Сегодня заметил супружескую пару в супермаркете, выбирали тары для духовки.

Женщина выбирала, а мужик вздыхал и объяснял жене.

- Танечка.... Ты уверена, что в духовку поместится? Может нужно было сначала рулеткой измерить размеры, а потом в магазин идти выбирать?

- Да я уже подготовилась! Учись!

Она откатывает рукав и ставит руку в длину посудины, потом в ширину, а на руке у нее ручкой отметины длины и ширины.

Муж ее вздохнул ещё глубже.

- А глубина?

Женщина не растерялась, положила тару на пол и подвернула джинсы, там тоже ручкой отметка была.

Мужик снова вздыхает и уже улыбается.

- Туфли бы хоть сняла, каблук то высокий.

- Не буду я снимать туфли, тут пол грязный! Но видишь как раз подходит по размеру!

Из википедии: Аиша Абу Бакр - жена пророка Мухаммеда. В большинстве мусульманских источников говорится о том, что пророк Мухаммед женился на ней, когда ей было шесть лет, а секс у них начался, когда ей было девять лет.

Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B8%D1%88%D0%B0_%D0%B...

автор Dan Mumford

Будучи человеком по натуре своей достаточно мрачным, с детства не люблю праздников. Ни своих, ни чужих, ни тем более, предполагающих вовлечение широких народных масс. И на одном из первых мест в этом списке стоит день города. В особенности, после событий, имевших место не так уж много лет назад...

***

Подготовка к юбилею областного центра началась за несколько лет. Отпраздновать его планировали с помпой, и потому перечень мероприятий впечатлял. Наряду с традиционными концертами, театрализованными шествиями и прочими формами массового досуга для бездельников, в самом что ни на есть центре города было решено снести несколько десятков деревянных домов. А на освободившейся площади возвести "исторический квартал", который должен был продемонстрировать бережное отношение мэрии к его историческому облику. В переводе с официоза на русский: попилить неимоверное количество бюджетных денег для того, чтобы воткнуть посредине города несколько десятков деревянных домов-новоделов, стилизованных под архитектуру 18-19 веков. В которых впоследствии открыть кабаки, гостиницы и прочие заведения, столь же мало связанные с историческим обликом города и культурным досугом, как я сам – с балетом.

С деньгами, в общем и целом, проблем не было: подкинул и областной бюджет, и федеральный, да и бизнес не остался в стороне – в добровольно-принудительном порядке. Проблема была в другом: в убогих деревянных домах под снос все еще жили люди. Может быть, и не лучшие представители населения – но тем не менее, это еще не означало, что их можно просто взять и вышвырнуть из своих квартир за шкирку. Поэтому кого-то уговаривали на денежную компенсацию, кому-то предоставляли жилье взамен, а особо упертых и непонятливых попросту жгли. В тот год пожары в центре города стали обыденностью: пару раз в месяц в ночи загорался очередной наполовину расселенный деревянный дом. Милиция исправно рапортовала о возбуждении уголовных дел, которые спустя положенные два месяца приостанавливались и навсегда хоронились в закромах Родины. Все всё прекрасно понимали, но... поставлена политическая задача: праздник!

Но речь сегодня пойдет не о поджогах, а о судьбе одной отдельно взятой гражданки, семидесяти с небольшим лет. Ей, в отличие от большинства обитателей списанного со счетов квартала, повезло – на постоянной основе она жила в обычной благоустроенной пятиэтажке, а квартира в двухэтажном деревянном доме досталась от покойного мужа. Да там и не квартира была – одно название, но тем не менее – объект недвижимости, и за его снос бабушке полагалась компенсация. Не столь большая сумма – чуть более одного миллиона рублей, но для того, чтобы достойно встретить старость, вполне себе достаточно.

Будучи человеком старой формации, гражданка безналичным расчетам не доверяла, документы, которые подписывала, читала едва ли не под лупой, и не без оснований полагала, что нае..ть ее могут в любой момент. Тем более, если в процессе так или иначе, но задействовано родное государство. Здесь стоит отметить, что решением всех вопросов с расселением, компенсациями и прочими прибыльными делами занималась организация, учрежденная городской администрацией, областной администрацией и представителями частного бизнеса. То самое, горячо любимое на всех уровнях власти, государственно-частное партнерство.

Так, долго ли, коротко ли, но получила она положенные ей деньги наличными, поставила во всех нужных местах соответствующую закорючку, сложила денежные средства в пакетик, упрятала его в сумку, и пошла на остановку общественного транспорта. Что с ней происходило по пути, не знает никто, да и не узнает уже никогда – но факт остается фактом. К тому моменту, когда подходящую к дому Нину Ивановну увидела в окно ее знакомая из соседнего подъезда, чувствовала себя Нина Ивановна хреново. Шла неровно, часто останавливалась... А под локоток ее поддерживал молодой человек приятной наружности – очень аккуратно, заботливо и нежно проводил ее до подъезда, придержал дверь и вошел следом.

Тревогу через пять дней начали бить соседи по лестничной площадке – слишком уж запах сильный пошел. Пошли к участковому в опорник, изложили ситуацию – тот прогулялся до квартиры и по характерному амбре из-под двере сделал соответствующие выводы. Прибывшая следственно-оперативная группа обнаружила Нину Ивановну на кухне под батареей (а на дворе декабрь – отопление жарит на полную) в крайне вздувшемся состоянии. В ходе осмотра места происшествия сумку нашли, но денег внутри не было. И в квартире их так же, что ожидаемо, не обнаружили.

Установить причину смерти в связи с обширными гнилостными изменениями тела возможным не представилось. Внутри у бабы Нины был газ и активно гниющие внутренности – тепловая обработка радиатором отопления даром не прошла. Повреждений на костях не обнаружено, так что, быть может, сердечный приступ старушку подкосил, а может и по печени она от молодого человека получила, а потом он ее полотенчиком и придушил – кто ж его теперь разберет. По словесному портрету, составленному с показаний соседки, можно было винтить каждого второго прохожего, не считая каждого первого. Так и остался этот неизвестный благодетель инкогнито.

Опера сунулись было в организацию, где бабушка деньги получала – но там очень вежливо и настойчиво предложили проследовать в интимно-пешем направлении. Не наша, мол, проблема. Мы её, мол, до подъезда провожать не обязаны и прочая, прочая, прочая. А копать глубже не было ни времени, ни повода – так как достаточных оснований к возбуждению уголовного дела в результате проведенной проверки установлено не было. И прокурор с такой позицией согласился. А деньги, спросите вы? А черт его знает. Может быть, она их и вовсе по пути потеряла...