Она знает, что умирает - каждый день

истончается, тает, в предвкушении кружат птицы, но она совсем не боится.

Что ей смерть? Кто-то вроде подруги,

издалёка протянет руки, поведет за собой снегами, стылым утром петлять гаражами.

Но пока время есть, хоть какое,

перед вечным вселенским покоем, она будет играть в бабье лето, улыбаясь лучом рассвета.

Выходите из зоны комфорта, ведь потом не найти телепорта в это время и в этот город,

что сегодня беспечно-молод.

Пыльный ветер прохожих бесит, но порой смешно куролесит - как щенок, что стремглав по полю, ошалевший от счастья воли.

Вьется жёлтая сушь под ногами - сколько яркости и умираний, сколько ярмарки и безнадёги, сколько ясности и тревоги...

Неба чистого панорама - как в кино,

помню в детстве мама...нет, не нужно этих флеш-бэков, возвращений, царапок, зацепок.

Прислонившись к стеклу, я вижу - небо стало прозрачней, выше; остановка - ветеринарка, за окном проплывает бабка, в полотенце махровом - кошка, и её несут осторожно.

Рыжей всё ещё интересен этот мир - жестокий, чудесный - не найдет в себе силы бросить.

Умирая, мурлычет осень.

Пост не ради холивара, а скорее как крик души одного россиянина. (Возможно, пост вообще в молоко уйдёт, ну ничего). Можете скинуть книги, посты почитать, новости по этой теме.

Вот смотрю я на внешнюю и внутреннюю политику моей страны (России, то бишь) и меня терзает один вопрос: а осталась ли у нас национальная идея? А должна ли она быть вообще?

Смотрю на новости и понимаю, что наши политиканы делают нихрена и просирают всю повестку дня:
- В Имперской России был царь-батюшка с преобладанием защиты славянства и христианства (по моему мнение) с наличием других религий. Император дан Богом, он защищает и тд (и ведь известны примеры защиты действительно, в тч в рамках русско-турецких войн).
- в СССР была идея построения социально-справедливого государства на основе идей Маркса (к которым мы никогда и не пришли)
- А сегодня...?

Продавать газ и нефть союзным государствам дешевле - не идея. Защищать - мы не защищаем больше никого (только Сирию со слабой информационной кампанией). Разве что даём неофициальную поддержку, с опаской говоря в открытую об этом (особенно после Абхазии и Южной Осетии). Внутренняя власть дискредетирует себя по любому поводу, создавая впечатление, что воровать могут только тупорылые и жестокие люди. Вокруг нас полыхают костры, бывшие советские республики, которые не должны быть чужими по менталитету, уже не верят в нас.

Крупные центры силы имеют такую идеологию:
- Европа и США - демократия (пускай мы и знаем, какую именно они пускают на экспорт)
- Китай - социализм
- Турция - ислам и пантюркизм

И вот думаю я, после СССР мы потеряли какую-то национальную идею. А должна ли она быть?

Художник У Ба Ньян внёс в бирманскую традицию рембрантовское начало, с его пастозными мазками, с экспрессией игры света и тени, с глубиной психологических характеристик, с драматизмом. Стремление к выразительному лаконизму и декоративности, свойственное традиционной бирманской фресковой живописи, так же было усовершенствовано и усвоено в живописи бирманского реализма. Следующим шагом на пути к формированию национальной традиции реалистической живописи было обращение к религии, к истории, к национальному культурному наследию, и осмысление этого наследия, взгляд на историю глазами современных мастеров искусства. Эти тенденции ярко проявились в творчестве художника У Нгве Гаинг (1901 – 1967), творившего как акварелью, так и маслом. Многие его работы высоко ценились современниками и разошлись по частным коллекциям, оставаясь доступными широкой публике только благодаря репродукциям, хотя часть работ так и не была опубликована. В отличие от У Ба Ньян, Нгве Гаинг учился не на образцах европейской живописи, а на уже сформированном англо-бирманском стиле и на примере работ раннего бирманского реализма. В выборе цветовой гаммы, сюжетов, образов – выражение национального самосознания, а так же индивидуального творческого видения. Юность Нгве Гаинга была полна трудностей и лишений, но благодаря своему оптимизму, волевому нраву и жизнерадостности, он, живя на случайные заработки и сменяя одну работу на другую, всё же сумел выучиться живописи, чтобы воплотить свою мечту, реализовать свой высокий дар. Он стал одним из лучших учеников У Ба Ньян. К концу 1930 х г.г. он был признан одним из лучших бирманских живописцев, а в годы Второй Мировой Войны, во время оккупации Бирмы Японией, когда японцы основали Институт Искусств (возглавил его Ба Ньян), Нгве Гаинг был назначен военным художником, он выполнял зарисовки с полей военных действий того времени. По свидетельству биографа живописца Мин Наинг, художник создавал на заказ портреты японских военных, однако, по мнению других исследователей, это недостоверно, потому что ни одного портрета не сохранилось. Возможно, они находятся в частных коллекциях в Японии, и, поскольку после поражения в войне, многие предпочитали скрывать информацию о своём участии на полях сражений в странах Юго-Восточной Азии, то и портреты эти вряд ли будут когда-либо опубликованы. В 1952 г. Нгве Гаинг был направлен в командировку в Англию, где делал рисунки с произведений бирманского древнего искусства, вывезенных британцами в годы колониального господства. В работах Нгве Гаинга впервые в бирманском искусстве религиозные сюжеты получили реалистическую трактовку, основанную на внимательном наблюдении современной мастеру реальности. Он много путешествовал по родной стране, посещал святилища, храмы, делал натурные зарисовки. На основе этих зрительных впечатлений он создавал полотна, на которых герои джатак воплощались в образах современников. Одна из самых знаменитых его картин – джатака Вессантара, рассказывающая о великодушии принца Вессантары, прославившегося своими благородными и добрыми делами. Он раздаривал свои богатства всем нуждающимся, помогал каждому, кто бы ни обратился к нему. Однажды, когда послы соседнего королевства попросили помощи (они жаловались на засуху), Вессантара пожаловал им своего магического белого слона, умеющего вызывать дождь. Жители же королевства обеспокоились, что вместе со слоном, покинет их удача и магическая защита. Жители попросили короля отстранить юного и столь щедрого принца от принятия важных государственных решений. Тогда без колебаний Вессантара отказался от власти, от всех богатств и привилегий, и, вместе со своей женой Мадри и двумя детьми, Джали и Канья, отправился в отшельничество в лес. Вышел из дворца он на великолепной позолоченной колеснице, груженной драгоценностями и запряжённой четырьмя лошадьми, но по пути раздал не только драгоценности, но и лошадей, и колесницу, постепенно оставляя всё другим. В итоге, в глубь леса на высокой горе он с женой и двумя детьми добрался пешком. На картине запечатлен момент, когда у Вессантары осталась лишь одна лошадь с небольшой кареткой. На пути он встретил странника, и из золотого сосуда поливает ему на голову воду в знак благословения и пожелания удачи. Этому встреченному по пути прохожему он подарит оставшуюся лошадь и карету, а дальше - пешком. Одежды Вессантары, его жены и детей – национальная бирманская одежда современной художнику эпохи. В изображении человеческих фигур ощущается особая выразительность и подвижность. Большое внимание мастер уделяет декоративности, орнаментальным деталям костюмов и украшений, но при этом здесь нет перехода к схематизму, усложнённости и условности. Благодаря мастерской трактовке сюжета, сцена приобретает близкий и понятный зрителю жанровый характер, но при этом сохраняется торжественность и священность происходящего.

В своей картине «Первая проповедь Будды пяти ученикам» великий Учитель изображён в реалистической манере, но с сохранением традиционного канона, жест прана-мудры, аура, окружающая его голову, служит источником света в картине, она словно бы высвечивает, выхватывает всю сцену из окружающего тёмного пространства. На горизонте показывается луна, придающая происходящему ещё больше мистицизма. Свет, исходящий от ауры, освещает лица учеников, и он – главный герой этой картины, как воплощение высшего уровня сознания Будды. В этом произведении рембрантовский драматизм контрастов света и тени сочетается с высокими традициями буддийского бирманского искусства.

В картине, изображающей сюжет из бирманской истории XV в., видно влияние не только реализма, но и западного романтизма. Композиционное решение, экспрессивность мазков, бурная динамика и удалой пафос близки к духу живописи Делакруа. Здесь показан момент, когда минский Китай пошёл войной на королевство Ава (в северной части Бирмы), но, вместо схватки двух армий, правители решили устроить турнир между лучшими воинами. Воин, представлявший бирманцев, победил лучшего китайского бойца, и китайцам пришлось отступить. Порывистые, сильные движения переданы и благодаря мастерскому владению академическим рисунком, и за счет экспрессии мазков, динамики светотеневых сочетаний. Вся композиция полна динамики и реального ощущения буйной, стремительной, напряжённой сцены битвы.

В портретах, созданных как маслом, так и акварелью, мастер показал свой выдающийся психологический талант, умение понять изображаемого, обратиться к самой душе человека, к его внутренней сути. В колористическом решении портретов преобладают серебристые, золотистые, киноварные оттенки, столь близкие бирманскому эстетическому вкусу. Бирманцы с детства окружены мистической красотой древних храмов, позолоченных шпилей буддийских пагод, мерцанием расшитых богатыми узорами тканей. Использование этих цветов в колорите подчеркивает красоту и изящество традиционного бирманского искусства и в контексте традиции реалистической школы живописи.

Морские пейзажи Нгве Гаинг близки манере британской живописи предшествующего ему столетия, особенно перекликаются они с работами знаменитого Стэнфилда, создавшего морские пейзажи, поражающие богатством изобилием многообразных оттенков и их выразительной гармонией.

В картине, изображающей парусные суда и джонки в проливах между большими скалами и островками на рассвете (или закате), создана ритмичная и целостная композиция, включающая панораму, уводящую взор зрителя к дальней линии горизонта. Образ моря, красота и естественность природы, безыскусная сценка из повседневной жизни рыбаков и морских торговцев, рождает ощущение гармонии, пространства, свободы и умиротворения.

Нгве Гаинг прославился и умением поэтизировать повседневную жизнь, видя в ней особую эстетику и красоту, видно это и на примере картины «Разгрузка товаров», где талант пейзажиста сочетается с даром художника жанровых сцен.

Прекрасный образец жанровой сценки, созданной средствами реалистической манеры живописи, - это картина «Разделение улова». Сюжет можно увидеть в многочисленных рыбацких деревнях и в современной Мьянме. В рыболовном промысле образ жизни не меняется веками. И красота этой простой жизни на фоне прибрежной природы воспета мастером. Сама душа моря воплощается в разных оттенках лазурного, изумрудного, жемчужного. Фигуры людей незамысловаты, просты, даже несколько грубы, но в них ощущается изящество и черты благородства.

В картине «Фестиваль света» художник воссоздаёт радостную, торжественную и полную мистицизма атмосферу одного из праздников, в ходе которого верующие возжигают свечи и устанавливают их перед алтарём Будды, а так же осыпают статуи Будды цветами.

Среди общего реалистического направления рангунской школы был мастер, умело использовавший многие приемы и методы импрессионизма, - это У Сан Вин (1905 – 1981). Во многих работах он использовал импасто, с почти вангоговской экспрессией бросая на холст густые мазки, наслаивающиеся один на другой, создающие скорее впечатление от увиденного, нежели реальный образ мира. В этом творчество У Сан Вина уникально для Бирмы того времени.

Он открыл свой особый подход к выражению зрительных впечатлений от света, цвета, полутонов, теней, и он открыл новое видение и отношение к художественной форме на полотне, умело сочетая принципы реализма и импрессионизма.

Это заметно и в сложном по композиции пейзаже, изображающем лодки в рыбацкой деревне, и в картине, изображающей красные цветы в вазе.

Графичную реалистическую манеру письма использует У Сан Вин в 1973 г. в картине храм Ананда в Багане.

Знаменитый храм, священнейшее место паломничества в самом сердце бирманской культуры, поражает масштабностью и величием. Внутри храма великолепная огромная статуя стоящего Будды, сияющая позолотой. Внизу – фигуры людей, устанавливающих перед Буддой свечи, которые и являются источником света, отражающего и призрачно мерцающего на золоте статуи Будды.

Позднее, в 1978 г., в картине «Делая подношения», У Сан Вин развивает полюбившийся ему художественный приём – он располагает источник света внутри композиции, и любуется тем, как этот свет освещает темное пространство, как он порождает призрачные блики на позолоте статуи, как драматично встречается и создаёт богатство оттенков, сталкиваясь со светом извне, из открытой арки на втором плане.

«Деревенский рынок, женщина с корзинкой», 1958 г., прекрасно передаёт колорит залитого солнцем рынка, на котором бойко идёт торговля, и в бликах, и в яркости красок словно бы запечатлён шум и суета деревенского рынка…

Характерны формы национальной архитектуры запечатлены в акварели

«Праздник в пагоде Шведагон», 1963 г.

Особенности академической манеры, основанные на четком натурном рисунке, нашли отражение в манере письма художника У Тхеин Хан (1910 – 1986). В работе мать с ребёнком чувствуются черты хорошо усвоенной академической композиции.