Одуванчик или правило трёх Д [4/5]⁠⁠

Предыдущая часть

Как только перестало трясти, Даниил открыл глаза и проморгался. Для него прошло секунд десять, но, судя по всему, он провалялся без сознания довольно долго. Чистое голубое небо давно сменилось звёздами, моросил мелкий дождь. Луна могильно голубым светом освещала лес.

Оглядевшись, Даня сразу заметил на поляне перед куполом светлое пятно и осторожно подошёл ближе. С закрытыми глазами и неестественно закинутыми за спину руками, оперевшись на ствол дерева, на земле сидела Диана. Даня осмотрел её, – насколько позволяло освещение, – но пулевых ранений не нашёл. Не то чтобы он сильно разбирался в медицине, но пятно крови на светлой куртке отличить бы смог. Взял девушку за руку и пощупал пульс. Ничего.

– Да бля-ядь! – в бешенстве проревел он и, выпустив из рук охладевшее запястье, влепил Диане хлёсткую пощёчину. – Проснись! Проснись, сука, и я убью тебя ещё раз!

Внутри Даниила боролись два всепоглощающих чувства: ярость и обида. Он поднялся, сжал кулаки и стал колотить кулаками по изъеденному паразитами стволу. Разбив костяшки в кровавое месиво, вдруг замер. В голове мелькнула искра надежды. Ведь он не видел, как умер Димка! В три прыжка выскочил на середину поляны и заметил на земле полосатую майку. Вляпавшись в густую чёрную субстанцию, Даниил упал на колени и подполз к телу.

Тонкий бордовый ручеёк, тянущийся ото рта до заляпанного грязью уха бывшего моряка, и открытые глаза, залитые дождевой водой, безмолвно заявляли, что товарищ мёртв.

В первую секунду Дане хотелось выть волком, рыдать, проклинать всё, как это делают герои фильмов в эмоциональные моменты. Но он лишь сглотнул, вырвал ружьё из руки Дмитрия и быстрым шагом отправился искать обратную дорогу к УАЗику. Собрать остатки вещей, если вояки их ещё не разворошили, и найти где-нибудь местечко поукромнее, чтобы про себя считать секунды до следующего утра.

Напоследок окинув поляну взором, полным тоски, Даниил вдруг застыл. По спине пробежал холодок. Тело Дианы исчезло. Даня рванул к буханке, чувствуя, как в кровь попал адреналин. Добежал быстро, не прошло и пяти минут, но Диана его опередила. Забравшись в кабину, она стала судорожно крутить ключ зажигания, но машина не заводилась.

– Стой, тварь! – рявкнул Даня. Он кинулся к водительской двери, рванул дверь на себя и сорвал девушку с водительского кресла. Та взвизгнула, упала на спину и, прикрыв лицо руками, быстро прокричала:

– Мне срочно нужна подзарядка!

– Чёрта с два! Свалить хотела, падла?! – Даниил наставил двустволку на Диану и без промедлений клацнул по правому спусковому крючку. Вместо выстрела послышался тихий звон. Даня судорожно переломил ружьё и заметил, что патрон почему-то в левом стволе.

– Пожалуйста, я хочу помочь! – жалобно простонала девушка, выставив перед собой ладонь и медленно отползая от Сергеича. – Хочу всё-всё изменить!

Жалобный голос поумерил пыл Даниила. Сердце всё ещё бешено стучало, но до мозга парня только сейчас дошло, что он чуть не убил человека. Беззащитную девушку. Снова ярость и обида бились в смертельной схватке в голове, но сейчас он чувствовал ещё и безысходность. «Всё изменить» – ключевые слова раскалённым клеймом отпечатались на сердце Дани. Закинув ружьё за спину и задрав нос, он сказал:

– Димку не вернуть, но последнего патрона ты не заслужила.

– С-спасибо, – Диана перевела дух и стала тараторить: – Буханка не заводится, а мне срочно нужна подзарядка! Быстро!

Даниил лишь поднял бровь и мотнул головой. Диана продолжала:

– Ох! Не веришь?! Ладно, вот посмотри, – она оттянула воротник и указала на металлическое кольцо с отверстием, вшитое в кожу чуть выше ключицы. – Это разъём для зарядки кардиостимулятора. Он почти на нуле, и если не зарядить его сейчас же – я могу отключиться и больше уже в себя не приду.

– И чё ты предлагаешь? На заправку ради тебя я не полезу.

– Боюсь, от прикуривателя мы его и не зарядим, – пожала плечами Диана и, схватив Даню за руку, повела в противоположном от ОДУВАНа направлении. – Идём, я знаю, где здесь ещё есть электричество.

– За дурака меня не держи, где есть электричество, обязательно ошиваются бандюки. Да и откуда тебе это знать?!

– Это я надоумила Димку поехать в Цаговский лес, потому что я когда-то жила здесь. Уверяю, там сейчас ни единой живой души.

– В лесу?!

Диана поджала губы, приложила палец к венам на запястье и нетерпеливо сказала:

– Пошли-и, по дороге расскажу! Ты же хочешь отомстить за Диму?!

Даниила будто бы окатили ледяной водой, он промолчал и задумчиво поплёлся за девушкой. Кажется, она попала в самое сердце. Хочет ли он отомстить за товарища, что стал ему практически отцом?! Да, конечно, чёрт побери! Но кому мстить… и как? Второй вопрос остался без ответа, а предоставленная возможность мести манила как морковка на верёвке, что манит осла. Самое противное, Даня понимал: осёл сейчас он. Только какое это имело значение? План “спрятаться и ждать” – хорош, если не учитывать один момент: судя по разговору вояк, внутри купола все уже мертвы. Да что там купол – всему миру настал конец. В данной ситуации быть хотя бы ослом – не худшая перспектива.

Диана выдохлась на первых же минутах бега, – носиться с кардиостимулятором не лучшая идея, – и Дане не осталось ничего, кроме как крякнуть и взвалить её тяжеловесную тушку на себя. Полчаса показались вечностью, и когда Диана попросила остановиться возле невысокого холмика, окружённого зарослями кустарника, Даниил свалился на землю.

Девушка сощурилась, глядя на холмик, и протиснулась сквозь кустарник. Даня отдышался, с трудом встал, поплёлся за ней и увидел в земле круглый люк, закрытый на две распахивающиеся дверцы. Диана шмыгнула носом, подняла массивные двери люка, открывая вид на ржавую лестницу, и без промедления прыгнула внутрь. Пришлось догонять. Не успел Даниил спуститься, как в нос ударил слабый запах протухшего мяса. Оглядевшись, заметил на стенах тускло светящиеся красные лампы.

– Аварийка, чёрт. Надо запустить реактор, – сказала Диана.

– Реактор?! – воскликнул Даниил и прикрыл уши, чуть было не оглохнув от эха.

Девушка подошла к двери, больше похожей на лифт, закатала рукав и, с металлическим звуком вытащила из запястья тонкий провод в гофрированной оплётке с круглым разъёмом. Пошарив по стене рядом с лифтом, Диана нашла панель с отверстием и воткнула в него провод.

Из панели послышался синтетический голос:

– Демиург номер один. ДНК опознан. Уровень доступа – творческий. Активность нейронного модулятора снижена до двадцати процентов. Вход разрешён.

Двери отворились. Диана махнула рукой, жестом приглашая в просторную кабину, украшенную больши́м пожелтевшим плакатом с изображением космонавта, машущего Земле из космоса, и вдохновляющего лозунга: «Привет, Светлое Будущее!»

Лифт с заунывным скрипом покачнулся и медленно поехал вниз.

– Кто-то говорил, что этот лифт нужен для технических работ в самом дальнем уголке НИИ. Но это наглая ложь, – рыкнула Диана, оперевшись о стену. – Лифт – чёрный ход для руководства. Секретный институт расположен аккурат под аэродромом Раменское Лётно-исследовательского института имени Громова. Учёные и техника попадали в НИИ через замаскированные ворота на территории аэродрома, но нам туда и не нужно. Реактор находится здесь.

– Откуда ты обо всём этом знаешь?!

– Дело в том, что я – первый образец Демиурга. Как и головной центр, и самая большая переговорная во всём институте. Многие из высшего руководства хотели воспользоваться этим лифтом, но я не разрешила.

– Образец... Что..? Что-то ты разболталась, – заметил Сергеич и, невольно поёжившись, проверил ружейный ремень.

– У тебя набралась, – ухмыльнулась Диана. – Там, в Кратовском лесу, где меня нашёл Дима, я пролежала слишком долго, мозг стал медленно умирать. Нейронный модулятор поддерживал меня как мог, но часть воспоминаний оказалась утрачена потому что... Не важно. Как только Дима дотронулся до меня, я смогла впитать его чувства и немного словарный запас. Он был очень добрым человеком и постоянно думал о дочке. Раньше я никогда не встречала доброты как у Димы и самоотверженности, как у тебя, ослик.

– Ослик? – задумчиво произнёс Даниил. Он почесал подбородок, пряча недоумение, но предпочёл отмахнуться от навязчивых мыслей. – А я-то здесь при чём?

– Когда ты решил свести счёты с жизнью, выскочив на военных, подоспела я и выключила тебя. А вместе с микроамперами обратного тока вспомнила много забытых слов. Кроме как много говорить, ничего ты больше не умеешь, но порыв защитить друга был искренним, самоотверженным и бесстрашным – я это уважаю. Возможно, именно эмпат вроде тебя был бы достойным правителем мира светлого будущего.

– Ах да, вояки! – Даня решил не заострять внимание на бреде о мировом правительстве. – Я же тогда кричал, чтобы они Димку не трогали. Но… я же должен был привлечь их внимание? Неужели они меня не услышали?

– О, ещё как услышали! Погоди-погоди, отмотаю в памяти. М-м-м… – протянула Диана. – Да, есть! Один безоружный идиот и пятеро вооружённых военных. Хи. Они так забавно дёргались, пока кожа на их лицах плавилась!

– Ч-чего?!

– А что? Надо было позволить им сделать из тебя решето? Командир среагировал быстро, и если бы не я – ты остался бы лежать рядом с Димой.

Даня застыл, потрясённо рассматривая окрашенное красным светом бледное лицо девушки.

– Спасибо… Но как..?

Голос погряз в какофонии металлического грохота. Лифт остановился, двери распахнулись, и при первом вдохе Даню чуть не вывернуло наизнанку. Отплевавшись, он прижал рот воротом жилетки и осмотрелся. Впереди ребят ждал длинный, узкий коридор с вращающимися лампами на потолке. Лучи тусклого красного света выхватили силуэты четверых трупов с оторванными нижними конечностями. Седые мужчины в дорогих костюмах лежали вытянув руки, будто пытались выцарапать путь к лифту ногтями.

Диана вышла и капризно прокомментировала:

– Я не разрешила. Сами виноваты, тоже многое запрещали! Главный постулат СБ – равноправие. А они решили, что равнее других.

Даниил сглотнул ком, отлип от задней стенки лифта, скинул двустволку с плеча и, держа палец на спусковом крючке, сделал осторожный шаг. Пульс участился, ноги тряслись как на первом свидании, а руки невольно направили ствол ружья на девушку. Стараясь не наступать на размотанные кишки престарелых жертв, Даня проскочил мимо и вляпался в чёрную смолянистую жидкость.

– Что здесь произошло?! – выдохнул он, с трудом поспевая за девушкой.

– Правосудие! – довольно воскликнула Диана.

– Твою же мать! Ты можешь ответить нормально?! – взревел Сергеич, ускорился, чтобы догнать Диану и схватить её за руку. Та дёрнулась и за мгновение переместилась вперёд метров на пять, в конец коридора.

– Настоящий демиург не рассказывает, а показывает! – хохотнула она и налегла на длинную ручку массивной скрипучей двери.

От резкого перемещения девушки у Дани задрожали руки. Он приложил ладонь к сердцу и обернулся. С одной стороны, ужасно хотелось сбежать, а с другой, что-то влекло его внутрь комплекса.

– Надо включить свет… – задумчиво сказала Диана и скрылась в тени. Даниил нервно последовал за ней.

Толстая дверь вела в просторное помещение. Света там не было, но, благодаря лампочкам из коридора, получилось примерно оценить антураж. Огромный овальный стол стоял посреди высокого просторного кабинета. Проскользнув кабинет по кромке стола, Даня выглянул из-за двойных резных дверей. Он будто бы снова попал в поликлинику с её светлыми крашеными стенами, за тем лишь исключением, что коридоров здесь было куда больше и они переплетались, как нити паутины.

Диана нацепила Димкин налобный фонарь, судорожно дёргала ручки каждой двери и негромко звала: «Лёша! Я чувствую, что ты здесь!». В проходе то и дело мелькал луч света, освещающий обезглавленные тела в белых халатах и запёкшуюся на кафеле кровь.

– Здесь есть кто-то ещё? – прошипел Даня в надежде, что девушка услышит его, но ответ пришёл откуда не ждали. Сзади раздался звук «Кхар-р», и чья-то ладонь легла на плечо, заляпав жилетку. Даниил застыл, выпучив глаза. По телу пробежал мороз. Волосы встали дыбом, когда Даня взглянул на костлявые посиневшие пальцы. Изо рта вырвался девичий визг:

– Диана-а-а!

Рука сильнее вцепилась в ключицу. Даня, продолжая визжать, вывернулся и ударил прикладом в бок нападавшего.

– Хш-ша! – прошипела тварь, и на поношенную жилетку Сергеича попала дымящаяся клякса. Он вновь ударил тварь прикладом, но та никак не хотела отпускать жертву. Тогда Даниил стиснул зубы, подогнул ноги и упал на спину, увлекая за собой тушу воскресшего мертвеца. За секунду падения он сумел направить ствол ружья в перешедшего, зажав приклад под мышкой. Тварь не позволила нормально сгруппироваться и, упав, Сергеич с глухим звуком приложился затылком о кафельный пол коридора. Зрение затмила вспышка света, а во рту появился металлический привкус. Даниил откатился, судорожно дёргая ногами и размазывая шипящую чёрную жидкость по паркету.

С опаской раскрыв один глаз, рассмотрел повисшего на двустволке. Мужчина. В жёлтой выцветшей рубашке и лабораторном халате. Большие квадратные очки, казалось, на минус тысячу. Из улыбающегося рта мертвеца с порванными до шеи щеками вывалился и упал на кафель позеленевший язык.

– Ты опять пытался себя убить, ослик?

Даня отполз от смердящего трупа, скинул с себя прожжённую насквозь жилетку и, заметив краем глаза диван, залез на него, как в спасательную шлюпку.

– Пи… фуф... Пиз... уф! Дец… Фу-уф! – сказал он тяжело дыша, прикрывая глаза ладонью. – Чёрт, от страха чуть сердце не остановилось…

– М-м, – пожала плечами Диана, подошла к трупу, вытащила из него ружьё и бросила его Даниилу. – Я смотрю, вы с Алексеем Евгеньевичем уже познакомились.

Она сняла с шеи перешедшего ленту с пластиковой картой и лёгким движением руки стряхнула с плеча трупа невидимую пылинку.

– Принеси Юнитор, Лёш.

Пока Даня, вжавшись в диван, наблюдал, как тварь встаёт, наматывает на руку язык и, хромая, ковыляет к выходу, Диана что-то колдовала у терминала рядом со стеной. Напротив мягкого кожаного дивана, с обратной стороны от овального стола, опустился изорванный лоскут белой ткани.

Беззвучный чёрно-белый фильм под названием «Дети Светлого Будущего» показывал будни детей лет семи. В чёрных, будто бы тюремных робах, они ходили строем; послушно, практически не двигаясь, слушали лекции о вещах, непостижимых для мозга Дани – судя по зубодробительным формулам на доске; тренировались в стрельбе и боевых искусствах. В одной из девочек, самой взрослой и высокой, узнавалась Диана. Болезненная худоба и мешки под глазами не могли затмить в её взгляде непробиваемую уверенность.

– Итак, коротко, – она ткнула пальцем в терминал и принялась вещать:

– Создание сверхсекретного проекта «Светлое Будущее» инициализировалось правительством из-за страха когда-либо потерять власть ещё во время СССР, но они были ограничены технологиями своего времени. Исследования возобновились в двухтысячных, под чутким руководством премьер-министра.

– Он хотел жить вечно?!

– Не совсем. Такие эксперименты тоже проводились, – Диана коротко взглянула в сторону дверей, куда ушёл оживлённый труп. – Но с переменным успехом.

– А что значит не потерять власть?

– Перенос сознания в машинный код. Что-то вроде внедрения нейронного отпечатка в компьютер, управляющий всем на планете через интернет.

– Чёрт, как может один человек управлять всем на планете, будь он даже подключён к интернету?! А как же закрытые сети?

– Ты прав. Практически невозможно. Для этого и придумали нас – Демиургов, или, по-другому, «Детей Светлого Будущего». Мы должны были стать наместниками «Отца» в отдалённых уголках нашей необъятной родины, а впоследствии и всей планеты. Генералами и судьями нового мира.

Даню чуть не вывернуло наизнанку, когда показали, как подросткам заменяют конечности, органы и, частично даже скелет, на титановые протезы.

Диана присела на диван, вытянула из-за спинки толстый провод и воткнула в зарядное отверстие в ключице. На секунду откинув голову и выдохнув с облегчением, она протянула перед собой руку, жестом показав на экран. Глаза Даниила поползли на лоб. Проектор показывал подростков, соревнующихся в беге на скорость, но на деле они буквально телепортировались, оставляя за собой еле заметный шлейф. Далее на экране показали огромный полигон, уставленный разного рода препятствиями, имитирующими закрытое пространство здания, и надувными куклами в камуфляже. Рекорд по устранению сорока кукол составил менее минуты.

На следующих кадрах Даня узнал подросшую Диану. Девушка стояла у стены, неподалёку от шеренги вооружённых солдат и нервно оглядывалась. Короткий взмах руки в углу экрана, – из-за рваного полотна не удалось разглядеть, чьей, – и автоматные пули устремились в безоружную девушку, но остановились в паре сантиметров от неё. Упав на колени, Диана задрожала всем телом и принялась яростно трясти головой. Весь свинец, плотной стеной зависший перед девушкой, стал летать по кругу и набирать скорость, будто попав в маленький, но мощный торнадо. Пытаясь увернуться от града пуль, солдаты рванули к двери, сбив камеру, чей объектив тут же залила кровь. Комната превратилась в человеческую мясорубку.

Сглотнув образовавшийся в горле ком, Даня покосился на сидящую рядом девушку. На следующих кадрах показали семерых подростков, лежащих на креслах с откинутой спинкой. Из затылков торчали толстые провода, подключённые к единому шкафу с десятками мигающих лампочек.

– Вот как-то так… – сквозь зубы процедила Диана, когда плёнка резко оборвалась. – Они делали из нас демиургов, но давили любые творческие проявления. Вместо созидания нас учили убивать и выполнять приказы. Жалкие лицемеры. О, как иронично, что чип в моей голове не подчинялся премьеру. И я не позволила операции завершиться.

Даниил растерянно почесал бровь.

– Так ты… э-э… робот, что ли?

– Технически – я человек. Когда-то была им. По легенде, буквально через три дня после рождения, мать бросила меня. Я осталась совершенно одна, и пока руководство роддома решало, что со мной делать – ушлая уборщица продала мою трёхкилограммовую тушку некоему Алексею.

Даниил поёжился:

– Ужас какой-то! Что за извращенец покупает новорождённых детей?

– На удивление Лёша оказался неплохим человеком. Нет, конечно, некоторые его взгляды на мир были, мягко говоря, радикальны, но...

– Твою ж… Погоди, Лёша – это тот крендель?! – Даня показал на дверь.

– Да. Нужно отдать ему должное. Он вырастил меня в укромном бункере в Кратовском лесу, неподалёку от того места, где мы встретились с Димкой.

– Отдать должное?! Подожди, ты чё серьёзно?! Тебя из роддома какой-то мужик украл! Он что, менял тебе подгузники, поил из бутылочки, пел колыбельные?

Диана опустила взгляд в пол:

– И снова да, но только первое время. Он через темечко внедрил в мой младенческий мозг чип, где хранились алгоритмы обучения украденной у военных программы. Пока росла я, развивалась и программа, обмениваясь определёнными последовательностями нейронных импульсов с мозгом, обучаясь, а после… принялась обучать меня.

– Чему? – Даниил слушал Диану с раскрытым ртом.

– Всё, что видела, слышала и ощущала я – шло в программу, после чего та на нейронном уровне помогала строить наименее короткие нейронные связи. Простыми словами: объясняла мне, что есть что в этом мире, и тем самым увеличила эффективность каждого действия для достижения поставленной цели.

– Ничего не понимаю. Какой ещё цели?

– В четыре месяца я сделала первый шаг. В полгода освоила горшок и произнесла первое слово. В год научилась самостоятельно готовить себе каши и чётко выговаривала «папа Лёша». К трём годам стала совершенно самостоятельным ребёнком. К четырём изучила школьную программу алгебры, геометрии и русского языка и приступила к химии и физике.

– Это чип сделал тебя вундеркиндом?

– О, но на школьном курсе я не остановилась, и к семи знала всё о ядерных и термоядерных реакциях, а неорганические полимеры стали моей любовью!

– А какая цель-то? Для чего тебя лишили детства? – терял терпение Даниил.

– После Алексей Евгеньевич привил мне интерес к нейробиологии, и это была настоящая эйфория. Ведь уже к десяти годам я смогла синтезировать сложную структуру нейронных связей, частично копирующую отдельные участки мозга взрослого человека, – сказала Диана и прикрыла глаза ладонью.

– Бред сумасшедшего… – протянул Даниил.

– С самого начала он готовил меня к проекту, но, что важнее, оставил возможность проявлять эмпатию! – всхлипнула девушка. – Я делала всё, что мне говорили, но знала, что могу сопротивляться их командам! Знала, что смогу не допустить катастрофу!

– Диан… – начал было Даня, но та перебила его суровым металлическим голосом.

– Ты забыл: атипичный.

– Что, чёрт возьми, ты несёшь? – не выдержал Даниил. Его не покидало отчётливое ощущение, что девушка либо неадекватна, либо просто водит его за нос.

Она продолжала:

– Диана – это не имя, а аббревиатура. Демиург Иррациональный Автономный-Нестабильный-Атипичный. Сокращённо – ДИА-Н-А. А зовут меня – Магда.

– Очень интересно, но ни черта не понятно! А теперь давай сваливать отсюда, пока тот монстр не вернулся.

Даня встал с дивана и направился к лифту, но Диана схватила его за руку и посмотрела глазами, полными слёз.

– Что ещё? – Даня приподнял руки и мотнул головой.

Она стала лепетать:

– Всю жизнь Лёша учил меня не доверять никому. Говорил: люди не достойны любви, и одному всегда будет легче. Но кому мне было не доверять? Я знала только его, а за пределами того бункера мы лишь изредка упражнялись в стрельбе из Макарова. Когда я попала в НИИ «Светлого Будущего» и они подключили меня к всемирной сети, не составило труда найти копии газет, выходивших после моего рождения. Оказалось, что никакой уборщицы не было. Мать просто отравили, а меня похитили. И за всем этим стоял старший научный сотрудник исследовательского отдела при военном предприятии – Алексей Евгеньевич Швецов. Он вырастил меня, да. Но предал гораздо раньше, чем я назвала его «Папой». Тогда я поняла, о чём он говорил. Люди не заслуживают банального сострадания.

– Для чего ты мне это рассказываешь?!

– В ноябре, во время заключительного этапа переноса сознания на съёмный носитель, премьер приказал проредить население страны и ударить по ключевым точкам страны ядерным оружием. Выжить должны были только те, кто оказался за пределами ОДУВАНов. Купол предназначался для сдерживания ионизирующего излучения бомбы.

– И какой в этом смысл?! – Даня выдернул ладонь из рук Дианы. И направился к приоткрытому книжному шкафу.

В комнату ввалился мычащий «Лёша». В одной костлявой руке он держал язык, а в другой – шприц со светящейся ярко-салатовой жидкостью.

Диана выхватила шприц, упала на колени перед Даней и взмолилась:

– Это Юнитор – препарат, изменивший структуру ОДУВАНа! Один маленький укол, и ты преобразишься! Отринешь человеческое, почти как Лёша, но станешь бессмертным и сохранишь сознание!

Даню передёрнуло от отвращения. Он рявкнул:

– Спасибо, конечно, но как насчёт “нет”?! Я, пожалуй, пойду, пока ты ещё что-нибудь не придумала, сумасшедшая!

– Но ты же не такой! Ты готов был пожертвовать собой ради друга! Стой, я пойду за тобой!

Чертыхаясь, Даниил протиснулся в щель и, побежав к лифту, уверенно перепрыгнул через изуродованные трупы и поднялся на свежий воздух. Мечась как раненый зверь с затуманенным рассудком, Даня бегал от дерева к дереву в надежде убраться подальше от прокля́того бункера. Казалось, что чем дальше от него убежать – тем слабее станут воспоминания, но рассказанное Дианой бередило душу. Увидев стеклянные глаза Димки, Даня не до конца осознал происходящее… Но чёрт возьми, если в куполе миллионы перешедших, то никакой кордон их не остановит!

«Бежать! Твою мать, надо бежать!» – думал он.

И бежал. Верней, плутал, потому что не мог сориентироваться в темноте. Дважды выходи́л ко спрятанному в пригорке люку, но тут же разворачивался и нёсся вперёд, мужественно встречая лицом ветви деревьев и сосен.

– Ослик! – прозвенело в голове, и Даня споткнулся, распластавшись на мокрой земле. К нему подошла Диана, включила фонарь на голове и поставила на землю металлическую канистру. – Умереть ещё успеешь! Смотри, что я нашла в гараже среди канистр с соляркой!

На зелёной канистре красной краской кто-то небрежно вывел «АИ92». Судя по всплеску, топлива осталось немного.

– Чё… Чё те от меня надо?! – взревел запыхавшийся Даня.

– Я придумала! – радостно выпалила девушка. – ОДУВАН можно перенастроить, чтобы он не раскрылся.

– Не думал, что в твоей чипованной башке могут появиться умные мысли, – съязвил Даня поднимаясь.

– Нам нужно назад! Туда, где вы с Димкой меня нашли! Быстрей к машине! – сказала Диана, потрясая канистрой, и рванула куда-то в кусты.

***

Продолжение