Жду новый пост

Серия «Марганцовая луна»

Никита довольно быстро сориентировался на местности, выбрав направление движения. Он стоял спиной к отделу, значит Икарус должен быть перед ним. На всякий случай он насыпал в том месте, где выпрыгнул из портала, большую горку из песка и камней, водрузив отрезанную руку на ее вершину. Жалко, конечно, Витька, нехорошо как-то получилось. «С другой стороны, нефиг чужих баб трогать» - успокоил он свою совесть.
Солнце стояло в зените, посылая под прямым углом свои синие лучи на эту пустынную землю, но жары совсем не чувствовалось, скорее наоборот. «Комнатная температура - подумал он — может сейчас здесь зима?». Если он выбрал направление верно, то автобуса он должен достигнуть минут через десять, максимум пятнадцать. Жаль, не было смартфона, чтобы засечь время. Он вгляделся вдаль в поисках знакомого очертания. Обзору мешала прозрачная взвесь, наподобие тумана, поэтому объекты, находящиеся от него на большом расстоянии, просто расплывались, будто мираж.
Он двинулся вперед, безуспешно пытаясь глазами отыскать какой-нибудь ориентир. Примерно через пять минут он наткнулся на пустую банку из-под кока-колы. Он поднял ее и с интересом рассмотрел. Вместо красного она почему-то была темно-сиреневого цвета. Что она здесь делает и как сюда попала? Есть и пить здесь не хочется. Банка с виду новая, только немного запылилась. С другой стороны, откуда он знает, как здесь поведет себя металл. Если люди здесь не стареют, может и металл не ржавеет? Тьфу ты, она же алюминиевая, так и так не будет ржаветь. Он саданул кроссовкой по банке, словно по футбольному мячу. Та взлетела, блеснув на солнце и почти бесшумно упала в пыль, взметнув небольшое облачко над собой. Сделав два шага, он увидел пустую упаковку от Ментоса. Ага, вот и ответ. Здесь наверняка проводились сложные научные эксперименты. Он улыбнулся своему умозаключению и продолжил движение вперед в поисках старого автобуса.
Он шел и думал о том, что этот мир явно не так пуст, как кажется с первого взгляда. Хотя бы потому, что здесь встречается бытовой мусор. Может и он кого-то встретит, например тут тварь, про которую рассказывал Никодим... или Николай, он запутался. В любом случае, интересно было бы взглянуть на тварь из Болота. Белобрысый говорил, что они агрессивные, а у него теперь даже перцового баллончика нет. Эх, сейчас бы ППШ, с ним никакая тварь не страшна.
Впереди появились смутные очертания неизвестного строения. Понять, что это, пока не представлялось возможным. Никита ускорил шаг, пытаясь как можно быстрее сократить расстояние между ними. Через минуту его лицо озарило широкая улыбка, он рассмотрел в очертание признаки автобуса. Подойдя еще ближе, он увидел темный, практически черный остов Икаруса с запаянными окнами и дверями. Ночью Икарус был желтым, он точно это помнил. Видимо, синий солнечный свет каким-то образом перекрашивает и меняет цвета. Он вспомнил фиолетовую банку из-под газировки.
Хрен с ними, с цветом, пусть Икарус будет хоть зеленым. Ему был нужен Никодим. Он подошел вплотную к автобусу, прислонил ухо к теплому металлу и прислушался. Внутри что-то шуршало и поскрипывало. Он немного отодвинулся и с силой ударил кулаком по двери.
- Николай, или Никодим, кто там сейчас у власти в вашем тараканьем царстве, открывай, разговор есть, - он снова прислонил ухо к металлу, шорохи внутри прекратились. - Отвечаю не трону, просто побеседуем. Расскажешь ваши расклады.
На минуту в воздухе повисла тишина. Затем внутри что-то опять зашуршало и заскрипело, послышались приближающиеся шаги.
- Ты мне зуб выбил, изверг - изнутри автобуса донесся искаженный акустикой голос. - И кроссовки любимые помог проебать.
«Похоже на Никодима» - мысленно обрадовался Никита. После той драки, вернее избиения, в вонючем бассейне фонтана, ему не хотелось начинать такой сложный и неприятный разговор с Николаем. Все-таки с Никодимом было попроще. К тому же он был уверен, практически стопроцентно, что разработкой сценария с похищением девочки занимался именно ботаник.
- Если зуб найти можно было бы, он сросся. А пришлося улепетывать, ты же в дурака натурального превратился, - обиженно добавил Никодим. - Лечиться тебе надо.
- Вместо зуба имплант вставить можно, сейчас с этим просто, были бы деньги. А кроссовки я тебе куплю, отвечаю. Лучше прежних, - Никита легонько постучал по Икарусу. - Выходи давай.
- Не выйду. И так побазарить можно. Целее буду.
Никита решил, что сейчас бесполезно пытаться выманивать парня из своей неприступной крепости. А разговаривать действительно можно и так. Акустика в автобусе хорошая, все прекрасно слышно.
- Что с моей дочкой. Давай от начала и до конца, со всеми подробностями. - полицейский присел, прислонившись спиной к автобусу.
- Ишь раскомандовался. А волшебное слово?
- Я могу создать портал, выйти, а потом зайти уже внутри автобуса. И выбить оставшиеся зубы.
Снова пауза, но в этот раз ответ прозвучал немного быстрее.
- Нам был напарник нужон. Мы тут с ума сходим потихоньку, да и страшно. Хотели тебе все рассказать, но ты с Настасьей шашни начал мутить, а потом и вовсе окольцевался, опосля и время ушло. Ты вряд ли семью бросил. А потом дочка у тебя уродилась, она сразу начала фокусы показывать. Вы их не видели и не замечали. А у нас глаз наметан. Дар, он через семя передается. Жена, кстати, когда твоя родила, тоже такой стала, светлой. Через рождение дочки в ней тоже выросло.
Никита не стал уточнять что именно выросло, но догадался, что речь о той херне в районе затылка.
- Почему я? Почему вы столько лет за мной следили?
- А чего нам еще делать? Нашли одного светляка, и вот, наблюдали. Скучно тут, говорю же.
Никита не поверил ответу старика. Что-то не клеилось. Один мужик от скуки не будет каждый день за другим мужиком подглядывать. В том, что Никодим из нормальных гетеросексуалов, Никита даже не сомневался. Такие, старой закалки, скорее гвоздь трахнут, чем другого мужика. Хотя хрен его знает, что тут местная луна с людьми делает.
- Получается, ты мог завести роман с барышней, сделать ей ребенка от своего семени, подождать лет двадцать, и получить готового напарника? Зачем чужих детей воровать?
- А вот и не получается, - выкрикнул старик из-за двери. Не передается у меня дар. Один раз только свезло, все остальное брак. Много у меня детей землю топтало, да все пустышки были.
- Жестковато звучит, - Никита сплюнул в серый песок.
- А ты думал, я герой? Хренушки. Мразь я еще та. Кощей, только не сказочный, а всамделишный. Думаешь, я детей своих не любил, так? А мне пришлось не любить. Сюда обычный человек попасть может, и даже ходить он тут сможет, а вот выйти хер там. Вход рубль, выход пять. Сердце не мотоцикл, его с толкача не заведешь. Я двух так загнобил. Со второго раза только докумекал, что к чему. Совсем малята ведь были. - Никита явственно различил, как Никодим зашмыгал носом за дверью. - Пару раз уже свести счеты хотел со своей никчемной серой жизнью. Да только я еще и трус, курок нажать не могу.
В третий раз за их короткий разговор в воздухе повисла тишина. Никита хотел прервать неловкую паузу очередным вопросом, но, как назло, ничего не приходило в голову.
- Мы когда Аньку то забрали, наврали ей с три короба. Что охота за нами ведется, что ее ищут, что родители первые под раздачу попадут. Что если она вернется, сразу всем конец, - человек в автобусе снова всхлипнул. - Мы думали обучим ее тут всему, чего сами умеем. Потом тихонько назад отпустим, уже разумную. Наврет чего-нибудь вам. Ну и будет туда-сюда скакать. А подрастет, совсем заберем. Вот только Настасья не дождалась, дуреха. Но ничего, мы ее на ноги то поставим.
- Кого поставите? - искренне удивился полицейский. - На какие ноги?
- Жену твою, кого же еще. Анька то как узнала, истерику тут катастрофическую устроила. Пришлось попотеть, но мы Настасью сюда доставили. Осталось только найти этого... как его... донора, сам то по своей воле никто с даром не расстанется.
Никита вскочил на ноги. То, что говорил Никодим было полнейшим безумием, но его слова зажгли в нем маленькую искорку надежды. Он лично видел, как труп его жены опустили в могилу, а он, по традиции, бросил горсть песка на ее гроб. А затем его закопали, уложив сверху пластиковые венки.
- Да не боись, все в ажуре, целехонькая она, даже вскрытия не было, все бутафория. Деньги творят чудеса. А у нас их столько, что два Икаруса хватит заполнить. Те, кто зарыл, вечером и отрыли. А тело ее здесь. Ждет подходящей оказии.
- Неужели можно оживить человека? Это выше моего понимания, - Никита закрыл глаза, прислонившись лбом к металлу автобуса. - Как?
- А как ты думаешь нас в одном теле двое? Две души в одном котелке? А я скажу как. В былое время надо мной эксперимент поставили, ей Богу не вру. Не то чтобы удачный, хотя, это с какой стороны зайти. Война то, она и сюда добралась. Агась, не поверишь, но и здесь тогда постреливали. Немцы эти, они жутко хитрые, скажу я тебе, выгоду везде искали. Фильмы небось видел, где они всякую мистику исследовали? Так вот, они такие и были. Все, что не приколочено, переворачивали и рассматривали, под микроскопою. Помню, бомбить резко начали, опасно стало на родной земли ноги передвигать, глядишь, на мину наступишь и распидарасит тебя на пару частей, плюс минус. Вот тогда поголовно все светляки сюда мигрировать и начали, как птицы, которые зимой на юга летят. Вот суть такая же, только не птицы и не на юга.
На этом месте повествования Никита, внезапно для самого себя, истерично прыснул со смеха. Он мгновенно заткнул себе рот руками, надеясь, что Никодим не услышал, и опасаясь, что рассказчик обидится на смех. Но паренек, судя по тому, что он продолжил рассказ, не заметил его секундной слабости.
- Мы все ближе к Москве сбивались. Это сейчас везде интернеты ваши, а раньше новости либо в газетах, либо по радио, либо по сарафану. А тут с этим сложно, здесь, в Пустоши, чтобы актуальность не потерять, вылезать приходилось. А там ведь как было - сегодня наша деревня, а завтра уже не наша. Хрен разберешь в общем. А Москва то вроде всегда наша была, не ошибешься. И доверяли раньше все поболее друг другу, никто никому головы не резал, как сейчас.
Никита хотел уточнить момент про головы, но промолчал, боясь сбить с мысли собеседника. Ему не терпелось услышать, как же Никодим «раздвоился».
- Мы то даже в группы сбивались тут, по несколько человек. Все кумекали, как нашим там помочь, может до Германии дойти и ихнего поганца убить. А что, как по мне, интересная, мысля была. У нас, вроде, кто-то так и ушел, за Гитлером этим. Только не получилось, видать, - Никодим с досадой вздохнул. - Если мне память не изменяет, то человек тридцать по округе набрать светляков можно было тогда. У нас даже один партийный был, все идеи свои проталкивал коммунистические. Но не прижился, пиздить меньше надо не по делу. Так вот, у немцев тоже самое было со светляками. Были и у них они, и нормальные, и фашисты были, и отморозки идейные.
Никита на мгновение задумался. Как он не допер, что Пустошь, с ее возможностью передвижений без границ, по сути, является оружием, в каком-то новом смысле. Как космос. Новые горизонты...
- Сидим, значит мы, решаем, что с ситуацией делать будем, - прервал его размышления слегка хриплый голос Никодима, - а тут раз, и фрицы из ниоткуда, автоматами тычут, «хенде хох русиш швайне». Просочились как-то, басурмане. Мы сразу врассыпную кто куда, а куда здесь убежишь? Посекли по ногам. И троих поймали. Я имен их даже не помню, мужика, бабу да меня.
- Блять, Никодим, у вас что, опять оружия не было? Вроде война, да и с вашим умением можно себе чего угодно наворовать, - недоверчиво уточнил Никита.
- Было у нас все, - огрызнулся паренек. - Столько было, что пару вагонов забить до жопы можно было. Только не успели попользовать. Говорю же, фактор внезапности, понимать надо. Руки связали сзади, мешок на голову и прощай Родина. Ух долго везли, поездом даже, было дело. Мешки сняли дня через три только. По сторонам смотрим, пока нас ведут, а вокруг натуральный замок, как в книжках рыцарских. Завели нас в комнату, по типу больнички, да связали.
- Мешок на голову то зачем? Зубной пасты не было? - попытался пошутить Никита, но тут же понял, что вышло неудачно.
Никодим продолжил свой рассказ, пропустив мимо ушей глупую шутку.
- А потом приходит лысый хрен в очках да в фартучке докторском. И голову мужику из наших, без спроса, натурально так, отчекрыживает пилой, за несколько секунд, плюс минус. Я тогда не знал, да и никто не знал, почему мы такие. Думали колдовство какое, темнота же необразованная. А тут, типа доктор, из отрезанной головы круглую штуку достает щипцами и шприцом оттуда выкачивает ее наполнение. И какому-то фрицу, не привязанному, как мы, в вену его же закачивает. Доброволец видать был, чтоб его. Ну, он подрыгался немного, а потом у него кровь из ушей и глаз пошла, так и помер милок, кровью плюясь. Мы с бабой в ахуе, конечно. А доктор, будто так и надо было, опять пилу берет и к бабе подходит, да таким же макаром голову ей отпиливает. Ох, я тогда знатно обосрался, понял, что где два, там и три, и что моя головушка любимая скоро с шеей попрощается. Доктор новый шприц набрал, а я все думаю, когда нового фрица приведут. Только он ко мне подходит, и всаживает мне все до последней капли. Ну пиздец, думаю, сейчас залью тут все своей нутрянкой. А вот только не так все обернулось. Я как будто силой налился невероятной, чувствую, руками веревку рву, которой руки связаны. Освободился, смотрю, доктор парабеллум достал и стреляет в меня, только я боли не чувствовал, прямо как в Пустоши. Подошел к нему и руками голову ему оторвал да раздавил как помидор спелый. Опосля покрошил там все, портал создал и сиганул в него. Так и выбрался. Замок то, кстати, в Польше был, это я уже по ходу дела узнал, когда до дома пытался добраться.
- А почему фриц умер, а ты нет, - перебил его рассказ Никита.
- Потому, что в обычного человека ту жидкость заливали, а не в светляка. Не сдюжил фриц. Может, если бы по чуток давали, то глядишь, чего и вышло бы, плюс минус. А я выдержал, вот только в качестве бонуса, мне душа Николая Николаевича, мать его за ногу, прилетела. Наказание за грехи мои. Так и живем, а все больше маемся. Вот скажи, неужели там никого получше не было?
- Дай обмозговать минуту. То есть, если вынуть эту жидкость из головы светляка, и влить ее в другого, скажем так, немного мертвого светляка, его душа вернется в свое тело? - Никита произносил слова медленно, выговаривая каждый слог. - И таким образом, вы оба хотите воскресить Настю? Я все верно изложил?
- Я же говорил, министрой будешь, на лету все схватываешь, - голос, доносившийся из недр автобуса, заметно повеселел. - Проблема только одна, где нам найти донору? Просто так взять да завалить светляка - такое потом не замолишь. А ежели найдем охотников, то сразу двух зайцев в силок поймаем. И Аньку найдем, и Настю разбудим. Их то в расход можно пустить. Не зайцев, а душегубов.
- Складно получается у тебя, мне нравится. Только ты точно уверен, что ее именно эти охотники забрали?
- Я хоть и совсем старый стал, но нутром чувствую, что они это сделали и что жива она. Мы на их след вышли, в Казани у них логово. Туда с ней поехали, место, где они свои дела делают, искали. Там она и пропала, видать ушла без спроса в Пустошь, пока я по делам ходил. Мы ее там два дня искали, но это как иголку в стоге сена. Сам видишь, здесь туман, метров пятьсот видимость, не дальше. Сюда бегом вернулись, да тебя попытались сагитировать. Ну что, поможешь? - последняя фраза была сказана явно тише предыдущих слов. Никита ее еле расслышал из-за стенки Икаруса.
- Открывай давай. Я свою дочь искать буду. Как могу я не помочь? - он с силой ударил ногой по запертой двери и звук громкой волной пробежался по автобусу.

Дверь автобуса распахнулась, и Никита увидел стоявшего в открывшемся проеме Никодима. На его левой ноге, вместо близнеца-кроссовка, был надет высокий, до колена, серый валенок. Никита усмехнулся про себя странному выбору обуви, а затем вошел в автобус. Синий свет солнца почти не проникал в помещение, и предметы, окрашенные мигающей новогодней гирляндой, были окрашены в свои родные цвета.
Где она? - коротко спросил полицейский. Старик сразу понял о ком идет речь и махнул рукой вглубь автобуса. Никита, не торопясь, двинулся вдоль ящиков. Он сразу понял, на что именно указал Никодим. Подойдя к стулу, накрытому простыней, он остановился и задумался. Какой она была, когда он видел ее в последний раз? Прошло, без малого, три года, но он вспомнил. В тот раз на ее лице был кукольный, пластиковый макияж от неизвестного, но явно старавшегося угодить родственникам усопшей, работника морга. Если бы она увидела себя в тот момент, как бы она оценила работу гуру посмертного фешена? «Мне идет, милый?».
Никита поднял руку и взялся за уголок потемневшей от времени ткани. Пальцы не слушались его, но он усилием воли остановил предательскую дрожь и легонько потянул простынь на себя, потревожив покрывающую ее пыль. Та медленно начала осыпаться, все сильнее и сильнее, вслед за тем, как Никита убирал ткань с тела. Наконец простынь упала на пол автобуса, открыв взору примотанную скотчем к стулу женщину.
Полицейский невольно вздрогнул. Настя была одета в тот-же самый легкий сарафан, который она так любила. Тогда ему показалось, что она хотела бы покинуть бренный мир именно в нем. Поэтому, когда в морге попросили привезти одежду для похорон, он выбрал это розовое, невесомое платьице. Ей вообще шли все оттенки красного. Сейчас платье было испачкано грязью и выглядело не так привлекательно, кое-где торчала порванная ткань. Никита машинально отряхнул налипшую грязь со своей мертвой жены и случайно коснулся рукой головы. Та слегка качнулась, с волос посыпалась пыль.
- Мы все проходили через это, - донесся сзади голос. - Осознание невосполнимой потери. Но вам несказанно повезло, молодой человек. Вы можете вернуть ее. Теоретически.
- Теоретически, - повторил за ним Никита. - А я не хочу теоретически. Я хочу практически.
- И мы хотим помочь вам в этом. - Николай подошел к полицейскому и положил руку на его плечо.
- Не надо, - Никита одернул плечо, рука седого парня соскользнула вниз. - С детдома не люблю все эти жалости.
- Хорошо, - Николай немного отстранился от него. - Вы хотите побыть с ней? Я могу выйти вон, если пожелаете?
- Знаешь, чего я хочу на самом деле, Николай? - Никита продолжал завороженно смотреть на фигуру Насти. - Хочу, чтобы ты перестал обращаться ко мне на вы. Я понимаю, что ты старше меня раза в три, а может, и в четыре. Но говоришь ты ртом молодого Бибера. Это противоестественно. Заканчивай выкать.
- Я извиняюсь, ртом какого бибера? - удивился Николай.
- Певец такой иностранный. Джастин, мать его, Бибер. Все малолетки от него кипятком ссутся. Тоже белобрысый и щуплый, прямо как ты, - свою речь Никита произнес, продолжая стоять спиной к парню.
- Я постараюсь, - негромко произнес Николай и тихонько покинул автобус. Он вышел на улицу и с досадой пнул валенком лежащий у открытой двери камень. Затем, стараясь, чтобы не услышал человек в автобусе, он тихо проговорил, обращаясь в никуда, - вообще то, в пять раз старше.
Никита стоял и смотрел на труп Насти, раздумывая, как приподнять ее свисающую голову, чтобы увидеть лицо. Он поднес пальцы к подбородку, намереваясь приподнять его, но тут же одернул руку, испугавшись холодного прикосновения к ее бледной коже. Затем попробовал поднять за волосы, но это выглядело так нелепо, что он быстро разжал пальцы. Голова женщины нырнула вниз и закачалась из стороны в сторону. «Потом посмотрю» - передумав, Никита поднял упавшую простынь и накинул на тело. А затем присоединился к Николаю на улице.
Он не хотел видеть ее посеревшее, запачканное, мертвое лицо. Наверняка, пока ее выкапывали и тащили сюда, грязь забилась в рот или еще куда. Его передернуло, будто ударив электрическим разрядом. Но больше всего он боялся увидеть ее глаза. Наверняка ее страшный образ врежется в память, заменив собой тот светлый образ, что покоился сейчас у него голове.
Никита взглянул на солнце, немедленно сощурившись. «Нужно с собой очки взять в следующий раз». Солнце покинуло центр неба, сдвинувшись к горизонту. Синева, разлившаяся вокруг, стала более разряженной.
- И что теперь? Какие дальнейшие действия нашей спецгруппы? - Никита вопросительно уставился на собеседника.
Николай, до этого не замечавший его, обернулся, на его лице появилась заинтересованность.
- Нужно как можно быстрее собираться и ехать в Казань. По дороге я вам дам все, что мы собрали, введу в курс дела.
- Мы вроде договорились обращаться к друг другу на ты?
- Ах да, еще не привык. Извиняюсь. Исправлюсь.
- Ничего страшного. У меня возник вопрос, относительно наших будущих перемещений. Мы поедем здесь или переберемся туда для этого?
- Туда, конечно. Здесь у нас самый быстрый транспорт - всего лишь велосипед. До Казани по прямой примерно триста пятьдесят километров, а средняя скорость велосипедиста не больше двадцати километров в час. Если не принимать во внимание очевидную сложность правильного выбора направления, а также отбросить возможность случайной поломки вело транспорта, нам потребуется примерно сутки. На Земле, взяв такси, мы доедем часов за пять-шесть, - он поднял палец вверх и поучительно добавил — но с большим комфортом!
- Не понимаю, а почему нельзя сюда машину или мотоцикл затащить?
- Не позволит диаметр портала, - Николай нарисовал в воздухе невидимый круг, максимально раздвинув руки. - Но мотоцикл мы здесь видели. Его можно разобрать и доставить сюда частями. Но поездить удастся лишь до определенного момента. Самая насущная проблема — это бензин. Если он закончится, будет нужно выбираться. А это не так-то легко сделать, помните про вертикальные уровни? Это здесь все относительно ровно, в Дзержинске. Обычное дело, когда созданный портал показывает лишь грунт или песок. Повезет, если попадутся трубы, это будет означать, что до поверхности недалеко. Можно поискать холм, большой камень, небольшую скалу. А может случиться так, что портал окажется над поверхностью, правда, такое случается все же реже. Но ведь бензин еще нужно найти. Поэтому большие расстояния лучше преодолевать на поверхности.
- Принято, - ответил Никита. – Значит, идем на поверхность. Только у меня сберкарта в отделе осталась.
Николай широко улыбнулся, показав ровные белые зубы. Справа, на нижней челюсти, чернела небольшая щербинка, появившаяся после удара Никиты. Белобрысый парень подошел к задней части автобуса и жестом поманил к себе полицейского. Подойдя, Никита с удивлением обнаружил пластиковый мусорный контейнер, плотно прижатый к металлической стенке. Николай открыл крышку контейнера, запустил туда руку и выудил пачку тысячных купюр. Никита заглянул внутрь и ахнул. Контейнер был полностью забит пачками денег. Среди российских купюр тут и там виднелись пачки долларов и евро.
- Неожиданное место для хранения сбережений. А если кто-то найдет и решит украсть?
- Поживешь немного в этих местах, поймешь, что деньги здесь не главное. Бери сколько хочешь, - Николай обратился к нему на ты, и это резануло слух. Он уже привык к другому обращению. - К тому же, есть банковские карточки. На них намного больше, чем лежит здесь.
Никита решил, что уточнит, откуда взялось такое количество бабла попозже и стал набивать карманы пачками хрустящих банкнот.
- Я извиняюсь, если грублю, но почему вы тогда с Никодимом в таких обносках ходите?
- Я бы мог сказать, что привычка, - Николай задумался, - но скорее всего, мы просто отвыкли от стандартной оценки материальных ценностей социумом. Здесь свои приоритеты.
- Да, я помню: скотч и проволока, - Никита рассмеялся. - Мне нравится такой подход, но я пока не отвык от материального.
Николай улыбнулся в ответ и небрежно бросил свою пачку купюр к своим разноцветным собратьям.
- Надо взять оружие с собой, там сложно будет найти, - паренек двинулся ко входу в автобус.
- Ты про ППШ? Тяжеловато будет с собой таскать, - Никита представил, как они по очереди тащат эту бандуру. - Может у вас что полегче есть?
- Есть, - прозвучал ответ из недр автобуса. Заинтригованный полицейский нехотя закрыл крышку пластикового контейнера и проследовал за Николаем. Он нашел его у входа в кабину, распаковывающим большой картонный ящик. Николай по очереди выуживал оттуда блестевшие от масла черные пистолеты и небрежно бросал их на пол. «Никодим бы не одобрил такое обращение» - подумал Никита.
- В Пустоши главное в оружии, это его останавливающая сила. Мелкий калибр и небольшая скорострельность тут не помогут, сам видел, что с твоей рукой произошло, с пулей также будет. Если голову и позвоночник не заденет, с большой долей вероятности твое тело продолжит функционировать. Поэтому нужно обеспечить критическое поражение двигательного аппарата. Для таких целей больше всего подходят помповые ружья, но сам понимаешь, как сложно будет провезти там, наверху, такой объект незамеченным. Автоматы и пулеметы тоже отбрасываем, хотя мы здесь храним несколько, на непредвиденный случай. У пистолета слишком маленький магазин и скорострельность. Остается компактный пистолет-пулемет. - Николай извлек на поверхность сразу два небольших автомата и поднял их в воздух.
Никита по ходу своей работы часто сталкивался с различными образцами оружия, кроме этого, оружие он любил и сразу узнал оба образца.
- Из заграничного есть Хеклер-Кох, но к нему всего три-четыре пачки патронов, если мне не изменяет память, в пачке пятьдесят штук. Пока пристреливались к нему, растратили почти весь боекомплект. - Николай потряс небольшим автоматом без приклада в правой руке. Затем левой рукой он поднял другой автомат и продолжил, - этот оружие помощнее, но и габариты побольше. А вот патронов к нему аж два ящика, даже затрудняюсь ответить, сколько это в штуках.
- АКС-74 укороченный, - Никита взял из рук напарника оружие. - Мощная штука, и не в пример немцу, прицельней бьет. И грязи не боится. А если магазин снять, под зимней курткой не разглядишь. Можно его взять?
- Конечно, если хотите... - Николай запнулся и быстро поправил себя, - если хочешь, можешь взять «Макаров». На всякий случай.
- И возьму, - улыбнулся Никита. - Детские мечты исполняются. А гранаты есть у вас?
- Гранат нет. Вернее, есть, но в другом месте. Я ведь не сказал, что у нас несколько таких мест как этот автобус. Никодим их называет делянками.
- Ну хорошо, обойдемся без гранат. Если мы здесь закончили, предлагаю не терять время и выдвигаться.
- Wait a second, please, - Николай подбежал к кабине и начал рыться в ее недрах, - заберем файл с информацией.
Никита не стал дожидаться окончания поисков и оглянулся в поисках сумки для скарба. Его внимание привлек внушительных габаритов светлый пластиковый мешок с напечатанными на нем иероглифами. Он перевернул его и потряс, из мешка высыпалось несколько пожелтевших, плотно запакованных брикетов. На каждой упаковке чернел образ скорпиона. Никита присвистнул - «Сбыт в особо крупном размере, от 15 до пожизненного». Но говорить вслух ничего не стал и ногами отпихнул брикеты под стол.
Подошел Николай с черной кожаной папкой. Он заметил рассыпанные под столом брикеты, и виновато улыбнувшись, сказал: - Иногда нам бывает очень скучно.
- Не хочу ничего слышать, - Никита показал, будто закрывает уши руками. - Не мое дело, как вы развлекаетесь в свободное время. Где патроны?

Напарники выбрались из Пустоши в районе большого торгового центра, Николай показал короткую дорогу. На улице было прохладно, до открытия универмага оставался еще час, и они согрелись в небольшом узбекском кафе, благо что оно работало с восьми утра. Поев и выждав время, они вошли в здание и пробежались по множеству отделов. Никита приобрел и сразу же переоделся в модный спортивный костюм, такой он видел в фильме «Джентльмены» Гая Риччи. Там же, в спортивном отделе, они купили новые кроссовки для Николая. Тот очень долго и привередливо выбирал обувь, в конце концов остановившись на черных «Адидасах» с высокой закрытой голенью. Другие предметы одежды покупать Николай категорически отказался. В отделе хозтоваров они приобрели большой черный чемодан на колесиках и квадратную кожаную сумку-кейс. С покупкой телефона проблем не было, они возникли с попыткой оформления симки, так как у обоих не было с собой паспортов. Проблема решилась с помощью не вскрытой пачки тысячных купюр, трех бутылок водки «Белуга» и пачки сардин. Местный синяк через десять минут после получения аванса в виде одной бутылки беленькой, принес с собой не только паспорт (кстати, оказавшийся в итоге не его), но и привел с собой еще двух заинтересованных в обмене личностей, имеющих при себе два свидетельства о рождении, водительские права и партбилет на имя Серенького А.А. Дополнительной пятитысячной купюры с лихвой хватило на всю стопку документов. Еще одну пятитысячную пришлось отдать работнику салон связи, чтобы он увидел сходство Никиты и человека, чья фотография была вклеена в повидавший виды паспорт. В такси бизнес-класса напарники погрузились уставшими, но довольными собой. Николая сморило сразу, он тихонько засопел, прижавшись головой к выданной водителем подушке. Полицейский немного полистал файлы по Казани, но через полчаса тоже попал в царство Морфея.

Иван Алексеевич, заведующий центральной психиатрической больницей города Казань поднял трубку с запищавшего селектора.
- К вам Альберт Карлович, записан на шесть, чуть пораньше пришел, - прозвучал сквозь динамик молодой женский голос.
- Спасибо Алиночка, я сам встречу, - Иван Алексеевич поднялся со своего дорогого кожаного кресла и вышел встречать дорогого гостя. Альберт Карлович Козловский был владельцем нескольких медицинских частных центров и признанным меценатом. Далеко не самая последняя фигура в городе, с которой нужно было считаться. Иван распахнул массивную дверь кабинета, приглашая посетителя внутрь.
- Рад, что вы решили удостоить меня своим вниманием. Таких важных персон не каждый день можно увидеть в наших стенах. Выпьете? Есть очень хороший коньячок, от благодарного пациента, - заведующий направился антикварному лаковому секретеру.
- Буду признателен, хочется немного согреться. Холодным апрель выдался. Я ведь к вам прямо с заседания попечителей, в Пушечном дворе намерзлись.
Заведующий достал из шкафа два коньячных бокала и разлил в каждый немного янтарной жидкости. Немного подумав, налил гостю чуть больше.
- Один из лучших, что я пробовал, - Иван Алексеевич потянул носом аромат коньяка, - божественный нектар.
Гости некоторое время были заняты дегустацией напитка. Допив свой бокал, посетитель поставил его на край большого дубового стола и достал несколько файлов из принесенной с собой папки.
- Если вы не против, я приступлю сразу к делу, - Альберт Карлович выложил документы на стол. - Я на днях получил разрешение на проведение томографии. Здесь все необходимые документы. Полный комплект. Для буйных и невыездных договорился об обеспечении конвоя. Все официально, ментовская охрана, плюс мои ЧОП в полной боевой. Хотя уверен, что это лишнее. Мы же не рецидивистов обследуем.
- Ну, это с какой стороны посмотреть, - немного подумав и еще раз продегустировав оставшийся в бокале коньяк заявил Иван Алексеевич. - Мои пациенты могут такое выкинуть, мало не покажется. Некоторые прекрасно понимают, что им ничего за это не будет. Одиночка на неделю и месяц усиленной антипсихотики — вот и все рычаги. На кону репутация больницы.
Посетитель вздохнул и потер веки закрытых глаз. По его виду было понятно, что разговор пошел не по планировавшемуся сценарию.
- Вы ведь понимаете, для чего все это нужно, Иван Алексеевич? Мы в медицину с вами пришли для того, чтобы помогать людям. И лучший способ - профилактика заболеваний. Вы ведь знаете, сколько своих личных средств и сил я трачу на исследования? Почему вам не помочь и мне, мы одно дело делаем, разве не так? От вас требуется лишь предоставить материал для исследований. Мой исследовательский центр за свой счет проведет томографию всем пациентам. Более того, в качестве бонуса центр предоставит бесплатное обследование всем сотрудникам вашей больницы, я уверен, они будут вам благодарны. Вы должны быть напрямую заинтересованы в моих услугах. Заметьте - в абсолютно бесплатных услугах! - посетитель замолчал в ожидании ответа.
- Так-то оно так, но давайте посмотрим на это с другой стороны. Для большинства пациентов такое внимание к себе может вызвать обострение. Перевозка, новые люди, новые декорации. Чревато психозом, - заведующий одним глотком осушил остатки конька. - И не забывайте про родственников, которым всегда все не так и все не то, чтобы мы не делали, пусть даже из самых лучших побуждений.
- Я готов нивелировать издержки, - сухо заметил посетитель.
- А вы представляете сколько это бумажной волокиты за собой повлечет, какая нагрузка на персонал? - продолжил заведующий. - А у нас лишних рук нет, с нашими то зарплатами в здравоохранении. Лично я не хочу еще больше увеличивать текучку.
«Ага, это у тебя то маленькая зарплата, - подумал Альберт. - Обставленный дорогой мебелью кабинет, секретарша-фитоняшка с надутой грудью. Одна дверь только три зарплаты среднего участкового стоит». Он прекрасно понимал, к чему клонит заведующий психбольницы, но держал паузу. Еще не время.
- И это далеко не все подводные камни, наверняка я что-то упустил, - заведующий слегка понизил голос. - Еще важный момент, это ваша репутация. По городу гуляют слухи о пропавших пациентах. Я всего лишь слышал что-то краем уха и ничего не утверждаю. Для нас самое важное, это наша репутация, ради нее мы готовы на все.
После этих слов Альберту ужасно захотелось высказать этому красномордому жирному ублюдку все что он о нем думает, но невероятным усилием воли он сдержал свой порыв. Это он то бережет свою репутацию? Больница, которой управлял Илья Алексеевич давно имела дурную славу. Внезапные смерти пациентов, о которых несколько раз писали местные СМИ. Продажность персонала, о чем он знал не понаслышке, именно так он получил данные о количестве больных и их диагнозы. Но ссориться с ним означало бы, что ему будет закрыт доступ к телам. Альберт заставил себя улыбнуться, обнажив красивый ряд виниров.
- Я прекрасно понимаю ваши страхи. Действительно, вы идете на определенный риск, предоставляя нам возможность исследовать ваших пациентов. Как я уже говорил, мы обеспечим полную безопасность передвижения до наших центров и обратно. Кроме этого, я готов покрыть все понесенные вами расходы, - с этими словами Альберт достал из папки маленький блокнот и черную пузатую ручку фирмы «Waterman» и придвинул к заведующему. Тот вначале недоуменно замер на своем кожаном кресле, но осознав, чего от него хотят, быстро что-то написал в блокноте передвинул его обратно владельцу. Альберт посмотрел на цифры и заставил себя изобразить удивление. Он давно относился к деньгам как к средству получения благ и не боготворил их. Кроме того, цифра, записанная на листе, была меньше в три раза того, что он ожидал.
- Я добавлю еще столько же, - Альберт почувствовал уверенность в себе и произнес это небрежно, теперь пузатый на крючке, можно сбросить маски. - Если все пройдет быстро и гладко, и мы закончим все в течении этой недели.
Заведующий закашлялся: - уже середина недели!
- Все правильно. Решайте, хотите ли вы пополнить свой фонд мотивации сотрудников, - Альберт взглянул на наручные часы и сухо продолжил. - Мне пора идти. С вами свяжется один из моих управляющих чтобы уточнить детали. Все вопросы решайте с ним, включая вопросы «мотивирования». У вас есть ко мне вопросы?
Заведующий выглядел растерянно, ведь он рассчитывал, что разговор затянется минимум на час. В итоге он получил то, чего хотел, даже больше, но нутром чувствовал, что пропустил какую-то важную деталь. И вообще, это он должен задавать в своем кабинете вопросы.
- Значит вопросов нет. Был рад личному знакомству, - посетитель поднялся, отряхнул невидимую пыль с брюк и неспешно вышел за дверь.
Заведующий, после ухода Альберта Карловича, несколько минут просидел в кресле, рассматривая оставленную гостем ручку. Затем поднялся и наполнил коньяком сразу половину бокала, вдохнул носом дорогой аромат, а затем в два глотка осушил. Не каждый день ему предлагают два миллиона за то, что разрешит своим пациентам пройти бесплатную томографию.
Альберт вышел из ворот больницы и с удовольствием втянул в себя чистый уличный воздух. Медикаментозный, кислый запах больницы его немного пугал. В его клиниках всегда пахло цитрусовыми, даже в операционных, на создание приятных ароматов шла довольно внушительная часть годового бюджета. Он подошел к черному мерседесу, сам открыл заднюю боковую дверь и уселся на мягкую, заскрипевшую под его весом, обивку.
- Давай домой, - обратился он к водителю.

Имя человека, сидящего на заднем сиденье автомобиля было настоящим, а отчество ему пришлось переиначить, так как отца звали Кароль, в России такое отчество вызвало бы много ненужных вопросов. В свои сто двадцать четыре года он трижды менял дату рождения в паспорте. Первые два раза без особых проблем, а вот в третий раз пришлось попотеть, ведь электронный документооборот обмануть было сложнее, чем человека. Но не так сложно, как выучить русский язык.
Родился Альберт в Польше, в семье евреев. В их традициях было наследовать профессию по отцовской линии, поэтому, как только он достиг совершеннолетия, его отдали изучать медицинское искусство в престижный германский университет. Ему ничего не оставалось, как блестяще учиться, чтобы получать стипендию. Денег у него водились изредка, семья оплачивала только обучение. На первых курсах ему пришлось даже подрабатывать помощником мясника, где платой его работы были остатки мяса с разделки. Но он был рад и этому, Германия в тот момент испытывала экономические трудности, многим платили бартером. А затем успехи Альберта в учебе заметил известный хирург Херманн Похлиш, специализирующий на операциях на мозге. Тогда это была почти нетронутая тема в хирургии, поэтому любые успехи на этом поле немедленно попадали в прессу. Херманн был старше Альберта всего на семь лет, но уже имел мировую известность как один из основателей дисциплины «хирургическая невропатология» и внесший огромный вклад в теорию локализации. Кроме всего прочего, его родители иммигрировали из Польши в Германию во время франко-прусской войны, поэтому он бегло говорил на польском, что еще больше скрепило их отношения.
Альберт крепко закрепился в исследовательском составе Гейдельбергского университета, особенно плодотворными для его деятельности вышли годы Веймарской республики, когда Гейдельберг считался оплотом демократического духа и приветствовал самые радикальные эксперименты. Поляк купил себе небольшой дом и начал грезить о мировом признании, но случилось то, чего он никак не ожидал — пришел третий рейх. Его родной университет стал первым из высших учебных заведений, приветствовавшим национал-социалистическое движение. Это привело к тому, что практически все студенты, доценты и весь профессорский состав неправильного происхождения вынужден был уволиться или был уволен. Многие эмигрировали, а несколько человек, включая двух профессоров были убиты в столкновениях с радикально настроенными массами. Альберт, благодаря покровительству Похлиша продержался дольше всех, но однажды ночью к нему пришел взволнованный профессор, вручил ему довольно внушительную сумму денег и свои золотые часы, а затем приказал немедленно уезжать. Альберт подчинился и через полтора часа отбыл на родину. Как ни странно, но у него получилось вернуться в родной дом без каких-либо происшествий, он сразу же устроился в местную больницу главным хирургом, а через два года получил место заместителя заведующего. А затем грянула вторая мировая и Польшу разодрали на две половины. Ему не повезло оказаться на стороне, которую оккупировали немцы. Он прекрасно понимал, что они делают с людьми еврейского происхождения, поэтому еще в начале вторжения попытался выехать на восток, бежав в Советы. Однако, когда до границы оставалось рукой подать, их задержал патруль, а спустя два дня их семью, включавшую в себя престарелых родителей, его самого и двух сестер с их детьми, отправили в гетто в Люблинский район. По дороге к месту назначенного проживания скончался отец, его тело немцы просто выкинули в кювет. Через две недели умерла мать, не выдержало сердце. За полтора года выживания в гетто он похудел на двадцать килограмм, поэтому, когда его доставили в Жешувский замок, где расположил свой исследовательский центр его бывший наставник Херман Похлиш, тот поначалу его не узнал.
После начала войны профессора, как видного ученого и опытного нейрохирурга, посвятили в необычное дело, которое вел сам Генрих Гиммлер, уже тогда в проявлявший немалый интерес к темам оккультизма. Похлишу дали полный карт-бланш, и он использовал свою власть сполна. Для начала отдал приказ разыскать Альберта, и, что было в те времена просто неслыханно, сделал его своей правой рукой. Поначалу поляк недоверчиво отнесся к работе профессора, но все сомнения отпали после первого опыта. Всего у них было двое подопечных: огромный умственно-отсталый румын и еврейская девушка. С первым было очень сложно работать в силу его дебильности, поэтому основным объектом исследований стала девушка. Однажды профессор приказал ей создать портал, и девушка, проведя руками в воздухе, сделала светящийся круг. А затем Херман долго не мог остановить свой хохот, потешаясь над остолбеневшим Альбертом.
Сами ученые в другое измерение предпочитали не заходить, используя для этого пленных русских солдат, которые были для них расходным материалом. Они выяснили, что люди, не обладавшие сверхспособностями, попасть на ту сторону могли, а вот выбраться назад живыми уже нет, у всех останавливалось сердце. Некоторых удавалось оживите путем компрессии грудной клетки. Однажды они запустили туда толстяка, тот вернулся назад без каких-либо последствий для себя, более того, на протяжении суток, после выхода с той стороны, он обладал невероятной заживляемостью организма. Однажды они отрезали ему ухо, и через час оно уже приросло обратно. А потом случилось неожиданная ситуация, которая привела к революционному открытию. Охранники отмечали день рождения одного из своих сослуживцев, выпили по этому поводу и в качестве подарка преподнесли имениннику в качестве подарка подопытную девушку. Толстяка и еврейку держали связанными в одной камере, других попросту не было. В тот момент, когда охранник начал делать свое грязное дело, толстяк не выдержал увиденного и разбежавшись, врезался в лежащую на кровати пару, убив обоих. Во время вскрытия пленницы ученые обнаружили довольно большую опухоль, а выкачав из нее жидкость, поняли в чем секрет «божественного дара». При введении небольшого количества этой жидкости, смешанного с физраствором, подопытные смогли возвращаться из параллельного мира живыми. Также, в течении суток, они обладали качествами сверхчеловека. Однако создавать портал силами такого «уберменьша» не получалось. Профессор решил, что нужно попробовать вкачать в человека полный объем железы, вот только кроме толстяка у них больше не осталось подопытных. И им снова повезло. В качестве демонстрации полученных результатов они отправились в ставку самого Гиммлера, которая тогда находилась недалеко от Москвы. Выдрессированный разрядами электричества толстяк открыл портал, куда отправили отряд «уберменьшей», на которых была израсходована почти вся жидкость. По договорённости, они открыли портал через двенадцать часов на этом же месте, и их там ждало целых трое пленников. Радости профессора не было предела, а обрадованный Гиммлер, в порыве радости даже пожал руку Альберту, забыв о том, кем он являлся по национальности. Им выделили еще месяц на исследования пленных, и они вернулись обратно. А затем случилось не предвиденное. План профессора по пересадки полной жидкости добровольцу провалился, тот практически взорвался, забрызгав своей кровью все вокруг. Взбешенный неудачей Херман всадил всю жидкость, полученную от второй пленницы в последнего узника. Альберт пытался протестовать, но профессор оттолкнул его и тот отлетел к лестнице, что впоследствии спасло ему жизнь
Тощий с виду парень, в которого вкачали весь шприц изогнулся и разорвал свои путы, а затем, словно разъярённый слон, убил профессора и разгромил все вокруг. Тогда Альберт чудом выжил, в последний момент срыгнув с винтовой лестницы. Он с ужасом представил, что произойдет с ним, когда командование узнает, что профессор мертв, и его никто уже не спасет своим протекторатом. Он освободил недоуменного толстяка, заставив того создать портал, схватил остатки жидкости и прыгнул в дыру.
Все это так давно произошло с ним, что большая часть событий практически стерлась из памяти. Сейчас он уважаемый нейрохирург с огромной базой благодарных пациентов и репутацией светила в научных кругах, Владелец исследовательского центра и множества клиник. Он получил все что можно в этой жизни. Кроме одного. Ему все время не хватало той самой жидкости. Именно поэтому он создал и воплотил план по исследованию психов. Та самая железа, если не знать, что с ней делать, приводила к множеству психических отклонений. И эта была отличная возможность пополнить свою похудевшую коллекцию стеклянных колб.