секретности имела. После Проявления и до начала лекции Сергей разглядел ее. Была она полнокровная, живая и, какая-то, чистая.

- Встреча с Равными предполагает наличие знаний, не раскрывающих их суть, - начала строгая женщина в белой тунике с лазерной указкой перед притихшей публикой, рассевшихся полукругом, как первоклассники перед учителем, - первоначально это был орден, созданный после Конца Света настоятельницей женского монастыря для защиты от набегов людей, лишенных привычного образа жизни и озверевшие вследствие возникшего Голодомора. Состоял он, конечно, из служителей данного монастыря: женщин и нескольких мужчин из обслуживающего персонала. Именно здесь впервые появился человек, которого позже назвали Вечным и присоединился к обороняющимся. Он показал множество чудес вне человеческого понимания и за ним признали Мессию, на которого снизошла Благодать Божья и призванного руководить всем родом человеческим в это сложное время, дабы спасти души оставшихся и привести их на суд Божий. Данный монастырь имени Параскевы Пятницы и стал основой для создания ордена Равных. В последствии вокруг него возник город, жители которого признали главенство закона ордена над ними. И только после установления относительного мира на Земле, в России прошли выборы главенствующей организации, устав и виденье будущего которой послужило бы основой для направления жизни людей в изменившемся мире. И большинством в России был выбран Орден Равных, светскость была отменена, а православие стало государственной религией. С тех пор более двухсот лет это нерушимо. Вечный сохраняет паству и диктует законы, а сам Орден, состоящий из государственных учреждений, призванных вести дела государства и Института Равных, из воспитанниц которого и набираются девушки в высший орган власти государства – Совет Равных во главе с Председательницей. Задача Совета Равных – поддержание и сохранение Божьей Благодати, ниспосланную через Бога на Вечного, которой он делится со всеми русскими людьми, как с избранным народом. На данный момент каждый человек может стать русским согласно принятым законам о миграции. Все ли в данной комнате являются русскими?

- Да, - раздался нестройный, охрипший от сдавленного волнением горла, хор голосов.

- Тогда продолжим, - голос переместился, женщина включила проектор и, подождав, пока изображение проявится, опять заговорила, - вам предстоит встреча с Советом Равных на зажжении Благодатного огня дыханием Вечного в честь наступления Нового Года. Этой чести удостоились за все время существования государства двести двенадцать человек. Это были избранные, достойнейшие люди, сделавшие или великие открытия, раскрывающие суть происходящего Конца Света или выделившиеся в помощи людям в понимании того, свидетелями чего они являются, в прочих общественно-значимых деяниях. На данный момент, вы самые молодые, кто удостаивался этой чести.

Но эти школьные знания были завязкой, дальше пошла информация, разглашать которую им запрещалось под угрозой заключения. Женщина очень долго говорила, подсвечивая картинки указкой и, следя за проявившейся точкой, объясняя суть изображения. Длилось это мероприятие пять часов. Возбуждение от ощущения важности давно прошло, все просто устали, но даже дыханием старались не перебить разглагольствования Представительницы Ордена.

Через день за ними всеми заехала длинная белоснежная машина и они, приодетые по великому случаю, происходящему раз в человеческой жизни, в одинаковые строгие костюмы с зажимами для воротника в виде логотипа Ордена, погрузились в ее широкое брюхо.

Кортеж в виде десятка машин и пустые дороги с недовольно стоящими людьми по краям, выглядели впечатляюще от ощущения деревенскими временной элитарности.

Привезли их к стеклянному зданию, примыкающему к Дворцу Совета Равных, подняли на лифте на девятый этаж. За все время ни Сергей, ни Гори, ни Фосс, ни Туркул, ни сопровождающий главный гвардеец с шашкой в руке не проронили ни слова. Последний просто тыкал в направлении движения обнаженным оружием, касаясь со звоном стен или вещей. Когда надо было остановится, он с шумом маршировал на месте, когда надо было двигаться – тяжело ставил кованный сапог вперед, начиная. В здании не было людей, коридоры были пусты, и даже шум улиц сюда не проникал, так что все эти звуки в гулком здании напоминали театральное представление с немыми актерами.

Оставил он их перед железной дверью, покрытой вензелями и начертаниями гербов России и Ордена. Испытания, к которому их готовили началось.

Дальше были обещанные проходы с огнем (и действительно, странный огонь, никто даже волос не опалил), их освятили ладаном, вырвали у каждого кусок кожи со спины, раздев догола и, наконец, они ползли по живописному горизонтальному колодцу со ступенями шириной в шаг.

Голые, продрогшие (в колодце дул пронизывающий до костей ветер), они вышли на свободу. Или, как утверждала женщина с указкой – они становились Вновьрожденными, очистившись от грехов. Им отпустили грехи, которые они успели накопить, вероятно, вылезая из колодца и матерясь про себя. Отпускал первородный грех обычный священник, подзывая по одному и накрывая голову какой-то тряпкой. И, уже новый гвардеец, подвел их по нисходящим ступенькам к деревянной двери и открыл ее.

Все эти издевательства должны были что-то олицетворять, согласно словоблудной и серьезноголосой представительнице Ордена, но Сергей забыл, что конкретно.

Зал был просто огромен и напоминал церковное помещение, с огромными потолками, сводчатыми стенами, остроконечными окнами и множеством циклопичных богов и богинь, расставленных по углам со стойками свечных канделябров перед ними. Посредине зала стоял очаг метров двух в диаметре с тихо клокочущим огнем. Стены расписаны картинками священных действий из священных же книг. Все вокруг белое, сверкающее золотом и камнями, максимально светлое.

Но не это поразило вошедших, их тела заступорились от внезапных необычных ощущений, волнами переходящих от ужаса к подобострастию и обратно.

В комнате Священного Зала отсутствовала Задержка. Нет, они были к этому, как им казалось, готовы, так как предупреждены. Но ощущения того, что ты действуешь здесь и сейчас, видишь свое тело в реальном времени производило поистине неизгладимое впечатление на чувства. Мозг долго отказывался считать это нормой, сопротивляясь непривычному.

Здесь стояли мощные возвратники поля, приводящие искажения света в норму, совмещая его со скоростью звука. Такое применялось, были даже отдельные помещения у особенно богатых людей с подобным эффектом, но то были скорее коморки, больно много мощности тратилось на такой, в целом, бессмысленный наворот. Даже милиция, для которой видимость нарушителя в реальном положении было обусловлено необходимостью задержания, применяла тепловые сканеры с экраном.

А тут... Кажется, поражение происходящим у присутствующих гостей так за все время церемонии и не прошло.

А происходило то, что виделось уже сотни раз по телевизору. Равные, которых отец называл Весталки, провожали Старый Год, гася Священный Огонь Года, и встречали Новый Год, перенося Священный Огонь Нового Года из каменной пещеры, где его зажигал своим дыханием Вечный.

- Это отсылка к зажжению Вечным огня в Кашкулакской пещере. Он руками принес в этот мир Священный Огонь, который расчистил неведение и низвергнул Тьму. Именно после этого на Земли от рук Вечного пришла Благодать, защитившая ее от Ада и давшая людям защиту и надежду на Справедливый Божий Суд и Защиту, - вспомнил Сергей слова лекторши.

А перед ними происходило обычное. Женщины в белых туниках, Равные, молодые девушки с застенчивыми чертами лиц, произносили много высокопарных вызубренных фраз, стоя за высокими столами и записывая произносимое, делали какие-то пасы руками, затем пришло время говорить Великой Равной, толстой женщине в очках. Общалась та через планшет, произносимый через динамики все, что она печатала на нем. Тут ничего не поделаешь, пожизненный обет молчания.

Но им бы такая штуковина пригодилась. Даже с таким приятным женским голосом с милым присвистыванием. Пришедшим категорически запрещалось произносить хоть слово, под страхом лишения языка. В больнице представительница так и сказала:

- Мужчинам запрещено произносить даже букву в помещениях Священного Ордена, это регламентируется Поправкой в Конституции России от 2200 года и наказание, предусмотренное законом, отрезание языка или заключение в КОС.

На всякий случай Сергей даже дышать старался тише. А если кашлянуть захочется? А пук считается за произнесение «даже буквы»? Предусмотрены ли какие-то смягчающие обстоятельства?

И вот когда Главная потушила Священный Огонь огромной сферической крышкой и помещение погрузилось в кромешную тьму (свет автомат тоже был погашен) случилось необычное, особенно для отрепетировавших свои роли Равных.

Рутина огласилась движениями, шумом и криками. А когда автомат включил яркий свет…

Перепуганные Равные в беспорядке разбросались по полу, путаясь в своих белых балахонах. Над ними высились запыхавшиеся Туркул и Фосс с перекошенными злобой лицами, сжимая в руках шариковые ручки со столов Равных. А те, наконец, стали живыми, перестав быть роботообразными, как из инкубатора. Это были просто кучка лысых испуганных женщин.

И безумство зрелища итожил Гори, схвативший Великую Равную за горло и прижавший к стенке так, что она только хрипела безмолвным ртом.

Сейчас было забавно вспомнить, что касание Равной карается штрафом.

Пока не сориентировавшись, Сергей, по привычке бойца, начал движение в сторону зачавшейся угрозы, но был остановлен окриком покосившегося Гори:

- Брат, стоять! Тебя же видно.

И, правда, зал Совмещенной Реальности вносил свои коррективы в атаку. За своим изображением больше не спрячешься, ты стал внезапно видим. Растерянно замерев, Сергей на всякий случай, занялся Раскачкой, пытаясь срочно придумать план действий, раз реакции больше не достаточно.

Оценив обстановку, он увидел, что камеры с двойной задержкой не работают, заметил вырванные провода и затянутые ими ручки дверей. Много они успели сделать за то время, пока не горел свет.

А Гори, повернувшись снова к Великой, пару секунд яростно смотрел ей в глаза, буравя решимостью испуганные зрачки женщины, как бы пытаясь внушить бесполезность сопротивления или помыслия о невыполнении целеполагания.

- Ты скажешь мне, где находится Вечный, Жрица. Иначе вы все умрете. В пещере его нет, мы проверили. Так, где он?

Женщина постепенно перестала бояться и, вспомнив о том, кто она, смело вздернула подбородок. Потянувшись к прикрепленному к руке планшету, она набила:

- Ты нарушил все что можно, мужчина. Ты идешь против Бога. Оставь нас и преклони колени, тебя будет судить Вечный, да снизойдет он Божьей Милостью.

Но Гори, судя по всему, все обдумал и не стал уговаривать самоуверенную Главу Ордена геронтократического матриархата. Он решил убедить ее в своем намерении другим способом. Не сводя с нее глаз, он коротко скомандовал, скривив рот:

- Го.

И пока еще звук множественно отражался от сводов Священного Зала, Туркул сорвался с напряженных ног и, подскочив к замершим испуганным Равным, по одной хватая за балахон, запрокидывал шею и втыкал ручку, по пальцы погружая в горло. Беспорядочно обработав одну, он подбегал к следующей. Апологетки визжали и отбивались. Кровь хлестала из множественных круглых ран на горле, груди и голове, пачкая кипельно-белые одежды.

Сергей решился и побежал к ним на выручку, но к нему подскочил Фосс, и завязалась драка. Времени на «раскачку» не было, поэтому локоть вскоре заныл, мешая сосредоточиться, да и слуга оказался неплохим бойцом, плюс сильно мешало виденье соперника. Потом Сергей догадался закрыть глаза и так, на слух определяя положение, отчаянно работал руками и ногами. Фосс, скорее, уклонялся, чем пытался его победить.

Наконец, первый булькающий хрип затих и спустя непродолжительно время в Зал ворвалась Тварь. Сергей в это время отступил, тяжело дыша и готовясь к новой атаке. Рука ниже локтя совсем повисла.

Прямо за Фоссом он увидел продолжающего тыкать, разбрызгивая кровь, в женское лицо Туркула. Затем тот замер, сжался от адового напряжения, весь затрясся, откинул назад голову, открыв рот и хрипя. А потом его разорвало на мелкие части. Сдавленные полголовы докатились до пространства между Сергеем и Фоссом. И они замерли, не решаясь продолжать, видя бессмысленность дальнейшего. Тварь так и не проявилась. Вскоре шелест ее тела затих, и Зал наполнила гнетущая тишина, говорящая, что ничего пока не закончилось.

На полу лежало трое еще двигающихся, разбрызгивающих остатки влажной энергии и булькающе-хрипящих тел, пытающихся зажать рукой рваные раны и одно навсегда затихшее. Две Равные отползли под какую-то Богиню и там забились, отчаянно скуля.

Оценив обстановку, Гори снова приблизил лицо к Главе Ордена, Великой среди равных:

- Тетка, ты увидела мою решимость. Отступать мне некуда. Или вы все здесь умрете, или я увижу Вечного. Выбирай.

Затем он медленно, даже заботливо, снял с расширившихся от ужаса глаз очки, при помощи рта сломал у них дужку и, выбросив остатки, приставил конец к пульсирующей вене на горле.

- Ты тоже умрешь, не сомневайся, старая. Слуга убьет оставшихся, а мне выпадет эта честь. Итак, твой ответ?

Он вжал пластмассовый конец глубже в мышцы шеи так, что из образовавшегося разрыва, как будто ожидая этого, по телу женщины радостно потекла кровь, пачкая белые одеяния. Та вскрикнула, но крепко держащие руки, не позволили ей увернуться от неизбежного.

Планшет заговорил:

- Хорошо, ты получишь это.

С силой дернув ее за ворот, Гори приказал:

- Веди. Хорош жопу морщить, старая кожа.

А потом обернулся к Сергею:

- Брат, ты с нами. Ты тоже должен это видеть. Фосс, стереги оставшихся.

Дальше как-то скомкано пошло. Они, наконец, вышли из зловещей комнаты, искажающей восприятие, и куда-то пошли. Сначала спускались все ниже и ниже, затем поднимались. Ступеньки дорожкой ложились под ноги, а они все шли. Пару раз Гори тряхнул Великую, но страх той куда-то испарился. Она шла, как кол проглотившая, гордо вскидывая голову по мере опускания.

- Ты увидишь, время пришло, - как сломавшийся, повторял планшет одну фразу.

Конец пути был не менее темен и гнетущ, чем сам путь по коридорам без единого источника света. По обстановке это был то ли склеп, то ли довольно узкая искусственная пещера. Протиснувшись в расширение они увидели то, к чему шли. От нахлынувшего понимания и невозможности его озвучить, Сергей и Гори на время зависли.

- Да, это он, - подтвердил их мысли планшет, каким-то даже грустным голосом, - это Вечный.

На постаменте лежало тело того, кого весь мир считал бессмертным.

А Великая рассказала остолбеневшей парочке свистящим женским голосом планшета:

- Вечный был убит мусульманским фанатиком из Джебхат ак-Нусра, имя которого стерто, в 2031 году, пытаясь предотвратить предсказанный Муста-Эддином конец Турции от «Короля Севера», в котором мусульмане видели Вечного. Он служил гвардейцем при Вечном, но доступа к его телу не имел, выполняя ритуальные функции на дальних подступах. Тогда он соблазнил одну из Равных Оппию, а затем, с ее помощью, подобрался к Вечному и взорвал вместе с собой. Мы обвинили в этом Турцию, но ее президент сумел убедить, что смертью фанатик очистил свой грех, и на тот момент нам нельзя было сориться со все еще могущественным соседом, подчинившим себе Сирию. Так и погиб Вечный, да говорит он с нами вечно. И с тех пор мы живем в Аду без защиты его Святости, среди Тварей.

И пока, ошарашенные потоком информации герои пребывали в ступоре, закончила:

- Оппию заточили в КОС, а Твари, с тех самых пор, гуляют по Земле как Ангелы Смерти.

- А где был ваш гребанный ЧатЦПР? – взорвался Гори, забывший, что он тоже еще мгновение назад мечтал совершить то же самое, или просто не зная, что еще спросить, но чувствуя потребность хоть в каком-то выплеске эмоции, - почему он это допустил?

- ЧатЦПР – обычная компилирующая программа, - просвистел планшет под шустрыми пальцами, - он не способен предсказывать или предвидеть. Чат просто пытается угодить всем, собирая разноплановую информацию и выбирая решения из набора уже когда-то совершенных, компилируя новые законы из прецедентов. Он учится, но выбирать, а не решать. Это симулякр ИИ, паллиатив.

- А кто такие Твари? – спросил Сергей голосом надежды и тревоги.

Это, после смерти отца, стало главным вопросом жизни.

- Этого я вам не скажу. Тут можете меня хоть пытать, хоть убить, - пропищал планшет.
И тут Гори начал бить. С оттяжкой, сильно, больно, безрассудно. Почти мгновенно лицо Великой стало похоже на бифштекс с кровью. Во время экзекуции она повторяла: «Святая тайна».

Гори ударил ногой по руке с планшетом, и тот замолк.

Опомнившись, Сергей кое-как одной рукой смог оттащить рассвирепевшего друга, чувствуя боль, отчаяние и растерянность того. Гори не для чего было больше жить.
Но Горыныч удивил его.

- Я знаю, что надо делать, - замерев, сказал он запыхавшимся голосом, пробивающимся сквозь стоны Равной.

ЧАСТЬ 4

Показать полностью
[моё] Конкурс крипистори Историческая мистика Постапокалипсис Мистика Мат Длиннопост Текст
2
Эмоции
7
veles.shishov
veles.shishov
1 месяц назад
CreepyStory

Видимость решения. Часть 2⁠⁠

ЧАСТЬ 1

Через неделю пути невидным днем они вышли к городу. Великая Новая Москва, до смены пола (в девичестве) – Екатеринбург. Столица Мира, Оплот Свободных Людей, Центр Острова Веры, Православная Империя, как величали ее, судя по субтитрам, пропагандисты из огромных телевизоров, стоящих здесь на каждом шагу. Хотя, может быть, текст и говорящая голова были даже не связаны. А мимо лениво передвигался социум, потягивая лимонад, кофе, молочный коктейль или еще какую химическую дрянь, чуждую для вкусов людей из леса.

Контраст обстановки был более чем стрессовый. Только вчера тесная компания, неспешные разговоры и тишина леса, а уже сегодня все выглядело так, как будто все деревья разом заходили и заговорили, создавая максимум шума.

По дороге не спеша растянулись машины, а вдоль, по местами движущемуся тротуару, никуда не спешили люди. Да и машины были какие-то вялые, благо что на автопилоте, добавляя к гулу людских голосов из ртов и телевизоров высокочастотные колебания в виде музыки.

Заглянув, переходя через пешеходный переход под зеленый звук, через лобовое стекло, Сергей видел, что люди в машинах, в основном, дремлют, то ли под наркотиками, то ли расслабляясь под автокондиционером.

Позже, приспособившись к потокам и искажениям, стало понятно, что вечное щебетание и карканье людей, без умолку озвучивающих все свои мысли, было направлено как раз на то, чтобы ни с кем не столкнуться. Такой приспособительный механизм, своеобразный тон вежливости, как следствие взаимосоциального давления. Даже отдельный человек идя, что-то себе говорил или курил свистящую электронную сигареты.

Привыкшие двигаться по лесу молча, больше прислушиваясь, они пару раз столкнулись с кем-то, вызвав потоки брани, и поспешили занять место на горизонтальном эскалаторе, больше никуда не спеша.

Добравшись до местной ПИП (поспать и поесть), бесплатной мини-гостиницы для приезжих, они, наконец, выдохнули.

Здесь тихо работал кондиционер, позволивший обливающихся потом путешественников вспомнить о лесной прохладе. За стойкой скучал огромный портье в черном, под цвет лица, костюме. Сергей никогда не мог привыкнуть к их запаху, он нокаутом бил в лицо, заставляя трясти головой в попытке вытряхнуть его из ноздрей.

- Господа желают заселиться? – портье обнажил зубы до хруста челюсти, и пока они заполняли карточки на непривычном планшете, торчащим из стойки, лениво пассивно-агрессивно разговорился:

-Сегодня опять жара. Тут всегда жара, ебанный Урал. Только ночами и живем. Хорошо вам, ебать, в лесу. Тоже что ли к вам переехать? Да ну, в вашей ебатории работать надо, в поле пахать, и развлечения никакого, а тут ебанная столица. Смотрели вчерашний Вечерний Бой? Ебическое зрелище. Хотя у вас и Интернета, наверное, ебически убогий. Ебать вы странные. Так вот, вчера боец соперника все-таки убил, не рассчитал ебаный удар, и за ним приползли ебаные Твари. Ебать сколько крови было, но, было, ебать как весело. Не современный спорт, когда рекорды новые каждый ебанный год ставят. Что за наебалово? Сила у пяти, ебать, процентов людей, ебическая, (кстати, я вхожу в их число, ебать, так что советую не напрягать), допинги всякие придумали, а весят все ебически меньше и меньше. Я вон уже 25 кило, хотя еще год назад 35 было, и с тех пор я, ебать, не похудел. Вы вообще кило по 15, ебать, наверное, весите. Вам разъедаться нельзя. Как по лесу, ебать, бегать? Вы в СберЕбанк за Пособием приехали? Получите, сходите прогуляйте хоть часть, ебалы расслабите, ебать, вам, молодым,в лесу,наверное, скучно. В парк Пруды загляните, не пожалеете. Ехать ебически далеко, но оно того стоит.

- Ты американец? – спросил Гори, устав от ударов по барабанным перепонкам.

- Ебать, и чо? – слегка помедлив, набычился голос представитель черной расы.

Снова душная улица и поход в СберБанк, где они получили на карту денег на закуп в любом товарном магазине и немного денег на пополнение запасов из Семенного Фонда. Денег на Прочее хватит разве что на хороший поход компании в местное кафе.

Передвигаясь по городу пешком (ради экономии), стало вдруг, понятно, что не так уж и много людей слоняется по улице. С десяток голосов туда, с десяток обратно и несколько параллельно двигалось на эскалаторе, что для миллиардного города было более чем удивительно. Они уже удачно лавировали между случайными прохожими, голосящими о чем-то своем.

В Академии Наук их встретили неприветливо. Вернее, улыбки, как обычно, не сходили с псевдо-услужливых лиц, но потом заставили бесконечно заполнять какие-то бумаги, объясняя цель прибытия и суть обращения. Затем они долго ждали, когда им соизволят ответить. За это время Гори выпил не менее пяти чашек кофе из автомата, отчего его тело мелко подрагивало, а мозг от наплыва крови с энергией перегрузился, не в силах контролировать поток слов, льющийся изо рта сладостью мечтательной злобы:

- Нахуй Вечного. А то, понимаешь ли, появилась важная пися, творящая чудеса и все должны ему поклоняться. А народ и рад, никого выбирать не надо, все само делается и жить все лучше и лучше. Повезло, конечно, России, мы в центре всего этого пиздеца оказались, потому и выжили. Москва-пиявка только сдохла, но это даже и к лучшему, у нас Новая появилась, еще краше и не такая жадная. Нефть снова в цене, раз ветра с солнцем недостача, мы в шоколаде. Но куда движется страна? Опять, блядь, в пропасть. Мы ж продолжаем дегродить. Школы закрываются, институты тоже, люди дай Бог читать умеют, но, один хер, не хотят. Китайцы, инсектоиды ебаные, все клепают и клепают нам ништяков, и это, блядь, наш путь по жизни – наркоманить, нажираться и трахаться. Делать-то вообще что-нибудь будем? Пусть захватывать больше некого, только у России сейчас войска есть, но хоть что-то же страна должна хотеть. Я верю в людей. Поставь их в реальную ситуацию, без принуждения к лени, и они проявят себя, покажут ум. И самое забавное, что такая ситуевина сейчас и происходит, Конец Света, мать его, на дворе, но нет указаний, некому задать направление, как это преодолеть, куда пойти, и все тихо сползают в бездну. Поэтому, нахуй Вечного.

- Ты перегибаешь в нагнетании, есть же куча специалистов, - нехотя подключился Сергей, скучая и наблюдая за метанием звука голоса Гори по комнате, озвучивающих простые, но радикальные решения, с отставанием за ним тела. Было забавно смотреть, как голос время от времени доходил до своего тела и двигался в обратном направлении, продолжая жечь напалмом, озвучивая гвоздь в голове.

- Так-то узкие специалисты, - продолжил делиться пароксизмом Гори, - они еще деграднутее обычных людей, например нас. Мы универсалы и видим картину целиком, куда все идет. И, хотя бы, знаем какой стороны ложку к лицу подносить. А те куда-то уехали кукухой. Ты же сам общался с гребанными учеными. Их же совсем не понять, говорят на каком-то своем языке. Я тут с одним социологом в ВК общался, так и половины не понял, что он мне втирал, гнида переученная. Я конкретно спросил – Что делается для освящения обществу проблемы явного развала жизненного пространства планеты? Может хватит жрать убывающий запас продовольствия и начать формировать какой-нибудь Фонд Спасения Человечества? Знаешь, что он мне ответил?

Но узнать эту ненужную информацию Сергей не успел. Их позвали к какому-то главному клерку.

Тот, сидя за огромным столом в кабинете с окнами в человеческий рост и испуская флюиды запаха духов уверенности, сказал, что запрос на затребованные данные им будет предоставлен через год, и дал соответствующую бумагу с круглой печатью.

Шумливая компания, сплевывая обиду от потерянного времени, высыпала в баню улицы.

Они значительно проголодались, обед из ПИПа давно переварился и, поэтому, наскоро перекусили бургерами в ближайшем «Мак Пике». Выйдя, нашли скамейку. Недавно на ней сидела влюбленная парочка, поэтому они, уточнив занятость, уселись прямо на них.

- Где дальше шкуру потрем? – спросил, посасывая зубочистку, Горыныч.

- Может в Библиотеку? – подал голос Сергей, уяснив за время пути, что компания телохранителей, как всегда, останется безмолвной, и тут же оправдываясь, уточнил, - мы всегда в ней день до конца временного пребывания торчали, покупая понравившееся. Время, правда, на чтение уходит…

- Забей, ты и так умный. Куда еще? – по звуку горла Гори отхлебнул их фляги и предложил, - может, все же, в парк сгоняем. Пруды по карте недалеко. Поглядим, чего там Пиндос нам хотел показать. Потом за вещами в гостиницу и домой, сбор на носу. Кстати, у тебя Раджапури или Робуста? Я тут Майсур у Вакуумистов попробовал, забавные бананы, кисло-сладкие…

Солнце прошло зенит, появились пористые тучи. Через сорок шесть минут телевизор пообещал семипроцентный дождь, что облегчило бы пребывание в царстве асфальта Второй Природы.

Вход в парк был оформлен вычурно-романско-неоготически – массивные позолоченные ворота с устремленными ввысь башенками, остроконечная глухая ограда с мозаичными окнами, на которых медведь и соболь в ошейниках из беличьего меха (символы Екатеринбурга) почему-то стегают друг друга плетьми. Обалдев от величия и массивности входа и войдя в парк, путники, болтая до этого о земельных делах, шумно задышали.

Оказалось, ограда тут стояла не столько от глаз, сколько от звука. По ушам мгновенно ударили возбуждающие стоны, пыхтения и страстный шепот. А в нос ударил тошнотворный запах концентрированного секса. Весь парк активно-пассивно совокуплялся.

Пройдя на негнущихся, сведенных судорогой, ногах вдоль деревьев и скамеек до озера в середине парка, компания слышала по пути только хлюпанье множества влагалищ, женские разнотембрные крики да однообразное мужское сопение. Из слов можно было разобрать только: «Да, да, да», «Еби меня», «Как хорошо» и «Быстрее, быстрее».

Слегка отойдя от слышимого, Гори, разглядывая недавнюю композицию из трех тел, в которой женщину имели с разных сторон в два из трех отверстий, кашлянул и озвучил мысли четырех:

- Совсем городские охренели. Но раз уж пришли…

Дальше все молча скинули одежду и разбрелись в стороны в поисках вариаций девиаций, стараясь максимально удалиться друг от друга.

Удовлетворив желание молодого тела и сбросив напряжение, Сергей вернулся к озеру, присел на берегу и скрестив ноги, закурил сигарету, которой его угостила в благодарность последняя девушка, в рот которой он кончил.

Сигарета была на вкус сладковатой, с шоколадным послевкусием, явно не из местного табака, надсадно бьющего по задней стенке горла при вдохе.

Ощущая плотность выдыхаемого дыма, но, пока не видя его, он вспомнил слова отца:

«Простым человеком быть сложно. Диалектика его жизни в том, что он движется между какими-то двумя крайностями: желанием быть независимым в молодости и страхом одиночества в старости, желанием власти и служением чему-то большему, чем он сам, сексуальной озабоченностью к внезапно понравившемуся и рамками любви к единственному, мелким обыденным стяжательством и пониманием в конце жизни, что дальше ничего с собой не унесешь. Среднее, гармонию найти не удается, а это и приносит счастье. Религиозным людям в этом смысле проще, но счастье им дается вместе с одномерностью жизни.»

И задумался:

«Странная в городе жизнь. Вроде бы достаток во всем, но люди живут без будущего, как будто на последней странице книги, когда ты понимаешь, что финал близко, а дальше все, смерть произведения как непрерывно связанного сюжета, конец. И каждый, думая только о себе, наслаждаясь собой, понимает свою конечность. А поэтому ни к чему не стремится. Только прожить еще один день и, желательно, в удовольствии. А как же жизнь сообщества, как единого организма, как же забота о ближнем, которому повезло не так, как тебе. Где эмпатия, любовь, удовольствие от того, что другому хорошо? Все летит в пизду. А куда смотрит та самая православная церковь? А как же религия морали, признанная основой государственности? Ради угождения людям им сейчас позволено делать все что угодно. Мораль и ее законы растянуты до невозможности, до исчезновения. Окна Овертона раскрыты настежь. Можно все, ведь Конец Света наступил, и Бог сам все расставит на свои места. То есть, все что творится, ему угодно. Он главный, он решит. И этот опыт безответственности ширится. Но что дальше?».

Тут он услышал знакомый зычный голос Гори, с кем-то спорящий.

«Бабу что ли с кем-то не поделил? Тут же их навалом».

Подходя, он услышал, что Горыныч спорит с кем-то, по гудению голоса, знакомым, а различив слова и тем более, когда прошла Задержка, увидел негра-портье. Тот высился над другом, высокий, толстый и черный, как смоль, а его огромный член, провисая под своим весом и болтаясь на уровне колен, добавлял словам хозяина убедительности, колеблясь при жестикуляции.

Сергей как-то дрался голым. Не самое приятное воспоминание. Это было одно из занятий отца по раскрытию рефлексов, тела и мозга. Сложно тогда было сосредоточиться и отбивать удары, руки все время пытались прикрыть промежность, а мозг мешал врожденным рефлексам, скатываясь в стыд. Отец тогда все твердил: Владение телом, как и духовная работа, начинается с управления вниманием. Это азбука. Пока плохо, давай по новой.

- Сам ты, ебать, не русский. Ебу дал? Я самый чистый русский американец. А ты чурка лесная, выполз из своих ебеней и ебешь тут мозг. Вали обратно, ебать, свиней паси и коров поебывай. А я из последних русских, ебать, американцев и могу написать на тебя, заяву в Чат Центра Принятия, еб, Решения. И менты тебе объяснят, кто здесь, ебать, русский и в каких ебенях твое место, молокосос. Получил подачку, вали обратно в лес, ебанный крестьянин.

Сергей по опыту общения с другом знал, что глотать раскидываемые обиды было не в его природе. Он не вытеснял аффекты от происходящего в подсознание, решая вопросы сразу.

- Пошла пизда по кочкам. Чумазый, не гони волну, доносами он мне угрожает, - возражал спокойный голос Гори, стоя, судя по тому, что проявилось, с разведенными руками (явный признак подготовки к бою Раскачиванием), - из тебя русский, как из говна конфета. И родом ты с Америки, которая давно как пиздой накрылась, превратившись в остров Свободы, так что ты всего лишь потомок черных, пригретых из жалости за былые лишения. Так что не наглей, знай свое место, лишенец. И я в сотый раз тебе объясняю, что русский – это не прилагательное, а существительное, так моя национальность называется. А ты просто американец, без приставки русский. Или африканец из принадлежности к месту, откуда родословная. Ну, максимум, негр от названия расы.

Пока Гори глумился, растягивая время для подготовки к предстоящему столкновению, Сергей тоже Раскачивался, разгоняя кровь, освобождая рефлексы от естественных для тела защитных барьеров и сужая сознание для максимальной концентрации. Краем глаза он слышал, как слуги, разгоняя дыхание, делают то же самое.

Он услышал, как черный атаковал первым, пытаясь ударом решить исход и, похоже, не заботясь о возможных последствиях от чрезмерного применения силы в лицо человека. Гори низко пригнулся и схватил что-то с земли. Негр наседал, кулаки свистели часто и тяжело, а Гори, уворачиваясь, обгрызал, как потом оказалось, палку. Для воина все – оружие. Сделав острой, он коротко воткнул ее в ногу здоровяку. Тот взвыл, отступая. Но отточенные в подготовках к Дням Дани рефлексы, его не отпускали. Гори методично обрабатывал ударами заостренной палки ноги противника ниже колена, чтобы не задеть больших вен.

И тут Сергея что-то атаковало. Он даже не сразу сообразил по звуку, откуда пришел удар, поэтому, почувствовав резкое уплотнение воздуха в переднем сегменте тела, просто упал на спину, защитив позвоночник напряжением мышц спины, а затем, перераспределив эту энергию на весь каркас тела, легко вскочил, готовый к бою. Мысли привычно разгладились, голова сделалась пустой.

Хоть он и был готов, но такой силы никогда не ощущал. Удары как будто весили тонну, разя с молниеносной быстротой. От уверток больше не было толку, удары все равно достигали цели, а силы уходили через текущую ручьем кровь из разорванного, такого родного, мяса.

Он попробовал блокировать, но противник сломал блок, продавив чудом выдержавшие кости рук. Сергей рыскнул глазами, отметил лежащий в полуметре острый камень, но просвета в ударах для рывка к нему не было. Тогда он вспомнил про складной нож в заднем кармане, но до штанов было еще дальше. А удары все сыпались и сыпались, как удары отца по барабану, и тело гулко откликалось на них, унося колебания к беззащитным внутренностям, набухшим от прилива крови.

Только спустя время он осознал, что дерется с Тварью, а, значит, за свою жизнь. Однако мысль об этом вспыхнула, истончилась и исчезла, оставив след в виде запредельной концентрации для последней битвы с чем-то огромным, чешуйчатым, холодным и живым.

Организм осознал, что нога сломана и, изолировав боль от разрываемых костью мышц, отключил концентрацию на стойке и уклонениях, сосредоточивших на максимальной частоты и мощности наносимых ударов. И он бил и бил по пухлому шипастому объекту. Потом полетели кости пальцев, а он все бил, не помня себя, не зная, где он находится и что вообще делает. Тело хотело жить, а поэтому вгрызалось во врага, нанося урон, отвергая отчаяние и обреченность. И тут в голову вошло что-то острое, раздвигающее кости черепа и рвущее внутренности. Это организм уже не выдержал и сдался, осознав свой предел. А сверху уже лил обещанный дождь.

ЧАСТЬ 3

Показать полностью
[моё] Конкурс крипистори Мистика Историческая мистика Постапокалипсис Мат Длиннопост Текст
0
Эмоции
5
veles.shishov
veles.shishov
1 месяц назад
CreepyStory

Видимость решения. Часть 1⁠⁠

Посвящается отцу - Первому Царю Новой России,
Защитнику Веры, спасшему человечество от Тьмы,
Возродившего Россию в Новом Доме на Росс
Пусть говорит Он с нами вечно, во Веки Веков.
Сергей II Горячий

«Бой как бой. И чего отец боялся. Или опасался, как всегда поправляет. Очередной амбал из племени Сатанистов, не понимающий разницу между мышцами и силой. Сила это связки, а не гора мяса, последнее подчас избыточный ресурс, требующий прокормки кислородом, а его в современном мире итак убывающее количество. Плюс понижение скорости, благодаря которой они и смогли выжить в неласковом мире Постапока».

Поединки проходили посреди бревенчатого дома, являющемся храмом Всех Святых. В остальное время года здесь тихо нудели свои песни представители различных культов.

Открытый сферический потолок пропускал оранжевое солнце, катящееся по частоколу гнутых бревен. И вся эта атмосфера адреналинового праздник и величие здания, в котором он проходит, чувствовались величавей солнца, жалко подмигивающего в просветы.

Неспешно «раскачиваясь» Сергей подготавливал нейромышечную связь к предстоящему противостоянию. У конкурирующей за дележ территории стороны не было того, чем владело племя Природников – техника Дао, настраивающее тело на экстремальные реакции и напряжения. А когда не видишь противника и стараешься скорее ощутить, предугадать, почувствовать сквозь воздух, на одних рефлексах далеко не уедешь, тут чуйка нужна. Невидимое животное еще почувствовать можно, но человек может двигаться быстрее животного, или, скорее, более замысловато и непредсказуемо.

- Бойцы на ринг, - процедил зло громогласный голос рефери.

Неплохой, в принципе, дядька из племени Новых, друг отца, боец которого проиграл ему еще в начале этого длинного Дня Дани.

Мышцы возбужденно пульсировали венами, кожа покрылась разрядами нервных импульсов, пауками забегавшими под ней, связки натянулись как канаты под грузом: он был готов. Выйдя к краю ринга, пружинисто перешагнув через гладкие камни, он опустился на колено и замер, наклонив голову к груди, последним штрихом очищая мозг от крови, трансформатором гудящей в мелких сосудах головы.

В этом году задержка составляла немногим более пяти минут, до окончания которой было запрещено менять даже минимальное положение тела.

Пару лет назад, когда соперники поняли, что боец из Природников – серьезный конкурент, его пытались вывести из настроя, бесконечно фальстартуя. Потом ввели правило трех ошибок, после которых нарушившему засчитывается поражение. Сергей все же выиграл тогда, но ему сломали локоть, выдрав из сочленения, отчего теперь вынужден выделять на «раскачку» дополнительное время, укрепляя место травмы.

Еще один пытался повышенно потеть, чтобы выскальзывать из захватов. Другой воздействовал на него запахом, наевшись чего-то чесночно-ядреного и подгнившего. Кто-то прилаживал к рукам кастеты, не отличимые на ощупь от рук. Много хитрожопости было за четыре-то года.

Но как говорит отец, Володарих Депрерадович: «Все хлам, кроме Конца Света, а тот уже наступил».

И еще: «При отсутствии внешних факторов, любая борьба это всегда соревнование ресурсов, технологий и организованных структур».

Он и придумал эту технику подготовки, применив знания по биохимии для производства таблеток, помогавших в настрое.

Постепенно видимость тела достигла своего реального положения в пространстве, и раньше бы он посмотрел, так как любил разглядывать свое поджарое, молодое тело в струящихся венах, доверившись глазам. Происходило это обычно при просыпании или напряженном сидении в засаде, остальное время он, как и все, старался двигаться. Но сейчас не до самолюбования.

Звук гонга порвал ожидание в клочья, и Сергей сорвался с места, выскользнув из видимой оболочки, как из пижамы, снова став призраком, ощущающим мир всеми чувствами, кроме глаз.

На середине ринга он сшибся с противником, привычно скользнув по его грудной клетке в сторону и нанеся удар туда, где должна находиться голова. В «раскаченном» состоянии он старался не бить, это было чревато убийством из-за чрезмерной силы удара. Что однажды и произошло с митраистом, который на подобном ринге случайно убил бойца, после чего в течение минуты пришло наказание в виде Твари.

Сергей давно выработал тактику – первый удар в полсилы для сбития фокуса противника, затем переход к броскам, болевым и удушающим. Последнее тоже было не желательным и применялось, когда обычным способом победить было невозможно. Именно так он победил тогда со сломанной рукой у Горыныча.

Не ощутив под кулаком мягкости чужого тела, и мельком восхитившись реакцией бойца, он попытался зацепить его локтем этой же руки, рычагом направив вниз, попытавшись угадать сторону уклона.

Это частично удалось, но под ударом оказалась не голова, а спина, что тоже не плохо. Локоть скользнул по позвонкам. И тут его, как цепом по пшенице, накрыла серия ударов. Один, второй… Он крутил корпусом маятник, но увернуться не мог. После шестого он, наконец, смог вывернуться или, скорее, противник выдохся. Плохо дело. Недооценил он Сатаниста, тот быстро смог приспособиться. Воздух наполнился запахом железа от пущенной крови.

«Надо будет потом подкорректировать вхождение в клинч. А пока хотелось бы выиграть».

Сделав руками круг, он все-таки уловил движение воздуха, отметил место расположения бойца и тут же выбросил туда кулак. Опять мимо. Что за напасть? И не успел докрутить оборот, как в ответ его снова накрыла ударная серия. Голова поплыла, бил сатанист сильно. Опустив боль ниже, чтобы не мешала, Сергей попытался сменить стойку, что не рекомендовалось, это услышит оппонент. И тот услышал, но не угадал сторону разворота и поэтому удар ногой прошелся мимо, чирком, но больно, задев голень.

Время уходило, скоро должно было начаться Проявление, а там бою мешала бы не столько видимость, сколько сопровождаемые ее искажения невидимого спектра. Именно поэтому старались закончить до него. После Проявления бой напоминал, скорее, возню пьяных в грязной канаве.

Так как противник с начала поединка не менял позицию ног, на них Сергей и нацелил. Выкинув правую ногу, постарался захватить как можно большую площадь для удара. И попал. Раздался характерный хруст кости. Можно, было, и закончить бой, но по ребячеству ему хотелось чистой победы. Подскочив, уже не таясь, он выбросил вперед левую ладонь, нащупывая положение тела, правой стреляя вдогонку, намереваясь скорректировать траекторию после обнаружения. И опять его ждал лишь пустой воздух.

«Это даже забавно».

Для растерянности не было ни недостатка уверенности, ни сомнений в ранении противника, ни времени, поэтому он сделал шаг в направлении, куда того могла унести здоровая нога. И точно, тот оказался на линии огня. Он произвел удар, еще удар, стараясь сдерживаться, не увлекаясь, подождал звука падения, а затем вприпрыжку поскакал на место.

Там склонился на одно колено, на этот раз, подняв глаза, чтобы рассмотреть только что закончившийся бой. Запах мужского пота еще кружился порогами в воздухе. Вскоре подтянулось и изображение.

Противник (не такой и огромный, как говорили), действительно ловко орудовал корпусом, легко уворачиваясь от ударов, утопающих в воздухе.

А вот и скачки на одной ноге. Даже в таком виде здоровяк пытался уклоняться. И закономерная концовка с победой сильнейшего. Когда Задержка настигла, любитель Сатаны все еще лежал в ринге, однако Сергей, как и присутствующие, уловил биение сердца (иначе он сам бы был уже мертв), а поэтому все смело выдохнули и шумно поздравили победителя Игр Дня Дани.

Первым из поздравлений он ощутил нежный поцелуй своей девушки Бояры, затем рукопожатие друга Горыныча, а дальше шли бесконечные осторожные похлопывания по плечу. Остальные зрители жадно выбивали руками звучные потоки похвалы и радости.

На закрытии игр выступил отец:

-…растянувшаяся на века напряжённая «мускулярная борьба» и привычка к «непосредственно натуральному» присвоению даров лесных и водных угодий обусловили нам, автохтонам, элементарность экономического процесса, что вкупе с развитостью «индустриальной изобретательности» и научно-рационального мышления сделало наши общины единым экономическим пространством, могущим поспорить с городом как за первенство в создании экономически-выгодных продуктов, так и за право самим организовывать свою жизнь на выделенных территориях…

Дальше все сборище пировало за общим столом, выставленным буквой П. Это была кульминация, союзники плясали и много разговаривали, объединялись для общих действий в блоки, строили козни и признавались в любви, коллегиально принимали различные решения. Все как каждый год.

А Сергей, вместе с другими победителями, сидели во главе стола, зная, что является причиной радости жителей своего племени, которым благодаря им назначат наиболее лакомые куски территории в трипольной системе.

Из динамиков лилась какая то старая музыка, но она тонула в гуле разгоряченных разговоров. В комнате роился запах свежеприготовленной пищи и пьяной радости.

Народ гулял. Гам бил по ушам, отдельных разговоров было не разобрать, поэтому Сергей просто сидел и глупо улыбался, позируя героем.

Стол, для его скромного вкуса, был накрыт богато. Основными блюдами стояли мясо лося и огромный краб. Икра, салаты: все было в огромных количествах. Вот за что его мать не любила такие празднества – расход большой. На это можно племени месяц прожить. Но традиции есть традиции. Так завелось.

А вот и мама, Рея Сильвия, сидела недавно рядом с Боярой и о чем-то беседовала. Сестра сидела рядом и что-то мрачно ела, неразговорчивая и неприступная, как всегда. Он поискал глазами отца. Тот стоял за мамой и, тряся седой бородой, беседовал с его другом Гори Сетхо по прозвищу Горыныч, о чем-то споря.

По ощущениям видеть то, что уже произошло, было не так странно, как кажется. Жизнь как бы отделилась от того, что происходит в данный момент и то, когда это покажется. Это было как проигрывание снятого на видео. Сначала произошло, жизнь это засняла, а потом проигрывает тебе. Это называлось – видя прошлое, живи в настоящем.

- Привет, я из Новых, - оторвал его от созерцания картинок сидящий рядом победитель, кажется, силового многоборья. Сергей покосился на изображение. Нет, мелковат. Значит, из гонщиков или бегунов. Пахло от него как от коровьих сосцов – свежим молоком.

- Классно тут у вас, - продолжал бархатный голос, - первый раз участвую и сразу победил. Вообще, в России клево. Мы из Австралии, отец увез в Германию, а потом и возвращаться стало некуда. А у тебя интернет есть?

- Медленный, - говорить Сергею совершенно не хотелось.

- Ага, у нас тоже, - обрадовался австралиец, - кабель же. Спутники все улетели.

Он глупо засмеялся,а ответное сопение оппонента не счел оскорблением, и продолжил:

- Зато свободы больше, чем в городе. Дата-центр Чата не дотянется.

-Свобода сейчас только на острове Америка…, - оживился Сергей, но тут гул голосов замер.

Звук просто обрубился, как отсеченный топором волос. Все услышали ЭТО. Самоуверенное отвратительное шуршание чего-то тяжелого и мощного. На празднество явились Твари. А значит, кто-то должен умереть.

Так было всегда. Поначалу ужасало само осознание неумолимого и неизбежного, таящегося рядом в пустоте. Он привык, что если кто-то, по звуку, проходил рядом, надо было только подождать и человек или животное проявится. Со временем он научился доверять инстинктам и беседовать с невидимостью, зная, что через Задержку собеседник проявится, и поймешь по выражению лица, правильно ли оценил эмоцию. И по мере взросления научился не слышать или видеть, а ощущать присутствие рядом живого и реагировать. Животное – опасность, убить или бежать, человек – друг или враг, представиться.

И вся природа была на их стороне. Растения щелкали при приближении животного, опасаясь, что он на них наступит. Щелчки производятся схлопыванием пузырьков в растительных сосудах, гонящих воду от корней. И человек привыкал к этому предупреждению, дающему преимущество.

Привыкал к частичной потере контроля над своей жизнью, будто плывешь, не видя тела, держа голову над поверхностью. Но, оказалось, кто-то из темной глубины наблюдает за тобой, и может цапнуть и утащить. И это пугает, к этому привыкнуть было невозможно.

Раздавался, как предвестие, угрожающий шорох, и человека разрывало в клочья, оставалась только груда костей с ошметками кровавого мяса. И ничего не проявлялось. Шорох удалялся и жизнь продолжалась, до следующего раза.

И запах от них был какой-то нейтральный, схожий с запахом перегнившей земли.

Сколько Тварей живет в пустоте, почему они не становятся видимыми, с какой целью убивают: на эти вопросы не было ответов. До Конца Света, говорят, их не существовало или же они умело скрывались.

После убийства человека Твари приходили гарантированно в течение минуты, в остальное время их выбор был неясен. Как будто бросался кубик с именами, приговаривая к ужасной смерти. Раз в месяц, иногдагод, но неумолимо, как Рок. Говорили, это сама справедливость восстанавливает баланс в мире, но забирали, как правило, лучших, поэтому Сергей не верил.

Вот и сейчас шорох продлился по комнате, аккуратно огибая столы и, как вкопанных, стоящих людей. Кто-то вскрикивал, когда его корябнуло острое Нечто, но облегченно вздыхал, у жертв времени издать звук не было.

По запаху чувствовалось, что многие пирующие испугались.

Чья-то жизнь вдруг оборвалась. Раздался сдавленный крик и звук мгновенно-разорвавшихся тканей тела, как человеческий воздушный шарик лопнул. Сергей почувствовал, что внутри, как будто, что-то оборвалось и ухнуло вниз. Смертельная испарина выступила на теле, мерзко щекоча. Он понял, кого забрали невидимые сущности.

- Мама, - прохрипел он и, расставив руки, обогнул притихших людей, подойдя к плачущей матери.

- Пошли, - только и смог сказать он и, подняв ее, повел к выходу, унося с опостылевшего вмиг праздника, ставшего поминками.

Напоследок он оглянулся, чтобы увидеть и запомнить, пряча голову матери на плече.

- Все помни, делай выводы, выбрасывай, и иди дальше, - говорил отец.

Сейчас отец рефлекторно, как и многие, выхватил набедренный топор. Он что-то сказал Гори, то ли приказывая, то ли ободряя, и замер, прислушиваясь к неизбежному.

К нему приближались острия со стекающей кровью, а он, не видя этого, стоял и, молча, ждал. Как крот, вынюхивая опасность.

Вдруг рывком его мускулистое тело сжали невидимые тиски. Искаженное ужасом бледное лицо с веной на лбу, подергивание правой щеки, а потом - пустота в голубых, как тихое небо, глазах. Его еще сильнее сдавило и в мгновение перед тем, как все закончилось, Сергей увидел последнюю улыбку отца.

Он отвернулся и вышел.

С квадроциклов они слезли только под вечер. А уже дома, с выключенным, за ненадобностью, светом, посидели, вспоминая родного. Было спокойно и комфортно-тягостно.

Кошка Яня, неподвижно посидев, дала себя увидеть и попыталась напомнить о потребностях, но, уловив настрой, тихо ретировалась в ночной лес охотиться.

Мать плакала и, почему-то, больше вспоминала жизнь у скопцов. Сестра молча сопела в углу, а Бояра все время гладила Сергея по руке, успокаивая какофонию чувств.

- Хороший у вас отец, - тихо начала Рея Сильва. - Из дома забрал, когда мне было лет пятнадцать. А я и не против. Что там видела? Куча мужиков без яиц. Мы с утра до вечера работали, а потом я для них еще еду готовила. Молились постоянно своему староверному богу. И как-то безысходно все было, уныло, без будущего. Как будто мы уже мертвы. Внизу мне отрезали. Я тогда думала что никогда и не рожу. Да и зачем? Все одно помирать. А потом ваш отец появился. Говорил, давно за мной наблюдал. Как первый раз со старейшиной договаривался о союзе, увидел и влюбился. Он умело тогда прятался, я только шорох и слышала. Охотник ведь.

Она улыбнулась, но не выдержала наплыва чувств и, судя по звуку, снова заплакала. Потом, сквозь слезы, голос продолжил:

- А потом у меня сразу двойня родилась. Никита и Эдик. Только до Посвящения и дожили. А Иоанчик, даже до года не дожил. А теперь и Володя меня бросил.

Сергей уложил маму спать, немного устав от вынужденного надрывного общения, а сам с Боярой пошел на «их место», где они любили сидеть, взявшись за руки и мечтать о будущем, перерывно купаясь в озере.

- Может, мне к вам переехать? – после молчания сказала девушка.

Он ответил не сразу, пытаясь совладать со злостью и глядя на кровавый закат, как в воде, отражающийся в поле световых панелей, питающих селение Природников.

В голове стоял тишайший мелодичный плач матери, дрожью отзывающийся в теле.

Солнце натужно ползло за горизонт, а его, как будто, не пускали, тянули в обратную сторону за лучи, да так сильно, что над ним образовывалась вздернутая кверху корона. Если прищуриться, это похоже на огромную каплю крови, стекающую в лес. Он вспомнил про такую же каплю, стекающую с шипа Твари, и поежился. И противен он был себе, что со смертью отца испытал облегчение. Без удивления этому. Сергей всегда считал себя эмоционально тупым, относя к шизоидному типу, да и отец больше заставлял, зля, чем проявлял любовь.

- Уйду я из дома, - задумчиво озвучил он, - у матери сестра есть, она хороший охотник, не пропадут. А мне пора в жизнь выходить, отлипать от семьи.

- В город пойдешь? – колокольчиком прозвучал тревожный голос Бояры, - ты же собирался Благим стать.

- Это не я собирался, а отец хотел. И если Благая Болезнь не придет, никем я не стану, так и буду охотиться, за землю на Дне Дани биться, да книги читать, как отец завещал. А я жить хочу. Хочу узнать кто такие Твари, почему все это происходит, куда движется, зачем вообще все?

- А как же я? – в голосе подруги прозвучала обида.

И в нос ударил соленых запах слез, еще недавно заполнявший ноздри дома.

- Ты так и останешься любимой женой, - он криво ухмыльнулся, выдохнув претящий запах, - как и обещал, не более пяти жен, любимая, но я должен уйти.

Дальше были опять слезы. Солнце, к тому времени, дотянулось до горизонта и нырнуло за край. Вскоре погасла и ее корона. Похолодало же еще раньше. Вокруг зияла ночная тьма без единого огонька. Так оно было как-то привычнее, спокойнее, естественнее. Отец рассказывал, что у него в детстве на небе еще горели отдельные огоньки, но планеты, отражающей солнце ночью уже не было, та исчезла лет за сто до его рождения. Иногда в ночи появлялись острые, как полеты уголька, всполохи через все небо. Ярко вспыхивая по всей длине и слепя, затем они исчезали безвозвратно. Их называли, почему-то, Северное Сияние.

- А я не отпущу, - твердо заявила с ужасной силой Бояра, резко оборвав всхлипывания, - не для того твоя мать меня с собой от Староверов безяйцых забрала и удочерила, чтобы я тебя отпустила.

Сергей вдруг вспомнил, что именно за эту принципиальность и полюбил. Другой такой в селении не было. Только она позволила себе отказать наследнику Благого, когда он обратил не нее внимание, поведясь на баюкающий звук мерно покачивающейся огромной груди и звон височных подвесок для привлечения потенциальных женихов. Видимость же этого здорового, молодого, пышащего эстрогеном тела окончательно уничтожило, сделав рабом. Боже, а какой от нее исходил запах. Он дурманил, как поле с коноплей, проникая в самое нутро и застревая там, выходя через воспоминания бессонными ночами.

- Нарожаю тебе спиногрызов, - продолжала девушка, накручивая себя, - совсем никуда не денешься. Кастраты хоть и унылые ребята были, но в чем были правы, так в том, что где родился, там и пригодился. А еще, что на все воля Божья.

И посчитав его молчание за согласие, запальчиво продолжила:

- Сдался тебе этот город? Была я там, когда в Орден Равных поступала. Тут девчонки не хуже. Пусть пока нет соответствующих твоему взыскательному вкусу, вырастут новые, никуда не денутся. Хороший боец без жен не останется. А потенции у тебя на всех хватит.
Дальше Сергей утонул в обволакивающих губах. Слова она подкрепила поступательными движениями у него на члене, забивая сомнения глубже в послушное тело.

Любовь начинается с «Да», с принятия того, что нравится, своего.

И этот закат, непроглядная тихая ночь с редкими, мгновенно гаснущими, трассерами к горизонту, накатывающая тоска по отцу, как разрушенному центру вселенной, потное тело любимой, по которому скользили возбужденные руки, сделали свое энтропийное дело, приведя к гомеостазу с окружающим пространством и аннигилировав уверенность.

Абсолютная субординация любви забрала энергию, стремления и цели, заменив все это спокойствием и негой.

Потом они плавали в озере. Струящаяся и огибающая тела вода создавала эффект полного присутствия, когда человека и его движения видно сейчас, в данный момент. А непроницаемая безглазая ночь наоборот – полного отсутствия. Это было волнующе-необычно-волшебно и как-то по-неземному. У берега, погруженные по пояс во влагу, они продолжили друг друга любить, создавая движениями рябь, льнущую заняться тем же самым с сушей.

Сергей двигался, наслаждался и чувствовал, как никогда в жизни. По его ноге из Бояры, как из источника, тек сок молодости.

«Разве может быть что-то мокрее воды?» - подумал глупо он, но тут же забыл об этом.
Анализировать реальность бойцу временноне требовалось.

* * *
Он ходил возбужденный новой жизнью с нацеленностью на свершения в пределах семьи и племени. Успел даже переговорить с Горынычем о совместных делах по возведении оросительного канала новой конструкции. И они даже приступили к строительству акведука.

Но счастье внезапно оборвалось, превратившись в огрызок бумаги с оторванным самым важным - концовкой. Это было как обман с обещанным, конверт без письма.

Он был на охоте, и отсутствовал максимум три часа. А подойдя с частью туши буйвола к селению, услышал гул взволнованных голосов.

Тело Бояры нашли прибитое течением охотники из Каодаистов. Говорил же ей, полощи в машинке, плевать на энергию, но та утверждала, что от привычки не деться и ходила с бельем к реке после каждой стирки. Вот и утонула, оступившись. И тихо лежала сейчасна ложе из водорослей и кувшинок.

Само большое и, наверное, самое незаметное чудо - может даже главное чудесное свойство самой жизни - чудо прикосновения к женщине, которую любишь. Что начинает доходить, увы, как всегда, с потерей. Скоро нельзя будет даже представить, вспомнить, каково это было – непосредственно прикасаться к ней.

А закончится все - незаметно - когда удовлетворятся ощущением прикосновения, вызванным сенсорными датчиками, особенно ощущениями прикосновений к женщине, пусть другой, чужой, но желанной. Удовлетворятся, забыв настоящее прикасание, что оно не такое, никогда не вплоть, не точно, не точечно, а через несократимое расстояние между, рассеянно, что настоящая близость - через разделяемое, но неделимое чудесное пространство, как тончайший ток между вами.

Прикоснувшись к холодному телу, Сергей стиснул зубы, будто боясь, что его вырвет.

Смерть любимой добила окончательно, разорвав тонкую нить, связывающую с обычностью. Он не мог больше никого слушать, собирая рюкзак в город, цедя сквозь слезы:

- Так надо.

Воля начинается с «Нет», с отвержения «сейчас», через упрямство.

Мать сумела настоять, чтобы он взял с собой Горыныча, но и только. Она видела, что перечить на этот раз бесполезно. Сергей поцеловал ее вместе с сестрой и кошкой и начал свой путь.

Друг сразу откликнулся на просьбу, сказав только, что возьмет с собой еще троих.

- Это твои и мои телохранители и слуги, - и, пресекая возражения, твердо добавил, - у нас так принято. Не гони.

На привале, через пятьсот километров с перекусом на ходу бртучем, друг смог его разговорить, оторвав Сергея от слушания нескончаемой музыки своей боли.

- Не злись, брат, на Небо, Бога или в кого вы, Природники, там верите? В судьбу, гороскоп, Вуду?

- Ктулху, - зло ухмыльнулся Сергей, ковыряя в костре палкой.

- Да пох, однопенисно, хоть в коммунизм. Митричи верят в рожденную Богом Вселенную и наступившее Пришествие. Не важно это. Жизнь не выбирают, она данность, нет у тебя выбора. Я не хер тебя и старше, да и не выпадала мне смерть близких с разницей в месяц. Поэтому советовать забить хер не буду. Но рано помирать, жить-то кто будет?

- Что-то не хочется, - уныло сказал он, - встретиться бы с Вечным, узнать, что происходит и можно помирать спокойно.

- Нахрена тебе это знать? – в голосе Горыныча сквозануло удивление.

- Неужели не интересно знать, что все-таки происходит? Почему, хотя бы, вдруг все стали говорить по-русски?

- Или по-английски, или по-немецки. Я с тобой вообще говорю сейчас по-украински и для меня ты на нем же и отвечаешь.

- Значит, все стали вдруг говорить на эсперанто. А где мы вообще оказались? Почему исчезли звезды и Луна? Мы в другой галактике, в другом измерении, на другой планете? А Твари...?

- Скорее, у негра в жопе. Где по утрам зажигается лампочка, - ухмыльнулся звучно Гори и уже серьезно добавил, - гораздо интереснее, куда мы движемся. Уж где родились, там родились, но почему никтоничего не делает, чтобы изменить пиздятину, в которую мы катимся? И смотри, за такой интерес могут и в Куб упечь.

Воля становится Духом, когда «Нет» соединяется с «Да», когда отбрасываешь «как есть» ради того, «как должно быть» и поступаешь по-своему.

Помолчав, Сергей посмотрел на взметнувшиеся от ворочания им углей снопа искр и вспомнил слова отца:

- Транспарентностей, хороших и разных.

- Чего?

- Информационной прозрачности, говорю, не хватает.

- Как скажешь. Но, зубов бояться, в рот не давать, - горячился Гори, - Требовать надо, а не просить. Брать. Хочешь, заставь старые кожи, правящие страной, заставь рассказать то, что они скрывают. Если ты действительно, хочешь знать правду, а не хочешь хотеть. Да и куда тебе прозрачней-то? ЧатЦПР, вроде как, следит за тем, чтобы не было сокрытия информации, на основании чего люди и делают запросы по решению любых вопросов. Куда проще, нет гребанных законников, ИИ удовлетворит любую прихоть.

- Так я отправлял запросы через Интернет, - оправдательно лепетал Сергей, - выходил через НИИ на Академию Наук и Ангуса Мэддисона, а у них закрытая сеть, национальная безопасность, все дела. Они только отписываются, но ничего конкретного…

- А на это тебе ответит любимая поговорка моего отца: Взялся за хуй, дрочи до конца, - в голосе друга звучал металл, - так я и стал вождем, к чему и тебя призываю. Съездим в эту твою Академию и спросим, как с понимающих. Или найди этих куриц, Равных, и спроси, если надо, с пристрастием. Ты же Воин, к тому же еще и умник. Хорош ныть, брат. Ты же сын Благого.

- Далась всем эта Благость. Как раз после нее отец изменился, стал другим. Даже не как другой человек, а как вообще не человек. Постоянно говорил с кем-то, когда рядом никого не было. Люди говорили даже, что это он с Тварями разговаривает, сторониться нас начали. Мы как изгои жили. Отец что-то шаманил постоянно у себя в палатке, а мы жили, стараясь его не тревожить. А после он выходил и раздавал людям указания. Что будет, где дичь искать, от кого чего ожидать, кто лошадь украл. Он и придумал эти таблетки вместе с системой, после которой мы всех побеждаем до сих пор. Вообще никогда не ошибался, всегда в точку, - запальчиво сказал Сергей и тихо прибавил, - только вот смерть свою не предсказал.

- А может просто время его пришло, и он все знал, - подал голос Гори после молчания, - у нас тоже Благой был. Мы думали – помирает человек, его трясло как в лихорадке, температура за сорок, и так две недели, а потом как будто помер. Лежит, не дышит, мы уже закапывать собирались, пахнуть начал. В гроб положили и засыпать начали, а он очнулся, заголосил. И действительно как чужой стал. Но без него племя почти вымерло, тогда год совсем не урожайный был, реки пересохли, зверья мало. Только с ним и выжили. Так что твой отец благо для племени.

- Да все я понимаю, но я-то хочу отца, а не предсказателя, - почти кричал Сергей на огонь, - того, прежнего. С которым ходили на рыбалку, который читал мне на ночь сказки, с которым было весело. А этот меня постоянно к чему-то готовил как будто. Виды оружия – изучай, астрономию – изучай, книги чтобы все прочитал. Надоело. Жить хочу.

- Вот в городе и поживешь, - округлил разговор Гори, определив по запаху накрытый стол, - пердольнем городских девок, и обратно в родные говны, встречать Новый Год. Дома и солома едома.

Слуги, которых звали Туркул, Фосс и фон Лампе (были они невысокие, крепко сбитые, почти квадратные от мяса на плечах, руках и торсе, похожие на боевых гномов, но работали шустро) приготовили поесть, и они уселись за раскладной алюминиевый стол и принялись уминать свинину.

Сергей исподтишка рассмотрел слуг, так как те являлись пока для него загадкой.

Он даже подумал, что они немые, но пара фраз из их уст во время похода, все же прозвучала. Сухая, односложная, бесполая, что контрастировало с их явной антиандрогинностью и тупыми, широкоскулыми, лупоглазыми лицами.

Командовал ими Гори просто.

- Го, - и те, понимающе суетясь, делают именно то, что он и имел ввиду.

ЧАСТЬ 2

Показать полностью
[моё] Конкурс крипистори Историческая мистика Мистика Постапокалипсис Мат Длиннопост Текст
0
Эмоции
10
shved889
1 месяц назад
Мобильная Фотография

Портал в прошлое⁠⁠

Портал в прошлое Историческая мистика, Фото на тапок, Длиннопост
Показать полностью 1
[моё] Историческая мистика Фото на тапок Длиннопост
3
Эмоции
12
atlantidam
atlantidam
2 месяца назад
CreepyStory
Серия «Зверь»

Зверь. Заражение в Каире. Глава последняя⁠⁠

Ссылки на предыдущие главы в конце поста . Или просто заходите на страницу и выбирайте серию «Зверь»

Призыв муэдзина напомнил Илену о словах отца:
«Наше спасение в доброте».
– Он убил твоих родителей, и ты не накажешь его? По-твоему это мужество? – Спрашивала одна сторона его личности.
– Мужество – это сдержанность, – отвечала другая.
– Лучший глоток – это глоток собственного гнева, – говорил Илену отец.
К желанию отомстить добавлялась болезнь. Мальчик чувствовал кровь мистера Джемаля.

Запах его кожи сводил маленького зверя с ума. Илен мечтал содрать ее с него. Еще немного и рука бы опустилась на лицо убийцы.
– Отомсти за родителей! – Неистово кричал тот.
Но Илен сделал свой выбор.«Мусульманин – это тот, рядом с которым другие чувствуют себя в безопасности», – эти слова папы решили исход в борьбе зла и добра. Его кулак превратился в ладонь, которую он протянул своей жертве.

– Поднимайся. Я прощаю тебя, – обратился ребенок к ошеломленному мужчине.
С трудом сдерживая слезы, мистер Джемаль поднялся с пола и посмотрел на дверь. Илен не поверил тому, что увидел. Он был уверен, что он умер, и теперь Господь наградил его раем за мучения. Как иначе он мог объяснить себе то, что происходило? На пороге стояла его мама и со слезами на глазах произнесла:

– Иди ко мне, мальчик мой…
Завороженный ребенок медленно зашагал к матери. Она обняла его, и он окончательно убедился – он в раю.
«Если это рай, то где же папа?» – спросил он у мамы. Та была не в силах что-то произнести. Через секунду он услышал родной голос:
– Я здесь, сынок!
Отец прижал сына к себе и заплакал.
– Почему вы плачете? Мы ведь в раю! – Успокаивал их Илен.

Он вытирал слезы на щеках улыбающейся мамы и гладил папу по лицу. Тут он услышал голос человека, который, по его мнению, в раю быть никак не мог.
– Илен, ты большой молодец!
Он с ужасом обернулся и увидел перед собой Расима Фархади. Рядом с ним стояла доктор София. Не понимая, что происходит, он вновь повернулся к родителям и спросил:
– Все это происходит в реальной жизни?

Он не слышал поздравлений Фархади и не обращал внимания на извинения Джемаля. Илен лишь проводил руками по лицу матери и шептал:
– Я ничего не понимаю, но я счастлив…
Через несколько секунд мальчик потерял сознание. Когда ребенок пришел в себя, он был дома. На стенах уже не было крови. В тот день он был, как в бреду. Отец и мать знали, что сейчас он не готов к объяснениям.

Нужно было просто окружить его заботой. Илен ни о чем не спрашивал. Он наслаждался присутствием вновь живых родителей. Не важно, что это вскоре окажется сном. Он не хотел просыпаться.
Его разбудил утренний азан. В ужасе мальчик побежал в комнату папы и мамы. Не веря своим глазам, он обнаружил, что они живы. Когда он был готов, ему наконец раскрыли суть произошедшего:

– Мы много лет готовились к этому эксперименту, – объясняла мама, обнимая сына.
– Мистер Фархади и доктор София уговорили нас пойти на такой шаг, – продолжал отец. – Суть была проста – если ты вынесешь все горе, произошедшее с тобой, все провокации и удары судьбы, и при всей своей силе не совершишь убийства человека, значит, болезнь можно победить.
Все, с кем ты пересекался, были участниками эксперимента. Кому-то ты сломал руку, зоопарк лишился нескольких тигров.

Но это была необходимая мера для того, чтобы выяснить главное – зверь, обладающий нечеловеческой силой, сдержал свой гнев и выбрал добро. Это дало надежду всей стране, – говорила мама, вытирая слезы ребенка.
– Прости нас, родной, – ласково сказал отец. – Но иначе мы не могли. Скажи, чего ты сейчас хочешь больше всего?
Илен обнял родителей и сказал:
– Хочу пойти в мечеть и поблагодарить Бога за то, что вы живы. А еще… хочу поскорее стать взрослым. В детстве слишком много слез.

КОНЕЦ

Рассказ "Зверь". О заражении в Каире. Глава Первая

Зверь. Заражение в Каире Глава Вторая

Зверь. Заражение в Каире. Глава третья

Зверь. Заражение в Каире. Глава 4

Зверь. Заражение в Каире. Глава 5

Зверь. Заражение в Каире. Глава 6

Зверь. Заражение в Каире. Глава 7

Зверь. Заражение в Каире. Глава 8

Зверь. Заражение в Каире. Глава 9?

Зверь. Заражение в Каире. Глава 10

Показать полностью
[моё] Рассказ Книги Мистика Историческая мистика Заражение Сериалы Литература Авторское кино Писательство Длиннопост Текст
2
Эмоции
Посты не найдены
123Далее
О Пикабу
О проекте
Контакты
Реклама
Сообщить об ошибке
Отзывы и предложения
Новости Пикабу
RSS
Информация
Помощь
Кодекс Пикабу
Награды
Верификации
Бан-лист
Конфиденциальность
Правила соцсети
Наши проекты
Блоги
Вакансии
Промокоды
Скидки
Купоны Aliexpress
Mobile
Android
iOS
Партнёры
Fornex.com
Промокоды