Серия «Истории»

"Я,ФИО, дата рождения, дата события, находился дома, по адресу: хххххх. Мне было плохо. Началась ломка. Я решил пойти к знакомому (ФИО), занять денег. Вышел на улицу. Впереди меня шёл мужчина в серой куртке. Я подумал, что должен его убить. Достал раскладной нож. Догнал и ударил мужчину со спины ножом в шею. Мужчина повернулся и попросил его не убивать. Я ударил его ещё несколько раз в шею. Он упал. Я ударил ещё несколько раз. Не помню, сколько. Не грабил. Пошёл дальше к знакомому (ФИО). По дороге меня задержал наряд милиции. В содеянном раскаиваюсь."

Больше всего в показаниях преступника меня поразила его отстраненность от совершенного убийства. Там не было даже классической формулировки "на почве внезапно возникших неприязненных отношений", часто присутствовавшей в показаниях о классических поножовщинах. Ни мотива, ни виктимного поведения жертвы, ни всплеска немотивированной агрессии вследствие психического отклонения. Словно убийца так и не понял, что буднично, безэмоционально, между делом забрал чью-то жизнь. А если понял, то просто не придал этому значения.

Признаться, осознание того, что среди сотен разных людей, ежедневно увиденных рядом в общественном транспорте или просто на улице, может оказаться подобная тварь, немного пугает. Зацикливаться на этом, конечно, не стоит. Но и бдительность снижать не надо. Всем добра и спокойной дороги домой.

Если моей маме надо было по работе участковым педиатром, или по житейской надобности пройти днём мимо района обитания псины, она спрашивала, видел ли я Атоса. Если да, то брала меня с собой. Мама с детства боялась собак, тем более таких как наш местный телёнок Баскервиллей. А я, чувствуя себя мужчиной-защитником, шёл чуть впереди, высматривая чёрную лоснящуюся спину в кустах вдоль дороги. Если пёс ошивался где-то поблизости - я подходил к нему, держал за ошейник и гладил, не пуская обнюхивать маму, которая, побледнев и стараясь не перейти на бег, выставляла в сторону собаки сумку и проходила мимо. Ладно, чего уж там, признаюсь, даже если Атос был далеко - я подзывал его якобы затем, чтобы он не подбежал сзади. А на самом деле, чтобы продемонстрировать маме как огромный, чёрный пёс слушается моих команд.

Ps боязнь собак у мамы прошла сама собой, когда мы завели своего мраморного дога, но это уже другая история.

- Да не, чего она, я же ничего такого, - уже не так уверенно продолжил Дима.

- Не знаю, - окончательно сконфузившись, опустив плечи, закончил он.

В тот день на большой перемене мы полезли в открытый старый коллектор за школой - ловить тритонов. Благо, май на дворе не оставлял иного выбора как только искать приключений. И поймали-таки, перемазавшись в ржавчине старой лестницы и промочив школьные темно-синие брюки до колен. Ощущение азарта охоты и счастья поимки двух прекрасных чёрных ящериц с белыми пятнами по бокам затмило все остальные события дня.

Про любовную записку Димка больше не говорил, а мы и не спрашивали. Не от природной тактичности, а от ежечасной наполненности солнцем и приключениями последних школьных дней перед бесконечным летом. Не до какой-то там любви было. Потом наши пути разошлись - я уехал с родителями в другой город в далекой и жаркой стране, а когда вернулся в свой родной город через несколько лет - другой стала уже моя страна. Без красных галстуков, без первомайских демонстраций мимо наших окон и без надежд на "светлое будущее". С Димой мы периодически пересекались. Однажды, несколько лет спустя я даже провожал его маму - тётю Таню через овраг, когда там орудовал отморозок, грабивший вечерами одиноких женщин. Но это уже другая история. А история про любовную записку осталась незавершённой. Я так и не узнал, ходил ли Дима целовать смелую Женю за школу. Не то, чтобы этот вопрос меня сильно волновал все эти годы. Конечно, для приличного окончания рассказа можно было бы придумать романтическую, или сатирическую концовку, но тогда пришлось бы отойти от искренности повествования, а этого ой как не хочется. Хочется, чтобы было как в жизни, немного таинственно, немного романтично, немного банально и прозаично, и чтобы каждый мог додумать себе свой финал.

Кто-то из приглашённых не поленился и притащил с собой заготовку для проклятия. Отец скептически плюнул на древнюю магию в прямом и переносном смысле. Мама заморочилась и пыталась выяснить имя и мотивы недоброжелателя. Даже к колдунье ходила, но та отделалась общими словами, которые сузили круг подозреваемых до трёх подруг.

Сработало проклятье, или нет - не знаю. Знаю только, что вскоре всё пошло под откос, и одни чёрные полосы сменяли другие, превращая пережитые испытания в "старые добрые времена". Накопившиеся между родителями противоречия прорвались, заработанные в командировке деньги сгорели в череде финансовых катастроф. Почти всё, привезённое из-за рубежа продали, чтобы покрыть текущие потребности. Времена такие были. Каждый занялся своим собственным выживанием, или самоуничтожением. Всё в прошлом. Малая часть воспоминаний аккуратно разложена по полочкам, чтобы время от времени пролистывать под шум осеннего дождя. Остальное бесформенной кучей заброшено на антресоли в надежде, что останется там навсегда. Речь не об этом.

Меня до сих пор волнует вопрос: о чем думал человек, воткнувший иголку в ковёр? Не с точки зрения мотива - он, обычно, до зевоты банален. Меня интересует цепь логических рассуждений и моральных допущений взрослого человека, выросшего в материалистической советской идеологии, который пришёл к выводу, что это хорошая идея - закоптить на свечке иголку и оставить её в доме того, кого ненавидишь, того, кто считает тебя другом.

Я и крутил. Сиденье было отрегулировано на ездока постарше, так что я по-пацански, стоя на педалях, что есть сил вжимал их поочерёдно в пол. Разогнавшись, почувствовал, что велосипед идет уверенно и уже не вихляет. Смог переключить внимание с проблемы выживания на ощущение езды на велике! Вот это кайф! Вот это скорость! Как истребитель над полем боя летишь по знакомой с малых лет улице! Ветер в волосах! Заборы старых дач проносятся мимо, еле бредущие по своим делам прохожие, секунду назад бывшие недосягаемо далеко, мгновенно обгоняются и остаются в прошлом! Клааас!

Вдруг, восторг гоночного дзена нарушает далёкий крик откуда-то сзади.

- .... зиии!

Чего? Продолжая крутить педали, оборачиваюсь. Вижу бегущих за мной брата с другом. Машут руками, чего-то кричат.

- .... азиии!

Да, блин, у меня адреналин в венах, ветер в ушах, мне не до их жалких попыток догнать мой гоночный супер-болид, красной кометой, рассекающий пространство. Снова сосредотачиваю внимание на дороге и понимаю, что она скоро закончится.

Неожиданно, в стремительно приближающемся конце дороги оказывается глубокий овраг. Тот самый, где мы каждую зиму разбиваем санки и носы, но не прекращаем строить трамплины. Тот самый, по которому протекает наша речка, где мы иногда летом купаемся без разрешения родителей, а потом сохнем у костра. Тот самый, в котором на месте схода небольшого оползня, образовался родник, куда мы ходим с бидоном за обжигающей ледяной, но такой вкусной водой. Наш овраг.

До моего сознания, затуманенного кайфом первой самостоятельной поездки на велике, вдруг доходит, что улица-то наша обрывается оврагом и дороги дальше нет. Только две тропинки по склону: налево к мосту через речку и направо - в лес.

- Тормозиии!

Орёт сзади брат.

Точно. Надо тормозить. А как? Из короткого инструктажа, полученного перед первой поездкой, я помню только что надо крутить педали, чтобы не упасть. Ладно. Прекращаю крутить педали в надежде на снижение скорости. Конечно, нет. Улица перед оврагом уже получила небольшой наклон, и скорость всё увеличивается, непреодолимо приближая кажущийся почти отвесным спуск.

Все описанные ощущения уместились в растянутые впрыском адреналина несколько бесконечных секунд. Понимая, что падать всё-равно придётся, резко поворачиваю руль вправо и влетаю в молодой клён, растущий у самого края дороги.

Несколько царапин и синяков, пара гнутых спиц, испачканная куртка и порваные штаны - не такая большая цена за незабываемое ощущение полёта при первой поездке на велике, оставшееся со мной на всю жизнь. Так считаю.

Студентом в нулевых купил на Площади Трёх Вокзалов (в те времена чаще называвшейся Площадью Трёх Тузов) чебурек с картошкой. С мясом не рискнул, ибо анекдот про "мяукала, или гавкала" в те времена и в том месте звучал как стандартный отчёт санэпидконтроля. К слову сказать, покупка чебурека была не рутинным мероприятием, а маленькой наградой самому себе за сданный зачёт.

Короче, занимаю место, собираюсь наполнить вагон чарующими ароматами прогорклого жира и картохи, как тут:

- Люди добрые, помогите, пожалуйста.

Невысокая смуглая женщина с грудным ребёнком на руках. Второй ребёнок - тоже смуглый и черноглазый мальчик лет семи стоит рядом, держится за юбку, вытирает слезы рукавом чёрной куртки с чужого взрослого плеча.

- Нас ограбили, украли документы, помогите, кто чем может, детям кушать нечего.

Да, блин. Разумом-то понимаю, что это разводка, но предвкушение удовольствия от поглощения чебурека уже смазалось как слезы на щеках у бедной женщины, попавшей в трудную ситуацию вдалеке от дома. Вот она, стоит, причитает, прижимает к груди невинного голодного младенца. Короче, денег у меня после покупки вкусняшки не оставалось и я, смущаясь, сунул в маленькую смуглую ладошку голодного пацана всё ещё тёплый чебурек в целлофановом пакете. Пацан удивлённо посмотрел на мой подгон, потом на мать. Женщина сквозь искренние слëзы поблагодарила жалостливым голосом и переложила пирожок в карман куртки.

Еще пара расчувствовавшихся пассажиров поделились своими кровными копеечками пока троица несчастных шла через вагон. Остаток пути ехал голодный, но довольный собой. Незадолго до моей остановки по составу прошелестел угрожающий шёпот:

- Контролёры!

Так как билет у меня был только по первой зоне маршрута - прошёл вперёд пару вагонов, чтобы успеть выйти до подхода контролёров. В первом же переходе между вагонами увидел свой чебурек. Неразвернутый и ненадкусаный, он лежал в углу гремящего железом тёмного портала. Сука, я бы понял, если бы хоть попробовали и не понравилось. Но нет, просто выкинули как был, не доставая из пакета. Признаться, поначалу стало немножко обидно, но потом проснулась злость. Не на женщину-попрошайку - такая уж у неё работа, что ж поделать. Злость была на себя, что повёлся на дешёвый сентиментальный развод.

Ps уличные музыканты и те, кто в электричках поют - другое дело. Если песня и исполнение понравились, то благодарю копеечкой, конечно. С меня не убудет, а творческим людям приятно.