Одуванчик или правило трёх Д [3/5]⁠⁠

Предыдущая часть

Он приходил в себя, но вырубался снова. Чувствовал, как его поднимают,  вдыхал запах пота и мазута, что всюду следовал за Димкой. Ощущал, как кровь приливала к рукам, плетьми свисающими с богатырского плеча бывшего военного. Был несказанно рад заботливо подложенной под голову шапке и даже ненадолго забылся сном. Но спать в буханке, штурмующей кочки по пересечённой местности – идея не из лучших.

Тряска окончательно привела Даниила в чувство, и он открыл глаза. Светало. По радио снова вещал приторный голос ведущего, Николай Иронов – вечно позитивный типчик, засевший за микрофоном где-то в Москве, под защитным куполом:

– Да, друзья, всего один денёк, и последствия грязной бомбы бесследно исчезнут вместе с оборонительным устройством!

– Радость-то какая! – Димка похлопал себя по куртке, где во внутреннем кармане, рядом с сердцем, хранил фотографию родных.

– Ага! – довольно прощебетала Диана. – Только кушать хочется…

Даня прокашлялся, аккуратно прикоснулся к больному месту на шее и скривился. Синяки заживут ещё не скоро. Димка крутил баранку двумя руками и тихо обсуждал с Дианой предстоящий завтрак.

«Щебечут, будто ничего не случилось!» – про себя возмутился Даниил. Увидев в зеркале заднего вида, как Димка отвёл взгляд, Даня тут же разразился негодованием:

– Где был?! Не слышал, что ли?! – прохрипел он.

Димка сидел с кислым выражением лица.

– Я…

– Ты! Единственный с ружьём и где-то прятался, пока нас чуть не поубивали!

– Моя вина, но…

– Где тебя черти носили, Дим?!

– Нашёл флакончик спирта, – тихо сказал он, виновато опустив голову. – Капнул немного на ожог, стало невыносимо больно, и я… Короче, глотнул для храбрости, а потом залил руку и от шока отключился.

– Идиот! – взревел Даниил.

– Очнулся от звука выстрела, а как дошёл до вас, так застал только лужи крови и трупы. Диана сказала: те двое были братьями…

– А остальные?

Димка покосился на девушку, но та промолчала и принялась рассматривать что-то в окне. Он переспросил:

– Остальные?

– Ну, два вертухая с лицами как у ДЦП-шников? Ты их не заметил?!

– Нет. Видел мальчонку молоденького с пробитым сердцем, да того, что Диана успокоила, в плаще…

Девушка усмехнулась, будто бы речь шла не об убийстве, а о розовых единорогах. Она ткнула пальцем в стекло и тихо произнесла:

– Одуванчик. А можно к нему поближе подъехать?

Даня выглянул из окна салонной двери, широко распахнул глаза и выдохнул:

– Ты куда нас привёз, Дим?!

Весь горизонт затмил купол ОДУВАНа, неподалёку от которого проезжал Димкин УАЗик. Восходящее солнце бликовало в желеобразном покрытии гротескного оборонительного устройства, очерчивая расходящиеся чёрные щупальца. Одно из них сейчас простирался над крышей буханки на высоте девятиэтажного дома.

– Я знал, что ты не поймёшь, – пожал плечами Димка. – Куда ещё мне оставалось ехать? В городе оставаться нельзя – нагрянут перешедшие, но и уехать я не могу, бензина осталось на пару километров. Объехал ТУшку, покрутился по кругу, косясь на заправку, плюнул да и запоролся в лесок.

– Так мы всё ещё в Жуковском?!

– Ага.

– А на кой чёрт ты к куполу поехал?

– Етить, Сергеич, думай головой! Переждём здесь денёк, ночью сунемся на бензоколонку, что рядом с ТУшкой. А завтра…

Даниила вдруг осенило, и он вдохновлённо, смакуя каждое слово, закончил фразу за товарища:

– А завтра это дерьмо закончится, и мы окажемся первыми, кто въедет в Москву! Димка, ты – гений!

Бывший моряк улыбнулся, мягко крутанул руль, заезжая поглубже в чащу, и заглушил двигатель, бормоча что-то про бензонасос. Лес тут не то, что в Кратово, конечно – так, лесок, – и машину видно издалека. А запрокинешь голову – застывшая жижа чернеет над кронами. Жуть.

– Не должно быть так… – протянул Даниил и заметил насмешливый взгляд Дианы.

Девушка хохотнула и с улыбкой сказала:

– Одуванчик хороший! И работает как часы!

– А ты чё такая радостная? Тебя недавно чуть не пристрелили.

– Я никогда раньше не видела одуванчика. А ведь он очень красивый!

– Эта хреновина мешает войти в город, и мы уже полгода шарахаемся от одной стоянки до другой! – вспылил Даниил. – Я не знаю, как эта штука работает и почему толща желе выдерживает даже выстрел из танка в упор, но одно знаю точно – её придумал сам чёрт.

Димка осадил Даниила и обратился к Диане, выдав той маленький кулёк:

– Кот, разбери-ка КЛМН-шки. Надо хорошенько позавтракать и отдохнуть. Меня клонит в сон и ужасно болит рука. А ты, Сергеич, найди-ка нам немного хвороста для буржуйки.

Даниил заглянул в уставшие глаза Димы и махнул рукой:

– Отдыхай, старый.

Тот сел на водительское сидение, приладил ружьё между ног и, буркнув что-то невразумительное, запрокинул голову, чтобы мгновенно уснуть.

Диана наклонилась к Даниилу и шёпотом спросила:

– Что такое КЛМНэшки?

– Кружка-Ложка-Миска-Нож, – недовольно скривившись, ответил Даниил. – Так говорят старые походники и любители проводить часть жизни в лесу или какой-то другой необитаемой области нашей необъятной.

– А-а-а… Мой папа тоже любил уединение. Это он придумал ОДУВАН, представляешь!

Даня медленно свёл брови и повернул голову набок, внимательно разглядывая спутницу.

– Ты знаешь, как он работает?!

– Конечно, – пожала плечами Диана и подняла палец, указывая наверх, на нависающую чёрную жилу, и стала вещать так, будто читает с учебника: – ОДУВАН о-очень быстро развёртывается, покрывая гигантские площади, благодаря своим полимерным свойствам. В считанные часы он находит для себя подпитку в виде органических соединений, разрастаясь до оптимальной толщины, и предотвращает проникновение любых неорганических субстанций!

В глазах девушки читался неописуемый восторг. Она прижала руки к груди и вжала шею так, будто сейчас подпрыгнет и разразится звонким смехом. В сложившейся ситуации это выглядело так неестественно, что Даниил машинально, следуя инстинкту, слегка попятился.

Диана продолжала:

– Дальше происходит самое интересное! Милые отростки, которые ты видишь – это искусственно созданные ОДУВАНом каналы для сбора загрязнений! Он собирает всё плохое вокруг, очищая воздух и воду в окру́ге! И то, чем папа гордился больше всего: полимер задерживает тяжёлые заряженные частицы даже с энергией, превышающей сотни мегаэлектронвольт!

Даня посмотрел на девушку как на умалишённую, почесал голову и отобрал у неё посуду. Достал из загашника предпоследнюю банку с фасолью в томатном соусе и принялся ковырять её проржавевшим складным ножиком. Диана, видимо, догадалась, что собеседник ничего не понял, стала объяснять спокойнее, не заламывая руки:

– Простыми словами: одуванчик защищает от радиации. Он её накапливает и не отдаёт.

– А причём тут вообще одуванчик?

– Ну, как же… Сначала бутон раскрывается в виде цветка со множеством лепестков, затем он цветёт, вбирая в себя тепло и радиацию солнца. После, когда лепестки опадут, он превратит накопленную энергию в пушистые зонтики, привязанные к семенам, и разнесёт их по ветру. Вот и купол работает так же. Когда придёт время – его ячейки соберутся в воздушные шарики и улетят, унося за собой накопленную грязь.

– Э-э… – брови Даниила оказались на середине лба. Сказанное Дианой действительно имеет смысл. Впрочем, как бы эта махина ни работала – выглядит это мерзко. – Ну, ладно, как скажешь.

– А ещё… одуванчик встречается на всей территории России! – Диана мягко улыбнулась и поставила на пол салона УАЗика две тарелки. Даня спохватился и помог ей разложить складной стол, прилаженный к стене.

***

Диана уплетала фасоль за обе щёки. Даниил, сославшись на тошноту, отдал девушке свою порцию. Решил сходить к дороге и проверить, не слишком ли буханка наследила, заезжая в чащу.

Заметя следы, чтобы троицу наверняка оставили в покое, – если у кого-то ещё хватит храбрости устраивать пикник на обочине возле купола, – Даниил вернулся к стоянке. Диана обрадовалась, увидев его, и пролепетав что-то про «изобретение всей жизни», отправилась в чащу. Даниил не стал останавливать её.

В голове роились разные неприятные домыслы и тут же обрастали ещё более пугающими подозрениями. Почему-то, несмотря на смерть двух рейдеров, из головы не шла их с Дианой связь. Не просто же так они там оказались? А куда бесследно исчезли двое бугаёв?

– Что с тобой не так? – прошептал себе под нос Даниил, мягко спрыгнул с подножки УАЗика и, стараясь не шуметь, пошёл следом за девушкой. – Что ты скрываешь?

Боясь спугнуть, он шёл далеко позади, метров за двадцать. Белую куртку было отлично видно – можно не бояться потерять из виду. Диана пару раз останавливалась и стояла с запрокинутой головой, глубоко дыша, после чего продолжала идти глубже в лес. В какой-то момент девушка скрылась за кустами. Даниил ускорился и почувствовал, как его пульс участился. Выглянув из-за кустов, мгновенно раскрыл рот. Перед ним в паре десятков метров пульсировал купол.

Так близко к ОДУВАНу Даниил ещё не подходил. Полупрозрачное желе, похожее на студень с вкраплениями растёкшихся кровавых пятен. Словно капля красной краски, выпущенная из пипетки в прозрачный резервуар с водой, алым туманом расходится по всему его объёму, так и здесь багровые прожилки в теле купола расползались по всей поверхности. Чёрные пульсирующие вены, – такие же, как в поликлинике, но гораздо толще, – спрутовыми щупальцами обхватывали близстоящие деревья.

От увиденного по спине, от затылка до копчика, пробежали мурашки. Картина одновременно приковывала внимание и вызывала отвращение. Глядя на неё, хотелось нестись прочь, вытаращив глаза.

Неподалёку послышался искажённый противогазом голос:

– Вахта-Север вызывает Кремль-Первый. Ожидаем дальнейших указаний.

Даниил нырнул за кусты, у которых стоял, лёг на живот и прикрыл рот рукой. Сквозь заросли с трудом проглядывались чёрные берцы. Вдоль периметра ОДУВАНа шёл вооружённый отряд военных. Камуфляжная одежда бойцов при каждом шаге еле заметно меняла раскраску и рисунок, подстраиваясь под местность. Впрочем, когда они подошли поближе, то на фоне кровавого купола стали более заметны. Один из бойцов нёс на спине большой рюкзак с торчащей из него антенной.

– Повторяю, Кремль-Первый, ожидаем указаний!

– Тащ капитан, та мож, гадость эта мешает волнам? Прострелить её, и дело с концом?

Вопрос повис в воздухе. Мужчина остановился, поставил рюкзак на землю, снял с пояса рацию и, присев на корточки, вызвал «Чижа». На той стороне ответил возбуждённый голос:

– Север, вам удалось установить связь с Москвой?! Какие указания от президента?! У нас полный звиздец!

– Никак нет, – устало произнёс капитан. – Придётся дождаться отключения ОДУВАНа.

Из рации выплеснулся поток отборной солдатской ругани, какой Даниил никогда в жизни ещё не слышал и не понимал значения большинства слов. Когда собеседник закончил материться, Север уточнил:

– Можем возвращаться на вертолётную позицию?

– Хрен там плавал! Продолжай вызывать, пока голос не сорвёшь! Купол спадёт только через день, но у нас его нет! Ни одна ядерная база не отвечает! Только что сработал «Периметр»! Дождались, Сука!

– Чё ты мелешь, Чиж, в Москве же есть база. По радио постоянно передают, как у них там всё ровно.

– Везде, где были базы, накрыло ОДУВАНом, и ни одна не ответила. Протокол «Мёртвой руки» в действии.

– Так это дерьмо и внутрь купола просочилось?

– Да-да! – ревел голос из рации.

– Но мы же ещё вчера получили приказ…

– Захлопни хлеборезку и слушай внимательно: у Самары тоже есть ОДУВАН и там такая же шляпа происходит. Задроты из НИИФИ в шутку сыграли с радистом в Китайскую комнату по закрытому каналу. По радио вроде бы вещает человек, но он теряется, если вразнобой задавать даже простые, но несвязные вопросы. Кажется, это какой-то искусственный интеллект, созданный для успокоения гражданских вне купола.

– Клять, Чиж, а кто голосом президента отдал приказ выставить кордон на ЦКАДе?

– А хер его знает! Ядерные боеголовки стартовали со всех секретных баз. Последний, сука, сюрприз от матушки России всему миру.

– Чиж, это не смешно.

– А вот мне очень смешно! Смотрю в бинокль, как летят ракеты. Весь мир в труху, как ты и шутковал…

– Твою же…

Даниил выпучил глаза, зажал рот кулаком и затаил дыхание. В паре метров от него хрустнули ветки.

Послышался знакомый голос:

– Диана? Данька?! Отзовитесь!

На поляну вывалился Димка. В трясущихся руках он крепко сжимал ружьё и, увидев группу военных, в удивлении раскрыл рот. Щёлкнули предохранители, вояки прицелились. И тут Димка совершил ошибку. От испуга он резко взмахнул руками, поднимая ружьё над головой, но в этот момент нервы кого-то из военных сдали.

Капитан только и успел рявкнуть:

– Отста..!

Умиротворяющую тишину лесопарка оглушительными раскатами пронзила автоматная очередь. Одна пуля попала в бедро чуть выше колена и прошла навылет. Вторая прошила подол полурасстёгнутой куртки и застряла где-то в переплетении кишок. А третья оторвала кусок мяса от плеча и с треском вонзилась в дерево. Димка согнулся, протяжно ухнул и упал на землю раньше, чем командир успел закончить фразу «Отставить огонь!»

Даниил выпучил глаза и из его рта вырвался звук сдавленного вдоха. К счастью, вояки не расслышали его, оглушённые выстрелами, стонами Димы и трёхэтажной бранью командира.

– Твою мать! – подытожил тираду военный, но остался на месте и отрапортовал в рацию: – Чиж, у нас раненый гражданский. До базы не дотянет. Какие указания?

– Никаких гражданских, – заскрипел металлический голос, но что-то отвлекло Чижа. В динамик попали лишь обрывки фраз. – Что?! Э-э… Так точно. А вы кто? Какой Давид? Как убили?! Север, полковник убит. У нас самоволка с кражей оружия. Вы сами по себе до следующего сеанса связи. Отбой.

– Чиж?! Чи-иж! – взревел командир и в сердцах, с размаху швырнул рацию в ОДУВАН. Та, войдя в желеобразный купол на пару сантиметров, застряла в нём, но спустя всего пару секунд накалилась добела и с шипением выстрелила в сторону вояк. Один из них принял снаряд в живот и, громко охнув, отшатнулся.

Раньше Даниил только слышал об этом, но теперь убедился воочию – неорганические предметы ОДУВАН не пропускает. Сквозь него, в теории, могли пройти животные, некоторые виды одежды и люди. Но и те, как правило, получали несовместимые с жизнью увечья.

– Уф-ф-ф… Братики… – простонал Димка. – Зацепили вы меня…

Даниил прикусил кулак, оставив на коже кровавые следы, и стал молиться, чтобы вояки оказали раненому помощь и, возможно, помогли ему добраться до полевого госпиталя. Надежда умерла, как только командир достал из кобуры пистолет и передёрнул затвор. Димка, услышав знакомый щелчок, сглотнул образовавшийся в горле ком. Покряхтывая, он поднял голову:

– Братики… Я тоже служивый, на подлодке ходил в Баренцевом.

Вояка подошёл на расстояние трёх шагов, прицелился лежачему в голову и с досадой в голосе сказал:

– Прости, отец. Такое сейчас время. Если военный, знаешь, что не могу иначе.

– Знаю, облегчить участь хочешь, – всхлипнул Дима. – Ты только скажи, братик, там, за куполом, все в безопасности? Дочурка моя в Москве, а пожилая мама – в Ростове.

Даниил видел, как на лице военного заходили желваки.

– Прости, – вырвалось изо рта командира.

Дима всё понял. Даня впервые увидел, как навзрыд плачет бывший моряк. Не один день они провели вместе, голодая и скитаясь по заброшенным магазинчикам. Не одну смерть видели, убегая от разборок с бандитами. Не одним патроном накормили прокля́тых перешедших. И каждую ночь Дима засыпа́л с улыбкой, пряча где-то у сердца сложенную вчетверо фотографию. А сейчас он взвыл волком и потянулся ко внутреннему карману куртки. Видимо, хотел в последний раз увидеть тех, ради кого выживал.

Услышав щелчок предохранителя, Даня вскочил и выкрикнул:

– Не-ет!

В этот момент что-то очень холодное коснулось висков Даниила Сергеевича, и по всему телу прошёл электрический разряд, будто он сунул пальцы в розетку. Ноги подкосились, а глаза от напряжения закатились за веки. Свет отключили. Сознание мгновенно покинуло Даню.

***

Продолжение