Игла⁠⁠

В начале девяностых родители, наконец, вернулись из Йемена, где работали врачами по линии Красного Креста, и устроили дома большую вечеринку. Пригласили родных и друзей, хороших соседей. Раздавали подарки, хвастались обновками (из нищей средневековой заграницы везли почти всё, даже бананы батя привёз и кинул зелёные в шкаф, чтоб дозревали), угощали экзотическими вкусностями.

Пока взрослые гудели в большой комнате, я с другими детьми смотрел на новом цветном телевизоре JVC и видике Sharp фантастический фильм без перевода про мотогонщика, попавшего вместе с мотоциклом во времена Дикого Запада. Ничего про сюжет категории Б не помню, кроме красного гоночного костюма героя и усатого бандита в ковбойской шляпе через слово повторявшего смачное: "Щит!", которое мы со свойственным детям чутьём на обсценную лексику, тут же приняли на вооружение.

Взрослые отмечали возвращение до поздней ночи. Потом часть гостей пошла по домам, а кто-то остался ночевать на раскладушке и гостевых матрасах прямо на полу.

На следующий день при уборке, мама уколола палец до крови, протирая настенный ковëр в большой комнате. Оказалось, что между ворсинками была воткнута покрытая копотью цыганская игла с короткой чёрной ниткой, завязаной узлом.

Кто-то из приглашённых не поленился и притащил с собой заготовку для проклятия. Отец скептически плюнул на древнюю магию в прямом и переносном смысле. Мама заморочилась и пыталась выяснить имя и мотивы недоброжелателя. Даже к колдунье ходила, но та отделалась общими словами, которые сузили круг подозреваемых до трёх подруг.

Сработало проклятье, или нет - не знаю. Знаю только, что вскоре всё пошло под откос, и одни чёрные полосы сменяли другие, превращая пережитые испытания в "старые добрые времена". Накопившиеся между родителями противоречия прорвались, заработанные в командировке деньги сгорели в череде финансовых катастроф. Почти всё, привезённое из-за рубежа продали, чтобы покрыть текущие потребности. Времена такие были. Каждый занялся своим собственным выживанием, или самоуничтожением. Всё в прошлом. Малая часть воспоминаний аккуратно разложена по полочкам, чтобы время от времени пролистывать под шум осеннего дождя. Остальное бесформенной кучей заброшено на антресоли в надежде, что останется там навсегда. Речь не об этом.

Меня до сих пор волнует вопрос: о чем думал человек, воткнувший иголку в ковёр? Не с точки зрения мотива - он, обычно, до зевоты банален. Меня интересует цепь логических рассуждений и моральных допущений взрослого человека, выросшего в материалистической советской идеологии, который пришёл к выводу, что это хорошая идея - закоптить на свечке иголку и оставить её в доме того, кого ненавидишь, того, кто считает тебя другом.