Всем привет, дорогие мои. Почитал я комментарии на первый дневник, подумал и решил накатать второй рассказ в этом стиле. Оценки у него, правда, противоречивые, но, на мой взгляд, выглядит прикольно. Приятного чтения.

Дневник
**************************************************

Боже, до чего же страшно. Как я попала сюда? Почему в голове какой-то туман? Я пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь, но всякий раз воспоминание ускользает куда-то на задворки сознания.
Кажется, моё имя - Аня. Но я, почему-то, в этом не уверена. Всё, что сейчас при мне есть, так это этот потрëпанный дневник с погрызанной ручкой. Я замурована в какой-то странной комнате. Здесь нет ни двери, ни маленького окошка, ни какого-либо выхода. Лишь железная кровать в углу и стол по середине. Ещё, судя по всему, я беременна... От этого ещё страшнее.

День 1.

Я не знаю, что писать, и зачем вообще я что-то пишу. Мне постоянно хочется спать. Так и проспала весь день, наверное. Лампочка на потолке горит постоянно и я понятия не имею, какое сейчас время суток. Так же, как и не понимаю, откуда берётся еда на столе. Кормят, на удивление, вкусно. Это хоть немного радует.
Здесь ни чего не происходит. Всё время сплю. Гнетущая тишина давит на меня вместе с этими холодными стенами. Действует на нервы...

День 2.

За завтраком случилось нечто странное. Хотя, учитывая то, где я нахожусь, наверное, это не так уж и странно. Скорее, стало только страшнее.
Кто-то, или что-то дышит мне в затылок, постоянно что-то нашëптывая. Неразборчиво, отрывисто. Чувствую, как волосы шевелятся от этого холодного дыхания. Я резко обернулась - никого. Попыталась схватить руками, но не ловила ничего, кроме воздуха. Прижилась спиной к стене - ни какого эффекта. Пробовала закрыть шею подушкой, тоже безрезультатно. Оно постоянно дышит... Шепчет...
Я кричала, билась в истерике. Не знаю, как долго. Но даже тогда я это чувствовала. Теперь сижу и плачу. Аппетита нет. Хочу снова звенящей тишины. Хочу выбраться отсюда, но не знаю как. Хочу домой. Хочу хотя бы вспомнить свой дом...
Может быть я сильно ударилась головой? У меня теперь амнезия и галлюцинации? Я в больнице? Но почему тогда я не могу найти выход, как бы не старалась?..

День 3.

Что-то барабанит пальцами по столу. Я не вижу, что, или кто это. Вычислить источник звука было не сложно, но... смотрю на него и ничего не вижу. Может быть там есть какой-нибудь встроенный динамик?
Осмотрела всё, что можно. Металлическая холодная гладь, кажется, не имеет изъянов. Но звук не прекращается. Как и это мерзкое влажное дыхание с шёпотом в затылке. Наверное, это всё в моей голове. Я точно тронулась умом.
Сегодня, хотя бы, есть аппетит. Восхитительный стейк с кровью и запечëным картофелем. Интересно, что за мясо? Смогу ли я встретиться с поваром?

День 4.

Снова билась в жуткой истерике. Вода капает. Прямо мне на лоб. Откуда? И как вообще? Почему она не прекращает капать даже тогда, когда я опускаю голову? Как она капает снизу вверх? Даже когда я утыкаюсь лицом в подушку... Бред. Этого не может быть. В этой клетке я схожу с ума сильнее с каждым днём. Или с каждым часом. Почему всё это не прекращается? Может быть кто-то нарочно пытается лишить меня разума? Скорее всего так и есть.
Всё лицо мокрое. То ли от слёз, то ли от этой воды. Странно, конечно, но вокруг сухо. Хотя та же подушка давно должна была промокнуть насквозь. Я же вижу эти капли, которые берутся откуда-то из воздуха...

День 5.

Мужчина в белом халате. Сидит у изножья кровати. Молчит. Сначала мне показалось, что врач. Но его жуткая улыбка мне совсем не нравится. Совершенно не ясно, куда смотрят его косые глаза. Я пыталась с ним поговорить. Без толку. Он даже не шевелится. Не моргает. Уже несколько часов. Не знаю, чего от него ожидать, или чего он ждёт. Подходить к нему боюсь, не то, чтобы прикасаться. Может быть это вообще манекен какой-то? Но уж слишком реалистичный. Сижу в изголовье кровати, глажу живот. Плачу. Страшно вставать. Ещё и схватки начались... Совсем не вовремя.

День 6.

На меня смотрит мальчик...
Я не спала совсем. Не знаю сколько. Моргнула, а он уже стоит в метре от меня. Глаза полностью чёрные, рот открыт, языка нет. Судя по крови на лице он сам же его и съел. Меня трясёт от ужаса... Отошли воды...
Мужчина принял роды. Так же молча. Отдал ребёнка и снова сел в ту же позу. Вряд ли манекен на такое способен. Жуткий мальчик так и смотрит на меня, пока я кормлю свою маленькую девочку. Отвернулась к стенке. Надеюсь, моего ребёнка не будут так пытать.
Немного подремала. Теперь этот мелкий выродок медленно ест пуповину. Чавкает, не отводя от меня глаз. Страх внутри меня растёт. На столе, наверное, ужин. Боюсь подходить.

День 7.

Эта тварь исчезла! С моей девочкой! Я проснулась от чавканья и увидела, как он вырывает зубами из неё кусок мяса! Как только я рванула на него, он просто растворился в воздухе. Вместе с ней. С моей маленькой дочкой. Весь день выла в истерике, орала на доктора, но тот лишь улыбался.
Что это за место? За что меня так наказывают? За что убили невинное дитя? Почему я до сих пор жива? Я не хочу больше жить!

День 8.

У меня не хватает левой груди. Как? Почему я не чувствую боли? Доктор сидит, улыбается... Кровь на нём свежая. Наверное, он здесь для того, чтобы разделать меня на кусочки и с кормить таким же тварям, как тот мальчик.
С разбега ударилась головой об стену, потеряла сознание. Голова болит, а рана на груди - нет... Безумие.

День 9.

Лежала, смотрела, как этот врач отрезает мне вторую грудь. Не могла пошевелиться. Даже пискнуть не смогла от этой адской боли.
После "операции" он исчез, вместе с болью.
С другой стороны, зачем мне грудь, если ребёнка всё равно отняли. И был ли у меня ребёнок? Может быть это тоже всё часть этой жестокой игры? Может быть они хотели заставить меня в это поверить? И кто эти... они? Почему они просто не убьют меня? Им нравится моё страдание? Безумие?
Билась головой об угол стола, пока не выбилась из сил. Он, почему-то, мягкий. Трогаю рукой - холодный и твёрдый, а убиться не получается. Почему я до сих пор не истекла кровью?

День 10.

Хотела повеситься. Разорвала простынь на лоскуты, связала петлю. Не смогла достать до лампы. Теперь смеюсь. Не могу остановиться. Громко... Послышался мужской смех. Такой же безумный. Стало ещё смешнее. Что если я не одна такая? Что если это не единственная такая комната и там сводят с ума кого-то ещё?
Эти мысли совсем на помогли мне успокоиться.
На столе появился обед. Мужская ступня, кажется. Немного надкусана. Холодная, посиневшая. Моя петля исчезла, на кровати новая простыня...
Разгрызла потную ногу. Острой сломанной костью разодрала себе вены. Снова смеюсь. Ведь это можно было сделать своими зубами...
Откусила себе язык, чтобы наверняка. Голова кружится, но проклятые звуки до сих пор не стихают. Как и капающая вода продолжает сводить с ума, как и больное дыхание. Ничего... Совсем скоро всё это закончится. Я надеюсь.

Магазин «Советский Крой» располагался на Арбате, недалеко от небоскреба Министерства Эстетической Гармонии (МЭГ). Его витрины, в отличие от соседних голографических водопадов с динамически меняющимися образами «Идеального Трудящегося», были скромны: несколько манекенов в статичных, но безупречных позах, демонстрирующих «Линию Народного Достоинства» – основной фасон сезона, утвержденный МЭГ. Фасон, впрочем, менялся раз в пятилетку с точностью космического запуска.

Лилия стояла за прилавком из полированного черного камня; встроенный в него терминал мерцал логотипами госпоставщиков тканей: «НейроХлопок», «СтальШелк», «ПолимерПатриот». На ней был образец нового платья «Гармония-17» – глубокого, «революционного» бордового цвета, с едва заметным геометрическим узором, напоминающим схему идеального общества. Платье было удобным, практичным, немарким и излучало мягкий, успокаивающий импульс в соответствии с ее нейро-имплантом «Созидатель». Оно так же прекрасно сочеталось с ее желтым цветом глаз. Оно было *идеально*. Как и все здесь.

Лилия любила ткань. Настоящую ткань. Не те синтетические чудеса с памятью формы и встроенными соцрейтингами, которые закупало государство для ее магазина по квоте. Она любила старые лоскуты, которые тайком приносил ей дядя Миша, бывший портной из эпохи «Архаики» (так теперь называли XX и начало XXI века). Эти лоскуты пахли пылью, временем и чем-то неуловимо живым – хаосом прошлого, не вписанным в Протокол. Она хранила их в потайном шкафчике за стеной с портретом цифрового Жукова, который мигающим взглядом напоминал о бдительности.

«Товарищ Лилия!» – голос был резким, как щелчок затвора. В магазин вошла инспектор МЭГ, женщина в строгом костюме «Администратор-Грей»; ее оптические сенсоры холодно сканировали помещение. «Отчет по внедрению «Линии Народного Достоинства» среди обслуживающего персонала сектора 7-Гамма?»

«Загружен в систему, товарищ инспектор», – Лилия коснулась терминала, вызвав голограмму зеленых графиков. «Уровень принятия – 99,8%. Единичный случай отклонения у уборщицы Петровой был оперативно скорректирован сеансом оптимизации в Центре Духовного Здоровья. Ей присвоен статус «Условно Гармонична».

Инспектор кивнула, ее сенсоры перестали мигать угрожающе. «Хорошо. Помните, товарищ Лилия, одежда – это не просто покрытие тела. Это первая линия обороны идеологии. Ткань формирует осанку, осанка – мысль, мысль – верность Протоколу. Ваш магазин – маленькая фабрика по производству лояльности».

«Так точно, товарищ инспектор. Фабрика работает без сбоев», – улыбнулась Лилия своей самой официальной улыбкой, заученной на тренингах. Улыбка «Созидательное Удовлетворение», уровень 4.

После ухода инспектора воздух в магазине сгустился. Лилия вздохнула, незаметно для камер. *Фабрика лояльности...* А где же *красота*? Где неожиданность складки, игра фактур, тот трепет, когда ткань ложится по телу не по указу МЭГ, а по прихоти неведомой гармонии? Ее мысли прервал звонок на входе.

В магазин вошел молодой человек в скромном, но качественном кибер-плаще стандартного покроя. На лацкане – знакомый цифровой значок «Серп и Молот 4.0». Его взгляд был немного расфокусирован, как будто он видел не стеллажи с идеальной одеждой, а что-то сквозь них. Это был Рем.

«Добрый день, товарищ, – автоматически произнесла Лилия. – Вас интересует «Линия Народного Достоинства»? Или, может, новый комбинезон «Трудовой Прорыв» с усиленной нейро-поддержкой?»

Рем вздрогнул, словно очнувшись. Его глаза остановились на Лилии, точнее, на ее платье «Гармония-17». Но смотрел он не на фасон или цвет, а сквозь них, с тем же странным, немного тоскливым выражением, что и на трамвайной остановке в своей истории.

«Извините, товарищ... Лилия?» – он прочитал ее бейдж. – «Меня интересует...» – он запнулся, подбирая слова, словно боясь сработавших где-то фильтров. – «Меня интересует что-то... не совсем стандартное. Что-то с... *историей*. Может быть, не новое?»

Лилия почувствовала легкий укол адреналина. Это было рискованно. Но в его глазах она увидела не подвох, а ту же самую, знакомую ей потихоньку тоску по чему-то не вписывающемуся в идеальную схему. Ту тоску, которую она сама прятала в потайном шкафчике.

«Не стандартное? С историей?» – она сделала вид, что задумалась, одновременно активируя на терминале программу «Фоновый Шум» (безобидные звуки перебирания тканей) для маскировки разговора. – «У нас, разумеется, только сертифицированные новинки, соответствующие Эстетическому Кодексу. Но...» – она понизила голос, – «иногда попадаются... артефакты прошлых циклов. На переработку. Для коллекционеров духа эпохи. Чисто академический интерес, разумеется».

Рем кивнул, в его глазах мелькнул тот самый огонек, который Лилия видела у дяди Миши, когда он говорил о старых выкройках. «Да. Академический интерес. Именно. К духу. К... подлинности».

Лилия жестом пригласила его пройти за прилавок, в небольшую примерочную, экранированную от основных камер (официально – для комфорта клиентов). Там, за плотной шторой из «СтальШелка», она на секунду исчезла, а затем вернулась, держа в руках не сверток из нейро-упаковки, а старую, потертую картонную коробку. Внутри лежала мужская рубашка. Не кибер-ткань, не «ПолимерПатриот». Простой хлопок, когда-то, вероятно, голубой, теперь выцветший до серо-голубого. Пуговицы – обычный пластик. На манжете – едва заметное, выстиранное пятно. И главное – крошечная, аккуратная заплатка на локте, сделанная вручную, нитками чуть другого оттенка.

«Это... это *настоящее*?» – прошептал Рем, касаясь заплатки. Его пальцы дрожали. Он вдохнул запах – слабый, но отчетливый запах старости, пыли и чего-то органического, давно исчезнувшего из воздуха Москвы-Столицы-Евразии. Запах *прошлого*, неотфильтрованного, нестерильного.

«Очень старое, – тихо сказала Лилия. – Дядя Миша говорил, что это из эпохи «Архаики». До Великой Революции. Человек, который носил это... он жил в мире хаоса. Без Протокола. Без Вечного Красного Солнца. Он мог... ошибаться. Пачкаться. Рвать рубахи. И... чинить их сам». Она указала на заплатку. «Это не фабричный дефект. Это след *жизни*. Не идеальной. Просто жизни».

Рем держал рубашку, как святыню. Он смотрел на заплатку, на это крошечное свидетельство неидеальности, индивидуального усилия, не вписанного в общий план. Его лицо озарилось странным светом – не от искусственного Солнца за окном, а изнутри.

«Это именно то... – пробормотал он. – Песчинка. Живая песчинка в механизме Вечности». Он посмотрел на Лилию. «Сколько?»

Лилия махнула рукой. «Берите. Только... осторожно. И помните – чисто академический интерес. Пятно и заплатка – объекты изучения исторической неэффективности».

— Как давно работает ваш магазин? — спросил Рем.
Лилия ответила, задумчиво глядя куда-то вглубь прилавка:
— Очень давно. Еще во времена Архаики это уже был магазин. В нем работала моя прабабушка. Меня как раз назвали в честь нее. Назывался магазин тогда иначе, но и не удивительно — совсем другое время было.
— Как назывался? — не удержался от вопроса Рем.
Лилия нахмурилась, пытаясь вспомнить.
— Не помню точно... Кажется, как какой-то большой город в США...
— Звучит как безумие, — удивился Рем. — Совершенно не патриотично.
Лилия лишь пожала плечами.

Рем кивнул, сунул рубашку под кибер-плащ, рядом с томиком Ницше. «Спасибо, товарищ Лилия. Вы... вы не представляете, как это важно. Для понимания... духа».

Он вышел, растворившись в идеальном потоке пешеходов. Лилия вернулась за прилавок. Инспектор МЭГ, казалось, выветрила воздух, но теперь в магазине витал другой запах – слабый, упрямый запах старого хлопка и человеческого пота. Она посмотрела на манекен в «Линии Народного Достоинства». Идеальный крой. Идеальный цвет. Идеальная пустота.

«Фабрика лояльности», – усмехнулась она про себя. *А может, фабрика по пошиву невидимых заплаток на душу?* Она прикоснулась к своему платью «Гармония-17». Идеально. Стерильно. Без единой песчинки. Завтра, подумала она, может, рискнуть и незаметно вшить крошечный, нерегламентированный узорчик в подкладку? Чисто для себя. Чисто как доказательство, что под «СтальШелком» все еще бьется что-то живое, не до конца отформатированное Протоколом. Пока искусственное Красное Солнце светит ровно, а Центр Духовного Здоровья готов к приему.

https://www.ozon.ru/seller/akvarel-evgenii-brukish-2351482/p...

30 июня уберу из продажи весь ассортимент и перехожу на свой интернет магазин с доставкой СДЭК. Сейчас скидка на всё 20% по промокоду AKVARELLETO

Автор