Внимание отечественных СМИ к беловежским событиям 25-летней давности понятно. Действительно важно разобраться не только с точки зрения исторической науки, но и с позиций общественного сознания: что же это было.
Это необходимо в том числе и для того, чтобы осознать, где мы сейчас находимся и кто мы такие есть.
Вот только разговоры эти, как кажется, пошли немного не туда.
Была ли, типа, в Беловежской Пуще печатная машинка, кто носил столы и много ли выпивал Борис Николаевич Ельцин. А также был или не был где поблизости тот самый «горбачевский спецназ».
Вот эти вопросы точно можно оставить истории.
Равно как и вопрос «а могло ли быть по-другому» (на который история также дала точный, жесткий ответ «по аналогии», в Китайской Народной Республике, на площади Тяньаньмэнь).
Но главный ответ на этот вопрос даёт все-таки некий исторический результат.
А он очень прост: ни одной из территорий, главы которых подписывали, посильно выпивая и трясясь от страха перед «горбачевским спецназом», исторический документ, лучше совершенно точно не стало.
Россия пережила страшные девяностые, теряя порой население по миллиону человек в год, - и это тоже результат. Как и разрыв корпоративных связей, как всепроникающая коррупция, как много вообще чего интересного и занимательного, о чем нам здесь, в «На линии», постоянно, увы, приходится говорить и писать. Мы, государство Российская Федерация, собственно, до сих пор мучительно собираем себя по кусочкам: в экономике, в правоохранительной системе, в оборонке, в вопросе осознания себя в (сложившемся также благодаря нашему уходу) мире. С которым теперь – и это тоже, увы, результат, - приходится работать не только Сергею Викторовичу Лаврову, но и Сергею Кужегетовичу Шойгу.
Балансирует враскоряку Беларусь, отчаянно и порой неприлично торгуясь, несмотря на все свои успехи и сохранившуюся относительную стабильность, так по факту и не превзошедшая ни в чем ту, советскую Белоруссию.
Про Украину вообще как про покойника: раз нечего сказать, так лучше уж просто промолчим. Тут не о чем спорить: если взять за точку отсчета те «беловежские соглашения», то результат, в принципе, на лице.
Но мы сейчас, собственно, не об этом.
Как-то наш президент буквально отчеканил одну замечательную фразу, которую сейчас любят повторять все, как «пропутинские патриоты» (хоть и с сожалением), так и «антипутинские либералы» (с удовольствием). И фраза эта звучала приблизительно так: «те, кто не жалеют о распаде Советского Союза, не имеют сердца, те, кто хотят его восстановления, не имеют головы».
Так вот.
Эта фраза не значит, что президент страны отказался от работы, регулярно выпадающей руководителям русского государства - собирания земель. Если б не понимал, то Крым не вернулся бы в Россию, и Охотское море внезапно не стало бы внутренним морем Российской Федерации. И не выстраивался бы упорно, невзирая на "неудачное экономическое время", Евразийский Союз.
Потому что русская история циклична, и сейчас определённо начинается цикл собирания.
Вот об этом сейчас и стоит говорить.
P.S. Виктора Мараховского
К сказанному стоит добавить одно соображение. Точное высказывание президента звучало так: "...а кто хочет его (СССР) восстановления в прежнем виде, - не имеет головы".
И если честно - желающие восстановления "СССР в прежнем виде" сегодня никакая не политическая сила и не народное движение. Это достаточно незначительное интернет-меньшинство, для которого противопоставление советского социального гуманизма сегодняшнему жесткачу служит риторическим приёмом, но никак не программой действий.
В действительности 25 лет - это срок, отделяющий радостное празднование 300-летия дома Романовых в 1913-м от "бериевской амнистии" 1938-го. Ну или начало Первой мировой от начала Второй. За двадцать пять лет меняется слишком многое, чтобы хоть что-нибудь могло восстановиться "в прежнем виде".
Именно поэтому современное "собирание русских земель" и развитие нового Союза - не может носить и не носит характер "восстановления". Это не восстановление, это совсем другая задача: созидание.
Дмитрий Лекух
