Каору и Ева 01 из Евангелиона

И еще двусторонний идол Тенгри, дарил папе на день рождения

Люблю готовить. Особенно какие нибудь национальные блюда. Обычно найдя интересное блюдо ищу информацию в интернете, смотрю ютуб, сравниваю разные рецепты, пытаюсь понять почему они отличаются. И только потом готовлю.
Недавно выбор пал на флоридский лаймовый пирог, который быстро занял уголок в моем сердце (и желудке).
У блюда довольно интересная история. Изначально придумали его рыбаки, которые брали с собой продукты с хорошим сроком хранения (лаймы, яйца, солёное печенье, консервированные молоко). Готовили его и употребляли сырым.
Сейчас его всё таки запекают, и вообще иногда готовят из лимонов или апельсинов.

Сначала измельчаю печенье в куттере.

Смешиваю с растопленным сливочным маслом.

Формирую корж и запекаю 10 минут.

Взбиваю желтки со сгущёнкой.

Добавляю сок четырёх небольших лаймов и цедру одного, ещё раз взбиваю.

Выливаю в форму и на 15 минут в духовку.

После того как он остынет, сверху добавляю слой взбитых сливок с небольшим количеством сахарной пудры. И посыпаю цедрой половины лайма.
Можно конечно, взять кондитерский мешок насадку и украсить взбитыми сливками, а не просто разровнять сверху. Но мне так нравиться больше.

Twitter

Попался интересный видеоролик, рассказывающий про «Зону Руж» («Красная Зона») – французский вариант Чернобыльской зоны отчуждения. Причем, появилась она лет на семьдесят раньше советской, и занимает территорию по площади равную Парижу. Это примерно раза в полтора меньше Чернобыльской зоны.

Самое любопытное, что даже спустя сто лет после своего появления «Зона Руж» по-прежнему смертельно опасна для людей и большей части жизненных форм. И радиация здесь совершенно ни при чем – люди умудрились угробить эти земли безо всяких ядерных бомб и аварий на АЭС, задействовав химическое оружие массового поражения.

Дело в том, что именно в этих местах в 1916-м состоялась самая массовая бойня первой мировой – битва при Вердене, названная впоследствии «Верденской мясорубкой». Она длилась почти год – триста дней, в течение которых французские и немецкие солдаты увлеченно крошили друг друга в фарш, активно применяя свежеизобретенные огнеметы, гранатометы и снаряды с отравляющими боевыми веществами. И попутно уничтожая в ноль весь окружающий ландшафт: от городов и деревень – до лесов и сельхозугодий.

В итоге, обе стороны потеряли около миллиона человек, но ни Франции, ни Германии «Мясорубка» не принесла никаких тактических результатов – к декабрю 1916 года линия фронта вновь оказалась там же, где и была в первый день битвы.

После окончания войны Франция столкнулась с большой проблемой – территория «Верденской мясорубки» была усыпана бесчисленными неразорвавшимися боеприпасами, останками людей и животных. А сама земля по виду напоминала лунный пейзаж – такой же безжизненный и пугающий. Не зная, как справиться с этим всем ужасом, власти быстренько объявили о создании запретной зоны и отгородили ее заборами с колючей проволокой.

Даже сейчас туда точно не стоит соваться: в земле до сих пор лежат сотни тысяч химических бомб, пусть и ржавых, но не утративших своей смертоносности. А содержание свинца, мышьяка, ртути и цинка в воде и почве просто зашкаливает.

Конечно, часть территории «Зоны Руж» на данный момент уже обезврежена, но с нынешним темпом очистки полной дезактивации этих земель придется ждать еще лет триста, как минимум.

Кстати, во Франции существование «Красной Зоны» принято замалчивать: стране невыгодно говорить в открытую о такой проблеме – а то мировое сообщество еще решит, что часть французских фермерских хозяйств расположена слишком близко к «Зоне» и их продукция опасна для здоровья. И заодно начнет требовать постоянных отчетов о состоянии «Зоны Руж» – прямо как о Чернобыле.

О, и еще такой момент: многие историки разделяют мнение, что химическое оружие после первой мировой запретили вовсе не из гуманных побуждений. На самом деле, страны просто увидели воочию, что его применение несет больше вреда, чем пользы: какой смысл завоевывать с помощью отравляющих бомб территорию противника, если эта самая территория потом не пригодна к жизни ближайшие пару сотен лет?

В нашем классе

Первый лентяй , —

Как упорно

Теперь

Работает он.

Исикава Такубоку (пер. В. Марковой)

Wada Sanzo