Японский художник Акира Нагая вырезает просто ошеломительные работы из бумаги, которые больше похожи на нежные рисунки карандашом или изящные скульптуры из проволоки.

Нагая раскрыл в себе такой необычный талант в возрасте 20 лет, когда он изучал Саса Баран – технику вырезания декораций для еды из листьев бамбука, в магазинах суши. Тренируясь дома, он осознал, что у него отлично получается вырезать сложнейшие узоры. Затем свои навыки он применил на бумаге.

Очень талантливо!

Днём в переходах и вестибюлях метрополитена всегда бывает шумно. Под грохот проезжающих составов и пение электрогитаристом «цыганочки» попробуй что-нибудь разбери. Но ночью, когда весь город спит, — спроси у монтажников метростроя, — раздаются из глубин тоннелей какие-то глухие звуки. Их обычно списывают на работы других бригад, тяжёлое похмелье и даже на биение собственного сердца в тишине. Но на самом деле, это леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская что-то ищет в вечной мерзлоте подземных коридоров.

А неподалёку от Сенной площади, если идти в сторону Невского проспекта, в подвале одного дома, замаскированное под эзотерический магазин, располагается кафе «Трефы». В него не пускают обычных людей, а только отмеченных Тьмою. За входной дверью вы можете увидеть висящие на бельевых веревках бусы и серьги, за стеклянными витринами блестят амулеты, монеты с али-экспресса, жестяная посуда. По углам развешены тряпичные драконы, маски и ритуальные шляпы с перьями. По центру магазина стоит столик, на котором разложены пирамидкой благовония. И только за кассовый стол никто с любопытством не заглядывает, там-то и расположена секретная дубовая дверь с кодовым замком, за которой прячется главный смысл заведения.

Посреди широкой комнаты с низким деревянным потолком, с которого на тонких нитях свисают любопытные паучки, за янтарным столом с реликтовыми членистоногими сидели двое — зеленый змий с Думской улицы и насвайный дух Апрашка. Зелёный змий с озабоченным видом вглядывался в карты: ему крайне нужен был фул-хаус, в то время как ему выпадали то несчастная любовь, то дальняя дорога. Насвайный дух Апрашка сидел довольный, последнее время фортуна была на его стороне. Он был одет в модные вьетнамские шлёпанцы и нарядный турецкий халат. Если он сегодня возьмет банк, то сможет купить себе ещё и кроличью шапку. Единственное, что его волновало — это время. Дело было уже глубоко за полночь, и заведение скоро закрывалось.

Вдруг дубовая входная дверь с треском распахнулась, и в помещение широким шагом вошёл леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская. Пальто его было расстёгнуто, рубаха выбилась из штанов, на его сапогах собрался слой пыли, на усах висели сосульки, а на плече лежала шахтёрская кирка. Но вид у него был довольный. Он бодро подошёл к товарищам и бросил на стол мешок, разметав все карты. Из мешка выкатилась перемороженная, словно хрустальная, рогатая голова.

— Что это? — вскрикнул зеленый змий с Думской улицы.

— Дед Мороз! — отчитался леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская, — Новогодняя ночь только завтра, а голова уже у нас. Успели, братцы! — воскликнул он и поцеловал в лоб насвайного духа Апрашку, за что тут же получил от него кулаком по морде. Но леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская был сегодня столь добр и весел, что даже не затеял драку, а только собрал мороженную голову обратно в мешок, сказал, — Завтра в шесть утра собираемся в доме ведьмы Клавдии, — и ушёл, закрыв дверь.

Следующим утром местный сторож Василий подметал улицу неподалёку от метро и увидел странно одетого товарища: на нём были летние шлёпанцы, банный халат и новая кроличья шапка на голове. Сторож сразу понял, что дело тут нечисто, поскольку нечистых чуял за версту, и решил за ним проследить.

Насвайный дух Апрашка шёл прямо по Гороховой улице никуда не сворачивая и не оглядываясь, пока не достиг дома номер 10 — старинного высоченного особняка с дурной репутацией. Там он смело вошёл в парадную и поднялся по мраморной лестнице на самый верх, — на чердак. Ведьма Клавдия бесплатно работала в этом доме уборщицей, за что ей разрешили бесплатно жить на чердаке, среди старого тряпья, запертых сундуков и вековой паутины.

Все остальные были уже на месте. Все четверо расселись на полу на подушках набитых кошачьей шерстью. Где ведьма взяла столько кошачьей шерсти одному Ктулху известно, но сидеть было мягко. Сторож Василий тоже пробрался на чердак и тихо спрятался за кипой старых газет и рулонов с цветными обоями.

— В глубокой древности, — начал леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская, — этими землями безраздельно правил тёмный князь Мороз. При его правлении нашему народу, демонам, духам, ведьмам и даже букам жилось вольно. Хорошо заботился о нас князь Мороз. Но люди, эти подлые создания, узнав о силе тёмного князя, хитростью взяли его в плен. С тех пор много веков он служил на Руси в рабстве, стоя стеной на пути их могущественных врагов — шведов, французов и немцев. Однако наш князь тоже оказался хитёр. Однажды он притворился добреньким, любящим человечество старцем, и стал раздавать детишкам подарки. Люди, как мы знаем, слабы сердцем, так и ослабла железная рука режима на шее у нашего князя, и ему даже разрешили свободно путешествовать по стране. Чуть больше века назад он решился завершить начатую диверсию и вырвался на свободу. Чудовищные морозы наступили на Руси, а тёмный князь провозгласил наступление эры тьмы. Но, к нашему несчастью, жил тогда среди людей могущественный экзорцист Григорий. Он сошёлся с князем в бою и поверг его, сам правда, тоже погибнув во льдах реки Невы. Сразу в стране наступила оттепель, и тело князя растаяло. Но, по чудесному стечению обстоятельств, голова князя скатилась в овраг и уцелела. С тех пор лежала она там, слой за слоем покрываясь пылью и всё глубже уходя под землю.

— И это его голова? — спросила ведьма Клавдия.

— Его голова, — ответил леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская.

— Зачем нам нужна мёртвая голова? — скептически поинтересовался зеленый змий с Думской улицы.

— Слушайте дальше. Есть легенда, будто бы перед смертью князь наложил на себя проклятье. Если в новогоднюю ночь, сразу после выступления Аллы Пугачёвой, под обращение президента произнести магическое заклинание над его мёртвой головой...

— То он восстанет! — воскликнула ведьма.

— Нет, дура ты, — ответил леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская, — Он не восстанет, а голова его растает.

— И что тогда? — с нетерпением спросил насвайный дух Апрашка.

— А тогда на земле наступят небывалые морозы. Минус десять, потом минус двадцать, потом минус тридцать и так далее. А когда температура опустится до минус шестидесяти шести по Цельсию, то оживут могилы.

— Это как? — спросила взволнованная ведьма Клавдия.

— Очень просто. Мороженные мертвяки повылезают из своих кладбищ и пойдут глухой стеной на человечество, мстить за нашего князя. И их нельзя будет убить.

— Совсем нельзя? — спросил насвайный дух Апрашка, в изумлении сняв кроличью шапку.

— Ну вроде бы можно, воткнув им в сердце кол из кости китайского дракона, но драконов то из Китая выпускать запрещает партия. Так что сегодняшняя ночь будет на нашей стороне, не будем терять времени и подготовимся к древнему ритуалу. Нужно собрать реквизит. А ты, дорогая ведьма Клавдия, будь добра, положи голову в морозильник, что бы она раньше времени не растаяла.

Ведьма забрала мешок с головой и спустилась в хозяйские покои искать холодильник, остальные разошлись готовить реквизит. Только сторож Василий, сидя в углу, дрожащей рукой дописывал услышанное в блокнот.

Отредактировав как следует текст, сторож отправился прямиком в издательский дом газеты «Правда». Главному редактору заметка очень понравилась, он даже пообещал разместить её на передовице, но только завтра, поскольку сегодняшний номер уже напечатан. И как ни переживал сторож Василий, как ни говорил о том, что общественность нужно оповестить уже сейчас, а редактор только разводил руками.

Этой же ночью, как и было задумано, четвёрка нечистых снова собралась в доме ведьмы Клавдии с запасом Советского шампанского, креплённого спиртом, что бы не размазывать. Всё равно на улице шёл дождь и никто из них идти гулять не собирался. Ритуальный реквизит тоже был при них. Ведьма была одета как цыганка, зелёный змий с Думской улицы принёс шаманский бубен, куриные кости и цветной телевизор, леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская держал в руках живого чёрного петуха, а у насвайного духа Апрашки на голове вместо кроличьей шапки была надета шляпа с перьями. В центре комнаты был выложен круг из толстых икеевских свечей, медных лягушек с монетками во рту и ароматических палочек с запахом насвая от Апрашки. Как только Алла Пугачёва запела свою песню, ведьма Клавдия внесла в комнату мороженную голову и положила её в центр круга. Когда песня закончилась, на чердаке раздался звон бокалов. Пришло время произносить заклинание над головой.

— Валларморгулис! — произнёс леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская.

— Валларморгулис, — подхватила ведьма Клавдия.

— Валларморгулис, — хором сказали они все вчетвером.

Вдруг на мороженной голове появилась трещина, а как только президент по телевизору сказал своё первое слово, из головы пошли пузыри. Голова стала быстро таять, и уже через несколько минут, с последним ударом курантов в телевизоре, на полу вместо головы оставалась одна только лужица.

— Вот и всё, — сказал леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская.

— И что теперь? — спросил зелёный змий с Думской улицы.

— Ждать, только ждать, — ответил леший демон перехода Садовая-Сенная-Спасская и залился дьявольским хохотом. За окном пошёл снег.

Следующее утро выдалось весьма прохладным, лужи замёрзли, и люди этому были рады, не подозревая, что всё это проделки нечисти. Однако в тот же день вышел новый номер газеты с тревожной заметкой сторожа Василия. Эта газета, как и полагается, непременно попала на стол главного министра экзорцизма, тут же был срочно собран совет экзорцистов министерства экзорцизма, и они начали вырабатывать план спасения от проклятия. Кто-то предложил провести центральное отопление на кладбища, другие выступали за диалог с великой коммунистической партией Китая по снятию эмбарго на поставку драконов, но у главного министра экзорцизма был свой план, ведь он знал, что тёмные силы больше всего боятся того, что их никто не будет бояться.

Он издал указ о поведении всенародных массовых гуляний в последний день новогодних праздников. Людям полагалось проехать колонной по главным улицам городов в открытом транспорте: конях, оленях, велосипедах, самокатах и собачьих упряжках, — в зависимости от региона. Такой насмешки нечисть вынести просто не могла.

Между тем, до конца каникул нужно было дожить, а температура стремительно падала всё ниже и ниже. Морозы ушли глубоко за пределы России. В Польше подморозило неподготовленных аборигенов, в Болгарии побило морозами озимые саженцы болгарского перца, в Финляндии временно отменили сухой закон, для сугреву, а Балтийское море стало покрываться льдом, и в Калининграде случился острый дефицит беговых коньков.

В Петербурге, когда температура упала до минус сорока градусов, власти стали готовиться к рискованной эвакуации опасных магов и преступников из Петропавловской крепости в Сибирь, где климат был мягче. В предпоследнюю ночь январских выходных температура обрушилась до минус пятидесяти пяти, и жители Центрального района Петербурга с ужасом слышали, как на Никольском кладбище скребут когтями о гробы покойники.

В назначенный день, в воскресенье, люди в боевом настроении вышли на площади своих городов, прихватив свои транспортные средства. В Якутии на оленях, на Кавказе на конях, в Москве на велосипедах, а в Петербурге, конечно, на почтовых перекладных и дровнях. Всюду на углах и перекрёстках дымили самовары, растапливаемые сафьяновым сапогом, продавали пироги и суши. Мужики грелись ароматным глинтвейном и хмельным мёдом, а дети катались на русских горках, выстроенных прямо у Зимнего дворца. Веселье нарастало с каждой минутой, и чем холоднее становилось, тем веселее был народ.

В десять утра начался всенародный зимний парад, за которым лично наблюдал министр экзорцизма с вертолёта. Народ шумно ехал по главным улицам страны, а температура тем временем упала до шестидесяти шести градусов, и жители Центрального района Петербурга с ужасом увидели, как из могил на Никольском кладбище показались костлявые руки и ноги. Карнавальный маг, сидящий в Петропавловской крепости под стеклянным колпаком, весело хохотал, предвкушая скорое падение режима человечества.

— Всё пропало! — воскликнул министр экзорцизма, — Мало, мало веселья, мало дерзости!

На Никольском кладбище уже показались из могил и склепов ледяные головы покойников со впалыми глазницами, как вдруг какой-то пьяненький мужик на Невском проспекте крикнул, — Ах до чего же жарко, мужики! — и снял с себя пальто, рубаху и штаны, оставшись в одних только трусах. И этот флэш-моб поддержал народ, и полетели во все стороны рубахи, шубы и шапки, а голый люд стал играть в снежки.

В это самое время жители Центрального района Петербурга могли слышать жалобный писк на Никольском кладбище и видеть, как покойники быстро-быстро закапываются обратно в землю и аккуратно задвигают за собой крышки склепов. С той самой минуты температура воздуха стала постепенно подниматься. Мороз был побеждён.

В тот день ведьма Клавдия наблюдала за парадом с крыши Гостиного двора и видела того мужика, что начал раздеваться первым. Ей показалось, что она его где-то уже видела.

Традиция праздновать старый Новый год у славян зародилась еще в 1918 году, когда Советская Россия была вынуждена перейти на жизнь по григорианскому летоисчислению, чтобы устранить пугающую разницу во времени между Европой и Россией. Впоследствии юлианский календарь упразднили, но православная церковь не подчинилась приказу советской власти и продолжила встречать праздник в старом режиме, но теперь уже 14 января. То есть старый Новый год — это Новый год, который люди продолжают отмечать по старому стилю.

С ночь с 13 на 14 января народ повторно праздновал приход Нового года, канун которого именовали Васильевым вечером в честь покровителя свиноводов Василия Святого. В этот день обычно зарезали свинью, из мяса которой готовили бесчисленное множество сытных блюд, так как именно свинья у предков выступала символом плодовитости скота и семейного благополучия. Помимо вышеупомянутого имени, этот день в народе часто величали как «Щедрый вечер» или «Овсень».

С утра хозяйки угощали всю семью пшеничной кашей, которую щедро заправляли мясом или медом. В народе ходила примета: чем вкуснее каша, тем лучше выдастся наступающий год. А вот если блюдо не удалось, то и семью будут преследовать неудачи. Потом с обеда и до вечера женщины пекли блины, лепили вареники с разными начинками и запекали поросят. Мужчины помогали им по хозяйству, а дети ходили колядовать.

Обряд «овсеньканья» сопровождался переодеванием в национальные костюмы и хождением от дома к дому с песнями, которые должны были привлекать к селу удачу и достаток. Хозяева, которые пускали к себе на порог колядовать, обязательно угощали детей чем-то вкусненьким. К вечеру накрывали щедрый стол, чтобы задобрить наступающий год, а ночью всей семьей отправлялись навещать соседей, чтобы привлечь в отношения мир и благодать.

На утро 14 января молодые люди выходили на улицы и разжигали костры, чтобы спалить «дидух» и перепрыгнуть новогодний огонь в знак очищения. В эту ночь верили: чем больше звезд будет на небе, тем больший уродит урожай.

Чтобы праздничный стол соответствовал канонам старославянских традиций, важно в праздник старого Нового года подать к столу кутью, которая готовится из гречихи и ячменя (на сегодня используется очищенный рис) с добавлением самых разных сухофруктов, орехов, винограда и меда. Чем богаче начинка, тем лучше. Все дело в том, что каждый продукт несет сакральное значение: орехи символизируют здоровье, изюм — долголетие, зерно — начало новой жизни, мед — хорошие новости, мак — достаток.

Кстати, наши предки с особым вниманием относились и к обрядам, связанным с предсказанием судьбы. Главной традицией в каждой семье было поедание особенных вареников с сюрпризом. В их начинке прятали самые разные предметы — от лаврового листка до монетки. Попался вареник с вишней? К искушению. С капустой? К деньгам. Кольцо говорило о скорой свадьбе, нитка предупреждала о дальней дороге, пуговица — к обновке, перец и соль — к огорчениям.

Не только гуляньем за праздничным столом занимались крестьяне. Все, от мала до велика, с особым благоговением ждали наступления темноты, чтобы заняться гаданиями. Люди верили, что ночь с 13-го на 14-е является магической, именно в этот период на землю спускаются темные и светлые силы, которые обладают знанием.

Популярные гадания в старый Новый год

Гадание «Подставь ухо»

Если вы хотите узнать, какой год ждет впереди, то нужно просто послушать чужой разговор. Задайте про себя вопрос и прислушайтесь, что говорят люди вокруг: смеются — все будет хорошо, плачут или ругаются — значит, и вас ждет нелегкая, а если пьют — держитесь подальше от соблазнов.

Гадание «Пророческая строка»

В старину девушки особенно любили гадать на книгах. Они готовили в уме вопросы, а затем называли номер страницы и строку. Ответ и служил пророчеством.

Гадание «Зеленый росток»

Чтобы узнать, кто первой выйдет замуж, незамужние девушки выбирали себе по луковице и ставили корешком в воду. У кого раньше пускался росток, та и выйдет первой замуж.

Гадание «Незнакомец»

Чтобы узнать имя суженого, незамужние девушки нередко сразу после полуночи выбегали из дому искать первого встречного мужского пола. Существовало поверье: какое имя назовет незнакомец, такое и будет носить будущий муж.

Гадание «Мешок с сюрпризом»

В доме заранее готовился мешок с самыми разными мелкими предметами — камешками, крупой, платочками. Туда же пряталась корка хлеба, кольцо и крючок. Не глядя внутрь, нужно было достать из мешка первую попавшуюся вещь. Если девушка вытягивала хлебец — жить ей в богатстве, крючок — ждать неприятностей или тяжелой судьбы, а колечко — к счастливому браку.

Источник

ИСТОЧНИК. Tm-170. Поздняя осень и зима 1977-78 гг.

Однажды меня вызвали к главному инженеру. Когда я вошел в кабинет, он что-то шумно и весело обсуждал с начальником экспедиции Зудилиным и нач. партии Копыльцовым (если память мне не изменяет). Фамилия главного инженера была Курганский, а вот как звали по имени-отчеству, точно не помню - без малого, двадцать три года с тех пор прошло.

"Слушай, - говорит, - Кириллов. Тут вот какое дело: начальнику СРБ (служба радиационной безопасности. - В.К.) нужен инженер-дозиметрист. Мы тут, так сказать, пораскинули мозгами и остановились на твоей кандидатуре. Прибавим тебе окладик - и будешь ты у нас дозиметристом. Парень, я слышал, ты аккуратный, толковый... М-м-да... Какой у тебя оклад? Сто двадцать? Ну вот! Дадим сто тридцать, а через месячишко дадим сто пятьдесят. Так что, давай, иди и действуй, принимай дела, входи в курс, так сказать".

Выслушав всё это, я сразу загрустил, так как мне очень нравилась моя основная работа - ремонт, настройка, модернизация скважинной аппаратуры, и, разумеется, общение с коллегами - умными, интересными и всегда веселыми мужиками. К тому же, несколько месяцев назад меня "бросили" на тарировку скважинных дебитомеров, сказав, что это временно, что как только найдут подходящего специалиста, я сразу же смогу вернуться к основной своей работе. В полной уверенности, что меня вызвали сейчас именно для того, чтобы сообщить об освобождении от этого скучного и нудного занятия, я и прибежал к Курганскому, а тут такой "облом"!..

Несмотря на мои возражения, что, мол, согласно всем строгим инструкциям должность инженера-дозиметриста может исполнять только человек с высшим ядерно-геофизическим образованием и т.п. (за моими, тогда ещё молодыми, плечами был только нефтяной техникум), общий итог разговора был такой: "Надо, Федя!"

* * *

Работа была ответственная, - как-никак радиоактивные источники, - но невыразимо скучная. Мы с начальником целыми днями сидели в балке, заваленном до потолка всяческой дозиметрической аппаратурой и всевозможными инструкциями, пили чай, курили "Казбек" и "Шипку", и ещё я, как подчинённый, вынужден был слушать бесконечные, хвастливые рассказы о его, начальника, бесчисленных победах над разными шлюшками, с мерзкими, сальными подробностями. Иногда заходили техники-дозиметристы со своими отчетами, иногда мы сами принимали контейнеры с источниками у приехавших со скважины геофизиков. Через несколько недель нудной и рутинной работы меня послали в командировку в г. Среднеуральск (это рядом со Свердловском) с кучей разных дозиметров для их поверки. Приборы были уложены в специальный большой и зелёный ящик-чемодан, командировочное удостоверение выдано, билет куплен, и я полетел рейсом Нижневартовск - Свердловск.

* * *

Мест в гостиницах Свердловска, конечно, не было, чемодан был ужасно тяжелый, и, колеся на автобусах и такси по городу в поисках ночлега, я мечтал, чтобы кто-нибудь всё-же позарился на ненавистный чемодан и украл его. На автобусных остановках нарочно отворачивался от него, отходил подальше, а когда народ набивался в автобус, возле остановки, на снегу, одиноко и грустно стоял мой злополучный чемодан - никому он был не нужен. Я подходил к чемодану, пинал его, ругая нехорошими словами, а потом тащился с ним дальше… В конце концов я как-то даже сроднился с ним, если так можно сказать, и больше не ругал его и не пинал.

На второй или третий день я все же добрался до Среднеуральска, где и сдал чемодан с приборами на поверку. А когда мне сообщили, что все будет готово только через десять дней, я, на радостях, купил большую упаковку прекрасных апельсинов, которую торжественно вручил потрясённым приёмщицам и улетел, счастливый, навестить жену на Кубань, которая тогда временно ( в ожидании нашего ребёнка) жила у своих родителей.

* * *

Вскоре мой начальник уволился (устроился куда-то на более денежную работу), и мне пришлось исполнять его обязанности. Стало гораздо веселее - сам себе начальник!

Как-то, выполняя плановый замер радиоактивного фона в ХРВ (хранилище радиоактивных веществ), обратил внимание на аномально слабый фон над одним из колодцев, в котором должен был находиться контейнер с изотопом Tm-170. Вместе с техником извлекли контейнер из колодца и обнаружили, что ампула с изотопом отсутствует! Сообщив руководству о случившемся, я напомнил им, что, согласно инструкции, мы обязаны в течение трех дней сообщить о потере источника радиации в органы госбезопасности, если, конечно, за эти три дня не найдем этот самый источник. Какой же тут поднялся шум, как все переполошились! Срочно вызвали Шахматова, начальника партии ГИС, который последним сдавал этот контейнер. Шахматов - пожилой, молчаливый и угрюмый человек - признался, в конце концов, что принял, не проверив, контейнер у другого начальника партии - Москвичёва, который незадолго до обнаружения пропажи источника внезапно уволился (к всеобщему недоумению) и укатил домой, в Москву. Теперь-то, конечно, понятно почему он так срочно исчез, испарился...

Начальство начало просить и даже требовать, чтобы я никуда, ни в какие органы о случившемся не сообщал, клятвенно обещали выдать мне большущую премию, решительно поднять зарплату и проч., если я найду этот источник, а бедняга Шахматов клялся, что непременно, целый год и ежедневно (!), будет поить меня коньяком и шампанским в ресторане "Огни Сибири". Было как-то неловко и стыдно всё это слышать, как, наверное, неловко и неприятно бывает юноше, когда он вдруг видит, как взрослый и серьёзный мужик элементарно трусит… В то же время, было приятно увидеть свою, неожиданно выросшую, как тогда казалось, до гигантских размеров, фигуру в центре внимания высокого начальства, почувствовать, что от меня, от моих действий сейчас во многом зависит, если не судьба, то уж, во всяком случае, карьера - это точно.

* * *

Началось расследование. Выяснилось, что Москвичёв перед своим увольнением работал на Варьёганском месторождении. Начальство предложило обследовать весь маршрут от Нижневартовска до Варьёгана - вдруг где-то по дороге потеряли ампулу с изотопом? Доказав всю бессмысленность этой затеи, я предложил ехать сразу на "куст" (так называется место, откуда разбуривается сразу несколько скважин. - В.К.), предварительно обследовав ХРВ Варьёганской экспедиции.

Кроме меня и Шахматова, поехали Зудилин, как представитель руководства нашего треста, и еще кто-то. В ХРВ экспедиции ничего не обнаружили, поехали на "куст". Когда подъезжали к занесенному снегом "кусту", мой сцинтилляционный счетчик вдруг "забеспокоился" и начал показывать всё возрастающее увеличение радиоактивного фона, значительно превышающее значения фона естественного. Все обрадовались, напряглись и начали растерянно смотреть друг на друга. Остановившись у "куста", мы высыпали из машины - радиоактивный фон уже в сотни раз превышал естественный фон! Что дальше? Подумав немного, я начал ходить с прибором вперед и назад. Остальные стояли в сторонке, молча и напряжённо наблюдая за моими действиями. Отметив точку наивысшего показания счетчика, проделывал то же самое строго перпендикулярно предыдущему маршруту, пока, наконец, не нашел точку с максимальным излучением - источник находился где-то в глубинах большого сугроба. Я затребовал лопату, ведро и какую-нибудь тряпку, что было немедленно исполнено. Затем начал наполнять снегом ведро, относить его в сторону, сравнивать показания прибора над ведром и над местом, откуда зачерпнул снег. Так докопался почти до самой земли. Вдруг прибор показал сильное излучение - источник в ведре! Стали проводить ту же самую операцию с содержимым ведра: высыпать понемногу снег с землей на полотенце (вместо простой тряпки, притащили большое чистое полотенце) и проводить замеры. Внезапно что-то блеснуло - на полотенце находится источник! Он был без ампулы, которая, очевидно, разбилась давно, и был очень похож на маленький кристаллик пирита. Когда я указал на него, Зудилин - с каким-то хищным остервенением и криком "Вот он!!!" - схватил его, начал рассматривать, крутить так и сяк, а потом заявил: "Я щас его проглочу, чтоб опять не потерялся". Я тогда даже удивился: мужчина-то он был довольно степенный, весьма дородный, добродушный и даже где-то куртуазный, с большим золотым перстнем на пальце. Это было, конечно, нервное. Все начали вздыхать, чертыхаться и поздравлять друг друга. Я попросил, чтобы немедленно принесли контейнер, и заключил злополучный источник "под стражу"…

* * *

На другой день мои коллеги сказали: "Влад, сходи в Трест, там приказ на тебя висит". Правда, Юра Дратов - хороший, добрый человек и отличный специалист - как-то подозрительно усмехался в свои великолепные черные усы, но я не придал этому значения и побежал, в полной уверенности, что увижу на доске объявлений приказ с поздравлением, поощрением, премией и прибавкой к окладу. На самом деле в приказе было написано: "Указать инженеру-дозиметристу СРБ треста "Нижневартовскнефтегеофизика" Кириллову В.Н. на неудовлетворительное состояние техники безопасности при работе с радиоактивными веществами. Главный инженер: Курганский". И никаких слов о клятвенно обещанной премии и повышении оклада, конечно. Досадно, но ладно. Шахматов даже "спасибо" не сказал, обходил меня стороной и мрачно косился, будто я виноват в том, что им не заинтересовался КГБ, куда я, в нарушение инструкций, разумеется, не позвонил...

* * *

Потом был еще почти такой же случай, но я быстро нашел источник, так как ребята сразу же хватились его пропажи. Тогда мне гарантировали "ящик коньяка", но тут же забыли о своем обещании. Потом еще случай… А в марте я уволился и уехал начинать новую жизнь на "Большой Земле", чтобы осенью вернуться обратно…

Автор: Владислав Кириллов

P.S. Орфография и пунктуация автора сохранены